Варианты выполнения судостроительной программы 1895 года. И программы по усилению Дальнего Востока

Японцы не разворовали, не пропили и не пустили на банковские махинации те огромные средства, которые свалились на них как «манна небесная». Сам император Муцухито был весьма аскетичным человеком, из роскошеств лишь позволил себе содержание коня, и подданные старались ему соответствовать. Японцы все деньги, до последней йены, потратили на дополнительные закупки броненосных крейсеров, чтобы восстановить свою поруганную честь и справедливость. Под давлением со стороны Российской империи и других стран Япония была вынуждена согласиться на вывод своих войск с Ляодунского полуострова.

Город Чифу и русские корабли на рейде в 1895 года

5 мая 1895 года (через две недели, после прибытия союзной эскадры на рейд Чифу) премьер-министр Ито Хиробуми объявил о начале вывода японских войск. Япония, тоже ослабленная войной с огромной и богатой империей Цин, была вынуждена пойти на уступки в ноябре 1895 года.

Последние японские солдаты покинули полуостров только в декабре того же года. Победа над империей Цин повысила статус Японии, она также ещё больше втянула страну в соперничество великих держав в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Тройственная интервенция подчеркнула степень морской слабости Японии по отношению к флотам европейских держав, по состоянию на 1895 год. Однако, эта морская слабость в сочетании с теми огромными деньгами, полученными в результате войны с империей Цин, способствовала общественной и законодательной поддержке развития военно-морских сил после окончания Японо-Китайской войны.

Уступка полуострова полуострова Ляодун была воспринята в Японии как национальное унижение. Люди собирались на улицах и устраивали демонстрации протеста, высказывая свое негодование по поводу уступки только что захваченного полуострова с крепостью. Тем более, что Порт Артур достался японцам не в результате подковерных интриг, а туда вошла армия и силой оружия захватила город. Именно Порт-Артур был ремонтной базой флота империи Цин. Его важность, как промышленного объекта и ворот в Манчжурию, было трудно переоценить. Многие японские историки считают, что именно это событие стало поворотным моментом в истории страны. Внешняя политика Японии, ранее основанная на экономической гегемонии, начала меняться в сторону откровенного национализма, милитаризма и территориальной экспансии.

ПРОЕКТИРОВАНИЕ НОВЫХ КОРАБЛЕЙ

Проектирование «броненосца-крейсера». В середине января 1895 года Николай Михайлович Чихачёв поручил Балтийскому заводу разработать проект более скоростного, 18 узлового, броненосца с увеличенной дальностью плавания по сравнению с проектом Морского технического комитета (далее МТК), который можно охарактеризовать было так:

«сильного современного броненосца, скорее охарактеризованного броненосным крейсером».

При этом, следовало уменьшить вес артиллерии и бронирования, чтобы достичь заданной скорости полного хода и увеличить запас угля. Вскоре завод представил четыре различных варианта. Управляющий Морским министерством выбрал переработанный проект МТК с водоизмещением 12 380 тонн и расположением орудий среднего калибра по образцу французских броненосцев типа «Шарлемань», который имел 20 котлов типа Бельвилля; три паровые машины тройного расширения, выдающие мощность в 15 000 л/с., работающие на три винта. Однако, и этот проект, по его мнению, нуждался в доработках.

Схема броненосца типа «Шарлемань»

Было решено добавить бронирование оснований дымовых труб и элеваторов, мера безусловно необходимая, между нижним и верхним казематами, но не просто так, а за счёт уменьшения толщины бортового бронирования нижнего и верхнего казематов и боевых рубок. Также был укорочен траверз между 152-мм орудиями, добавлены два подводных минных аппарата и внесены некоторые другие изменения.

Проверки расчётов и испытания моделей в Опытовом бассейне показали, что необходимо увеличить водоизмещение до 12 577 тонн, а также значительно увеличить мощность машин для достижения скорости в 18 узлов – до 17 600 лошадиных сил вместо запланированных 14 500. Чтобы достичь скорости в 18 узлов при прежней мощности, нужно было удлинить и сузить корпус, как у крейсеров.

