Погоня за тенью

Погоня за тенью

Ана Вэл

© Ана Вэл, 2024

ISBN 978-5-0065-0200-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.1

Пролог

В приглушенном свете уличных фонарей темные аллеи скрывали звуки ночного Чикаго2, подобно тюрьме, поглощали тайны, скованные в кирпичные стены. Каждый шаг по тротуару звучал как эхо чьих-то забытых историй, уносящихся в бесконечность. Дым сигарет, туманно окутывающий просторы, смешивался с запахом дождя, создавая неповторимую атмосферу, где стирались границы между реальностью и сном. Капли воды медленно скатывались по стеклам запыленных витрин, отражая мерцающий свет, будто каждая витрина стремилась рассказать свои секреты.

В сердце этого метрополиса, полном искушений и опасностей, мрак скрывал не только преступления, но и желание узнать правду. Взгляды прохожих пересекались, создавая невидимые нити между незнакомцами, каждый из которых придерживался своих тайн и страхов. В этой ночной симфонии был слышен смех парочек, искрящиеся фразы уличных музыкантов и отголоски разбитых судеб, которые прели в воздухе, как старая песня.

Улицы, вымощенные камнем и заброшенными старыми тротуарами, пронизаны дымом и неоновыми огнями, которые пульсируют в темноте, как биты сердечного ритма. Это место, где с каждой каплей дождя из глубин асфальта поднимаются старые тайны, а солнечный свет представляется редким явлением, постоянно скованным серыми облаками.

Крыши домов поднимались к темному небу, привнося в мир чувство неизведанной и потенциальной угрозы. Балконы, уходящие вглубь, словно приглашали гостей в сомнительные заведения, где человеческие недуги прятались за яркими огнями и веселой музыкой. Лица ночных героев были замаскированы под масками веселья, но в их глазах скрывалась печаль и усталость, не поддающиеся объяснению.

Темные переулки обвиты паутиной запахов из канализации и потеками сгнившей дождевой воды. На углах зданий – потемневшие от времени кирпичи, таящие воспоминания о давно минувших событиях. В воздухе витает запах машинного масла, смешанный с ароматом дешевого виски и сигаретного дыма, который источают кабаре и бары, утопающие в полумраке.

Неоновая вывеска с надписью «Хамелеон» ярко сверкает, словно маяк для тех, кто ищет утешение или искушение. Внутри заведения – сцена, освещенная тусклыми огнями, где тени танцуют на лицах зрителей: мужчин и женщин, которым не чужды ни порок, ни преступление. Каждую ночь здесь рождаются и умирают мечты, а между звуками саксофона и певучими нотами рояля скрывается шепот сыщиков и жертв, о которых никто не вспомнит.

Город живет по своим законам: автомобили, проносящиеся по улицам, слышны лишь как призрачный звук, едва доносящийся с главных улиц; хмурые полицейские, обремененные системой, прячущиеся в тени – лишь очередные фигуры в этой игре. Каждый дом хранит свои секреты, а каждый шаг уходит во тьму, где укрываются мысли о том, что на этот раз над городом нависла новая угроза.

Здесь, среди шорохов ветра и шёпота дождя, каждый мог стать частью чего-то большего, чем просто ночной гулякой – неизвестным детективом, ищущим разгадку в этом бесконечном лабиринте. Каждый поворот улицы открывал новые перспективы, и каждый закоулок манил загадкой, которую ещё никто не осмелился разгадать. Эта чаша изобилия эмоций и событий привлекала и пугала, создавая уникальный облик города, который никогда не спал и всегда жаждал больше – больше любви, больше страсти, больше конфликтов, которые шептали о себе, спрятавшись в самой глубине.

В этом мрачном, скрытом от света месте, где обещания закованы в цепи, начинается расследование, полное интриг и обмана, где ни одна тень не бывает простой, а правду спрятать сложнее, чем услышать звук, который предшествует вылету пули из дула револьвера. Каждый шаг детектива приближает его к ответу, тая в себе возможность, стать очередной жертвой этих загадочных улиц.

1

В ритме джаза

Меня зовут Кэролайн. Моя работа – развлекать состоятельных мужчин и их пассий, мягким и чарующим голосом оставляя след из музыки и загадки. Я певица в кабаре, где вечернее освещение, создает атмосферу волшебства и интриг. Наше заведение – лучшее в этом захудалом городишке, и я его дива.

