Полная версия
Идите в баню! Книга третья. Часть 3
Получается, каждый желающий должен подгадать под время запускания. Такая баня в коллекции посещений Кеше уже попадалась однажды в Москве, Измайловская называется. Вот это вторая попалась, сеансовая.
Мыльня в третьей бане
Про саму баню особо сказать ему нечего: небольшая мыльня из двух залов и почти такая же парильня, как и в той, где он только что побывал. В общем, несмотря на то, что и здесь мужики (4 шт.) были общительные и, по всему понятно, завсегдатаи, ему было скучно и неинтересно. Он собрался, оделся и поехал в отель. Ему оставалось посетить самую главную баню города под наименованием «Городские парильни» Идти до нее всего каких-то несколько минут, гостиницу заранее выбирал поближе.
«Городские парильни»
Выйдя из гостиницы, согласно навигатору телефона, Кеша двинулся налево и пошел по тротуару вдоль дороги, иногда доставая из кармана подсказчик и сверяясь с направлением. Он не сразу обратил внимание, что обозначение на экране его собственного расположения фонарем смотрит в обратную сторону, хотя голос динамика направлял его то прямо, то вправо, то влево, то через пешеходный переход. Пройдя километров пять, он понял, что заблудился, встал на какой-то автобусной остановке и вызвал такси. Таксист вскоре, проезжая мимо отеля, откуда он недавно вышел, сообщил, что не в ту сторону, мол, его теперь уже пассажир пошагал, тут идти-то триста метров всего. Вот недотепа, казнил себя Палыч, ну, как всегда, все напутал.
По прибытии на место перед ним предстал дворец банного комплекса «Городские парильни».
«Городские парильни»
Освоение
Изначально, как и полагается, Палыч установил контакт с девчонками на ресепшн, они рекомендовали отдохнуть в высшем разряде, но он заранее знал, что побывает в обоих.
Для этого и явился, а вечернего времени ему на все про все было достаточно. Затем неторопливо приступил к знакомству с самим комплексом, в частности, с мужской его половиной. Напялив на кисть руки резиновый пропуск, он неторопливо разделся, то есть снял верхнюю одежду, сдав ее в гардероб. Еще раз огляделся: народу-то в фойе было достаточно. В этот субботний день очень многие пришли семьями и компаниями, в основном молодежь.
Анастасия, Алия, Кристина
Одиночек возраста Палыча, кроме него, не наблюдалось, он весь вечер тут пробыл, как не заметить.
Но с ним-то все понятно, хроникер все-таки, не случайно забежал, а целенаправленно прибыл. Однако время человеческой жизни неумолимо движется вперед, молодые медленно, но верно будут становится еще «моложе».
Вот она, долгожданная
Не побегут же они, допустим, когда их настигнет юбилей (а это когда исполнится пятьдесят), в заведение под номером три с врединой-кассиром, говоря притом налево и направо, всем встречным и поперечным: а ну ее, «Парильню» -то, в баню!
Это все из области его предположений, шутка такая, по-банному… вы не принимайте всерьез, Анис…
Или вот команда человек из восьми или даже более, а такие он тут наблюдал, соберется в одну из суббот в последний раз, вожак встанет и произнесет:
– Ну, мужики! Снимаем трусы! Нам уже нечего бояться, никто теперь у нас ничего не оторвет, стесняться не нужно, на что там смотреть-то… Настала и нам пора переходить, то есть ходить в баню номер три! Уступим место молодым! Им у нас всегда открыта дорога, а мы уж как-нибудь по-стариковски, в муниципалку срулим, ибо пенсешка маловата, просаживать тут на вкусных харчах не вмочь… бабка из дому выпрет!
Во всех заведениях, где сегодня побывал Листозадов, нагревание камней делается газом. В «Парильне» хоть и установлена печь, заглянув внутрь, Палыч обнаружил все те же камни. Это и есть отличие от московских печей, где лежат чугунные болванки. Разница большая, она в силе паров!
Высший и первые разряды не слишком разительно отличаются друг от друга. Обе хороши!
Иннокентию, как ни странно, более понравилось в том, что дешевле. Тем, наверно, что там отсутствовал бассейн. Он их не жалует, зная, что туда после парилки в трусах ныряют, как правило, молодые люди. Не в данном конкретном месте, а вообще там, где они есть.
«Он»
Зато в первом разряде имелся хамам (хаммам)! Причем настоящий, жаркий! Периодически окутывал он посетителей клубами сырого горячего пара, испускаемого откуда-то снизу, из неведомых щелей.
