Туда, где живут драконы

Господа пришельцы, укали и ыкали друг другу, приседали, размахивали руками.

Несколько раз вежливо попросил их уйти. Просил на русском и на общем, но присядки продолжались. Чётко и громко, обозначил им маршрут пешего эротического направления, и как не странно, это сработало. Мужчины удалились за куст, из-за которого недавно появились.

Сидя на плоскости, разогревая чай с шиповником, размышлял о появлении незваных гостей, поглядывая в сторону куста. Моё присутствие в этом месте, для них оказалось явной неожиданностью. Скорее всего, раньше они никогда не встречали человека в одежде и явно не понимали с кем, или с чем, столкнулись. И хорошо бы было, если бы они предпочли не связываться с неизвестным, и попросту продолжили свой путь другой дорогой.

Но, помяни чёрта.

Из-за шиповника вывалила целая толпа. Я насчитал двенадцать мужчин. За ними, стараясь оставаться скрытыми кустом, толпилась группа женщин и несколько детей.

Снова были ыканья и уканья, снова были танцы вприсядку и размахивания руками, пока один из мужчин, с раскрашенным чем-то белым лицом, не указал в мою сторону. По его сигналу, ко мне направились двое. Люди явно тревожные. Намерения них не внушали дружелюбия.

– Ну-ка, идите нах… отсюда, черти сутулые. – решил последовать предыдущему опыту, но рука сама потянулась к игольнику в нагрудной кобуре.

К моему совету никто не прислушивался, и тогда я выстрелил в воздух. Эх, мне бы какой земной огнестрел, что-то типа ПМ, что бы дикари признали меня как Серёгу-громовержца. Но, увы, игольник издал только небольшой хлопок, от чего двое лишь слегка замедлили шаг. Крашеный, что-то гаркнул и присоединился к нападению.

До дикарей было буквально двадцать метров, и они быстро приближались. В прицельном огне не было никакого смысла, с такого расстояния не промахнусь, и я произвёл три беглых выстрела по атакующим. Поверьте, любой, даже самый прожжённый гуманист, будучи на моём месте, не постеснялся бы показать своё превосходство над примитивными. Ну, может, стрелял бы не на поражение. Вот только я не гуманист, и мне до усрачки страшно, когда приближаются трое здоровых мужиков с дубинами.

Первому игла вырвала часть бедра, второй получил ранение в грудь, а крашеному главнюку, игла угадила чётко в лоб, расколов его голову, как переспелый арбуз.

Аборигены, что следили за атакой, заыкали, не понимая, что происходит. Я выбрал следующую цель, готовый выстрелить в любую секунду. В этот момент, откуда-то из второй линии атакующих, прилетел камень, звонко хлопнув о фюзеляж гарпии. Играть в демократию и справедливость не было никакого желания, и следующей жертвой стал представитель второго эшелона. Я выстрелил человеку в сердце.

Прав был товарищ Кольт, когда говорил, что добрым словом и револьвером, можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.

Дикари, поняв, что они погибают на любом расстоянии, стоит мне только указать рукой, попятились обратно. Для усиления эффекта, я натянул капюшон, активировал функцию камуфляжа, и скоро исчез на фоне закопчённого корпуса корабля.

Дикие подобрали своих погибших воинов и убрались восвояси. Больше я их не видел.

Вот вам и протокол невмешательства.

"Зоопарк"

Следующие две недели не принесли никаких неприятностей и были полностью посвящены тренировкам и укреплению мышц. Теперь я тратил на занятия треть времени. Хотелось, конечно же, приводить себя в форму более интенсивно, но сказывался недостаток питания и общая, быстрая утомляемость.

Я освоил хождение на подпорках, используя две рогатины в качестве костылей, в результате чего, обследовал территорию, радиусом, метров триста от гарпии.

Смастерил небольшой простецкий навес, покрытый хвойным лапником, и неплохо защищающим от дождя. Короткий мелкий дождь случился уже дважды. Снега в лесу практически не осталось, лишь в паре мест, в небольших распадках, куда солнце совсем не проникало, и приходящий сверху тёплый воздух не мог прогреть углубление в земле, остались небольшие запасы.

