В поисках себя

Когда работа была закончена, она еще раз осмотрела свое нехитрое изобретение и тихо прошла за ширму.

Сидеть и ждать было скучно. Когда за окном сгустились сумерки, стало клонить в сон. Ирэя прилагала все усилия для бодрствования: щипала ноги, придерживала веки руками и делала из пальцев разные фигуры. Но в итоге всё равно проиграла царству сна, и не заметила, как уснула сидя. И уже сквозь сон почувствовала, что кто-то аккуратно несёт ее на кровать, стараясь не потревожить.

Вряд ли служанка так будет стараться. Тогда это…

Вихрь мыслей прорвал пелену сонливости. В момент, когда Нимфа наклонилась, укладывая девочку, она крепко схватила ее воротник и сжала пальцы так сильно, что почувствовала боль в костяшках. На этот раз она не могла упустить возможность пообщаться с Нимфой.

Открыв глаза и приглядевшись, Ирэя изумилась красоте женщины: пепельные волосы большими локонами спадали на хрупкие плечи и подчеркивали утонченные черты лица. Лунный свет играл на глянцево блестящих губах. Глаза цвета серебра притягивали как магнит. В них отражался водоворот чувств и эмоций: беспокойство, радость, злость и негодование. Но все это перекрывала безмерная любовь. От образа исходила манящая сила, которой невозможно было противостоять. Но когда Нимфа7[1] заметила открытые глаза девочки, по ее лицу пробежала волна страха.

Нимфа с силой дернулась, чтобы освободиться из цепких пальцев.

– Госпожа, прошу вас, отпустите меня.

Ее голос… Мягкий, ласковый и беспредельно нежный. Через него передавалась забота и тепло, по которым она истосковалась, сидя в своей маленькой комнате. Чувства нахлынули стремительно, и Ирэя горько заплакала, сжав кулак ещё сильнее, до дрожи в пальцах. Она хотела попросить Нимфу о помощи, но от избытка чувств вместо голоса раздался лишь жалобный писк.

– Прошу, помогите! Я очень хочу чтобы вы остались! Нимфа, вы же единственная, кто относится ко мне как к человеку! – от избытка чувств Ирэя путала уважительные слова, которые используются при обращении к господам и простые обращение, пригодные лишь для друзей или прислуги.

Единственное чего она желала – заставить Нимфу остаться. И ради этого готова была даже умолять. – И та дверца…Она не выходит у меня и головы, прошу, помоги открыть тайную дверцу!

В этот момент она наивно верила: Нимфа не навредит. И внемлет просьбам, пожалеет и останется. Ирэе хотелось, чтобы хоть кто-то сейчас был на ее стороне. Она была готова поверить кому угодно и во что угодно, лишь бы не терять ощущение нужности и безопасности. Пусть даже лживое, но такое притягательное.

В голове замелькали вопросы: почему Нимфа никогда не появлялась днём? Почему не помогала? Ни разу не наказала грубую служанку? Ведь она видит, как Ирэю унижают?

Она хотела задать сотни вопросов разом, но с губ не сорвалось ни слова.

– Простите, госпожа, я не могу, – прошептала Нимфа и ласково поцеловала в лоб, унося с собой желание общения и жадность одинокого ребенка. И в ту же секунду Ирэя провалилась в сон.

Глава 2

Открыв глаза, девочка обнаружила себя лежащей на водной глади. Мягкие волны мягко качали, убаюкивая.

– Удивительное место, – прошептала Ирэя и огляделась. Она смутно помнила, что когда-то уже была здесь.

Место было настолько красивое, что захватывало дух.

Первое, что привлекло внимание Ирэи – два сияющих шара на голубом небе, размером с солнце. Они ярко сияли, но не доставляли дискомфорт глазам.

Вдоль неглубокой реки раскинулся густой лес с огромными деревьями. По песчаному берегу среди диковинных растений бродило множество животных разных размеров и видов. Одни были внешне похожи на белых лисиц, но в разы крупнее и массивнее. Их головы украшали ветвистые оленьи рога, а мех был густым и пышным. Другие же создания, меньшие по росту, собирались в небольшие группы и напоминали изящных ланей с необычной персиковой шерстью.

Второе чудо – множество маленьких рыбок в прозрачной воде. Их блестящая чешуя отливала всевозможными оттенками от серебристо-голубого до золотисто-зеленоватого. Они безмятежно сновали вокруг ног девочки, отсвечивая яркими бликами.