Послушать меня приходят самые влиятельные люди города – бизнесмены с нетривиальными планами, политики, готовые к интригам, и покупатели, жаждущие явных и скрытых удовольствий. Здесь крайне мало людей, которые не слышали бы обо мне; мой голос, проникающий в саму суть спящих желаний, заставляет сердце биться быстрее. У меня есть все: узнаваемость, слава, имя, которое у каждого на слуху. Мой взгляд, полон обещаний, и каждое движение, словно танец, делающий каждую ноту еще более притягательной.

Моя жизнь может показаться идеальной, но за блеском огней и восхищенными взглядами скрывается буря. Все не так, как кажется.

В гримерной царил полный беспорядок. Повсюду разбросаны перья и блестки, веера и вуали. На вешалках висит множество сценических образов. На туалетном столике разбросана косметика. Яркий свет ламп ослепляет, а какофония цветов и блеска режет глаза до слез и ряби, вызывая головную боль. Пол небольшой комнаты усеян туфлями, боа, сумочками, и кое-где можно обнаружить даже элементы женского белья. Запах потертого грима и сладковатых духов смешивается с дымом сигарет, создавая затхлый, но притягательный аромат, пропитавший всю комнату.

Стены, выкрашенные в темно-красный цвет, с течением времени местами покрылись трещинами и пятнами, как если бы сами стены пережили множество страстных ночей. На старом деревянном столе разбросаны тюбики с помадой, блестки и щеточки для ресниц – арсенал, который превращает обыденные лица в уникальные образы, готовые к выступлению на сцене.

На одной из полок расположились старая шляпа и перчатки – реликвии прошлых выступлений. В истории этой гримерной запечатлены звуки смеха и слез, а взгляды из-за зеркал полны безмолвных обещаний и скрытых грехов. В мерцающем свете отражений, каждая женщина осознает, что в этом месте она не просто артистка, но и свидетель различных жизней, переплетающихся на этой темной, манящей сцене.

Напротив зеркала сидит красивая девушка. Ее прелестное лицо, обрамлённое волнистыми локонами, светится в свете ламп, словно отразив лучи. Она одновременно является частью царившего вокруг безумства и в то же время, словно выбивается из него, как яркая нота в симфонии. Ее образ несёт в себе гармонию, которая контрастирует с впечатляющей разноголосицей окружающего мира.

Остались лишь небольшие приготовления. Достаю из ридикюля небольшой флакон темного стекла – один из моих секретов. С ловкостью опытного исполнителя прячу его в специальном отсеке внутри браслета. Поправляю прическу, слегка приподнимая локоны, и расправляю платье, которое нежно облегает фигуру. Бросаю последний взгляд в зеркало, и отражение улыбкой отвечает мне. Я делала это тысячу раз, и каждый раз это напоминало мне, что именно там, на сцене, я поистине живу. Там, среди искрящихся огней и беспокойных зрителей, я обретаю себя.

Подхожу к плотной шторе, отделяющей гримерную от сцены. Ткань слегка колышется от ветра, проходящего сквозь щели. Я поднимаю руку, касаюсь бархатной поверхности, прежде чем уверенно отодвинуть ее. Мгновение – и я выхожу в мир. Аплодисменты оглушают, как горячий поток, накрывающий меня с головой. Сердце бьётся в унисон с ритмом восторженного зала.

Занимаю место у микрофона, необратимо погружаясь в атмосферу ожидания и надежд. Мой взгляд скользит по лицам – мужчины и женщины, полные ожидания, сидящие в зале. Я улыбаюсь им, и в этот момент пустота и страх растворяются, уступая место особому вдохновению. Звучат звуки рояля, глубокие и мелодичные, заполняя помещение гармонией. Я начинаю. Музыка обвивает меня, словно нежные руки, утягивая в бездну, где нет границ и позволено все. Каждый аккорд становился частью меня, каждый звук – каплей моего внутреннего мира, взрывом эмоций, который сплетается в единый поток, готовый взорваться радостью и страстью на сцене.

