По эту сторону. Дом с секретом и истинные лица. Часть первая.

– Вот и отдохнёшь с Викой.

– Нет, мам, с Викой я сидеть не буду, заниматься не буду и даже присматривать за бабушкиной дачей не собираюсь, ты же и это хотела мне поручить? Верно я поняла? – Таня пожала плечами. – Мам, давай закончим с этим – ничего не будет! Я рада, что у вас всё хорошо, а теперь, извини, но мне пора идти.

– Куда? Куда идти? – звучало в трубке, пока Таня скидывала звонок, так что ответ старшей дочери Ирина уже не услышала:

– Куда? Наверное, куда-то вперёд! В глушь, в тайгу, к горностаям!

Таня собрала свои вещи, а потом отправилась складывать препараты, которые могут пригодиться в командировке, да ещё почитала, что там такое может быть с горностаями.

«Странно, что Уртян не разузнал подробнее, что там за проблема, раз уж он у горностаев в долгу. Ну ладно, посмотрим по ходу дела, что и как!»

Крамеш мрачно наблюдал за лисом, который отправился прогуляться по Москве. Уртян вёл себя как нормальный человеческий парень – правда, из-за своей яркой внешности и пышных длиннющих волос он привлекал много внимания, особенно от представительниц женского пола, но, похоже, ему это нравилось!

– Какой-то он очень уж сияющий, такой скалящийся направо-налево, – брюзгливо каркнул Крамеш.

– А ты не придираешься? – Вран сидел на ветке рядом и косился на приятеля, а дождавшись неопределённого фырканья, предложил: – Может, сказать Соколу, чтобы Таню не отпускал?

– Да чего там не отпускать? Я ж с ней лечу, присмотрю уж как-нибудь! Слушай, а ты не слыхал… этот Урчик-Юрчик не говорил случаем, есть у него какой-нибудь талант? Сейчас вроде у многих просыпаться начало…

– Нет, точно не говорил, я бы запомнил. Интересно, а почему сейчас? Ну, что такое приключилось?

– Потому что исконные земли очищаются, становятся сильнее, поэтому и мы можем больше, чем недавно, – пояснил Крамеш. – Ты же мне сам рассказывал про тявинскую огнёвку, помнишь?

– Помню, конечно. И правда, интересно, есть ли у Уртяна что-то подобное? А если есть, какое?

– Точно не огонь – у Тявина в роду огнёвок не было, это мне Шушана говорила.

– Ну, вот и понаблюдаешь! – решил Вран. – А я, если что, при случае у Тявина уточню.

Глава 3.

Лисий гонщик

Нельзя сказать, что Соколовский не насторожился поведением Уртяна. Нет, даже не так… Не было у него причин, чтобы тому особенно доверять. Наверное, потому, что за свою не такую уж и короткую жизнь он привык доверять только самым-самым близким. Остальные, даже те, с кем он долго общался, не видя от них никакой подлости, всегда были «в зоне риска».

– Да вроде ничего, а как прижмёт… кто знает, что перевесит. Неразумно на себе рисовать мишень и нарываться на прилёт чего-то острого, да ещё, бывает и отравленного! Нет уж, у меня себя запасного нет! – примерно так рассуждал Соколовский, скрывая свою недоверчивость за лучезарными улыбками и изящным выстраиванием отношений – так, чтобы даже вопросов не возникало «почему ты мне не доверяешь»?

– А что, разве обязан? – мог бы ответить Филипп Иванович.

Мог бы, но даже до вопроса такого не доводил, ибо нечего!

Именно поэтому Филипп озаботился уточнением того, а разумно ли отправлять свой ценный актив – Татьяну – с конкретным малознакомым лисом.

Изначально он дозвонился до Тявина, который подтвердил, что да… есть у него такой троюродный брат. Шалопай приличный, но вообще-то для его нежного возраста… всего-то двадцать девять лет, это вполне свойственно. В качестве иллюстрации шалопаистости Тявин рассказал, как он самолично носился по лесам за безбашенным лисёнком, который сбежал «поохотиться на охотников».

