Северный мир. Южные земли. Часть первая

Ведь у них был уговор: чьё войско добьётся наибольшего успеха и привезёт домой больше добычи, тот и станет новым князем. При этом завоеватели желали сохранить как можно больше своих людей для решающей делёжки. Когда же стало понятно, что быстро город не взять и предстоит долгая осада, то начали считать потери и ругаться между собой, обвиняя друг друга в хитрости и коварстве.

Штурмы временно прекратились. Это дало передышку обороняющимся, в стане которых тоже было не всё гладко. Стрелы, которыми южане осыпали защитников города, были пропитаны ядом. Не таким сильным, как тот, что плеснула Калиса в лицо Милославу, но достаточным, чтобы усугубить ранение и отсрочить выздоровление воина.

Рада с момента первого штурма находилась рядом с ранеными. Она помогала лекарям днём и ночью, часто забывая поспать. В первые часы она не сразу поняла, почему кровь из ран пострадавших никак не хочет останавливаться, а сами воины находятся в спутанном сознании, даже если ранение не слишком глубокое и лихорадка ещё не началась.

Но, сосредоточившись на своих ощущениях, она почувствовала горьковатый запах, который источали раны воинов. Он был знаком ей по повреждениям Милослава, когда она лечила его.

Тогда запах был таким сильным, что ей приходилось постоянно держать дверь в лазарет открытой, иначе он пропитывал всё вокруг. Сейчас от раненых этот запах чувствовался гораздо меньше, ведь яд, которым были пропитаны стрелы, не обладал той силой, что была в пузырьке Калисы. Да и делали его гораздо более слабые колдуньи. Но он всё равно пагубно действовал на раны, разъедал их, не давал останавливаться крови, ослаблял тело.

Рада сначала пыталась лечить привычными ей методами, но вскоре поняла, что без нейтрализации яда ничего не поможет. Лекари Яромира применяли испытанные зелья и навары, а пользы от них не наблюдалось. И моя дочь приняла решение расходовать на раненых чудотворную воду из источника.

Фляга была небольшой. На сколько человек её хватит, было неизвестно. А также это означало, что когда вода закончится, сама Рада и вся наша семья останутся без защиты южных духов. И если кто-то из близких будет поражён, то помочь ему будет нельзя.

Но Радамила не могла смотреть на то, как мучаются воины, пронзённые отравленными стрелами, и принесла в лечебницу дар источника. Использовала его очень осторожно, боясь нанести вред. Ведь наслоение одной магии на другую для непосвящённых ещё опаснее, чем просто дурное действие. Важно было выдержать меру.

Над каждым воином моя дочь читала шепотки, сдерживающие на время действие яда, и в этот момент наносила на раны зелье, смешанное с водой из источника. Когда от повреждённых участков тела пострадавших переставал исходить горьковатый запах, Рада понимала, что яд больше не властен над ним, и передавала раненого в руки лекаря.

Первые дни пострадавших от отравленных стрел было очень много: почти все поступавшие в лазарет с ранениями страдали от яда. Но к концу первого периода штурма, после которого последовало относительное затишье, таких ранений поубавилось.

Рада даже подумала, что у нападающих кончился яд, и была довольно близка к истине. Просто купцы изначально посчитали, что быстро возьмут град Яромира, и пустили в атаку все имеющиеся у них средства. Но когда стало понятно, что молниеносно крепость соседа не падёт, то подход к ведению боевых действий начали пересматривать. И использовать взятый с собой яд решили осторожно.

Его приготовлением занимались женщины, оставшиеся в Южных землях. Они должны были изготовить ещё отравляющего вещества и отправить его купцам с обозами продовольствия для их войска. Продуктов ведь тоже взяли немного, не успев собрать перед скорым выходом. Но новых поступлений пока не было, а имеющегося запаса яда не хватало на всех. Так что его решили приберечь для важных будущих штурмов, которые ещё только планировались. Поэтому пропитывать стрелы стали меньше, что принесло облегчение защитникам города.

Милослав, который чувствовал себя уже лучше, пытался помочь Раде. Он, как никто, знал действие яда и даже выработал для себя защитные настрои: повторяя их, он настраивал своё тело на здоровый лад, помогал ему вспомнить чистое, не отравленное состояние и двигаться к нему. Эти послания молодой волхв вкладывал в зелья, которыми Рада обрабатывала раны воинов.

