Гремучий коктейль – 7

– Хозяин, я сделал всё, что мог…, – подавленный козлоголовый Аквариус, чью книгу, выбитую взрывом со специального пьедестала, сейчас удерживала бледная и злая Пиата, был полностью сокрушен произошедшим.

– Ты сделал достаточно…, – выдохнул я, – Это дорогого стоит. Ладно, идемте отдыхать, разбираться будем потом.

– Постойте, ваше сиятельство! – тут же возмутился усатый мужик преклонных лет в костюме полицейского, – Нам незамедлительно требуется взять у вас показания!

– Это, – ткнул я в развалины собственного дома, – Прямое доказательство вашей вопиющей некомпетентности! Дворец бомбили час! Слышите, час! Раз вы, полиция, ждали так долго, то подождете еще сутки! Заодно претензии соседей соберете, да разъясните им, что претензии эти должны быть обращены к городскому главе, а не к князю Дайхарду! А вообще – нет! Мне будет угодно завтра спросить у Герцогов, как этот акт военной агрессии вообще стал возможен в центре города! Свободны!

Говорил я достаточно громко, чтобы зеваки, уже скопившиеся здесь во внушительном количестве, донесли мои слова до всех заинтересованных ушей. Убедившись в последнем, я открыл портал и вернулся на Гарамон вместе с сопровождающими.

Боярыня Корочкина не зря волновалась, она знала, что на раут мы отправились вдвоем с Кристиной. А что это значит? Значит, что дочь, Алиса Кейновна Дайхард, осталась дома, во дворце, который был буквально стёрт с лица земли. Зная о моей дурной славе, сходящая с ума от страха толстушка не нашла ничего лучше, чем вооружить своих слуг чем попало для подстраховки, из-за чего чуть не случилась трагедия.

Не случилась она, по правде говоря, лишь потому, что Алиса, как и большая часть домашних, были на Гарамоне.

– Двадцать один «бегемот», мобиль, дворец, мелких и личных вещей почти на полмиллиона…рублей, – мрачно перечисляла Кристина, держа в руках длинный список, заполненный убористым почерком, – Обстановка дворца, Кейн… Я точно не могу предположить, но Аквариус утверждает, что если брать всё, включая и то, что хранилось в подвалах, то наберется еще на три миллиона долларов. Сам дом я считать не буду, там слишком сильно все от аренды зависит, но есть еще и вопрос кавара! Сколько мы потратили на защиту замка?

– Много, – вздыхал я, – Но вот об этом упоминать я не буду. Что оценивается в деньги, то можно и купить. Главный вопрос – что делать дальше.

– Мстить! – вспыхнули черным глаза супруги.

– Та! – поддержала ту сидящая на нашей кровати дочь, пытающаяся с помощью расчески сделать Курву новую прическу. Пес, положив огромную голову на край постели, млел от почесываний.

– Это был не Синдикат, – мрачно уронил я, – Они никак не смогли бы узнать, что мы собираемся отправиться в Германию.

– Ты сейчас не обижайся, но раз это было покушение на Алису, я обязана это озвучить, – посуровела жена, – Красовский.

– Я подумал об этом в первую очередь, – нехотя выдавил я, – Но не бьется. Синдикату незачем выводить Истинного из равновесия, у них столько отделений, что я, благодаря друзьям и бизнес-партнерам, могу годами «прыгать» по ним, каждый день купаясь в крови и принося чудовищные убытки. Нет, это были «раскольники» из Общества. Слишком масштабная, слишком хорошо организованная акция… при этом рассчитанная на то, чтобы «выковырять» нас из крепости. Уйти мы можем только на Гарамон, а это значит, что точка выхода будет известна, как сейчас. Мы стали очень уязвимы.

– Согласна. Что будем делать?

– Сейчас отправлюсь на Сердечник и напрошусь к Дарквиллу, – озвучил я свои планы, – Перенесем к нему точку портала, получим передышку, будем думать. Действовать надо срочно…

– Нет, Кейн не так! Бери с собой Стефанию, – Кристина неожиданно разволновалась, – Сразу прыгайте к этой толстушке! Тебя наверняка просчитали!

Черт! Она права! Надо шевелить задницей, пока вокруг толпа зевак! Это же ловушка!

Успели только за счет того, что очень четко все обговорив с нашей невинной курочкой, я не постеснялся одолжить у Красовского его амулетный набор. Петр Васильевич, легко расставшись с абсолютно бесценной бижутерией, тут же заслужил в глазах Кристины три вагона прощения и маленькую тележку разрешенных с Пиатой детей. Это нашу боярышню и спасло – как только мы высунулись из портала, по нам открыли огонь с крыш!