Внезапно Ирэю осенила мысль:

Ура! Я впервые на улице. И сразу в таком красивом месте.

По телу пробежали мурашки. Сквозь кристально-прозрачную воду она видела сверкающее каменистое дно – можно было рассмотреть даже мельчайшие камешки под ногами.

Прохлада от воды освежала.

Оторвав взгляд от водной глади и безмятежных рыбок, Ирэя взглянула на берег и заметила, как на неё с любопытством смотрел необычный зверек, чем-то похожий одновременно на большую кошку и откормленного кролика. Длинные пушистые уши задорно торчали вверх, а любопытные голубые глаза внимательно изучали девочку. Зверек нисколько не боялся человека: его тельце в пушистой оливкового цвета шубке было абсолютно расслабленно. Почувствовав на себе взгляд, зверек приветливо уркнул, отчего Ирэя невольно улыбнулась. Приняв это за приглашение к знакомству, он бросился прямиком в воду и начал обнюхивать девочку. Такое дружелюбное поведение немного настораживало, но не пугало. По внешнему виду и поведению можно было предположить, что это детеныш неизвестного животного.

Выйдя из воды, Ирэя покрутила головой в поисках мамы малыша. Но вокруг не было ни одного похожего на него существа.

– Здравствуй, малыш. Отчего же ты меня не боишься? – девочка опустилась на корточки и нежно погладила пушистую спинку зверька. Он ловко толкнулся лбом о её руку, явно подставляясь под ласки.

Ирэя поймала себя на мысли, что тяжесть в груди отступила, ее тело наполнилось спокойствием и энергией, как после длительного отдыха.

– Странно, такое состояние у меня было после общения с Нимфой, – она осторожно потерла ладошкой грудь, как будто прикасалась к давней, но еще не зажившей ране.

Продолжая гладить зверька, Ирэя набрала в ладошку песок и стала его разглядывать.

– Это сон, но ощущения как настоящие.

Она следила за тонкими струйками, убегающими сквозь пальцы. Подняв голову вверх, Ирэя увидела на небе тянущейся шлейф от дневных падающих звезд. На чистом небе след от них вырисовывался так четко, как будто кто-то провел белым карандашом по голубому полотну.

Ирэю настолько восхитила красота вокруг, что она не могла усидеть на месте: хотелось исследовать каждый уголок нового для нее мира. Она в восторге вскочила, чем спугнула зверька.

– Здесь настолько интересно! Если это мой сон, то я могу делать все, что захочу? Сама себе хозяйка! Как восхитительно! – Ирэя подхватила на руки снующего вокруг ног зверька и решительно зашагала к находящемуся близко к реке диковинному лесу.

И лес встретил её.

Ветвистые деревья окружили гостью. Каждое из них было по-особенному уникально: одно – переливалось радужными листьями, а ствол другого, как и крона, казались сотканными из пуха.

Чем глубже Ирэя заходила в лес, тем сложнее ей было передвигаться из-за переплетенных ветвей разных форм и размеров, которые тянулись от невиданных ею до этой поры деревьев. Над головой, среди яркой листвы, извивался гигантский корень, весь покрытый густым мхом. Он изгибался причудливой аркой и закрывал собой полнеба. Проход вглубь леса, обрамленный этим огромным растением, стал похож на парадную часть дворца, сквозь которую торжественно въезжали принцессы на прием к императору.

Зверёк заволновался и вырвался из рук, когда Ирэя в очередной раз споткнулась о корень. Среди открывшейся красоты и буйства красок таились опасности: корни разных размеров торчали из-под земли, цеплялись за ноги, как тонкие пальцы, желающие задержать незваных гостей.

– Арг! Надо смотреть себе под ноги! – ругнулась Ирэя, укоряя себя за невнимательность. Несмотря на мир грез, палец после встречи с очередной корягой ощутимо ныл.

Ирэе совсем не хотелось смотреть под ноги, ее взгляд был прикован к кронам деревьев и к солнцу, проникающему сквозь разноцветную листву. Она крутила головой в разные стороны, пыталась запомнить все до мельчайших деталей. И вскоре осознала, что совершенно не чувствует усталости, хотя прошло уже довольно много времени с момента с ее пробуждения. Тем не менее она не ощущала голода и жажды, силы не покидали, а наоборот наполняли все ее существо.

