Комментарии к «Федру» Платона. Книга вторая

Телесная жизнь, отгоняющая все чуждое, загрязненное и вредное, сохраняет нас целыми и здоровыми, изгоняя мании и демонические фантазии, делая нас здоровыми, целостными и совершенными, также делая нашу внутреннюю душу целой и цельной. Мантическая жизнь вечно соединяет пространственно-временное, видя все как одно в настоящем: прошедшее, настоящее и будущее; предсказывая будущее, которое она видит как настоящее, делает нашу жизнь более устойчивой; также соединяет и возвышает все разнообразные и многочисленные жизни и способности души, чтобы она больше сохранялась и укреплялась.

Эротика привлекает молодых к нам одним, а дружба других, будучи своего рода педагогом для молодежи, собирая молодых вокруг нашей душевной красоты, перенося их от воспринимаемой красоты к нашей духовной красоте, как будто соединяя их внутри души, как это делалось с великими учеными. Прокл рассматривал, как можно разделить безумие, чтобы оно могло быть чем-то отличным от этого. Философ заявил, что даже если они разделяются, ничто не мешает, скорее даже необходимо, чтобы каждый из них находился под влиянием многих богов, хотя и разных. Но как мы, признавая философию как наивысшее из всех наших занятий, делаем мантику и любовь более важными? Во-первых, мы ставим ее во главе всех дел человеческой жизни, но не в самых глубинах ее души.

Однако почему, если внутри есть, также и образует аналогию с внутренними чертами, то есть, где есть соотношение с внутренними чертами, и где его нет. Прежде всего, наша телеология имеет все остальные, потому что она включает все остальные (ибо и богословие и вся философия и даже любовь; ведь ее необходимо очень любовно внедрить в них, чтобы все удачно завершилось), а вот только любовь мы рассматриваем по отдельности от образа, и она кажется нам более нуждающейся в цели.

Когда ты отказываешься от других целей, они кажутся намного менее важными. Поэтому не нужно сравнивать их по всем аспектам, а только там, где они имеют значение; например, как если бы формы были похожи на мои, но уже не по периметрам; ведь это не всегда будет соответствовать. Таким образом, все упомянутые страсти являются более сильными, чем здравый ум. Однако существует такое состояние, соответствующее здравому смыслу, если мы говорим о том, что оно преуспевает благодаря здравому смыслу. В средине души и даже в ее случайных вдохновениях возникают некоторые, которые превосходят надежду, и техники и теоремы находят, как говорит Дисклид в медицине и Геракл в практике.

Таким образом, практическое мастерство превосходит теоретическое; но, по моему мнению, страсть к искусству кажется всем наиболее значимой. Некоторые страсти исчезают быстро, в то время как другие остаются в искусстве и науке навсегда. {Как мы говорили о статуе, что у нее есть определенные характеристики и символы, которые, если бы сохранялись, делают каждый обряд всегда сияющим сам по себе, так и художник имеет свои умения и Знаки, которые, как символы, присутствующие в душе, всегда заставляют ее сиять; поэтому необходимо изучать знаки наук и самого предвидения, чтобы мы были в порогах вдохновения самих богов-надзирателей, Чтобы же нас не смущало, как Дионисий может предоставить нам целое и совершенное, хотя он считается покровителем разделения, разделенного разума и всей различаемой деятельности.

Душа, как говорится, спускается на землю по предвидению и своему благородному выбору, и, сойдя, более заботится о рождении, и поэтому ее спуск считается злом, хотя сам по себе он не является злом; таким образом, она, принявшая и отвергнувшая от Диониса различие по существу, то есть различие от других душ, далее разделяет сама себя и делает себя более частичной, так что уже не может действовать по всем своим силам; Поэтому говорят, что от Диониса она получает цельную и совершенную сущность, что означает, что она достигает полноты своей сущности и становится здоровой. Таким образом, для нас причиной нашего разделения является бог, и через него мы становимся цельными, полными и целостными.

Из этих четырех, как говорится, когда здесь передаются великие формы мудрости, пророческая упоминается первой…, потому что она очевидна у греков. О них теперь говорят, что их внешняя деятельность «полезна для человечества». Что касается додонийского оракула, то здесь существуют разные мнения. Это действительно самый древний из греческих оракулов; одни говорят, что оракулом было дерево, другие утверждают, что это были голуби. Правда в том, что жрицами были женщины, которые пророчествовали, украшая голову дубовыми листьями, и их называли пеласгами. Возможно, некоторые, введенные в заблуждение названием, подозревали, что пророчествующие – это голуби. Поскольку они украшали свои головы дубовыми листьями, возможно, поэтому оракул также называли оракулом дуба. Существует оракул Зевса, а тот, что в Дельфах, принадлежит Аполлону. Поэтому разумно рассматривать оба оракула как в некотором роде родственные. Считается, что Аполлон помогает в создании Зевса, и часто оракул Додоны оказывался неясным, в то время как дельфийский оракул был ясным, советуя то, что желал оракул Зевса. Аполлон часто давал им множество ответов. Таким образом, жрицы, вдохновляясь и пророчествуя, приносили огромную пользу людям, предсказывая будущее и корректируя их пути, и в своей умеренности они были похожи на других женщин. Таким образом, не просто безумие – это плохо, а нечто большее, чем умеренность, и причина многих благ для человечества.

Но почему женщинам часто кажется, что в их второй жизни нет ничего значимого? Мы видим лишь небольшой аспект, отбирая только эту их единственную жизнь, в то время как боги, зная предшествующие события и циклы душ, теперь даровали им эту честь». Что касается сивилл, то сделанные заявления настолько удивительны, что кажутся мифом. Однако появилось много сивилл, и все они выбрали пророческую жизнь. Возможно, по какой-то причине они решили называться сивиллами, подобно тому как трисмегистский Гермес, по преданию, часто посещал Египет и в третий раз был назван Гермесом. Также говорится, что среди фракийцев родились три Орфея. Таким образом, возможно, они также приняли эти титулы для некой формы общения и памяти, поскольку эта Сибилла, Эритрея, о которой сейчас говорит Эрифила, была названа так с самого начала.

