Последняя Миссия Седьмой Кавалерии

“Вы сделали для него все, что могли, – сказал Александр. – Возможно, когда действие морфия пройдет, он проснется.– Он передал паутинный пояс Отэм. “Нам нужна помощь Лиады.”

– Чей же он?”

– Мы сняли его с мертвой собаки-бизона. Александр наблюдал за ней, пока она ломала голову.

“О Боже мой! Капитан.”

“Они могут держать его в плену, или… –”

– ЛиАда, – сказала Отэм.

ЛиАда посмотрела на нее.

– Этот пояс, – она протянула его Лиаде, – похож на мой.– Отэм показала ей ту, что висела у нее на поясе. – И Кавальски Тоже.– Она указала на Кавальски. – И Сержант.”

Александр показал ей свой пояс.

“Но на этот раз наш человек погиб.”

– Потерялся?– Спросила ЛиАда.

– Да, – ответила Отэм. – Наш человек, как и Рокрейниум.”

Тин-Тин вынула из ушей стетоскоп. – Рокрейний?”

Александр оглядел свои войска. – Спирос, помоги нам с оловом.”

Рядовой Зорба Спирос опустился на колени рядом с Отэм. “Что случилось?”

“Я пытаюсь рассказать ей о том, что капитан Сандерс был офицером вроде Рокрейниума.”

Спирос заговорил с Тин-Тин на своем ломаном греческом. Она взяла пояс у Лиады.

“Ты человек Рокрейния?– Тин-Тин спросила осень.

“Да.”

“Он проиграл тебе?”

Отэм кивнула.

– Пояс пришел откуда?”

– У одного из бандитов был пояс из нашего Рокрейниума.”

Она попыталась использовать жесты и жесты рук, чтобы показать сражение и мертвых бандитов. Спирос помогал, как мог.

– Воконтий” – сказал Тин-Тин Лиаде, потом еще что-то.

ЛиАда согласилась. – Воконтий.”

Тин-Тин и ЛиАда поговорили с минуту.

– ГМ, эти бандиты там… – ЛиАда попыталась подписать то, что хотела сказать.

– Бандиты-это Воконтии?– Спросила Отэм.

– Да, да, – хором ответили ЛиАда и Тин-Тин. – Воконтий.”

Отэм наблюдала за двумя женщинами, пока они о чем-то разговаривали.

– Осень ждет у Кавальски, – сказала ЛиАда, когда они с Тин-Тин встали.

“В порядке.”

Тин-Тин передал стетоскоп Отэм, и они вдвоем побежали к другой стороне лагеря.

– Осень, – сказал Александр, – судя по тому, что я видел…как они называются?”

– Воконтий.”

“Судя по тому, что я о них знаю, вряд ли стоит надеяться найти капитана Сандерса живым.”

– Вы ведь не оставите его здесь, сержант?– Она потянулась, чтобы коснуться его руки. “Даже если есть хоть малейшая надежда.”

– Оставь его, – сказал Лоджаб. – Он может сам о себе позаботиться.– Он сплюнул в грязь. “Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери.”

“Нет. Александр пристально посмотрел на Лоджаба, потом перевел взгляд на Отэм. “Я никогда никого не оставлю, так же как и капитан не оставит нас. Но эти Vocontii настолько примитивной и жестокой, я не могу видеть их имея на то никаких оснований, чтобы сохранить ему жизнь. Если они держали его ради выкупа … – он оглянулся через плечо Отэм и указал в ту сторону.

“О нет, – сказала Отэм. – Это Рокрейний.– Она встала и отряхнулась. Тин-Тин и ЛиАда шли по обе стороны от него. – Они думали, что я говорю о нем.”

“Ну, – сказал Лоджаб, – это должно быть интересно.”

Обеим женщинам пришлось почти бежать трусцой, чтобы не отстать от длинного шага Рокрейния. Вскоре они стояли перед Александром и Отэм.

– Осень, сержант, – сказала ЛиАда, указывая на них обоих. – Рокрейний.”

