bannerbanner
Погоня за тенью
Погоня за тенью

Полная версия

Погоня за тенью

Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

И еще несколько фотографий похожего характера. Кто-то очень хорошо поработал, чтобы запечатлеть все эти моменты, а я ведь даже не заметил слежки. Рэйчел явно лучше этого не видеть. Да уж Джонатан в этот раз ты попал в серьезный переплет. Но это ерунда, снимки это только полбеды. Плевать на деньги и перстень, их не сложно заменить. А вот часы. Это фамильная ценность семьи Коллинз с монограммой ее прадеда. Дьявол! Если они внезапно пропадут, начнутся вопросы. Надо что-то делать.

В раздумьях покинул гостиницу и даже не заметил, что свернул не на ту улицу. Вдали виднелась телефонная будка, и возможное решение внезапно возникло в затуманенном разуме. Этот момент словно освежил меня; в нем таилась надежда, что я смогу вернуть контроль над ситуацией, а может, даже получить ответы, которые так нужны.

Подходя к будке, я тщетно пытался собрать мысли воедино. Мозг все еще метался от воспоминаний прошедшей ночи, которые все так же ускользали от меня, и вопросов. Просматривая страницы телефонной книги, нахожу то, что может спасти мою репутацию, а возможно и жизнь: «Джон Спейд. Частный детектив».

***

– Куда вам, мистер? – молодой таксист лучезарно улыбался, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

– Кирпичный завод, что за городом. – Стоит отдать пареньку должное – адрес нисколько его не смутил.

Поездка была относительно спокойной. Под звуки джаза и непрерывные шутки моего шофёра, размышлял над тем, во что ввязываюсь. Да, перспектива ехать за город на встречу к незнакомцу не казалась самой разумной. Но все же не стоит ставить крест на деле, пока не выслушаю заказчика. Хотя в тот день больше всего интересовал вопрос оплаты. Дух авантюриста вовсю кричал, что такие фокусы способны выкидывать лишь богатые чудаки, а значит впереди золотые горы. Но подобные мысли лучше гнать взашей, меньше разочарований будет.

Мельком замечаю свое отражение в зеркале заднего вида. Лицо приобрело нездоровый серый цвет, под впалыми глазами залегли глубокие тени, которые уже давно стали частью моего образа. Темные волосы, уже давно утратившие свой блеск, как будто стали более редкими и неухоженными. Растрепанные пряди падают на лоб, придавая мне еще более уставший вид, словно я только что поднялся из-под тяжёлого груза неудач.

А и без того угловатые черты стали еще более острыми. Щеки впали, а подбородок казался более резким, словно изваяние, высеченное из камня, потерявшее мягкость и привлекательность. Я не узнаю себя в этом отражении – так неожиданно и непривлекательно. Улыбка, которая когда-то живо сверкала, теперь иссохла, как цветок, забытый и неухоженный. Взгляд кажется пустым, но где-то за этим плавным серым слоем все ещё таится искра, пытающаяся пробиться наружу.

Мда, внешний вид оставляет желать лучшего. Я чувствую себя как тень самого себя, бродящая по улицам, когда-то полным жизни, а теперь ставшими лишь сценой для размышлений о том, каким был. Кажется, все внешние изменения отражают внутренние терзания, и мне нужно найти способ вернуть утраченные оттенки и снова поверить в себя.

– С вас два доллара, мистер, – сказал водитель, убирая руки с руля.

– Плачу шесть, если дождешься меня и увезешь из этой дыры.

– Не вопрос.

Ну, хоть с водителем повезло. Старый кирпичный завод – удручающее место. Окна разбиты, повсюду мусор, все, что имело хоть малую ценность, давно растащили. Отошел от машины, стараясь не обращать внимания на запах гниющей древесины и ветра, который нес пыль и обрывки бумаги. Однако кое-что выбивалось из общей картины запустения и разрухи – мой клиент. Люблю смотреть на богатых дурней, когда жизнь выбивает их из уютных улиц города. Один только ужас в его глазах, когда он смотрит на свои кожаные туфли – с утра белые, а теперь покрытые слоем грязи – стоил того, чтобы тащиться в такую даль.

Воспользовавшись тем, что он смотрит в другую сторону, тихо подошел ближе. Неплохо бы отыграться за длинное путешествие.

– Добрый день, мистер Бекер!

Ха, когда-нибудь видели прыгающую свинью? Именно так этот богач с визгом отскочил в сторону.