Говорят, что когда она выйдет вперед, то должна будет говорить от имени «каждого и всех» и произносить размеренные слова в течение короткого времени, воплощая совершенную форму человечности. Есть три аргумента, которые утверждают, что безумие – большее благо, чем умеренность: во-первых, из сущности, поскольку оно дано богами; ведь все, что дано богами, – величайшее из благ, и сама эта сущность первостепенна; во-вторых, из действия, поскольку этот вид безумия совершил много хороших дел для Греции; в-третьих, от названия, поскольку древние и знаменитые нарицательные имена называли величайшее из занятий, а именно гадание, именем безумия, обозначая то, что мы сейчас называем маниакальным гаданием; они вплетали имя безумия в название искусства, называя его маниакальным; поздние [древние], под влиянием бесконечной красоты, добавили этот элемент, будучи поколеблены именем безумия. В первую очередь они использовали его с бесконечной красотой, ибо, имея имя безумия, они упускали из виду бесконечную красоту, присущую благу этого имени.

Древние называли божественное гадание манией, что становится очевидным с противоположной точки зрения; ведь исследование будущего разумных существ, утверждает он, означает все человеческие гадания, носящие умозрительный характер и возникающие из наших рассуждений, когда мы действуем и ищем (например, те, что происходят через знаки, как астрология, авгуры, или то, что сейчас называется гаданием по знамениям и птицам, символическое толкование и подобные методы). Поскольку эти практики состояли из трех элементов: мнения, разума и истории (ведь в них есть что-то от нашего мнения и догадок, хотя часто случаются неудачи, что-то от разума, поскольку невозможно создать искусство без целого, и что-то также от истории, то есть опыта, как это делают те, кто фиксирует опыт), древние назвали эти три элемента мнением, разумом и историей, объединив их в один термин, который они назвали «гадательным». Они называли все умозрительные и человеческие искусства «прорицательными», обозначая мнение, разум и историю; которые они называли «прорицательными», преобразуя их в «о», как более существенный и удлиненный элемент и более громкий, таким образом обозначая все человеческие и умозрительные прорицания как «авгур».

Действительно, по свидетельству древних, существует безумие, превосходящее дарованное богами по сравнению с человеческой сдержанностью и рефлексивным гаданием, подобно тому как сущность имени превосходит сущность пророческого гадания. Более того, работа, проистекающая из этого безумия, отличается от работы, возникающей в результате гадания.

– Можно удивляться чувству благодарности философа, отмечая, что он больше ничего не включает в свои выводы; вместо этого то, что он получает от признанного, напрямую согласуется с геометрией и справедливостью.