Александр был высок, чуть выше шести футов, но ему все равно приходилось смотреть на Рокрейния снизу вверх. – Он протянул руку.

– Сержант, – сказал Рокрейниум. Он улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Затем он сказал: "осень" и тоже пожал ей руку.

– ГМ, Рокрейниум, – сказала ЛиАда, – Иди… – она попыталась подписать, но не смогла. Она что-то спросила у Тин-Тин бан Сунии.

– Рокрейниум,-сказал Тин-Тин, – ступай пешими, Рокрейниум.”

“Вы хотите сказать,-спросила Отэм, – что ваши пехотинцы пойдут искать наш Рокрейний?– Это было сделано не только ее словами, но и знаками рук.

– Да, теперь иди.”

– О, хорошо.– На лице Отэм отразилось явное облегчение. – Спасибо, Рокрейниум.– Она взяла его за руку обеими руками. – Большое вам спасибо. Не могу выразить, какое облегчение я испытываю. Наш капитан—”

– Иглмун, – сказал сержант, – ты слишком много болтаешь.”

“О.– Она отдернула руки. “Огорченный.– Ее лицо покраснело под темным загаром. – Очень сожалею. Я не знаю что именно–”

– Просто заткнись, – сказал Александр.

Он коснулся своего сердца, затем протянул руку ладонью вверх. Рокрейниум ответил каким-то словом, затем огляделся в поисках кого-то. Шестеро молодых людей в Алых плащах шли позади Рокрейниума и теперь стояли рядом. Он указал на двух из них, и когда они вышли вперед, Рокрейниум дал им какие-то указания.

Двое мужчин быстро взглянули на Отэм, а затем отсалютовали Рокрейниуму, прижав кулаки к груди. Они поспешили прочь, чтобы выполнять его приказы.

“Это, должно быть, младшие офицеры, – сказал Александр.

– Возможно, – ответила Отэм.

“Идем, – сказал Тин-Тин, – найдем тебя, парень.”

Отэм коснулась своего сердца, затем протянула руку ладонью вверх. “Спасибо.”

“Эта жестянка очень яркая, – сказал Александр, когда они с Отэм возвращались к Кавальски.

“Да, они оба такие. Отэм опустилась на колени рядом с Кавальски. “Они изучают наш язык и обычаи гораздо быстрее, чем я их.– Она проверила повязку на его ране.

“Как ты думаешь, нам нужно сменить повязку на руке Катери?– Спросил Александр.

Отэм подняла на него глаза. “Да, я думаю, вы должны проверить это.– Она усмехнулась.

– Эта ухмылка неуместна, и я бы проверил повязку, если бы думал, что она не будет использовать свой хлыст против меня.”

“Она ударила тебя только вчера, потому что думала, что ты хочешь забрать ее фургон.”

– Эй, ты только посмотри, – сказал Александр.

Отэм увидела, как две колонны пехотинцев и кавалерии покидают лагерь: одна движется на юг, другая-на север. Каждый отряд возглавлял один из молодых офицеров.

– Ух ты, – сказала Отэм. – Они всерьез хотят найти капитана Сандерса.”

“Я думаю, что Рокрейниум-второй по старшинству, – сказал Александр. “А тот офицер, которого мы видели вчера на черном коне, должно быть, и есть староста.”

– Интересно, как его зовут?”

“Тебе придется задать этот вопрос Тин-Тин. Эти Воконтии, должно быть, представляют собой постоянную угрозу. За последние два дня они дважды атаковали, и каждый раз, когда мы отбивали их, они таяли в лесу, а затем перегруппировывались для новой атаки.”

“Как бойцы партизанского.”

“Что случилось бы сегодня в той битве, если бы нас там не было?– Спросил Александр.

–Их было, должно быть, больше пятисот, и с пехотинцами и повозками, расставленными в длинную линию, бандиты очень эффективны.”

“Они просто хватают все, что могут, из повозок,-сказал Александр, – и когда пехотинцы и кавалерия врываются внутрь, они бегут со всем, что могут унести.”

“Ты заметил, что эти люди используют какой-то рог, чтобы предупредить всех?”

