Идолки́

– Вот только штопора у меня нет, найдите-ка прочную веточку.

Люба достала из сумочки карандаш для губ. Деловым тоном она спросила:

– Это подойдёт?

Дима кивнул, взял карандаш и начал колдовать над бутылкой.

– Ну, как дела? – спросила Аня всех сразу.

Люба затараторила первая, выдавая в изумительных подробностях новости всего села за неделю. Тата наконец-то почувствовала подъём настроения, она огляделась вокруг: река немного обмелела, на берегу уже зрели ягоды дикой ежевики, пахло спелыми колосьями пшеницы. Вся природа говорила о том, что половина лета прошла.

Девчонки выпили немного вина, закусив шоколадом. Димка выпил один треть бутылки, за что получил от сестры ощутимый подзатыльник.

– Вот джентльмен! – верещала Люба, – нам, говорит, принёс.

– Я немного, продегустировать! – жалобно завопил он, убегая от разъярённой сестры.

Аня и Тата покатились со смеху.

Примерно через полтора часа они пришли к клубу, где громко играла музыка. Ночь уже захватила всё небо, запах костров приятно щекотал ноздри, а в траве стрекотали сверчки.

– Смотри, смотри! – Аня пихнула Тату локтем в бок.

Тата сначала не поняла, куда надо смотреть и ничего особенного не заметила.

– Да на стоянку посмотри, первый ряд, – нетерпеливо сказала ей подруга.

Тата увидела знакомую красную семёрку и ноги её за секунду стали как будто ватные. Она остановилась, не веря своим глазам, сердце бахало в груди так, что девушка слышала каждый удар.

– Ну пошли, пошли, – Аня с Любой взяли её под руки.

Тата опомнилась.

– Девчонки, отпустите, всё в порядке.

Они вместе подошли к клубу. Димка с диким скрипом открыл тяжеленную высокую дверь. На танцполе музыка играла так, что ушам стало неприятно, яркие сверкающие огни слепили глаза. Слева от входа в группе ребят стоял Саша, он повернулся и, увидев Тату, нежно улыбнулся. Девушка бросилась к нему в объятья, уткнувшись носом в его шею, она жадно вдыхала запах – такой родной, такой… теперь будет всё хорошо. Саша гладил её по спине и целовал волосы, а затем, приложив ладонь, осторожно сказал на ухо.

– Давай выйдем, здесь шумно.

Они вышли на улицу и сели на лавочку. Слух всё никак не мог вернуться в норму, в ушах у Таты что-то пульсировало.

– Наконец-то ты приехал, – сказала она, и свой собственный голос показался ей каким-то глухим, будто из колодца, – почему так долго?

– Извини, были дела, – ответил Саша, доставая из кармана сигареты. – Ты не против, если я покурю?

– Нееет, – нараспев произнесла девушка, улыбаясь.

– Я как приехал, решил зайти за Аней и вместе помчаться к тебе, но её мама сказала, что вы уже ушли. Ну я и поехал к клубу, но здесь вас тоже не было. Решил тут подождать, понял, что вы пошли по тропе вдоль реки.

– Да, – тихо согласилась с его словами Тата.

Она обнимала его и реки тепла разливались у неё по венам. Саша курил, шумно выпуская из лёгких дым, пальцы его левой руки утонули в кудрях Таты, а она, вдыхая этот запах, просто жила свою самую счастливую жизнь.

Через несколько минут он погладил Тату по плечу и ласково спросил:

– Заснула?

– Ммм? – Тата открыла глаза. – Нет, просто наслаждаюсь моментом.

Саша осторожно поцеловал её в теплые губы и у Таты мурашки побежали по спине, горький никотин показался ей слаще мёда.

– Подойдём к машине? У меня кое-что для тебя есть.

Тата ещё крепче его обняла и ответила:

– Всё, что мне нужно в этой жизни, сейчас у меня в руках.

Он тихо засмеялся.

– Ну вот, а я старался, бегал в поисках по городу.

– Ну, если старался, то пошли, – игриво ответила Тата.

Они, взявшись за руки, направились к машине. Вокруг сновали какие-то люди, играла музыка, отовсюду звучал смех и звон бутылок. Тата не замечала никого, она, наверное, не заметила бы даже жирафа, прошедшего в двух метрах от неё. Ей казалось, что все вокруг совершенно счастливы и что печали не было никогда. Саша открыл заднюю дверь в машине и достал оттуда букет бело-лимонных чайных роз и игрушку – милого сиреневого зайца с корзинкой в лапках, он скромно протянул их Тате. У неё подкатил ком к горлу, но так там и остался. Если бы Тата умела плакать, слёзы бы уже текли по её щекам. Но она лишь обняла Сашу и прошептала:

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он в ответ, и они медленно закружились на месте.