***

Τὰ μὲν τῶν ῥητῶν ἑν τοῖς ἑξῆς σαφηνιοῧμεν. Eπειδὴ δὲ τέσσαρας μανίας, τουτέστιν Eνθουσιασμοὺς καὶ κατοκωχας Eκ ϑεῶν, Eνταῦθα παραδίδωσιν ο Πλάτων, μουσικὴν, τελεστικὴν, μαντικῆν, Eρωτικὴν, πρὸ τοῦ περὶ ἑκάστης εἰπεῖν, περι Eνθουσιασμοῦ πρῶτον ῥητέον, ποῖον μοριον Eστιν τῆς ψυχῆς τὸ Eνθουσιῶν, καὶ εἰ πᾶν μοριον Eνθουσιᾷ, καὶ εἰ πᾶς Eνθουσιασμὸς Eκ ϑεῶν, καὶ ἑν ποίῳ μορίῳ τῆς ψυχῆς οὐτος Eγγίνεται ἢ ἄλλῳ τινὶ κρείττονι ψυχῆς. Ποῦ οὐν μάλιστα καὶ τίς ὀ κυρίως καὶ πρώτως λεγομενος Eνθουσιασμος; Τῆς δη λογικῆς ψυχῆς εἰσι μέρη δύο, τὸ μὲν διάνοια, τὸ δὲ δοξα· πάλιν δὲ τῆς διανοίας τὸ μὲν πεζοτατον λέγεται καὶ κυρίως Eστὶ διάνοια, τὸ δὲ ἀκροτατον ὃ καὶ νοῦς αιἰτῆς λέγεται, καθὸ μάλιστα νοερὰ γίνεται ᾗ ψυχὴ, ὐ καὶ δυνάμει νοῦν τινες Eκάλεσαν. «Aλλο δέ Eστιν Yπὲρ τοῦτο ὄ Eστιν ἀκροτατον τῆς πάσης ψυχῆς καὶ ὲνικώτατον, «ὀ πᾶσι τά ἀγαθὰ ϑέλει καὶ ἀεὶ ἑαυτὸ Eπιδίδωσι τοῖς ϑεοῖς, καὶ οπερ ἂν Eκεῖνοι βούλωνται τοῦτο ἕτοιμον Eμποιεῖν· ὃ καὶ «ὲν λέγεται τῆς ψυχῆς [ὃ] καὶ ἴνδαλμα φέρει τοῦ Yπερουσίουι ἑνὸς, πασαν ὲνίζον την ψυχήν. «οτι δὲ καὶ ἀναγκαῖον ταῦτα οὕτως ἔχειν μάθοιμεν ἃν Eντεῦθεν· ἡ λογικὴ ψυχὴ παρά τε τῶν πρὸ ἑαυτῆς αἰτίων πάντων Yφίσταται, τουτέστι παρα νοῦ καὶ θεῶν· Yφίσταται δὲ καῖ παρ» ἑαυτῆς ἑαυτὴν γὰρ τελειοῖ. Καθὸ μὶν οῦν Eκ ϑεῶν Yφίσταται, ἔχει τὸ ἓν, ὃ καί πάσας αὐτῆς τὶς δυνάμεις καὶ πᾶν τὸ πλῆθος ἓνίζει καὶ ἑνοῖ εἰς ἓν, καὶ πρῶτον δέχεται τά ἀγαθὰ Eκ θεῶν καὶ ἀγαθοειδῆ ποιεῖ την πᾶσαν τῆς ψυχῆς οὐα-ίαν, καθὸ καὶ συνάπτεται τοῖς θεοῖς καὶ ἑνοῦται πρὸς αὐτούς. Καθὸ δὲ Eκ νοῦ Yφίσταται, ἔχει τὸ νοερὸν, καθὸ ἁπλαῖς Eπιὸολαῖς καὶ οὐ διεθοδικῶς αἱρεῖ τά εἴδη, καθὸ καὶ συνάπτεται τῷ Yπὲρ ἒαυτήν νῷ. Καθὸ δὲ καὶ ὲαυτήν Yφίστησιν, ἔχει τὸ διανοητικδν, καθὸ ΔEπιστήμας τε καὶ θεωρήματα πολλὰ γεννᾷ καὶ διεθοδικῶς Eνεργεῖ καὶ συλλογίζεται ἀπὸ τῶν προτάσεων τὸ συμπέρασμα. «οτι γάρ καὶ ἑαυτὴν Yφίστησι, δῆλον Eκ τοῦ καὶ ἑαυτὴν τελειοῦν· ὃ δὲ εἰς τελειοτητα ἑαυτὸ ἄγει καὶ τὸ εῦ εἰναι Eαυτῷ παρέχει, πολλῷ πλέον τὸ εἰναι αὐτῷ παρέθει· μεῖζον γάρ τὸ εῦ εἰναι τοῦ εἰναι· εί οῦν τὸ μεῖζον ἑαυτῇ παρέχει, πολλῷ πλέον τὸ ἔλαττον παρέθει. ο οῦν πρώτως καὶ κυρίως καὶ ἀληθῶς ὲκ θεῶν Eνθουσιασμὸς κατὰ τὸ «Eν τοῦτο γίνεται τῆς ψυχῆς, ο Eστιν Yπὲρ τήν διάνοιαν καὶ Yπὲρ τὸν Eν αὐτῇ νοῦν· οπερ ἓν ἑν τῷ ἄλλῳ χρονῳ παρειμένῳ καὶ καθεύδοντι ἔοικε· τούτου μέντοι τοῦ ἑνὸς καίταλαμφθὲντος πᾶσα ἡ ζωη καταλάμπεται καὶ ο νοῦς καὶ ἡ διάνοια καί ἡ ἀλογία, καὶ μέχρι καὶ αὐτοῦ τοῦ σώματος ἴνδαλμα τοῦ Eνθουσιασμοῦ Eνδίδοται. Γίνονται μὲν οῦν καὶ ἄλλοι Eνθουῖ σιασμοὶ περὶ τὰ ἄλλα μέρη τῆς ψυχῆς δαιμονων τινῶν αὐτὴν κινούντων ἢ καὶ ϑεῶν οὐκ ἀνευ δαιμονων· καὶ γάρ ἡ διάνοια ἑνθουσιᾶν λέγεται ὃταν Eπιστήμας καί θεωρήματα Eθευρίσκῃ Eν ἀκαρεῖ χρονῳ καὶ Yπὲρ τὸν ἄλλον ἄνθρωπον· λέγεται καὶ ἡ δοθα καὶ ἡ φαντασία Eνθουσιᾶν οταν τέχνας εYρίσκῃ καὶ ἀποτελῇ παράδοθα ἔργα, οἰον Φειδίας ἑν ἀγαλματοποιΐα καὶ ἄλλος ἑν ἄλλῃ τέχνῃ, ὡς καὶ «ομηρος περὶ τοῦ ποιήσαντος τὸν τελαμῶνα εἰπε· μή τεχνησάμενος μηδ» ἄλλο τι τεχνήσαιτο· λέγεται καὶ ο θυμὸς Eνθουσιᾶν οταν Eν τῷ πολεμεῖν Yπερφυῶς Eνεργῇ μαίνετο δ» ὡς οτ» «Aρης Eγχέσπαλος… εί δὲ καὶ Eπιθυμήσας τις ἔφαγέ τι ὃ ἀπηγορευεν ο λογος, κᾷτα Eκ παραδοθου ύγίανεν, εἰποις ἂν καὶ τήν Eπιθυμίαν Eντεθουσιακέναι ἀμυδρῶς· ὥστε γίνεται καὶ περὶ τὰ ἄλλα μορια τῆς ψυχῆς Eνθουσιασμος.

O μέντοι κυρίως καὶ ἀληθῶς Eνθουσιασμος Eστιν, οταν τὸ Eν τοῦτο τὸ Yπὲρ νοῦν τῆς ψυχῆς ἀνεγείρηται πρὸς τους ϑεοὺς καὶ Eκεῖθεν Eπιπνέηται· ἄλλοτε δὲ Yπ ἄλλων κατέχεται θεῶν παρα τας Eπιτηδειοτητας ἑαυτοῦ, μᾶλλον δὲ καὶ ἔλαττον κατέχεται οταν ο νοῦς ᾗ ο κινούμενος ἢ <ἡ> διάνοια, “Ωσπερ οὐν οταν φιλοσοφίαν τίς Eστι· ζητῶμεν, μή ἀκριὸολογούμενοι δὲ ἀλλὰ καταχρώμενοι πολλάκις, καὶ τὴν μαθηματικὴν ἢ τὴν φυσικὴν ἢ τὴν ἠθικὴν φιλοσοφίαν τε καὶ Eπιστήμην καλοῦμεν, οὕτω δὴ καὶ Eπὶ τοῦ Eνθουσιασμοῦ.  Eνθουσιασμὸν γὰρ εἰώθαμεν λέγειν κᾶν ἡ φαντασία ᾔ ἡ κινουμένη. οἳ μέντοι τὸν Eνθουσιασμὸν κράσεσι σωμάτων ἀνατιθέντες ἢ ἀέρος εὐκρασίαις ἢ ἀναθυμιάσεων διαφοραῖς ἢ καὶ καιρῶν ἢ τοπων Eπιτηδειοτησιν ἢ καὶ τῇ τῶν κατ οὐρανὸν περιιοντων ποιήσει, τὰ συναίτια μᾶλλον καὶ Yλικὲι τοῦ πράγματος ἥπερ τὰ αἰτια τὰ κυρίως λέγουσιν. Ἔχεις οὐν ποιητικὴν μέν αἰτίαν τοῦ Eνθουσιασμοῦ τοὺς ϑεοὺς, Yλικήν δὲ αὐτὴν την Eνθουσιῶσαν ψυχὴν ἢ καί τὰ ἔθωθεν σῦμὸολα, είδικήν δὲ τήν Eκ θεῶν Eπίπνοιαν περὶ τὸ Eν τὸ τῆς ψυχῆς, τελικὴν δὲ τὸ ἀγαθον.