“Да. Александр смотрел, как Отэм поправляет одеяло на плечах Кавальски. – Думаю, три удара в трубу означают: "нас атакуют".

* * * * *

До конца дня они ничего не слышали о Капитане Сандерсе.

Взвод вошел в обычную колею, и, оставаясь небольшими группами, они исследовали лагерь. Последователи лагеря устроили примитивный рынок в районе, расположенном ближе к центру лагеря. После обеда Хоакин, Спаркс, Кари и Шаракова отправились на рынок посмотреть, что там можно купить.

– Эй, – крикнул Лоджаб из-за их спин, – куда вы, ребята, идете?”

“На рынок, – ответил Спаркс.

– Заткнись, Спаркс, – тихо сказала Шаракова.

– Хорошо, – сказал Лоджаб, – я пойду с тобой.”

– Чудесно, – шепнула Шаракова Карине. – Божий дар седьмому Каву порадует нас своей яркой индивидуальностью и ослепительным остроумием.”

“Если я просто пристрелю его,-сказала Карина, – как ты думаешь, сержант отдаст меня под трибунал?”

– Военный трибунал?– Сказала Шаракова. – Черт возьми, ты получишь медаль За отвагу.”

Они все еще смеялись, когда Лоджаб догнал их. “Что тут смешного?”

“Ты, осел-бык” – сказала Шаракова.

– Твое дело, Шаракова.”

“В твоих мечтах, низкая работа.”

Они прошли через часть лагеря, занятую легкой кавалерией, где солдаты натирали своих лошадей и чинили кожаную сбрую. За кавалерией стояли пращники, упражнявшиеся в стрельбе из рогаток. В набитых мешках на их поясах лежали камни, куски железа и куски свинца.

“А вот и рынок.– Спаркс указал на рощу деревьев прямо впереди.

Под сенью дубов рынок был переполнен людьми, которые покупали, продавали, торговались и обменивали мешки с зерном на мясо, ткани и ручные инструменты.

Пятеро солдат шли по извилистой тропинке между двумя рядами торговцев, разложивших на земле свои товары.

– Эй, ребята, – сказала Карина, – посмотрите-ка.– Она указала на женщину, которая покупала мясо.

“Это наша медь, – сказал Спаркс.

– Ни хрена себе, Дик Трейси, – сказала Шаракова.

Женщина отсчитала несколько стреляных гильз, которые взвод оставил на земле после боя.

“Она использует эту штуку, как деньги, – сказала Карина.

– Три, – сказал Хоакин. – А что она получила за три патрона?”

“Похоже на пять фунтов мяса, – сказала Карина.

Они пошли дальше, высматривая еще медяков.

“Смотреть туда.”

Спаркс указал на мужчину, торговавшегося с женщиной, у которой на белой скатерти были разложены сыр и яйца. Он предложил ей один патрон за большой кусок сыра. Женщина покачала головой, потом отмерила ножом примерно половину сыра. Мужчина что-то сказал, и она отмерила еще немного. Он бросил патрон на белую ткань. Она отрезала кусочек сыра и с улыбкой протянула ему.

“Эти люди-сборище идиотов, – сказал Лоджаб, – пытающихся превратить нашу медь в деньги.”

“Похоже, он неплохо работает, – заметила Карина.

“Эй. Ложаб понюхал воздух. – Вы, ребята, чувствуете этот запах?”

“Я чувствую запах дыма, – сказала Шаракова.

“Да, конечно, – сказал Лоджаб. – Кто-то курит травку.”

“Ну, если кто-то и может обнаружить марихуану в воздухе, так это ты.”

– Пошли, здесь все кончено.”

– Забудь об этом, Ложаб, – сказала Шаракова. “Нам не нужно искать неприятностей.”

“Я просто хочу посмотреть, смогу ли я их купить.”

“Мы на дежурстве, тупица.”

“Он не может держать нас на дежурстве двадцать четыре часа в сутки.”

“Нет, но сейчас мы на дежурстве.”

– То, чего сержант не знает, никому не повредит.”

