Тёмная молитва

После того как я вытерся и переоделся в чистую домашнюю одежду, почувствовал себя немного лучше. Я включил на ноутбуке музыку из своих аудиозаписей в ВК и лег обратно в кровать в надежде под нее заснуть. Хотя в колонках играл старый добрый Linkin Park, песни казались чужими, раздражающими. Даже музыка обернулась против меня. От затяжных криков Честера разболелась голова. Комната казалась мне тесной, словно будка у собаки. Вот бы забыться на дне бутылки. Лучше навсегда, как Честер когда-то решил все свои проблемы одним простым решением…

Я поставил музыку на паузу. Не хватало мне еще мечтать о самоубийстве.

В холодильнике было пиво – оно бы меня взбодрило, но мне и думать не хотелось о том, что придется вновь появляться на кухне. До чего же я докатился – боюсь передвигаться по собственной квартире! Может, было бы легче, если бы я знал, что со мной. Без особого энтузиазма я попробовал загуглить про лунатизм.

Оказалось, это не редкое явление. Современная медицина называет его сомнамбулизмом. Им страдает около 2% населения земли. Чаще всего дети до 16 лет. Причины бывают разные: эмоциональные потрясения, дефицит сна, заболевания внутренних органов, повреждения головного мозга. Ничего из перечисленного мне не подходило.

В основном лунатики ограничивались сидением на кровати или прогулкой на улицу. Причем, если они уходили далеко от дома, то имели все шансы заблудиться и получить травму или обморожение. Люди, подверженные этому явлению, скорее сами нуждались в помощи, чем несли опасность окружающим. Явно не мой случай: отрезание головы – действие посложнее, чем невинные прогулки. Значит, вероятность, что я совершаю убийства во сне, а потом заставляю себя же искать по городу части тела, исключается почти наверняка. Почти…

С латиницы термин «лунатизм» переводился как «лунное безумие». Раньше люди верили во влияние фаз луны на человека. Позднее ученые объяснили, что подобное расстройство сна чаще происходит при лунном свете, так как человеку для передвижения нужно видеть.

Остаток дня я провел, читая статьи о влиянии луны на человека. В основном встречались сайты по эзотерике и астрологии, иногда попадались и научные исследования. Я просматривал все подряд до тех пор, пока информация не начала повторяться.

Оторвался от экрана я только ближе к вечеру, когда пришел врач. Уставший седеющий мужчина провел осмотр без интереса, будто куда-то торопился: послушал легкие, прописал таблетки, спешно выписал больничный и ретировался.

Говорят, сон лечит. Я пытался снова заснуть, но голод постоянно напоминал про кухню. Там лежало куриное филе. Нужно только открыть морозилку…

Я заказал доставку пиццы, готовить сил не было. Потом, когда наступит срок платить за ипотеку, буду жалеть о напрасно потраченных деньгах, а пока наслажусь моментом. Я не ел со вчерашнего дня, пицца показалась безумно вкусной. Сытость не принесла облегчения. Сон по-прежнему меня избегал. Я пробовал плотно занавешивать шторы, накинул на карниз плед, чтобы исключить любое попадание света в комнату, включил на «Ютубе» успокаивающий шум дождя, лежал в полной тишине, так и не сомкнув глаз.

Утром направился в аптеку за прописанными от простуды таблетками. Передвигался с трудом, кажется, температура продолжала подниматься. Хотел купить снотворное, но возле кассы передумал: вдруг я снова окажусь в том бесконечном жутком коридоре и больше не смогу проснуться.

В полдень заставил себя пойти на кухню за пивом. Сразу как вошел, обо что-то споткнулся. Это был пакет с замороженными овощами. Я слишком устал, поэтому постарался убедить себя, что помню, как сам его уронил на пол. Хотелось избежать очередного самоанализа.

Сразу задвинуть крышку не удалось, словно в воздухе возникло невидимое препятствие. Я невольно начал рыться в морозилке. Для начала вытащил курицу – приготовлю на обед, затем пачку сливочного масла – начатое уже почти закончилось. Хватит претворяться. Решительным движением я отодвинул в сторону всю разморозку и достал обе головы.