Взгляд младшей Корочкиной-Одолевской, когда от её головы отскочила пуля, был просто бесценным, а мне пришлось буквально заносить полненькую девушку в её же портал, пока кругом орали и разбегались люди. Надеюсь, хоть это простимулирует местных в достаточной мере.

Герцога в имении не оказалось, я с ним связался по разговорнику, получив полную поддержку и разрешение «приютить» точку выхода портала на его территории. Мне под это дело даже выделили отдельную залу в доме, поставив вооруженную охрану у дверей. Убедившись, что пока тылы прикрыты максимально надежно, я влил в трясущуюся Корочкину два стакана водки, а затем вернулся с ней на Гарамон.

Ситуация стала легче, но лишь в очень краткосрочной перспективе. Крепость на Гарамоне была нами обжита за последние три недели, но только как перевалочный пункт. Здесь совершенно не было ресурсов на толпу аж в двести пятьдесят живых существ, а заказывать их у гоблинов я банально опасался. Несмотря на то, что им как расе сейчас угрожала катастрофа, на контакт со мной обитатели Гарамона не шли.

– Кейн! – супруга меня встретила взволнованной и возбужденной, – У меня есть идея!

– Это очень хорошо! – подбодрил я её, – Рассказывай!

– Аркендорф! – выдохнула бывшая Тернова со сверкающими глазами, – Аркендорф!

– Что Аркендорф?

– Мы можем перебраться туда! Устроить дом там, а Гарамон использовать как перевалочную базу! Сделать то же, что сделал Герцог сейчас для нас – изолируем портальный зал, установив там все необходимое, а всех перевезем в швейцарское баронство!

– …милая, ты не забыла, что Ария, как и Медичи, нас теперь сильно недолюбливает?

– Нет, милый, это тебя они сильно недолюбливают, а со мной у них отношения более-менее нормальные! – широко, как еще никогда в жизни, ухмыльнулась моя супруга, – А с Пиатой у красноголовой дурищи вообще все прекрасно!

– Этого недостаточно.

– Поверь, все будет хорошо!

С Арией фон Аркендорф мне пришлось поступить максимально русским способом в свое время. Убедившись, что девушка не способна адекватно воспринимать реальность даже после «школы жизни» от закоренелых преступников, мы предложили барону Медичи, связавшемуся с этой бедой, альтернативное использование Арии – а именно искусственное оплодотворение нашей не совсем обычной знакомой. Затем её, собирающуюся дать продолжение роду, оставляют на попечение подданным Аркендорфа и её личному даймону, гримуару книги Огненного Заката. Таким образом каждый из нас получал то, что хотел. Фурио Медичи – свободную от прежних обязательств женщину и мать своих детей, жители Аркендорфа и Спигон – надежду на адекватного наследника, Дайхарды – доступ к банку Аркендорфа…

Ну и Ария получала больше всех – безопасность. Мелочи, что она будет навеки отстранена от всех управляющих процессов и даже от воспитания собственного ребенка, ей казались невыносимыми, но после того, как я гарантировал ей деньги на кругосветное путешествие – баронесса прекратила мутить воду, а принялась смирно сидеть под надзором Спигона в своей женской форме. Мужскую ей принимать запретили под страхом увечий.

– Ты точно уверена?

– Кейн, дорогой мой, поверь – они будут рады нам до писка! Люди замка могут быть не слишком довольны, но Никельбаккер устроит все. Наше присутствие в долине на порядок повысит их возможность противостоять китайскому влиянию!

Не то чтобы у нас был большой выбор, но уединенная горная долина в Альпах представилась отличным убежищем. Я взял на себя переговоры с Медичи, когда придёт время, а пока принялся делать для американцев вид, что окапываюсь на Гарамоне. Они, через Герцога, охотно предоставили мне возможность закупаться нужными вещами в приоритетной очереди, несмотря на текущее военное положение. Еще бы, кто-то же был виноват в том, что оказался угнан дирижабль, а сухогруз, привезший несколько тонн бомб, спокойно дошёл до самого Нью-Йорка?

Через несколько дней все были уверены, что Дайхарды окопались в своем мире, а сам князь, как только закончит метаться в бронированном мобиле по Нью-Йорку, исчезнет из мира на несколько лет. Всё-таки, акция таких масштабов, имеющая последствия в виде натурально вставшего на дыбы правительства, в пять голосов обещающего «найти и покарать» террористов, – штука неслыханная. Имидж страны этот дирижабль подорвал едва ли не сильнее, чем сам Шарпрок.