Ложаб спустился по склону к небольшому ручью. Остальные четверо солдат некоторое время стояли и смотрели на него.

“Мне это не нравится, – сказал Хоакин.

– Отпусти его, – сказал Спаркс. – Может быть, он усвоит урок.”

Лоджаб пошел вдоль ручья, потом свернул за поворот и скрылся из виду.

“Пошли, – сказала Шаракова, – если мы не будем прикрывать ему спину, он получит по яйцам.”

Глава Девятая

Когда они поравнялись с Ложабом, он стоял на краю группы из тридцати пехотинцев, стоявших в кольце, наблюдая, как дерутся двое мужчин. Они смеялись и кричали, подбадривая бойцов.

– Дым здесь такой густой, что можно слона поднять, – сказал Хоакин.

Мужчины передавали друг другу маленькие миски. Каждый мужчина глубоко вдыхал над чашей, а затем передавал ее дальше. Глиняные миски были наполнены тлеющими листьями конопли.

– Не возражаешь, если я попробую?– Сказал лоджаб одному из пехотинцев.

Солдат оглядел его, что-то пробормотал и толкнул назад, в Искры.

Карина щелкнула переключателем связи. – Привет, Сержант. Ты в сети?”

– Да, в чем дело?”

“У нас тут может быть небольшая стычка.”

“Где ты сейчас?”

“В лесу, под рынком.”

“Какого черта ты там делаешь?”

Ложаб снял с плеча винтовку, но прежде чем он успел поднять ее, двое пехотинцев схватили его, а другой человек отобрал у него винтовку.

“Мы можем обсудить это позже, – сказала Карина. – Нам понадобится помощь.”

“В порядке. Сколько человек я должен взять с собой?”

Карина оглянулась на Пехотинцев; мужчины выглядели так, словно были готовы насладиться хорошей дракой. “А как насчет всех остальных?”

“Мы будем там через десять минут.”

Двое пехотинцев втащили Лоджаба на ринг и держали его, пока большой волосатый человек не вышел из толпы и не ударил его кулаком в живот.

– Эй ты, уродливый сукин сын, – сказала Шаракова, – кончай.”

Она вышла на ринг, прижимая к груди винтовку. Мужчина с минуту смотрел на молодую женщину, потом рассмеялся.

Она подошла к нему. – Ты думаешь, я выгляжу смешно, пушистое личико?”

– О Боже, – сказал Спаркс, – Ну вот и все.”

Пушистое лицо вытащил из-за пояса трехфутовый меч и ухмыльнулся Шараковой, размахивая им.

– Да, я вижу твой маленький ножик. Ты видел мою винтовку?– Она развернула его и положила окурок на землю рядом с правым ботинком. – Твой ход, Гомер.”

Ложаб попытался вырваться, но двое мужчин крепко держали его, заламывая руки за спину.

Пушистое лицо замахнулся мечом на шею Шараковой. Она опустилась на одно колено и подняла винтовку, чтобы отразить удар. Когда меч лязгнул о ствольную коробку винтовки, она вскочила, держа винтовку перед собой.

Затем мужчина отвел меч, чтобы ударить ее в сердце. Шаракова отбросила саблю и шагнула вперед, чтобы ударить его прикладом винтовки в грудь. Когда тот отшатнулся, Спаркс схватил его штык и приставил к стволу винтовки. Карина и Хоакин сделали то же самое. Некоторые из мужчин наблюдали за ними и обнажили мечи.

Пушистое лицо кружило вокруг Шаракова, размахивая мечом. Она не сводила с него глаз. Внезапно один из пехотинцев в толпе опустился на колени позади нее и выдернул ее ноги из-под себя, заставив упасть лицом в грязь.

Спаркс бросился вперед и приставил штык к его предплечью. – Отвали!”

Мужчина отпустил Шаракову и пополз назад. Она перекатилась и вскочила на ноги. Затем она посмотрела на свою винтовку, лежащую в грязи в десяти футах от нее. Пушистое лицо тоже посмотрело на ее винтовку, он ухмыльнулся и направился к ней.