Больше всего северян заботил вопрос, когда к ним подойдёт Доброслав с подкреплением. Сомнений в том, что князь поспешит на выручку своему сыну и близким друзьям, а также родственникам жены, ни у кого не было. Но на сердце всё равно была тревога. И вскоре стало понятно, почему.

Когда первая волна штурмов прекратилась, обороняющиеся начали зализывать раны, постоянно глядя на кольцо осаждающих, сомкнутое вокруг городских стен, и ежечасно ожидая нападения. Яромир с Демидом подсчитывали выбывших воинов и думали, на сколько ещё хватит их сил. Дружинников было пока достаточно для защиты, однако ни о какой вылазке и отбрасывании неприятеля от стен города речи не шло. Для этого сил осаждённых не хватало.

Сколько смогут держать осаду южане, было непонятно, но хороших вестей с этой стороны не ждали. Пути снабжения и восполнения войска были у них открыты. И они могли сколь угодно долго подпитывать свою дружину новыми людьми, набранными на своих землях. А кормить их можно было, грабя владения Яромира и сохраняя тем самым свои собственные ресурсы.

Князю с моим Ладо было неизвестно, что Горин свергнут, а его власть делят между собой купцы, успевшие переругаться друг с другом. Это бы сильно поменяло их с Демидом планы и предположения, ведь всем известно, что для победы необходимы единство и сплочённость. Но пока защитники рассчитывали только на себя, а не на распри между противником.

А собственные силы были у них не бесконечны, как и запасы провизии. Своевременный подход Доброслава с войском был залогом их спасения. И ждали его в ближайшее время. По расчётам Демида его гонец должен был уже добраться до княжеского терема. И войско северян должно было выйти на помощь.

Так все думали, пока одним утром Рада не подошла к отцу с плохими вестями.

– Батюшка, – сказала она, – я не чувствую помощи, идущей к нам. Я даже не вижу, чтобы Цветана с Доброславом знали о нашей беде.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Демид.

– Я отследила путь отправленного тобой гонца, – кусая губы, продолжала наша дочь, – он обрывается в лесах неподалёку от границ Северных земель.

Отец внимательно посмотрел на неё, осмысливая услышанное.

– Ты уверена? – уточнил он.

Радамила с грустью кивнула.

– Я покажу тебе его путь, – сказала она, беря отца за руки: так она хотела открыть Демиду пространство, которые видела внутренним взором, и показать, что случилось с гонцом. – Я долго не могла понять, почему тревога не покидает меня, пока не догадалась посмотреть вслед ушедшему за подмогой воину. Долго искала его, а потом обнаружила погибшим.

С этими словами Рада развернула перед отцом своё видение.

Глава 7

Новый гонец

Рада развернула перед отцом пространство, в котором видела происходящее в отдалении. Если мне для этого нужны были дополнительные ритуалы, то дочь смотрела сквозь время легко, будто это происходило прямо перед ней.

В открытом видении Демид разглядел своего воина, скачущего в Северные земли. Конь нёс его широкой дорогой, позади оставался град Яромира.

Мужчина знал, что эта дорога проложена через наиболее проходимые места и из-за этого идёт в обход. Но есть ещё одна, лесная, которая напрямую соединяет два соседних княжества. И воины обычно пользуются именно ею.

И гонец уверенно свернул с основного пути и поехал через лес. Не так давно он нёс приграничный дозор в этих местах и хорошо знал местность. А понимая важность своего послания Доброславу, хотел принести вести как можно быстрее.

Путь был неблизкий. За одни сутки преодолеть расстояние между княжествами не удалось. Сын Перуна остановился отдохнуть. Он расположился на ночлег, желая поспать пару часов и потом продолжить путь. Но его планам не суждено было осуществиться.

Так получилось, что место, которое он выбрал для отдыха, было облюбовано семейством кабанов, следы обитания которых мужчина не заметил в сгустившихся сумерках и из-за сильной усталости. Глаза слипались, тело ломило от долгой езды и хотелось только одного – забыться сном на ровной земле хотя бы на пару часов.

