Различие и тождество мышления и бытия в логике

Из простого предложения «это сладкое», обозначенного переменной величиной «p» можно получить посредством операции отрицания более сложное, отрицательное предложение «это не сладкое», обозначаемое через «не-p». Предложение формы «не-p» истинно, если «p» ложно, и ложно, если «p» истинно. Конечно, если сахар сладкий, то обозначающее этот факт предложение «p» истинно. Соответственно, предложение «не-p» в таком случае будет ложным и, наоборот.

Таковые сложные предложения, зависящие от истинности и ложности простых предложений, называются функциями истинности. «Когда говорю, что „p“ несовместимо с q», – подчеркивал Рассел, – «я имею в виду, что они не могут быть оба одновременно истинными, … и такие молекулярные предложения являются примерами функций истинности» [2].

Посредством дальнейших логических операций с функциями истинности образуются функции генерализации (обобщения). Неопозитивисты различают два типа обобщения (генерализации): 1) утверждение чего-либо о каждом x («Все люди смертны»), 2) утверждение чего-либо о некотором x или, по крайней мере, об одном x («Некоторые люди суть математики»).

Как видно, эти типы генерализации не отличаются совершенной новизной. Мы знаем, что в традиционной формальной логике суждения делятся на единичные, частные и общие: единичное растение целебно, многие или несколько растений целебны и все металлы электропроводны. Тем не менее, в математической логике считают необходимым называть частные суждения по другому – суждением существования. Суждение «некоторые растения целебны» с помощью квантора существования можно записать так: «Существует x такой, что x является растением и целебным». А общее суждение «Все люди смертны» с помощью квантора общности записывается: «Для всех x, если x есть человек, то x – смертен».

Собственно говоря, такова, согласно логике Рассела-Витгенштейна классификация (или каталог) форм предложений. Авторы ее претендуют на роль и значение совершенно нового открытия, чем классификация форм мышления, данной Аристотелем. Рассел утверждает, что формальная логика, начиная с 1850 года, в каждое десятилетие делает больше, чем за весь период от Аристотеля до Лейбница.

В действительности в философском истолковании логики неопозитивисты ни шагу вперед не пошли дальше Аристотеля. Напротив, если у последнего много живого и материалистического в истолковании логики, например, в признании законов тождества и противоречия законами вещей, то неопозитивисты пошли назад от материализма к идеализму. Это прямо видно хотя бы из только что приведенных слов Рассела. Под непроверенными и непроверяемыми обобщениями он понимает, наряду с идеалистической метафизикой, положения и выводы материализма.

Можно сказать, что тождество, по Расселу, это такой результат, который не поддается проверке на чувственных восприятиях. Известно, что Рассел был противником религии, отстаивал атеистические убеждения. Подобно богу, которого невозможно обнаружить чувственными данными, тождество, если оно относится к материальным вещам, становится метафизическим, не проверяемым чувственными восприятиями. Ибо последние существуют по эту сторону нас, тогда как вещи существуют вне нас.

Неопозитивисты сводят задачу философии к изучению предложений (или суждений). По их мнению, признание тождества не законом предложений, а внешних вещей представляет собой философскую путаницу. Ее они будто бы устраняют интерпретацией, или логическим развертыванием, общих предложений. Например, общее предложение «Все люди смертные» можно развернуть или, если можно выразиться, разложить на индивиды, составляющие совокупность, тогда мы получим предложение: «Для каждого x, если x есть человек, то x смертен», или проще: «Каждый индивид, если он есть человек, смертен».

Только такой заменой общих предложений, думают неопозитивисты, можно преодолеть главный недостаток Аристотеля, который заключается в том, что все предложения имеют одинаковую субъективно-предикативную форму. В действительности, говорят они, субъективно-предикативной формой обладают простые, а не общие предложения. В конкретном предложении «Сократ (есть) смертен», которое и есть простое, атомарное предложение, «Сократ» означает определенного индивида (субъекта), а «смертный» означает определенное, скажем, общее свойство (предикат), которое высказывается относительно этого индивида. А предложение «Все люди смертны» не есть субъективно-предикативное, а представляет собою обобщение, генерализацию.