Заволакивал так, что сосед сидящих в шаге от него едва проглядывал сквозь эту белую пелену тумана. Восьми минут хватало «отогреться, оттаять». Это шуточное определение душевного состояния Кеши: на самом деле с него тек, буквально бежал пот, а это уже не шутки, он буквально ручейками выползал из пор мультяшного героя рассказов.
Хамам (хаммам) как бы дополнял русскую процедуру парения, но самое поразительное заключалось в том, что надпись на дверях, что это «ОН», отсутствовала. По какой причине нет указывающей бирки с названием сусека? Возможно, по той, над которой и Иннокентий (да и другие) ломают голову уже много лет: как таки правильно называть турецкую парную?
Раздевальня в высшем
Мыльня в первом
В таких местах, естественно, любит отдыхать более современное поколение, старики сюда не ходят. Рады бы, да финансы тут испаряются куда быстрее, чем, допустим, в тех, где успел побывать сегодня Иннокентий Павлович. Кто спорит: за широкими американскими улыбками местных девушек (приходящий знает) стоит высокая оплата за удовольствие на выходе. Но парни приходят сюда, судя по ненароком подслушанным Кешей разговорам, самообеспеченные, на свои заработанные отдыхают от трудов праведных.
Описатель не понаслышке знает, о чем говорят мужчины в кулуарах между парениями, допустим, в подобных столичных комплексах.
Выдать вам секрет, которого нет?
Обо всем, кроме работы, и это, в общем-то, правильно! Отдыхать сюда люди приходят, а не продолжать трудиться.
В Тюмени, как он уже отмечал выше, люд трудовой живет по своим правилам, разговоры нужные разговаривает даже на отдыхе, сидя в кожаных креслах за столом, за кружкой пива.
О собранном урожае зерновых: в частности, ячмень в этот год вроде неплох, уродился на славу, а вот пшеница так себе… Кеша тут нисколько не присочинил, не приврал и не придумал от себя. Он слышал это собственными большими ушами.
Даже сидя на всеобщем прогреве, два парня рядышком с ним тихонечко обсуждали, чем лучше крыть крышу: черепицей, профлистом или шифером. Повторимся: в городе трудовой славы живут труженики. И очерк пора заканчивать, типографские листы нынче дорого стоят.
И вот вам в заключение байка на посошок, где правда и вымысел сплетены воедино!
Легкого, ароматного вам пара, дорогие земляки-сибиряки, замечательного отдыха, удачи, добра и благополдучия!
Концепция
Как не побывать на знаменитом для тюменьчан месте в центре города, где находятся 12 стульев, изготовленных из чугуна под знаменитую гамбсовскую мебель из романа (учебника) Ильфа и Петрова. Посидел на стульях «Желаний» и он, Кеша Листозадов, причем на всех кряду, загадывая свои сокровенные мечты-хотелки.
Мечты пленительного счастья, задумок, заманчивые вожделения, сказочные чаяния волшебной иллюзии, заоблачная фантасмагория, химера и единственный, дающийся только однажды шанс, волшебные фантазии, вера, надежда, любовь, грёзы, утопия, миражи и изумительные полеты мыслей присущи всем нам, человекам. Так почему же не попробовать? Авось повезет! Присаживайтесь и загадывайте……………….
Стулья
1-й присест
На первом он загадал – У Д А Ч И, но не только себе, а всем вам, читающим эти строки.
2-й и 3-й
Второй и третий желают от имени нашего персонажа вам всем, людям, живущим на планете Земля —
С О Г Л А С И Я и П Р И М И Р Е Н И Я!
4-й
Четвертый гласил… То есть, прочитав воззвание, Кеша скромно согласился с классиками, являющимися Г И Г А Н Т А М И М Ы С Л И, что и в нем самом есть немного этого качества, раз взялся писать про бани. Другими чертами характера Иннокентия были застенчивость и скромность, потому, посидев на этом стуле, он, уже не сомневаясь в искренности данного себе пожелания, пересел на следующий, не глядя, блин… даже, что именно там написано!
5-й стул
Развратным мультиком ни в одном рассказе он, как известно, не был, а подсел на стул, не читая надписи, потому что полагал: надо на каждый из них задницу свою примостить, раз уж здесь появился, но по очереди.
Плохому ведь не будут учить посреди города… ему и в голову такое не могло прийти.
Когда обернулся, понял, что поздно каяться за прошлые грехи, как обычно говорят, ссылаясь на молодость… Что было, то было. Время вспять не повернуть. Но повторных похождений не надо бы… Отогнал назад пожелание из и от этого кресла, да ведь и не загадывал ничего такого… Клянусь! Вот те крест! (шут.)