– Да, в болото он их увёл, конечно, но там такая канонада была по нему… Я думал, что поседею, пока не выловил этого авантюриста! – поделился Тявин. – А так как я не любитель седины на собственной шкуре, больше я его к себе не брал. Правда, с того времени прошло уже пятнадцать лет, может, поумнел…

Соколовский навёл справки ещё в одном месте, где ему сказали, что Уртян, конечно, лис не самый спокойный, но опять же возраст… Лисёнок почти, что с него взять? Но если уж говорит, что кому-то нужна помощь, значит, она и правда нужна.

Следующим этапом было уточнение у Руухи, но она лично этого типа не знала.

– Знает Лёлик – они где-то с ним сталкивались.

Лёлик на вопрос только пофыркал:

– Уртян? Нескучный такой… Большой спец по поиску приключений на свой хвост. Отчаянно злится, когда его Тяночкой называют, за это по морде можно схлопотать. Дар? Нет, насколько я знаю, раньше никакого не было.

Именно после этих разговоров Соколовский и решил познакомить Уртяна с Таней. А вот потом будто бы засомневался, отчаянно жалея, что сам не может поехать…

«Что-то он финтит, по-моему! Эх, жалко, не получается сейчас дозвониться до Тявина! Переговорить бы с ещё разок не помешает!» – озадачился Соколовский.

Йиарна ответила вместо мужа, объяснив, что он сейчас в тайге, совершает оббег территории в истинном виде, так что временно вне зоны доступа.

«Жаль, жаль… Ну ладно, придётся рискнуть, – решил Сокол. – На всякий случай Крамеша озадачу. Этот-то за Таню любого лиса в узелок завяжет!»

Крамеш, получив строгие инструкции, если что, не церемониться, мрачно покивал:

– Лучше бы ему ничего такого даже не думать, иначе не то, что без хвоста останется… а может и без головы внезапно оказаться! – мрачно процедил Крамеш.

***

Таня косилась на иллюминатор, в котором от края и до края горизонта была тайга, но не такая, как в прошлую её командировку, когда леса были укрыты снегами.

«Красиво как! Интересно, получится ли у меня по лесу пройтись…» – думала Татьяна, которая в тайге летом не была ни разу в жизни.

– Скоро уже прилетим! – рассуждал рядом с ней Уртян. – Потом, правда, ещё надо до деревни добираться, но это уже попроще. Вас я с комфортом доставлю до места, а если этот мрачный тип не прекратит сверлить меня взглядом, то будет добираться своим ходом, то есть лётом! Что, может, и к лучшему… Правда? – чем дальше он был от Москвы, тем свободнее вёл себя со своими спутниками.

– Без Крамеша я и шагу не сделаю! – мило улыбнулась Таня, а Крамеш уставился на лиса таким взглядом, от которого более впечатлительный тип вышел бы из самолёта без парашюта!

Правда, Уртяну было всё нипочём. Он белозубо улыбнулся, заявил, что просто шутит, и снова принялся болтать с самым невинным видом.

«Вот болтун-то! – думала Таня. Она вообще-то привыкла к тому, что в её профессии очень многое зависит именно от общения с хозяевами животных, так что чужое многословие воспринимала как поток информации, из которого можно добыть что-то полезное. – Но когда так говорливы НЕ люди, поневоле задумаешься о причине этого… Это он сам по себе такой говорливый лис или его кто-то из людей такому научил? При этом он такой дружелюбный и вежливый со мной, что… что это кажется слегка преувеличенным, особенно на контрасте – с Крамешем-то лис общается не очень… прямо скажем!»