К ним подошла Аня и, обратившись к Саше, сказала:

– Извините, товарищ, а с соседкой вы не хотите поздороваться? Я уже второй час жду своей очереди.

Саша с Татой засмеялись, он обнял одной рукой Аню.

– Привет, как дела? – спросил он.

– Уже не очень, – шутливо ответила она, – ты взял мою подругу в плен и, чувствую, что до конца лета я её больше не увижу.

– Увидишь, – улыбаясь, успокоил её Саша, – мы будем заходить к вам по вечерам на «пятачок».

– О, большое спасибо, – раскланялась Аня, смеясь.

Саша посмотрел на Тату и спросил:

– Пообщаешься немного с подружками? Мне нужно поговорить с ребятами.

– Да, конечно, – Тата выпустила его из объятий.

Он ушёл обратно в клуб, а девушка пошла с Аней на лавочки. В руках у Таты остался букет и зайчик.

– Видела, кто следил за вами всё время, пока вы сидели? – заговорщически спросила Аня у подруги.

– Нет, – растерянно ответила Тата. – Кто?

– Этот.

– Кто? – не поняла Тата.

– Ну… Э-Т-О-Т, – проговорила по буквам Аня. – Он и сейчас стоит за второй берёзой слева от входа, только не смотри сразу, – одёрнула она пытавшуюся тут же обернуться подругу.

Тата выждала пару минут и осторожно посмотрела на деревья. За одной из берёз у клуба мелькнула долговязая фигура.

– Боже, я совсем про него забыла, – произнесла Тата, испуганно вытаращив глаза на Аню. – Я же сегодня по-тихому сбежала из дома, пока он на кухне поглощал блины моей ба.

– Теперь думай, что с этим неадекватом делать. Предлагаю рассказать Саше, он набьёт ему морду и Этот за километр к твоему дому больше не подойдёт.

– С ума сошла, меня моя ба убьёт, она же дружит с его бабулей, – ответила Тата, помотав головой. – Я, наверное, сама попробую его припугнуть. А, ещё лучше, вообще перестану появляться дома, только ночевать там буду.

К подругам присоединилась Люба и, закурив, стала рассказывать свежайшие сплетни, в том числе и о приехавшем Саше. Минут через двадцать он вышел из клуба и извинительным тоном произнёс:

– Девчонки, прошу прощения, но на сегодня Тату забираю, увидитесь завтра.

Тата заулыбалась, Саша взял её за руку и снова повёл к машине.

– Мы тебе этого не простим! – крикнула им вдогонку Люба и девчонки захохотали.

Саша открыл Тате дверь, и она села на переднее пассажирское сиденье. Когда он сел за руль, то спросил:

– Куда поедем?

– Мне абсолютно всё равно, – улыбаясь, покачала головой Тата, – главное, что с тобой.

Саша завёл двигатель и аккуратно выехал с парковки. Они молча ехали, цепляя радиатором траву, пока не оказались на главной сельской дороге.

– Ну, теперь мне всё рассказывай, – улыбаясь, сказал Саша, – я так скучал по твоему голосу.

Усилием воли не сказав вертящуюся на языке колкость о том, что если бы он умел пользоваться телефоном, то слышал бы её голос чаще, Тата начала рассказывать накопившиеся за год новости. Незаметно для неё они подъехали к полю, засеянном рожью, перед холмом. Саша заглушил двигатель и продолжил слушать Тату. Через некоторое время она с горечью в голосе спросила:

– Ну что за дела так долго держали тебя в городе?

– Нужно было помочь родителям, – ответил он и вытащил сигарету из пачки, – пройдёмся до дубов?

Выйдя из машины, Тата вдохнула свежий летний воздух, пронизанный ароматами полевых трав.

– Ты сменил регистрационный номер? – спросила Тата, глядя на его автомобиль.

Саша удивлённо посмотрел на неё.

– Да. Как ты поняла?

– Ну просто я помню твой старый, а сейчас другой.

Он изумлённо покачал головой и улыбнулся. Было уже около двух часов ночи и сверчки, устав стрекотать, затихли, зато слышался протяжный заунывный свист ушастой совы. Дойдя до двух дубов и усевшись под ними, Саша с Татой обнялись и долго сидели молча, наслаждаясь звёздным небом. Саша начал целовать Тату через блузку в плечо, затем в шею. Тату пробила дрожь и Саша, остановившись губами на её щеке, прошептал:

– Замёрзла?