– Вас пытаются обвинить в исчезновении того, кого мы знали как Боб Уолш, – за вечернем чаем признался мне Дарквилл, – Наши идеологические оппоненты утверждают, что видели его после перерождения. Потеряв с предыдущим телом большую часть своих возможностей, он собирался выступить медиатором в разделившемся Обществе, а для этих целей хотел первым делом объясниться с вами, Кейн. И вот, он исчез…

– Ничего об этом не знаю, – качал я головой, – Но это же мало кого волнует?

– Не скажите, – телокрад в теле престарелого сухощавого человека с унылым лицом породистого англичанина ухмыльнулся, – Это подогревает текущий конфликт. Наша партия обвиняет оппонентов в том, что они это подстроили – выжимают из наиболее бесполезной фигуры еще хоть какую-то пользу. Мол, бывший Уолш сейчас отдыхает где-нибудь в Зеландии, предоставляя своим союзникам возможность оправдать свои решения.

– Вроде дирижабля, набитого бомбами?

– Именно так, князь, – щека Герцога нервно дернулась, – Это была крайне масштабная и очень неприятная акция для всех нас. Если бы вы потеряли самоконтроль и кинулись мстить – она бы увенчалась полнейшим успехом, но и так смогла нанести крайне большой ущерб. Мы на грани того, чтобы пойти в открытую друг против друга. Страна подобного может не пережить.

– Вы таким образом предупреждаете меня, чтобы не искал обидчиков сам?

– Нет, князь. Я подвожу наш разговор к тому, что ваша же идея исчезнуть на некоторое время в своем мире – крайне удачна для воплощения прямо сейчас. Столкнувшись с фактом, что вы исчезли из реальности на год или два, думаю, наши оппоненты здорово убавят в прыти. Мы должны выровнять всю эту ситуацию как можно скорее!

Отрадно было видеть такое стремление меня защитить и всех помирить, только покупаться я на это не собирался. Половина Общества берегла меня не потому, что я был им нужен, а из-за моего блефа – когда-то я им пригрозил, что знания о иномировых технологиях попадут в руки правительств по всему миру, стоит мне склеить ласты. Теперь половина всех телокрадов хотела меня убить несмотря на это, а вторая защищала, понимая, что в ином случае на Сердечнике воцарится такой бардак, что искать Книгу будет просто-напросто невозможно.

– Хорошо, – неохотно согласился я с доводами Герцога, – Будь по-вашему. Я исчезну. Только ни о каком безвылазном сидении в своем мире речь идти не будет. Я не собираюсь просто-напросто вручать свою судьбу в ваши руки, тем более с таким продемонстрированным уровнем некомпетентности в национальной безопасности.

– Что вы предлагаете? – нахмурился Герцог.

– Ничего, – приятно улыбнулся я, – Информирую вас о том, что временами буду появляться где-нибудь на Сердечнике. У меня есть кавар, есть знания, есть… кое-что еще, а также есть желание совместить эти три пока никак не пересекавшиеся ресурса. Ради собственной безопасности, естественно.

Мой собеседник нахмурился и замолчал на несколько минут.

– Зачем вы мне это сказали? – почти потребовал Герцог, выйдя из собственных размышлений.

– Считайте это декларацией намерений, Дарквилл, – отрезал я, вставая, – Меня затащили в это Общество, огульно обвинили, теперь пытаются убить. В то время, если мне не изменяет память, как я единственный член Общества, который хочет найти Книгу не для себя, а для вас. Проверенный и оправданный лично вами. Который неоднократно шёл навстречу вашим просьбам. Теперь, раз на моей чаше весов маловато, то придётся присовокупить еще что-нибудь!

– Ладно, я вас услышал! – поднял ладони один из правителей Объединенной Америки, – Но у меня есть встречное предложение!

– У вас?

– У нас всех, – поправился Дарквилл, – Скажите, князь – вы знаете что-нибудь о… драконах?

///

Акстамелех, тряхнув гривой медно-рыжих волос, раздраженно посмотрел на разговорный аппарат, лежащий на сигарном столике. Примитивная поделка вот-вот должна была разразиться звоном, призывая древнего ящера вновь унизиться до общения с мерзкими тварями, ворующими чужие жизни, тела и свободу, но избежать подобного было нельзя. Склоки и свары этих недоумков довели ситуацию до взрывоопасной, и теперь он, лично, должен был вмешаться в происходящее.