Aλλ εἰ ἀεὶ βούλονται τὰ ἀγαθὰ τῇ ψυχῇ οἱ θεοῖ, διὰ τί μὴ ἀεὶ ἑνθουσιᾷ; Ἡ βούλονται μεν αὐτῇ τὰ ἀγαθὰ, βούλονται δὲ καὶ την τοῦ παντὸς τάθιν κρατεῖν· καὶ αὐτὴ δὲ οὐκ ἀεὶ Eπιτηδεία Eστὶ διὰ πολλὰς αἰτίας· διοπερ οὐκ ἀεὶ Eνθουσιᾷ. Τινὲς δὲ λέγουσι τὴν τελεστικὴν ἄχρι τοῦ Yπὸ σελήνην φθάνειν· εἰ μὲν οὐν οὕτω λέγουσιν οτι οὐδὲν τῶν Yπὲρ σελήνην καὶ οὐρανίων είς τὸν Yποσὲληνον τοπον Eνεργεῖ, Eναργῶς ἄτοπα λέγουσιν· εί δὲ οτι οἱ τελεσταῖ οὐ δύνανται Yπὲρ την σεληνιακην σφαῖραν Eνεργῆσαι, Eροῦμεν οτι, εἰ μεν αἰ λήθεις τῶν ψυχῶν πᾶσαι Yποσέληνοί εἰσιν, ἀληθὴς αΰτῶν ἔσται ο λογος,  εἰ δέ εἰσι λήθεις ψυχῶν καὶ Yπὲρ σελήνην (ὥσπερ οὐν εἰσιν· αἳ μὲν γὰρ ἡλίου ὀπαδοί εἰσιν, αἰ δὲ σελήνης, αἲ δὲ Κρονου· ἔσπειρε γὰρ τὰς μὲν εἰς γῆν, τὰς δὲ είς ἥλιον, τὰς δὲ ἄλλας ἀλλαχοῦ), δυνατὸν ἔσται τήν ψυχὴν καὶ Yπὲρ σελήνην Eνεργῆσαι.

οπερ γὰρ ἡ ολη τάθις αὐτῇ παρέχει πολυχρονίως, τοῦτο δυνήσεται καὶ ἑαυτῇ παρασχεῖν ὀλιγοχρονίως ἡ ψυχή “ διὰ τελεστικῆς Yπὸ θεῶν βοηθουμὲνη· Yπὲρ μὲν γαρ τήν ἑαυτῆς λῆθιν οὐκ ἄν ποτε Eνεργήσειεν, ἄχρι δὲ τῆς ἑαυτῆς λήθεως Eνεργήσειεν ἂν· ὥσπερ εἰ λογου χάριν ἠ λῆθις τῆς ψυχῆς ἄχρι φιλοσοφίας ἠν, ἠδύνατο · ἡ ψυχὴ, καί μὴ βίον ἑλομένη φιλοσοφον ἀλλὰ ἄλλον τινὰ, Eνεργῆσαί τι καί Eν Eκείνῳ τῷ βίῳ φιλοσοφον.  Λέγονται δὲ εἰναί τινες καὶ Yπερκοσμιοι ψυχαί. Πῶς μὲν οῦν ἡ ψυχὴ Eνθουσιᾷ, εἴρηται.

Πῶς δὲ καὶ ἀγαλμα λέγεται Eνθουσιᾶν; «Ὴ αὐτὸ μὲν οῦκ Eνεργεῖ περὶ τὸ Βεῖον, ὃ γε ἄψυχον Eστιν, ἀλλα τήν ὕλην ἡ τελεστικὴ διακαθήρασα καί τινας χαρακτῆρας καὶ σύμὸολα περιθεῖσα τῷ ἀγάλματι πρῶτον μὲν ἔμψυχον αὐτὸ διὰ τούτων Eποίησε καὶ <οἰον τε> ζωήν τινα Eκ τοῦ κοσμου καταδέθασθαι, ἔπειτα μετὰ τοῦτο Eλλαμφθῆναι παρὰ τοῦ θείου αὐτὸ παρεσκεύασεν· οπερ ἄγαλμα ἀεὶ χρηματίζει ἕως δύνανται δέχεσθαι οἱ Eπιτήδειοντὸ μὲν γὰρ ἄγαλμα] ὡς ἃν τελεσθῇ μένει Eφεθῆς ἕως ἃν πάντῃ ἀνεπιτήδειον γένηται πρὸς τὴν θεῶν Eλλαμψιν· ο μέντοι δοχευς παρὰ μέρος· νῦν μὲν γάρ δεθάμενος ἁποπαύεται, αὐθις δὲ πάλιν Eμφορεῖται· τὸ δὲ αἰτιον οτι ἡ μὲν ψυχὴ Eμφορουμένη αὐτ-ἡ Eνεργεῖ περὶ τὸ Βεῖον, διὸ ἀποκάμνει Yπὲρ τὴν ἑαυτῆς δύναμιν Eνεργοῦσα (ἠ γὰρ ἂν ἠν θεὸς καὶ ὁμοία ταῖς τῶν ἄστρων ψυχαῖς, εί μὴ ἀπέκαμνε), τὸ δὲ ἄγαλμα ὡς ἂν πάθῃ οὕτω μὲνει Eλλαμπομενον, διὸ καὶ ἡ ἀνεπιτηδειοτης αὐτοῦ εἰς στέρησιν παντελῆ χωρεῖ, Eάν μή πάλιν Eκ νέας Yπὸ τοῦ τελεστοῦ τελεσθῇ καὶ ὲμψυχωθῇ.

οτι μὲν οῦν περὶ τὸ Eν τῆς ψυχῆς γίνεται ο κυρίως Eνθουσιασμὸς καὶ οτι Eπίπνοια καὶ ἔλλαμψίς Eστι τῶν θεῶν, ἱκανῶς εἰρηται. Eφεθῆς δὲ περὶ τῆς τάξεως καὶ τῆς χρείας τῶν τεσσάρων μανιῶν διαλάὸωμεν, καὶ διὰ  τί τούτων μονων ο φιλοσοφος Eμνημονευσεν.