– Нет, – прошептала Тата.

Обнявшись, они просидели под деревьями до рассвета, болтая обо всём на свете.

***

На следующий день Артур завалился в дом Таты с огромным букетом красных роз и с какой-то неимоверных размеров ужасной игрушкой-белкой.

– Что это? – шокированно спросила Тата.

– Это тебе, – сказал юноша, переводя дух, – фух, еле донёс!

– У меня для тебя плохая новость – сейчас ты всё это обратно понесёшь, – ответила ему Тата мрачным тоном.

– Это ещё почему? – обиженно спросил он.

– Потому что я не приму от тебя никаких подарков.

– Почему?

– Потому, – зло сказала Тата, – ты мне не парень, чтобы дарить подарки, мне от тебя ничего не нужно.

– А от него нужно? – Артур посмотрел на Тату, переводя взгляд на стоящий в вазе скромный букет роз.

– Да, – ответила она твёрдым тоном, – уноси отсюда и сам уходи.

– Я сейчас выкину всё в мусорный бак! – воскликнул Артур.

– Неси, – не дрогнувшим тоном ответила девушка.

Он, зло сверкнув глазами, вышел из комнаты.

Тата вздохнула и пошла обедать. Через некоторое время, услышав пыхтение бабушки в коридоре, она вышла ей навстречу.

– Ба! Зачем ты всё это сюда тащишь?

Бабушка пыталась занести одновременно букет и игрушку Артура. Отдышавшись, она сказала:

– Не знаю, почему ты не приняла его подарки, не буду лезть не в своё дело, но пропадать на мусорке этому добру не дам. Посмотри, цветы свежие, игрушка совсем новая! Наверное, дорогущие.

– Ты что, достала их из мусорного бака? – Тата вытаращила глаза.

– Да они и в бак то не влезли, он бросил их рядом и ушёл.

Тата шлёпнула себе рукой по лбу и, покачав головой, пошла в свою комнату.

После полудня, чтобы скоротать время до вечера, Тата решила сходить на пирс. Она часто там бывала одна, ей нравилось наблюдать за плещущейся рыбой, летающими низко над водой птицами и насекомыми. Тата взяла с собой альбом, карандаш и начала делать зарисовку стрекозы, сидящей на рогозе.

– Скучаешь? – раздался за спиной бархатный шёпот.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

– Опять ты? – вздохнула она. – Пойми, я ценю всё, что ты для меня сделал, но давай не будем больше общаться, раз ты решил перейти черту.

– Ничего я не перешёл, – весело ответил он, – просто мне было интересно, что ты больше любишь: его или подарки.

– Выяснил? – спросила Тата, удивившись его мыслям.

– Выяснил, – пробубнил он, засовывая травинку себе в рот, – всё намного сложнее, чем я думал.

– И потраченных денег не жалко?

– Для тебя мне ничего не жалко, если что-то нужно тебе будет, говори.

Тата отрицательно покачала головой и, хмыкнув, продолжила рисовать. Артур бесцеремонно заглянул в её альбом.

– Очень красиво, – закивал он с деловым тоном.

– Не подлизывайся, – буркнула девушка.

Юноша немного помолчал, затем спросил:

– Ну и чем он тебя зацепил? Там то смотреть не на что – он с тобой одного роста, машина задрипанная, курит как паровоз.

– Заткнись, – моментально разозлившись, прошипела Тата, – это не твоё дело.

– Нет, ну мне просто интересно, – Артур продолжил наступление. – Что в нём есть такого, чего нет во мне?

– Душа, – брякнула, разозлившись ещё сильнее, девушка.

Артур внимательно посмотрел на неё, через минуту слёзы медленно потекли по его лицу.

– У меня тоже есть душа, – прошептал он.

Тате стало стыдно и досадно от себя самой. Смягчившись, она виновато произнесла:

– Извини, я не хотела тебя обидеть, – она потрепала его рукой по плечу. – Конечно, у тебя есть душа. И она тоже кому-то понравится. Посмотри, много девчонок интересуются тобой, поглядывают в клубе на тебя – выбирай любую.

– Я уже выбрал, – сказал он и отвернулся.

Но потом Артур вдруг резко развернулся к девушке и обхватил своими большими руками её плечи.

