Один человек в танцующей комнате

ГИМЕНЕЙ –(плачет, быстро) Господи! (подносит руки к потолку) Святой дух, май либен, спасибо, что одарил нас, грешных, новым светилом, променяв единственный выходной!.. (пауза, очень медленно) Мерси, мерси, беакуп!.. (целует пол).

Гименей, дебильно хихикая, встает, шевеля губами. Но, повернувшись назад, впадает в ступор. Там, на задней стене, отражается его глубокая тень. Пауза. У Гименея появляются рвотные позывы.

ГИМЕНЕЙ– Дью, дью… (оборачивается) Боже… (плачет) Выходит… Это я, я убил Господня… (встает на аванс-сцену к зрителям, пуская слюни) А Иисус простил меня, сына грешного… Значит, я совратил весь род людской… (срывается на крик) Я! Я, сукин сын, принес ему тьму: разврат, ложь, ненависть! А меня простили- меня, паскудного Божьего убийцу!.. (успокаивается, обращается к зрителям, всхлипывает) Дети Адама, геометрические товарищи, будьте так милосердны, во славу всего сущего, распяйте меня на кресте! (расправляет руки) Я научу, как вас это делать… Я не в силах убить себя, но я жажду мук, жажду, чтобы я плавал в собственной крови, а вы распивали ее, как вино… (серьезно, перестает всхлипывать) Каннибализм! Как это прекрасно! Получив всевышнее прощение, я породил добро и зло, ибо Земля наша никогда более не будет столь девственной и невинной, как это было до оскверняющего грехопадения… (пауза) Я понял, что мир более не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство просто молчало. Я вспомнил строчку из Корана: Эйнштейн, открыв первый закон термодинамики, принимает свой многорукий облик и говорит: «Я- Будда, я- смерть, разрушитель миров…» (пауза, тяжело дышит) Примите жертвоприношение в этом райском саду! Я- змий! Я- Понтий Пилат! (пауза, срывается на крик) Умоляю, ну народ, примите грешника и убейте антихриста, блять, я что, многого прошу?! Он, сука, меня щас убьет нахер!!! (плюет в сторону зрителей, шепотом) Пидарасы, пидарасы, пидарасы…

Гименей встает на колени и поднимает руки вверх, закрыв глаза, но ничего не происходит. Включается драматический теплый свет, слышны искаженные звуки природы, смешанные с гулом текущей по трубам воды и стука колес. Помимо основного света слабо сияют на задних кулисах синие и зеленые прожектора. Пауза. Гименей глубоко вздыхает, опускает руки.

ГИМЕНЕЙ– Не верите мне, да? Ох-х, наивные агнусы Господня… Не верите, что простой смертный может убить Бога? Ну-ну, мон шер, ну-ну… (встает, дергается рука) Думаете, только подобные Богам могут убивать Богов? Что ж, в этом месте это явно не так. (пауза) Значит, я еще не до конца заслужил прощения…

Гименей поворачивается к зрителям боком, качаясь и закрыв глаза. Кровь начинает течь из его носа. Он снова открывает глаза, однако его зрачки теперь бешено бегают туда-обратно. Вдруг Гименей с лютым криком бросается на свою тень с крохотным перочинным острым ножом, плюясь кровавой пеной изо рта. Он нещадно бьет кафель лезвием, царапает ногтями, грызет зубами, при этом лая, как собака. Постепенно весь кафель покрывается рубцами, от него летит стружка и пыль. Вдруг ночник сам собой перегорает, тень Гименея пропадает. Пауза. Наркоман прекращает надругаться над кафелем. От усталости он ложится на пол, вытирая пот, переворачивается через спину и садится на четвереньки. Гименей начинает победно выть волком в потолок. Вдруг он замечает стиральный порошок у ванной и набрасывается на него, принимается рвать зубами. Затем Гименей хватает бритву и с ненавистью начинает полосовать бумажную коробку, чтобы получить больше порошка. Объевшись порошка, его начинает блевать. Он приподнимается, свешивается в ванную и приступает кашлять и блевать в полной тишине и бардаке вокруг.