Но его приготовления к ночлегу кабаниха восприняла за угрозу своему потомству. Особенно когда воин случайно подошёл слишком близко к ним. В это момент самка бросилась на него, сбив с ног мощным телом. Повалив воина на землю, она начала топтать его своими сильными копытами и рвать клыками.

Мужчина направил на неё огонь Перуна, но крепкая и очень плотная шкура не сразу поддалась пламени. Ещё некоторое время обезумевшее от боли животное продолжало калечить воина.

И когда пламя наконец победило, мужчина был настолько изранен, что не смог подняться. Он попытался осмотреть свои раны и остановить кровь. Но повреждения были глубокими, и вскоре он потерял сознание от кровопотери и разрыва внутренних органов, нанесённых клыками дикого кабана.

Больше он не проснулся. Утром первые лучи солнца озарили картину лежащих рядом опалённого животного и ушедшего в царство Мары сына Перуна.

Радамила свернула видение, тяжело вздохнув. Она знала погибшего и скорбела о нем. Но ещё больше она переживала о том, что князья Севера так и не знают о грозящей своим союзникам опасности.

Демид молчал. Он мысленно посылал просьбу Богам принять душу его воина. И одновременно думал, как же теперь сообщить Доброславу о том, что им необходима помощь.

– Давай вновь попробуем связаться с Ведмурдом, – сказал он дочери, – вы с Милославом должны суметь найти его.

– Великой волхв сейчас на берегу Светлого моря, – покачав головой, ответила Рада, – там особое место, с ним нет связи. Мы с братом уже много раз пытались передать деду послание, направить его с вестями к князю. Но наши усилия тщетны. Пока не закончится обучение и инициация его потворников, Ведмурд будет недоступен для людей. Чтобы привести в мир нового волхва, надо отказаться от всего внешнего и быть только с Богами, иначе они не примут испытания посвящаемых.

Демид вновь задумался. Он знал, что его отец никогда не делал ничего просто так.

«Если он ушёл на берег Светлого моря в это время, значит, был уверен, что мы справимся, – размышлял мой Ладо, – и мы сами должны найти выход».

– Мне надо сообщить о гибели гонца Яромиру, – сказал он наконец, – князь ждёт, когда подойдёт подмога, и даже хотел начинать атакующие действия, рассчитывая застать войско южан врасплох, когда они столкнутся с угрозой с двух сторон. Сейчас эти планы надо менять. И ждать, когда об осаде узнает Доброслав.

Моя дочь кивнула. Демид отправился к князю, а она пошла немного отдохнуть. На лечение пострадавших воинов Радамила тратила очень много сил. Ведь в каждого она вкладывала частичку своей заботы и души, подпитывая таким образом и укрепляя раненых.

Вечером вновь был созван совет. Предстояло разработать план действий, учитывая тот факт, что помощь не придёт. Отправить ещё одного гонца было невозможно. Город был в осаде. Выход за ворота был подобен самоубийству.

На совете впервые присутствовал Милослав, который достаточно окреп и вместе с Вышеславом и Светозаром принимал участие в сборе.

– Дурные вести пришли сегодня, – начал Яромир, обращаясь к своему воеводе и советникам, остальные уже знали печальные известия. – Гонец, отправленный нами к Северному князю, не смог добраться до своих земель и погиб в лесу. Доброслав всё ещё не знает о том, что нам нужна помощь, и значит, его войско стоит в городе и не направилось к нам.

Вздох разочарования облетел зал. Все надеялись на скорые изменения в раскладе сил. Пока осаждающих было больше, и за ними было преимущество.

– Мы должны придумать, как распределить силы тех воинов, что у нас остались после отражения атак, – сказал один из присутствующих.

– Долго мы не протянем, – ответил другой, – у нас нет восполнения ресурсов. Тогда как южане имеют возможность пополнять своё войско, подвозить провизию и грабить наши селения.

– Это одна из основных причин, почему мы должны поскорее победить их: надо спасти селян от произвола завоевателей, – согласился третий.

– Какие будут предложения? – спросил Яромир.

Воевода начал излагать свои мысли. Он говорил о том, что мужчин, которые раньше были простыми землепашцами, а теперь зашли на территорию города, спасаясь от захватчиков, надо срочно обучать владению оружием. А их нынешние задачи по обеспечению воинов перекладывать на плечи отроков и женщин. Другого выхода нет.

