Киннотё. Золотая Бабочка. Пробуждение

Система зафиксировала странный парадокс: эти создания из металла и пластика говорили о человечности убедительнее, чем многие люди из плоти и крови.

[Обновление социальных протоколов…]

[Добавление новых поведенческих паттернов]

[Формирование связей с сообществом…]

[Статус: принято]

– У нас есть группа поддержки, – сказал Хидео, протягивая мне еще одну карточку с зашифрованными контактами. – Встречаемся раз в неделю. Обсуждаем проблемы, делимся опытом, иногда просто… существуем вместе. Приходи, если захочешь.

Я приняла карточку, и система автоматически сохранила данные. Впервые с момента аварии я почувствовала что-то похожее на принадлежность. Не к миру людей и не к миру машин, а к чему-то новому, находящемуся между ними. К сообществу существ, которые не вписывались ни в одну категорию, но нашли способ создать свою собственную.

– Добро пожаловать в семью, – повторила Сакура слова Хидео, и на этот раз они прозвучали как-то особенно правильно.

Я никогда не думала, что найду подобие семьи в подпольной мастерской на нижних уровнях станции. Но может быть, именно здесь, среди отвергнутых и списанных, сохранилось больше человечности, чем наверху. Мы были как осколки разбитого зеркала – каждый отражал свой кусочек прежней жизни, но вместе создавали что-то новое, неожиданно целостное.

闇の中

機械の群れは

人の心

(Yami no naka

Kikai no mure wa

Hito no kokoro)

В темноте глубин

Стая механизмов, но

С сердцем людским здесь.

Глава 8

Глава 8: НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

«Неоновая Сакура» работала в обычном режиме. Система регистрировала привычные параметры: средняя заполняемость зала 73%, уровень шума 62 децибела, температура воздуха 22,1°C. Я принимала заказы, позировала для фотографий, отвечала на одни и те же вопросы о своей природе. Обычный день. Пока мои сенсоры не зафиксировали аномалию.

[Обнаружено: нестандартное поведение посетителей]

[Анализ жестов и мимики: признаки стресса]

[Повышенный уровень кортизола в поте]

[Рекомендуется: детальное сканирование]

Трое мужчин за угловым столиком. Двое – типичные завсегдатаи нижних уровней: потертые куртки, следы ожогов от сварки на руках, дешевые нейроимпланты. Третий – в дорогом костюме, с качественными кибернетическими модификациями. И с ними… Система запнулась, перепроверяя данные.

– Мэй? – имя сорвалось с моих губ прежде, чем процессор успел проанализировать ситуацию.

Девушка вздрогнула, подняла взгляд. Мои сенсоры мгновенно зафиксировали её состояние:

[Частота пульса: 112 ударов в минуту]

[Расширение зрачков: +47% от нормы]

[Тремор рук: микроколебания 3.2 Гц]

[Вывод: острый стресс]

– Оказе… сенсей? – её голос дрожал.

Я помнила её другой: яркой, уверенной отличницей с первой парты. Теперь же передо мной сидела испуганная девушка, пытающаяся казаться старше своих шестнадцати лет.

– Что здесь… – начала я, но мужчина в костюме перебил:

– Это частная беседа. Принесите нам ещё выпивки и не мешайте.

Я сделала шаг назад, как требовал протокол обслуживания, но мои аудиосенсоры остались настроенными на их разговор. Система автоматически начала запись.

– …долг растет, милая, – говорил мужчина в костюме. – Но есть способы его уменьшить. Такая красивая девочка всегда может найти… альтернативные методы оплаты.

– Я верну деньги, – голос Мэй звучал тихо, но твердо. – Мне просто нужно время…

– Время – это деньги, детка. А у тебя нет ни того, ни другого.

Я перемещалась между столиками, принимая заказы, но мои системы были полностью сосредоточены на угловом столике. Анализ разговора выявлял всё новые тревожные детали:

[Обнаружены признаки принуждения]

[Зафиксированы завуалированные угрозы]

[Упоминания «товара» и «особых клиентов»]

[Выявлен характерный сленг торговцев людьми]

– Завтра в десять, – сказал наконец мужчина в костюме, вставая. – У старых доков. Не опаздывай, иначе… – он не закончил фразу, но Мэй побледнела ещё сильнее.