– Это к-какая-то ошибка, Я п-просто гуляю, и н-не знаю никаких Бекеров.

– Угу, конечно. Я тоже, знаете, люблю в свободное время погулять по разрухам. Очень поэтично, не находите?

– Так вы Джон, да? Тогда давайте к делу. Меня ограбили. Когда, где и как – я без понятия. Последнее что помню – я налил себе стакан бренди, может виски, и выбирал книгу на вечер, а проснулся в гостинице «Лисабон» на Дюбари-стрит. Что произошло ночью, совсем не помню.

Как у него лихорадочно бегают глаза и трясутся руки. Накачали его знатно – это сразу видно.

– Мне наплевать на деньги, перстень и даже на то найдете вы преступника или нет. Для меня главное найти фамильные часы моей жены. В ее семье они передаются по наследству от отца к сыну, но так вышло, что их унаследовала Рэйчел. Если обнаружится пропажа – она с меня шкуру спустит и отдаст на милость отцу, а уж он выбьет из меня всю душу. Я принес фотографию часов. Надеюсь, это поможет.

Часы и впрямь достаточно дорогие, это видно даже по изображению. Крайне мутная история. Еще и жены своей как огня боится. Однако больше боится ее отца – очень суровый тип. И где таких дураков только находят эти женщины. Хотя с другой стороны, такого легко держать на коротком поводке, да и в бизнес лезть не будет. Все-таки в наше время зарабатывающие женщины не в почете. А такого простеца, как мистер Бекер, достаточно заставить подписать пару бумаг и делать вид, что он занимает лидирующую должность, а самой руководить из тени. Ну да ладно, их семейная «идиллия» не моего ума дело.

Одна деталь в этом инциденте все-таки удивила – чистота проделанной кражи. Обычно подобные истории завершаются тем, что жертва вспоминает имя или место, а агентам остаётся только собрать урожай. А тут… потерпевший не то, что имя назвать не сможет, вряд ли хотя бы время, в котором покинул свое гнездо, вспомнит. Снотворное? Вряд ли, даже от литра текилы так память не отшибает. Наркотик? Более вероятно, особенно в сочетании с алкоголем. Да и зрачки у него расширенны. Очень тонкая и продуманная работа вероятнее всего постаралась женщина. Мистер Бекер очнулся в номере гостиницы, сомневаюсь, что он решил там уединиться с мужчиной, даже если хотел обсудить рабочие моменты. Да и опоить с целью ограбления больше в стиле женщин. Кажется, наша птичка не так проста. Как минимум, химию она знает, как и психологию людей. Да и к делу подходит с умом. Даже захотелось позвать ее на свидание, жаль пройдет оно в камере. Интересно, пойдет ли ей роба?

– У меня есть к вам еще одна просьба. Когда я проснулся, обнаружил в пиджаке конверт. В нем записка, в которой настоятельно рекомендуют не разглашать данный инцидент, иначе весьма интересные и компрометирующие меня фотографии попадут в руки к моей жене. Поэтому, мистер Спейд, пусть наша встреча останется только между нами.

Молча кивнув, развернулся в сторону машины. Гостиница «Лисабон» на Дюбари-стрит, значит. Для начала уже не плохо. Джонатан Бекер – следует узнать о тебе побольше. Компрометирующие фотографии – не с очередной ли пассией в баре города. Хотя вряд ли это был бар, такие персоны чаще заглядывают в кабаре или дорогие клубы. Уж не там ли его заприметила воровкам? Хотя действительно ли это женщина еще предстоит выяснить, но пока что все факты говорят в пользу этой теории. Ну что ж, самое время тряхнуть молодостью и прогуляться по городу. Но сначала нужно все уложить в голове – а значит пора в бар. Предвкушая приятный вечер, сел в такси. Охота началась.

2

Лабиринт тайн

Гостиница «Лисабон» не входит в число элитных и дорогостоящих мест для ночлега. В ней не останавливались знаменитости, она не имеет вековой истории и в принципе ничем не отличается от многих похожих заведений. Однако есть у нее одно отличие: номер 215 находится в конце коридора на втором этаже. Этот номер, словно иллюзорный оазис в мире серых обыденностей, окутан завесой тайны.

