Секретный поход

Секретный поход

Борис Седых

Редактор Светлана Кухарева

Иллюстратор Роман Акчурин

© Борис Седых, 2024

© Роман Акчурин, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-9641-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогой читатель!

Перед тобой повествование, изложенное в стиле исторического фэнтези. Выбор мной такой подачи не случаен. С глубоким уважением отношусь к знатокам истории и тонкостей веде́ния современной войны на море, поэтому прошу не возмущаться, мол, что за бред, такого не могло быть. Многие тайны действий и противодействий флотов в войнах, как и причины гибели кораблей никто никогда достоверно не узнает. От полной секретности и нестыковок возникает «альтернативная история», поэтому лучше окунёмся в мир фэнтези без претензий на полную достоверность.

Как начался творческий процесс?

Хмурой осенью шесть лет назад однокашник по Нахимовскому и высшему военно-морскому училищу Игорь Бабкин пришёл по моему приглашению в яхт-клуб на Крестовском острове на ответственное мероприятие «Спуск Флага на яхте „Архангельск“ по завершению навигационного сезона», прошедшего с моим непосредственным участием в качестве штурмана. Тепло пообщались в кают-компании, потрогали рангоут с гиком, сделали фото на память, повспоминали службу и юность в Нахимовском училище, друзей, преподавателей, забавные истории. Правда Флаг спустить забыли, нам только дай повод повидаться.

Зная о моей склонности к графомании, автор многих научных статей Игорь неожиданно предложил:

– Вот если бы на фоне реальных исторических событий, к примеру, во времена Фолклендского конфликта 1982 года, описать участие советских подводных лодок. Как ты на это смотришь?

Я упирался, как мог:

– Мой формат – короткие рассказы. Читатель их воспринимает как военно-морские байки несмотря на правдивость излагаемых сюжетов. Извини, пока не готов к полноформатному произведению. Фэнтези – не моё.

Игорь не унимался:

– Должно интересно получиться! Представь себе, вполне возможно, что Адольф Гитлер нашёл могильную яму в Аргентине, а не в Берлине. К тому же тема наша, военно-морская, и год описываемых событий 1982-й, это не так давно, много материалов можно найти. Уверен, справишься!

Я вяло обещал над такой идеей подумать.

Затем при каждой встрече камрад живо интересовался:

– Писать начал?

Вскоре Игорёк тяжело заболел, и стало стыдно за неисполнение данного другу обещания, поэтому спешно опубликовал на канале Яндекс Дзен первый рассказ будущей повести. Очень хотелось порадовать друга, ему так интересно было, какая история может получиться. По трагическому совпадению вышло так, что на следующий день он отошёл в мир иной. Царствие небесное брату-питону!

Автор идеи, возможно, рекомендовал бы название «Аргентина – родина смерти Адольфа», но этого мы никогда не узнаем.

Повесть посвящаю Игорю Чубаровичу Бабкину – минёру и математику, скромному автору множества патентов и научных разработок, тонкому романтику и фантазёру, прекрасному человеку и надёжному другу…

Итак, начнём.

Ваш Борис Седых

В Москву

Телефон дежурного врача госпиталя ВМФ в Мурманске зазвонил в 4:50, нарушая тишину больничного коридора: у командующего Краснознамённым Северным флотом острая сердечная недостаточность, возможно, инфаркт миокарда. Скорая помощь подскочила к подъезду, и в квартиру быстро поднялись плечистые санитары спортивного телосложения. Через несколько минут на носилках вынесли человека, до половины прикрытого простынёй и быстро погрузили в люк скорой помощи. Машина с мигалкой, набирая скорость, устремилась к старенькому госпиталю, построенному ещё в тридцатых годах, по адресу: улица Марата, 29.

Через несколько минут прошёл доклад к ГК ВМФ СССР, что «тело» доставлено в госпиталь.

В 8:30 Генеральному секретарю ЦК КПСС продублировали исполнение.

Так, неведомо для граждан СССР началась операция «Марио».

Советская разведка работала доблестно, в ГРУ приходили депеши об агрессивных планах Королевских военно-морских сил Соединённого Королевства Великобритании в районе Фолклендских (Мальвинских) островов. Дерзкие «миротворческие» потуги в борьбе с колониализмом руководства очередной хунты Аргентины ещё более озадачивали мировую общественность. Наш генсек, естественно, озадачился, стоит ди ввязываться в этот конфликт на далёких южных рубежах.