Aρα ὡς μὴ οὐσῶν Eτέρων, ἢ καὶ ταύταις ἀρκούμενος εἰς τὸ προκείμενον; οτι μεν οὐν είσι καὶ ἄλλαι κατοκωχαὶ καὶ μανίαι καὶ αὐτὸς μὲν προιὼν Eνδείθεται· καὶ Eν τοῖς φθάσασι δὲ Eμνημονευσεν εἰπών α μή νυμφοληπτος γένωμαι υ· εἰσὶ δὲ καὶ  πανοληπτοι καὶ μητροληπτοι καὶ κορυὸαντισμοῖ, ὧν καὶ αὐτὸς ἀλλαχοῦ μνημονεύσει· μονας δὲ Eνταῦθα ταύτας τάς τέσσαρας παραδέδωκε, πρῶτον μὲν οτι καὶ μοναι αῦται ἀρκοῦσι τῇ ψυχῇ είς τήν οἰκείαν ἀποκατάστασιν, ὡς ἒθῆς εἰσομεθα, ἔπειτα οτι καὶ τὰς προσεχῶς Eπιὸεῧηκυίας τῇ ψυχῇ παραδίδωσι. Πολλαὶ μὲν γἀρ εἰς ἅπαντα τά οντα καὶ ἀπερίληπτοι τῶν ϑεῶν αἱ δοσεις· νυνὶ δὲ τάς πρὸςπας ψυχὰς τῶν θεῶν Eνεργείας παραδίδωσι·, παραδίδωσι δὲ καὶ τάς τέσσαρας ταύτας μανίας οὐχ ὡς οὐχὶ καὶ μιᾶς αὐτῶν ἀρκούσης, καὶ μάλιστα τῆς Eρωτικῆς, εἰς τὸ περιαγαγεῖν τήν ψυχὴν, ἀλλἢ κατὰ τάθιν καὶ βαθμὸν αὐτῶν σειρά καὶ ἡ Eν τάθει τελειοτης τῆς ψυχῆς παραδίδοται νῦν.

”Ωσπερ οῦν τὸν τυραννικὸν δυνατὸν μὲν καὶ ἀθροον μεταβάλλοντα προθυμία τε συντονῳ καῖ ϑεία μοίρᾳ χρώμενον ἀριστοκρατικὸν γενέσθαι, ἀλλ ἠ γε κατὰ βαθμὸν αὐτοῦ ἀνοδος ἀπὸ τοῦ τυραννικοῦ Eστιν εἰς δημοκρατικὸν, καί ἀπὸ τούτου εἰς ὀλιγαρχικὸν, εἰτα είς τιμοκρατικὸν, καὶ τελευταῖον εἰς ἀριστοκρατικὸν, ἀνάπαλιν δὲ ἡ κάθοδος καὶ ἀποπτωσις, οὕτω δὴ καὶ Eνταῦθα μέλλουσα ἀνιέναι καὶ ἀποκαταστῆναι ἡ ψυχή πρῶτον μεν τῇ μουσικῇ μανία κατέχεται, εἰτα τῇ τελεστικῇ, εἰτα τῇ μαντικῇ, καὶ τελευταῖον τῇ Eρωτικῇ, ὡς προιοντες γνωσομεθα.

Συμπνέουσι δὲ ἀλλήλαις  καὶ δέονται ἀλλήλων αὐται α”ι τέσσαρες κατοκωχαῖ, <καῖ> οὕτω πολλή τίς Eστιν αὐτῶν ἡ κοινωνία· ἡ μὲν γάρ τελεστικὴ δεῖται τῆς μουσικῆς, τά πολλὰ γάρ τῶν κατὰ τὴν τελεστικῆν μαντικὴν Yπαγορεύει· καὶ πάλιν αὐ ἡ μαντικὴ τῆς τελεστικῆς προσδεῖται, ἡ γὰρ τελεστικὴ τελεῖ καὶ καθιδροει τὰ μαντεῖα· ἥ τε αῦ μαντικὴ τῇ ποιητικῇ καὶ μουσικῇ προσχρῆται, ἔμμετρα γὰρ ὡς Eπος εἰπεῖν ἀεῖ φθέγγονται οἰ μάντεις· ἥ τε μουσικὴ πάλιν προσχρῆται τῇ μαντικῇ αὐτοφυῶς ὡς αὐτος φησι. Θεῖον γὰρ οῦν καὶ τὸ ποιητικὸν Eνθεαστικὸν ὃν γένος χρησμῳδοῦν πολλῶν τῶν κατ ἀλήθειαν σύν τισι Μούσαις καὶ Χάρισιν Eφάπτεται ἑκάστοτε. Περὶ δὲ τῆς Eρωτικῆς καὶ μουσικῆς τί δεῖ καὶ λέγειν;  σχεδὸν γάρ οἳ αὐτοὶ τήν τε μουσικὴν καὶ τὴν Eρωτικὴν ἤσκησαν, ὡς ἀνευ ἀλλήλων εἰναι μὴ δυναμένων, ὥσπερ δὴ Σαπφώ τε καὶ Aνακρέων καὶ οἱ ομοιοι. Προδηλον δὲ οτι καὶ ἡ Eρωτικὴ πάσαις συμῧάλλεται, οπου οῦ μονον ταύταις ἄλλα γὰρ ἅπαθ καὶ άπλῶς παντὶ Eνθουσιασμῷ· οὐδένα γὰρ Eνθουσιασμὸν ἄνευ τῆς Eρωτικῆς Eπιπνοίας συμὸαίνει γίνεσθαι.