Недотёпы…

В ростовом зеркале, обрамленном прихотливо сплетшимися бронзовыми драконами, отражался мощный и высокий мужчина, белокожий и широкоплечий, с жестко вырезанными чертами лица. Грива рыжих волос, ниспадающая ниже середины спины, была визитной карточкой Астамелеха, которую он упорно отказывался менять, невзирая на некую мифическую «безопасность», о которой талдычили остальные. Двадцать лет бодрствования на двадцать лет сна – и ничего менять не надо! Людишки сами поменяются и сами выдумают красивую легенду о графах Хайтауэрах, проживающих в уединении, но неизменно демонстрирующим на публике лишь старшего из сыновей…

Ложь. Зачем лгать, когда можно просто молчать? Все остальное сделает родовая слава о нелюдимых, жестоких, но справедливых Хайтауэрах, хозяевах Чикаго.

Именно хозяевах и никак иначе. Весь город считался безраздельным владением дракона Астамелеха, его логовом. Любое несанкционированное проникновение на территорию он считал актом вражды, а уж ответить на подобное сил у него всегда было предостаточно! Одиночка? Да. Только в отличие от большинства тварей этого самого Общества, Акстамелех никогда не был человеком или еще какой низшей тварью, чудом умудрившейся заскочить на ступеньку повыше. Он всегда был и останется вечным драконом, повелителем неба! Мимо пройдут тысячелетия, сменятся эпохи, но Бесконечная Книга Правил окажется в его когтях!

А остальные сами себя уничтожат суетой. Вот как сейчас. Правда, придётся приютить у себя человечка с самкой, но кто сказал, что у красноволосого графа Хайтауэра не найдется занятия для столь интересной мартышки? Всё-таки, если его побеспокоили, то он получает ответное право побеспокоить в ответ!

Если твари, ворующие тела, перебьют друг друга, то дракону станет куда спокойнее жить…

Разговорник противно зазвенел. Красноволосый лорд, брезгливо морщась, протянул к нему руку.

Глава 3

Есть на вокзалах определенная романтика, как для уезжающих, так и для впервые приехавших. Неизвестность манит своими нечеткими очертаниями что королей, что грузчиков. Князей тоже, их обычно встречают. Это лишает картину части мечтательной зыбкости, но деваться от "noblesse oblige" некуда. Тяжкая ноша белого человека.

– Меня ждете? – поинтересовался я у стоящего перед пятью крепкими серьезными мужчинами джентльмена в пенсне, фраке и лайкровых перчатках.

– Если вы – Истинный князь Дайхард, то несомненно, – слегка поклонился джентльмен, стараясь не отвести взгляд от моего лица.

Глаза – не только зеркало души, но и буквальное доказательство твоего статуса и крови. Первым же делом закажу очки.

– Это я и есть.

– Изволите путешествовать без багажа и семьи? – с еще одним поклоном поинтересовался встречающий, – Джейкоб Лейшковиц, ваше сиятельство. Второй секретарь графа Хайтауэра. Добро пожаловать в Чикаго.

– Изволю. Ведите, уважаемый.

Чикаго, особая зона в Объединенной Америке. Огромный, стремительно развивающийся город, в котором всё, так или иначе, принадлежит всемогущему Хайтауэру. Его слово – закон.

– Как это понимать, господин Лейшковиц? – спросил я, сидя в мобиле представительского класса, везущим нас по очень чистым улицам города.

– Уверяю, что буквально, – не задумываясь, ответил секретарь, но тут же поправился, – Граф не претендует на власть над всеми и каждым, но не дает им забыть, что они у него в гостях, не более того. Законы Чикаго мало чем отличаются от тех, что имеют место быть в других городах, но любое их нарушение воспринимается как покушение на власть его светлости. Тут есть один небольшой нюанс – чем выше статус того, кто совершил подобное, хм, покушение, тем острее будет реакция.

– То есть, стоит мне побезобразничать в ресторане…, – с понимающей улыбкой протянул я.

– …в таком случае неудовольствие графа будет неизмеримо, – с самым серьезным видом кивнул его секретарь.

– Очень эффективная система, – похвалил я, умудрившись сильно удивить своего спутника, – Думается мне, бароны Иллинойса и Айовы сюда заглядывать не любят?

– Они считают этот город проклятым, ваше сиятельство, – позволил себе намек на улыбку Лейшковиц.

