Вторая жена. Цена выбора

Правда, только до момента, когда объявляют первый танец молодоженов.

Мой взгляд наталкивается на Розу, и та делает мне знак улыбаться, а у меня уже все лицо свело от пластмассовой улыбки, которую я так старательно держу.

Лучано с властным, уверенным видом выводит меня из-за стола. Небольшое свободное пространство, отведенное под танцпол, вновь возвращает ощущение, что мы как будто одни.

– Расслабься, – приказывает муж, едва размыкая губы.

Закусываю губу, чтобы не огрызнуться, и отворачиваюсь. Замечаю, как на нас смотрят гости, и меня снова начинает мутить.

Руки Лучано ощущаются на моем теле чужеродно и неправильно. Он – не тот, кого я выбрала. Я его не люблю. Именно в этот момент я принимаю окончательное решение – я ему не дамся этой ночью. Пусть хоть что со мной делает, но я придумаю, как защитить себя!

В памяти всплывает, как на свадьбе Сандры мне пришлось танцевать с ним в первый раз. Тогда я еще лелеяла надежду, что наш брак не состоится. Уже тогда Марко пугал меня до дрожи – холодный, отстраненный и очень опасный. Он внушал страх одним своим видом.

В этом плане ничего не изменилось – он все та же глыба льда, от которой разбегается мороз по коже.

Марко не делает ничего наглого – не трогает ниже талии, хотя формально теперь уже имеет право. И все же мне кажется, что происходящее просто ужасно и аморально.

С трудом выдерживаю весь танец, а едва мелодия стихает, к нам подходит мой отец. Марко передает ему мою руку, коротко кивнув в знак одобрения.

Как бы парадоксально это ни звучало, но мне становится спокойнее. Пусть отец и продал меня в жены ради выгоды, но с ним хотя бы не так холодно.

– Надеюсь, тебе не надо повторять, что стоит на кону, – тихо произносит папа, когда мы начинаем двигаться в танце.

– Теперь уже поздно, – вздыхаю. – Вряд ли ты можешь распоряжаться моей жизнью, даже если я что-то сделаю не так.

Отец стискивает зубы, раздражаясь от моих слов. А я не чувствую ни малейшей радости от этого. Потому что боюсь.

– Аделина, помни о своем долге, – последнее, что он мне говорит перед тем, как его место занимает Андреа.

Дань традициям обязывает, и мне приходится танцевать с братом. В его взгляде откровенная неприязнь, причины которой мне непонятны. Еще вчера он был ко мне просто безразличен.

– Тоже будешь предупреждать меня вести себя хорошо? – не удержавшись, все же нарушаю наше затянувшееся молчание.

– Уверен, у тебя хватит на это мозгов, – кривится Андреа, резко разворачивая меня в танце. – После того, как твой поклонник получил пулю в лоб.

Ну вот, еще и брат считает, что Массимо был в меня влюблен.

– Когда ты успела с ним снюхаться? – жестко спрашивает он, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Я не виделась с ним с того дня, как его место занял Грегорио.

На это Андреа лишь презрительно кривится, давая понять, что не верит моим словам. А я решаю использовать свой шанс получить ответы.

– Что ты знаешь про первую жену Марко?

Брат хмурится, и я понимаю, что попала в цель своим вопросом. Однако в ответ слышу лишь безапелляционное:

– Она мертва. Твое дело стать хорошей женой для Лучано. И не вздумай меня ослушаться!

– Ты не смеешь мне больше приказывать! – огрызаюсь, поддавшись эмоциям.

– Дрянная девчонка! – бросает Андреа. Он явно собирается что-то добавить, но меня спасает очередная смена партнеров.

Спустя полчаса я окончательно выдыхаюсь и под благовидным предлогом сбегаю в дамскую комнату. Чувствую, как за мной безмолвной тенью следует Грегорио. Неужели боится, что на моей же свадьбе на меня нападут? Нет, скорее, его босс приказал следить за мной в оба.

Едва захожу в комнату, как вижу двух молодых девушек – кажется, я их видела в зале. Они замирают и натянуто улыбаются. Пробормотав пару банальных поздравлений и комплиментов, обе тут же убегают. Я остаюсь одна – к счастью, Грегорио хотя бы сюда не попытался зайти.

Резко выдыхаю и, встав у огромной мраморной раковины, делаю дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться. Но как только открываю глаза, цепляюсь взглядом за небольшой продолговатый предмет. Разглядываю тот, а, взяв в руки, понимаю, что судьба мне улыбнулась во все тридцать два – потому что это складной ножик.