Oρᾷς πῶς Oρφευςπάσας Eπιτηδεύσας φαίνεται ὡς δεομένας καὶ Eχομένας ἀλλήλων· τελεστικώτατον μεν γὰρ αὐτὸν καὶ μαντικώτατον παρειλήφαμεν καὶ Yπὸ τοῦ Λπολλωνος κινούμενον, ἔτι ποιητικώτατον ὃν γε δι αὐτὸ τοῦτο καὶ Καλλιοπης] υἱὸν γενέσθαι φασίν· Eρωτικώτατος τέ Eστιν ὡς αὐτὸς λέγων φαίνεται πρὸς τὸν Μουσαῖον καὶ προτείνων αὐτῷ τὰ θεῖα ἀγαθὰ καί τελειῶν αὐτον. Πάσαις οῦν ὤφθη ἡμῖν οὐτος ο ἀνήρ κατασχεθεὶς ταῖς μανίαις· καὶ ἀναγκαίως δέ Ι τοῦτο συμῧαίνει· πολλὴ γὰρ ένωσις καὶ σύμπνοια τούτων τῶν θεῶν πρὸς ἀλλήλους τῶν Eφορων τούτων τῶν μανιῶν, καί πολλὴ οἰκειοτης πρὸς ἑαυτούς Eστι Μουσῶν, Διονύσου, Aπολλωνος, Ἔρωτος. Τίς οῦν ἑκάστη τῶν μανιῶν λοιπὸν δεῖ διαλαῦεἰν. Προτερον δὲ διαστειλώμεθα οτι, ἄλλαι μέν εἰσιν αἱ ἔνδον καὶ Eπ αὐτῆς τῆς ψυχῆς ὁρώμεναι καὶ αύτήν τῆν ψυχήν τελειοῦσαι, ἄλλαι δὲ αἰ ἔθω αὐτῆς Eνέργειαι καὶ τὸν ἔθω ἄνθρωπον καὶ τῆν φύσιν ἡμῶν σώζουσαι.