Затемнение.

ЯВЛЕНИЕ 3

КУХНЯ. Как гримерка в театре- до безобразия высокие потолки и крохотная площадь. Атмосфера очень клаустрофобная, единственное освещение – это маленькая лампочка на шнуре, свисающая с потолка. Помещение относительно чистое. Сюда кое-как запихнули маленькую раковину, микроволновку, полки для посуды и стол, за которым могут сидеть максимум 2 человека. На стене, противоположной к раковине, висят часы.

Фенрир сидит на кухне за столом, жует какую-то булку и страшно крошит ею на стол. В руках- какая-то старая затертая книга, которую он заинтересованно читает. На столе лежит другая книга- вся в пыли, и закладка находится где-то посередине. Он запихивает половину булочки в рот, пережевывает. Доев, скинхед замечает крошки на столе, сгребает все в ладонь, подносит ко рту и сыплет в рот. Снова пережевывает, заканчивает, берет книгу и продолжает читать.

Входит Новичок со спины Фенрира. Фенрир все слышит и вздрагивает.

ФЕНРИР– Ты что сюда пришел?

НОВИЧОК– Да так, захотелось.

ФЕНРИР– Ну садись.

Новичок садится.

НОВИЧОК– Ну привет…

ФЕНРИР– Чай будешь?

НОВИЧОК– Да, пожалуйста.

Фенрир встает, наливает кипяток, кидает пакетик и подает к столу кружку чая.

ФЕНРИР– Еще что-нибудь будешь?

НОВИЧОК– А что есть?

ФЕНРИР– Ну, пару пирожных осталось… Три штуки. Остальные я у себя храню.

НОВИЧОК– Давай.

Фенрир разворачивается к шкафчикам и достает 3 пирожных. Он ставит их на полку рядом с микроволновкой.

ФЕНРИР– Банановое, клубничное, ванильное? Ну, Вельзя! Побаловал ты нас, вертухай ты эдакий!

НОВИЧОК– Мне без разницы. Выбери ты.

Немая сцена. Фенрир очень долго стоит над пирожными и не может выбрать. Сцена длится секунд 10.

НОВИЧОК– А, ладно! Давай мне клубничное, а кому-нибудь оставь банановое.

ФЕНРИР– Угу, хорошо, понятно. (встает) Чем, кстати, увлекаешься?

НОВИЧОК– Я…

ФЕНРИР -(перебивает) А я вот рисую. И у меня даже неплохо получается!

Фенрир берет пирожные на тарелке и ставит на стол, затем он идет к раковине за приборами. Среди горы обычных вилок с десертными, он разгребает эту кучу и берет 2 неудобные ложки. Он их также кладет на стол и садится. Пауза. Фенрир даже не использует эту ложку, а, прикрывая тарелку рукой, съедает десерт за несколько секунд.

НОВИЧОК -(тыкает ложкой в пирожное) Ну… Как дела?

ФЕНРИР -(снова берет книгу) Нормально. А у тебя?

НОВИЧОК– Да тоже неплохо.

ФЕНРИР– (улыбается) Людское признаешь?

Новичок недоуменно смотрит.

ФЕНРИР -(смеется) Ха-ха! Ладно, шучу, ты ж меня знаешь. А ты, собственно, откуда? Интересуюсь.

НОВИЧОК– Ну, из города, не знаю. Я всегда здесь жил. Это так-то моя квартира, у меня от нее ключи даже есть. Ну, ты это сам знаешь. А остальное? Все забыл…

ФЕНРИР– М, понятно. Не припомнишь, что за город?

НОВИЧОК– Нет, к сожалению.

ФЕНРИР -(настырно) Точно?

НОВИЧОК– Точно. А можно тебя тоже спросить?

ФЕНРИР– Поинтересоваться.

НОВИЧОК– Хорошо, поинтересоваться… Как ты попал сюда? Я спрашивал про это у Гименея, он просто ответил, что проснулся здесь с галлюцинациями, а потом все отошло.

