Желание Желаний. Запретные воспоминания

Похоже, тетя хотела, чтобы эта информация хорошенько запечатлелась в моей голове. И она того добилась.

Попробуйте найти в интернете что-нибудь о наступлении Золотого века с возвращением Петра и Февронии, и ничего не найдете, но всего несколько лет назад это была популярная тема.

Ситуация напоминает известную сказку «Спящая красавица». Чтобы принцесса не уколола палец веретеном, в королевстве сжигают все веретена.

Так и здесь.

2. Повесть о Петре и Февронии Муромских[41]

«Любовь – это и есть вечность. Она делает нас бессмертными».[42]

2.1. Козни Дракона

Есть в русской земле город Муром. Правил в нем некогда князь по имени Павел. Случилось, что крылатый Змей стал летать к жене его, и волшебством своим перед ней он являлся в образе самого князя. Долго продолжалось такое наваждение. Жена же этого не скрывала и рассказала обо всем, что с ней произошло, князю, мужу своему. Злой Змей же силой овладел ею.

Князь стал думать, как поступить со змеем, но был в недоумении. И говорит жене: «Не знаю, чем одолеть этого злодея, и как убить его. Когда станет он говорить с тобой, спроси, обольщая его: ведает ли этот змей сам, от чего ему смерть суждена?

Если узнаешь об этом и нам поведаешь, то освободишься не только в этой жизни от его власти, но и в будущей жизни Христа тем умилостивишь». Слова мужа своего жена накрепко запечатлела в сердце и решила: «Обязательно сделаю так».

И вот однажды, когда пришел к ней Змей, она, крепко храня в сердце слова мужа, обратилась к Змею с льстивыми речами, говоря о том и о другом, а под конец с почтением, восхваляя его, спросила: «Много всего ты знаешь, а знаешь ли про смерть свою – какой она будет и от чего?»

Змей же, обманщик, обманут был простительным обманом верной жены, пренебрегши тайной, сказал: «Смерть мне суждена от Петрова плеча и от Агрикова меча». Жена же, услыхав эти слова, накрепко запомнила их в сердце своем и, поведала князю, мужу своему. Князь же недоумевал – что значит: смерть от Петрова плеча и от Агрикова меча?

А у князя был родной брат по имени Петр. Как-то Павел позвал его к себе и стал говорить ему о словах Змея, которые тот сказал жене его. Князь же Петр, услыхав, что Змей назвал того, от чьей руки ему надлежит умереть, его именем, стал думать, как убить змея. Только одно смущало его – не ведал он ничего об Агриковом мече.

Было у Петра в обычае ходить в одиночестве по церквам. А за городом стояла в женском монастыре церковь Воздвижения честного и животворящего креста. Пришел он в нее один помолиться.

И вот явился ему отрок, говоря: «Князь! Хочешь, я покажу тебе Агриков меч?» Он же, стремясь исполнить задуманное, ответил: «Да увижу!» Отрок же сказал: «Иди за мной». И показал князю в алтарной стене меж плитами щель, а в ней лежит меч.

Тогда князь Петр взял тот меч, пошел к брату и поведал ему обо всем. И с того дня стал искать подходящего случая, чтобы убить змея.

Каждый день Петр ходил к брату своему и к снохе своей, чтобы отдать поклон им. Раз случилось ему прийти в покои к брату своему, и сразу же от него пошел он к снохе своей в другие покои и увидел, что брат его у нее сидит.

Тогда Петр уразумел, что это козни лукавого змея. Пришел он к брату и сказал ему: «Когда это ты сюда пришел? Когда я от тебя из этих покоев ушел и, нигде не задерживаясь, пришел в покои к жене твоей, то увидел тебя сидящим с нею и сильно удивился, как ты пришел раньше меня. И вот снова сюда пришел, нигде не задерживаясь, ты же, не понимаю, как, меня опередил и раньше меня здесь оказался?»

Павел же ответил: «Никуда я, брат, из покоев своих, после того как ты ушел, не выходил и у жены своей не был».

Тогда князь Петр сказал: «Это, брат, козни лукавого Змея, который в твоем образе мне является, чтобы я не решился его убить, думая, что это ты. Сейчас, брат, отсюда никуда не выходи, я же пойду биться со змеем, надеюсь, что с Божьей помощью будет убит лукавый этот змей».