Они принадлежали мужчинам. У обоих отсутствовали языки и глазные яблоки. Шеи выглядели так, будто их скорее оторвали, чем отрезали, – еще одно доказательство, что убийца не я. У меня бы на такое сил не хватило, я даже не знал, как это можно сделать. Кто из людей способен сотворить подобное? Должно быть, использовались какие-то пыточные инструменты.

«Если, конечно, это вообще был человек», – вдруг пробежала у меня странная мысль.

Я тут же призвал себя к рациональности. Если я хочу докопаться до истины, лучше опираться на факты и логику. Всему должно быть объяснение. Начнем с того, что зверь, способный разорвать человека, вряд ли передвигался бы по центру Питера незамеченным, даже если он выходил бы на охоту лишь ночью. Повсюду в городе развешаны камеры. И что это вообще за зверь такой может быть?

Кто бы ни совершил эти убийства, он или они делали это где-то в другом месте, не там, где я находил головы. Конечно, есть вероятность, что в темном подвале я не заметил труп с оторванной шеей, но я знал совершенно точно – его там не было. Откуда? Неизвестно.

Вновь вступает в свои владения иррациональное. На первую голову я набрел в кустах недалеко от пляжа Финского залива. Я не пытался искать тело. Все мое существо вопило, что останки находятся где-то вне поля моей досягаемости.

Охваченный азартом, я перенес головы в гостиную и поставил на пол. Вся моя квартира состояла из теней и узкой полоски света, пробивающейся сквозь щель в задернутых шторах. Я сел на диван, опершись локтями на колени, и продолжал смотреть на свои трофеи.

Полумрак не мешал мне сравнивать головы (я уже хорошо запомнил каждую черточку на искаженных лицах): цвет кожи, примерный возраст и предположительная национальность. Все это плохо поддавалось определению из-за процесса гниения, пусть я и держал их в морозилке. Значит, убийства происходили за некоторое время до полнолуния. Еще после первой ночной вылазки я прочитал в интернете много информации о разложении тел после смерти, но в любом случае, чтобы установить точную дату кончины, мне не хватало настоящего образования. Я предполагал, что прошло не более двух недель.

Все потуги оправдать себя рушились о тот факт, что в полнолуние я точно знал, где находится предмет моих поисков. Ответы прятались в моей собственной голове.

Меня это мало сейчас беспокоило. Я уже не пытался разрешить загадку. Кажется, температура снизилась, мне полегчало. Перестал волноваться. Мне даже было… Мне было хорошо, можно сказать, приятно. Да, пожалуй, так бы я описал свое состояние. Приятное. За окном гаркнула ворона. Я опомнился и отнес «трофеи» обратно в морозилку. Остаток вечера я провел за просмотром сериалов и не заметил, как провалился в беззаботный сон.

Следующий день я прибывал в том же приятном умиротворение. Коктейль из возбуждения и спокойствия. Температура больше не возвращалась. На улицу выходил только за пивом и продуктами. Иногда серфил интернет в поисках информации про обезглавленные трупы, но делал это лениво, скорее из необходимости, и ничего похожего на мою ситуацию не нашел, хотя каких только фотографий там не насмотрелся – «расчлененка» на любой вкус.

Ничего удивительного, если учесть, что Питер занимает первое место по количеству зарегистрированных случаев сумасшествия в России. Как бы они не внесли в свой список еще один… От изучения всего этого зверства становилось тошно. Я решил закончить. Теперь я знал, почему город, в котором я живу, называют «Расчленинградом». Здесь не только совершают убийства с пугающей частотой (во всяком случае, такое впечатление у меня сложилось), но и с особым удовольствием освещают эти события в прессе, будто журналисты и читатели только и ждут новых подробностей. Для кого-то эти изуверства – страдания, которых не должно было случиться, а для кого-то занимательный сериал. Значит, рано или поздно случай, похожий на мой, должен попасть в СМИ. Придется и дальше следить за новостями.

К своему облегчению, я обнаружил внутри себя протест по отношению к темной правде о своем городе и к насилию в целом. Еще одно доказательство в пользу того, что я не убийца и не могу им быть в принципе. О том, почему головы в морозилке вызывают у меня хорошее настроение, я постарался не задумываться.