ФЕНРИР– Ха-ха! Гименея даже не спрашивай, он дебил, причем дебил неисправимый. У него постоянно какие-то галлюны, даже не думай воспринимать его всерьез. Еще стишки пишет… Я даже не вслушивался- какой бред он несет! (откидывается, высокопарно, жестикулирует) Ха! Футуризм! Какие больные шизики придумали эту ересь?! Спалить заживо их всех! (пауза) Да и какой Гименей футурист! (смеется) Уверяю, он уже ничьи имена мастеров не помнит! И вечно что-то городит, ведет себя, как маменькин сынок, ничего делать не хочет и даже не собирается. Э-э-э… Я оказался в Комнате позднее всех. Тоже просто проснулся, открыл дверь, увидел Комнату, знатно, прошу прощения, прифигел, ну, потом как-то прижился. Знаю только, что Вельзя был здесь первым. Обосную: он мне лично все сказал. А он не может обманывать, отличный мужик! Но когда он разозлится- мать моя мужчина! Беги куда подальше! Он не исправим…(шепотом) Та еще шпана. Солисия меня веселит каждый Божий раз, как только я ее вижу и слышу… Вертится, как муха, вечно что-то сделать хочет- советики ее бесполезнее, чем дубинка у мента. Бойся Вельзи, короче, чуть что -прячься. Хотя в нашем случае это не удастся сделать, ха-ха! А, я ж тебя еще не допросил! Семья была? Скотина какая-нибудь?

НОВИЧОК– Семья была, из питомцев вроде кошка… Полосатая.

ФЕНРИР– Женщина была?

НОВИЧОК– Была.

ФЕНРИР -(смеется) Трахал ее?

НОВИЧОК– Трахался… Хорошее было время

ФЕНРИР -(смеется) Во извращенец! Финита ля комедия! Тебе что, делать нечего? Кроме того, как цыпочек подцеплять? Все бабы- ссыкливые, нахлебные сволочи! (бьет в грудь) На личном опыте знаю! Я вот тоже трахал баб, но уже в роли мужика. (вытягивается, улыбается) Жаль, что им это никогда не нравилось…

Фенрир хохочет. Новичку крайне некомфортно.

ФЕНРИР– Как испортились мадамки в наше время, просто ужас! А однажды, когда я на кочережке был в какой-то подворотне, то оттрахал и отпиздил одну, и тогда та пожаловалась в ментовку за мой (играет голосом) «южасний характер»! Тьфу! Под шкуру влезла, сука! Хорошо, что в моем городке я уже сдружился со всеми полицаями, водочку им приносил. Вот они и прогнали ее ссаными тряпками отсюда! Ой-ей…(оглядывается) Хорошо, что Солисии здесь нет, а то бы она опять бы мне все мозги выебала… Жидовка. Ладно, я жрать хочу.

Фенрир начинает готовить Дошик до конца этого явления. Свет сконцентрирован на Новичке. Он незаметно берет большую книгу, которую читал сейчас Фенрир. Он открывает ее. Видеоролик на кулисах: на заглавной странице написано «РАСОВАЯ ТЕОРИЯ». Новичок заметно напрягся. Затем он берет другую книгу, в которой Фенрир заложил закладку на первой половине. На ней написано «МОЯ БОРЬБА». Новичок разволновался еще сильнее.

НОВИЧОК(а)– Моя мать- еврейка…

ФЕНРИР– Кхм, так, на чем я остановился? Ах, да… Евреи. Какие они отвратительные! Я когда сидел, у меня был сокамерник-баклан, как ты уже понял, еврей. Какая же у него была мерзкая рожа! Так и просила кирпича! Знаешь, как отличить еврея от нормального человека? У него, короче, всегда глаза навыкат, как у каких-то жаб (пародирует), челюсть выпячена, как у клячи (изображает) Ы-ы-ы-ы! Ха-ха-ха! (смеется) Ну они еще по-дебильному улыбаются, как только хотят тебя надурить. Да и они все, собственно, такие, даже Солисия, я в этом уверен на все сто… Так-с…

Фенрир закрывает лоток лапши крышкой и поворачивается к Новичку, гордо облокачиваясь на шкафчики, чтобы смотреть на него.