Αναλογίαν δὲ ἔχουσιν αἱ, Eξω τέσσαρες πρὸς τὰς Eνδον τέσσαρας. Αάβωμεν οῦν προτερον τὰς ἔνδον καὶ Eπ αὐτῆς τῆς ψυχῆς μονας, καὶ ἴδωμεν τί δρῶσιν είς τήν ψυχήν· καὶ ίνα τοῦτο σαφὲς γένηται καὶ Eν τάθει ληφθῶσιν, ἄνωθεν τῆν κάθοδον καὶ πτερορρυσιν, ὡς αύτος φησι, τῆς ψυχῆς θεωρήσωμεν. Eξ ἀρχῆς μὶν οῦν καὶ πρῶτον ἠνωτο τοῖς θεοῖς ἡ ψυχὴ, καὶ τὸ Eν αὐτῆς Eκεῖνο συνῆπτο τοῖς θεοῖς. Εἰτα ἀποστᾶσα ταύτης τῆς ϑείας Eνώσεως κατῆλθεν εἰς νοῦν καὶ οὐκέτι ἡνωμένως καὶ Eν Eνὶ εἰχε τὰ οντα, ἀλλὰ ἁπλαῖς Eπιὸολαῖς καὶ οῖον θίθεσι τοῦ νοῦ αὐτῆς αύτά ἤθρει καὶ Eώρα. Ἔπειτα καὶ τοῦ νοῦ ἀποστᾶσα καὶ εἰς λογισμὸν καὶ διάνοιαν κατελθοῦσα, οὐκέτι οὐδὲ ἁπλαῖς Eπιὸολαῖς αὐτά ᾕρει, ἀλλὰ συλλογιστικῶς καὶ μεταὸατωιῶς καὶ ἄλλο Eξ ἄλλου, ἀπὸ προτάσεων Eπὶ συμπεράσματα Eρχομένη.  Ἔπειτα καὶ τοῦ καθαροῦ λογισμοῦ ἀποστᾶσα καὶ τοῦ ψυχικοῦ ἰδιώματος, κατῆλθεν εἰς γένεσιν καὶ πολλῆς τῆς ἀλογίας καὶ τῆς ταραχῆς ἀνεπλήσθη. Δεῖ οῦν αὐτὴν πάλιν Eπὶ τὰς οἰκείας ἀρχάς ἀναδραμεῖν, καὶ οθεν κατῆλθεν Eκεῖ πάλιν ἀνελθεῖν· είς δὴ τῆν ἄνοδον ταύτην καί ἀποκατάστασιν συμὸάλλονται αύτῇ αῖ τέσσαρες αὐται μανίαι· τὸ <γὰρ> τεταραγμένον τῶν μερῶν αὐτῆς καὶ είς ἀοριστίαν καὶ εἰς ἀναρμοστίαν Yπενεχθὲν καὶ πολλῆς ταραχῆς ἀναπλησθὲν είς συμφωνίαν καὶ ἁρμονίαν ἄγει ἡ μουσική· ἠ δὲ τελεστική τελεάν καὶ ὁλοκληρον ποιεῖ τήν ψυχήν καί νοερῶς Eνεργεῖν παρασκευάζει. Ἡ μὲν γάρ μουσικὴ μονα τά μορια ἁρμοζει καὶ καταστέλλει, ἡ δὲ τελεστικὴ ολην αὐτὴν ποιεῖ Eνεργεῖν καὶ ὁλοκληρον παρασκευάζει· ὥστε καὶ τὸ νοερὸν αὐτῆς Eνεργεῖν· Κατελθοῦσα γὰρ ἡ ψυχὴ συντεθραυσμένῃ καὶ παρειμὲνῃ ἔοικε, καὶ ο μὲν ταύτοῦ κύκλος πεπέδηται, τουτέστι τὸ νοερὸν αὐτῆς, ο δὲ ϑατέρου πολλάς κλάσεις καὶ στροφὰς Yπομένει, τουτέστι τὸ δοθαστικον· μερικῶς οῦν καὶ οὐ κατὰ πᾶσαν Eαυτῆν Eνεργεῖ.  Ἡ οῦν ΔιονυσισικὲΙ κατοκωχη μετά τὴν τῶν μερῶν συναρμονίαν τελέαν αύτῆν ἀπεργάζεται καὶ ποιεῖ κατὰ πάσαν ἑαυτὴν Eνεργεῖν καὶ νοερῶς ζῆν· ἡ δέ Aπολλωνιακὴ πάσας τὰς πεπληθυσμένας αὐτῆς δυνάμεις καὶ πᾶσαν αὐτὴν Eπὶ τὸ Eν αὐτῆς Eπιστρέφει καί συνεγείρει (διὸ καὶ Aπολλων εἴρηται ὡς ἀπὸ τῶν πολλῶν Eπὶ τὸ Eν Eπανάγων τὴν ψυχήν) ἢ δὲ Eρωτικὴ λοιπὸν ἡνωμένην παραλαὸοῦσα τὴν ψυχῆν τοῦτο τὸ Eν τῆς ψυχῆς τοῖς θεοῖς καὶ τῷ νοητῷ κάλλει συνάπτει.  Oρῶνται μὲν οῦν οπερ εἴπομεν Eν ἑκάστῃ καὶ αἰ λοιπαὶ, ἀλλά κατὰ τὸ Eπικρατοῦν ἑκάστη λέγεται· τριῶν γὰρ οντων τούτων αύτῶν τῶν θεῶν τῶν διδοντων <καὶ> τῶν δοσεων αύτῶν καὶ τριττῶν τῶν μεταλαμὸανοντων, Eπειδὴ τὰ διδοντα ·ἠνωται καθ ῦπερὸολῆν καὶ Eν ἀλλήλοις Eστὶ, διὰ τοῦτο καὶ αἲ δοσεις μετέχουσι καὶ κοινωνοῦσιν ἀλλήλων, καὶ τὸ Yποδεχομενον ο Eστιν ἡ ψυχή πρὸς πάσας Eπιτηδείως ἔχει τάς δοσεις. Αάβοις δ ἂν καὶ ἄλλως Eκ διαιρέσεως τὰς τέσσαρας μανίας· Eπεὶ γάρ ητὸλοτης τριχῶς, ἢ ὡς Eν τῷ μέρει ἠ ὡς Eκ τῶν μερῶν ἢ ὡς πρὸ μερῶν (ἔστι γάρ μερικῶς τὸ ολον, ὥσπερ ο ἅνθρωπος μικρὸς κοσμος λέγεται μέρος ὢν τοῦ κοσμου, καὶ ο μερικὸς νοῦς πάντα Eχει τά εἰδη οσα ο παντέλειος· ἔστι δὲ καὶ τὸ Eκ τῶν μερῶν ολον, ῶσπερ ὸ κοσμος ο αἰσθητὸς Eκ πάντων Eστὶ τῶν μερῶν αύτοῦ· Eστι δὲ τὸ ολον τὸ πρὸ τῶν μερῶν, ὡς τὸ Eν τῇ φύσει ἠ τῇ ψυχῇ τῇ ολῃ ἢ τῷ νῷ εἰδος τοῦ κοσμου, καὶ Eν τῇ ψυχῇ τοῦ τεχνίτου τὸ εἰδος τῆς οἰκίας), τοῦ μὲν ολου τοῦ ὡς μέρους συναρμοστικαί εἰσιν αἰ Μοῦσαι καὶ ἡ μουσικὴ μανία, τοῦ δ ολου τοῦ Eκ τῶν μερῶν ο Διονυσος καί ἡ τελεστικὴ, τοῦ δ ολου τοῦ πρὸ τῶν μερῶν ο Aπολλων καὶ ἡ μαντική· Ι ο δὲ Έρως Eπὶ πῖισι τοῦτο τὸ Eν τῆς ψυχῆς καὶ αὐτὴν τὴν ψυχὴν τοῖς θεοῖς Eνιδρύει, καὶ τοῦτο ἔστιν Eργον τῆς Eρωτικῆς, συνάψαι τὴν ψυχὴν τοῖς θεοῖς καὶ τῷ ἀφράστῳ αύτῶν κάλλει. λάβοις δ ἃν καί Eκ τῶν ἀριθμῶν αύτῶν τήν τάθιν· τὴν μὲν γὰρ μονάδα Aπολλωνι ἀνιεροῦσι διὰ τὸ Eνιαῖον αύτοῦ τῆς Eνεργείας, ὡς καὶ ἡ μονάς ἑνιαίως πάντας ἔχει τοῦς ἀριθμούς· τῆν δὲ τριάδα τῷ Διονύσῳ ὡς