– Сюда! Карина бросила винтовку Шараковой, которая поймала винтовку и замахнулась острием штыка на мужчину.

“Хочешь попробовать это на вкус?– огрызнулась она.

Карина опустилась на колени, чтобы поднять винтовку Шараковой, не сводя глаз с пушистого лица. Хоакин вышел на ринг и встал рядом с Кариной, держа винтовку наготове. Искры, ступили на обочину рядом Lojab. Теперь все пятеро солдат седьмого полка находились внутри круга из тридцати пехотинцев.

Пушистое лицо с минуту глядело на Шаракову, что-то сказал и бросил свой меч в грязь. Он колотил себя в грудь, вопя, как горилла.

“О, ты хочешь сразиться один на один, да? Окей. Шаракова бросила винтовку на землю и отошла от нее. “Тогда давай сделаем это.”

Он подбежал к ней и обеими руками схватил за шею. Она просунула руки между его руками и опустила локти вниз, чтобы разорвать его хватку, затем, плавно продолжая движение, она взяла его за запястье, поставила ногу позади него и сбила его с равновесия.

Он сильно ударился о землю, но тут же вскочил и ударил ее кулаком по голове. Она шагнула на его качели, схватила его за руку и снова швырнула на землю.

Он вскочил, рыча от гнева, и бросился на нее. Она резко развернулась, подняла правую ногу и ударила его ботинком по ребрам. Но удар на него не подействовал. Затем он схватил ее за ногу, вывернул ее и швырнул в грязь.

Мужчины кричали и подбадривали бойцов.

Шаракова вскочила на ноги и бросилась за ним, быстро ударив его в лицо одним-двумя ударами, разбив ему нос. Он вытер рукой нос и посмотрел на кровь на пальцах, затем бросился на нее. Шаракова ударила его кулаком в живот, но он увернулся, схватил ее за руку и развернул к себе. Он обнял ее за талию, поднимая с земли. Ее руки были прижаты к бокам, когда он начал выжимать из нее жизнь. Она вывернулась и высвободила правую руку, затем схватила пистолет, взвела курок и прижала его за спиной к его боку.

Громкий выстрел заставил всех вздрогнуть.

Александр поднял дымящийся пистолет в воздух. Он опустил пистолет и направил его на пушистика.

“Отпустить ее.”

Все пехотинцы знали, на что способно ружье,—они видели, как оно стреляло в бизонов. Пушистое лицо отпустило Кэди, затем уставилось на Александра.

– Апачи, – сказал Александр.

– Да, я прямо за тобой.”

– Посмотри, сможешь ли ты общаться с этой обезьяной и успокоить ее.”

Отэм шагнула вперед и вскинула винтовку на плечо. Какое-то время она смотрела на пушистое личико, потом заговорила: “Я-осенняя Иглмун. Мои люди-Седьмая кавалерия. Мы пришли сюда с неба.– Она использовала язык жестов, надеясь, что он поймет хоть что-то из того, что она говорила. “Мы не желаем вам зла, но если вы не прекратите сражаться, мы перестреляем всех вас, ублюдков.– Она подняла большой и указательный пальцы, как пистолет, затем указала на каждого мужчину в кругу. – Бах, бах, бах, бах.”

– Э-э, Иглмун, – сказал Александр, – я больше думал о небольшой дипломатии.”

– Вы знаете, как подписываться "дипломатия", сержант?”

– Нет, но … —”

Пушистое лицо поднял руку и указал на Отэм. – Бах, бах?”

“Вот именно, – сказала Отэм. – Бах, бах.”

Он расхохотался и подошел к Отэм. Она отступила назад, но он протянул ей руку в дружеском жесте. Поколебавшись, она протянула к нему руку.

Он крепко сжал ее и произнес несколько слов, закончив их словами: “Агарь.”

– Агарь?”

Пушистое лицо кивнуло. Он вытер кровь с носа и постучал себя кулаком по груди. – Агарь.”

“Хорошо, Агарь.– Она вырвала свою руку из его. “Апаш.– Она похлопала себя по груди.