И, взяв Агриков меч, пришел он в покои к снохе своей и увидел змея в образе брата своего, но, твердо уверившись в том, что это не брат, а коварный змей, ударил его мечом. Змей же, обратившись в свое естественное обличье, затрепетал и умер, обрызгав князя Петра кровью.

Петр же от зловредной той крови покрылся струпьями, и появились на теле его язвы, и охватила его тяжкая болезнь. И пытался он у многих врачей во владениях своих найти исцеление, но ни один не вылечил его.

2.2. Исцеление князя Петра

Прослышал Петр, что в Рязанской земле много врачей, и велел везти себя туда. Из-за тяжкой болезни сам он сидеть на коне не мог. И когда привезли его в Рязанскую землю, то послал он всех приближенных своих искать врачей.

Один из княжеских отроков забрел в село, называемое Ласково. Пришел он к воротам одного дома и никого не увидел. И зашел в дом, но никто не вышел ему навстречу. Тогда вошел он в горницу и увидел удивительное зрелище: за ткацким станком сидела в одиночестве девушка и ткала холст, а перед нею скакал заяц.

И сказала девушка: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!» Юноша же, не поняв этих слов, спросил девушку: «Где хозяин этого дома?» На это она ответила: «Отец и мать мои пошли взаймы плакать, брат же мой пошел сквозь ноги смерти в глаза глядеть».

Юноша же не понимал слов девушки, дивился, видя и слыша подобные чудеса, и спросил у девушки: «Вошел я к тебе и увидел, что ты ткешь, а перед тобой заяц скачет, и услыхал я из уст твоих какие-то странные речи и не могу понять, что ты говоришь.

Она же сказала ему: «И этого-то понять не можешь! Пришел ты в дом этот, и в горницу мою вошел, и застал меня в неприбранном виде. Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, и стал бы лаять на тебя: это – уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок, то, увидев, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это – очи дома.

А то, что отец мой и мать пошли взаймы плакать – это пошли они на похороны и там оплакивают покойника. А когда за ними смерть придет, то другие их будут оплакивать: это – плач взаймы.

Про брата же тебе так сказала потому, что отец мой и брат – древолазы, в лесу по деревьям мед собирают. И сегодня брат мой пошел бортничать, и когда он полезет вверх на дерево, то будет смотреть сквозь ноги на землю, чтобы не сорваться с высоты. Если кто сорвется, тот ведь с жизнью расстанется. Поэтому я и сказала, что он пошел сквозь ноги смерти в глаза глядеть».

Говорит ей юноша: «Вижу, девушка, что ты мудра. Назови мне имя свое». Она ответила: «Зовут меня Феврония». И тот юноша сказал ей: «Я слуга муромского князя Петра. Князь же мой тяжело болен, в язвах. Покрылся он струпьями от крови злого летучего змея, которого он убил своею рукою.

В своем княжестве искал он исцеления у многих врачей, но никто не смог вылечить его. Поэтому повелел он сюда себя привезти, так как слыхал, что здесь много врачей. Но мы не знаем ни имен их, ни где они живут, поэтому и расспрашиваем о них».

На это она ответила: «Если бы кто-нибудь потребовал твоего князя себе, тот мог бы вылечить его». Юноша же сказал: «Что это ты говоришь – кто может требовать моего князя себе! Если кто вылечит его, того князь богато наградит. Но назови мне имя врача того, кто он, и где дом его».

Она же ответила: «Приведи князя твоего сюда. Если будет он чистосердечным и смиренным в словах своих, то будет здоров!»

Юноша быстро возвратился к князю своему и подробно рассказал ему обо всем, что видел и слышал.

Князь же Петр повелел: «Везите меня туда, где эта девица». И привезли его в тот дом, где жила девушка. И послал он одного из слуг своих, чтобы тот спросил: «Скажи мне, девица, кто хочет меня вылечить? Пусть вылечит и получит богатую награду».

Она же без обиняков ответила: «Я хочу его вылечить, но награды никакой от него не требую. Вот к нему слово мое: если я не стану супругой ему, то не подобает мне и лечить его». И вернулся человек тот и передал князю своему, что сказала ему девушка.