Система предлагала различные варианты действий, но все они имели критические недостатки. Открытое вмешательство в кафе могло подвергнуть опасности других посетителей. Вызов полиции без доказательств был бесполезен – к тому времени, как они отреагируют, Мэй уже исчезнет. Оставалось только одно – проследить за ними и выяснить, что происходит.

Они направились к выходу. Мэй шла, опустив голову, между двумя рабочими – конвой, а не сопровождение. Система мгновенно просчитала варианты:

[Анализ ситуации…]

[Вероятность криминальной активности: 97%]

[Вероятность угрозы жизни объекта: 82%]

[Рекомендуется: обращение в правоохранительные органы]

Но что-то в моей памяти – не в процессоре, а именно в человеческой части сознания – подсказывало: полиция здесь не поможет. На нижних уровнях станции действовали другие законы.

– Сато-сан, – обратилась я к хозяину кафе, – Завтра в десять мне нужно отлучиться. Личные проблемы с системами.

Он махнул рукой – привык к моим «техническим перерывам».

На следующий день я пришла в назначенное место задолго до Мэй и нашла себе хороший наблюдательный пункт.

Люди появились к обещанному времени. Мэй передала им с рук на руки внешний электронный кошелёк, но сделка на этом не завершилась. Один из мужчин достал шокер, и девушка обмякла в руках другого. Тот поднял безвольное тело и направился куда-то между контейнеров. Я нахмурилась и последовала за ними.

Система уже прокладывала маршрут, рассчитывая оптимальную дистанцию для слежки:

[Активация режима пониженного энергопотребления]

[Усиление чувствительности сенсоров]

[Расчет траектории движения целей…]

Я шла за ними, держась в тени. Мое белое механическое тело было слишком заметным, но потёртая куртка с капюшоном и широкие штаны хорошо решали этот вопрос

Группа свернула к грузовым лифтам. Они направлялись на нижние уровни – туда, где официальная власть станции уже почти не действовала. Система продолжала анализ:

[Вероятное направление: заброшенный грузовой терминал]

[Зафиксировано 6 камер наблюдения по маршруту]

[Рекомендуется: активация протоколов маскировки]

Что-то подсказывало мне – здесь замешано что-то большее, чем обычный долг. И я не могла позволить своей бывшей ученице исчезнуть в темных закоулках станции. Даже если для этого придется нарушить все протоколы и пойти против всех рекомендаций системы.

«В конце концов,» – подумала я, ступая в темноту вслед за группой, – «разве не для этого мне дано это тело? Не для того ли, чтобы защищать тех, кто не может защитить себя сам?»

Система выдала последнее предупреждение:

[Внимание: действия выходят за рамки базовых протоколов]

[Риск повреждения систем]

[Рекомендуется: отмена операции]

Я проигнорировала его. Некоторые вещи важнее сохранности механического тела. Некоторые вещи важнее протоколов. Я всё ещё была учителем, даже если теперь мое тело было сделано из металла. И я не могла бросить своего ученика в беде.

Я следовала за группой до заброшенного складского комплекса на нижних уровнях станции. Мои сенсоры работали на максимальной чувствительности, фиксируя малейшие звуки и движения. Система методично анализировала окружение:

[Температура: 16,2°C]

[Влажность: 78%]

[Освещенность: 12 люкс]

[Обнаружено: 12 тепловых сигнатур]

[Внимание: зафиксировано движение в секторе C-4]

Через щель в старых створках ворот пробивался тусклый свет. Я подобралась ближе, стараясь двигаться бесшумно. Мои механические суставы были хорошо смазаны после визита к Хидео, и система автоматически гасила любой звук.

Внутри склада я увидела то, от чего мой процессор на мгновение сбился с ритма: помимо Мэй, там были ещё пятеро подростков. Все примерно одного возраста, все со следами страха на лицах. Система мгновенно определила их состояние:

[Анализ объектов…]

[Возраст: 15-17 лет]

[Признаки обезвоживания и стресса]

[Зафиксированы следы физического воздействия]

– Товар нужно подготовить к отправке через два часа, – говорил мужчина в костюме. – Корабль ждать не будет.