После необходимых корректировок и выбора именно трёхвальной энергетической установки, которая обеспечивала бы суточный расход угля на 10-узлову ходу в 47 тонн против 86 тонн у английских двухвинтовых прототипов (откуда такие цифры взялись, непонятно), чертежи представили двадцатисемилетнему Николаю II, который, смею предположить, не больно то и разбирался в них. Он лично разрешил строительство двух кораблей – одного на Балтийском заводе, а другого в Новом Адмиралтействе, вероятно перепрыгнув через голову своего дяди Алексея, что тому, наверняка, не понравилось.

Проектное вооружение нового «броненосца-крейсера», согласно спецификации, состояло из четырёх новейших 254-мм орудий в двух башнях, восьми 152-мм орудий Кане, пяти 120-мм орудий Кане, четырнадцати 47-мм и десяти 37-мм пушек. При естественной тяге механизмы должны были развивать мощность 11 500 индикаторных лошадиных сил, что обеспечило бы кораблю ход в 16,5 узлов. При форсировке до 14 500 лошадиных сил скорость должна была повышаться до 18 узлов. Для сравнения можно привести данные, что у британского броненосца типа «Маджестик», строящегося в то время, при водоизмещении 14500 длинных тонн и мощности установки в 12000 л/с при форсированном дутье скорость составляла 17 узлов.

Статьи нагрузки в проекте «броненосца-крейсера» распределялись следующим образом: Корпус с дельными вещами 4828 тонн; Бронирование 2965 тонны; Механизмы 2027 тонны; уголь 1200 тонн; Артиллерия 905 тонны; Минное вооружение 115 т; Снабжение 522 тонны; Запас водоизмещения 112 тонн. Что говорит нам, о превалировании крейсерских качеств над боевыми.

7 августа 1895 года, МТК утвердил представленную Балтийским заводом спецификацию «броненосца-крейсера», а через десять дней руководство завода сообщило и стоимость постройки – 300 рублей за тонну водоизмещения. Построить корабль обещали за четыре года, при условии своевременного поступления утверждённых чертежей, спецификаций и выполнения заказов контрагентами.

Облегчённый 254-мм (10-дюймовый) калибр главной артиллерии был одобрен МТК, исходя из крейсерского назначения нового корабля. Он уже предлагался для модернизации «Гангута» и планировался к установке на два броненосца береговой обороны Также была одобрена конструкция корпуса со спардеком6, которая позволяла уменьшить заливаемость носовой башни в свежую погоду, в отличие от британского гладкопалубного прототипа в виде «Ринауна». В качестве среднего калибра были выбраны новые 152-мм пушки Кане, в количестве десяти штук в одном общем каземате, подобно французскому броненосцу «Шарлемань», не от хорошей жизни, а с целью снижения перегрузки.

Управляющий Морским министерством Чихачев Николай Матвеевич признал 17-узловую скорость, которая была заложена в проект, недостаточной. После нескольких совещаний он приказал составить новый проект. В результате внесённых усовершенствований водоизмещение будущего корабля вновь возросло на 700 тонн и было доведено уже до 11 232 тонн. Переработанный эскизный проект был разослан адмиралам и кораблестроителям для обсуждения, которые высказали весьма противоречивые мнения:

1) Вице-адмирал Владимир Павлович Верховский – главный командир Санкт-Петербургского порта, исходя из крейсерского назначения корабля, предлагал увеличить дальность плавания и улучшить мореходность, а скорость довести до 18 узлов. Для этого он предлагал ещё более ослабить вооружение и бронирование, а также перейти с угольного отопления на нефтяное. Кроме того, он был противником трёхвинтовой схемы! В корень смотрел вице-адмирал, так как эскадренные броненосцы проекта «Пересвет» превратятся в пожирателей угля, тратя в сутки 170 тонн, идя экономическим ходом, против 50 тонн на «Полтавах».