***

Я ведь не собирался сюда приходить, но ноги как будто сами привели. «Хамелеон» вот уже несколько лет остается у всех на слуху, вероятнее всего из-за одной из певиц, выступающей в нем. Да, вероятнее всего так и есть. В заведении могут быть великолепная выпивка, богатая обстановка, но если в нем выступают весьма посредственные девушки, то и клиентов в нем будет крайне мало. Каждое подобное место стремится обрести собственный бриллиант и не один. Не каждому это удается, но если все же драгоценный камень был наеден, то можно не сомневаться, что столько знаменательное событие будет у всех на слуху.

С какой целью я сюда пришел? Я ведь вовсе не планировал сегодня куда-либо идти. Что же на меня нашло? Словно наваждение какое-то. Но раз уж пришел, то пропущу стакан виски. В последнее время я стал слишком рассеянным и возбужденным, вспылить могу из-за каждой мелочи. Окружение словно сдавливает грудь. Я и раньше ощущал нечто подобное, но никогда настолько остро, да и, как правило, от этого чувства избавлял вечер в клубе. Однако сейчас все по-другому. Когда же это началось? Провожу слегка трясущейся рукой по затылку и ощущаю насколько увлажнились волосы от проступившей вдруг испарины. В полумраке зала, где искрящийся свет софитов пересекался с нервозными тенями, танцующими под мелодии джаза, посетители заведения вальяжно разместились на диванах и стульях, явно ощущая себя хозяевами. Представление еще не началось, в зале стоит гомон голосов. Кто-то обсуждал последние новости и сплетни, а кто-то предстоящее выступление Кэролайн Обье. От этой новости я расслабился, а по всему телу пробежали мурашки. Не подозревал, что был так напряжен, хотя не удивительно – за последнюю неделю я мог думать только о ней, хоть и не осознавал этого до конца. Одно можно сказать наверняка, ответ на один из вопросов наеден. Это странное чувство, сидящее где-то под самыми ребрами, появилось в тот день, когда я впервые увидел мисс Обье. И чувство это было воистину странным, одновременно приятным и до ужаса пугающим. Видел ее лишь однажды, но столь неизгладимое впечатление она произвела. И сегодня видимо пришел в кабаре в надежде услышать ее голос. Залпом выпиваю виски, и жестом прошу бармена повторить. Кэролайн Обье, одновременно хочется быть рядом с тобой и сбежать как можно дальше. Что же, черт побери, ты делаешь со мной…

***

Сегодня снова полный аншлаг, впрочем, как и всегда. Когда-то единственными посетителями здесь были пьяницы и неверные мужья. Теперь все изменилось. Посредственный бар с дешевой выпивкой превратился в элитное заведение, в котором часто можно было увидеть самых известных жителей города. В дальнем углу можно заметить сына мэра, снова транжирит отцовские деньги в кабаре и клубах. Почти в центре зала расположился племянник шерифа, ходили слухи, что дядя покрывает все грязные делишки родственника. Ну а чуть правее у барной стойки – Джонатан Бекер в компании стакана виски. Его жене принадлежит большая часть ювелирных магазинов города. Тебя я и искала.

После окончания выступления выхожу в зал, надо немного развеяться и поприветствовать гостей. Ночи, наполненные хлопаньем ладоней и азартом, стирают границы между наслаждением и отчаянием. Я шутливо разговариваю вызывающими комплиментами, но их восхищение быстро сменяется предательством: так легко стать лишь очередной забавой в их жизни. Улыбка – это костюм, в который я наряжаюсь. Прохожу мимо столиков, улыбаюсь посетителям, с некоторыми обмениваюсь любезностями. Как же раздражает – притворяться учтивой. Но сейчас надо продолжать играть. Подхожу к Джонатану и улыбаюсь самой обворожительной улыбкой, которую только имею в своем арсенале. Отработана до совершенства и проверена множество раз. Перед ней никто не может устоять или заметить в ней хоть каплю фальши.

– Вы снова здесь, мистер Бекер.

– Я не мог пропустить ваше выступление.

– Вы становитесь постоянным гостем в нашем заведении. Что же заставляет вас возвращаться?

Делаю вид, что поправляю браслет и аккуратно откупориваю флакон.

– Ваш невероятный голос. Никак не могу забыть ваше выступление. Прихожу сюда в надежде увидеть вас. Вы завораживаете, дорогая.

– Что по-настоящему завораживает, так это ваш перстень. Не зря говорят, что ваши ювелирные изделия одни из лучших в городе.