Через некоторое время деревья стали редеть, и вскоре Ирэя увидела окраину леса. За ней простирались бескрайние луга с разноцветной и такой же необычной растительностью. Когда девочка выбежала на пестрый мягкий ковер, травинки обвивали и щекотали ноги.

Зверёк весело прыгал между цветами, отбегал и возвращался к своей маленькой гостье, нежно касался хвостом и увлекал за собой. Когда он исчезал из вида, Ирэе начинало казаться: он ее покинул. И сразу же маленькое пушистое существо вновь оказывалось рядом, облизывало ноги, как бы извиняясь.

Но вот вдали, на горизонте, показалось сухое дерево исполинских размеров. Его верхушка по мере приближения, словно вырастала из земли и с каждым шагом казалась все выше. Стало понятно: малыш ведет именно туда.

Волнение опутало ноги Ирэи тяжёлыми цепями, каждый шаг давался с трудом. Зверек все понял и подскочил к ней, после чего поднялся на задние лапки и стал слегка царапать коготками кожу, просясь на ручки. Ирэя аккуратно подняла малыша. И как только она поднесла его ближе к лицу, тот сразу начал урчать и издавать звуки, напоминающие чириканье, при этом не переставая ласкаться и лизать пальцы.

– Куда мы пришли? Зачем ты привел меня сюда? – Ирэя вопросительно посмотрела на зверька и провела рукой по мягкой оливковой шерстке. И тот, словно понимая её речь, чирикнул в ответ. Тяжело вздохнув, девочка всё же пошла по направлению к дереву. Мягкое урчание существа успокаивало, но не позволяло привести мысли в порядок и отогнать нарастающее беспокойство.

И как только Ирэя сделала первые шаги, водопады, летающие в высоте и орошающие каплями землю, вдруг замерли. Солнце скрылось за облаками. Было заметно: чем меньше становилось расстояние до дерева, тем сильнее волновалась природа.

Дерево вблизи оказалось гораздо величественней и могущественней, чем казалось издалека. Ирэя замерла от восхищения и ироничности ситуации. Она остановила взгляд на сухих и безжизненных ветвях, и жгучее осознание ударило в виски:

Оно совсем мертво.

И тотчас волна ледяного холода вырвала ее из мира грез.

– Жа … Пожа … Госпожа!

Обрывки фраз наконец обрели форму. Служанка гневно трясла девочку за плечи. Ее голос противно звенел в ушах.

– Госпожа, сколько я могу вас звать?! Я понимаю, вы болеете, но быть такой ленивой – верх неприличия! И так крепко спать? Что же это такое?

Ирэя с усилием открыла глаза и увидела над собой недовольное лицо “своей” служанки, Жу Дзи.

Девочка фыркнула и отвернулась.

Она чувствовала раздражение из-за прерванного сна, а так же грусть и тоску, оставшуюся от величественной силы мертвого дерева. И это ощущение не давало ей покоя. Сон казался реальным, как и тот яркий мир, оттуда не хотелось возвращаться: там было тепло и не только физически… Мир грез манил вернуться. Но Ирэя с досадой понимала, что это невозможно.

На руках она всё ещё ощущала тепло от пушистой шубки зверька. Это немного успокаивало. Но иссохшее и безжизненное дерево навевало беспокойство и странное желание сбежать от него, но в то же время подойти ближе.

– Чего тебе? Так сладко спалось, а ты меня разбудила. Впервые за долгое время я смогла уснуть. А ты все разрушила!

– Вы ещё смеете жаловаться? Лежите вальяжно целыми днями, так еще и недовольны!? Вас ничем не нагружают! – Жу Дзи резко выпрямилась и направилась к комоду, на котором стояла ваза с цветами, предназначенная явно не для комнаты молодой госпожи. – Всё, с меня хватит! Я больше вам прислуживать не буду и еду носить тоже. Да и никто не будет! Умрете с голоду и, поверьте мне, никто не подаст вам даже гнилой хафи8[1]!

– Хм! Ну и пожалуйста, я и не просила за мной присматривать. Как будто твоя еда лучше гнилого хафи! – крикнула в сердцах Ирэя, вскочив на ноги на кровати. Теперь они со служанкой стали почти одного роста, и их взгляды встретились.

– Как вы смеете так со мной разговаривать? Я – любимая служанка госпожи, а вы здесь – лишь нахлебница, не достойная внимания, да и средств, потраченных на вас!