То есть два-то высказывания, про обилие З Е Л Е Н О Г О З М И Я и успехи в Л И Б И Д О, значившиеся на спинке стула, он понимал и принимал в этих сферах участие, но это было, правда, давным-давно. А вот третье пожелание пятого стула его не касалось, ибо лудоманом или карточным шулером (как уже автор отмечал в одном из своих начальных рассказов первой книги) Кеша никогда не был.
6-й и 7-й
Два последующих его присеста подкрепить ему не помешало бы, ну а заодно он передаст их и вам, читатель!
С Ч А С Т Ь Я В А М да Л Ю Б В И – милые женщины и благородные мужчины!
8 – й
Что касается очередного напутствия, тут уж зависит от самого индивида, желающего разбогатеть, его умения распоряжаться финансами, а это дано не каждому. То есть все люди не могут мгновенно стать богатыми, про это он сообщал в рассказах не раз – мешки с деньгами никому на голову не падают. И еще, заметим, что Листозадов вовсе не Эльвира Сахипзадовна, это она имеет такую возможность, ежемесячно меняя банковские ставки, тем самым не давая многим расслабиться и богатеть.
А вот Иннокентий Павлович способен на иное: тот из вас, кто приобретет этот банный сериал и прочтет его, обогатится! И духовно, и морально, потому как насыщены они, его творения, только русской правдой, той, что наш народ излагает в общественных банях, находясь в эйфории после паров. Несомненно, время обязательно покажет правдивость речедействия нашего персонажа.
9 – й
Пересаживаясь на девятый стул, Кеша ежеминутно в своих строках вам всем желает только одного: «Идите в баню!» Легкого вам пара, добра, здоровья, удачи и благополучия! И все у вас будет хорошо!
Примечание *. Для кого именно и что написано на спинке стула номер девять, мы оставим в секрете. А вы, читатель, если захотите, взгляните на него в интернете самостоятельно, а еще лучше посидите на нем.
А потом обязательно в баню! Договорились?
10-й и 11-й
Еще два стула сообщили Кеше, что животик ему желательно бы убрать, но и особо воздерживаться от пищи насущной не стоит. В банных буфетах иногда попадаются изысканные блюда. Как отказаться от такого вожделения?
Бывает, в голову взбредет: зачем себя ограничивать или морить голодом? Вон посмотрите на барсуков, разве природу обманешь…
Недаром ведь русское определение сытости имеет наименование «барин». Или вот набитый снедью домашний бар, он же холодильник, и пивной бар – заведение, связанное с питанием, имеют один корень. Кеша было заикнулся автору, что и бараны бывают жирными, но тот сразу пресек:
– Но ты это…
В общем, указаний, то ли толстеть дальше и выглядеть солидным барсучком, то ли худеть, а там хоть волком вой (жрать как охота), он не нашел и постановил так: пусть каждый решает сам, как ему быть, что есть или пить…
12 – й
Ну и, наконец, последний стул (в быту это слово почему-то сейчас принято, видимо, по суеверию, заменять на «крайний»). Призывающий на подвиги указанный на стуле ориентир у Иннокентия был и будет всегда на первом, а не на двенадцатом месте.
Что есть, то есть! Ему, считает автор этих строк, мотивации абсолютно не нужны!
Они в него от рождения заложены, как код, призывающий к действию!
В заключение сообщаем прочитавшему о соблазнительных заманушках, указанных на спинках сидячих мест.
У каждого человека имеются свои домыслы на этот счет. Кеша высказал здесь свои мысли и чаяния полушутливо, а наполовину в серьезном тоне!
А вот что имели, имеют и будут иметь в виду другие присевшие, так это их только лично и касается… Мы не судьи и не вожаки стай, стад и толп…
Мы идем всегда только в одном направлении… в баню!
Но все-таки одну рекомендацию он выдаст – будьте благоразумны, не парьтесь по жизни, парьтесь в бане!
Урал
Азиатская часть страны в нашем повествовании, несмотря на огромное пространство, пройдена. Сообщаем читателю, не нашедшему в книге своих любимых горячих банных мест, что изначально в планах исследователя стояла цель побывать во всех субъектах федерации, главных городах этих дальних регионов. Планы эти вполне осуществимы, и продолжение зеленой книги будет зависеть от того, окажется ли наш проект востребован в среде любителей этого вида отдыха.
Все еще впереди… – пелось в одной из популярных песен середины прошлого века. А мы тем временем, перешагнув уральские горы, продолжаем рассказ о банных похождениях нашего любознательного Иннокентия Листозадова.