Тянусь над стаканом Джонатана к его руке. Одно мимолетное движение запястья и прозрачная жидкость смешалась с виски. Никто ничего не заметил, уж точно не мой собеседник, сидящий напротив. Мистер Бекер слегка зарделся и растерялся, хотя мое касание было совсем мимолетным. Кривая улыбка – наверное, это была улыбка, хотя больше походило на звериный оскал – появилась на лице мужчины, и он одним большим глотком осушил стакан. Игра началась.

С каждой секундой я чувствовала, как напряжение нарастает, как будто невидимые нити связывали нас. Словно охотник, он обдумывал, как далеко ему позволят зайти в этой игре. Я же оставалась невеждой – только с виду, он не должен догадаться, что с самого начала роль жертвы принадлежала не мне.

– Давно не было таких одаренных девушек. Могу предложить вам кое-что интересное, – произнес он, наклоняясь ближе.

Его дыхание источало запах выпитого виски и едкость сигаретного дыма, и я почувствовала, как поднимается волна тревоги. Хотела бы отстраниться, но этот тёмный интерес в его глазах держал меня. Поняла: сейчас важно не потерять лицо и продолжать отыгрывать роль.

– Интересное предложение – это всегда заманчиво, но у меня есть свои обязательства, – мягко ответила я.

Я ждала момента, когда его бдительность ослабеет, но завеса фальши была слишком тонка, чтобы ее заметить.

– Я же вижу – вы желаете большего, чем просто выступать на этой сцене, – сказал он с наглой ухмылкой.

Наша игра была полна искушений. Я знала, что он опасен, но в то же время этот интерес стал моим щитом. Нужно было перевести разговор в нужное русло.

– Иногда, мистер Бекер, все, что нам нужно – это игра слов, – произнесла я мимолетно, но уверенно. – Неужели вам не нравится находить изящество не только в женщинах, но и в ваших предметах искусства?

Тем временем я заметила, что другие посетителей, наконец, сконцентрировалось на музыке и общении между собой. В этот момент мне удалось немного уйти в тень, и я использовала паузу, чтобы закупорить флакон и зафиксировать его внутри браслета.

– О, я ценю изящество везде, но иногда бывает трудно сдерживать свои желания.

– Решайте сами, мистер Бекер, – произнесла я с легким вызовом. – Иногда губительная красота может быть столь же притягательна, как и само искушение.

Его накалённый интерес изменился, а в глазах зажглась искра ожидания. Все было под контролем. Теперь необходимо было просто дождаться подходящего момента – момент, когда я смогу обеспечить свою безопасность и незаметно вывести его из кабаре. Через несколько минут он начнет путаться в словах и мыслях – тогда можно будет начать действовать.

Захожу в гостиничный номер. Не оборачиваюсь, знаю – мистер Бекер идет следом. Обстановка вокруг царила немного скромная, ничего лишнего. Двуспальная кровать, прикроватные тумбочки и туалетный столик. В соседнем помещении располагалась ванная комната. Медленно прохожу в полумрак и снимаю меховую накидку. Ощущаю прикосновение рук к талии, теплое дыхание на затылке и легкий поцелуй в шею. Я закрываю глаза, позволяя себе на мгновение раствориться в этом ощущении, но быстро вспоминаю, зачем я здесь. Необходимо сохранять ясность ума. Этот момент может обернуться чем-то, чего я не ожидаю, и совершенно не хочу. Поворачиваюсь лицом к Джонатану, его уже пошатывает – препарат действует. Как всегда вовремя. Не знаю, что конкретно входит в состав, скорее всего снотворное или какой-то наркотик, но в сочетании с алкоголем дает очень сильный, и, главное, отсроченный эффект. Этой отсрочки достаточно для того, чтобы добраться до номера в ближайшей гостинице. Аккуратно, но настойчиво веду мужчину к кровати и слегка толкаю. Едва его тело оказалось в плену мягких одеял, как он тут же провалился в глубокий сон.

Ощупываю Бекера. Вытаскиваю из кармана бумажник, снимаю с руки часы и золотой перстень. Надеваю накидку, проверяю свой внешний вид и покидаю номер, тихо притворив за собой дверь. В столь позднее время вероятность кого-то встретить, крайне мала, но лучше проявить осторожность. Улыбаюсь молодому человеку на ресепшене и выхожу в прохладную ночь. Бекер не пойдет в полицию, сомневаюсь, что он вообще вспомнить сегодняшнюю ночь, так же как и другие. Никто из них не расскажет о том, что их ограбили, если не хотят, чтобы жены обо всем узнали. И к тому же никто не докажет моего присутствия в гостинице. Даже то, что мы ушли вместе никто не видел. Нет волнения, нет страха, я делала это много раз и давно отработала схему своих действий. Единственный свидетель – молодой человек на ресепшене – мой подельник.