Слова служанки острой иглой застряли в сердце Ирэи и разожгли огонь обиды. Разгоряченная девочка хлестким ударом по щеке отомстила Жу Дзи за ее ядовитые речи. Ахнув больше от неожиданности, чем от силы удара, служанка зыркнула изподлобья на молодую госпожу и выскочила из комнаты, громким хлопком закрыв дверь.

– В чем дверь виновата? – пробубнила Ирэя и плюхнулась обратно на кровать. – Чем я заслужила к себе такое отношение? Будто я вообще всё это просила?

Но ответом ей была лишь тишина. Она – ее вечный спутник, друг и мучитель. Надломленный и хрипловатый от подступающих слез голос разносился по комнате едва различимым всхлипом среди окружающего безмолвия. От сдерживаемых слез у девочки разболелась голова, а живот скрутило. Из-за постоянного плохого самочувствия и болезни она почти ничего не ела, поэтому её силы были на исходе. Чтобы восполнить их, нужно хотя бы много спать.

Сон, который Ирэя увидела, оставил после себя противоречивые чувства. С одной стороны – пушистый друг, сопровождавший ее, успокаивал, но с другой – огромное засохшее дерево вызвало тоску и печаль. Оно казалось чем-то важным и незаменимым. И с этими мыслями Ирэя снова погрузилась в сон.

***

Теперь она на лежала на мягкой перине, а незнакомые мужские руки крепко обнимали со спины. От него по всему телу разливались тепло и чувство защищенности.

– Как приятно, – Ирэя едва пошевелила губами и с нежностью прижалась к незнакомцу. Измученной девочке настолько хотелось простого человеческого тепла и принятия, что она даже не подумала, кто бы это мог быть?

В ответ человек, лежавший рядом, слегка задвигался и поцеловал её в лоб, нежно урча на ухо. Ласковое поглаживание по левому боку подарило приятные ощущения. В этот момент Ирэя чувствовала свою значимость и нужность. Она приоткрыла глаза. Расплывчатый образ стал принимать более четкие очертания.

Холодная волна сковала тело.

***

Ирэя резко открыла глаза и хлопнула ладонью по постели, понимая, что это был всего лишь очередной навеянный тоской и одиночеством сон, не имеющий ничего схожего с реальной действительностью сон. И она снова вернулась в этот ужасный реальный мир.

– Хватит! Мне надоело быть заложницей этого места! – крик отчаянья отскочил от деревянных стен.

Ирэя вскочила с кровати и быстрым шагом направилась к двери. После недавней ссоры со служанкой и недолгого сна ей очень хотелось искупаться. Но для нее это не представлялось возможным. Все, чем довольствовалась девочка в последнее время – лишь поднос с низкими бортиками, заполненный водой. Хватало слегка освежить лицо и ладони. Не более.

Из-за постоянных лишений Ирэя захотела немедленно покинуть комнату, которая стала для нее клеткой, и найти возможность смыть с себя тяжесть унижений.

– В таком виде нельзя выходить на улицу. Нужно привести себя в порядок, – проворчала она, оглядываясь.

Чтобы не сойти с ума от одиночества, она проговаривала свои мысли, как будто невидимые безмолвные собеседники могли ее слышать. Ирэя уже давно изучила каждый уголок своего жилища и знала, где и что находится. Например, сломанный гребень лежит в одном из двух ящиков стола, а в комоде спрятались два поношенных платья из серого, застиранного хлопка. Небольшое богатство для старшей дочери обеспеченного семейства.

Расчесав волосы тем самым сломанным гребнем, Ирэя невольно бросила взгляд в зеркало и тяжело вздохнула.

– Теперь я понимаю, почему эта грубиянка Жу Дзи называла меня уродливой.

Пухлые щеки, слегка вздернутый нос и рыжие волнистые волосы ниже плеч не делали из Ирэи красавицу по местным стандартам. Кисти рук, покрытые зажившими шрамами от бесчисленных тренировок, из-за сухости постоянно шелушились, а в фиолетовых глазах давно погас огонь, оставив взамен лишь усталость.

Она убедила себя, что её внешность отличалась от окружающих не в лучшую сторону. Приходившие к ней люди, в основном, были темноволосыми, со смуглой кожей и большими выразительными карими или зеленоватыми глазами. Отличия виднелись невооруженным глазом. Особенно выделялись глаза. Такой цвет мог принадлежать только последователям демонического культа.