Когда философ спутывает форму обобщения предложения с его субъективно-предикативной формой, то, по мнению неопозитивистов, он становится метафизиком и мистиком. Ибо он при таком смешении форм уподобляется средневековым реалистам, предполагая, скажем, наряду с отдельными, конкретными и чувственно воспринимаемыми людьми (наряду с Томом, Диком, Гарри и другими), существование еще какого-то универсала, обобщенной идеи «человек вообще», «все люди» или «класс людей».

Так, в логическом атомизме понятие всеобщности объявляется фикцией, плодом «свободного творчества и воображения». Известно, что идеалисты и общие математические понятия точки, линии, окружности и пр. относят к «свободному творчеству и воображению», ложно утверждая, что они не могут быть обнаружены и заимствованы из вещей и практики. Идеалисты и закон стоимости (или труда вообще) признают лишь фиктивным понятием или утверждением, которое не имеет аналога в вещах и в конкретных видах труда.

По мнению неопозитивистов, невозможно полностью установить истинность или ложность общих законов науки и логики. Например, для установления истинности и ложности общего суждения «Все люди смертны» необходимо проверить все инстанции генерализации. Логические атомисты под инстанциями генерализации понимают простые предложения, из суммы которых состоят молекулярные предложения, в данном случае, общие предложения. В каждом общем предложении число его инстанций бесконечно много и никто не может и практически, и логически с полной, абсолютной достоверностью установить или проверить его истинное значение. Например, невозможно до конца универсально и с бесконечной точностью установить смертность всех людей. Так, логические позитивисты приходят к отрицанию бесконечных, абсолютных и безусловных истин.

Диалектический материализм не исключает существование абсолютных, вечных и безусловных законов природы, общества и мышления. Энгельс прямо говорил, что «форма всеобщности в природе – это закон, и никто не говорит так много о вечности законов природы, как естествоиспытатели… Всякое истинное познание природы есть познание вечного, бесконечного, и поэтому оно по существу абсолютно» [3].

Он указывает, что законы природы и законы мышления, если только они правильно познаны, не противоречат друг другу и необходимо согласуются между собой. Классификация форм суждений (предложений) не дело одной логики, а всего эмпирического естествознания и тысячелетней материальной практики человека.

Энгельс различает суждения единичности, особенности и всеобщности. С точки зрения этих форм он рассматривает естественный закон сохранения и превращения энергии. Дойдя до формы всеобщности, по которой любая форма движения оказалась способной и вынужденной превращаться в любую другую форму движения, данный закон, говорит Энгельс, «не способен ни к какому дальнейшему расширению: он есть абсолютный закон природы» [4].

Следовательно, хотя люди не могут полностью опытно или экспериментально проверить, как говорят логические атомисты, всех инстанций генерализации, все-таки они путем применения абстрактного метода устанавливают абсолютную, безграничную истинность общих предложении. Это, если хотите, и есть материалистическая «метафизика».

Неопозитивисты в вопросе об общих, тождественных самому себе предложениях выступают как агностики, о которых Энгельс говорил, что они отрицают познание или, по крайней мере, исчерпывающее познание объективного мира. Они уподобляются экономистам, которые разбирая формы стоимости, считали бы истинной только простую ее форму, а полную или развернутую ее форму только частично истинной, а в целом фиктивной, а всеобщую, следовательно, денежную форму стоимости объявили бы от начала до конца воображаемой фикцией.

Правда, в политэкономии выражение полной или развернутой формы стоимости: 20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 фунтам чая, или 40 фунтам кофе, или = 1 квартеру пшеницы, или = 2 унциям золота, или = ½ тонны железа, и т. д. никогда не кончается, всегда остается незавершенным, ибо постоянно и без конца появляются всё новые и новые товары, а каждый товар образует материал для нового выражения стоимости.

Именно на незаконченности и незавершенности таких рядов или форм, существующих в природе, обществе и мышлении, спекулируют неопозитивисты, утверждая, что тождество должно быть относительным, существующим только в мышлении, и когда оно распространяется на вещи, существующие вне нас, становится фиктивным и метафизическим. Отсюда они и заключают, что невозможно установить истинность генерализации не только практически, но также и теоретически, что истинность в абсолютном и безусловном смысле не относится к генерализациям.