Азия? Европа?
Мы, жители огромной страны, не всегда можем понять, к какому континенту все-таки принадлежат наши главные уральские города Екатеринбург и Челябинск. Если это, конечно, кого-либо интересует конкретно.
Несмотря на то, что к нашей теме подобный вопрос никакого отношения не имеет, все-таки пришлось заглянуть и полистать многочисленные справочники, коих в сети достаточно, но и там, как оказалось, сведения не всегда соответствуют действительности. Одни полагают, что Урал это уже Европа, другие, что это еще Азия.
И все-таки, дабы не вводить в заблуждение ни тех, ни других, не искать и тут досконально той самой сермяжной правды, что испокон веков ищут у нас на Руси, иногда почему-то в бане, автор и его герой порешили так: вдаваться в подробности нам нет абсолютно никакого смысла.
Мы прибыли на Урал, а значить, Сибирь Ермака пройдена. Она осталась за нашей спиной, и дальше мы объезжаем любимые народные бани городов европейской части нашего обширного государства.
Бывать-то там, конечно, будет Иннокентий Павлович, а автор, как всегда, только записывать наблюдения и мысли бывалого сказочного знатока.
Поделом им досталось!
Позади Россия, впереди Русь, это нам, гражданам страны, понятно без слов…
Сегодня мы повествуем о девяти общественных банях двух уральских городов, где Кеше удалось побывать однажды, году так в 2024-м, в период, когда листья деревьев были еще зеленые. (Зимняя книга была выпущена чуть ранее.)
Утомленный парением
К тому времени, когда Листозадов сюда попал, он прежде как будто забежал вперед, то есть уже побывал в банях наших западных областей, граничащих с немытой Европой. До окончания повести ему оставалось описать именно вот эти жаркие места главных уральских городов и сдать книгу в печать.
Листозадов, он же Иннокентий, заметим, хотя и слегка запарился, но не устал ни от бань, ни от своих постоянных перемещений, а приуныл оттого, что дело, которому он посвятил вот уже четыре года, не приносило ему пока никакого удовлетворения. Его баннописные творения никто особо-то не замечал… не видел как будто. Или, обнаруживая, стыдливо помалкивал.
Может, зря я все это затеял, раздумывал Кеша своей распаренной головой, почесывая по привычке черешком веника затылок в горячей парилке какой-либо региональной бани.
Сколько бы он ни бился, сколько ни старался, раздавая налево и направо уже выпущенные в свет две московские книжки, пытаясь увлечь и объединить банных людей на телеграмм-канале «Идите в баню!», толку от его стараний было немного. К тому времени, когда пишется этот рассказ, вышла уже вторая книга,
Им было собрано немало информационного материала и для других серий, и не только собрано, но и написано, отредактировано и нарисовано. То есть он уже много где побывал и насочинял.
Естественно, все встречающиеся на его пути люди, которым он рассказывал о проекте, были очень довольны: вот ведь какой чудак пред ними! И радостно мотали головами: мол, молодец Кеша, пиши давай и высылай нам, мы с удовольствием тебя, дурака, положим на полку. То есть, получив в руки творение о похождениях персонажа, они, не листая, забрасывали его куда подалее (предположение очкарика).
Как-то, когда он рассказывал одному из родственников о своем тернистом пути к читателю, тот произнес: «Не расстраивайся, время расставит все по своим местам. Те, кому неинтересно, пройдут мимо, а твои верные и надежные читатели не только останутся, но еще и прибавятся в количестве».
Малахитовая поездка
В нашей повести нет никакого намерения рассказывать историю этого региона. Об Урале и без нас написано немало, но города, посещаемые Иннокентием и описанные в книге, не мертвы, люди не живут только одними банями.
Бесчисленное количество раз поэты, писатели, люди других профессий называли данный регион кузницей нашей страны, и это факт.
Безусловно, именно Урал – мощь и броня Великого государства, его заводы не один век выручали Россию, защищая ее от набегов западных варваров, спасают и сегодня. Наши богатые земли никак не дают покоя алчным соседям. Про бани и говорить нечего: они, недруги, в первую очередь хотят прибрать их в свои ненасытные империалистические руки, вместе с березовыми и дубовыми рощами, водоемами и парилками (стеб).
Но мы, как люди мирные и добрые, возьмем в пример камень малахит, давно добываемый в уральских горах и знакомый нам с детства по сказкам Павла Петровича Бажова. Нами, советскими школьниками, книжки его были читаны-перечитаны от корки до корки. Именно из них мы узнали об этом зеленом ювелирно-поделочном камне-самоцвете. Как же Кеше, будучи здесь, на Урале, было не упомянуть о таком примечательном факте?