ФЕНРИР– «Если бы еврею удалось одержать победу над народами мира, его корона стала бы венцом на могиле всего человечества»… Эх, правду-матку рубит кум! Как я его понимаю! По тыщу раз готов его книги перечитывать! (эмоционально, жестикулирует) Уверяю тебя, если бы Солисия навешала бы всем лапшу на уши и стала бы главной, то она была бы тем еще вертухаем! В сто раз хуже Вельзи! Поэтому бойся ее, пацан! Она явно не та, кем кажется, я в этом уверен! Придушить ее хочу! Эй, ты меня слушаешь?!

НОВИЧОК -(встрепенувшись от неожиданности) Да-да, конечно слушаю… Мне кажется, ты не прав…(напрягся) Сильно неправ…

ФЕНРИР– Неужели ты не читал книги о политической и расовой теории? Ты в этом не разбираешься, шкед! Я в этом смыслю, не перебивай… Ах! Короче! Херовая Солисия женщина! Везде свой нос сует! Поэтому- херовая домохозяйка! Не понимаю, че ее все хвалят? Уверен, отпусти ее во внешний мир- тут же лахудрой на шоссе пойдет. (встает, чтобы налить воду, мечется).

НОВИЧОК -(устало) А какая, по-твоему, должна быть идеальная женщина?

ФЕНРИР– Женщина, дорогой мой, должна быть… Как там? (Останавливается, задумывается, щелкает пальцами) «Чиста и послушна»! Во! (улыбается) Еще… (идет дальше) Во всем советоваться с мужем, быть скромной, честной, обязана воспитывать детей… (смеется) А муж должен воспитывать ее! Во-о-о-от…(грозно) И главное, (главное!) чтоб молчаливой была! Предназначение: (выпрямляется, жестикулирует, задрав голову) «Богу и мужу угодить!» Правда, Бог мертв, особенно здесь, поэтому остается только муж, но это, наверное, даже к лучшему. Мужик может делать с ней все, че хочет. (улыбается) Следовательно, если она хоть на кого-то, кроме чем на своего мужика заглянется- должна быть готова больно получить по лбу. Хранительница очага же, блять!

НОВИЧОК-(еще более устало) Что ж ты так женщин не любишь-то, а?

Фенрир лишь молчит, грозно поджимая губы.

ФЕНРИР– Ладно, проехали… Кстати, анекдот хочешь? Из окна вываливаются хач и цыган, что упадет первым? (пауза, легко улыбается) Уровень преступности! (пауза) А! Вот еще. Чем отличается советский пионер от еврея? (пауза) ПИОНЕР ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ИЗ ЛАГЕРЯ! (гогочет). ХА-ХА-ХА!!!

НОВИЧОК -(смущенно) Ну все, все, хватит!

ФЕНРИР -(не может успокоиться, вытирает слезы) Да, погоди, щас мой любимый будет! (тяжело дышит) Ты настройся пока… (говорит, задыхаясь и хихикая при этом) Как… Как усадить 10 евреев в один автомобиль СС? (долгая пауза) 2х в багажник, остальных раскидать по пепельницам! (взрыв хохота, бьет кулаком по столу). ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!…

НОВИЧОК– (громко, раздраженно) Так, извини, мне это неинтересно!

ФЕНРИР– (успокаивается, кашляет) Не интересно? Да ты не понимаешь весь свой потенциал! Парень ты бойкий, все под вопрос ставишь- от тебя будет много толку! Станешь отличным борцом!.. Скорешишься со мной- заживешь положняком, первоходец! (внюхивается в воздух) А, вот и готово!

Фенрир разворачивается назад, чтобы слить воду. Новичок быстренько встает, даже не доев пирожное, и смывается за дверной косяк, исчезает с обзора зрителя.

ФЕНРИР– Еще тебе надо выучить, эти самые, социалистические… Ну, эти, синдикалистские азы! Их господин Борман любезно написал, какой же он гений! (складывает руки) Стоит заучить проблемы демократии, беспрекословно с ней бороться, если надо, пару раз отмутузить их сторонников, и станешь истинным национал-социалистом! Также…

На последних словах свет и звук погасают, сцена чернеет.