Князь же Петр с пренебрежением отнесся к словам ее и подумал: «Ну как это можно – князю дочь древолаза взять себе в жены!» И послал к ней, молвив: «Скажите ей – пусть лечит как умеет. Если вылечит, возьму ее себе в жены».

Пришли к ней и передали эти слова. Она же, взяв небольшую плошку, зачерпнула ею хлебной закваски, дунула на нее и сказала: «Пусть истопят князю вашему баню, и пусть он помажет этим все тело свое, где есть струпья и язвы. А один струп пусть оставит непомазанным. И будет здоров!»

И принесли князю эту мазь, и велел он истопить баню. Девушку же он захотел испытать в ответах – так ли она мудра, как он слыхал о речах ее от отрока своего.

Послал он к ней с одним из своих слуг небольшой пучок льна, говоря так: «Эта девица хочет стать моей супругой ради мудрости своей. Если она так мудра, пусть из этого льна сделает мне сорочку, и одежду, и платок за то время, пока я в бане буду».

Слуга принес Февронии пучок льна и, вручив его ей, передал княжеский наказ. Она же сказала слуге: «Влезь на нашу печь и, сняв поленце, принеси сюда». Он, послушав ее, принес поленце. Тогда она, отмерив пядью, сказала: «Отруби вот это от поленца». Он отрубил. Она говорит ему:

«Возьми этот обрубок поленца, пойди и дай своему князю от меня и скажи ему: за то время, пока я очешу этот пучок льна, пусть князь твой смастерит из этого обрубка ткацкий стан и всю остальную снасть, на чем будет ткаться полотно для него».

Слуга принес к своему князю обрубок поленца и передал слова девушки. Князь же говорит:

«Пойди скажи девушке, что невозможно из такой маленькой чурочки за такое малое время смастерить то, чего она просит!»

Слуга пришел и передал ей слова князя. Девушка же на это ответила: «А это разве возможно – взрослому мужчине из одного пучка льна за то малое время, пока он будет в бане мыться, сделать сорочку, и платье, и платок?» Слуга ушел и передал эти слова князю. Князь же подивился ответу ее.

Потом князь Петр пошел в баню мыться и, как наказывала девушка, мазью помазал язвы и струпы свои. А один струп оставил непомазанным, как девушка велела. И когда вышел из бани, то уже не чувствовал никакой болезни.

Наутро же глядит – все тело его здорово и чисто, только один струп остался, который он не помазал, как наказывала девушка. И дивился он столь быстрому исцелению. Но не захотел он взять ее в жены из-за происхождения ее, а послал ей дары. Она же не приняла.

Князь Петр поехал в вотчину свою, город Муром, выздоровевшим. Лишь оставался на нем один струп, который был не помазан по повелению девушки. И от того струпа пошли новые струпья по всему телу с того дня, как поехал он в вотчину свою. И снова покрылся он весь струпьями и язвами, как и в первый раз.

И опять возвратился князь на испытанное лечение к девушке. И когда пришел к дому ее, то со стыдом послал к ней, прося исцеления. Она же, нимало не гневаясь, сказала: «Если станет мне супругом, то исцелится». Он же твердое слово дал ей, что возьмет ее в жены. И она снова, как и прежде, то же самое лечение определила ему, о каком я уже писал раньше. Он же, быстро исцелившись, взял ее себе в жены. Таким-то вот образом стала Феврония княгиней.

И прибыли они в вотчину свою, город Муром, и начали жить благочестиво, ни в чем не преступая Божии заповеди.

2.3. Интриги бояр

По прошествии недолгого времени князь Павел скончался. Благоверный же князь Петр после брата своего стал самодержцем в городе своем.

Бояре, по наущению жен своих, не любили княгиню Февронию, потому что стала она княгиней не по происхождению своему, Бог же прославил ее ради доброго ее жития.

Однажды кто-то из прислуживающих ей пришел к благоверному князю Петру и наговорил на нее: «Каждый раз, – говорил он, – окончив трапезу, не по чину из-за стола выходит: перед тем как встать, собирает в руку крошки, будто голодная!» И вот благоверный князь Петр, желая ее испытать, повелел, чтобы она пообедала с ним за одним столом. И когда кончился обед, она, по обычаю своему, собрала крошки в руку свою. Тогда князь Петр взял Февронию за руку и, разжав ее, увидел ладан благоухающий и фимиам. И с того дня он ее больше никогда не испытывал.