Меня зовут Кэролайн. Я певица в кабаре и воровка. На мое имя не заведено ни одно дело, ведь о моей деятельности знают лишь мои жертвы.

***

Моё имя Джон. Я частный детектив, работающий в этом мрачном и запутанном городе, где тени сливаются с реальностью, а секреты прячутся за каждым углом. Люблю ли свою работу? Пожалуй. По крайней мере, в этом городе сложно найти того, кто бы знал каждую улочку так хорошо, как я. Каждая трещина на асфальте, каждый стук дождя по крышам – это часть обстановки, которую я не просто наблюдаю, а ощущаю. В какой-то мере я даже незаменим. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

Моя жизнь наполнена интригами, запутанными делами и загадками, которые требуют терпения и внимания к деталям. Я размышляю о том, как каждое дело – это своего рода пазл, где невозможно понять общую картину, пока не соберёшь каждую деталь. Я наслаждаюсь моментами, когда удаётся связать воедино факты, которые на первый взгляд не имели никакого отношения друг к другу. Это даёт мне удовлетворение, которое несравнимо ни с чем.

Но на самом деле дела обстоят не так хорошо, как кажется на первый взгляд.

В моей жизни царит вечный бардак. В самом начале своего пути я мнил себе, что занимаюсь великим делом, что мне по силам очистить этот мир и помочь людям. Захудалый городишко, мне нечего здесь ловить, но с другой стороны я не могу просто сорваться и куда-то уехать. Грязная квартирка, более-менее стабильный заработок и маломальская клиентура, которая все же развивала мою ежедневную скуку. А может, я просто боюсь менять свою жизнь, к которой так привык, хоть она и не сильно меня радует. Жизнь здесь оставляет желать лучшего, но нет никакой уверенности в том, что в другом месте она будет лучше. Хотя, кого я обманываю, я бы покинул это место, если бы появился стоящий повод. Я слишком закостенел. Но пока не появилось событие, способное встряхнуть меня и вытащить из темного чулана, необходимо и дальше продолжать свою работу.

Сидя за столом, я смотрю в окно на улицу, где проносятся люди, не ведая о моих мыслях. Вечерний свет бьётся о мокрые тротуары, и в его мягком сиянии мир кажется немного более оживлённым. Я пытаюсь простить себе этот страх, который, как цепи, сдерживает меня на месте. Но с каждым днём все яснее осознаю – меня больше не устраивает застарелая рутина и скромные амбиции.

Когда я бреду по зловонным улочкам города, каждая трещина в асфальте напоминает мне о непрекращающемся движении, о том, что жизнь продолжается, несмотря на мои страхи. И здесь я все равно не нахожу ответа на вопрос, почему остаюсь. Может, единственный «стоящий повод» – это преодолеть свои внутренние преграды.

Как бы я ни отгонял мысли об изменениях, они настойчиво стучатся в мою голову, а идеалы моих ранних лет уже не кажутся столь достоверными. Глоток свежего воздуха; чистосердечные отношения и возможность следовать за своими желаниями – все это теперь кажется недоступным. Я снова и снова задаю себе вопрос: каковы мои настоящие мечты? К сожалению, ответ на него так еще и не нашел. И единственное что остается – искать утешение на дне стакана с бурбоном.

По пути в бюро вежливо киваю всем прохожим. Приятно, когда тебя узнают. Разумеется, меня никто не узнает, а все кто кивает, просто проявляют вежливость. Но вселенная в любой момент может преподнести подарок, и если не сегодня, то завтра любой из этих прохожих может стать моим клиентом. Придя в бюро, кидаю шляпу на стол и начинаю изучать бумаги, в ожидании ранних клиентов. Весь офис был завален бумагами, а на столе стояло несколько немытых кружек с кофе. Давно пора сделать уборку. Внезапно, привычный порядок вещей нарушил телефонный звонок.