С игольником я не расставался вообще, а удаляясь дальше, чем на сто метров, брал с собой винтовку. Мне очень понравилось восточное направление, так как туда путь проходил практически по ровной поверхности. Не имею в виду, привычные для леса перепады высот. Более того, на востоке был обнаружен ручей с чистой и чуть сладковатой водой, ну или мне так показалось, что вода сластит. Сюда я приходил пополнять свои запасы живительной влаги. Одного пакета и литровой бутылки мне вполне хватало на сорокачасовые сутки. Чуть севернее, вверх по ручью, между деревьями, просматривалась отвесная каменная стена, с углублением или пещерой, и небольшой полянкой. Но туда я ещё не дошёл, довольствуясь только тем, что разглядел издалека.

На юго-восток, шёл ещё один удобный путь, доходящий до крохотного овражка, промытого ручьём. Возможно, одним и тем же, а возможно, и другим, так как вода здесь уже не сластила. Над овражком устроил пару брёвен, организовав сидячее место для раздумий, результаты которых, смывались водой куда-то вниз.

На юге меня манило огромное освещённое пространство, просматриваемое на грани лесной видимости. Я предположил, что это опушка больших размеров. Но туда тоже идти и идти, разведка на перспективу.

На север и северо-запад ходить мне не нравилось. Рельеф в этом направлении был очень неровный, бугристый и всё время поднимался вверх. А на западе, были непроходимых заросли кустов и россыпи больших и мелких плоских камней.

Ещё, я вчера охотился, впервые в своей жизни. Оглушил из станнера две лесные птицы, с окраской как у деревенского петуха, пёстрые, но на курицу совсем не похожие.

Попробовал отыскать этих птиц в базах выживальщика, но безрезультатно. Вообще, базы не дали мне каких-то особых преимуществ, но и бесполезными не оказались. Неплохая энциклопедия со статьями, каталогами, картинками и видеороликами.

С горем пополам ободрал и разделал птиц, в основном ориентируясь на земные воспоминания, как должна выглядеть куриная тушка в магазине. Приготовил на открытом огне. Мяса получилось немного, да и белого совсем не было. Жестковато, без соли и специй, но запах, который издавали тушки, был умопомрачительный. А образовывающая корочка, вызывала такое слюноотделение и урчание живота, что был риск захлебнуться. А как хрустела эта корочка. Съел за один присест, оглодал каждую косточку.

Ещё неделю провёл в разведывательных партиях, совмещая полезное с полезным. Первый десяток шагов делал уже самостоятельно, и только после этого прибегал к помощи опор.

Обнаружил несколько кустов шиповника с прошлогодними, высохшими ягодами. Обобрал кусты до нитки. Попались заросли малины. С сухими колючими стеблями и молодыми побегами. Эту ягоду я узнаю где угодно. Одно из ярчайших детских воспоминаний, когда в деревне у деда с бабкой, несколько раз за день обирал малинник, объедаясь сладкими плодами, которые поглощал целыми горстями.

Подождём, когда поспеют местные кусты. И пусть на них будут ягоды размером с ранетку.

Заметил такую вещь, большинство растений, даже зимой остались зелёными и не обронили листву. Высохшей хвои под ногами полно, мелкие обломленные веточки, пустые шишки, но практически не единого старого листочка. Ну, разве что шиповник осыпал свои листья полностью, оставляя в зиму голые ветви.

Сладкая вода из ручья, если отстоится пару суток, прекращает сластить.

Одним замечательным утром, проснулся от того, что кто-то топает по одной из плоскостей. Медленно поднялся, осматриваясь через фонарь. На крыле стояла коза. Самая обычная земная коза с огромным пузом.

Как-то сразу сообразил, что животное на снастях, и убить его желание улетучилось. Хотя, признаюсь честно, рука к станнеру потянулась.

Станнер стал предпочтительным оружием. Звуков не издавал, бил на большое расстояние и при полной мощности прекращал у мелкой дичи сердечную деятельность.

Что привлекло внимание, козочка была с четырьмя рожками. Пара длинных, чуть изогнутых назад, и пара коротких, сантиметра четыре, направленных вверх и чуть вперёд.

Добродушное животное нисколько меня не испугалось и проявило большой интерес, разглядывая меня через стекло. Я вылез из кокпита, протянул к животному руку. Коза чуть отстранилась, но скоро принялась втягивать ноздрями, испускаемые мной запахи.

Кстати, животные здесь подпускали человека очень близко к себе. Осмелюсь предположить, что человек здесь не частое явление, и не имеющее дальнобойного оружия. У дикарей, которых видел единожды, были только дубинки и камни в руках.