Носилки с больным внесли в одноместную палату, где уже всё было приготовлено к его приёму. Адмирала переложили на больничную койку, и над ним тотчас склонились начальник госпиталя, начмед и странный персонаж, одетый вместо белого халата в больничную пижаму. Санитары с лицами суровых бессмертных вояк расположились у входа в палату цепными церберами.

Неожиданно дверь в палату отворилась и порог переступили начальник особого отдела КСФ и незнакомый адмиралу человек, одетый в тёмное драповое пальто. Личность незнакомца неприметная, он напоминал собой случайного прохожего, невесть как появившегося на ковровой дорожке госпиталя. Вместе с тем вёл себя совершенно спокойно, передвигался плавно и ориентировался так уверенно, как будто прекрасно знал расположение помещений госпиталя, словно пожарный инспектор.

– Здравствуйте, товарищи, – произнёс человек в драповом пальто, осмотрел присутствующих цепким пронизывающим взглядом и коротко представился, – я – полковник Кравцов.

С этими словами он предъявил присутствующим удостоверение полковника КГБ. Вместе с тем вытащил сложенный вчетверо лист гербовой бумаги и передал начальнику особого отдела Северного флота. Тот прочёл листок и молча адресовал его начальнику госпиталя. Так продолжалось до тех пор, пока не ознакомились все.

– Товарищи, – нарушил молчание Кравцов, – думаю, что распоряжение, изложенное на гербовой бумаге Генерального секретаря ЦК КПСС убеждает вас в его строгой секретности и неукоснительности исполнения, – Кравцов переводил взгляд по очереди на каждого из присутствующих, те преданно кивали.

– Сейчас, – продолжил он, – с каждого возьмём подписку о неразглашении, после чего я посвящу вас в детали операции.

Находящиеся в палате проходили данную процедуру не в первый раз, потому, не задавая ненужных вопросов, достали шариковые ручки и, ознакомившись с текстом подписных листов, оставили свои визы и вернули их Кравцову.

– Итак, – продолжил Кравцов, – Пётр Петрович, ваш выход, – обратился к человеку в больничной пижаме.

Пётр Петрович, как засланный провинциальный артист, вышел на середину палаты, и все вдруг заметили, что внешне он очень напоминает, да что там, полная копия командующего КСФ.

– До определённого времени, – продолжил полковник, – Пётр Петрович будет имитировать присутствие командующего в госпитале, командование флотом будет осуществлять начальник штаба КСФ. Думаю, что это понятно всем присутствующим?

Допуск в палату строго ограничен. Охрана круглосуточная, о связи с родными и близкими позаботятся душевные сотрудники комитета госбезопасности.

Полковник грустно, как на похоронах, изрёк:

– Мы позаботимся.

Далее Кравцов перевёл взгляд на начальника особого отдела СФ и, взглянув на наручные часы, распорядился:

– Автомобиль УАЗ особого отдела, подготовленный к поездке в аэропорт, должен быть на заднем дворе госпиталя через тридцать минут…

К назначенному времени адмирал в шинели капитана первого ранга был погружен в машину и вывезен на УАЗе в аэропорт «Мурмаши», где его поджидал транспортный борт для доставки в Москву.

Командующий вошёл в грузовой отсек самолёта, находившиеся там два офицера немедленно поднялись с мест.

Обозначив жестом, чтоб садились, адмирал по-отечески изрёк:

– Ну что, сынки, летим в столицу?

Самолёт набрал высоту, а командующий задумался: «Если контрразведчики сочинили такую сложную многоходовку, значит задание ожидает сверхсекретное».

Совещание

Транспортный самолёт приземлился во Внуково. Командующий КСФ сошёл с трапа, всей грудью вздохнул уже тёплый весенний синтетический воздух мегаполиса.

– В Мурманске ещё зима, а здесь – столица, в шинели жарко, – философски замелил адмирал сопровождающим офицерам.