Ирэя горько ухмыльнулась, отвернулась от ненавистного зеркала и вернулась к насущным делам.

– Эх, ну почему…

Мне так “везёт” , на что не посмотри – везде разочарование!

Ирэя с силой стукнулась лбом о столешницу комода, чтобы отогнать темные мысли и прийти в себя.

– Ай больно! – подложив руку под лоб, девочка оперлась на нее лбом, а затем повернула голову к окну. Свежий ветер поднимал листву с земли и заставлял ее кружиться в незамысловатом танце.

Невозможно больше здесь оставаться! В этой комнате!

Ирэя быстро оделась и, осторожно выглянув за дверь, осмотрелась. Коридор был пуст – ничего не мешало уйти.

Блуждая по запутанной энгаве9[1] она не могла прогнать мрачные мысли. Вскоре ее внимание привлекло дерево, растущее поодаль от остальных. Оно напомнило ей о Нимфе. В душе сразу поднялась волна обиды и горечи, а в глазах застыл немой вопрос.

Почему ты мне отказала? И не осталась рядом, ведь так нужна?

Дерево с листвой, переливающейся золотистыми и серебристыми оттенками, не могло ответить на вопрос. Оно стояло гордо и величественно, а легкий ветерок колыхал ее гибкие ветви.

Сжав губы в тонкую линию, Ирэя болезненно стиснула пальцы в кулаки, подавив крик, застрявший в горле, и шёпотом спросила:

– Это из-за тайника? Что так желанен мне?

Она все еще училась правильно произносить слова. (прочитать вместе с первой главой, не повтор ли это?) Она предполагала, что Нимфа усыпила её, чтобы не помогать открыть волнующую таинственную дверь в стене. Ирэя не понимала причин такого поведения: то она по-матерински проводит рядом с ней бессонные ночи, то не появляется, когда так необходима ее поддержка.

– Эх, как же хочется хотя бы с кем-то поговорить. Почему, почему окружающие меня люди так несправедливы ко мне? У всех есть друзья или собеседники, а у меня – нет! – громко воскликнула Ирэя, не в силах сдержать обиду. Но лишь гулкое эхо отскочило от стен. Она испуганно прикрыла ладонью рот, с опаской оглянулась и быстро скрылась за очередным поворотом.

Почему в этом доме все такие грубые и неприятные? Или они так ведут себя только со мной?

Она вспомнила визиты служанки, которая приносила ей раз в день маньтоу10[1] и чарку11[2] воды, и не упускала возможности сказать что-то едкое. Кроме нее однажды в комнату зашел отец с другом-врачом. При воспоминании об этой встрече по спине девочки до сих пор бегали мурашки.

Чтобы избавиться от грустных мыслей, Ирэя подняла взгляд к яркому небу и улыбнулась:

– Какая досада, в этом мире всего лишь одно солнце, а в моем сне их было несколько…

За очередным поворотом перед ней открылся чудесный сад. Он был довольно далеко от её комнаты, что немного расстраивало, ведь иначе Ирэя могла бы приходить сюда ежедневно. Она залюбовалась красивым ухоженным прудом, в котором безмятежно плавали разноцветные карпы. Изящные деревья, растущие с одной стороны, грациозно склонили длинные ветви к воде.

– Оказывается, даже холодные душой люди могут создавать нечто прекрасное.

Ирэя подошла к воде и, сняв варадзи12[1], ступила босыми ногами на землю. Низкая трава приятно защекотала ноги. Она впервые за долгое время ощутила спокойствие.

– Если бы я жила в комнате напротив, то каждый день наблюдала бы за этой красотой, – она мечтательно вздохнула и набрала в ладошки немного воды. Приятная прохлада пробудила её, сбросив остатки сна.

Несмотря на красоту вокруг Ирэю терзало разъедающее чувство досады: напротив ее комнаты была лишь пожухлая трава и полусгнившее дерево в окружении редеющих кустов.

Правильно сказала служанка, мне даже гнилого ханьфу никто не даст, если я этого не заслужу.

Девочка снова грустно вздохнула, опустила голову и вернулась на энгаву, чтобы продолжить неспешную прогулку.

– Здесь, конечно, интересно бродить, но ещё интереснее, что же находится за каждой из сёдзи13[1].

Ирэя с любопытством заглянула в одну из многочисленных комнат. Обстановка в ней сильно контрастировала с аскетичной комнатой девочки. Здесь было чисто и уютно, как если бы здесь обитала настоящая принцесса. Аромат свежей древесины окутывал при входе и немного бодрил.