– Апачи, – сказал он и подал знак одному из своих людей.

Человек вышел вперед, и Агарь взяла из его рук дымящуюся чашу. Он протянул чашу Отэм. Она посмотрела на чашу и покачала головой.

“Я бы предпочел что-нибудь выпить.– Она сделала движение, чтобы выпить.

Агарь выкрикнула команду. Вскоре появилась женщина с глиняным кувшином и двумя чашами для питья. Она протянула каждому по миске и налила темную жидкость из кувшина.

Отэм отхлебнула из миски, причмокнула губами и улыбнулась.

“Вино.– Она протянула чашу Агари.

Он чокнулся своей чашей с ее, затем залпом выпил вино. Она сделала еще глоток, потом выпила все до дна. Они протянули женщине пустые миски, и она снова наполнила их.

Отэм указала на Ложаба, которого все еще держали двое пехотинцев. “А если они его отпустят?”

Агарь посмотрела туда, куда она указывала, затем нетерпеливо махнула рукой в сторону двух мужчин. Они отпустили Лоджаба. Спотыкаясь, он шагнул вперед, восстановил равновесие и отряхнулся.

Осень поджарила Агарь. – Дипломатия!”

– Апачи!”

Они оба опустошили свои миски.

– Успокойся, – сказал Александр, – ты же знаешь, что не справишься со своей огненной водой.”

Ложаб поднял винтовку и направился к Шараковой. “Неужели ты никогда не можешь заниматься своими делами? Я держал ситуацию под контролем, пока ты не взбесился.”

“Да, у тебя все было под контролем. Я видел, как ты ударил того парня кулаком в живот.”

“Если бы сержант не пришел спасти твою задницу, – сказал Лоджаб, – ты был бы трупом.”

“Угу. Ну, в следующий раз, когда захочешь под кайфом, полезай на дерево, – сказала она, обмениваясь винтовками с Кариной.

* * * * *

На следующий день, ближе к вечеру, ЛиАда и Тин-Тин пришли во взвод. Но они были без своих обычных улыбок и веселых комментариев.

“Мы найдем тебе Рокраиниум, – сказала ЛиАда.

Глава Десятая

Уже почти стемнело, когда они вышли на небольшую поляну, расположенную в двух милях от их лагеря на реке.

– Боже мой, – сказала Шаракова, – что с ним случилось?”

“Его пытали, – сказал Александр. – Медленная, мучительная смерть.”

Шесть человек из взвода, а также Тин Тин бан Суния и ЛиАда стояли, глядя на тело. Остальные члены взвода остались в лагере вместе с Кавальски.

Дюжина пехотинцев ждала неподалеку, наблюдая за окрестным лесом.

Отэм достала из внутреннего кармана желто-синий шарф, чтобы прикрыть гениталии капитана, по крайней мере то, что от них осталось.

– Проклятые животные, – прошептала она, накрывая его шарфом.

“Они сделали это, потому что мы убили так много их на тропе?– Спросила Шаракова.

– Нет, – ответил Александр. “Он мертв уже несколько дней. Я думаю, они убили его, как только он приземлился.”

“Они, должно быть, видели, как он спускается, и схватили его, когда он упал на землю, – сказала Отэм. “Но почему они так мучили его?– Его тело было покрыто множеством мелких ран и синяков.

“Не знаю, – ответил Александр, – но мы должны похоронить его. Нас недостаточно, чтобы отбить крупную атаку.– Он оглянулся на темнеющий лес. “Только не здесь.”

– Мы не можем похоронить его голым, – сказала Шаракова.

– А почему бы и нет?– Спросил лоджаб. “Он появился на свет таким образом.”

“У меня в рюкзаке есть майларовое одеяло, – сказал Хоакин, поворачиваясь спиной к Шараковой. – Он в боковом кармане.”

Когда она сняла туго свернутое одеяло, из его рюкзака выпал длинный предмет. – О, Прости, Хоакин.– Она встала на колени, чтобы поднять его.