– Тата, – он заглянул в её глаза, – скажи, ты чувствуешь, что я тебя люблю?

Девушка покраснела как помидор.

– Ты чувствуешь? – повторил он вопрос.

Тата растерянно молчала, а потом ответила:

– Если это признание, то оно озвучено максимально странно. Как я должна это чувствовать, если до сегодняшнего дня ты не говорил об этом?

– Ты что, не умеешь читать язык тела? – не смутившись, спросил он. – Неужели ты не чувствуешь моего взгляда, дыхания, того, что я стараюсь быть как можно ближе к тебе?

– Прекрати! – щёки девушки полыхали как мак. – Всё, мне пора.

Она встала и, не оглядываясь, быстро ушла.

***

В эту ночь Саша и Тата бродили по скошенному ржаному полю, взявшись за руки. Ночь была тихая и сухая, ни капли росы. В разговорах они не заметили, как дошли до дороги, ведущей к соседней деревне.

Тата посмотрела на звёзды и произнесла:

– Как же красиво придуман этот мир…

– Придуман? – Саша улыбнулся. – Интересная формулировка.

– Конечно придуман. Придуман и создан, – ответила Тата. – Я верю в Создателя, в Бога.

– Хотелось бы не верить, а знать наверняка, – задумчиво проговорил он.

– Так нельзя. Только вера – это свободный выбор. Если мы будем знать наверняка, то ни о какой свободе выбора не может идти речи. Мы будем скованы этим знанием. Нельзя силой заставить верить, так же, как и заставить любить. – Она вопросительно посмотрела на юношу. – Ты веришь?

Саша долго молчал, задумчиво глядя вдаль. Потом вздохнул и сказал:

– Я думаю, что человеку нужно во что-нибудь верить. Иначе ему будет очень сложно жить.

– Во что-нибудь? Интересная формулировка, – передразнила его Тата, задорно глядя на его реакцию. – И во что веришь ты?

Юноша притянул к себе девушку, осторожно убрав прядь волос с её лица. Затем сказал:

– Ну допустим не во что, а в кого. Я верю в тебя.

Тата резко помотала головой.

– Нельзя верить в человека. Нельзя. Как говорится в Библии «…всякий человек ложь»1. Все идолы человеческие будут сокрушены2. Можно человеку доверять, но не надо в него верить.

– Опять ты меня удивляешь, душа моя, – Саша ласково смотрел на девушку. – То есть мне нельзя в тебя верить?

– Нельзя, – протяжно ответила она, а потом грустно добавила: – Не хочу быть сокрушённой.

Саша тихо засмеялся, а потом поцеловал её в губы. Тата с жаром ответила на поцелуй, но через минуту он мягко её отстранил.

– Пойдём к дубам.

Ночь пролетела в разговорах, и они снова встретили прохладный и туманный рассвет.

***-

– Ты с ним другая, – как-то сказала ей Аня. – Спокойная, счастливая, конечно. Но ты как будто стесняешься слово лишнее сказать, боишься громко засмеяться или наоборот, разозлиться и обидеться. Почему?

– Потому что я люблю его.

– Ты пытаешься выглядеть перед ним… ну не то, чтобы лучше, хотя да, стараешься быть идеальной. Но он должен знать тебя, какая ты настоящая, Тата. Я правильно понимаю, что все претензии, которые ты озвучивала мне, остались в тайне от него? Почему ты не сказала ему, насколько тебе важно, чтобы он чаще тебе писал и звонил, что тебе было очень плохо весь год, что ты сильно страдала?

Тата покраснела.

– Я скажу, но потом, в конце лета. Хочу, чтобы пока всё было идеально, я весь год этого ждала.

– Каждая мелочь, каждая недомолвка может потом отразиться на отношениях, Тата. Ты это понимаешь?

– Хорошо, я с ним поговорю, но позже. Какая разница, когда сказать – сейчас или в самом конце лета? – спросила Тата подругу.

Аня ничего не ответила ей, лишь покачала головой.

***

Про Артура Тата совсем забыла, вместо дневных встреч с ним она уходила к Ане или Любе, чтобы поболтать, потому что от заката и до рассвета она была только с Сашей. Иногда юноша обиженно стоял вечером у её дома, но она сбегала через окно или через яблоневый сад, испытывая при этом жгучее чувство вины. В чат она почти не заходила, на СМС и звонки не отвечала.