Коза обнюхала руку, ткнулась лбом в моё колено, и окончательно осмелев, принялась облизывать рукав моего комбинезона. Возникло желание угостить неожиданную гостью чем-нибудь вкусненьким, но кроме горсти ягод шиповника, у меня ничего не оказалось.

Охотился я стабильно, непуганых птиц в округе было полно, так что, на мясной рацион жаловаться грех. Жаренное, запечённое, варёное, правда, всё без соли. А вот с овощами, беда, у самого нет, не то, что козу угощать. Таблетки спец-пайка делил на восемь частей, используя как единственный их источник.

Дал козе шиповник, в голове промелькнула мысль о баяне.

Козочка с удовольствием слизала с ладони ягоды, пристально посмотрела мне в глаза, явно требуя ещё.

Появилась мысль привязать пузатую, но как-то не прижилась. Почему-то не поднималась рука неволить будущую мать, а главное, я побоялся, что привязанное животное привлечёт хищников.

В общем, скотинка осталась на свободе, бегая за мной везде и всюду, не отходя дальше, чем на пятьдесят метров. А стоило мне приблизится к каким-нибудь кустам, тут же оказывалась рядом, рассчитывая на какую-нибудь вкусность.

На ночь я забирал козу с собой в гарпию. Животное оказалось очень умным. Быстро определила себе место, на котором спать, вела себя очень аккуратно и смирно. Я уже выстроил грандиозные планы по поводу нашего совместного проживания. Во-первых, ценнейшее молоко, про полезность которого я был наслышан. У бабки была корова, но то, что и козу можно доить, получая до трёх литров молока в сутки, знал ещё из детства. Во-вторых, шерсть. Почему-то мне казалось, что коз тоже стригут. Не думаю, что любимые бабушкой шали, были из обычной овечьей шерсти. Из этого она вязала носки и варежки.

Понятия не имею, как доить и стричь козу, но думаю, как-нибудь освою этот процесс.

Прошло ещё две недели. Коза окотилась, или как там про них правильно говорить? Родила короче. Принесла двух маленьких белых козочек.

Я уже передвигался без опоры на рогатины, правда двигался не быстро, и с частыми передышками, но пройти мог уже значительное расстояние. Пока ходил налегке, без дополнительных нагрузок.

Совершил экспедицию на юг, туда, где меня привлекало большое освещённое пространство. Счастью не было предела. Большущее озеро, наверное, километр на километр, с чистой пресной водой.

На обход озера я не решился, но и со своей позиции многое рассмотрел. Часть моего берега была обрывистой, где-то берег даже нависал над самой водой, где-то была небольшая отлогая полоска. Противоположная сторона вся была пологой, с обильным свободным пространством от леса до воды. С моей же стороны, лес вплотную подходил к берегу, а широкая полоса кустов вроде ивы, отделяла мой берег, от берега с пляжем. Вода была уже тёплая, солнце здесь просто пекло.

На северо-востоке, я добрался до скальной стены. Мне очень приглянулось это место. Оно находилось на небольшом возвышении. Прорезавшиеся сквозь землю скальные породы тянулись метров на триста, возвышаясь кое-где до десяти метров.

В скальнике обнаружилась совсем неглубокая пещерка, метров пять семь глубиной, не очень высокая, но чуть пригнувшись, пройти можно было спокойно. В пещере было очень прохладно, изо рта шёл пар.

Перед скалой, ровный и свободный от деревьев, участок поверхности, с востока оканчивающийся крутым склоном. От пещеры до ручья, метров сорок, не больше, его прекрасно видно с этого возвышения.

И самое приятное дополнение этого места, несколько тоненьких струек воды, которые появляются после таяния снегов и дождя, просачиваясь сквозь трещинки в породе, выступают наружу, и кристаллизуются солевыми отложениями. Не знаю, что за соль такая, но на вкус, как обычная поваренная, и за долгие годы, тут собрался её немалый запас. На соления, наверное, не хватит, но для ежедневного употребления в пищу, вполне достаточно.

Жизнь налаживалась и окружающий мир, мне нравился всё больше и больше.

