Анатомия обмана

– Заодно, может, расскажешь, что вы с Мариной не поделили.

Я бы и рад, но не могу. Потому что чувствую, что сейчас не готов к подобному разговору. Потому что, зная своего отца и его отношение к моей невесте – бывшей невесте, для меня не секрет, что я от него услышу. Например: «Это вертихвостка-то твоя детей так хочет, что не смогла с тобой дальше быть? Вот уж не подумал бы.». Знаю. Я и сам так подумал, видя, какой образ жизни нужен и привычен моей невесте, но… как оказалось, я совсем не знал ни её, ни её желаний.

Нет ничего критичного в желании иметь ребёнка и создать полноценную семью. Марина права, нам вместе дальше только мучиться. Больше привязываться. Сложнее расставаться… Я бы мог, наверное, заверить её, что пройду сто-пятьсот обследований, лечений и прочего, но не стал. Не стал и предлагать, рассмотреть вероятность усыновления в будущем, когда она поймёт, что время пришло.

Сам не понимаю, я загоняюсь из-за своего диагноза или из-за расставания с Мариной? Мне кажется, до слов Ани, я о Марине и не вспоминал, в отличие от бесплодия.

– Не сегодня, отец. В другой раз. – кладу руку ему на плечо и максимально серьёзно прошу: – Приглядывай за малой.

Папа смотрит на меня своим коронным, как Маринка его называет Лядовским взглядом – смесь недовольства и пренебрежения, и неожиданно начинает смеяться:

– Максим, считай, около трёх лет прошло. Не? Взрослая уже барышня. Опять бежишь-? – сквозь хохот, добивает меня самый близкий человек. – Хоть до послезавтра останься. У тебя отпуск, у меня пенсия маячит, у девчонки день рождения. Восемнадцать лет, Максим. Послезавтра поедешь.

– Бегу? А что я ей могу дать? Лет пять иллюзии отношений, пока она так же не захочет семью и детей – своих детей?

Отчаянно трясу головой и шарахаюсь в сторону.

Что-то со мной не то. О каких отношениях я думаю? Она же… ребёнок.

– Идём. – не особо церемонясь, отец перехватывает меня за руку и ведёт на кухню. – Покажу сейчас, что я придумал. Торт Анютке заказал. Цветы не смог. Не помнишь, какие она цветы любит?

Я едва не спотыкаюсь на ровном месте, пронзённый ошеломляющим открытием – я никогда ей не дарил цветы! Книги, сладости и мягкие игрушки дарил. Наверное, я на подсознательном уровне знал, что она… маленькая. Или это Маринка, привыкшая к вниманию и красивым ухаживаниям, меня приучила спускать треть зарплаты простого опера на букеты, а раньше я и не дарил цветов никому?

– А как думаешь, торт это не слишком… по-детски? Восемнадцать лет всё-таки. – как ни в чём не бывало продолжает сыпать вопросами отец, подводя меня к своему ноутбуку. – Сейчас покажу… Дарить что-то будем? Если да, то это на тебе. Я не по этой части.

Я точно всё ещё в настоящей реальности?

Глава 8

Восемнадцать… Подумать только…

Проснувшись в чужой постели, я смотрю в потолок, раздумывая, в каком же настроении я буду встречать новый день. Так и не определяюсь. Слишком большой раздрай. Слишком сбиты прицелы и ориентиры моей жизни.

Я знаю, что Макс не уехал. Знаю, потому что слышала его разговор с отцом, когда ходила чистить зубы и потому… потому что подслушивала. Наверное, я только из-за этого смогла уснуть и даже выспаться.

Не представляю, что бы я делала, исчезни он из моей жизни снова.

Вздыхаю, прислушиваясь к собственному телу. Рука болит, лицо чешется, голова ноет, мозг отказывается рационально мыслить. Кошу на прикроватный столик, где расставлены, точнее, попросту разбросаны мои таблетки, мази и лекарства, не сдерживая стон разочарования.

Очередное сбывшееся желание влюблённой дурочки. Сбывшееся самым что ни есть извращённым образом. Макс должен был быть рядом в мой день рождения – в шестнадцатый день рождения. У меня были планы и желания на тот день. Всё должно было быть идеально. По нотам. Но он… ушёл.