Если честно, то дорога её утомила. То ли дело, когда они ездили в прошлый раз – с Крыланой ей было несоизмеримо спокойнее, да что там говорить, даже присутствие Соколовского, вокруг которого моментально образовывался кружок поклонников, не так напрягало.

А когда они наконец-то доехали до деревни, где обитало семейство горностаев, Таня уже откровенно пожалела о том, что ввязалась в это мероприятие.

«Надо же, как меня укачало!» – Таня торопливо распахнула дверцу и выбралась из машины, борясь с тошнотой.

Вообще-то её никогда и нигде не укачивало, но сейчас… Уртян откровенно лихачил, а так как просёлочные дороги для этого не сильно пригодны, он на приличной скорости филигранно объезжал каждую рытвину и лужу.

«Нет, я не спорю, руль он вращает мастерски, машина ужом на дороге вертится, но… честное слово, если бы я могла летать, как Крамеш, то нипочём бы в машине с этим гонщиком-выпендрёжником не поехала!»

Крамеш как раз вовсе не летал, а сидел на заднем сидении в крайне мрачном расположении духа, сверкал глазами и вообще выглядел так, будто сейчас же готов отклевать сопровождающему что-нибудь жизненно важное. Правда, смолчать он не мог, поэтому, поездка сопровождалась его высказываниями типа:

– Ты всегда так водишь, будто у тебя на хвосте капкан висит? Пррричём не на кончике хвоста, а на основании?

Или:

– Ну конечно, ты же не мог спокойно объехать эту канаву, ты её перррелететь рррешил, а потом внезапно перредумал, да? Перременчивость мышления – признак недостатка ума. Хотя… откуда у тебя такая рроскошь, как ум, если ты думаешь поррразить нас такими гонками по бездоррожью!

Уртян, как ни странно, на подобные высказывания ничего не отвечал, а только усмехался и норовил крутануть машину так, чтобы Крамеша хорошенько приложило о дверцу.

Тане бы попытаться его остановить да Крамеша попросить, чтобы он не задирался, но она все силы тратила на то, чтобы удержаться на грани дурноты. Так что, когда они доехали до деревни и машина остановилась у крайнего дома, Татьяна восприняла это как счастье!

Впрочем, стоило ей примириться с собственным организмом и осмотреться, как это состояние стало только больше!

– Красиво как! И запахи потрясающие!

Вообще-то после того, как её укачало, она ощущала только навязчивую бензиновую вонь, а вот сейчас ветер принёс запахи хвои, свежескошенной травы, разогревшейся на солнце смолы, близкой воды, ещё что-то неразличимое, но такое дивное!

– Это ты ещё в тайгу не заходила! – гордо, словно всё это было его заслугой, сказал Уртян.

– И нечего ей там делать, – хрипло отозвался Крамеш, разминая ноги после «комфортабельной поездочки». – Ты же говорррил, что горрностаи в самой деревне живут. Вррал?

– Да почему врал-то? Тут и живут! Вот где они обитали зимой, – он махнул на крепкий здоровенный дом, у которого остановил машину. – Тут мой знакомый живёт. И дом удобный – крайний к лесу. А ещё тут, видите, какая постройка – старинная! Площадь ого-го какая, так что их тут люди и захотели бы найти – не нашли, а им очень удобно. Зимой и тепло, и светло, и еды полно. Мыши-то не дураки, когда зима, частенько в дома перебираются, а мышей в прошлом году уродилось… тьма-тьмущая!

– Опять трррещишь, как помесь галки и чайки! – с неприязнью отреагировал Крамеш. – Мы тут у калитки стоять так и будем?

– Нет, не будем. Мы с Таней… А тебя туда никто и не звал! Тут хозяин недоверчивый, а ты со своей рожей, извини, на порядочного типа никак не тянешь!

– Я никуда её одну не отпущу! – упёрся Крамеш.