Марксизм-ленинизм учит, что всякое не вздорное, а серьезное научное понятие, закон и обобщение не есть фикция и не висит в воздухе, а наполнено или, в конечном итоге, наполняется реальным содержанием. Возьмем хотя бы понятие или закон стоимости. Всеобщий, тождественный самому себе, то есть лишенный всяких различий, абстрактный человеческий труд образует стоимость вещи (товара), например, холста.

Как стоимости все товары тождественны между собой, абсолютно ничем не отличаются друг от друга. В этой всеобщей и бесконечной природе стоимости, сводящейся к абстрактному, одинаковому для всех труду, заключается ее (стоимости) понятие. Но в простой относительной форме стоимости, выражаемой отдельной формулой: 20 аршин холста = 1 сюртуку, это общее понятие не выполняется или выполняется частично, лишь в отдельном, единичном случае.

Основой указанной формулы служит тождество или равенство: холст = сюртук. Однако, по понятию (или закону) стоимости тождество вещей (товаров) должно быть всеобщим, т.е. все произведенные продукты должны обладать свойством быть материализацией не различающегося внутри себя в качестве определенного труда ткача, портного и т.д., абстрактного труда вообще. Такое понятие наиболее полно осуществляется в вышеприведенном уравнении полной или развернутой формы стоимости. Если это уравнение перевернуть, то мы получаем всеобщую форму стоимости:

1 сюртук =

10 фунтов чая =

40 фунтов кофе =

1 квартер пшеницы = 20 аршинам холста

½ тонны железа =

x товара A =

и т. д. товара =

Маркс, исходя из этого выражения, делает вывод: «Только имея всеобщий характер, форма стоимости соответствует понятию стоимости. Форма стоимости должна была быть такой формой, в которой товары выступают друг для друга только как сгустки лишенного различий, однородного человеческого труда, то есть как вещные выражения одной и той же субстанции труда. Это теперь достигнуто. Ибо все товары выражены как материализация одного и того же труда, а именно труда, содержащегося в холсте, или как одна и та же материализация труда, а именно – в виде холста. Таким образом, качественно они приравнены друг к другу» [5].

Для логических атомистов и других субъективных идеалистов чистая материя как таковая, материя вообще, человек вообще, труд вообще и т. д. и т. п. представляют собою фикцию, трансцендентную реальность и мистику. По их мнению, как выше сказано, универсалии или генерализации нигде не существует, а если и существует, то это метафизика, под которой они понимают вместе и материализм и средневековый реализм. Еще махисты «святую материю» признали двойником религии, источником «метафизики», абсолютом, «идолом», фетишем.

Однако, вопреки всем воплям и наскокам идеалистов, материализм признает существование материи вне нас и в частном и в общем смысле. Не зря Энгельс указывает и на существование определенных материй [6] и на существование чистой материи как таковой в газовом шаре туманности [7].

Безусловно, для понимания материалиста существование материи вообще, человека вообще, труда вообще весьма затруднительно. Объективным идеалистам не представляет никакой трудности понимание этого существования, как существования объективной и абсолютной идеи. Ибо, в действительности, существуют отдельные индивиды, единичные вещи, которые обладает теми или иными общими свойствами, качествами и законами. Маркс писал: «Когда я говорю: и римское право и германское право есть право, то совершенно понятно. Если же я скажу: право, это абстракт, осуществляет себя в римском праве и в германском праве, в этих конкретных правах, то связь (между абстрактом и конкретным) становится мистической» [8].

Тем не менее, такое извращенное отношение между тождеством и различием, абстрактным и конкретным, по словам Маркса, неизбежно в рамках стоимостного отношения и заключенного в нем выражения стоимости. В простой форме стоимости 20 аршин холста = 1 сюртуку две вещи холст и сюртук не различаются между собой, напротив, они полностью отождествлены качественно. Следовательно, и количественно.

Вне данного стоимостного отношения холст и сюртук совершенно различные вещи

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.