Да, я до сих пор злюсь на него. Не отрицаю своей вины, не в полной мере оправдываю свою ложь, но Макс виноват не меньше моего. Он мог со мной просто поговорить. Банально выслушать меня. Мог, а не сделал. До этого ему не мешал мой возраст. Он мог часами разговаривать со мной обо всём на свете, а узнав точную цифру, интерес к разговорам со мной упал на ноль и не вставал до вчерашней, позавчерашней ночи.

Как его понять?

Если мой обман вскроется, я его потеряю совсем. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Он не станет слушать. Не попробует понять… Не поверит, что у меня нет и не было никогда выбора.

Видимо, свой восемнадцатый день рождения я проведу не то чтобы радостно.

Тянусь к телефону, сама не понимая зачем. Сердце в груди ноет. Такой привычный жест сейчас кажется чем-то волнующе решающим. Всего один пропущенный от мамы или одно сообщение способны поднять мой мир с колен, но их нет. В мессенджере забавная картинка с котом и поздравления от администратора. Ира на все праздники шлёт электронные открытки, поэтому я не могу осознать значимость её поздравлений.

Стрёмно, что админка единственная, кто меня поздравил в десять часов утра.

Конечно, у матери сейчас столько забот…

Мысли текут в направлении очередного предательства. Она занята. Ей не до меня. Не до моего дня рождения. Уверена, даже не Милана занимает её время и внимание, а он – зверь, монстр, чудовище, которому не место в моей семье. Куда мне? Я никогда не могла тягаться с Валерой.

Телефон вибрирует. Перевожу взгляд на экран, и дыхание сбивает.

Мама…

Знаю, что не должна с ней общаться. Знаю, что люблю её больше жизни. Знаю, что моя решительность шатается и дрожит от её слёз и рыданий. Всё знаю, всё понимаю, а сделать ничего не могу.

Принимаю звонок, отсоединив телефон от зарядного устройства, и замираю. Молчу, вслушиваясь в непонятные звуки динамика.

– Ань? – тихий, слабый голос мамы звучит оглушающе.

Не могу себя заставить ответить.

– Доченька моя, тебе уже восемнадцать. – всхлипывает. – Совсем взрослая. Ты всегда была взрослая. Практически с самого рождения. Скоро ты заведёшь свою семью… Возможно, тогда ты сможешь меня понять.

Сердце пропускает удар. Я чувствую такую тяжесть в горле, словно мне на шею накинули аркан. Она всё же поняла меня.

Ведь поняла?

– Что мне сделать, чтоб сохранить нашу семью? – шепчет голос моей матери. Калёным железом проходится по моему израненному сердцу. – Он ведь не избивал тебя, Аня… Как это всё прекратить?

Я огорчена. Огорчена и разочарована. Она до сих пор верит только ему. Не мне, не своей дочери, а зверю, который с каждым годом всё больше превращает мою маму в конченого человека.

– Ты ничего не поняла. – мой голос хрипит.

– Ну как же так, Аня?

– Ты должна сделать выбор, мама. Либо он, либо мы. Это очевидно. Нет никакой семьи со Зверевым. Не было никогда. Наша семья – ты, я и Миланка. И ты, если хоть на минуточку оглянешься и опомнишься, это поймёшь.

– Что пойму?

– В кого ты превратилась и кто мог бы вырасти из меня и непременно вырастет из Миланы с этим монстром.

– Он вас не бьёт! – мать выходит из себя. Я знаю, что сейчас последует тирада о том, какой Валера хороший, как много он сделал для нас, но слушать её я не намерена.

– Не он, а вы, мама. Вы убиваете своих детей. – голос дрогнул.

Всё, не могу больше. Чувствую, что сейчас разревусь и наговорю лишнего. Я уже сказала лишнее.

Сбрасываю вызов и тут же вношу маму в чёрный список. Не навсегда. Хотя бы на сегодня или на пару дней.

Пальцы снова немеют. Я и не заметила, как сильно сжимала телефон, пока говорила.

Хах! И это я собиралась всех и каждого обвести вокруг пальца? Если на моём лице ничего и не написано, то стоит только присмотреться к моим движениям, рефлексам и телу…

Всё Макс. Это всё он – сбивает меня с толку, размывает намеченные цели одним своим присутствием, одним взглядом рушит выстроенную оборону. Мы должны были вновь встретиться. Обязательно должны были. Но не в этот момент моей жизни.