Кому я нужен в такую рань?! Воспоминания о вчерашнем вечере увлеченно сминала суровая рука похмелья. Может, стоит реже ходить в тот бар? Хотя мои унылые дни скрашивают только вечерний бурбон и компания бармена. Но клиент всегда прав, а значит, пора браться за работу. Эх, ну или для начала за трубку телефона. Раздался взволнованный голос, который настолько быстро тараторил, что слова смешивались в сплошной поток букв. Ничерта не понимаю. Голова гудит как колокол. Надо выпить кофе.

– Помедленнее! – невольно рявкнул. – Если вы хотите обсудить дела, то зайдите ко мне в бюро в рабочее время.

Но то, что сказал собеседник, выветрило остатки бурбона из сознания. Мужчина, назвавшийся жертвой, слезно просил о встрече за городом. Он не объяснил сути, только молил, что если я его не спасу, то конец придет не только ему, но и финансам половины вкладчиков штата. Невольно усмехнулся. Словно оказался в одном из бульварных романов. Но знаете, надоело искать тонущих в алкоголе супругов, да украденные колечки. Возможно вот он – мой шанс изменить свою жизнь и хотя бы на время почувствовать себя живым и нужным. В конце концов, в этом захудалом городишке никогда ничего не происходило, когда-то это должно было прекратиться. Видимо настал тот день. Жажда опасности взяла свое. И я сказал этой жертве, кем бы он ни был, всего два слова: «Я буду».

Пора. Пора вновь достать запылившийся револьвер, надеть шляпу и идти в бой. И хотя я этого не мог знать, чутье подсказывало: начинается охота за Тенью.

***

Проклятие, что это за адский грохот?! Как будто рядом с моей головой кто-то бьет молотом о наковальню. Кажется это просто стук в дверь. Странно, кроме меня дома никого не должно быть. Рэйчел вернется лишь через несколько дней. Нехотя открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света, проникающего в комнату. Вновь с опаской поднимаю веки и оглядываюсь вокруг. Понимание того, что это не моя комната и даже не моя квартира приходит с опозданием, но когда все-таки приходит, я совершаю главную ошибку этого утра – резко сажусь на кровати. Кружится голова, темнеет в глазах, а горло сжимается в рвотных позывах, которые с трудом удается сдержать. Где я нахожусь? Но куда важнее то, как я здесь оказался?

– Обслуживание номеров.

Теперь, по крайней мере, понятно, кто и по какой причине создавал этот ужасный шум. Это даже был не шум, а просто стук в дверь.

– Не подскажете, где я нахожусь?

– Гостиница «Лисабон» на Дюбари-стрит.

Практически на другом конце города. Оглядываюсь. Стены с потертыми обоями и еле заметные следы воды на потолке создают атмосферу, напоминающую самый мрачный уголок нашего города. Ковры на полу уже давно не радуют глаз, облезли и давно потеряли свой цвет и мягкость. Спал я в одежде, обуви и поперек кровати. Что вообще случилось прошлой ночью? Выхожу из номера и бреду по коридору, стремясь покинуть это место. Последнее что я помню, это что решил немного выпить и почитать. Я даже квартиру покидать не планировал. В голове словно туман, мысли разбегаются в разные стороны, а попытки вспомнить вчерашний вечер, заканчиваются приступом тошноты и головной боли. Провожу рукой по лицу и понимаю, что чего-то не хватает. Пропал золотой перстень и фамильные часы Рэйчел. Суматошно проверяю карманы – кошелька тоже нет. Ограбили. Еще раз тщательно проверяю карманы и обнаруживаю конверт:

«Если не хочешь, чтобы твоя жена увидела эти фотографии, ты никому ничего не скажешь».

Невольно улыбаюсь. Еще бы я помнил что рассказывать! Усмешка пропадает с лица, когда в поле зрения появляются снимки.

На первом мужчина сидит за столиком вдвоем с женщиной. Он улыбается, а между ними на столе стоит бутылка вина. Он нежно прикасается к руке женщины, слегка наклонившись к ней.

На другом видно, как он танцует с незнакомкой, их тела тесно прижаты друг к другу. Мужчина выглядит расслабленным, его рука располагается на талию женщины.

В салоне автомобиля сидит он рядом с женщиной, оба смеются. Снимок сделан с расстояния, чтобы не привлечь внимание, но достаточно близко, чтобы зафиксировать момент.