– Да и не надо – лети себе в истинном виде, кто тебе запрещает, – миролюбиво ответил Уртян. – Я с хозяином договорился, что к его скотине вета завезу, типа по дороге… Так что он сегодня коров на пастбище не выгонял, вон на выгоне у него мычат. Вы, Танечка, их осмотрите… ну, как бы осмотрите, скажете, что там всё хорошо, а я его отвлеку, уведу, так вы с горностаями и пообщаетесь.

Предложение казалось разумным, так что даже Крамеш не нашёл что возразить. Пришлось ему спешно нырять в заросли за забором и вылетать оттуда уже в виде ворона.

– Ну вот, раз наша птичка непевчая готова, мы можем идти! Тань, давай я тебе сумку понесу, – Крамеш только каркнул гневно – с чего это малознакомый лис Тане тыкает, правда, Уртян на это только ухмыльнулся.

Хозяин дома – плотный седоватый мужчина – от души обрадовался гостям.

– Вот хорошо-то как, что ты, Юрка, ветеринара мне завёз, а то я смотрю, как-то у меня коровка запечалилась, и, как назло, как раз хорошая, удойная! Вас как? Сначала напоить-накормить, в баньку сходить с дорожки, или к коровкам? – обратился он к Тане.

– Спасибо за предложение, но к коровкам! – Таня в принципе не рассчитывала на кормление-поение, да и не хотелось врать радушному хозяину – она-то всё-таки с коровами не очень хорошо знакома, да и не к ним ехала.

Впрочем, обращать внимание на подмигивание Уртяна она принципиально не стала, раз уж на неё так рассчитывают, да и необходимость осмотра есть, то надо не «как бы осмотрите и скажите, что всё хорошо», а всё делать как следует!

Все три коровы были весьма ухоженными, но Таня сходу поняла, какая из них «запечалилась». Причину найти тоже было несложно – корова топала задней ногой, оглядывалась на вымя, пыталась достать и полизать его, протяжно мычала, явно жалуясь.

– Ну вот что за напасть? Понимаю, что её чего-то тревожит, только не соображу, что именно. А тут ещё жена, как назло, уехала к родителям и дочку забрала, так-то они с ними больше возятся. Не, доить и я умею, – он показал здоровенные огрубелые ладони. – Но жене с ними сподручнее!

Таня осмотрела коровку, отметив то, что шкура у неё чистая, вымя тоже, нигде нет ощущения того, что температура его выше или оно уплотнено, то есть не похоже на мастит. А вот когда попробовала выдоить немного молока, сразу ощутила причину беспокойства коровы.

– У неё в этом соске молочный камень! Не очень большой, но её тревожит и мешает, – Таня сочувственно погладила корову по подсунувшейся поближе озабоченной морде.

– От тебе и раз. А как же я-то не расчухал? – хозяин покосился на собственные руки, которыми можно из печки угли доставать, не особенно и обжигаясь, а потом на тонкие пальцы приезжего ветеринара. – Ну, хотя, куда уж мне, такими-то лопатами всякую мелочь распознать! – он явно расстроился, но Таня покачала головой.

– Вы могли камень и не ощутить, зато сделали больше – увидели, что с ней что-то не так. Сейчас вопрос решается очень просто – массаж и препарат один поколоть. Он не редкий, недорогой и полностью всё вылечит. А вот если бы не обратили внимания, проблема стала бы куда серьёзнее!

– О как! Вот славно! Вы мне название-то напишите и как колоть, я жене позвоню, скажу, она купит и сразу привезёт! – обрадовался хозяин, довольно начёсывая корову за ушами. – Вы, может, сразу в дом? Отдохнёте? А! Тут побудете, укачало? Да, Юрка у нас всем хорош, только водит как этот… гонщик какой-то! У нас говорят, что после его машины чувствуешь себя как после сепаратора, взбитым вдребезги!