Тин-Тин бан Суния заметила блестящий инструмент, и ее глаза расширились. Она толкнула Лиаду локтем. ЛиАда тоже заметила это, и было очевидно, что они оба хотели спросить об этом, но решили, что сейчас не самое подходящее время.

Шаракова протянула инструмент Хоакину, и тот, отряхнув грязь с полированного металла, улыбнулся ей. “Все нормально.”

Она расстелила серебряное одеяло на земле, а остальные принялись рыхлить землю острыми ножами. Они начали рыть могилу вручную. Тин-Тин и ЛиАда помогли ему, и вскоре яма стала глубиной в три фута и длиной в семь футов.

“Хватит, – сказал Александр.

Они положили тело капитана на одеяло и накрыли его одеялом. После того как они осторожно опустили его в могилу, Отэм встала у подножия могилы и сняла шлем.

– Отче наш, сущий на небесах…”

Остальные сняли шлемы и склонили головы. ЛиАда и Тин-Тин стояли рядом с ними, глядя на тело.

Отэм закончила молитву Господню и сказала: “Теперь мы вверяем нашего друга и командира в твои руки, Господь. Аминь.”

– Аминь, – сказали остальные.

– Сержант, – прошептал Хоакин, поднимая блестящую флейту, выпавшую из рюкзака.

Александр кивнул, Хоакин поднес флейту к губам и заиграл Болеро Равеля. Когда мрачные звуки музыки проплыли над сумеречной поляной, другие солдаты опустились на колени, чтобы начать заполнять могилу горстями земли.

ЛиАда тоже опустилась на колени, помогая прикрыть мертвого капитана.

Только Тин Тин бан Суния и Хоакин остались стоять. Пока Тин-Тин с открытым ртом смотрела на Хоакина, играющего музыку, ее правая рука двигалась как бы сама по себе, как существо, извивающееся и слепо ищущее что-то в кожаной сумочке на бедре. Она подняла старую деревянную флейту, которую сделала в Карфагене одиннадцать лет назад.

Хоакин заметил это движение и проследил, как она взяла флейту кончиками пальцев. Его руки, хотя и покрытые шрамами и сильные, танцевали изящный балет над серебряными клавишами. Тин-Тин подождала, пока он замолчит, потом поднесла флейту к губам и заиграла.

Остальные, казалось, не замечали нот музыки, когда они работали над заполнением могилы, но Хоакин определенно заметил—она играла, нота за нотой, Болеро точно так же, как он играл его несколько минут назад. Он снова начал играть, подстраиваясь под ее место в песне, но на октаву ниже, чем она.

Отэм посмотрела на Тин-Тин, потом на Хоакина. Она улыбнулась, и слезы потекли по ее щекам, потом она разгладила грязь на могиле капитана Сандерса.

Было уже около девяти вечера, когда они вернулись в лагерь.

“Мы идем искать Катери, – сказала ЛиАда, когда они с Тин-Тин повернулись, чтобы уйти от солдат седьмого полка.

– Хорошо, – сказала Карина. “Увидимся.”

* * * * *

В ту ночь у костра был мрачный вечер. Кавальски пришел в себя, пока остальные занимались капитаном Сандерсом. Ему было очень больно, но он покачал головой, когда Отэм спросила, не хочет ли он сделать еще один укол морфия.

– Эта штука сбивает меня с толку. Я могу жить и без этого.”

Карина рассказала Кавальски, как капитана замучили до смерти.

– Черт возьми, – сказал Кавальски. “Теперь я рад, что мы убили двадцать этих мерзких сукиных детей.”

– Ты хочешь сказать, пару сотен, – уточнила Карина.

“Я говорю о себе и Лиаде. Блин, она хорошо владеет этим луком. А когда у нее кончились стрелы, она схватила с земли мое ружье и использовала его вместо дубинки.”

“Да, – сказала Карина, – после битвы я помогла ей достать стрелы. Она была смертельно опасна.”

Фузилер достал из оружейного контейнера несколько МРС. – Кому нужно меню 7?”

Ложаб поднял руку, и она протянула ее ему.

Все расселись вокруг костра на бревнах.