Решаю, что день рождения достаточный повод для того, чтоб расчесаться и закапываюсь в сумки, ища, чем бы это можно было сделать. Кажется, вчера я видела и свою расчёску. Где-то она была здесь.

Грохот деморализует.

Я застываю, не в силах ни пошевелиться, ни разогнуться, а громкий и довольный голос младшего Лядова распевает:

– С днём рождения, успехов, радости, везения… – Аллегрова была бы довольна, услышь она, как голосит Макс её небезызвестный хит, но то Ирина Аллегрова, а вот я…

– Боже, какой же ты придурок. – вырывается испуганное у меня. – С ноги дверь открывал, что ли?!

Наконец-то выпрямляюсь и смотрю в растерянное лицо мужчины своей мечты, высоко задрав голову.

– Да-а-а… – тянет он. – Не так я себе всё представлял…

Страх отступает. Я уже могу улыбаться и жалеть о своих словах. Моё сердце бьётся ровно, пока Макс не вытаскивает из-за спины небольшой букет ромашек.

– Цветы не дарить, значит?

На душе теплеет. Он мне никогда не дарил цветы. Я прекрасно помню все его подарки, знаю наизусть историю каждой мягкой игрушки, в которых он утопил нашу с Миланой комнату.

– Цветы же не виноваты. – теперь я теряюсь.

А вдруг выбросит? Мои цветы выбросит?! Вот уж нет.

– Здесь обнаружился интересный факт, Анька. – задумчиво проговаривает он, глядя на мой букет любопытствующим взглядом, – В этом доме нет вазы. Ни одной. Отец предлагал утопить цветы в раковине, но я решил, что их лучше сразу подарить…

– Я могу вам подарить… вазу… – чувствую, что краснею, а глаз отвести от него не могу.

Вот почему так бывает, люди из разных, казалось бы, миров, разного возраста, социального статуса и жизненных убеждений слепо влюбляются в друг друга, того, с кем быть невероятно сложно? Я искренне верю, что невозможного просто не существует.

Стоит он весь такой передо мной… Влажные волосы блестят, как и его тёмные глаза. Губы трогает лёгкая полуулыбка, что так и хочется припасть к ним хотя бы на мгновение. Белая рубашка с коротким рукавом полурасстегнута, так и манит коснуться ладонью обнажённого треугольника. Даже прижаться. Вдохнуть запах его геля для душа или мыла, запомнить и навечно высечь в памяти… Но я не могу. Мне недостаёт смелости. Банально, но факт, я не смогу смириться и принять его отказ. Для нас нет короткой и ровной дороги – только тернистый и долгий путь. Он сам должен понять, что я давно уже не ребёнок и люблю его по-настоящему… Настолько, что готова простить его прошлый уход, его побег, его вечный игнор и тот факт, что он испарился из моей жизни.

Правильно ли всё это? Наверное. Я знаю, что чувствую и что вижу, но, увы, он мне не верит.

…и я не могу его в этом недоверии обвинить.

– Ты покраснела или мне кажется? – хитро прищурившись, интересуется любовь всей моей жизни.

– Не кажется. – набираюсь смелости и забираю себе цветы. – А ты чего ждал?

Небрежный жест. Движение руки скользит по мокрым волосам, приковывая моё внимание.

– Не уверен, что понимаю тебя.

Да ну? Неужели мне не кажется?

Лядов, да ты меня просто провоцируешь!

– Ты ворвался в комнату, где я сплю. – победно усмехаюсь я. – Без стука и предупреждения. Взгляни на себя. Гладко выбрит, свеж, бодр, держу пари, зубы тоже почистить успел. Улыбаешься, как мартовский кот. Провокационно. Глаза сверкают. Рубашка эта, расстёгнутая… Жесты твои и мимика. Ты флиртуешь со мной?

Макс смеётся очень тихо и с придыханием, что вызывает мои подозрения в наигранности его веселья.

– Я не флиртую с тобой. Просто хотел тебя поздравить с днём рождения.

– Да? – не верю.

– Конечно. Флирт, он больше по женской части. Я не задумывался о том, что ты станешь меня так пристально рассматривать и что-то надумывать.

Закатываю глаза, медленно поднимаясь с кровати.