Что такое дракон? Это огромная летающая ящерица с бесконечным жизненным сроком, приблизительно таким же магическим резервом, и снабженная крайне отвратительным характером. Высокомерная склочная тварюга, готовая лезть в драку при малейшем вызове… в нормальных обстоятельствах, а уж когда она находится в своем логове, то все предыдущие качества можно умножать на два. Каким образом Общество нашло общий язык с этим летающим гадом – я не понимал, но, по страданию во взгляде рассказывающего мне это Герцога, имел представление, насколько это было сложно.

Единственное «но» – никто и никогда не называл Акстамелеха тупым, а это значит, что хозяин Чикаго прекрасно понимает, зачем ему подсовывают такого гостя.

– …я не против того, чтобы несколько мартышек со свербящими задницами сами сунулись ко мне в пасть, наживка, – скажет мне спустя полтора часа высокий здоровяк с феерически здоровенной рыжей гривой, – Но, чтобы я насладился их тупостью, а ты спас свою шкуру, тебе нужно послушно…

– Прежде чем я разозлюсь достаточно, чтобы проверить, насколько хорошо твоя шкура выдержит антимагические пули, дракон, – прервал я его, – Давай проясним пару вещей мирным способом? Или сразу перейдем к делу?

За дверью зала, в котором изволил меня принимать «лорд Хайтауэр», послышался грохот. Кажется, кто-то упал в обморок.

Рыжеволосый смерил меня долгим задумчивым взглядом, в котором мелькали отблески ярости.

– Не хочу громить собственный дом, – рыкнул он, – Я тебя выслушаю, если пообещаешь потом выйти из него!

«Чтобы я мог тебя сожрать»

Дом Акстамелеха – это Тауэр-холл, самый большой замок в мире. Натуральный город, сжатый несколькими кольцами стен. Когда-то он был невероятно красив и неприступен, а теперь просто внушает сложные, но сильные чувства. Особенно десятками противовоздушных скорострельных установок, натыканных на стенах и балконах. Дань гигантизму, нарциссизму и милитаризму выплачены с размахом.

– В своем величии, Акстамелех, ты замечаешь только глав Истинных родов, – размеренно проговорил я, – Тебе не нравится видеть повелителей миров…

– Не миров, а жалких бездомных паразитов! – еще сильнее взбесился здоровяк, до хруста сжимая кулаки.

– Да плевать, – благодушно махнул я рукой, – Мне Дарквилл рассказал. С обычными смертными ты с удовольствием играешь в игру смертных. Кланяешься королям и герцогам, улыбаешься дамам, вежлив и галантен. Тебя это смешит и развлекает. Есть такие люди, увлекающиеся мирмекологией, они держат дома муравейники, а у тебя вместо них люди и Чикаго. Я не против, каждый живёт так, как хочет. Но унижать себя я не позволю. Я прибыл к тебе не как проситель, и не нуждаюсь в твоей защите.

– Мне сказали другое…, – ящер в облике человека прищурил глаза, почему-то успокаиваясь.

Красивый, засранец, подумалось мне. Слухи про то, что этот чешуйчатый гад редкостный бабник уже не казались такими уж слухами.

– Ты слишком могуч и властен, – оскалился я, – Предпочту разрабатывать средства массового поражения в другом месте. Здесь мне требуется просто выход для портала. Вот это место вполне можно именовать наживкой.

– Ты говоришь мне что делать?!! – аж заревел лорд Хайтауэр, выводя свой голос за пределы человеческого. Только мне показалось, что этот рев уже для острастки, а не из глубин души.

– Нет, я просто говорю. Уже сказал. А теперь, если тебе угодно, идём туда, где можно будет друг друга поубивать без проблем.

Дракона я не боялся, просто потому что тут уже мешалась собственная гордыня и упертость. Акстамелех могущественная и ревнивая тварь, терпеть ненавидящая тех, у кого есть то, чего нет у него, мы бы с ним в любом случае не подружились бы, это мне Дарквилл сказал сразу. Единственная возможность наладить с ним нормальный контакт была в отстаивании собственного статуса. Проблема? Безусловно. Но только любой, даже самый отбитый член Общества сто раз подумает, перед тем как сунется к этому крылатому говнюку. Риск вызвать ненависть древнего ящера слишком высок.

– Ты похож на эту скользкую гниду, Дракариса, – внезапно совсем остыл двухметровый верзила, выглядевший до этого так, будто готов был на меня кинуться здесь и сейчас, – У той твари было полно неприятных сюрпризов…

– Могущество, гордость, мерзкий характер, – ухмыльнулся я, – Всё всегда идёт вместе.