2) Контр-адмирал, получил его лишь в прошлом году, Алексей Алексеевич Бирилёв, возглавлял Учебно-артиллерийский отряд Балтийского флота, напротив, не придавал особого значения скорости, считая, что броненосец должен сражаться в составе эскадры, что всем трем кораблям проекта и пришлось проделать, ход которой определяется самым медленным кораблём и не будет превышать 15 узлов. Как в воду глядел контр-адмирал, так как в бою 28 июля скорость эскадры не превышала 13—14 узлов, а «Ослябя» при Цусиме вообще был вынужден остановиться на фоне яркого Солнца и стал отлично различим. Кроме того, он считал необходимым принять запас водоизмещения не в 100, а в 600 тонн, поскольку:

«не было ещё примера, чтобы мы строили суда с перегрузкой менее нескольких сотен тонн».

3 и 4) Вице-адмиралы Павел Петрович Тыртов, автор проекта новой канонерской лодки и командир союзной эскадры в Чифу, и Николай Иванович Казнаков, в недавнем прошлом командир Практической эскадры Балтийского флота, разделяли мнение Бирилёва относительно недостаточного запаса угля.

5) Контр-адмирал Николай Николаевич Ломен, флигель-адъютант и флаг-капитан Его Императорского Величества, соглашался с Бирилёвым относительно недостаточного запаса угля и считал, что водоизмещение корабля нужно поднять хотя бы до размеров строящихся в Англии японских броненосцев «Фудзи» и «Ясима», которое составляло, англичане не делали из этого тайны, 12450 длинных тонн.

В ноябре 1895 года в Морском техническом комитете был окончательно составлен и «доведен до ума», эскизный проект «броненосца-крейсера», который имел водоизмещение 10 500 тонн. Этот проект вновь был обсуждён на расширенном собрании адмиралов и командиров кораблей.

Вероятно, учитывая высказанные мнения видных морских деятелей Российской империи и был принят компромиссный проект нового корабля с 10-дюймовыми орудиями главного калибра. Любопытно, что мнения Великого князя Алексея Александровича о новом корабле, мне раздобыть не удалось. Но есть мнение современников об этом государственном деятеле той поры. Адмирал Шестаков:

«Алексей, по-видимому, равнодушен к флоту и судьбам его… Ему все трын-трава».

Госсекретарь А. А. Половцов:

«Алексей Александрович думает только о том, как бы без нарушения приличий улизнуть (с заседания Госсовета) и вернуться к кровати Зины. Скука крупными чертами выражается на его лице».

Уже 16 октября, управляющий Балтийским заводом Саверий Ксаверьевич Ратник7 извещал МТК о полученном им предписании, управляющего морским министерством Чихачева, заменить общий каземат 152-мм орудий индивидуальными казематами, а спустя некоторое время было решено дополнительно установить в носу под полубаком погонную 152-мм пушку, которой изначально, предусмотрено не было. Все эти изменения быстро «съели» незначительный запас водоизмещения, заложенный в проект.

Проектирование броненосного крейсера. Во время обсуждения проекта, Балтийский завод предложил создать новый башенный крейсер, водоизмещением 15 000 тонн, так как, броненосный крейсер «Россия» в конце апреля спущен на воду и Большой каменный эллинг должен был освободится. Эскизный проект такого крейсера, разработанный заводом, был утвержден царем в декабре 1895 года. Вероятно, он был основан на опыте создания броненосца крейсерского назначения «Пересвет».

Завод активно развивал проект этого броненосца и в мае 1896 года, предложил Морскому техническому комитету, еще более улучшенный вариант с 20-узловой скоростью. Новый крейсер мог бы стать облегчённым вариантом в группе, разрабатываемых заводом, башенных кораблей. Это обещало ускорить его постройку и сходство тактических свойств при совместных действиях с броненосцами.

Такая задача становилась обычной: русский флот начал усиленно пополняться броненосцами, и требования к их мореходности постоянно повышались. Это касалось броненосцев как для Чёрного моря, так и для Балтики. Центр тяжести политики перемещался на Восток, эскадра Тихого океана неуклонно пополнялась; тактика всё настойчивее предъявляла требования к крейсерам быть способными сражаться в одном строю с броненосцами. Казалось бы, башенный крейсер, одинаково пригодный и для крейсерских операций, и для боя в строю эскадры, в наибольшей степени отвечал этим требованиям.