Когда она приезжала с Сашей в клуб, то видела мельком, как Артур весело смеётся в компании девчонок, но её это совершенно не трогало. Наоборот, она была рада, что наконец-то всё встало по своим местам. Иногда они заезжали к друзьям и сидели в хижине, Тата всё время обнимала Сашу и молча улыбалась, слушая рассказы девчонок и ребят. Пару раз они всей компанией приезжали на пруд, разжигали костёр и жарили на огне сосиски.

Счастье переполняло её душу, ей всё нравилось – запах еды и костров, искры, летящие в ночное дело, звуки плеска рыбы в пруду и прохлада ночной росы. Каждое ощущение она воспринимала ярко и радостно, у неё был хороший аппетит, и бабушка радовалась, говоря о том, что её новые щёчки очень понравятся родителям.

Саша всё время был спокоен и молчалив, лишь когда смотрел на Тату, нежно ей улыбался и, обнимая, гладил девушку по плечам. Они много катались на его машине, слушая музыку и долго обсуждая происходящие в мире события.

Глава 5

«Зачем поникли два крыла

Твоей души?

Скорей расправь их!

Давай поделим на двоих

Печаль в тиши?

Я для тебя всю нежность сберегла…»

(Мария Сёма-Кузьмина)

Через две недели, когда сердце Таты только оттаяло от постоянных встреч с Сашей, днём Стрекозе пришло необычно длинное сообщение от Муравья.

«Прости, пришлось срочно уехать в город по делам, не успел приехать попрощаться лично, через неделю вернусь. Целую, не скучай».

Тата долго смотрела на буквы, потом медленно закрыла глаза. Через секунду она со всей силы швырнула телефон в стену так, что он разлетелся на несколько частей.

Вечером Артур сидел и склеивал разбитые части пластмассового корпуса паяльником.

– Первый раз вижу, чтобы телефон падал из рук человека боком, летя не на пол, а в стену, причём с такой бешеной скоростью, – шутил он, довольно поглядывая на Тату.

Она со злостной гримасой на лице показала ему язык, юноша хмыкнул и продолжил собирать куски корпуса как пазлы.

– Он что, тебя обидел? – вкрадчиво спросил он.

– Никто меня не обижал, – ответила Тата.

– Наверное тебе нравится, когда тебя обижают? – между прочим спросил он, затаив при этом дыхание.

– Что за бред, – удивлённо возразила девушка, – разве кому-то может нравится, когда его обижают?

Артур не ответил, внимательно рассматривая склеенные части.

Когда он собрал телефон и, победно включив его, отдал Тате, Артур спросил:

– Что мне будет за ремонт?

– Спасибо тебе, – ответила Тата, взглянув на довольно грубую работу.

– И это всё?

– Могу заплатить тебе, сколько нужно? – спросила девушка.

– Деньги мне не нужны, заплати мне временем. Давай поиграем часок в карты на желание?

– На какое желание? – Тата недоверчиво посмотрела на Артура.

– Ну обычные желания: спеть песню, присесть двадцать раз, задать вопрос и всякое другое.

– Ну давай, – согласилась девушка, всё ещё скептически поглядывая на юношу, – только без поцелуев, хорошо?

– Хорошо, – согласился он с ней, немного расстроившись, что она успела включить этот пункт в условия. – Но только помни, карточный долг – это святое, его всегда нужно отдавать.

– Ладно.

– Клянёшься, что будешь всегда отдавать карточный долг?

– Клянусь! – козырнула девушка, хихикнув.

Сначала Тате всё время везло и Артур комично и с энтузиазмом выполнял все её желания: пел песни, рассказывал стишок, стоя на стуле и упираясь при этом головой в потолок, кукарекал под окном бабули так, что она, смешно нацепив очки, искала петуха. Тата смеялась и ей всё больше нравилась эта игра – она отвлекала её от мыслей о том, что Саши опять неделю не будет рядом.

Потом она стала иногда проигрывать и Артур пару раз тоже ей давал весёлые задания с песнями и стишками. В её третий проигрыш он в качестве желания задал вопрос:

– Ты с ним спала?

Тата смутилась.

– Такие вопросы нельзя задавать, – ответила она, покраснев.

– Не было такого условия, – быстро произнёс он, впившись в неё взглядом.

Тата покраснела ещё больше.

– Можешь не отвечать, я уже всё понял, – сказал он, – ты с ним не спала. А, судя по твоему помидорному лицу, ты ещё вообще ни с кем не спала.

– Тоже мне, телепат, – буркнула Тата.

Артур усмехнулся.

– Что? – провокационно громко спросила девушка, пытаясь таким образом прекратить своё смущение.