«Танки танками, но мир спасет все-таки красота. И бани, конечно», – рассуждал Иннокентий, разглядывая витрины сувенирных магазинов города. То, что красота и приплюсованные к ней заведения, им исследуемые, различны по своему смысловому значению, его в эти минуты волновало мало. Он, как обычно бывает, включил философскую мысль и отогнать ее не смел, пока не доберется до первой выбранной для рассказа бани, принадлежавшей Свердловской железной дороге.
Былое и думы
Конечно, больше всего ему всегда хотелось бы писать о хорошем, но не так часто это получается сделать. Отменного, примечательного много в наших городах и весях, никто не спорит.
Приезжему же гостю куда-нибудь в невиданное доселе место чаще всего бросается в глаза то, что находится в бесхозном состоянии, или, как говорится, где нет порядка. Но ведь глаз не закроешь, проходя мимо. А вот какой он должен быть, порядок-то? Может у них так принято, а ты тут со своим уставом.
Не казните лихо!
Ему не хочется обижать жителей, а иже с ними и городские власти указанных в книге регионов описаниями, где хуже, а где лучше. А ведь как раз от них и зависит состояние дел городских, улиц и дорог. Видно, выбор ваш при выборе не тот, а может, обещания данные выбранные не исполняют.
Везде хорошо, как говорят, где нас нет и не было. Но как пройти мимо чего-то, привлекшего особое внимание? Относится ли это к обычному разгильдяйству? Мы больше про бани, пане!
Не в виде нарекания, а в виде повествования о жизни банных (и не очень) людей эта книга.
Сказ необходимо написать правдивый, такова жизнь, не в угоду отцам городов, главам администраций бань.
После сибирских его поездок Урал необычайно удивил, а заслуга его, как он думает, отчасти в том, что с давних времен в этих местах проживают потомки литейно-кузнечных дел мастеров. И не всегда наших доморощенных: иноземцы прибывали в этот край уже спецами, по просьбе царевой.
И государыня называемая у нас Великой, та, что из немок, когда-то на эти земли немало своих соплеменников подтянула.
Не секрет, что порядок для этой нации всегда был на первом месте, и оно заметно невооруженным взглядом.
Иннокентий Павлович, как и прежде, напишет о том, что видел, слышал, что намотал на свой остриженный после посещения известных московских Усачёвских бань ус.
Екатеринбург
Приезд
Прибытие
Для жителей Екатеринбурга не является секретом, что на картинке (где наш Иннокентий вышагивает с веником) показан вокзал, ныне не действующий. Закрылся он в начале нашего века и теперь является музеем.
Кеша был бы не Листозадовым, если бы прошел мимо красивого здания, построенного еще в позапрошлом веке. А допустим, взял бы, да и нарисовался на фоне безликого современного строения из стекла, железа и бетона, действующего сегодня для приема приезжающих и покидающих город пассажиров. Почему, задаемся мы вопросом, красота зданий больше не волнует современных архитекторов? Несомненно, удобства необходимы в первую очередь. А эстетика? А потомкам? Или роботам уже не важно будет, симпатичные или нет вон те, едва отличимые друг от друга, современные строения?
Безликие, порой страшные, похожие на склепы магазины, вокзалы, офисы и предприятия «украшают» города наши. И бани такие теперь строят, вот до чего мы докатились, по-нашему, допарились.
Город
Приезд его не стал в городе (в советское время нареченном именем Свердловск) большим событием. Тем более Кеша, как обычно, прибыл инкогнито и рисоваться тут, кроме как только у своего художника в книге, намерен не был.
Листозадов приехал попариться и поискать сюжет в уральской столице, отмеченной в истории страны тем, что там расстреляли последнего царя империи – батюшку Николая Второго и его семейство заодно. Где взрастили первого правителя новой России после развала страны Советов, ранее руководившего этим регионом, а затем пробравшегося на самый верх партийной власти. Фигура Бориса Ельцина еще долго будет оцениваться в российском обществе неоднозначно, ассоциироваться с грустной и тяжелой страницей нашей истории.
Без вмешательства высшего провидения, как считает автор, такое произойти не могло. Но все это некая основа, начало к его рассказу, или, скажем так: исходный постулат, о том, что он здесь и тоже желает присоединиться к этой паре. Только, упаси Господи, не в качестве власти, в котором прозябали и потом пропали те двое. В виде банного повествователя, конечно.
Третья столица