Однако, так сделано не было. Причиной, по-видимому, стало упрямство последнего самодержца Николая II. Ещё в июле 1895 года на «всеподданнейшем» докладе генерал-адмирала о программе кораблестроения он начертал резолюцию о своём:

«твердом желании, чтобы Морское ведомство неуклонно продолжало строить крейсера типа «Россия».

Было трудно удержаться от того, чтобы не заняться усовершенствованием «России» и, возможно, учесть опыт только что проведённого конкурса на проект океанского крейсера. Изменения из отделов МТК посыпались одно за другим, и уже 11 июля управляющий заводом предупреждал, что они несовместимы с идеей «ожидаемой быстроты постройки». 16 июля генерал-адмирал «изволил приказать» приступить к переработке чертежей крейсера 1 ранга «Россия». Так начиналось проектирование нового крейсера. Он получил название «Громобой», в память парусно-парового фрегата, находившегося в составе Балтийского флота в 1857—1872 годах.

Без принципиальных изменений остался только корпус. Вместо двух главных бортовых машин и одной вспомогательной устанавливались три машины равной мощности. О том, чтобы установить две машины большей мощности, видимо, не подумали. Двойной каземат машинных отделений ликвидировался, а вес его брони подлежал утилизации для «возможной защиты» артиллерии посредством «отдельных казематов» или иным способом.

Проектирование бронепалубного крейсера. Одним из дополнений, в программе 1895 года, стало решение о создании трёх «карапасных крейсеров» типа «Диана». Главная цель этого решения – уравнять наши морские силы с германскими и силами второстепенных государств, прилегающих к Балтике. Фактически захотели построить три новых рейдера типа «уменьшенной «России», которые могли долгое время идти с максимальным ходом и охотиться на транспорты неприятеля.

7 апреля 1895 года Главное управление кораблестроения и снабжения Морского министерства выдало Балтийскому заводу наряд на проектирование и постройку новых крейсеров. Тактико-технические характеристики будущих кораблей должны были соответствовать параметрам крейсеров, создаваемых в Великобритании, крупнейшей морской державе того времени. Предполагалось, что за основу будет взят проект одного из крейсеров, построенных в Англии за последние годы.

Первоначально в качестве прототипа рассматривался крейсер «Астрея», но он был отвергнут, поскольку, по мнению инженеров Балтийского завода, не представлял собой наиболее выгодный тип среди новейших крейсеров разных наций. В течение месяца специалисты завода разработали три эскизных варианта крейсеров с различным водоизмещением – от 4400 до 6000 тонн. Через несколько дней был добавлен четвёртый вариант водоизмещением 6000 тонн, прототипом которого стал новейший английский крейсер «Тэлбот».

Схема крейсера типа «Эклипс» к которому принадлежал «Тэлбот» («Диана» была заложена первой)

По мнению историков, главным конструктором этого проекта стал управляющий заводом, старший судостроитель Саверий Ксаверьевич Ратник. В представленном проекте артиллерийское вооружение состояло из двух 203-мм (8-дм) и восьми 152-мм (6-дм) орудий, а также двадцати семи 57-мм орудий, для защиты от миноносцев противника. После замены 203-мм орудий на 152-мм, по предписанию генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, этот вариант послужил основой для дальнейшей разработки. В ходе обсуждений были согласованы главные размерения, формы обводов корпуса, расположение помещений и другие параметры нового типа крейсера.

Проектирование мореходной канонерской лодки. 28 октября 1895 года председатель Морского технического комитета (МТК) вице-адмирал Константин Пилкин доложил управляющему Морским министерством адмиралу Николаю Чихачёву о завершении проектирования мореходной канонерской лодки для китайских вод. Водоизмещение лодки составляло 963 тонны. Вся проектная документация была полностью подготовлена для передачи на завод-строитель.