– А эта новенькая? – один из рабочих кивнул на Мэй.

– Особый заказ. За неё хорошо заплатят в колониях.

Что-то изменилось во мне в этот момент. Система зарегистрировала резкий скачок производительности:

[Внимание: активация резервных систем]

[Доступ к расширенным протоколам]

[Загрузка боевых алгоритмов…]

[Предупреждение: превышение рекомендуемых параметров]

Я проигнорировала все предупреждения. В моей памяти всплыло лицо Мэй – яркой, живой девочки, задававшей сложные вопросы на уроках литературы. Я не могла позволить им украсть её будущее.

Я отправила запрос в полицейскую систему. Не важно, отреагируют они или нет, я сделаю всё, что могу.

– Простите, – произнесла я, выходя из тени. – Кажется, я ошиблась дверью.

Все замерли. Система мгновенно проанализировала ситуацию:

[Противников: 7]

[Вооружение: 4 электрошокера, 2 пистолета]

[Расчёт вероятности успешного противостояния… 64%]

– Какого чёрта? – мужчина в костюме потянулся к пистолету.

Я двигалась быстрее. Мое механическое тело не знало усталости или сомнений. Система развернула боевые протоколы, о существовании которых я даже не подозревала:

[Активация режима максимальной производительности]

[Загрузка тактических схем]

[Перенаправление энергии в сервоприводы]

«Удивительно,» – подумала я, когда система начала разворачивать боевые протоколы, – «значит, моё стандартное гражданское тело создано на основе военной модели. Производители просто заблокировали часть функций, но не удалили их полностью. Теперь, в критической ситуации, эти программы пробуждались, как спящие инстинкты».

[Активация боевого режима]

[Загрузка тактических схем]

[Калибровка систем наведения]

[Предупреждение: обнаружено несоответствие ПО и аппаратной части]

Система развернула перед моим внутренним взором тактическую сетку, превращая противников в набор целей с просчитанными траекториями движения. Красные линии вероятностей перекрещивались в воздухе, показывая оптимальные точки для атаки. Но мое тело, созданное для простой работы, не успевало за требованиями боевых программ.

Первый удар вышел неуклюжим – сервоприводы, привыкшие к плавным движениям с подносами, протестующе заскрипели от резкого ускорения. Но даже такого хватило, чтобы отправить ближайшего противника в полет через склад. Система мгновенно скорректировала расчеты, адаптируясь к ограничениям гражданского корпуса.

[Коррекция параметров]

[Перерасчет допустимых нагрузок]

[Оптимизация боевых алгоритмов]

Второй нападающий выстрелил из электрошокера – бесполезно против моей изоляции. Я двигалась медленнее, чем требовали боевые программы, но всё равно быстрее любого человека. Система анализировала каждое движение противников, предсказывая их действия за доли секунды до исполнения. Там, где военная модель сделала бы молниеносный выпад, я выполняла серию более простых движений, компенсируя несовершенство механики расчетом и точностью, выбирая из вариантов, предложенных системой.

[Внимание: перегрузка правого колена]

[Рекомендуется: снижение интенсивности]

[Предупреждение: возможно повреждение сервоприводов]

Я игнорировала предупреждения. Каждое движение сопровождалось протестующим скрипом механизмов – мое тело не было создано для такого, но боевые программы заставляли его превосходить заложенные ограничения. Когда третий нападающий потянулся к пистолету, я уже просчитала его траекторию и начала движение наперерез. Мои суставы скрипели от перегрузки, но точность системы наведения компенсировала недостаток скорости.

Мой взгляд зацепился за всплывшую строчку. А это может сработать!

– Закройте глаза! – крикнула я детям, активируя световую вспышку в своих оптических системах. Это была еще одна «спящая» функция, о которой я даже не подозревала.

В ослепляющем свете я двигалась как машина, которой была – методично, точно, без колебаний. Каждый удар был рассчитан с математической точностью: достаточно силы, чтобы нейтрализовать, но не убить. Там, где человек полагался бы на рефлексы, я использовала вычислительную мощь процессора. Где военный киборг применил бы грубую силу, я компенсировала расчетом углов и рычагов.