ДЕЙСТВИЕ 5

ЯВЛЕНИЕ 1

ВИДЕОРОЛИК. Съемка сверху. Гименей лежит на полу ванной и чуть дышит, пуская пену. Его обрамляет «виньетка», появляются эффекты с засветлениями и «звездочками» у глаз. Гименей сопит и полностью открывает глаза. Съемка снизу-вверх. Свет появляется сверху. На коричневом потолке из пятен вырисовываются белые лошади с крыльями, летящие вдаль. Одна из них останавливается и копытом зовет Гименея вдаль. Резкое затемнение.

––

КОМНАТА ГИМЕНЕЯ. Гименей подскакивает на кровати, когда лежит в своей комнате. Освещение стало еще хуже- теперь нормально подсвечен только он и его кровать. Он лежит в ночной чистой рубашке с очень измученным видом в каком-то полусне. На его голове- мокрая повязка.

Гименей приоткрывает глаза и принимается кашлять. Кашель становится все сильнее и сильнее. Из носа тонкими струйками начинает течь кровь, но он тут же вытирает ее рукавом белоснежной ткани, которая тут же становится красной.

В комнату справа вбегает Солисия с новой тряпкой. Она подходит к Гименею и меняет ему тряпки на голове. Старую швыряет ему на кровать. Солисия замечает красное пятно на рубашке и поднимает руку наркоману.

СОЛИСИЯ– Боже мой, Гименей! Это ж надо было додуматься после такого стресса себе начать что-то колоть! Ты же буквально чуть не умер! Мне кажется, твоя рвота чуть не затопила всю ванную комнату!

ГИМЕНЕЙ -(слабо, хрипя) Ну… Ну мне просто это… Ну как его? Короче, плохо было… Плюс боль. Равно страдания…

СОЛИСИЯ– И поэтому ты решил себе сделать еще хуже?!

ГИМЕНЕЙ – (слабо, хрипя) Ну… Я не подозревал, что все так закончится… Честное слово, правду тебе говорю!

Пауза.

СОЛИСИЯ– Это тот молодой человек тебя довел?

ГИМЕНЕЙ– Нет! То есть да. Он сделал мне больно. Очень больно-с… Подлейшая, однако, личность.

СОЛИСИЯ– Врешь! Он ангел, и пришел нас спасти. А если мы будем его остерегаться, то продолжим сидеть здесь еще очень-очень долго… Прислушивайся наконец к нему! Он- посланник Бога!

ГИМЕНЕЙ– Солисия, ты что, мне не веришь?.. Я ведь от него пострадал! Он меня чуть не УБИЛ! Какой он ангел?!

Гименей делает очаровательную улыбку. Заметив ее, Солисия долго смотрит в лицо наркомана, затем, переборов себя, прикусывает губу и отворачивается от него.

СОЛИСИЯ– Я тебе не верю. В Боге и его посланниках- истина.

Гименей, поняв, что его манипуляции не срабатывают, раздражается.

ГИМЕНЕЙ– К черту! Бога нет! Нету ни высших сил, ни кармы, ни, тем более, ангелов! Глупо к нему прислушиваться! Это не доказано! А сидеть мы будем еще чертовски долго… Мы, знаешь, как маленькие многоточия в конце сопливой главы- бессмысленные и жалкие… (отворачивается, в сторону, медленно) «Настолько ли тяжело вам отказаться от всего этого?»…

СОЛИСИЯ– Надо искупить грехи! Я абсолютно чиста, я за себя не волнуюсь!