Внешний вид канонерской лодки «Гиляк»

Согласно новой судостроительной программе 1895 года, руководство флота планировало построить две лодки-стационера по этому проекту. Первую лодку решили строить на российской верфи, используя в основном отечественные материалы. Заказ был передан Новому Адмиралтейству в Санкт-Петербурге. Чихачёв приказал командиру Санкт-Петербургского порта вице-адмиралу Владимиру Верховскому, стороннику мелочной экономии и строгой централизации, начать подготовку к строительству нового корабля силами порта.

Однако, МТК в течение двух месяцев не передавал документы, необходимые для начала работ, поскольку в готовый проект постоянно вносились коррективы. В частности, было решено уменьшить массу корпуса, изменить форму туннельных обводов, а зазор между гребными винтами и днищем уменьшить с двух до одного фута (с 0,61 до 0,305 метра) для уменьшения продольной качки и предотвращения эффекта «хлопания» кормового подзора о поверхность воды при сильном волнении. Также было решено пересмотреть состав вооружения, установив на марсе два пулемёта Максима вместо 37-мм пушек и две десантные пушки Барановского на крыльях мостика. Последнее предложение было реализовано только в процессе службы. Построечные чертежи и полная спецификация лодки-стационера поступили на завод-строитель, Новое Адмиралтейство, только 30 декабря 1895 года.

Проектирование нового минного крейсера. Почти два года проект переделывали и корректировали, чтобы улучшить мореходные качества корабля. И только 17 февраля 1895 года управляющий Морским министерством дал указание фирме «В. Крейтон и К°» о строительстве корабля.

Фирма запросила за работу 495 800 рублей, что на 27% больше, чем стоимость ранее построенных минных крейсеров. Однако, это оправдывалось увеличением индикаторной мощности главных машин до 5250 лошадиных сил, двойным количеством котлов и возросшими затратами на изготовление корпуса.

Завод начал заготавливать материалы и оформлять контрагентские поставки. 3 июля Морской технический комитет утвердил новый состав артиллерийского вооружения, значительно повышая боевые возможности корабля.

Вместо шести 47-мм и трёх 37-мм орудий было предложено установить одну 75-мм пушку Кане со щитом и пять 47-мм одноствольных пушек Гочкиса. Одну из них – на кормовом банкете, остальные – на «кринолинных» тумбах по бортам. Это изменение не повлекло за собой существенных переделок по корпусу.

Через два дня откорректированные чертежи были переданы представителю фирмы, и строительство корабля началось.

20 сентября 1895 года наблюдающий за постройкой кораблей в Або корабельный инженер Н. Н. Пущин докладывал в Морской технический комитет, что на верфи есть весь необходимый для корпуса материал. Средние и кормовые шпангоуты и переборки установлены на место, ведутся работы по изготовлению паровых котлов и главных машин.

24 ноября Главное управление кораблестроения и снабжения заключило с заводом Лесснера в Петербурге контракт на изготовление для строящегося корабля стальных минных аппаратов: носового подводного и надводного поворотного для 19-футовых мин калибром 361 мм.

СТРОИТЕЛЬСТВО КОРАБЛЕЙ

Верфь Новое Адмиралтейство:

1) Эскадренный броненосец «Сисой Великий», был спущен в мае прошлого года и достраивался на плаву. Чертежи наружного вида с удлинёнными дымовыми трубами и мачтой, передвинутой в корму, были представлены на утверждение в МТК в начале года, а именно 16 января 1895 года, но только через четыре месяца, в середине мая, их наконец утвердили.

Броненосцем командовал капитан первого ранга Александр Николаевич Паренаго. Изменения в составе артиллерии с четырех 152-мм орудий образца 1877 года (длина ствола 35 калибров) в каземате на жилой палубе и четырех 120-мм орудий Армстронга в каземате на батарейной палубе на шесть 152-мм скорострельных орудий Кане, привели к увеличению нагрузки на корабль на 52,4 тонны. Башни для «Сисоя Великого» были выбраны системы Кольза изготовления Металлического завода.