Подъехал командирский ГАЗ-69А, адмирал уже в кабине снял шинель капитана первого ранга, улыбнулся, подумал: «Контрразведчики, затейники, в Мурманском госпитале оставили моего двойника. Эта шинель… и вместо „Волги“ обшарпанный газик с занавесками на окнах». Он прекрасно догадывался о причине срочности и столь чрезвычайной секретности. Назревала напряжённость в юго-западной Атлантике, в водах у Фолклендских островов, вскоре вошедшая в историю как «англо-аргентинский вооружённый конфликт».

Причиной тому оказались претензии Аргентины к Великобритании на право владения на называемые ими Мальвинские (и именуемые англичанами Фолклендскими) острова. Гордыня некогда великой империи-завоевателя ситуацию спустить на тормозах не позволяла. Взаимные агрессивные заявления двух стран предрекали – быть войне.

Без мигалок, скрытно, командующего КСФ привезли на улицу Знаменка в Генеральный штаб Министерства обороны, заехали во двор. Встречающий сдержанно поприветствовал и провёл в зал заседаний Генерального штаба ВС Советского Союза.

Маршал поздоровался и без лишних слов изложил:

– Вас проводят в отдельный кабинет. Прошу внимательно изучить документы. Обратите внимание на роль, отводимую Северному флоту. На ознакомление даю вам один час.

Через пару минут адмирал взял в руки «Боевое распоряжение» – книгу объёмом около сотни листов, отпечатанную в единственном экземпляре на пишущей машинке. На обложке значилось «Операция Марио», «Единственный экземпляр» и стоял гриф «Особой важности». Почему «Марио»? На ум приходили лишь персонаж мультфильма «Ограбление по…» да известный аргентинский футболист Марио Кемпес. «Интересно, кого из них имели ввиду?» – подумал походя комфлота, едва заметно усмехнувшись. Содержимое представляло описание политической обстановки, предполагаемых сил противостоящих флотов, сухопутных войск и авиации, в том числе палубной, графики и схемы развёртывания втягивающихся в конфликт сторон и наших сил – подводных лодок с условным названием «Наблюдатели». Читать пришлось быстро и по возможности внимательно, поскольку развёрнутый план всей представленной операции он больше не увидит никогда, как и её детали. Он отдавал себе отчёт, что верховное командование спецоперацией происходит из генштаба МО. В случае экстренных ситуаций на Северный флот улетят отдельные депеши.

«Всё, как всегда: командуют одни, а если возникают проблемы, отвечают другие – закон воинского единоначалия, так было испокон веков», – привычно читал между строк командующий. Поскольку предполагалось использование подводных лодок Северного флота, вверенных ему, опытному адмиралу, за плечами которого бесценный опыт, читал документ привычно, со знанием, на какие моменты обратить особое внимание. Ничего не запишешь – документ особой важности, поэтому в уме помечал тонкие моменты и несоответствия, наматывая на «адмиральский ус».

Час прошёл как одна минута. Зашёл адъютант и сопроводил далее.

В кабинете его ожидали: Начальник Генерального штаба, Министр Обороны собственно, ещё один маршал и генерал-полковник. Присутствовал и ГК ВМФ СССР. С ним командующий уважительно поздоровался кивком, высокому собранию сдержанно доложился:

– Командующий Краснознамённым Северным флотом!

В кабинете также находился гражданский человек в неприметном сером костюме и роговых очках, секретарь ЦК КПСС.

– Товарищ адмирал, вы ознакомились с документацией? – сурово спросил Начальник Генерального штаба.

– Так точно!

– Принять к исполнению, детали получите на месте, соблюдать строжайший уровень секретности. Никто, включая вашего заместителя, не должен знать об истинных целях боевых служб подводных лодок, на самих кораблях к ограниченной информации имеют допуск исключительно командиры лодок.

– Есть! Разрешите сделать предложение?

– Докладывайте.

– Предлагаю развёртывание наших подводных сил не производить из мест базирования.

Маршалы округлили глаза, ибо такой подход противоречил принятому решению наивысшего уровня! Не каждый военачальник имел смелость столь открыто дерзить, разве что победоносный маршал Жуков. Мрачный Главком ВМФ приободрился, догадываясь, что имеет в виду командующий СФ. Он поднимал этот вопрос в процессе обсуждения, но оказался в меньшинстве, поэтому, пользуясь случаем, вступил в диалог:

– Какие ваши доводы? Представьте обоснование.