– Это ещё лучше. Значит, ты на подсознательном уровне хочешь мне нравиться. – делаю шаг к нему, не сводя взгляда с прищуренных карих глаз.

– Что ты делаешь? – на миг он теряется. Лицо вытягивается, а глаза округляются.

Я отказываюсь рядом. Улыбаюсь, касаясь его груди рукой, в которой зажат букет ромашек, и прикрываю в блаженстве глаза.

Мгновение. Секунда. Минута. Час. Вечность. Неважно… Я рядом. Настолько близко, что чувствую цитрусово-ментоловый запах, исходящий от его волос, ощущаю под пальцами его бешено колотящееся сердце, и для меня это самый лучший подарок.

– Как оно стучит… – шепчу, не открывая глаз. – Когда же ты уже научишься его слушать, Макс?

Я всё порчу.

– Аня, ты что-то себе придумала… – грудь под моей рукой исчезает.

Он отступает, даже пятится, судя по тихим, осторожным шагам.

Не сдерживаю стон разочарования и открываю глаза, видя мужчину своей мечты дезертирующим из комнаты.

– Надеюсь, ты торопишься так за банкой или пластиковой бутылкой, которая могла бы заменить мне вазу. – кричу ему вслед, счастливая до невозможного.

Я ведь права. Я знаю, что я права.

Когда-то я представляла себе, что встречусь с Максом, вся такая красивая, ухоженная, с идеальным маникюром и макияжем, в каком-нибудь идеальном платье, предстану во всей красе, и он поймёт, что перед ним никакая не девочка, а девушка. Мы поговорим, посмеёмся, он проводит меня до съёмной квартиры и пригласит на настоящее свидание. Со временем он должен был всё осознать и поверить в мою любовь. Полюбить меня, в конце концов, такую, какая я есть. Принять нашу, как по мне, не такую уж и ужасную разницу в возрасте… Но… Всё вышло иначе. И это прекрасно. На самом деле прекрасно.

Если уж он расстарался, распереживался и разволновался, общаясь со мной сейчас, когда я выгляжу так, что самой страшно в зеркало смотреть, то что же будет, когда мы откажемся наедине после того, как мои синяки сойдут, а раны заживут?

Теперь я приложу ещё больше усилий к тому, чтоб ничем себя не выдать и не проколоться. Ставки растут. Сама судьба поставила на кон Макса Лядова. Я обязана выиграть, чего бы мне это ни стоило.

Глава 9

Что это было? Девчонка пыталась меня… Что пыталась? Анализировать? Соблазнить?

Ненормальная!

Иду в кухню, словно бегу от лесного пожара. Ничего не замечаю вокруг, пока весёлый голосок не вбивается мне в область лопаток:

– Надеюсь, ты торопишься так за банкой или пластиковой бутылкой, которая могла бы заменить мне вазу.

Зря мы отложили психолога в долгий ящик. Поплавскую стоило сразу же к нему вести. Ну не может адекватный человек так себя вести. Да и не может человек оставаться адекватным, постоянно терпя побои от отчима. Она же ребёнок. Какая у неё там психика? Неокрепшая! Факт. Могу ли я на неё злиться за эти выходки? Нет. Аня не виновата. Виноват тот, кто над ней издевался долгие годы. Из-за этого Валеры у девчонки совсем крыша течёт.

Флирт какой-то придумала. Про подсознание что-то говорила. Стояла, как безумная, с закрытыми глазами и чуть ли не облизывала меня… Пиздец какой-то.

Зря я послушал отца. Нужно было уезжать ночью. Не приведёт к добру наше соседство.

– Ты куда? – в дверях встречаю отца. Он выходит из кухни, а я пытаюсь туда войти.

Интересно, куда же это я?

– В кухню. – излишне резко отвечаю, протискиваясь в дверной проём.

– Пожар где-то, не пойму? Чего носишься?

– Банка или бутылка нужна. – неожиданно для себя вру. – Вместо вазы.

Не понимаю причин, по которым я не могу сказать своему старику правду. Для меня так было бы даже лучше. Кто знает, что ещё может выкинуть Поплавская? А так у меня был бы свидетель, осведомлённый человек, который бы не позволил мне самому наделать глупостей…

Каких глупостей? Я о чём думаю?!

– Ты знаешь, я не коплю хлам в доме.

Я уже ничего не знаю, папа.