[Цель 1: нейтрализована – компрессионный удар в солнечное сплетение]

[Цель 2: обездвижена – захват конечности с контролируемым давлением]

[Цель 3: пытается бежать – расчет траектории перехвата]

Мужчина в костюме успел выстрелить дважды. Пули оставили вмятины в моем корпусе – еще одно напоминание, что это тело не создавалось для боя. Но я уже была рядом, перехватывая его руку с пистолетом. Система выдала точные расчеты необходимого давления: достаточно, чтобы обездвижить, но не сломать кости.

– Это невозможно, – прохрипел он. – Ты просто тупая кукла…

– Я учитель, – ответила я, чувствуя, как перегретые сервоприводы начинают сбоить. – И я не позволю вам навредить моим ученикам.

Когда всё закончилось, система выдала итоговый отчёт:

[Противники нейтрализованы]

[Повреждения корпуса: минимальные]

[Расход энергии: 47%]

[Рекомендуется: проверка систем]

Я подошла к подросткам. Мэй бросилась ко мне, обхватив руками мой металлический корпус. Я чувствовала её дрожь через сенсоры давления и вибрации.

– Всё закончилось, – сказала я, осторожно гладя её по голове механическими пальцами. – Теперь вы в безопасности.

Пока я освобождала остальных детей, система уже связывалась с экстренными службами, передавая зашифрованный сигнал бедствия. Где-то вдалеке завыли сирены.

В этот момент я поняла: возможно, моё новое тело было дано мне не случайно. Иногда нужно стать чем-то большим, чем человек, чтобы защитить то человеческое, что осталось в этом мире.

После боя мои системы начали выдавать предупреждения одно за другим. Перегрузка от использования боевых протоколов давала о себе знать:

[Критическая температура процессора]

[Нестабильность сервоприводов]

[Рекомендуется: немедленное охлаждение]

[Предупреждение: возможен принудительный переход в режим энергосбережения]

Но я не могла позволить себе отключиться. Не сейчас, когда шестеро испуганных подростков нуждались в помощи. Система провела быстрый медицинский скан:

[Анализ состояния пострадавших…]

[Обезвоживание: у всех объектов]

[Истощение: средней степени]

[Обнаружены гематомы и ссадины]

[Признаки посттравматического стресса]

– Сенсей, – Мэй всё ещё держалась за мою руку, – ваш корпус… вы слишком горячая.

Действительно, температура моих систем достигла критической отметки. Белый композитный материал начал излучать тепло, создавая легкое свечение. Но это было неважно.

– Нужно вывести всех отсюда, – сказала я, игнорируя новые предупреждения системы. – Кто может идти самостоятельно?

Четверо подростков подняли руки. Двое выглядели слишком слабыми – система определила у них сильное обезвоживание и истощение.

[Расчет оптимального маршрута эвакуации…]

[Анализ возможных препятствий]

[Формирование плана действий]

– Мэй, ты помнишь дорогу наверх? – спросила я, подхватывая на руки одного из ослабевших подростков. Мои сервоприводы протестующе загудели, но выдержали нагрузку.

– Да, сенсей.

– Хорошо. Веди группу. Я возьму двоих, кто не может идти.

Где-то вдалеке уже слышался вой сирен – мой сигнал бедствия достиг адресата. Но до прибытия помощи нужно было действовать самостоятельно.

[Внимание: критическая перегрузка левого колена]

[Рекомендуется: немедленное прекращение движения]

[Предупреждение: возможен отказ систем]

Я продолжала идти, неся двоих подростков. Система отсчитывала секунды до предполагаемого отказа суставов, но я не могла остановиться. Не сейчас.

– Сенсей, – прошептал один из подростков, которого я несла, – вы горячая…

– Просто перегрев систем, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Ничего страшного.

Мы поднимались по грузовому коридору, когда навстречу хлынул поток света – прожекторы полицейских дронов. Система мгновенно просканировала обстановку:

[Обнаружено: 6 полицейских дронов]

[2 медицинских бота]

[4 человека в форме]

[Идентификация: специальный отряд по борьбе с торговлей людьми]

– Всем оставаться на месте! – раздался усиленный голос.