Обстановка в нем очень проста – кровать с потертым покрывалом, столик с единственной лампой, излучающей тусклый свет, и старый шкаф с легким ароматом затхлости. По сравнению с другими номерами, которые тоже не блещут роскошью, номер 215 выглядит даже убого. Но куда более странным обстоятельством является то, что по утрам его покидают достаточно состоятельные персоны города, по которым и не скажешь, что они останавливаются в подобных гостиницах и вообще знают об их существовании.

Горничная – единственный свидетель этих загадочных событий – работает в гостинице уже много лет. Ее повседневная рутина – убираться в номерах и быстро забывать о том, что видела. У нее нет времени на дополнительные вопросы. Подобно призраку, она проходит мимо дверей, зная, что десятки историй и судеб проносятся мимо нее, оставляя за собой лишь лёгкий след в пыли и едва ощутимый шлейф духов.

В эту ночь номер 215 погружён в абсолютный мрак, плотные шторы не пропускают ни лучика света с улицы. В этом мире тьмы только звуки способны рассказать о произошедшем. Легкий шорох одежды, стук туфель на полу и тихий смех, который кажется совершенно неуместным в этом закоулке. Для случайного наблюдателя показалось бы, что номер пуст, но будто бы кто-то невидимый удерживает мгновение.

Ничто не смело нарушать покой гостиничного номера, кроме звука открывающейся двери. Момент, когда она слегка заскрипела от прикосновения. На этот раз посетителями комнаты стали прекрасная девушка с таинственной полуусмешкой на губах и состоятельный мужчина в дорогом, но сдержанном костюме. Их взгляды встретились, и на мгновение между ними возникло электричество – со стороны это было именно так.

Но кто эта девушка? У нее загадочные глаза, наполненные нежностью и угрозой одновременно, ее улыбка кажется игривой, но в ней скрывается что-то еще, едва уловимое невооруженным глазом. Ее присутствие – это не просто прихоть, а часть чего-то большего.

Прошло немного времени, и вскоре раздался шум, когда таинственная девушка начала собирать вещи. Мужчина, спал беспробудным сном и даже не подозревал, какой день ждет его завтра. Как бы странно это ни казалось, ночью, полной тайн и интриг, они оба оказались в ловушке своей судьбы.

Наутро гостиницу «Лисабон» вновь покинет человек, которому не по статусу находиться в ней. Остальные гости, просыпаясь, не будут иметь понятия о происходящем за пределами их вполне нормальных жизней. Номер 215 продолжит хранить свою тайну до следующего визита загадочной девушки, став тем местом, где скрываются очередные тени небольшого городка. Каждый новый визит только добавляет слоев к загадке, которую никто так и не стремится разгадать. Горничная вновь пройдет мимо, ведь ее собственные тяжёлые мысли о жизни и будущем не оставят свободного места для любопытства. Но номер 215 всегда будет готов принять своих новых гостей, оставляя за собой только шёпот секретов и эхо неразгаданной тайны.

***

Еще одно выполненное дело. С этим было несколько сложнее, чем обычно. Слишком уж Аксель Боррель напорист и настойчив, а с виду и не скажешь. Да и с информацией собранной Уиллом такое поведение не вяжется. Это алкоголь на него так подействовал? Надо будет продумать план действий в подобных ситуациях. Возможно, даже держать дополнительную дозу препарата, осечки мне ни к чему. Удивительно, что раньше таких инцидентов не случалось. Мне и в голову не могло прийти подобное обстоятельство. Встаю с кровати, поправляю платье и понимаю, что что-то не так. Черт! Этот недоумок умудрился мне платье порвать. Придется в ближайшие дни заглянуть в ателье. Надеюсь, Мадам Гофман сможет его починить. Забираю у мистера Боррель все ценное и покидаю номер. Хорошо, что у меня с собой накидка, разгуливать ночью по городу в порванном платье не самая удачная идея. Спускаюсь на первый этаж и подхожу к стойке администратора.

– Не кажется ли тебе, Уильям, что два ограбления подряд с разницей в пару дней выглядит несколько подозрительно?

Глаза цвета молодой листвы оторвались от изучения бумаг и посмотрели на меня, а на лице расплылась мальчишечья улыбка. Он, что издевается надо мной?

– Тебе это кажется смешным?

– Моя дорогая Кэролайн, тебе абсолютно не зачем переживать. К тому же на ближайшие несколько недель это было последнее дело.