Не знаю, кто его тут забыл, но он оказывается достаточно острым, чтобы сойти за инструмент самообороны.

Глупо надеяться, что я одолею Марко. Нет, конечно. Но и без боя не сдамся.

Быстро прячу свою находку в корсет платья – сейчас я как никогда рада, что Роза настояла именно на этой модели.

В коридор выхожу уже чуть более спокойная и уверенная.

Грегорио, естественно, следует за мной тенью до самого зала. А в дверях меня встречает Лучано и коротко сообщает, что мы уезжаем.

– Но еще очень рано, – возражаю, мгновенно пугаясь перспективы. В ответ получаю обжигающе холодный взгляд и презрительную усмешку.

– Все, что надо, я уже видел. Пора переходить к следующему пункту.

4 Аделина

Мне приходится подчиниться. На выходе один из охранников подает мне накидку. Погода за это время окончательно испортилась, но я готова остаться на улице хоть на всю ночь – только бы не ехать в отель с мужем. Дурацкие традиции, которые и здесь должны быть соблюдены.

Оставшись фактически наедине с Марко в машине, я вновь ощущаю себя как в клетке с диким зверем. Опасным, затаившимся зверем, который в любую минуту может решить, что достаточно наигрался с жертвой.

Вязкое молчание окутывает, давит, усугубляя страх перед предстоящим.

Даже абсолютное равнодушие мужа не спасает ситуации – я же понимаю, что он не отпустит добычу, которой я фактически и являюсь.

Отель, выбранный для нашей первой ночи, принадлежит Лучано. Тоже ожидаемо, и все же этот факт оказывается неприятным открытием. Возможно, Роза упоминала об этом, но я упустила, и теперь тиски страха сжимаются на моем горле еще крепче.

Нож, который я успела спрятать, дает хоть какую-то надежду отстоять себя, и все же…

Мне страшно.

В холле отеля нас встречают как дорогих гостей. Понятно почему – Марко владелец, к тому же человек, который на своей территории едва ли не бог. Все чиновники и политики стараются находиться с ним исключительно в добрососедских отношениях.

Я не раз слышала, как отец выговаривал Андреа, как правильно надо выстраивать взаимоотношения с органами правопорядка, и часто приводил в пример именно Лучано.

Здесь я, по сути, взаперти, и сбежать не выйдет. И все же я не намерена сдаваться без боя.

Шикарный номер для новобрачных находится на последнем этаже. Пентхаус, который соответствует высокому уровню Марко. Меня же от помпезной вычурности обстановки начинает тошнить, как и от сочетания белого и красного.

Лепестки роз, портьеры цвета слоновой кости, украшенные алыми цветами, Демонстративно приготовленный столик с ведерком, в котором охлаждается бутылка шампанского – все это подчеркивает, зачем мы здесь.

Чтобы скрепить наш брак. Подтвердить союз двух мафиозных кланов.

“Помни о долге перед семьей”, – всплывают в памяти слова отца.

Как никогда, во мне силен протест. Следом я вспоминаю и то, что сказал Массимо про вторую жену Марко. Точнее, получается, что вторая – это я. А вот Габриэлла…

– Смелее, Аделина, – небрежно роняет Лучано, проходя вглубь номера и скидывая пиджак на стоящий у стены небольшой диванчик.

В его голосе мне чудится насмешка, уверенность, что он – король положения.

Злость захлестывает меня, и, оглядевшись по сторонам, я замечаю приоткрытую дверь во вторую комнату – очевидно, спальню.

Уверена, там я увижу огромную кровать, застеленную кипенно белыми простынями, чтобы мой муж мог запачкать их моей девственной кровью.

Отвращение, незримо копившееся все это время, загорает в груди, пенится, требуя выхода.

Сам Лучано меня будто и не замечает – каждый его шаг, каждый жест ленив и нетороплив. Так ведет себя лев, когда знает, что весь прайд у его ног.

Впрочем, мне это только на руку – найдя взглядом вторую, нужную мне дверь, торопливо направляюсь к ней и, открыв, выдыхаю с облегчением – не ошиблась.

Захожу в ванную и запираю дверь на замок.

Вот так. И пусть хоть всю ночь караулит меня – я не выйду!

Осматриваюсь, отмечая, что отель все же не зря носит гордое звание лучшего на побережье. Есть чем восхититься. Даже выросшая в роскоши, я вынуждена признать, что отделка здесь просто невероятная.