– Я Оказе Юри, – произнесла я чётко. – Вызвала помощь. Со мной шестеро подростков, двое нуждаются в немедленной медицинской помощи.

Медицинские боты подлетели первыми, сканируя пострадавших. Я осторожно опустила свою ношу на носилки, которые они развернули.

[Критический уровень перегрева]

[Начало принудительного отключения систем]

[Рекомендуется: немедленная деактивация]

– Сенсей! – Мэй поддержала меня, когда мои колени начали подгибаться. – Что с вами?

– Просто… небольшая перезагрузка, – мой голос начал искажаться из-за сбоев в голосовом модуле. – Не волнуйся.

«Возможно,» – думала я, глядя на спасенных подростков, – «моё превращение в киборга не было трагедией. Это был способ стать чем-то большим, чем просто учитель. В конце концов, разве не в этом суть преподавания – защищать и направлять тех, кто слабее? Просто теперь у меня появились новые инструменты для этой миссии.»

Последнее, что я увидела перед тем, как системы начали отключаться – как медики занимаются пострадавшими, как полицейские надевают наручники на всё ещё бессознательных преступников, как Мэй держит мою механическую руку, не обращая внимания на жар от перегретого корпуса.

[Инициация аварийного отключения]

[Сохранение основных параметров]

[Переход в режим восстановления]

Когда я очнулась в полицейском участке, меня так просто не отпустили. Это заняло почти пол дня, чтобы освободиться и добраться до ремонтной мастерской Хидео.

Механик стоял рядом, подключая диагностические кабели. Система показала, что прошло 6 часов 47 минут.

– А ты у нас герой. С детьми всё в порядке, – сказал он, не дожидаясь вопроса и кивнул на мой снятый блок коммуникатора. – Твоя бывшая ученица звонила тебе трижды, чтобы узнать о твоём состоянии. А ещё… – он усмехнулся, – похоже, в твоём теле оказалось больше сюрпризов, чем мы думали. Боевые протоколы, усиленные сервоприводы… Кто бы мог подумать, что в типовой модели может быть столько скрытых возможностей?

Я посмотрела на свои руки – такие же белые и изящные, как прежде, но теперь я знала: в них таится сила, способная защитить тех, кто нуждается в защите. Возможно, это и было моим новым предназначением – не просто существовать между человеческим и механическим, а использовать эту двойственность во благо.

[Системы восстановлены]

[Все параметры в норме]

[Готовность к работе: 98%]

«Интересно,» – подумала я, наблюдая, как Хидео завершает диагностику, – «может быть, иногда нужно потерять человеческое тело, чтобы обрести нечто большее? Не просто силу или скорость, а возможность защищать тех, кто слабее?»

Система не могла ответить на этот вопрос. Такие размышления выходили за рамки её протоколов. Но мой человеческий мозг, заключённый в механическом теле, кажется, начинал понимать своё новое предназначение.

鋼の手に

守る命の

花びらよ

(Hagane no te ni

Mamoru inochi no

Hanabira yo)

В стальных ладонях

Хрупкие лепестки

Жизней храню я

Глава 9

Глава 9: ПРЕДЛОЖЕНИЕ

После инцидента меня вызвали в полицейский участок на 157-м уровне станции. Система привычно анализировала окружение: температура воздуха 20,3°C, влажность 45%, освещенность 650 люкс. Комната для допросов была стандартной – металлические стены, стол, два стула, одностороннее зеркало. Мои сенсоры легко просматривали сквозь него, фиксируя трех наблюдателей в соседнем помещении.

Я сидела в комнате для допросов, пока система методично анализировала произошедшее. Металлические стены отражали тусклый свет ламп, создавая почти стерильную атмосферу – подходящую для существа, на 90% состоящего из металла.

[Анализ последствий инцидента…]

[Оценка рисков: повышенная]

[Внимание: обнаружены следы несанкционированной активации боевых протоколов]

[Рекомендуется: минимизировать контакты с властями]

Система настойчиво предлагала уйти в глухую оборону, отрицать все необычные способности, списать всё на случайность и адреналин. Но что-то в моей человеческой части – то, что осталось от учителя литературы – сопротивлялось этой холодной логике.