План спардека и поперечный разрез корпуса эскадренного броненосца «Сисой Великий»

Позже нагрузка возросла ещё больше из-за добавления десяти 37-мм одноствольных пушек Гочкиса, которые предполагалось разместить на боевых марсах. МТК, приняв решение об изменении состава артиллерии, не позаботился о своевременном выпуске соответствующих чертежей, что снова затянуло строительство корабля.

Две вертикальные машины тройного расширения мощностью 4250 л. с. каждая были заказаны Балтийскому заводу и поставлены точно в срок. К концу 1895 года они были готовы к ходовым испытаниям, но из-за незавершённости корпусных работ провести их не удалось. Машины пришлось разобрать, и вступление корабля в строй снова откладывалось.

Работы по изготовлению и монтажу водоотливных средств шли достаточно успешно, задерживалась только поставка насосов Вортингтона8. В результате один насос был взят из числа заказанных для корабля «Император Александр II», а второй МТК распорядился заменить насосом системы Кларка-Чапмана9. Вот так, один насос американский совершенно другой английский, плыви дорогой «Сисой Великий» – отстаивай интересы Российской империи.

Лишь в конце года, а именно 4 декабря 1895 года, был размещён заказ на приспособления для подачи снарядов и зарядов к 152-мм пушкам Кане. Видимо ранее, при питании снарядами орудий предыдущего поколения, рассчитывали на матросов. Изготовление и установку этих приспособлений на корабль должен был выполнить Металлический завод который специализировался на производстве средств малой механизации для кораблей Российской империи, по мере поступления заказов.

2) У причальной стенки завода Новое Адмиралтейство достраивался, спущенный на воду в прошлом году, броненосец береговой обороны «Адмирал Сенявин». Форштевень, ахтерштевень и рулевая рама броненосца были изготовлены заводом Армстронга-Уитворта (Armstrong Whitworth) в Англии, поступившие в Новое Адмиралтейство только в начале прошлого, 1894 года и из-за, обнаруженных раковин в отливках, прошли длительный путь освидетельствования и приемки, но потом были установлены. Главным строителем броненосца был старший помощник судостроителя Яковлев, затем его сменил младший судостроитель Михайлов.

Опоздание спуска на воду в августе прошлого года, задержало и установку котлов и машин, своевременно осенью позапрошлого (1893 года) доставленных в Санкт-Петербург, изготовившей их английской фирмой «Хамфрис Теннант и К°». Вот такая английская игрушка получалась, собранная на Новом Адмиралтействе.

Иной подход фирмы к обеспечению тяги в котлах, по сравнению с установкой Модслея для «Адмирала Ушакова», обусловил меньшую высоту дымовых труб броненосца. Разница в их высоте и стала основным внешним отличительным признаком практически однотипных кораблей.

Отличия в броненосцах береговой обороны «Адмирал Ушаков», вероятно все делалось, чтобы проблем с опознаванием кораблей не возникало

Главный броневой пояс по ватерлинии у «Адмирала Сенявина» имел длину 53 метра и высоту 2,1 метра (7 футов). Пояс уходил под воду на 1,2 метра (4 фута). Он состоял из тридцати стальных броневых плит. В районе кочегарных отделений и машинного отделения толщина плит составляла 254 миллиметра (10-дюймов), а к нижней кромке она уменьшалась до 127 миллиметров (5-дюймов). Барбеты башен были образованы восемью 152-миллиметровыми (6-дюймовыми) плитами каждый. Сами башни были защищены 178-миллиметровыми плитами (7-дюймов), по четыре на каждую башню. Крыши башен состояли из 38-миллиметровых (1 1/2 – дюйма) броневых листов, которые были покрыты 13-миллиметровой (1/2 – дюйма) стальной рубашкой. Боевая рубка защищалась двумя изогнутыми 178-миллиметровыми (7-дюймовыми) плитами. Рубка крепилась прямо к палубному настилу спардека и не имела бронированной трубы для проводов или другого прочного основания, а следовательно, про боевую устойчивость корабля вообще речи не было. Масса брони башен и рубки составляла около 205 тонн.