– В условиях режима полной секретности поспешный выход в море сверх плана боевой подготовки сразу нескольких единиц кораблей раскроет все планы при пересечении противолодочных рубежей. Но начнётся это гораздо раньше. В гарнизонных магазинах женщины первыми начнут обсуждать нежданный выход на боевую службу любимых мужей. Уже через пару дней всё будет доподлинно известно в ЦРУ.

ГК ВМФ одобрительно провозгласил:

– Продолжайте.

– В графике развёртывания предполагается средний ход девять узлов. От Мурманска до Фолклендских островов тринадцать с половиной тысяч морских миль. Подводным кораблям придётся держать «полный ход», что значительно увеличит шумы. Мало того, наши лодки будут сопровождать «иностранные наблюдатели» от Кольского залива и на протяжении всего маршрута следования, таким образом, они окажутся лёгкой добычей для противолодочных сил НАТО.

– Продолжайте, – главком ВМФ окончательно взял инициативу в высоком собрании.

– Таким образом, в соответствии с изученным мной планом наши подводные силы могут оказаться в назначенном месте через 40—50 дней, то есть, к шапочному разбору.

– Каковы ваши предложения?

Командование Северного флота вполне понимало, что преодоление противолодочных рубежей НАТО было делом в принципе возможным, но в складывающейся обстановке – практически не выполнимым. В зону контроля Северного флота входят два океана: Северный Ледовитый и Атлантический, включая Средиземное море. Если на Севере трудностей развёртывания не возникало, то на просторы Атлантики скрытно выйти весьма затруднительно, когда путь всем советским подводным лодкам перекрывается глубокоэшелонированными противолодочными барьерами, начиная от рубежа мыс Нордкап – остров Медвежий и заканчивая Фареро-Шетландским и Шетландско-Исландским рубежами. При этом патрульные противолодочные самолёты, поднявшись с аэродромов Норвегии, Англии, Исландии, могли кружить над водами Баренцева, Норвежского и Гренландского морей, выискивая советские субмарины, пробиравшиеся подводными желобами и каньонами в Атлантику, откуда грозить они собирались вовсе не шведу.

Командующий КСФ продолжил развивать инициативу:

– Кораблям, уже успешно преодолевшим эшелоны противолодочных рубежей и находящимся в настоящий момент у южных берегов США, необходимо в экстренном порядке изменить планы боевой службы. Сориентировать их на Фолклендские острова. В этом случае максимум через две недели наши «наблюдатели» окажутся в районе развёртывания. Достаточно одной дизельной лодки, взявшей на себя отвлекающую роль, и одной атомной, но не «ревущей коровы», а новейшей, малошумной лодки. Доклад окончил.

В армии и на флоте слово «спасибо» никогда не произносят, поэтому услышав:

– Адмирал, Вы свободны! – командующий КСФ воспринял это как одобрение выдвинутой им стратегии и с чувством исполненного долга удалился, коротко попрощавшись.

В те же сутки, повторив уже известные секретные «собачьи кривые», убыл в заснеженный Мурманск.

РДО

Командующий КСФ не надеялся, что в Генеральном штабе МО примут его рекомендации по развёртыванию подводных сил согласно плану «Марио». Тем не менее ему льстило, что хотя бы выслушали в высоких кругах. Приземлившись в Мурмашах, отправился в госпиталь на улицу Марата, 29, чтобы сменить своего двойника, заслуженного артиста Мурманского областного драматического театра.

– Пётр Петрович, благодарю за службу Отечеству! – слегка иронично, но от души обратился к артисту в пижаме и крепко пожал руку.

На следующий день, согласно легенде, командующий КСФ выписался из госпиталя с диагнозом «острый коронарный тромбоз без развития инфаркта миокарда» с выдачей листка нетрудоспособности и соответствующих рекомендаций по лечению.

Несмотря на «больничный», командующий отправился на службу, и уже через час прибыл в Североморск.

В штабе Северного флота офицеры, отдавая приветствие под козырёк, искренне желали здравия и долгих лет. В военно-морских базах тишь да благодать, всё течёт по плану боевой подготовки. Никакого ажиотажа и срочных внеплановых сборов на боевые службы.