Хищников мне не попадалось, за исключением того случая, когда наткнулся на трёх волков. Крупные особи старательно обходили запах костра, как можно дальше, и, обнаружив меня, удостоили только презрительным взглядом. Очевидно, охотничьи угодья были здесь настолько обширны, что умные животные не стали тратить силы на выяснения отношений с человеком. А может, уже знакомы со стаями двуногих, и просто предпочитают не связываться.

Я бы мог продолжать жить в гарпии, но моё, резко увеличившееся семейство намекало, что пора бы обзавестись жилплощадью побольше. Да и вообще, если вспомнить, то я изначально планировал перебраться в какую-нибудь землянку или пещеру. Гарпия мертва и бесполезна, хотя предоставляет наивысшую степень защиты в этом мире, да и тесновато в ней, даже одному. В голове уже зрели планы по обустройству нового места, и мой новый дом, однозначно будет у скалы. Каменная стена, послужит мне отличной защитой и сэкономит часть строительных материалов, а стратегическая высота, даст небольшое преимущество в обороне.

Уже решил, что та маленькая пещерка, должна стать одной из комнат моего жилища. При незначительных доработках, из неё выйдет отличный природный холодильник.

Сегодня вечером, впервые отведал козьего молока. Козлята не могли высосать мамку до конца, от чего та испытывала явный дискомфорт. После вечернего кормления, попробовал доить, но вышло так себе. Точнее, вышло никак. Что-то мял, что-то тянул. Мало того, что коза смотрела на меня, как на врага народа, не желая оставаться на месте, так ещё своими манипуляциями, я, скорее всего, изрядно измучил животное.

Молоко было тёплым, и как мне показалось, очень жирным, а ещё оно жутко воняло выменем. Но выстраданные козой, и добытые моими стараниями, двести грамм молока, ушли в меня, как в сухую землю.

Ночью проснулся от суетливого метания козы по кокпиту. Она словно искала выхода, или укрытия, не зная, что находится под лучшей зашитой из всех возможных. С запада, из глубины леса, доносились звуки сражения. Кто-то рычал, и шипел, огрызаясь, кто-то взвизгивал, и издавал звуки похожие на неуклюжий лай. Возня и хруст веток далеко разносились в ночи. Потом раздался протяжный вой, и звуки борьбы стихли.

Утром, выпустив питомцев на волю, сразу вооружился винтовкой, отправился туда, откуда, предположительно, ночью доносились звуки драки.

Вот не зря мне сразу не понравилось западное направление. Идёшь по косогору, одна нога становится выше другой, устойчивость изрядно хромает, а в моём положении, хромаю ещё и я. Плотные заросли кустов нужно обходить, или прорезать сквозь них дорогу. Потом ещё камни начались, которые так и норовили выскочить из-под ног. Прошёл метров триста, устал и сел отдохнуть. В этом месте уклон увеличивался, и начинал переходить в крутой, осыпанный мелким камнем склон. К тому же, возможное направление движения, начинало забирать вправо и уходить наверх. Не то что бы я обнаружил тропу, но рельеф здесь начинался такой, что тропка образовывалась сама по себе.

Отдохнув, проследовал по намеченному маршруту ещё метров двести, где просматривалось новое направление, уходящее резко влево и вниз. Таким образом, я мог обогнуть все непролазные кусты одним махом.

Спустившись, обнаружил место боя. Нора, между корнями деревьев, лаз в которую, обильно вымазан кровью. Рядом растерзанное и опустошённое тело большой кошки. Мех в запёкшейся крови, окрас почти не читается, но по кисточкам на ушах, можно предположить, что это рысь.

Над головой что-то тихо зашипело. Резко отстранился и глянул вверх.

На толстой ветке, у самого ствола, на высоте, что не достать руками, сидел котёнок. Совсем маленький и ещё подслеповатый, видать глаза прорезались совсем недавно, но уже шипящий на возможную угрозу.

Очень мало знаю об этих диких кошках. Естественных врагов у них не много, волки да росомахи, но это у нас, на Земле. Территорию они занимают очень обширную, охотятся на излюбленных тропах, устраивая засады. Людей стараются избегать.

Представил себе картину прошлой ночи. Стая волков выследила кошачью берлогу и под покровом ночи напала. Кошка попыталась спасти свой выводок на ветвях, но в неравном бою, погибла, успев спасти только одного. Возможно, было и не так. Возможно, котята попадали с ветки, а может, этот единственный выживший, спасся совершенно случайно и уже позже, сам забрался на ветку. Хотя сейчас он вцепился в неё так, будто безумно боится высоты.