Минуло немалое время, и вот однажды пришли к князю бояре его во гневе и говорят: «Князь, готовы мы все верно служить тебе и тебя самодержцем иметь, но не хотим, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими.

Если хочешь оставаться самодержцем, пусть будет у тебя другая княгиня. Феврония же, взяв богатства, сколько пожелает, пусть уходит куда захочет!» Петр же, в обычае которого было ни на что не гневаться, с кротостью ответил: «Скажите об этом Февронии, послушаем, что она скажет».

Неистовые же бояре, потеряв стыд, задумали устроить пир. Стали пировать и вот, когда опьянели, начали вести свои бесстыдные речи, словно псы лающие, отрицая божий дар Февронии исцелять, которым Бог наградил ее и по смерти.

И говорят они: «Госпожа княгиня Феврония! Весь город и бояре просят у тебя: дай нам, кого мы у тебя попросим!» Она же в ответ: «Возьмите, кого просите!» Они же, как едиными устами, промолвили: «Мы, госпожа, все хотим, чтобы князь Петр властвовал над нами, а жены наши не хотят, чтобы ты господствовала над ними. Взяв сколько тебе нужно богатств, уходи куда пожелаешь!»

Тогда она сказала: «Обещала я вам, что, чего ни попросите – получите. Теперь я вам говорю: обещайте мне дать, кого я попрошу у вас». Они же, злодеи, обрадовались, не зная, что их ждет, и поклялись: «Что ни назовешь, то сразу беспрекословно получишь».

Тогда она говорит: «Ничего иного не прошу, только супруга моего, князя Петра!» Они же ответили: «Если сам захочет, ни слова тебе не скажем». Враг помутил их разум – каждый подумал, что, если не будет князя Петра, придется ставить другого самодержца: а ведь в душе каждый из бояр надеялся самодержцем стать.

Князь Петр не захотел нарушить божиих заповедей ради царствования в жизни этой, он по божьим заповедям жил, соблюдая их. Ведь сказано, что, если кто прогонит жену свою, не обвиненную в прелюбодеянии, и женится на другой, тот сам прелюбодействует. Сей же блаженный князь по Евангелию поступил: пренебрег княжением своим, чтобы заповеди Божьей не нарушить.

Злочестивые же бояре эти приготовили для них суда на реке – под этим городом протекает река, называемая Окой. И вот поплыли они по реке в судах.

В одном судне с Февронией плыл некий человек, жена которого была на этом же судне. И человек этот, искушаемый лукавым бесом, посмотрел на Февронию с помыслом. Она же, сразу угадав его дурные мысли, обличила его, сказав ему: «Зачерпни воды из реки сей с этой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему испить. Он выпил. Тогда сказала она снова: «Теперь зачерпни воды с другой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему снова испить. Он выпил. Тогда она спросила: «Одинакова вода или одна слаще другой?» Он же ответил:

«Одинаковая, госпожа, вода».

После этого она промолвила: «Так и естество женское одинаково. Почему же ты, позабыв про свою жену, о чужой помышляешь?» И человек этот, поняв, что она обладает даром прозорливости, не посмел больше предаваться таким мыслям.

Когда наступил вечер, пристали они к берегу и начали устраиваться на ночлег. Князь Петр задумался: «Что теперь будет, если я по своей воле от княженья отказался?» Феврония же говорит ему: «Не скорби, князь, милостивый Бог, Творец и Заступник всех не оставит нас в беде!»

На берегу тем временем на ужин князю Петру готовили еду. И повар его обрубил маленькие деревца, чтобы повесить на них котлы. А когда закончился ужин, Феврония, ходившая по берегу и увидевшая обрубки эти, благословила их, сказав: «Да будут они утром большими деревьями с ветвями и листвой». Так и было: встали утром и нашли вместо обрубков большие деревья с ветвями и листвой.

И вот когда люди собрались грузить с берега на суда пожитки, то пришли вельможи из города Мурома, говоря: «Господин наш князь! От всех вельмож и от жителей всего города пришли мы к тебе. Не оставь нас, сирот твоих, вернись на свое княжение. Ведь много вельмож погибло в городе от меча.