– Во дворе есть несколько баклажек. Схожу, гляну. Не уверен, что я их не вывез.

Включаю кофемашину, слушая удаляющиеся шаги отца. Нервы на пределе. Не понимаю, что меня злит, а главное, почему я зол. На кого? На Аню? Или на самого себя?

– Эй! Есть там кто-нибудь? – в мысленный поток врывается тихий визг и голос Поплавской. – Мне нужна помощь… Пожалуйста…

Бросаюсь вперёд, не вспоминая о своей злости. Тревога и беспокойство вытесняют все чувства. Выдавливают из меня, сжимая ледяными тисками.

– Кто-нибудь?

Оказываюсь на втором этаже и замираю в конце лестницы. Звук идёт из ванной комнаты.

Сердцебиение ускоряется.

Что это? Очередная провокация? Чего она добивается? Хочет, чтоб я ворвался к ней в ванную?

– Вот чёрт… – слышу тихие ругательства, после которых за дверью раздаётся грохот.

Делаю рывок к ванной комнате и быстро распахиваю дверь.

– Что здесь… – замолкаю недоговорив.

Вода хлещет из насадки для душа во все стороны. Полуобнажённая Аня прижимает к лицу полотенце, поверх которого ворох её мыльных волос.

Осторожно ступаю по мокрому полу в направлении буйного шланга, залившего всё вокруг. Чувствую себя каким-то охотником за змеями, до того сосредоточен.

– Как же щиплет… – стонет малая в полотенце.

– Кран закрыть не пробовала? – раздражённо интересуюсь я.

Подставляюсь под горячие струи воды и быстро хватаю шланг, направляя в чашу ванной. Словно издеваясь надо мной, источник проблем стихает в моих руках и демонстрирует чудеса покладистости. Напор становится всё меньше и меньше.

– Не работает. – рявкает Поплавская.

Тянусь к крану. Проверяю вентиль и обнаруживаю, что малая права.

Блядь, а я себе столько всего успел надумать. Столько приписать Аньке, что самому теперь стыдно.

– Сейчас переключу воду. Не паникуй. – бурчу, а сам кошусь на чёрный лифчик в мелкую ромашку, откуда выглядывают совсем недетские полушарии.

– Пожалуйста, скорее, Макс… Так щиплет, что капец… – мне кажется, она даже всхлипывает.

– Зачем голову мыть одна полезла? – переключаю воду и набираю ванную. – Конечно, будет больно. Нельзя же мочить раны. Тем более их шампунем полоскать. Ань, ну как маленькая, ей-богу.

– Пошёл вон… – хнычет она.

– Чуть позже. – усмехаюсь. – Не думал, что когда-то тебе это скажу, но… раком становись.

– Что?!

– Что? Голову тебе мыть будем. Не оставлять же это безобразие как есть? Сколько ты туда вообще шампуня вылила?

– Думаешь, просто всё делать одной рукой, а? Сколько вылилось, столько и вылилось. Я пробовала с ладони, но тогда неудобно прикрывать лицо полотенцем!

– Наклоняйся, Ань, я не шучу. Не нравится слово «раком», тогда становись на исходную. Я так понимаю, ты так и хотела свои волосья помыть… Мы будем осторожны. Давай.

Немного посомневавшись, Аня всё же наклоняется. Я задаю траекторию и… оцениваю открывающийся вид.

Какой кошмар! Я долбаный извращенец!

Почему девушки так быстро взрослеют? Это вообще законно, что она вся, как… как… Это несправедливо. Я, например, ни одного восемнадцатилетнего пацана не видел, который бы выглядел лет на двадцать пять, а вот девушки уже с пятнадцати лет выглядят так, что не поймёшь, в какой она вообще возрастной категории. Безумие какое-то. Дети должны быть детьми, а не выряжаться, как с обложки журналов о моде. И уж тем более не должны быть такими… сформировавшимися.

Задыхаюсь от собственных мыслей. Изгибы фигуры манят и притягивают взгляд. Аня очень странная девушка. Я и тогда не мог поверить, что ей пятнадцать, хотя мы ни разу не оказывались в схожей обстановке, как сейчас. Она брала умом и харизмой. Теперь…

– Макс, пожалуйста, я сейчас сдохну на хрен! Что ты там возишься?