τελείαν, ἀρχὴν καὶ μέσα καὶ τέλος ἔχουσαν, ὥσπερ καὶ ο Διονυσος τελέαν ποιεῖ τὴν ψυχήν· ταῖς δὲ Μούσαις τὸν Eννέα, διοτι πάσας τὰς ἁρμονίας καὶ τὰς σχέσεις ἔχει Eν Eαυτῷ, Eπεὶ καὶ πάσα ἡ προοδος τῶν ἀριθμῶν εἱς τὸν Eννέα περαιοῦται (διὸ καὶ ἔννεον αύτήν Eκάλουν), καὶ ὁρᾷς οτι ἡ μὲν μονὰς ὡς πρώτη Ι τὸν τρία τέλειον ποιεῖ, ο δὲ τρία τὸν Eννέα, πρὸ δὲ τῆς μονάδος λάβοις ἀν τὸ Eν ἀνάλογον τῷ ἔρωτι καὶ τάγαθῷ, οὐ πάντ Eφίεται· είς γάρ τὸ Eν τὸ τῶν ϑεῶν ἀνάγει πάντα ο Ἔρως. Καὶ τὴν τετράδα δὲ κατ ἄλλας Eπιῧολάς τῷ Διονύσῳ ἀνατιθέασι διὰ τὸ πρώτην πάσας ἔχειν τὰς ἁρμονίας (Eπίτριτον δῖ, ἡμιολιον ἰδτ, [τὸν] διπλάσιον  δβ, [τὸν] τριπλάσιον γα, [τὸν] τετραπλάσιον δα· τουτέστι διὰ τεσσάρων, διὰ πέντε, διὰ πασῶν, διὰ πέντε καὶ διὰ πασῶν, διὰ δὶς διὰ πασῶν), καὶ διά τὸ περιέχεσθαι δὲ καί τοὺς ἀριθμοὺς πάντας Eν ἑαυτῇ· ῥίζα γὰρ πάντων τῶν ἀριθμῶν ἡ τετράς διὰ τὸ κατ Eπισύνθεσιν τῆς μονάδος ἄχρις αὐτῆς ἀποτελεῖσθαι τὸν δέκα, τὸν δὲ δέκα πάντα εἰναι τὸν ἀριθμὸν καὶ ολως τετρομματον καὶ τετραπροσωπον αὐτὸν ὴ θεολογία καλεῖ.  λάβοις δ ἃν τῶν Eνθουσιασμῶν τούτων εἰκονας καὶ Eκ τῶν λογικῶν θεωρημάτων· τῇ μὲν γάρ μουσικῇ ἀνάλογον λήψῃ την ὀριστικὴν, ἥτις τὸν ἄνθρωπον καὶ τὸν ὁρισμὸν αὐτοῦ συναρμοζει Eκ ζῴου καὶ θνητοῦ καὶ ἀποτελεῖ τὸ εἰδος αὐτοῦ· τῇ δὲ τελεστικῇ τήν διαιρετικην καὶ ἀναλυτικὴν, ἥτις διὰ τῶν Yπαλλήλων γενῶν ἀναπέμπει Eπὶ τὸ γενίκώτατον· τῇ δέ Aπολλωνιακῇ καί μαντικῇ αὐτὸ τὸ γενικώτατον δ ἀπὸ τῶν πολλῶν εἰς τὸ Eν τὸ ἑνικώτατον ἀφῖκται. λάβοις δ ἀν καὶ πάντων τῶν δέκα γενικωτάτην τὴν Eπὶ τὸ ὃν τὸ κοινῶς πάντων κατηγορούμενον ἀντὶ τῆς Eρωτικῆς· πάντα γὰρ Eπὶ τὸ ἀγαθὸν καὶ ο Ἔρως ἀνάγει.  Αὕτη μὲν οῦν ἡ τάθις καὶ α”ι ἔνδον Eν αὐτῇ τῇ ψυχῇ τῶν τεσσάρων τούτων μανιῶν Eνέργειαι καὶ δυνάμεις. Λάὸωμεν δὴ καὶ τὰς Eκτὸς αὐτῶν είς τὸν ἄνθρωπον Eνεργείας καὶ ἀ ἀποτελοῦσιν ἔθω περὶ ἡμᾶς. H μεν οῦν μουσικὴ Eμμέτρως τε φθέγγεσθαι ποιεῖ καὶ πράττειν καὶ κινεῖσθαι εὐρύθμως καὶ τά κατορθώματα τῶν Βείων ἀνδρῶν καὶ τὰς ἀρετὰς καὶ τὰ Eπιτηδεύματα αὐτῶν Eμμέτρως ᾅδειν, καὶ διὰ τούτων παιδεύειν τὸν βίον, ὥσπερ δὴ καὶ ἔνδον συνήρμοζεν ἡμῶν τὰ μέρη τῆς ψυχῆς.  H δὲ τελεστικὴ πᾶν τὸ ἀλλοτριον καί μολυσματῶδες καὶ βλαβερὸν ἀποδιώκουσα, τέλεον ἡμῶν καὶ άὸλαὸῆ τὸν βίον τηρεῖ, καὶ τὰς μανίας καί δαιμονιώδεις φαντασίας  αποδιώκουσα, Yγιεῖς καὶ ὁλοκλήρους καὶ τελείους ἡμᾶς ποιεῖ, ὥσπερ δὴ καὶ τὴν ἔνδον ψυχὴν τελέαν καὶ ὁλοκληρον Eποίει. Ἡ δὲ μαντικὴ Eνιαίως συναιρεῖ τὸ Eκτεταμένον καὶ ἄπειρον τοῦ χρονου, καὶ ὡς Eν ἓνί  παροντι τῷ νῦν τά πάντα ὁρᾷ τά τε παρεληλυθοτα <καὶ> τὰ Eνεστῶτα καὶ τὰ μέλλοντα· διὸ προλέγουσα τὰ Eσομενα, ἅπερ αύτὴ ὡς παροντα ὁρᾷ, ἄπταιστον ἡμῶν ποιεῖ διοδεύειν τὸν βίον· ὥσπερ δὴ καὶ ἔνδον πάσας τὰς πεπληθυσμένας καί  πολλάς ζωὰς καὶ δυνάμεις τῆς ψυχῆς Eπὶ τὸ Eν συναιρεῖ καὶ ἀνάγει, ίνα μᾶλλον σῴζηται καὶ συνέχηται.  H δὲ Eρωτικὴ Eπιστρέφει τους νέους εἰς ἡμᾶς καὶ εἰς φιλίαν ἡμῶν ἄγει, παιδευτική τις οῦσα καὶ αύτὴ τῶν νέων, καί ἀπὸ τοῦ αἰσθητοῦ κάλλους Eπὶ τὸ ψυχικὸν ἡμῶν κάλλος συνάγουσα τοῦς νέους, καὶ ἀπὸ τούτου Eπὶ τὸ νοητὸν ἀναπέμπουσα, ὥσπερ δὴ καὶ ἔνδον τὸ Eν τῆς ψυχῆς τοῖς θεοῖς συνῆπτεν. -Ππορησεν ὀ ἑταῖρος Προκλος πῶς, εἰ Eκ διαιρέσεως λαμὸάνονται αἱ μανίαι, δυνατὸν ἄλλην εἰναι παρὰ ταύτας. Πρὸς ὸ εἰπεν ο φιλοσοφος οτι, εἱ καὶ Eκ διαιρέσεως λαμὸάνονται, οὐδὲν κωλύει, μᾶλλον δὲ καὶ ἀναγκαῖον, ἕκαστον αYτῶν Yπὸ πολλῶν κεῖσθαι θεῶν, κατ  ἄλλας μέντοι καὶ ἄλλας έπιὸολάς. Πῶς δὲ, φησὶ, τήν τελεστικὴν ἀεὶ προτάττοντες πασῶν τῶν παρ ἡμῖν Eπιτηδεύσεων, καὶ αὐτῆς <τῆς> φιλοσοφίας τῆς ἀνθρωπικῆς Yπερτέραν αὐτὴν λέγοντες, νῦν καὶ μαντικῆς καὶ Eρωτικῆς ποιοῦμεν καταδεεστέρανς Ἡ πρῶτον μὲν Eν τοῖς, τοῦ ἀνθρωπίνου βίου πράγμασιν αὐτὴν προτάττομεν, ἀλλ οὐχὶ καὶ Eν τοῖς τῆς ψυχῆς αὐτῆς καθ αYτήν.