Интересно, насколько я помню, на конец этого месяца было запланировано еще одно ограбление и оно должно было быть последним в этом месяце. Чем чаще происходят ограбления, тем больше риск. К тому же с каждым годом Уиллу все сложнее подбирать жертв. Обрабатывать одних и тех же клиентов может быть опасно. Мы еще ни разу не рискнули ограбить кого-то повторно, но на всякий случай у Уильяма хранится весь необходимый компромат на них.

– Мистер и миссис Атталь решили отправиться отдохнуть на море. По моим сведениями, их поезд сегодня утром. У меня на примете есть еще один человек, но мне необходимо время, чтобы собрать нужную информацию. Так что в этом месяце у тебя не будет больше дел, возможно. Все зависит от нашего клиента.

Отворачиваюсь от молодого человека и опираюсь спиной на стойку ресепшена. Еще одно дело. Я бы предпочла, чтобы не было больше ни одного. Лишь бы он не заметил перемену в моем настроении.

– Ах, да, еще одно. Сегодня мистер Борраль был слишком уж напорист и даже агрессивен. Платье мне порвать умудрился и относительно долго не засыпал. Не знаю, алкоголь на него так подействовал или препарат, но думаю этот аспект тоже надо заранее прорабатывать. Нам повезло, что раньше подобное ни разу не происходило. Наверное, надо готовить два флакона разной концентрации. Один как обычно, а второй чуть слабее на всякий случай. Мало ли что может случиться, а нам проблемы не нужны.

– Хорошо, я подумаю, что можно будет сделать.

Не проронив больше ни слова, я вышла из гостиницы и шагнула в прохладную ночь. Воздух был насыщен примесью дождя, только что прошедшего, с запахом свежести, который контрастировал с гнетущими остатками горечи от сегодняшнего вечера. Еще одно ограбление. Омерзительно.

В голове крутились мысли о том, как быстро все прошло, как обычный вечер обернулся кошмаром. Я старалась избавиться от образа Борраля с его липкими руками и лукавым взглядом, но это ощущение, заползшее в подсознание, было невыносимым. Чувство уязвимости и страха накрывало, как черная волна и уносила в свои темные глубины, и с каждой секундой становилось все тяжелее.

Скорее бы попасть домой и окунуться в горячую ванну, чтобы смыть с себя эту гадость и почувствовать себя живой. Но даже в этой мысли я упустила главную деталь – как же сложно будет избавиться от ощущения прикосновений. Они оставили свой след на коже – напоминание о том, что произошедшее я приняла слишком близко к сердцу.

Зашла в ближайший бар, решила отогнать демонов хотя бы бокалом чего-то крепкого. Хочется выпить. Я, конечно, запрещаю себе пить после каждого ограбления. Такими темпами и до алкоголизма недалеко. Но сегодня это словно стало необходимостью. Быть может, это не станет моим согласием на побег от реальности? По крайней мере, сейчас будет время привести мысли и чувства в порядок, пока Уилл занимается своим делом.

Села на барный стул, сделала глубокий вдох и облокотилась на стойку. Взгляд скользнул по лицам незнакомых людей, которые завели свои разговоры о чем-то обычном, как будто и не случилось ничего ужасного. Завидовала этим людям. Рядом с ними мне хотелось слиться, углубиться в их невежество к реальности и выплыть оттуда невредимой.

Я сделала заказ на мартини, жадно ожидая его, как манящий приз. Очередная встреча с нереальностью, которая позволяла немного забыться, размыть контуры.

Бармен налил мне напиток, записав траты, как и всегда, на счет Уилла, и я подняла бокал, чувствуя, как его холод остужает пальцы. С треском разбилась стеклянная стена, за которой прятались все страхи. Напоследок взглянула в отражение в зеркале – в глазах затаилась безысходность, но на губах нежная улыбка, словно восторг от нахождения бокала в руке.

– За забвение, – произнесла я шепотом и выпила. Как же приятно было ощущать, как алкоголь разливается по венам, забирая с собой тяжесть. Но даже это было временным утешением. В глубине души было чувство, что мне нужно сражаться, а не убегать.

5 лет назад

Слух резанул звук разбитого стекла и ругани. Внутри меня что-то перевернулось: снова драма, снова непонятные разборки. Вечер обещает быть интересным. Что в этот раз не поделили эти двое? Судя по их громким голосам и нецензурной бранью, они пришли сюда не за мирным времяпрепровождением. Но без драки, похоже, не обойдется. Уверен, Ник быстро выставит обоих за дверь до того, как они успеют замахнуться кулаками. Его строгий вид и устрашающий взгляд очень помогают в таких ситуациях.