Таня, сдерживая смех, написала и название, и дозировку, и как массаж делать, и хозяин заторопился в дом – сразу жену оповестить да на стол накрыть дорогим гостям. А Уртян, со скучающим видом слонявшийся в отдалении и делающий вид, что слова хозяина его никак не касаются, поманил Таню к старой поленнице и махнул рукой:

– Вот, позвольте представить – горностаи!

Таня и сама уже увидела, как из-за полешек выскальзывают маленькие юркие зверьки. Даже человек, ничегошеньки не понимающий в зоологии, сходу понял бы, что это горностаи!

– А почему… почему они белые-то? – изумилась Таня.

Всем известно, как выглядит белый с чёрным кончиком хвостик горностая – их нашивали на королевские мантии, с целью продемонстрировать душевную чистоту монархов. Способ неоднозначный, прямо скажем, но уж какой был. Правда, не все знают, что эта яркая шёрстка – зимняя северная шубка, а летом, и даже зимой в тёплых южных краях, горностаи буроватые. Оно и понятно, побегай тут с белым мехом, когда снега нет! Ни тебе самому дичи не выловить, ни от врагов не укрыться – очень уж заметно получается.

Вот такое заметное-презаметное в количестве девятнадцати особей и клубилось у Таниных ног.

– Я ближе подходить не стану, чтобы Тиру не беспокоить, – объяснил Уртян, отходя в сторону. – Тира – это так мать их зовут!

Таня уже не смогла бы обнаружить, кто тут мать, – детёныши уже давно достигли своего взрослого размера, но Тира сама представилась.

«Хорошо, что я с Терентием общаюсь, с норушами… – отстранённо думала Таня, слушая взволнованную, негромкую, перемежающуюся попискиванием и забавными воркующими звуками, но вполне-вполне понятную речь матери большого семейства. – Иначе здесь сейчас был бы обморок как минимум!»

Так как её профессиональная подготовка уже допускала общение с необычными пациентами, Таня сосредоточилась на том, что ей рассказывала горностаиха.

Оказывается, до осени прошлого года у Тиры всё было прекрасно. Потом и она, и дети должны были одеться в белые шубы, как и положено, а они отчего-то почти всю зиму были буро-коричневые, хорошо ещё, что охоте на мышей в домах это не мешало, да и подкармливали их прекрасно. Хозяева, которые только за голову хватались от обилия мышей, с радостью угощали неутомимых охотников-горностаев.

– Ой, только бы не ушли! – переживала хозяйка. – Мыши не только все наши запасы сожрут, но и зерно для животных, и сено поточут, а чем коров кормить? А куры, а свинки? И ведь этих гадов-мышей столько, что с ними кошки не управляются!

Из-за прихода горностаев переживали только две хозяйские кошки и дворовый пёс, но и то недолго – ровно до того момента, пока Тира им не объяснила, кто они такие! Пёс сразу стал делать вид, что это вполне нормально, когда у него под ногами крутятся горностаи, а кошки, осознав размер стихийного мыше-бедствия и возможных хозяйских претензий типа «куда ж вы смотрите-то, тут мыши уже по потолку ходят», с радостью поделились охотничьими угодьями.

Короче, зима в бурых шкурках семейство ничуть не смутила, а вот потом… потом они внезапно стали белеть! Причём по осенним правилам – сначала побелели животы, потом спинки, а потом и головы!

Горностаиха до этого безобразия планировала увести детей в лес, что им тут летом делать? Поэтому, как только появились проталины, она перевела детей из дома в сарай – там было холоднее, но побольше мышей, эвакуировавшихся из дома.

– Я думала, что мы, как только снег полностью сойдёт, уйдём, но как теперь уходить? – она горестно вздохнула, сев столбиком и разведя передние лапы. – Мы же белые! – Тира прищурилась, глядя на ворона, сидевшего на ближайшем дереве, резко пискнула, и дети шустро попрятались под поленницу.

Таня почти сразу, благо только-только вспоминала про горностаев, живущих на юге, поняла, в чём проблема семейства, задала парочку вопросов, а потом объяснила, в чём дело и что стряслось с их шёрсткой.