Вот удивительно, буквально месяц назад, я грохнул четверых, хоть и диких, но людей, и не грамма об этом не сожалею. Сейчас меня терзает совесть от того, что я не могу бросить кошку на произвол судьбы, хотя прекрасно понимаю, добраться до животного, я не могу. Это первый сук на дереве, но мне до него не допрыгнуть, даже с вытянутыми руками. О том, что бы подняться по стволу, и речи быть не может.

Срезал какую-то жердину, стал сталкивать котёнка с ветки. Тот шипел, жалостливо мявчил, отважно сопротивляясь моим нападкам, но всё-таки, сорвался. Еле успел поймать его у самой земли, за что тут же поплатился, впившимися острыми коготками в мои ладони.

– Кошка. Да что ж мне так на баб-то везёт?

Что бы снизить стресс у бедного животного, сунул котёнка за пазуху, оставив небольшую щёлку, из которой выглядывала мордаха с мокрым носом. Котёнок пригрелся и успокоился.

– Да твою ж мать! – прогремел я на пол-леса, от полученной неожиданности.

Животина укусила меня за совок, настойчиво требуя у меня то, чего от природы быть не может.

Вернулся в лагерь и подложил котёнка козе, которая как раз кормила своих козлят.

Коза смотрела на меня как на дурака. Её глаза громко заявляли, что я попутал все берега, охерел в конец, и ещё одна такая выходка с моей стороны, коза собирает вещи и уезжает жить к маме.

Всё кормление мне пришлось удерживать козу в лежачем положении, так как иначе котёнок не мог дотянуться до соска, которых на моё счастье, было четыре. К концу кормления коза смирилась с положением, хотя удочерённая против её воли кошка, рычала и всячески пыталась прогнать детей родных. В награду за понимание и терпение, я снова пошёл на запад, что бы специально порадовать кормилицу плодами шиповника.

Ещё два дня я издевался над козой, удерживая её лёжа во время кормления. На третий день она сдалась, и уже сама укладывалась на бок. Козлята и котёнок перестали делить вымя, молока и сисек хватало на всех. Котёнок полностью прозрел, с удовольствием барахтался с козлятами, и как заправская кошка, спал по две третьих суток.

В пору было давать им имена, но в голову ничего не лезло. Были безымянные козы, коза, за которой имя Старшая, закреплялось всё больше, и кошка, которая так и звалась, Кошка.

Информации о том, можно ли приручить рысь, я так и не нашёл, но помнил, что в своём детстве был фильм, где егерь приручил дикую рысь, и она всюду ходила за ним как собачонка. Но то кино, а на этой планете, за мной по пятам ходит Старшая.

На ночь коза научилась сама запрыгивать в кокпит, мелочь пересаживал внутрь и обратно руками.

За два дня выполнил разметку моего будущего жилища, набил колышки, на глаз прикинув равные расстояния и прямые углы. Вот тут, на небольшой веранде. У меня получится вход. Вот здесь, кухня с пещерным холодильником, посредине, надо сложить печь, что бы отапливать сразу две комнаты. Здесь устрою спальню. Справа, чуть в стороне, поставлю баню, если хватит сил и доживу до этого момента. А слева, надо устроить сарай для животных.

Спилил два толстенных кедра перед пещерой. Во-первых, они мне мешали, во-вторых, их пни, послужат опорой для части дома. Ещё два кедра метрового диаметра, спилил на верху горы, опасаясь их обрушения, уж очень близко к краю они росли, а часть их корней, проникала в камень, расслаивая породу.

Исполинские кедры величественно упали вниз, наделав немало шума. Куда девать эти толстенные деревья, ума не приложу. Буду методично изводить их на дрова.

Посмотрел несколько роликов, как устроить землянку. Это конечно не дом моей мечты, но общий принцип понятен. Пришёл к выводу, что мне необходимо набрать стволов деревьев, сантиметров по двадцать в диаметре. Таких в округе полно, вот только растут они совсем не кучно.

Попробовал рассчитать, сколько материала мне понадобится, да только всё зазря. Решил так, день буду посвящать заготовкам, потом строить, пока материал не иссякнет, потом снова займусь заготовкой, и так далее. Получится, что у меня всегда будет материал и не будет переполнения склада.