Сейчас он, как всегда, сосредоточен на своем деле, занятый натиранием бокала, будто тот был его единственным другом. Ни единой эмоции на лице – холодный, безразличный, словно все вокруг его не касалось. Но, к моему огорчению, сегодня я остался без шоу. Видимо, у этих пьяных дурней все-таки хватило ума угомониться, или, возможно, они осознали, что не стоит ссориться в такой дырявой норе, как «Хамелеон».

Бар «Хамелеон» – действительно весьма посредственное место, с дешевой, разбавленной выпивкой и обшарпанными диванами, пропитанными запахом пота и алкоголя. Амбре стоит столь сильное, что с непривычки могут и глаза заслезиться, вытаскивая из забытья воспоминания о более чистых и светлых местах. Словно величественный грозный собор, смягченный выпивкой и светом неона, но без надлежащего ухода и заботы.

По крайней мере, в такую дыру не сунутся эти богатеи, потрясывая своими толстыми кошельками. Ненавижу их. Понятие «благополучия» мечется в моем сознании, как призрак, отравляющий каждую мысль. По вине одного из них – сукина сына, который обвинил мою мать в краже – мы с ней оказались на самом дне. Я запомнил его лицо на всю жизнь: самодовольная усмешка, будто всевышний, щеголяющий своим богатством и влиянием, воющий свирепым зверем на тех, кто не смог убежать от его гнева.

Когда мы лишились всего, даже крыши над головой, жизнь на улице стала одним сплошным мучением. Усталая от блужданий в этом дерьме, мама стала терять себя. Питание объедками с помоек, сон в холодных подворотнях, продуваемых всеми ветрами, резко ухудшееся качество жизни быстро сгубили ее. Каждая слеза, что она пролила, была об этом богатеем. И теперь я клялся отомстить не только ему, но и всем, кто был похож на него.

Рука сжалась в кулак так, что побелели костяшки, напряжение пробежало по телу, как поминальный звоночек. Внутренний огонь жгучей ненависти сжигал меня изнутри. Спокойно, Уильям, незачем вымещать свою злость на стакане. Нужно оставить эти чувства на уровне, под строгим контролем.

Я посмотрел на напиток, стоящий передо мной, будто он мог дать ответ на все мои вопросы и страдания. В его янтарной жидкости таился мой внутренний конфликт – не желая принимать тени своей жизни, я все же жаждал забвения. Я подавил внутреннее напряжение, потянулся и одним глотком опустошил стакан, чувствуя, как глотка согревается изнутри, даря мне несколько минут покоя, которые мне так нужны. Ненависть не должна превращаться в бездну, и тем более в плен.

Но именно об этой бездне я мечтал – о том дне, когда все ограничения окажутся разрушенными, и у меня появится возможность отомстить безжалостным ублюдкам, которые питают мои кошмары. Именно этот день станет новым началом. Днём, когда я смогу сказать себе: «Это было время, когда мне было плохо, но сейчас я за это заплатил им сполна».

– Почему бы вам не пойти в бар поприличнее? Там и выпивка получше, и меньше шансов быть убитым в пьяной драке.

– Да, но там нет такого великолепного бармена, как ты Ник.

– Это наглая ложь, но сделаю вид, что поверил вам.

Ник, молча, подлил бурбор и продолжил протирать стаканы.

– Ну а ты Ник. Почему не уйдешь отсюда? Такого мастера с руками и ногами оторвут даже в самом солидном кабаре.

Бармен не отвечал. Молчание затянулось. Неужели я чем-то обидел его? Зря видимо спросил. Да Уилл, на сегодня надо завязывать с выпивкой, язык за зубами совсем не держится.

– Честно, и сам не знаю. Что-то меня здесь удерживает. Возможно, вера в то, что однажды это место станет лучшим кабаре города. Может быть, я даже застану это время.

– Может быть.

Оставляю на стойке несколько купюр и выхожу из бара. Дверь за мной плавно закрывается, и на мгновение слышится еле уловимый щелчок. Ночь сегодня холодная и звездная; небосвод искрится, словно кто-то раскидал по нему миллионы алмазов. Красиво, конечно, но под поверхностью этой вуали превосходства сквозит усталость – я все равно хочу вернуться домой поскорее.