Медленно прохожу к зеркалу – что ж, по крайней мере, макияж действительно оказался стойким. Правда, с бледностью не справился. Наверняка, будь здесь Роза, она снова начала бы причитать о том, что я веду себя недостаточно правильно для жены главы мафиозного клана.

С отвращением смотрю на свое платье, фату – символ чистоты и невинности. Если бы я могла сорвать брак таким образом, я бы отдалась первому понравившемуся парню. Но, к сожалению, я не покидала дом одна уже несколько лет – как только у меня начала расти грудь.

Хитрая шнуровка на спине не дает снять с себя это буйство кружев и воздушной ткани, от которой меня тошнит. Осторожно достаю нож, который удалось спрятать. Резная ручка сделана из материала, приятного на ощупь. Я не разбираюсь в холодном оружии, но как открыть его – довольно легко.

Но достаточно ли этого будет, чтобы Марко остановился?

Я не знаю.

Про мужа я слышала столько страшных историй. Кажется, он просто дьявол во плоти. А уж после того, как Лучано поступил с Массимо, я лишь сильнее убедилась, что про него говорят правду.

Разглядываю нож, даю себе слово, что не буду играть по правилам, как постоянно повторяла Роза. Я не стану, как Сандра, пытаться договориться с мужем – не после того, как выяснилось, что он женат на другой!

Когда раздается резкий стук в дверь, я вздрагиваю и едва не роняю нож.

– Занято! – кричу, торопливо поднимая тот.

– Ты не сможешь прятаться вечно, – заявляет Лучано.

Мне бы промолчать, но я даже не успеваю подумать, как тут же отвечаю:

– А вот и проверим!

– У тебя три минуты, чтобы открыть дверь, – бросает муж. – Потом я ее просто выбью.

Пульс резко ускоряется, а в ушах снова начинает шуметь. Я надеялась, что терпения у Марко будет побольше. Сколько времени прошло? Пять минут? Десять?

Ему так не терпится взять свое по праву? Хочет заклеймить меня, чтобы запятнать простыни?

Или его мужское эго требует надругаться, чтобы почувствовать себя победителем?

Сжимаю в руке нож. Мне до ужаса страшно. Умом понимаю – силы не равны. Но и сдаться, прогнуться, сыграв по правилам, я не могу! Внутри все восстает от мысли, что я стану бессловесной трофейной женой, от которой требуется ублажать нелюбимого мужа.

Я не хочу. Я не буду! Даже если это будет стоить мне жизни – лучше так, чем стоять на коленях, глотая слезы обиды!

Минуты тянутся медленно. И даже зная, что муж собирается сделать, я оказываюсь не готова к тому, что дверь слетит с петель. Страшно подумать, какой силы должен быть удар, чтобы Лучано смог ее выбить.

Марко окидывает меня холодным взглядом. Ни намека на какие-то эмоции – только леденящее равнодушие. Словно он – машина для убийств. Хотя ведь так и есть. Именно это и говорят у него за спиной.

– Я предупреждал, – роняет он бесстрастно. – Последний шанс прекратить дурить.

Наверное, именно эта фраза становится последней каплей. Все вокруг уверены, что все это – моя блажь. Что я не имею права на чувства, эмоции и собственные желания. Что я – кукла, которая должна молча следовать традициям и правилам.

– Тебе нужна моя кровь? – выкрикиваю я. – Ты за ней пришел?

Во взгляде мужа появляется опасный блеск, едва я поднимаю нож достаточно высоко.

– Ты знаешь правила, Аделина. Ты – моя жена, а значит, принадлежишь мне. И будешь делать то, что я скажу. Отдай нож, и…

– Держи! – кричу и, не раздумывая, с размаху провожу лезвием вдоль предплечья, не закрытого тканью платья.

Острая боль отрезвляет, но адреналин в крови толкает дальше – я собираюсь провести еще раз, но Марко оказывается рядом и резким движением выбивает у меня нож.

Новая боль полосует сознание.

– Идиотка! – рявкает он, зажимая обе мои руки. На его пальцах появляется кровь. За душевной болью и гормональным всплеском я почти не чувствую боли физической. – Совсем охренела?

– А что? Поломанная игрушка уже не нравится? Ты же хотел крови! – кричу ему в лицо, напрочь забыв о страхе. Понимаю, что, вероятно, это мои последние минуты жизни. Та бешеная ярость, что полыхает в голубых глазах мужа, не просто обжигает – она транслирует прочесть свой приговор.