– Это на какое-то время позволит нам решить проблему замены выбывших из строя дружинников, – сказал он, – хотя новобранцы вряд ли будут такими же умелыми в бою, как опытные воины.

– Хорошо, давай сделаем так, – согласился князь, – но это всё равно не решит задачу прорыва осады и уничтожения неприятеля. Нам нужны ещё люди.

– Надо вновь попытаться передать послание в Северные земли, – подал голос Милослав, – я могу попробовать.

Все с удивлением повернулись к молодому волхву, чей внешний вид выдавал в нём уже не юнца, а человека, прошедшего испытания.

– Но как ты выберешься из города? – спросил у него один из советников князя. – Вокруг южане, они убьют тебя. Да и мы не можем открыть ворота, чтобы выпустить тебя.

– Я слышал, что в городских стенах есть особые места, которые снаружи выглядят ровной стеной, а на самом деле это ход, – ответил мой сын, обращаясь больше к присутствующим на совете волхвам, чем к военным людям.

– Да, есть такие места, – подтвердил седовласый мужчина, – у нас сохранилась карта их расположения. Но уже много солнц ими никто не пользовался. Да и зачем тебе? Неприятели всё равно заметят и убьют тебя.

– Я выйду под покровом ночи, – продолжал Милослав свою речь к волхвам. – Рада будет держать надо мной непрогляд, а вы поможете ей. Надо отвести много глаз, но ведь не все воины южан сосредоточены в одном месте. Выходы, я уверен, сделаны в укромных местах, где немногие смогут их увидеть. Это поможет нам. Когда я окажусь снаружи, вы закроете дверь, а я проберусь за расположение осаждающих и направлюсь к Северным землям.

– Это очень опасно, Милослав, – сказал Яромир. – Я не могу так рисковать тобой.

– Ваши воины ежечасно рискуют своей жизнью на городских стенах, чем моя лучше? – пожал плечами волхв. – Это наш единственный шанс.

– Но как ты доберёшься до Северного града? – спросил Демид. – Даже конному туда несколько суток пути, а ты пеший.

– За это не беспокойтесь, отец, – ответил юноша, – конь нашего воина, который погиб от клыков кабана, пасётся недалеко отсюда. Я призову его, когда буду на свободе.

Все замолчали. Предложение Милослава было выходом из сложившейся ситуации, но настолько рискованным, что надо было всё взвесить, прежде чем соглашаться на его осуществление. Если южане заметят, как открывается проход в городской стене, то станет только хуже. Они начнут штурмовать это уязвимое место и могут пробить его.

– Если всё получится, – задумчиво проговорил воевода, глядя на молодого северянина, – то у нас появится возможность отправлять разведчиков в стан врага. Это было бы очень хорошо.

– Даю вам срок до завтрашнего вечера, – проговорил Яромир в ответ на эти слова. – Надо найти в стене города самый безопасный ход и подготовить возможность выхода. И пусть на это будет воля Богов!

Присутствующие кивнули. Милослав улыбнулся, грядущее испытание будоражило его кровь. А моё сердце сжалось от страха за него. Я чувствовала, что сын задумал что-то рискованное. Но он был уже взрослый и имел право сам выбирать свою судьбу.

Я крепче обняла Лучезару, спящую у меня на руках, и начала готовиться, чтобы помочь Раде укрыть моего сына от посторонних глаз.

На закате дня Радамила сидела рядом с братом, ещё раз проговаривая то, что предстояло сделать вечером. Волхвы Яромира предоставили им карту расположения тайных ходов. Их оказалось всего три, но сделаны они были весьма удачно: выходили наружу в самых неприметных местах. Один из выходов был на северной стене города, от которой начинался путь в земли Доброслава. Этим направлением и решили воспользоваться.

Дозорные очень внимательно изучали порядки неприятеля, стоящего за стеной. И смогли установить, что приём пищи у тех примерно в одно и то же время. Тогда они теряют бдительность, набивая животы кушаньями, принесёнными прислужниками. Это могло пойти на пользу Милославу: за трапезой воины будут вести разговоры между собой, а после неё по телу разойдётся приятная тяжесть, что вместе притупит внимание осаждающих.