Сквозь пронизывающий ветер я осознаю, что не по погоде сегодня оделся: тонкий свитер почти не сохраняет тепло, а легкие обувь не защищает от ледяного дыхания зимней ночи. Грязный городишко раскинулся передо мной, как зловещая сцена из фильма, где каждая мелочь выглядит как предвестие беды. На каждом углу либо нищий сброд, просящий милостыни, либо пьяницы, у которых похмелье уже сменяется новой дозой безумия. Омерзительно.

Я не могу избавиться от мыслей об их жизни – трудно смириться с тем, что отказ в помощи может быть неравнодушием. Интересно, что когда-то я ничем не отличался от них. Я был такой же, как они: полным мечтаний и надежд, но без решимости, чтобы сделать что-то значимое. А теперь, глядя на каждого из них, я ненавижу их и тех, благодаря кому они ведут такую жизнь. Словно мрачный призрак, следящий за теми, кто был забыт обществом.

Вряд ли, конечно, все богатеи города повинны в этом; скорее всего, никто. Разум понимает это, но от этой мысли мне легче не становится. Я страдаю от гнева, возможно, это и банальная зависть, но мне наплевать. Это чувство то и дело пробивает дно, оставляя за собой шрамы – я заберу у них все, без исключения.

Чувствую, как в моем сознании растет ярость, становясь неотъемлемой частью меня. Мысль о том, что у них есть то, что принадлежит мне по праву, с каждым днем разрастается как раковая опухоль. Каждый день моя ненависть набирает силу, как прилив, поднимающийся с каждой волной. Я стану сильнее, я стану тем, кто указывает на них пальцем.

По мере того как я прохожу мимо уличных фонарей, свет этих жалких точек делает мир еще более унылым. Я чувствую себя как будто на грани: между двумя мирами – тем, кто имеет власть, и тем, кто вынужден бороться за выживание. В этом противостоянии не остается места для слабости.

Я решаю продолжать путь, сжимая кулаки. Все, что осталось сейчас, – это стремление к избавлению от обиды и ненависти, которые внутри меня, и с каждым шагом они поднимаются ко мне, как обещание однажды осуществить месть. На губах появляется холодная улыбка, отражая мою решимость. Моя ночная прогулка только начинается, и куда бы ни уводила меня судьба, я знаю, ради чего я это делаю.


Найдется ли в сердце место

Любви, что не перестанет?3


Что это? Кто-то поет? Прохожу дальше по улице, пытаясь понять, откуда доносится это печальное, но красивое пение. Голос словно струится сквозь холодный воздух, аккуратно ложась на ночное безмолвие. Он удивительно мелодичный, но очень слабый, едва слышимый, будто хочет выделиться среди надоедливого шума города, но не может. Кажется, поет женщина, хотя на самом деле – скорее девушка.

Звуки доносятся из переулка, затянутого тенями и мраком. Меня словно невидимая нить тянет к источнику этого трепетного звучания. Я настораживаюсь, вглядываясь в непроглядную тьму, и, прищурившись, различаю неясные контуры. В слабом свете от уличных фонарей успеваю разглядеть кучу тряпья, завалившуюся в углу. С каждым шагом уверенность укрепляется: эта крошечная, казалось бы, безжизненная куча чего-то имеет под собой глубину.

Подхожу ближе, и картинка расплывается, обретая четкость. Это оказывается молодая девушка, сидящая на холодной земле в лохмотьях и грязи, словно жизнь обошла ее стороной. Ее лицо искажается от страданий, а глаза, хотя и блестят в свете фонарей, наполнены печалью и усталостью. Как же сильно она истощена! Взгляд умоляет о помощи, но пение продолжает звучать, как будто это ее способ дать голос своим страданиям.

Кажется, она уже давно ничего не ела; ее щеки впали, а руки тонкие, как ветки. Пальцы слабо перебирают немые аккорды, а голос еле доходит до меня, как призыв из подземного царства. Я представил, как ее грудь сжимается от боли вдали от радости, и с каким трудом она находит в себе силы продолжать петь.

Мир вокруг меня вдруг начинает казаться гораздо более жестоким. Я подношу руку к лицу, и, не смея нарушить это трепетное мгновение, стою, как замороженный в моменте. Слышу, как мелодия становится то яснее, то тише, пробиваясь через неприветливую атмосферу города. Как-то грустно и одновременно прекрасно видеть, как даже в абсолютной тьме сохраняется возможность музыки. Пение этой девушки становится для меня символом надежды, но в то же время – безнадеги.

На страницу:
2 из 4