– Бери! Хоть всю простыню залей! – продолжаю биться в его руках.

Лучано оттесняет меня к стене. Ловко перехватывает одной рукой оба моих запястья. Краем глаза замечаю, что мы оба в крови – на его белоснежной рубашке пятна, как и на моем свадебном платье.

В момент, когда он приставляет пистолет мне ко лбу, я выдыхаю и, замерев, готовлюсь услышать выстрел.

5 Аделина

Секунды растягиваются, сменяют друг друга, но ничего не происходит. Мы так и стоим, глядя друг другу в глаза.

На лице мужа нельзя прочесть ни единой эмоции. Его ярость я ощущаю на животном уровне – понимаю, что спровоцировала, но лучше пусть он выстрелит сейчас, чем я окажусь у его ног, как и все остальные девушки, проданные в жены.

– Еще одна такая выходка, и ты получишь пулю в лоб, – обманчиво тихо произносит Марко.

Рвано выдыхаю. Легкие жжет от недостатка кислорода, но моя шея словно в тисках. Лучано крепко держит одним своим взглядом.

– Твое тело принадлежит мне, – чеканит он, буквально вдавливая ствол пистолета мне в лоб. Металл обжигает кожу, а у меня перед глазами проносится образ Массимо, чья жизнь сегодня оборвалась за считанные мгновения. – Только я могу заставить его кровоточить!

– Так давай! – провоцирую, да. Чувствую, как дрожит мой голос, но я на пределе. Ноги немеют, и я вот-вот позорно осяду на пол, потеряв остатки гордости. Меня начинает трясти от страха и понимания, что я хожу по краю. – Стреляй! Пусти эту пулю! Потому что я ни за что не стану твоей, Марко. Не лягу и не отдам тебе то, что ты так хочешь. А если возьмешь меня силой, клянусь, я найду другой нож и вскрою себе вены!

Под конец у меня садится голос, а на лице мужа появляется кривая ухмылка – пожалуй, это максимум его эмоций за сегодняшний день.

– Слишком громкие слова, Аделина.

Его голос пропитан насмешкой, и протест в моей груди вспыхивает с новой силой.

– Я не шучу! – взвизгиваю.

Взгляд мужа буквально полосует, как тот самый нож.

Холодный, острый.

Смертоносный.

– Стой смирно, – приказывает он.

Несмотря на желание отстоять себя, поспорить и сделать все наперекор, я не смею ослушаться. Боль в обеих руках дает о себе знать, но я не отвожу взгляда от мужа.

Он разворачивается и, подойдя к одному из шкафов у противоположной стены, достает аптечку. Раскладывает ту на раковине, а затем, взяв бутыль с прозрачной жидкостью и несколько ватных тампонов, идет ко мне.

Я шарахаюсь от него, но позади стена. Мне даже сбежать некуда.

– Смирно, – повторяет он, даже не взглянув в мою сторону. Дергает к себе мою поврежденную руку и протирает рану. Мне больно, но я упрямо стискиваю зубы.

Кровь все еще идет, и я только сейчас начинаю осознавать, что натворила, и как глупо спровоцировала хищника.

Будь на моем месте Сандра, она наверняка бы смогла найти компромисс. Сестра в этом плане всегда была более гибкой. Я же никогда не умела ничего подобного.

Страх снова выходит на первое место, но я пытаюсь спрятать его поглубже. Не хочу становиться безмолвной куклой. Мне претит эта роль послушной жены рядом с нелюбимым мужем-монстром.

Кровь на моем платье смотрится безобразными кляксами, напоминая мою сломанную жизнь. Точно так же мою судьбу предрешили отец и брат, смяв и выбросив все мои желания и надежды.

Впрочем, я всегда знала, что рожденные в мафии никогда не будут свободны.

Никогда.

И все же надеялась до последнего, что смогу, что найду способ, что стану первой.

Нож был моей надеждой, хотя изначально я ничего такого не планировала. Теперь же я наблюдаю, как Марко тщательно забинтовывает мою руку, и не понимаю, зачем он это делает.

Последнее, чего я ждала от него – заботы о моей ране. Однако я не обольщаюсь – позиция Лучано предельно ясна. Только он может причинять мне боль. Вопрос лишь в том, как скоро он начнет это делать?

Закончив, муж так же молча складывает все разложенные предметы обратно в аптечку, а использованное выбрасывает.