– Удиви меня, – подумав, потребовал дракон, – Покажи один из своих сюрпризов. Тогда я заберу назад свои обидные слова, и мы продолжим общение. Уважительно, человек.

– Это намного лучше, чем драка с драконом в его доме, – кивнул я, снимая со стола подсвечник и замораживая её Методой Сильверхеймов, – Вот.

Куски ставшего невероятно хрупким металла, падая на паркет, разбивались в мелкое крошево. Отряхнув руки, я прогнал по ним своё электричество, сбросив разряды, а затем уставился на молча наблюдавшего Акстамелеха. Хорошо, когда такой Методой можно пользоваться без оглядки на Сильверхеймов…

– Удивил…, – медленно кивнул рыжей башкой граф, – В самом деле удивил. Подобного я не видел. Два Лимита?

– Кто знает…, – пожал плечами я, улыбаясь.

Драконы – жуткая ошибка природы. С ними нельзя договориться, нельзя найти общий язык, потому что они ни в чем не нуждаются, а еще считают себя выше всех разумных рас, вместе взятых, а что хуже всего – обладают немалым количеством предпосылок так делать. Единственный вариант хоть как-то наладить диалог с ящером (именно диалог!) – доказать ему, что ты способен причинить ущерб куда больший, чем стоит его желание поживиться за твой счет. Причем, доказать вежливо.

В общем, всё как в большой и маленькой политике. Он был большой и страшный, а я стер из реальности демона. Мы оба отличаемся неуступчивостью, мерзким характером, но неплохо можем в манеры и обходительность, чтобы, слегка сдав назад, обсудить возможное будущее.

– Кажется, он тебя просто прощупывал, – скажет Кристина спустя несколько часов, когда я буду рассказывать ей это в небольшой комнатке южной башни замка Аркендорф, – Или пытался прогнуть.

– Знаешь, это не очень важно, – вздохну я, – Мы договорились. Правда, придётся нам с тобой отыграть роль полноценных гостей графа Хайтауэра, но это тебе понравится. Театры, кинотеатры, рестораны, прочий культурный отдых. Несколько приемов. Нас будут сопровождать его агенты.

– Зачем это ему?

– Некто Дракарис, который, вроде, мой личный антагонист номер один. Член Общества, с пеной у рта убеждающий остальных, что если меня убить, то Книга прекратит свои манифестации и они смогут продолжить счастливо жить на Сердечнике, играя в местное человечество. Когда-то это существо больно щелкнуло Акстамелеха по носу и тот жаждет реванша.

На хлопоты амбиции ящерицы-отшельника не тянули. Наоборот, разгуливать по одному из самых безопасных городов планеты, да еще и в сопровождении личных слуг дракона, казалось отличным времяпрепровождением. Куда сильнее меня теперь интересовало смогла ли Кристина добиться своих целей в швейцарском баронстве.

– Oh sì, la signorina è felicissima della compagnia! Ma non lo dimostra, no! Non dimostra! (о да, молодая сеньора в восторге от компании! Но не демонстрирует этого, нет! Не демонстрирует!)

– Большое спасибо, мэтр Вергилий, вы, как всегда, неподражаемы! – с улыбкой поблагодарил чрезвычайно большого и чрезвычайно умного попугая, оставленного бароном Медичи своей беременной возлюбленной, – но я хотел бы послушать жену…

– Come desidera, monsignore! Sono fuori! (Как пожелаете, монсеньор! Я удаляюсь!), – выдал мне и хихикающей княгине попугай, садясь на спину тут же потрусившему на выход Курву. Интересно, и когда это мой бульдог стал настолько ездовым, что слушается любого наездника? Причем, ни сам пернатый, ни Алиса вслух никаких команд не отдают…

Ария меня ненавидела со всей страстью поставленной и закрепленной в неудобное положение девушки, но ничего делать не могла и не желала. С её проклятием «заражения» своих половых партнеров сменой пола, сама красноволосая могла рассчитывать только на искусственное оплодотворение, которое, по факту, и случилось. Более того, как по секрету поведала мне жена, в какой-то степени это девушке даже понравилось, потому что она боялась потерять хмурого и уверенного в себе итальянца. С другой стороны, то, что я подло «рассекретил» перед её подданными информацию о том, как она пролюбила старый портал, окруженный невероятно ценными камнями, баронесса восприняла очень и очень болезненно.