Так, без особых происшествий я провел больничный. Все беспокойства остались где-то за пределами задернутых штор. Мне удалось отдохнуть. Как обычно, когда у меня появлялись свободные дни от работы, я обнаруживал, насколько одинок, но теперь у меня имелась причина: нельзя никого подпускать к себе близко. Для их же безопасности. Впрочем, все и так забыли о моем существовании – никто мне не писал и не звонил.

Кроме Наташи. Пару раз она справлялась о моем самочувствии.

Примерно год назад жена сбежала от меня к какому-то дантисту. Думаю, они крутили роман за моей спиной уже давно, учитывая, как скоро они поженились. Меня это сильно подкосило. Ушел в запой, уволился с работы и так бы продолжал пить, если бы не закончились сбережения. Затем пришлось собраться, чтобы выжить и не потерять хотя бы жилье – ненасытное ипотечное животное, требующее раз в месяц обильную жратву. Устроился на работу в интернет-магазин.

Где-то через два месяца в нашем коллективе появилась Наташа. Она, будто намеренно, выставляла на посмешище мою угрюмость своей чрезвычайной приветливостью. Происходило это исключительно в рабочее время. Открытая к общению симпатичная разведенка. В коллективе она нравилась всем. Ее приглашали на свидания, и, надо признаться, я в тайне радовался тому, что она всем отказывала.

Если бы я вспомнил, что значит быть мужчиной, уверен, у нас с ней могло бы получиться. Наверное, пока я на больничном, она обедает с этим Алексеем из отдела маркетинга. Впрочем, какая разница. У меня было двадцать девять с половиной причин не приглашать ее на свидание, где двадцать девять с половиной – это цикл, который совершает смена фазы луны. На данный момент, у меня оставалось еще девятнадцать суток для бесполезных самокопаний.

Вот, допустим, взять того дантиста. Он разбил мою жизнь, сделал из меня дурака. Хотел бы я отрезать ему голову? Возможно, но главную обиду я затаил на жену. Ведь мы клялись друг другу в верности. Что, если в следующее полнолуние я найду ее голову?

– Ваня, ты опять меня не слушаешь! В следующий раз пойду обедать вон с тем деревом за окном, беседа и то оживленнее получится! – воскликнула Наташа.

– Прости, я задумался.

– Правда? Удивительно, – съязвила она.

Повисла неловкая пауза. Я почти не притронулся к супу. Я выздоровел, но только лишь телом, а теперь среди коллег делал вид, что здоров и умом. Время обеда скоро истекало. Следовало поторопиться, мы с Наташей еще собирались успеть немного прогуляться, прежде чем вернуться в офис.

– Знаешь, я не буду доедать. Пойдем на улицу.

– Давай, – сказала Наташа, допивая остывший кофе. Она уже давно все съела и ждала меня. – Я как луна – твоя спутница на работе. Что ты на меня так смотришь? Я что-то не так сказала?

Мне потребовалось усилие. Я почувствовал, как мое лицо заливает краска, будто меня поймали за чем-то постыдным.

– Все в порядке. – Оправдывался я уже на улице. – Просто на больничном много всякого читал. В том числе и про луну. Кое-что вспомнилось.

– Вот это да! С чего вдруг такой интерес? Ты не оборотень случайно?

– Вроде нет. Просто делать было нечего.

– Так говорят все оборотни.

– Я не оборотень!

– Ладно, раз ты настаиваешь, я тебе поверю на этот раз. Расскажи лучше, что нового узнал, а то офисные сплетни слушать уже надоело.

На самом деле, Наташа сама первая начинала перемывать косточки всем в ближайшей округе, но я тактично об этом не упомянул.

– Я читал разную информацию: научную и не совсем. Хочется знать, действительно ли небесные светила, которые находятся от нас на огромных расстояниях, способны оказывать влияние на наши жизни. А если способны, то для чего это нужно?

– Обожаю астрологию, – с удовольствием кивнула Наташа, – продолжай.

– Это не совсем… Неважно. В общем, данные я нашел противоречивые. Не знаю, насколько им можно доверять.

– Я верю. У меня есть знакомая. Хочешь, она тебе погадает? Расскажет прошлое и будущее.

Мне показалось, что Наташа посмеивается над нашим разговором. Меня кольнула досада.