Настороженно слежу за его действиям, пытаясь найти, куда же упал мой нож. Понятно, что застать Марко врасплох я уже не смогу. Да и не мастер я в физическом противостоянии. Но и молчаливо принимать свою судьбу, на которую меня обрекли родные, я не хочу и не буду.

Нож оказывается чуть ли не у дальней стены. Мысленно застонав, прикидываю, смогу ли проскочить мимо мужа, чтобы достать тот. Если Лучано сейчас потребует выполнить мой долг как жены, то я буду сопротивляться!

– Разворачивайся, – приказывает он, словно догадываясь о моих мыслях. – Лицом к стене.

– Ч-что?

Только после этого Марко соизволяет посмотреть на меня. Радужка в его глазах чуть темнеет, и я интуитивно понимаю – ничем хорошим это не закончится.

– Я не прощу, – хриплю, видя, как муж медленно приближается ко мне. Словно хищник, который готовится напасть. Вжимаюсь спиной в стену, пораненную руку неприятно тянет, стоит мне сжать ладонь в кулак.

Здесь и сейчас мои шансы отстоять себя равны нулю. Я слишком бестолково распорядилась единственной возможностью защититься.

Между нами остается меньше метра, когда Лучано мрачно ухмыляется, а затем резко дергает меня за плечи, насильно разворачивая так, как ему хочется.

На меня снова нападает ступор. Гормональные качели, на которых я весь день летаю, доводят до странного состояния – я будто проваливаюсь под воду. И хотела бы сопротивляться, но животный ужас пронизывает каждую клеточку.

Я видела ярость в глазах Марко, слышала его слова. Он открыто угрожал мне, а теперь в его руках полная власть надо мной. Никто не защитит, и все, что мне остается – кричать и царапаться, чтобы не превратиться в бессловесную куклу.

Когда он перекидывает мои волосы вперед, оголяя шею, я дергаюсь, чтобы возразить. Это требует огромных усилий – побороть страх перед тем, кто сильнее, и кто смертельно опасен, непросто, но у меня почти получается.

Пока я не чувствую у шеи холод металла.

6 Аделина

Не успеваю даже вскрикнуть, как чувствую крепкую хватку на плече, а следом холодное:

– Не дергайся.

Второй раз за последние десять минут стою на краю пропасти. Я слишком сильно погружаюсь в ожидание смерти, поэтому далеко не сразу понимаю, что именно происходит.

Мое платье оседает на пол…

Только после этого мозг складывает все кусочки мозаики, и я осознаю, что Лучано просто разрезал шнуровку свадебного платья. Теперь я осталась в одном лишь провокационном белье – его мне буквально насильно купила Роза.

Если бы я выходила замуж по любви, то, безусловно, хотела бы для первой ночи выбрать нечто откровенное, чтобы выглядеть максимально привлекательно для своего мужчины.

Но ведь это не наш случай.

Я кожей чувствую, как взгляд мужа скользит по моей спине. Обхватываю себя за плечи, стараясь сдержать предательскую дрожь.

Он – хищник, способный лишить меня жизни за считанные мгновения. С таким, как он, нельзя показывать своего страха.

– У тебя пятнадцать минут, чтобы принять душ, – слышу равнодушные слова. – После я снова приду.

Едва различимые шаги нарушают наше общее молчание. Когда они затихают, я рискую обернуться не сразу.

Мне холодно, и все еще потряхивает от пережитого стресса. Запереться я теперь не смогу, и это лишь усиливает мой страх.

Руки дрожат, а ноги – ватные. Я забираюсь в душевую кабину и включаю горячую воду, чтобы хоть немного согреться и успокоиться.

К сожалению, ножа на полу уже нет – Лучано забрал тот с собой. Теперь я абсолютно безоружна перед ним. И если он решит взять свое силой, то смогу ли я отбиться?

Злые слезы текут по лицу. Размываю их, стираю макияж, стараясь сосредоточиться на простых действиях. Но это помогает ненадолго.

Мыться, не намочив повязку, сложно – получается не так ловко. Рану противно жжет – словно в напоминание о том, как бестолково я использовала свою единственную возможность защититься.

Будь моя воля, я бы осталась здесь до утра, но слова Марко так и звенят в ушах. Я уверена, он не проявит участия и зайдет, как только закончатся несчастные пятнадцать минут.

Чудовище! Какое же он чудовище!