Каждый из них хотел властвовать, и в распре друг друга перебили. И все уцелевшие вместе со всем народом молят тебя: господин наш князь, хоть и прогневали, и обидели мы тебя тем, что не захотели, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими, но теперь со всеми домочадцами своими мы – рабы ваши, и хотим, чтобы были вы. И любим вас, и молим, чтобы не оставили вы нас, рабов своих!»

Князь Петр и княгиня Феврония возвратились в город свой. И правили они в городе том, соблюдая все заповеди и наставления Господние безупречно, молясь беспрестанно и милостыню творя всем людям, находившимся под их властью, как чадолюбивые отец и мать.

Ко всем питали они равную любовь, не любили жестокости и стяжательства, не жалели тленного богатства, но богатели божьим богатством. И были они для своего города истинными пастырями, а не как наемниками. Городом своим управляли со справедливостью и кротостью, а не с яростью. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли.

2.4. Преставление Петра и Февронии

Когда приспело время благочестивого преставления их, умолили они Бога, чтобы в одно время умереть им. И завещали, чтобы их обоих положили в одну гробницу, и велели сделать из одного камня два гроба, имеющих меж собою тонкую перегородку. В одно время приняли они монашество и облачились в иноческие одежды. И назван был в иноческом чине князь Петр Давидом, а Феврония в иноческом чине была названа Ефросинией.

В то время, когда Феврония, нареченная Ефросинией, вышивала лики святых на воздýхе[43] для соборного храма пречистой Богородицы, князь Петр, нареченный Давидом, послал к ней сказать: «О, сестра Ефросиния! Пришло время кончины, но жду тебя, чтобы вместе отойти к Богу». Она же ответила: «Подожди, господин, пока дошью воздýх во святую церковь».

Он во второй раз послал сказать: «Недолго могу ждать тебя». И в третий раз прислал сказать:

«Уже умираю и не могу больше ждать!» Она же в это время заканчивала вышивание того святого воздýха: только у одного святого мантию еще не докончила, а лицо уже вышила; и остановилась, и воткнула иглу свою в воздýх, и замотала вокруг нее нитку, которой вышивала.

И послала сказать Петру, нареченному Давидом, что умирает вместе с ним. И, помолившись, отдали они оба свои души в руки Божии в двадцать пятый день месяца июня.

После преставления их решили люди тело князя Петра похоронить в городе, у соборной церкви Пречистой Богородицы, Февронию же похоронить в загородном женском монастыре, у церкви Воздвижения честного и животворящего креста, говоря, что так как они стали иноками, нельзя положить их в один гроб.

И сделали им отдельные гробы, в которые положили тела их: тело Петра, нареченного Давидом, положили в его гроб и поставили до утра в городской церкви святой Богородицы, а тело Февронии, нареченной Ефросинией, положили в ее гроб и поставили в загородной церкви Воздвижения честного и животворящего креста.

Общий же их гроб, который они сами повелели высечь себе из одного камня, остался пустым в том же городском соборном храме пречистой Богородицы.

Но на другой день утром люди увидели, что отдельные гробы, в которые они их положили, пусты, а святые тела их нашли в городской соборной церкви пречистой Богородицы в общем их гробе, который они велели сделать для себя еще при жизни.

Неразумные же люди как при жизни, так и после честного преставления Петра и Февронии пытались разлучить их: опять переложили их в отдельные гробы и снова разъединили. И снова утром оказались святые в едином гробе.

И после этого уже не смели трогать их тела и погребли их возле городской соборной церкви Рождества святой Богородицы, как повелели они сами – в едином гробе, который Бог даровал на просвещение и на спасение города того: припадающие с верой к раке с мощами их щедро обретают исцеление.

Ермолай-Еразм

1547 г.

Часть II. Назад в будущее. «Обратись ко мне»

История Желания

«Смакуй вино юности, – из этого кубка пьют лишь раз»[44]…, если не знать секрета.

Самая большая человеческая слабость – это их близкие люди. Есть много способов умереть, но самый худший, – когда у тебя отнимают близких людей…,но Вы можете их не отдавать.