– Ну и чего ты замолчал? Рассказывай уже! Я больше не буду перебивать.

– С одной стороны, люди с древности персонифицировали природные явления. Например, в греческой мифологии имя богини луны – Селена, а в индийской бога луны зовут Чандра. С другой стороны…

– Так и есть. Все вокруг нас живое, но мы не всегда это видим.

– Ты обещала не перебивать.

– Ой, прости, пожалуйста.

– На чем я остановился? Так… Потерял мысль.

– Персонификация луны.

– Да, спасибо. Допустим, за всеми планетами действительно стоят личности и каким-то мистическим образом они оказывают на нас воздействие. Представляешь, какая у них власть? Что, если кому-то из них взбредет в голову перекроить мир по своему усмотрению или пошутить смеха ради? Но, разумеется, это все ерунда. Никто не нашел этому доказательств, кроме как в старых легендах и сеансах астрологов. Есть слух, будто в полнолуние совершается больше самоубийств и прочие безумные поступки, но на самом деле они происходят постоянно. Благодаря мифологическому бэкграунду люди привыкли связывать необычные события с полнолунием, внимательнее за ними наблюдают.

– Конечно, если бы кто-то из моих знакомых повесился на убывающей луне, то я совсем бы этого не заметила, а вот в полнолуние другое дело – сразу бросается в глаза!

– В каком-то смысле, да и нет. На эту тему было проведено множество научных работ по всему миру, и многие из них противоречат друг другу. Например, в США изучили, не помню точно сколько, где-то более полутора тысяч случаев госпитализации на почве психологических расстройств. Количество никак не менялось в зависимости от лунных фаз. Зато по данным австралийских ученых, около четверти из всех тяжелобольных поступают в новолуние.

– Ваня, ты такой умный, такой молодец! Женщинам нравятся мужчины с широким кругозором!

– Наташа, хватит издеваться.

– Все-все, молчу.

– Я действительно много чего начитался. Теперь я знаю о том, как влияет луна на укусы собак, на травмы футболистов и даже рождаемость среди коров.

– Не кори так себя, начитался и начитался, я тебя не осуждаю, с кем не бывает. Так что там насчет рождаемости?

– Ничего. Как я уже говорил: множество статей друг другу противоречат. Медсестры жалуются, что в полнолуние им приходится больше работать, но исследователи из Германии установили, что рождаемость никак не меняется в зависимости от фаз луны. Ветеринары в Японии подняли данные на фермах и обнаружили, что в полнолуние рождается аномально больше телят. Впрочем, не удивлюсь, если кто-то напишет опровержение.

– Да брось, мы оба знаем, что луна имеет самое непосредственное влияние на человека, – внезапно посерьезнела Наташа.

– С чего ты взяла?

– Говорю же, у меня есть знакомая гадалка. Я могу тебя к ней отвести, если ты готов узнать о себе правду.

– А если не готов? – с насмешкой спросил я.

Моя жена верила в гороскопы. Она слушала их по радио или читала в журналах, а когда один из многих прогнозов сбывался, то, в пику моему скептицизму, припоминала мне это неделями.

– Тогда лучше не приходить.

Мне показалось, она чему-то разозлилась или обиделась. Я постарался оправдаться:

– Астрологи много чего рассказывают про луну. Ее расположение в натальной карте – одно из самых важных для судьбы человека. Также она имеет особое влияние на детей, среди животных – на коров, на атмосферу в доме, на красоту лица и размер груди у женщин и много чего еще. – Не удержался я блеснуть эрудицией. – Все это слишком сложно проверить, а потому не является для меня абсолютной истиной. Другое дело мелатонин – возможно, расположение луны каким-то образом влияет на его выработку, что, в свою очередь, влияет на активность некоторых животных или людей. Впрочем, это тоже скорее предположение.

– Что такое мелатонин?

– Гормон, который помогает вырабатывать циркадные ритмы.

Тут я попался. Сейчас она спросит про циркадные ритмы, и я буду выглядеть как школьник, который плохо выучил урок.

– Понятно, – протянула Наташа без всякого интереса. – Уже время обеда закончилось. Пошли скорее, а то Геннадий Александрович будет ругаться.