"Чреда неудач"

Меня преследовала чреда неудач.

Утром заморосил дождь, затянувшийся в итоге на целый день, и естественно, ни о какой лесозаготовке я и не мыслил. Вместо этого, поднялся на север, вверх по склону, где мной были запримечены местные куры. В этом месте я не охотился, а самым наглым образом разорял гнёзда. Потому-то я и считал местных птиц курами, так как каждые пару дней, с одного и того же гнезда, извлекал по одному яичку. Труда мне это никакого не составляло, птицы неслись прямо на земле, устраивая кладку в небольших углублениях. Таким образом, после каждой вылазки возвращался с десятком свежих яиц. Но не нужно думать, что я относился к птицам потребительски, были гнёзда, которые принципиально не трогал, оставляя их, так сказать, на развод.

Возвращаясь с добычей, поскользнулся на мокрой траве, в результате чего, остался без яиц и с отбитым задом, как бы двусмысленно это не звучало.

Обойдя отвесную стену, там, где планировалась стройка века, наткнулся на стаю кабанчиков. Животные были не очень крупные, значительно меньше земных, одомашненных сородичей, и я решил пожадничать, и оглушил станнером сразу четверых. Вот не зря же говорят, что жадность фраера погубит.

Перелезая, мною же сваленный кедр, сорвался, не желая бросить добычу, и сильно вывихнул левую кисть. Больно было так, что аж взвыл, от остроты ощущений. Сразу стало понятно, что с такой травмой, я не работник и стройка откладывается на неопределённое время.

С горем пополам убил и разделал двух подстрелышей, изрядно испортив им шкуру. Палить свинью я не умею, да и нечем мне, так что, сделал всё что мог. Пока уносил внутренности, а делал я это сразу после разделки, и уносил далеко на юго-восток, к ещё одному ручью, оставшиеся в импровизированной загородке два поросёнка пришли в сознание и сбежали.

Ближе к вечеру, от нечего делать, подался на озеро, где обнаружил прелюбопытнейшее явление. Крупные рыбёхи подплывали к самому берегу, скучиваясь под нависающими над водой кустами. Дождь нет-нет, да и сбивал с листьев своими каплями, каких-то жучков, прямо в озеро, а рыба, проворно, и как мне кажется, с удовольствием, их подбирала. Решив, что это идеальный момент для рыбалки, попробовал руками поймать рыбу, которая не желала подпускать меня, ближе, чем на два шага. Кстати, что за рыба, понятия не имею. Для меня вся рыба в озере, это карась, если только это не щука.

В результате серии неудачных попыток, пошёл выстругивать себе острогу. Сначала это была обычная заострённая палка, и результатов в рыбалке я не поимел. После мне удалось отыскать рогатину, аж с тремя ветками. Энтузиазму не было предела, искренне считал, что заострив три сучка, эквивалентно увеличиваю свои шансы на удачу. Наивный, максимум, что мне удалось, придавить одну рыбину ко дну, но и здесь, проворная рыбёха ухитрилась вырваться. В результате, толи в сердцах, толи от скудоумия, я шарахнул по рыбам станнером. Небо вздрогнуло, меж зубов проскочили молнии, из глаз полетели искры, и я чуть-чуть подсолил озеро. Очнулся быстро, скорее всего, потому что упал в воду. С потугами, выбрался на берег, собирая в кучу, всё своё многообразие личностей, внезапно вытряхнутых из общего тела. Вселенская глупость не прошла даром. Несколько рыбин плавали кверху брюхом.

Выловил рыбу, прибрал в траву на берегу. Пошёл к гарпии за пакетом, который прохудился, и воду уже не держал. Хоть запасов пресной воды в округе было в достатке, иметь небольшой резерв в единственном, на данный момент убежище, не помешает.

Вернулся на берег, из шести пойманных карасей, в траве оказалось только четыре. Узнаю, кто спёр, набью рожу.

Рыбу унёс в пещерку, заложил пакет камнями, хватило незваных рыбаков на берегу.

Вечером нашёл в базе выживальшика как вялить рыбу и мясо, пришёл к выводу, что расход соли слишком велик. Соль, кстати, стараюсь употреблять крайне осторожно. Где-то в памяти, теплится информация, что не всякая соль пригодна в пищу, но и без неё никак. Уж слишком невкусно становится, когда совсем пресно.