ГИМЕНЕЙ– Солисия! Хватит опять нести свою чушь! Зачем? Ну зачем, а? Фор вэт? Типо, откуда ты знаешь, что будет там, за Дверью? С чего ты взяла, что нам будет лучше? Приятель очень-очень странный. У него взрослый накрахмаленный пиджак, а ведет себя так, словно он какой-то школьник: боится всего и вся. А еще под ним он носит страшно мятую рубашку. Одеян странно! Гляжу окрест него- и думами тяжкими наполняется опаленное гарью и грехами мое юношеское пропащее сердце!.. И он ничего не жрет, собака. Я верю, что с ним что-то не так… (отворачивается) Но мы так похожи… Он, кречур, тоже вечно что-то ищет… (кричит) Он- крутой, бешеный кипяток в грязном чайнике! Равнобедренный треугольник! Сложный, как формула Эйлера! (щурится, харкает) Гриб, граб, гроб… Гроб, гроб!

СОЛИСИЯ– Почему ты просто не можешь полюбить юношу?!

ГИМЕНЕЙ– Любовь- претрудная школа жизни! А мне уже тошно от учебы! (очень быстро) Все заебало! Заебало! Заебало!..

Пауза.

СОЛИСИЯ– Гименей… (берет за руку) Скажи мне кое-что, только честно-честно, обещаешь?

ГИМЕНЕЙ– Ну, давай.

СОЛИСИЯ– Почему, почему ты такой странный? Если жизнь одна, и она может быть так прекрасна, почему вы все продолжаете… Ранить себя? И ранить, не щадя?

Гименей замолкает.

СОЛИСИЯ -(твердо) Тебе надо заканчивать с веществами. Мне надоело тебя каждый раз спасать. Хватит жалеть себя. Это такая способность мозга- придумать себе кучу оправданий! Пустая трата времени. И я, дура, занимаюсь этой ерундой. Что ты опять как маленький? Стыдно, стыдно! Плохо быть таким! Прекращай! (топает ногой) Я тебе приказываю! (громко) Тебе не хватает того, что ты уже слепой на один глаз?! Еще помнишь, как ты обещал всем снова начать играть на скри-…

ГИМЕНЕЙ– (перебивает, начинает дергать ногой до конца явления) Наркота? В этом ли проблема? Все успеется. Я сейчас вылечусь и будет все в порядке, уверяю тебя. Мне необходима вся эта дрянь, понимаешь? Без нее я никак. Я с ней- как веселый пес в лукавую погоду… Пес равно погода. Ну, ты разумеется ответишь: (играет голосом) «Ах, милый Гименей! Да как так можно! Тебя даже во двор выпускать нельзя. С такими-то намерениями!» А мне плевать, отвечу я. А ты скажешь: «Ах так! Все, сидишь безвылазно в комнате три недели. Никакого сладкого и катания на лошадях. Никакой поездки за границу в эту субботу!» Пфф! И что? Больно надо, ха-ха-ха! Гриб! Граб! Гроб! Да я с пацанами весь себе досуг сам устрою… Устрою, устрою… Э-э-э… Самый лучший. «Где ж вы те, кто ушли далече? Ярко ль светят вам наши лучи?» Какой сейчас год, кстати? Год собаки? Я люблю собак. Сейчас идет война? Пушкин погиб 9 февраля 1881 года… Разных там- маленьких, больших, средних… «Любишь меня- люби мою собаку. Связь между человеком и собакой может исчезнуть только с жизнью». Хорошая цитата, вроде какой-то писатель-анималист говорил. Может Некрасов. А может Айвазовский- не помню… У меня тоже своя собака была- тибетский мастифф! Знаешь, какой здоровый! Ха-ха-ха!!! Ля шен, вот лавс ми, гриб, граб… (смеется) Амо и ками… (все тише, лепечет, медленно закрывает глаза) Ун джорно Муссолини бай эй ханд вон геноссеш Сталин гекауф, дивертенте, дивертенте, дивертенте…

Солисия отворачивается, глубоко вздыхает, а потом поворачивается назад. Гименей беспорядочно дышит и нервно улыбается. Солисия смотрит на Гименея со смесью отвращения, жалости, разочарованности, снисходительности и раздражения одновременно.

СОЛИСИЯ -(сухо) Сейчас же пойду к Вельзе и прикажу, чтобы он заканчивал со всем этим! (встает) Вечно он сюда какую-то бесовскую дрянь таскает! Безбожник! Козлина недоделанный!