– Вы жили в тепле и на свету, вот шкурки и не перелиняли в зимние. Потом вы перешли в сарай, там явно было холоднее, шкурка решила, что вот, наконец-то началась зима, и выдала белый цвет! А сейчас… сейчас вам надо немного ещё потерпеть, и всё вернётся на место. Сначала голова, потом спина, а потом и живот станут «летнего» окраса, – Таня перед отъездом много всего читала про горностаев, так что точно помнила, что у горностаев смена цвета шёрстки происходит в обратном порядке.

Тира обрадовалась, что ничего страшного с её детьми и с ней не случилось, снова заклубились около Татьяны бело-чёрные юркие зверьки, но тут окликнул от дома хозяин, приглашая за стол.

А Тане так хотелось задать вопрос Уртяну!

«Почему он мне сразу-то ничего не рассказал? Ну ладно, положим, он старался близко к горностаям не подходить, но ведь издалека-то спросить мог? Да и передать то, что я сказала, мог! Да и вообще… Это и не ветеринар может сообразить, тем более что у него смартфон, интернет и все прелести современной жизни под рукой, то есть под лапой! Зачем ему надо было меня сюда вытаскивать? Тем более что это не так уж и просто – надо было ехать в Москву, договариваться с Соколовским, ехать обратно. Что происходит, а?»

Ей очень хотелось поделиться подозрениями с Крамешем, но его хозяин не видел, соответственно, в дом не приглашал, а вороном влететь… ну, этот вариант, само собой, был невозможен!

Таня улыбалась хозяину, решив про себя, что нипочём с подозрительным типом в лес не пойдёт – мало ли чего он тут придумал!

Уртян вёл себя абсолютно расслабленно, шутил, балагурил, с удовольствием угощался, рассказывал, как дела у общих знакомых, короче, производил впечатление рубахи-парня, заехавшего к хлебосольным людям и оказавшего им услугу.

– От спасибо вам большое! Прямо спасибище! – радовался хозяин дома, прощаясь с Таней. – Уж как я рад, что Юрка вас привёз! Может, давайте, я вам всё-таки заплачу!

– Нет, что вы, не нужно, это такая… лёгкая консультация! – отнекивалась Таня.

– Ну хоть сыра возьмите!

– Да мне же сколько ехать, а потом в самолёте лететь…

– Ну хоть мёду! Погодите, вот я вам баночку медку дам!

От таёжного мёда Таня отказаться не смогла, так и вышла к машине с банкой в обнимку, сходу припомнив, что в лес она с лисом не ходок!

– Ну, поехали? – жизнерадостный Уртян открыл дверцу переднего сиденья, и на глазах радушного хозяина галантно её придержал, игнорируя громкое карканье над головой.

– Останови машину за деревней, чтобы Крамеш мог сесть! – сказала Таня, когда машина тронулась.

– Да, конечно! – покивал Уртян, огибая лужи.

Тане стало казаться, что сейчас они точно въедут в какой-нибудь забор, она прикрыла глаза, а открыв их, обнаружила, что машина из деревни уже выбралась и очень быстро едет по дороге.

– Уртян! Останови машину!

– Сейчас-сейчас! Ты пойми, тут же люди ездят, мы сейчас направо свернём, там пожарная просека, вот там и остановимся, – белозубо улыбнулся ей лис.

Крамеш летел над машиной, изо всех сил стараясь не отстать, и на двух языках очень нехорошими словами костерил лисовина. Правда, про себя – иначе дыхания бы не хватило быстро лететь!

«Прoклятaя бурая скотина, что ты затеял!» – всё-таки каркнул он вслух, когда увидел, что машина свернула на пожарную просеку.

Правда, тут же и успокоился – автомобиль сбросил скорость и остановился.