Возвращались молча. Каждый думал о своем. После того как я озвучил Наташе часть той информации, что я в себе держал, собственные потуги разобраться в себе показались мне нелепыми. Мне нужна была помощь специалиста. Того, кто не расскажет ничего полиции, – это главное условие.

Я снова решил задержаться на работе. Коллеги бросали мне «пока» и «до завтра» таким тоном, будто за что-то в тайне меня осуждали. Наташа всегда прощалась со мной мило, по-доброму. На этот раз было иначе. Она выключила свой компьютер, взяла пальто с вешалки и, одеваясь, подошла ко мне:

– Она показывала мне, что ты захочешь узнать свое будущее и прошлое.

– Кто «она»?

– Предсказательница.

– Ерунда. Я еще не отчаялся до такой степени, чтобы платить деньги шарлатанам! – внезапно разозлился я.

– Ей не нужны твои деньги, хотя заплатить придется.

– Конечно, придется! Для этого она и предсказывает. С чего ты вообще взяла, что мне нужна помощь?

– Я не говорила, что тебе нужна помощь. Просто скажи, когда будешь готов.

Так и не попрощавшись, она демонстративно повернулась ко мне спиной и вышла из офиса. Я с облегчением обнаружил, что остался один. Не хотелось бы иметь свидетелей этого странного разговора, тем более среди коллег.

Просидел на работе еще часа два. Хотя заявки на новые звонки с сайта появлялись регулярно, работа у меня не ладилась. Все думал о разговоре с Наташей, а клиенты только мешали перебирать в уме, как бусины, каждое слово из нашего разговора. Меня охватила тревога. Мне казалось, я чем-то себя выдал.

Когда я вышел, на улице моросил дождь. Я решил не задергивать капюшон, хотелось освежиться. Холодные капли били мне в лицо, пытались достучаться, вырвать из мира обреченных мыслей. Я действительно отвлекся: затерялся в звуке гудящих в пробке машин и темного неба, подсвеченного изнутри непокорными ночи огнями города. Мокрый асфальт размытыми красками отражал мигающие светофоры и фонари – жаждущее любви и внимания полотно. Люди шагали по нему, спеша по своим делам.

Будничный Петербург, чей голос шепчет завыванием ветра и звенящими от дождя подоконниками. Если остановиться, отдаться ему, то он расскажет кое-что еще. Фигуры под зонтиками растворяются во времени, а город-бунтарь стоит, не желая покоряться природе. В его венах течет кровь из бензина и электричества, каменная мощь сдерживает наводнения, но утопает в наваждениях той красоты, что бросает вызов вечности. И все же нет сомнений, что даже Питер однажды исчезнет, как те фигуры, чьи зонтики дрожат от порывов ветра.

Почему я волнуюсь из-за всех этих пустяков, что происходят в моей жизни? Ведь она так коротка! Даже если случится худшее и все узнают, что я псих, маньяк, самый опустившийся из людей, меня посадят в тюрьму, будут пытать, да хоть казнят – и что с того? В этом не больше смысла, чем в счастливой семейной жизни, которой я наслаждался ранее. Все скоро закончится. Или перейдет из одного состояния в другое.

Визг турникетов, хрип эскалаторов вернул меня в приземленные, а вернее подземные, пласты реальности. Час пик уже прошел, но народа в метро все равно хватало. Подъехала электричка. Не помню, как зашел в нее. Увидел свободное место в вагоне, сразу сел, закрыл глаза. Вот бы снова поймать ту секундную искру безмятежности, которая согрела меня под дождем, и не терять ее никогда. Возможно ли это здесь, среди вечно торопящихся, раздраженных от нехватки места и воздуха людей? Каждый из них ненамеренно, незаметно выкачивал из меня спокойствие. Иногда я приоткрывал глаза, чтобы посмотреть, кто наступил мне на ногу, или убедиться, что не проехал свою остановку.

Какой-то незнакомец сел рядом со мной, и стало совсем тесно. Я снова отгородился от всех сомкнутыми веками, когда вдруг почувствовал тычок в бок. В чем дело? Рефлекторно открыл глаза. Незнакомец доставал из кармана блокнот. Видимо, задел меня случайно. Духота – частый пассажир в метро. Мой сосед как будто не замечал ее: он был в шарфе и в задернутом капюшоне. Глаза скрывали солнцезащитные очки.