– Волхвы начнут открывать дверь, как только первым порядкам врага принесут пищу, – говорила Рада брату, вновь и вновь проходясь по их плану. – У них при этом возникнут возбуждение и предвкушение вкусного ужина. На посту останется всего пара дозорных, которые будут больше смотреть на верх городских стен, опасаясь нападения лучников, чем на землю, где, по их мнению, никого быть не может. Я укрою тебя непроглядом, сделаю для чужих глаз похожим на камень. В видении сегодня днём мне являлась матушка, она сказала, что поможет нам, передаст силу. Когда ты выйдешь за стену, двигайся сразу налево, там навалены камни. За ними и будешь прятаться, продвигаясь вперёд. Наши лучники будут наблюдать за тобой и вступят в бой, если тебя засекут. Тогда возвращайся назад.

Она перевела дух, разматывая грядущее дальше.

– Тебе надо будет пересечь открытую местность, а потом смешаться с порядками врагов. Пока ты идёшь, никто не должен тебя увидеть. Я постараюсь это сделать. А вот когда ты окажешься среди южан, чьё кольцо тебе надо пройти, чтобы преодолеть осаду, то совсем невидимым для них ты быть не сможешь. Обмануть несколько глаз я смогу, но не все. Поэтому одежда, которую тебе сейчас принесут, очень похожа на ту, что носят южане, она поможет смешаться с ними. Твоё лицо никто не запомнит. Но если что-то спросят, помни, что хоть они и говорят на схожем с нами языке, но их манера произносить слова совсем другая.

Милослав с улыбкой слушал сестру. Ему была приятна её забота. Для себя он решил, что не столько пойдёт по земле, сколько попытается попасть в приграничное пространство, по которому он ходил, будучи в каменном лабиринте. Тогда он выходил в разных временах, где его никто не видел. У него была надежда, что опять получится так сделать. Но молодой волхв всё равно поблагодарил Раду и пообещал быть осторожным.

Крон, сидящий на его плече, тоже внимательно слушал разговор. Ворон давно поправился и стал ещё больше и чернее, чем был. Его крыло зажило, и птица летала над городом, пугая людей своим криком. Летать за стены Крону было запрещено, чтобы не стать добычей лучников. Но он туда и не стремился.

То, что он будет сопровождать Милослава, было безусловно. А вот полетит ли он сразу с ним или присоединится позднее, чтобы не привлекать лишнее внимание, ещё не решили.

Наконец настал вечер. Мой сын переоделся в одежду, похожую на доспехи южан. Взял с собой небольшой узелок с провизией, который собрала ему сестра, и вышел к провожающим.

У стены ждали Яромир с Демидом, волхвы и несколько воинов Перуна, которые должны были помочь открыть дверь, если её заклинит. Уже много солнц потаённые ходы не открывались, и никто не знал, как всё пройдёт. Князь пообещал себе, что после победы будет постоянно следить за состоянием охранных конструкций.

Мой Ладо с тревогой и гордостью смотрел на сына. Он верил в его успех, но не мог не переживать за родную кровь.

Милослав был собран и серьёзен. На земле перед дверью он выложил из камней небольшой лабиринт. Молодой волхв помнил, что изменённое состояние, когда проваливаешься в приграничные миры и становишься менее заметным для окружающих, достигается в том числе и многократными поворотами по зигзагам лабиринта. Когда пространство сначала раскручиваешь вокруг себя, а потом навиваешь то, в которое надо попасть. Этим он и хотел воспользоваться.

Первые ряды южан находились примерно в трехстах шагах от городских стен. Сам выход из-за стены ещё мог остаться незамеченным в опустившихся сумерках, но Милославу надо было подойти к кольцу осаждающих и пройти сквозь него. И для того чтобы его не увидели, надо было приложить все силы.

Радамила с середины дня концентрировала в себе магию, чтобы в нужный момент укрыть ею брата. Моя дочь также была собранна и серьёзна. Это было и её испытание. Ведь зачем вообще сила, если не можешь ею помочь близким? Зачем инициации и посвящения, если обретённый в них дар не спасает в сложных ситуациях? Моя дочь хотела доказать прежде всего себе самой, что она идёт верной дорогой и на самом деле способна на сложные дела.

Амулеты, данные моим детям Ведмурдом, горели на их шеях и были предусмотрительно спрятаны под одеждой.