Крамеш тут же спустился, намеренно громко царапнув крышу когтями, а потом вдруг увидел, что Таня, оказывается, уже вышла из машины и целенаправленно идёт в лес. Одна.

– Куда ты? – спросил ворон.

– Ну как куда? В кустики, – белозубо улыбнулась она, обернувшись. – Проводишь, а то мне страшновато?

– Ээээ, прроводить?

– Ну? Полетай рядом, а? Вдруг тут медведь, а я там в кустиках…

Крамеш немного удивился, но решил, что этот ненормальный лис опять так вёл машину, что Таню укачало, вот она и говорит чуть иначе.

– Конечно, я тебя прровожу! – согласился он, неспешно взмахнув крыльями между деревьев.

– Странно… Почему это Крамеш озаботился проводами Уртяна в кустики? – Таня ничего не поняла, озадаченно уставившись в спину лису, который целенаправленно шагал поглубже в лес.

– Кто бы мог подумать… Стеснительный какой! – удивлялась она через десять минут. – Не понимаю, он там что, общественный туалет ищет? Ну, мало ли… живот прихватило! А что тогда делает Крамеш? Надеюсь, не нашёл себе «кустики» над лисом? Нет, вроде тихо, никто не вопит. Ну ладно, надо подождать.

Она подождала, потом ещё, а потом, окончательно встревожившись, вышла из машины, подошла к капоту и тут же уткнулась взглядом в здоровенного медведя, ринувшегося к ней.

«В машину не успею! – поняла Таня, старательно опустив глаза и тихонечко отступая подальше – она помнила, что в машине банка с мёдом. Наверное, именно он и привлёк зверя. – Надо отойти подальше, может, он мёдом займётся, а потом уйдёт?»

Медведь действительно шёл к машине, но, когда Таня начала двигаться в сторону, заторопился следом, причём что-то урча и взрёвывая.

«Мамочки… Что делать?» – вот уж кто-кто, а Таня точно понимала, что от мишки ей не убежать.

– Таня, скорее! – как рядом с ней оказался Уртян, она даже не увидела.

Тот выскочил словно из-под земли, не обращая никакого внимания на медведя, сходу пошедшего в атаку. – Быстро сюда!

Он схватил Татьяну за руку и бегом рванул в лес, выхватывая из кармана какой-то небольшой предмет.

Струя баллончика, выпущенная с близкого расстояния в медведя, заставила его взреветь ещё громче, заметаться по дороге, но Таня уже не оборачивалась – она едва успевала ноги переставлять, торопясь за своим спасителем.

Глава 4.

Наивность на грани фантастики

Деревья мелькали мимо, а за спиной опять нарастал треск веток и рык, Таня от ужаса едва соображала, но послушно переставляла ноги, торопясь за лисом.

Они вырвались из молодого ельника, оказавшись на небольшой светлой полянке, и вдруг попавшая под ноги ветка заставила её споткнуться. Рука выскользнула из ладони Уртяна, а сама Таня улетела под высоченную сосну.

– Таня, нет! – Уртян оказался рядом, подхватывая её под локти, вынуждая подниматься. – Таня, скорее! Я смогу спасти нас, смогу справиться с медведем! Я вернусь… – перепуганная Татьяна вцепилась в его рукав.

– Да, я сделаю это, но… но я уязвим! Пожелай мне… пожелай мне неуязвимости, как Тявину! Только так я останусь жив! – он подхватил с земли, усыпанной рыжими сосновыми иглами, здоровенный сук и оглянулся через плечо на ельник.

Таня ужа была готова от всего сердца пожелать Уртяну полной неуязвимости, как вдруг молодые ёлочки, через которые они совсем недавно пробежали, расступились, выпуская огромного медведя.

– Таня, скорее! Ну же! – торопил её Уртян, а Таня уже и рот открыла, чтобы сказать нужные слова, да так и застыла – медведь вёл себя просто… просто исключительно странно!