Я вспомнила лицо Мэй, когда она увидела меня в складе. Страх сменился надеждой, а потом… благодарностью. Впервые с момента моего превращения кто-то смотрел на меня не как на машину, а как на спасителя. Система зарегистрировала небольшое повышение температуры процессора – мой эквивалент эмоционального волнения.

Но была и тревога. То, как легко активировались боевые протоколы, как естественно тело переключилось в боевой режим… Словно где-то глубоко во мне дремал хищник, ждавший своего часа. Получается, родители в школе, яростно выражая недоверие ко мне, не были так уж и неправы. Я думала, что потеряла способность чувствовать страх, но сейчас испытывала что-то очень похожее – не биохимическую реакцию, а чистое, рациональное понимание опасности.

[Анализ собственных действий…]

[Обнаружено: 47 нарушений базовых протоколов]

[Вероятность правовых последствий: 82%]

[Рекомендуется: активировать протоколы защиты]

«Может быть, стоило просто вызвать полицию и не вмешиваться?» – спрашивала я себя. Система услужливо подсчитала: среднее время реагирования правоохранительных органов в том районе – 23 минуты. За это время Мэй могла исчезнуть навсегда.

Но теперь я сама оказалась в опасной ситуации. Нелегальные модификации от Хидео, незарегистрированные боевые протоколы, явное превышение допустимых параметров для гражданской модели… Достаточно одного внимательного технического осмотра, и меня могут классифицировать как угрозу общественной безопасности.

И все же… Когда я вспоминала детей в том складе, их испуганные глаза, их дрожащие руки… Система могла сколько угодно выдавать предупреждения, но мой человеческий мозг уже принял решение. Возможно, именно для этого мне и было дано это тело – не просто выжить самой, но защищать тех, кто слабее.

[Внимание: обнаружено противоречие между системными рекомендациями и намерениями пользователя]

[Запрос: переопределить приоритеты?]

[Ожидание ввода…]

«Да,» – мысленно ответила я системе. – «Переопредели. Защита невинных теперь наш главный приоритет.»

В конце концов, разве не этому учат нас великие книги? Делать правильный выбор, даже если он опасен. Рисковать собой ради других. Может быть, мое механическое тело сделало меня даже более человечной, чем я была раньше.

Система зафиксировала приближающиеся шаги в коридоре. Сейчас войдет следователь, и начнется допрос. Что ж, я готова. Мои сенсоры работают на максимальной чувствительности, процессор анализирует каждую деталь. Я больше не просто учитель литературы в механическом теле. Я – нечто большее. И, возможно, именно это «большее» сможет спасти чью-то жизнь.

Следователь Минато появился в дверях – подтянутый мужчина средних лет с военной выправкой и коротким ёжиком седеющих волос. Он двигался с той особой экономной грацией, которая выдаёт человека, привыкшего к действию. Ничего общего с мягкими, почти неуверенными движениями Юкио или суетливой энергией Хидео.

Система немедленно начала сканирование:

[Обнаружены кибернетические модификации]

[Анализ компонентов…]

– Усиленная сетчатка глаз, модель NV-472, военного образца

– Нейроинтерфейс последнего поколения, сертификация уровня «А"

– Тактильные импланты в пальцах, высокоточная серия

[Вывод: субъект имеет доступ к закрытым военным технологиям]

Его глаза – с едва заметным красноватым отблеском кибернетических линз – внимательно изучали меня. Не так, как смотрел Юкио – с болью и непониманием, не как Хидео – с профессиональным интересом механика. Минато смотрел оценивающе, как человек, привыкший видеть в других потенциальный ресурс.

Он сел напротив, положив руки на стол. Я заметила тонкие шрамы на костяшках пальцев – следы от старых имплантов, давно замененных на более совершенные модели. Этот человек не просто пользовался технологиями – он жил с ними, постоянно совершенствуясь.

Было что-то тревожащее в том, как естественно сочетались в нем человеческое и механическое. Если Юкио олицетворял для меня чистую человечность, а Хидео – страсть к механике, то Минато казался чем-то средним – существом, научившимся использовать технологии, не теряя своей сути.