Злость на него, на моего отца и брата, на Розу – да не всех, кто молчаливо одобрял наш брак, кипит во мне, перебивая страх, который еще несколько минут назад душил меня.

Из одежды у меня только откровенное белье да ночная сорочка, которую едва ли можно назвать одеждой. Роза сказала, что мне будет во что переодеться – все приготовят заранее, но я даже не могла подумать, ЧТО в итоге найду в ванной.

Все для того, чтобы Лучано смог получить максимальное удовольствие от этой ночи.

Он. Не я.

Одевшись, подхожу к зеркалу, остро ощущая себя куклой в подарочной упаковке. Чуть подумав, снимаю с вешалки огромный мужской банный халат и заворачиваюсь в него. Может, так я выгляжу по-идиотски, но, по крайней мере, мое тело будет прикрыто.

Едва я завязываю пояс, как в ванную заходит муж. Мажет по мне равнодушным взглядом, а затем, как ни в чем не бывало, начинает раздеваться. Я едва успеваю прошмыгнуть мимо него и вернуться в комнату.

Заглядываю в спальню и понимаю, что кроме огромной кровати здесь спать, увы, не на чем. В первой комнате есть небольшой диван, и это единственная альтернатива для меня.

Но я не гордая, могу и на нем. Аккуратно переложив пиджак Марко на свободное кресло, укладываюсь поудобнее. Надеюсь, муж не станет силой тащить меня в постель.

Сердце колотится как сумасшедшее. Интуитивно я понимаю, что это очередная провокация. Но и послушно ложиться в одну кровать с Лучано я не хочу. Он может воспринять это как мое согласие, и…

И воспользоваться этим!

Минуты тянутся медленно. Наконец, шум воды в ванной стихает. Я вся напряжена до предела. Тихие шаги отзываются во мне, словно выстрелы.

Момент, когда Марко подходит к дивану, я, скорее, чувствую, чем слышу. Ковер здесь пушистый и глушит практически любые шаги.

– Спальня в соседней комнате.

– Меня устроит и диван, – бормочу, не открывая глаз. – Тем более, что я уже… Ай! Ты что делаешь?! – взвизгиваю, когда оказываюсь оторванной от выбранного для сна места.

Лучано молча относит меня в кровать и сгружает на правую сторону. Я тут же отползаю как можно дальше, при этом настороженно глядя на него. На лице Марко отчетливо написано раздражение. Он уже раздет – остался только в одних боксерах. Но я старательно смотрю ему лишь в глаза, игнорируя то, как по-мужски мощно выглядит его тело.

– Я не в настроении играть, Аделина. Ты моя жена, и спать ты будешь в моей постели. Всегда, – чеканит он жестким тоном.

– Я же сказала, что не стану с тобой спать! – огрызаюсь, поплотнее запахивая халат на груди.

Муж мрачно ухмыляется.

– Станешь, если не хочешь войны между нашими семьями.

И снова злость выходит на первый план.

– Очень по-мужски – насиловать собственную жену, – выплевываю в ответ. – Ты можешь сделать это – я хоть и буду сопротивляться, но проиграю, потому что слабее. Но клянусь, я либо убью тебя во сне, либо выйду в окно сама!

– Ты повторяешься, Аделина, – насмешливо ухмыляется муж. Его голубые глаза становятся еще светлее, превращаясь практически в прозрачный лед. Обжигающе холодный и смертоносный.

– Я не хотела этого брака, и ты мне противен!

– Время покажет, – равнодушно роняет он, а затем обходит кровать и преспокойно укладывается на другой стороне.

Я же так и сижу без возможности расслабиться и заснуть. Как только выключается свет в комнате, я готовлюсь обороняться и сопротивляться. В темноте я практически ничего не вижу, поэтому старательно прислушиваюсь к любым звукам. Однако судя по всему, Марко как улегся, так и не шевелится. Лишь размеренно дышит.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу короткое и резкое:

– Ложись спать, Аделина.

Только после этого я сползаю пониже и укладываюсь на самом краю, чтобы расстояние между мной и Лучано было максимально большим.

Из-за пережитого стресса я все-таки засыпаю, хотя вообще-то собиралась держаться до последнего. А утро начинается не только неожиданно, но еще и неприятно.

7 Аделина

Спросонья я даже не сразу понимаю, что и почему у меня болит. Руку неприятно сводит, а вчерашняя рана болезненно пульсирует. Проморгавшись, оглядываюсь, и обстановка мгновенно воскрешает в памяти весь вчерашний день. А затем и вечер.