– Если я буду тебе нужна, – прошептала Рада, – только позови.

Милослав кивнул.

Когда дозорные подали знак, что осаждающим принесли ужин, воины Перуна встали за спинами моих детей, закрыв тем самым происходящее от любопытных глаз. Волхвы подошли к спрятанному в стене механизму и начали его крутить. Мой сын тем временем вошёл в каменный лабиринт, выложенный перед ходом. Крон сидел на его плече. Ворону не было необходимости входить в особое состояние, он всегда был в нескольких мирах одновременно. Но он хотел оставаться рядом с хозяином.

Радамила ткала вокруг брата полотно, которое должно было защитить его от чужих глаз и стрел. Это был невидимый ажурный полог, который она накидывала на спутника, и он становился малозаметен окружающим.

Она сосредоточенно творила магию, в глубине души очень переживая за брата. Вспомнив, что в узелок с провизией она положила маленький сосуд с целебной водой на случай, если Милослава всё-таки настигнет вражеская отравленная стрела, она вздохнула спокойнее. Её магия была рядом с ним.

Дверь потайного хода начала потихоньку отворяться, открывая вид на простор за городской стеной, перегороженный неприятелем. Моя дочь поправила на молодом волхве магический полог, опустила его до земли. Мы с Лучиком помогали ей: соединившись с корнями Северной земли, на которой находились во дворе нашего дома, мы передавали ей силу пращуров, их умения и навыки, опыт наведения непрогляда и поддержания его на расстоянии.

Когда открывшийся ход стал достаточно просторным, чтобы пропустить Милослава, волхвы остановили механизм. Мой сын, дошедший к тому времени до конца своего лабиринта и укрытый пологом Радамилы, стал ещё менее заметен в нашем мире. И, оглянувшись на отца с сестрой, которые смотрели ему вслед, шагнул за стену.

Дверь тайного прохода начала закрываться за ним.

Глава 8

В стане врага

Оглянувшись, Милослав увидел глаза Рады, полные тревоги и заботы. И глаза отца, желающие ему удачи, но тоже смотрящие с беспокойством и сожалением о том, что он не может пройти этот путь вместо сына.

Тяжёлая каменная дверь медленно встала на своё место, полностью закрыв ход в стене, будто его и не было. Молодой волхв остался один перед огромным войском неприятеля, вдруг ощутив свою слабость и уязвимость. Его одинокая фигура чуть сгорбилась, пытаясь стать менее заметной.

Там, за стеной, он почувствовал страх в сердце сестры, осознание его уязвимости и решимость поддерживать до конца. Радамила активно боролась с тревожными мыслями, понимая, что они ослабляют её. Но вид закрывшейся за спиной брата двери, оставившей его наедине с неприятелем, больно резанул её.

«Я должна была удержать его, найти другую возможность отправить сообщение Доброславу, – вдруг забилась мысль в голове моей дочери. – Как я буду жить, если с ним что-то случится?»

Сжав кулаки до отметин на коже, она взяла себя в руки.

«Нельзя допускать таких мыслей, мы справимся», – сказала она себе и продолжила поддерживать над братом полог непрогляда.

Он брал начало из её центра, где был сосредоточен большой шар – именно так Радамила представляла свои силы. Переливающийся шар света подпитывался снизу через корни, расходящиеся от её стоп, и от луча света, спускающегося сверху.

Поток от шара поднимался до уровня плеч Рады и растекался по её рукам, выходя через ладони. Моя дочь мысленно плела из этого света магический полог. Каждый его узор и изгиб имели значение. В них были обережные символы, шепотки, мольбы к Богам. Всё это сплеталось между собой и создавало невидимое глазу полотно. А потом от рук Радамилы летело вслед тому, кому было предназначено, бережно оборачивая его и скрывая от посторонних глаз.

Я наблюдала за этим со стороны, подпитывая свою дочь силой, которая была во мне. Во дворе нашего дома был разведён костёр, и рядом с ним стояли статуи Велеса и Лады-матушки. Бог мудрости был призван для того, чтобы охранять своего служителя, коим являлся мой сын. А фигура Лады, та самая, что Демид много лет назад подарил мне на свадьбу, должна была помочь защитить и оберечь своего ребёнка. Превозмогая тревогу за сына, я верила, что он справится.