Сбоку от двери Ирэя заметила большую кровать, вызвавшую у нее детский восторг. Воздушные одеяла притягивали. Девочка с разбегу прыгнула на кровать и как будто провалилась в мягкое облачко. Она огляделась – вокруг все сияло опрятностью: стены, потолки, полы – на них не было даже ни единой трещины или царапины. Пол из новой светлой древесины не скрипел. Помимо мягкой и удобной кровати внимание привлекал большой резной комод и ширма для переодеваний с разноцветным изображением Дракона и Феникса, переплетающихся друг с другом в чарующем танце.

Предположив, что эта комната уважаемых или желанных гостей, Ирэя поспешно вскочила и на скорую руку поправила смятые одеяла, после чего неслышно выскользнула за дверь.

– Ух, как интересно! Безумно любопытно узнавать что-то новое про место, где я жила раньше.

Завернув за угол, она с разбегу натолкнулась на что-то большое, не смогла удержать равновесие и плюхнулась на попу. Жжение в правой ладони заставило девочку нахмуриться.

– Смотри, куда идёшь, бастард, ты чуть не сбила нашу госпожу! – завопил женский голос справа. Он принадлежал незнакомой служанке.

Ирэя подняла глаза и увидела над собой молодую статную женщину – даже скорее девушку – с роскошными длинными волосами, забранными в высокий тёмный хвост. Ее правильные черты лица, слегка пухлые губы и полный внутренней силы взгляд заставили Ирэю оробеть. Ей показалось, что она столкнулась с настоящим «божеством», перед которым не могла – да и не имела права – вымолвить ни слова.

За последнее время на неё смотрели по-разному: с презрением, с ненавистью, с любовью, но у этой особы взгляд отличался – он был пропитан яростью и негодованием.

Ирэе хотелось вжаться в пол и исчезнуть.

– Что ты смотришь? Вставай и извиняйся! – крикнула другая служанка из-за спины госпожи. Неловко поднявшись на ноги и слегка отряхнувшись, Ирэя подняла покорно взгляд.

Насколько же она красива! Кто это?

Ирэя с нескрываемым любопытством рассматривала женщину, отчего та немного поежилась и резко отвернулась. Из-за ее спины показался мальчик лет девяти. С виду он выглядел невинным и бесхитростным, но внутри Ирэи всё кричало, что он опасен и лучше лишний раз с ним не сталкиваться. Он мило улыбнулся и свободной рукой слегка помахал в знак приветствия. На миг в его взгляде проскользнул холодок. Ирэя почувствовала, как по спине прокатилась волна мурашек.

Что с ним не так?

Женщина заметила излишний интерес к ребенку и прикрыла его от взгляда широким расклешенным рукавом. Ей не понравилось чрезмерное внимание к сыну.

– Как ты смеешь смотреть? – злобно прошептала госпожа. – Ты всего лишь грязнокровка, и у тебя нет права даже находиться здесь!

После этих слов перед лицом Ирэи мелькнуло что-то красное и послышался шлепок. С ужасом она осознала: «божество» ударило её по щеке наотмашь. Девочка вскрикнула и закрыла лицо руками. Щека горела раскаленным углем.

– Ты! Совсем забыла свое место! Сегодня ты отчитала и ударила мою служанку. А теперь нагло разглядываешь меня и Лили! Это неуважение ко мне, как к хозяйке дома. С сегодняшнего дня тебе запрещается покидать свою комнату. Я поговорю с моим дорогим мужем, что тебе будет не лишним начать бигу14[1]. А теперь прочь с глаз моих, не хочу портить себе аппетит перед ужином! От тебя несёт, как от помойной ямы!

С этими словами женщина презрительно окинула взглядом Ирэю и быстрым шагом скрылась за углом. Расписное красное кимоно взметнулось над полом. Вышитый золотыми нитями Феникс злобно сверкнул глазами со спины госпожи.

Мальчик поспешил за матерью, время от времени с интересом оглядываясь.

Злость и обида поднялись в душе девочки подобно урагану, щека пульсировала болью. Ирэя исподлобья посмотрела в сторону, куда ушла женщина с ребёнком и свитой, набрала побольше воздуха, чтобы крикнуть пару ласковых вслед. Но тут же выдохнула. Вспомнился странный и опасный взгляд мальчика – внутри передернуло.