1. Семейная история

Мой дедушка – советский немец. Я его никогда не видела. Умер в 1940-ом. Моя русская бабушка – осталась одна с двумя маленькими дочерьми с немецкими фамилиями. Как мне объяснили, их спасло от депортации и репрессий только то, что дед погиб до начала войны 1941–1945 гг.

Моя мама – страдала из-за своего немецкого происхождения, ее травили на работе. Моя тетя, ее родная сестра, – не страдала…

Дорогая тетя, эта часть книги во многом про нас. У меня к тебе много вопросов. Я бы спросила тебя: «Почему?» Но я уже делала попытки, а в ответ была смесь правды с неправдой, – т. е. клевета. Ответ мог бы быть – «меня принудили». Я бы это поняла.

Рейн исчез – его принудили. Вот только за действиями есть нечто большее. Возможно: «Я люблю тебя, и мне так жаль, что это не в моей власти». Но…

Я сравниваю, к примеру, прикосновения рук. Тепло рук Рейна, и… Помнишь, когда мне было 14, и ты как будто пыталась мне помочь завязать получше волосы, но вместо этого, наоборот, развязала их для обозрения всей улицы в очень особенный момент.

Впрочем, эта книга про чудеса, и теперь, когда я закончила четвертую часть, я знаю ответ. И благодарю тебя за все, что ты сделала.

2. Снова одна

2.1. Помощь Зоара

Ну, вот я и осталась снова одна. Снова я больше не могла общаться с Рейном. Но он выполнил свою миссию. Механизм расследования через восстановление памяти был запущен.

Дни сменялись месяцами. Когда казалось, я испробовала все доступные мне способы найти Рейна и понять, что случилось, я обратилась за помощью к Зоару[45], для которого если знать, как им пользоваться, нет ничего невозможного.

2.2. Назад в будущее

Появлялись все новые находки, знаки, свидетельства, и, что самое удивительное, воспоминания.

Воспоминания проявлялись совершенно неожиданно в самых разных местах и обстоятельствах. Обычно мгновенным проблеском знакомой картинки, чувства или настроения.

И тут же исчезали. Раньше я не придавала этому значения, теперь же хваталась за ускользающую нить воспоминания и настойчиво тянула за нее.

Воспоминания возвращались из самых разных периодов жизни. Но сейчас я чуть не утонула в том, что обнаружила в прошлом себя 14-летней.

3. «Спящая красавица»-1

3.1. План

Стояло восхитительное июльское пярнуское лето, самый пик сезона, и отдыхающие отрывались по полной, наслаждаясь морем, пляжем, солнцем, теплом, уютным курортным городом.

Изначально план на лето был таков. Мы едем в Пярну двумя семьями. Я с родителями, и моя кузина со своими родителями. Затем через месяц мои родители и дядя уезжают в Москву, т. к. их отпуск к этому моменту закончится, и они должны будут выйти на работу. На смену им приезжает бабушка. И мы с кузиной остаемся на попечение моей бабушки и тети еще на месяц.

3.2. Домик на улице Парди

В тот год мы снимали комнаты в чудесном во всех отношениях частном домике на приморской улочке Парди.

Снаружи дом этот был ничем не примечательный, а вот то, что происходило внутри… Мне кажется, это был особый межпространственный мир, где совершалось в то лето таинство кармы по результатам реинкарнаций его обитателей.

Домик был двухэтажный. Я с родителями жила в комнате на первом этаже с окнами, смотрящими на улицу. Здесь я читала «Войну и мир» Толстого, программное произведение для 9-го класса, которое нам задали на лето. А семья кузины расположилась на втором этаже. К ним наверх вела отдельная узкая крутая лестница, которая начиналась в холле-гостиной.

И, о, как не сказать об этом. В затененном холле окнами во двор, был камин – прямо напротив лестницы. Подле него журнальный столик. На нем на черном с белыми прожилками мраморе золотая ящерка, увенчанная короной. Ни дать, ни взять – Хозяйка Медной горы[46]. Эта ящерка меня притягивала, я часто подолгу ее разглядывала.

Здесь же на столе, на камине, повсюду свежесрезанные махровые розовые, белые, бордовые огромные пионы, как пена, в вазах распространяли свой пьянящий аромат на весь дом. В холле этом царила своя загадочная атмосфера.