К полудню прилетела первая весточка: «ПЛ Б-** проекта 641Б, по факту прохода Гибралтарского пролива из Средиземного моря отправить в район с координатами…»

«Началось», – без сомнений понял командующий.

Тем временем в генштабе адекватно оценили доклад командующего КСФ, и окончательное решение было принято следующее:

1. Дизель-электрическую подводную лодку Б-** проекта 641Б, нёсшую боевую службу в Средиземном море, следовавшую к месту базирования в Полярный, после выхода из Гибралтарского пролива направить новым маршрутом к Фолклендским островам.

2. Атомную лодку К-*** проекта 671РТМ, нёсшую боевую службу в морях Карибского архипелага, также направить в акваторию Фолклендских островов.

За этим сверхсрочные секретные радиодонесения улетели в штаб Северного флота и означенным адресатам.

Когда дизелюха следуя по Гибралтару, получила РДО категории особой важности командир БЧ-4 РТС немедленно принёс командиру бланк шифротелеграммы с непонятными обозначениями на весь лист.

«Новый план развёртывания», – молнией сверкнуло в мозг командира лодки, и он рванул в штурманскую рубку.

Закрыл за собой плотно дверь и тут же спросил:

– Штурман, карты есть?

Командир БЧ-1 Андрей улыбнулся и хотел своеобычно пошутить в ответ на столь риторический вопрос, но увидев серьёзное озадаченное лицо Кэпа, не стал рисковать собственной жизнью:

– Так точно! Какие районы нужны?

– Быстро доставай генеральную, Атлантический океан, от Гибралтара до Антарктиды.

Последние координаты из телеграммы удивили командира высокими широтами Южного полушария – 51°698130» S, поэтому понимал, какая именно нужна генеральная карта.

Штурман тут же кинулся копаться в ящиках, в итоге радостно воскликнул:

– Удивительно, но нашёл!

Вдвоём начали быстро наносить на карту данные из бланка по широте и долготе. Отметили контрольные точки маршрута, время их прохождения и полигон «ожидания» для дальнейших инструкций – восточнее Фолклендских островов.

Андрей удивился:

– А что мы рисуем? Вы готовитесь к штабным учениям перед академией?

– Нет, наносим наше новое боевое задание, оформляй генеральный маршрут, делай расчёты, читай лоции, обрати особое внимание на течения.

Начертив полигон «ожидания», штурман окончательно всё понял и тихо как бы про себя, негромко произнёс:

– Интересно, что нам там делать?

– Не твоё соба… штурманское дело. Твоя забота – навигационная безопасность, контроль места корабля, времени прохода контрольных точек и времени прихода в полигон «ожидания», – чертыхнулся и резко добавил, – Рубку на замок закрой, допуск разрешаю только особисту. И учти, шуточки-прибауточки на этом моменте прекращены.

– Есть, товарищ командир! – отрапортовал обескураженный штурман, понимая, что шутки на этой боевой службе кончились.

– Вот так-то, штурман, дай рекомендованный курс для выхода на новый маршрут.

Андрей, лёгким движением, двумя руками, транспортиром и параллельной линейкой практически мгновенно сделал расчёты и доложил:

– Рекомендованный курс 230 градусов!

– Добро.

Командир вышел в центральный, и по его виду все присутствовавшие поняли, что сейчас грянет гром средь ясного неба прямо в пучину глубины расположения лодки:

– Боцман на румбе?

– На румбе 340 градусов!

– Руль влево 15, ложиться на курс 230!

Уставший от длительной службы продолжительностью в шесть месяцев экипаж дизелюхи пока ничего не подозревал о «коварных планах» Генштаба – отправить их к чёрту на рога.

Вскоре лодка повернула не направо, вокруг Пиренейского полуострова, в сторону дома, а крутанула… налево – вдоль Африки по Атлантике, в юго-западную её часть.

Боцман и рулевые сигнальщики, в море многое видавшие, как и глобус в школе на уроке географии, прекрасно догадывались по курсу на руле во время своих вахт, что корабль секретными тропами пробирается не в родную Екатерининскую гавань, славного города Полярный, а чёрт знает куда, совсем в другие воды. Штурман и штурманёнок, меняясь вахтами и зная маршрут следования, на вопрос соплавателей, как скоро будем дома, молчали, как партизаны на допросе в гестапо. Командир подобрел, пренебрёг секретностью, разрешил вахтенным офицерам перед заступлением на вахту контролировать место по карте в штурманской рубке, те тоже молчали. Связист, конечно, тоже догадывался, но держал язык за зубами.