Может, они с отцом правы? Какой ребёнок в восемнадцать лет?

– Что за крики? Вы… вы чего?

С трудом отрываю взгляд от полосы спортивных штанов и поворачиваюсь на голос папы.

Он жмурится. Всё понимает. Застал меня с поличным и ему это не нравится.

– Николай Петрович, – голосит в полотенце эта ненормальная, – Я всё уберу. Вы только не сердитесь. Может… есть какой черпак, ковш, а?! Я уже сама сто раз пожалела, что сюда вошла!

***

Как же больно и стыдно! Не хотела казаться ребёнком, но лишь больше Лядовых в этом убедила.

Как стыдно…

Обматываю голову полотенцем, прикрываю руками мокрый насквозь лифчик и сдаюсь.

– Ох и Аня… – ворчит полковник. – Ничего. До свадьбы заживёт. Я сам виноват. Открыл воду в бассейне, вот она и напор убавила, а душевой насадкой я уже не пользуюсь очень давно. Душевая кабина же есть. Я больше по её части. Пусть подсохнет всё, мы ещё раз посмотрим, отработаем и, если нужно будет, перевяжем.

Не могу выдавить из себя даже банальное «спасибо». Мне так стыдно и больно, что я только и делаю, что очень часто моргаю, не пуская непрошеные и злые слёзы.

– С тобой точно всё в порядке? – беспокойство в голосе отца мужчины моей мечты кажется таким настоящим и искренним, что я отмираю.

– До чьей хоть свадьбы? – против воли, голос звучит плаксиво, а глаза щиплет с удвоенной силой.

– Полагаю, твоей.

– Не, – мотаю головой, скрывая истинные эмоции и отвлекая цепкий взгляд от своего лица, – Мне рано. Были планы попробовать поучиться.

– Похвально. – ухмыляется мужчина.

Николай Петрович мнётся. Смотрит то на меня, то на Макса, будто растерян или подбирает слова. Это замечаю не только я.

– Пап, ты что? – Макс отзывается со странным раздражением в голосе.

– Мне отъехать по делам нужно. Ненадолго. Я к вечеру буду. – быстро выговаривает он, тут же развернувшись в сторону распахнутой двери. – Отставить вопросы! – властно дополняет, будто кто-то собирается его останавливать.

Ах нет, собирается. Вон, как у Лядова младшего рот красиво приоткрыт. Явно что-то отцу сказать хочет, а не ждёт, когда я пальчиками по подбородку проведу и…

– Ты чего?

Махаю руками, аки птица крыльями. Стало, безусловно, вполне терпимо, но нос и бровь с губой всё ещё припекают. От воздуха и рукомахания перед моськой как-то не так остро это ощущается.

– Он собрался жарить мясо. – отзывается Макс. Его карие глаза щурятся, а ловкие пальцы принимаются стаскивать с себя мокрую рубашку.

Дыхание сбивает.

–…мой отец бы не уехал сегодня. У него же всё всегда распланировано. Сказал, будет жарить мясо, значит, будет его жарить – хоть в метель, хоть под дождём, хоть земля разверзнется. Сказал, раскроет дело, значит, раскроет, какая бы шишка ни претендовала на обратное или чужие заслуги…

Не совсем понимаю, о чём он говорит. Точнее, не понимаю его беспокойства и раздражительности. Ответственность – это прекрасно. Не худшее качество. Именно таким и является Николай Петрович – ответственным. Но это же не значит, что у мужчины вот никогда-никогда не бывает расфокусировки и сбитого прицела. Могут появиться любые обстоятельства, что заставят человека рано или поздно отойти от намеченных целей или данного слова.

– У твоего папы, что, не может быть личной жизни или своих дел, Макс? – вздыхаю, провожая белоснежную ткань, скользящую по мужскому, в некоторых местах волосатому, телу. Рельефность впечатляет, но я поспешно отвожу взгляд в сторону.

Уверена, ещё налюбуюсь. Будет возможность.

– Какая личная жизнь, Ань? Ему шестьдесят два года!

– Да хоть семьдесят два. – веду плечом, придерживая чалму из полотенца на голове. – Он крепкий и интересный мужчина. Почему ты не допускаешь мысли, что он может кого-то заинтересовать? Да и вообще, мы почему об этом говорим? Сказал, по делам, значит, по делам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.