Впрочем, какое мне до него дело. В Питере люди порой соревнуются, кто из них страннее. Ничего нового. Я закрыл было глаза, однако снова получил локтем в бок. Постарался не обращать внимания. Задел и задел. Но тычки продолжались и довольно настойчиво.

Я попросил его быть аккуратнее. Незнакомец даже не повернул головы. Судя по направлению непроницаемых стеклышек очков, он смотрел куда-то вперед, прямо в живот стоящего напротив и держащегося за поручень мужчины. Осанка незнакомца при этом была неестественно прямая, из-за чего он казался значительно выше меня, ведь я обычно горбился.

Может, он просто слепой, – устыдился я. Только зачем слепому блокнот? На листке карандашом был вычерчен треугольник. Параллельно основанию фигуру пересекала линия. Я уже собирался снова сделать попытку задремать, как он перелистнул страницу. Я не мог поверить: на пожелтевшей бумаге изображалась со спины человеческая фигура, которая идет посреди тоннеля.

Незнакомец вновь перелистнул страницу. Хотя рисунок был исполнен простым карандашом, художник мастерски передал густые пятна на полу и стенах. Кто-нибудь другой вряд ли догадался бы, что это кровь. Темные сгустки вызывали тревогу. Пространство позади одинокой фигуры заполнялось плотными штрихами. Они перечеркивали друг друга, будто пожирали, и чем ближе к краю листка, тем чернее становились. А тоннель впереди, казалось, не имеет конца. Человек на рисунке слегка горбился. Он обхватил себя руками и двигался на согнутых ногах, изможденный и напуганный.

Незнакомец перелистнул страницу.

Чернота уплотнилась и пододвинулась ближе к спине шагающего. Из нее вырастали щупальца и разливались по полу и стенам. Я вспомнил, как во сне у меня под ногами текла кровь.

Незнакомец перелистнул страницу.

Чернота распространилась по всему тоннелю, лишь впереди оставались всполохи света. Человек полз к ним на коленях и, кажется, пытался до них дотянуться. Но расстояние было слишком велико.

Электричка начала замедлять скорость, а вместе с ней что-то останавливалось внутри меня. На несколько мгновений я разучился дышать. Не заботясь о правилах приличия, я сверлил взглядом блокнот. Я был готов вырвать его из рук и просмотреть сам, но боялся того, что могу увидеть. Я покорно ждал.

Незнакомец перелистнул страницу.

Все пространство бумаги проглотила чернота. Я наклонился ближе, пытаясь в ней что-то разглядеть. Так не должно быть, этому человеку нельзя просто застрять в темном тоннеле! Вскоре мне стало казаться, что я различаю в ней силуэты. Да, они там есть, я был в этом убежден! Разная плотность карандашных штрихов косвенно доказывала, что я не придумывал.

С трудом различимая фигура человека теперь карабкалась вверх. Чернота в середине листа сгущалась, образовывая треугольник с размытыми границами. На нем кто-то или что-то сидело…

Незнакомец захлопнул блокнот.

– Простите… – вновь сделал я попытку к нему обратиться. – Простите, вы меня слышите? Не могли бы вы рассказать про эти рисунки?

Он по-прежнему смотрел вперед, будто меня не существовало.

– Я хочу знать, что это за рисунки и зачем вы мне их показываете? Я к вам обращаюсь!

Без реакции. С тем же успехом я мог разговаривать с пустотой. Я перешел на крик, попробовал одернуть его за руку, но ничего не добился, кроме осуждающих взглядов остальных пассажиров.

За окном озарилась станция. Незнакомец поднялся и взялся за поручень.

– Почему вы молчите? – робко спросил я. Сердитые взгляды свидетелей моего конфуза погасили во мне отвагу. При свете станции вагон оживился, кто-то продвигался к дверям, желая успеть выйти, другие занимали освободившиеся места или уступали дорогу. Рисунки на блокноте вдруг показались мне страшным сном. Я тут же усомнился, что действительно их видел. Я беспомощно наблюдал, как странный незнакомец покидает вагон. Теперь внутрь заходили новые пассажиры, суетливо друг друга подталкивая, потому что «осторожно, двери закрываются» уже прозвучало.