ГИМЕНЕЙ –(слабым шепотом) Ты это… Козлом его не называй. Хорошо? Пожалуйста… И спасибо.

Солисия даже не слушает его. Она срывает свой крест с шеи, крепко сжимает его в руках. Она что-то ищет в карманах- не найдя этого, она хмурится и поджимает губы, начинает шептать какие-то молитвы на неизвестном языке. Затем она резко срывается с места и выбегает из комнаты. Гименей привстает и удивленно смотрит ей вслед.

Когда дверь с громким хлопком закрывается, Гименей ложится обратно. Он устал, уже закрывает глаза, но замечает на столике перед кроватью недокуренный косяк. Нога постепенно перестает дергаться. Гименей, борясь со сном, беспомощно тянет страшно дрожащую руку вперед. В этот момент на ней видны все прыщи, язвы и следы от уколов, но помимо этого показывается почерневшая от крови повязки, завязанные на ней. Однако сон берет свое- рука медленно опускается, глаза закрываются, и Гименей впадает в беспамятство.

ЯВЛЕНИЕ 2

КОМНАТА ВЕЛЬЗИ. Относительно убранная. Здесь все лежит на своих местах- книги, пестрый ковер, который почти полностью лишился цвета, полки, кровать. Обои серые, скучноватые. В некоторых местах они ободраны, и за ними видна деревянная стена. Пол простой, тоже деревянный. Практически все здесь сделано из дерева. Из этого места страшно веет унынием и беспросветной скукой. Интерьер здесь сильно отсылает на русские избы: над дверью висит покосившаяся подкова, в Красном Углу места икон заняли изящные бутылки самого разнообразного спиртного красивой формы, на стенах висят засушенный чеснок, грибы, ягоды, рыба, до которых если дотронешься- осыпятся. Рядом с ними теснятся лики святых, перевернутые рисунком обратной стороной к стене. На задних кулисах краской выбелен силуэт, отдаленно напоминающий печь. Возле него стоит ведро и горшок с засохшим подсолнухом. Но присмотритесь- все покрыто огромным седым слоем пыли, чуть поодаль виднеются горы немытой посуды, к которой даже не прикасались. Кровать никогда не убиралась- она вся покрыта складками из-за того, что ее ни разу не утюжили. Лишь на полках с книгами и кассетах слой пыли чуть меньше. Под столом лежит разбитый самовар. Сам стол завален посудой и неубранным мусором. Вся стена исписана странными, нелепыми желтыми мазками, нарисованные пальцами и напоминающие звезды и солнечные лучи, а если задрать голову почти под потолок, то можно было увидеть и само большое яркое желтое Солнце. Таким же способом нарисовано было огромное множество символов славянских символов на оберег с защитой и христианских молитв, оборванных на середине и местами замазанные. Самым же интересным было несчитанное количество черных, как смоль, черточек на задних кулисах, будто в тюрьме, которые начинались со входной двери, взмывали вверх и уплывали вправо, во вторую часть комнаты. Они отлично сочетались с целыми колониями мух и тараканов повсюду: на стене, полу, потолке, столе, под кроватью…

НЕМАЯ СЦЕНА.

Постепенно включается свет. Вельзя стоит на табуретке посередине комнаты перед петлей, свисающей с потолка. Он держит правой рукой виселицу и тупо смотрит в пустоту, затем вглядывается в саму веревку, на его глазах блестят слезы. Вельзя глубоко вздыхает, уже готовый накинуть петлю на шею, как вдруг слышит шаги в коридоре.

Он тут же оборачивается, вскакивает с табуретки и бежит к двери. Открывает ее, но там никого нет. Вельзя медленно возвращается назад. Опять встает на табуретку, но медлит вешаться и внимательно осматривает комнату. Замечает, что у него не убрана кровать. Вельзя спрыгивает с табуретки и медленно заправляет кровать, время от времени оглядываясь на виселицу. «Заправил»– это сказать сильно, просто кое-как накинул простыню. Заканчивает, снова встает на табуретку.