Однако, по кораблю неизбежно поползли слухи, приводящие экипаж в уныние: «Идём не домой, а в сторону Антарктиды».

Старпома Андрея Тихого в кают-компании иногда пытали вопросом:

– А куды мы едем?

В ответ он разводил руками, потом поворачивался по направлению движения корабля, показывая на носовую переборку, и коротко ответствовал:

– Туды!

Ровно через три дня, соблюдая режим строгой секретности, не обсуждая план маршрута вслух, каждый член экипажа, включая трюмных и дизелистов знал, что их лодка следует к Фолклендским островам. Оптимизма эти новости не добавляли. Несмотря на непродолжительный отдых на плавбазе перед уходом из Средиземки, мелкий ремонт и загрузку снабжением под завязку, за шесть месяцев скитаний в водах Мирового океана подводные корсары, мягко говоря, утомились. И самое грустное, понимали, что родных и близких, так долго ждущих в родном Полярном, увидят ещё не скоро. И вернутся ли вообще из неизвестности к родным берегам… Вопрос оставался открытым.

Аргентина

Командующий КСФ крайне негативно отнёсся к информации насчёт участия в операции лодки Б-** проекта 641Б. Зашёл в свой кабинет и выругался. Не мог понять, зачем отправлять в пекло уставший экипаж, у которого шесть месяцев морей за кормой? Надо было свежий.

Перекрестился, обращаясь к висевшему нал столом портрету Генсека: «Боже сохрани экипаж и корабль…». Затем, опускаясь в кресло, дал себе слово: «Вернутся, представлю командира к Герою Советского Союза».

Тем временем…

Предпосылки для противостояния Старого света и далёкой южноамериканской страны складывались нешуточные. Чуть более сорока лет назад вспыхнул самый крупный конфликт на море со времён Второй мировой войны, коим по масштабу остаётся по сегодняшний день, когда столкнулись Аргентина и Великобритания в сражении за Мальвинские, по мнению одних, или Фолклендские, по мнению других, острова. Причём этот прецедент является показательным того, как война становится продолжением внешней политики.

При этом каждая из сторон, мягко выражаясь, «не совсем была готова» к заявленному противостоянию. Флот Великобритании находился в состоянии стагнации, а нищая Аргентина не успевала перевооружиться. Поэтому не удивительно, что реальная война с точки зрения планирования и организации, как две капли воды похожа на бордель во время пожара. Штабы планируют победы, а воины героически воюют как получится. Череда предстоящих морских и сухопутных сражений показала, как выглядят на практике современные на тот момент военные действия.

Конфликт, по сути, обеим сторонам был не нужен. Бриты, будучи формальными обладателями территорий, пытались спихнуть протекторат Аргентине на своих условиях. Но жителей островов и Аргентину предложенные условия не устраивали. Однако, островитяне считали себя Британцами и в состав политически неустойчивой Аргентины с частыми военными переворотами входить не собирались. Мечта каждой островитянки – выйти замуж за морпеха и романтично улететь в Метрополию без возврата. Малонаселённые острова каждый год теряли женскую половину, невесты выскакивали замуж за военных некогда великодержавной и покидали архипелаг навсегда.

После военного переворота в Аргентине президенту Леопо́льдо Фортуна́то Галтье́ри Касте́льи для удержания у власти потребовалась «маленькая победоносная война», чтобы сплотить народонаселение на волне патриотизма вокруг своего кресла. Он не нашёл ничего лучшего, чем развязать территориальный спор латентного конфликта стопятидесятилетней давности военной силой.

Историки сочинили небылицу, что начать вторжение планировалось на 25 мая – в День майской революции 1810 года, когда в Аргентине революционным путём было создано первое независимое от Испании правительство. Наряду с ними напрасны слухи про знаменитую английскую разведку, именуемую МИ-6, с главным неубиваемым спецагентом Джеймсом Бондом, которая прознала о коварных планах Галтьери и отправила в упреждение кавалькаду военных кораблей за 12 000 миль.