– Думаю, какой он дурак, вот что.

– Так, кажется, мы засиделись.

– Извини, я уже молчу. Давай последний раз сыграем.

Артур проиграл и в качестве желания отправился к себе домой бегом. Тата ухмыльнулась, посмотрев в окно на артистично галопирующего вдаль юношу.

На следующий день Тата снова не пошла с девчонками в клуб. Ей не хотелось выслушивать их ободряющие слова наподобие «Не переживай, он скоро снова приедет, теперь то ждать совсем немного, у вас ещё будет почти целый месяц лета».

Артур пришёл и сразу предложил играть в карты на желание. Тата согласилась.

– А где твоя ба? – спросил он как бы между делом. – Хотел с ней поздороваться, но не нашёл.

– Она ушла к соседке и, судя по всему, это надолго, там юбилей, – махнула рукой Тата.

Юноша заметно приободрился. Он начал раздавать карты, периодически посматривая на Тату. Она задумчиво сидела на стуле, закинув ногу на ногу и опершись подбородком на руку. На ней была надета розовая майка и джинсовые шорты, на ногах ногти покрыты розовым лаком, в цвет майки.

– Красивый педикюр, – отметил Артур.

– Спасибо, – задумчиво ответила Тата, не придав его словам особого значения.

Юноша вздохнул, хлопнул себя по коленям, затем растер ладони рук и сказал:

– Ну-с, приступим.

Тата весело фыркнула. Она снова выиграла подряд два раза и Артур выполнил её несложные желания. Третий раунд они играли долго, но под конец Артур обошёл её, оставив помимо проигрыша с «погонными» шестёрками.

– Так, я выиграл. Теперь моё желание, – Артур расплылся в широкой улыбке.

– Ну давай, говори, что хочешь, – Тата закатила глаза от вида его радостного лица.

Артур задумался. Его взгляд долго бегал по всем предметам в комнате. Он как будто не мог решиться сказать то, что думает. Потом он пристально посмотрел на Тату.

– Ну что ты там придумал? – спросила она, удивившись от вида его быстро темнеющих глаз.

– Я…, – он нервно замялся, но затем резко выпалил, – я хочу стать перед тобой на колени и целовать твои ноги.

– Нет, нет! Это исключено, – резко оборвала его Тата, расширив от удивления глаза. – Мы договаривались, что никаких поцелуев.

– Ну я же не прошу целовать тебя в губы, это же только ноги, и я не коснусь твоей голой кожи, – умоляюще произнёс Артур. – Ты можешь надеть носки.

– Нет.

– Хорошо, ты можешь обуть кроссовки.

– Ты неадекватный?

Артур шумно вздохнул.

– Ну, пожалуйста! Это же моё желание.

– Нет!

– Ты играешь не честно, – по-детски, но зло проговорил он, – у нас был договор.

– Этот договор исключал поцелуи.

– Хорошо, я не буду целовать, я буду лизать твои ноги.

– Фу! Ты чокнутый.

Он начал монотонно покачиваться на стуле из стороны в сторону. Через минуту из его глаз потекли слёзы, нижняя губа у него задрожала.

– Вот теперь ты поступаешь нечестно, – сказала Тата, испытывая к нему чувство жалости и раздражения одновременно, потом ей почему-то стало стыдно за саму себя.

Ещё несколько минут они сидели в полной тишине. Потом девушка, не выдержав, вздохнула и спросила:

– Как долго ты будешь целовать мне ноги? Мне нужно знать.

Артур тут же соскочил со стула и упал перед ней на колени. Тата, испугавшись его неожиданно резких движений, быстро подтянула колени к груди.

– Совсем недолго, пять минут.

– Нет, две минуты, не больше, – строго произнесла Тата.

– Три.

– Две!

– Хорошо, – согласился Артур, – можно я разденусь?

– Нет! – возмущённо воскликнула Тата, она уже пожалела, что согласилась на это проклятое желание.

– Хорошо, хорошо, – быстро согласился он, словно боясь её спугнуть.

Тата встала со стула, подошла к шкафу, взяла с полки новые носки и надела их. На секунду она поколебалась, но потом вздохнула и снова села на стул.

Глаза Артура уже стали чёрными как ночь. Он смотрел на Тату с каким-то щенячьим восхищением и ей стало не по себе.

Артур подвинулся к ней, его руки обхватили ножки её стула, на плечах заиграли мышцы, костяшки на пальцах побелели. Стул медленно поехал по полу, через несколько сантиметров упершись в стену.