Полная версия
– А еще они могут умереть от болезни или погибнуть на дуэли, – кивнул я. – Тут уж ничего не поделаешь.
– Эх… – сокрушенно вздохнул Ганс. – Плакали ваши денежки.
– Тут смотря с какой стороны посмотреть, – пожал плечами я. – Слышал историю о короле Роберте Добром?
– Нет, – покачал головой Ганс.
– После того как Тень опустилась на Мэйнленд, на так называемых чистых территориях разразилась война. Много королевских семейств вместе со своими королевствами оказались за Барьером, поэтому вполне закономерно начался дележ власти и земель.
Ганс понимающе кивнул и улыбнулся. А я продолжил пересказывать историческую заметку, которую вычитал в одной книге, что хранилась в тайнике Лисьей норы.
– К слову, непрекращающаяся резня между лордами Туманных островов – это продолжение той самой истории о Роберте Добром, – произнес я.
Судя по загоревшемуся взгляду, рассказ заинтересовал моего нового сенешаля. Информации о тех временах очень мало. Серьезные исторические труды, если и сохранились, то находятся в частных библиотеках аристо. У простолюдинов, естественно, доступа к ним нет. В общем, сведения о событиях двухсотлетней давности добрались до общих масс в форме легенд или сказок.
– Туманные острова когда-то были единым государством и последним его правителем был король Роберт Добрый, – продолжил я. – Когда началась драка за земли на материке, он решил тоже в ней поучаствовать. Высадившись с армией на юго-западе нынешней Вестонии, он начал постепенно захватывать города на побережье. Сын местного герцога, хозяина тех земель, собрав войско из своих вассалов, выступил против захватчиков. Король Роберт Добрый не только проиграл ту битву, но еще и попал в плен к сыну герцога. Спустя некоторое время король, дав своему пленителю слово вернуться с выкупом, отправился к себе домой на острова. Но необходимой суммы так и не смог собрать. Дабы выполнить свое обещание, ему пришлось вернуться на материк и прожить всю оставшуюся жизнь в плену у вестонского герцога. А его королевство, разоренное походом и бездарным правлением наследного принца, постепенно окунулось в хаос, который мы наблюдаем и по сей день.
Поднявшись из-за стола, я подошел к окну, где примостилась Вайра. По стеклу барабанил дождь. Сквозь мутные потеки еле различались серые силуэты мокрых домов, черепичных крыш и оставшихся без листвы деревьев.
– Автор книги, который описал этот исторический эпизод, называет судьбу короля Роберта Доброго печальной и трагичной, – произнес я, продолжая наблюдать за унылым пейзажем за окном. – Скорее всего, так оно и было… Однако, мне в этой истории не хотелось бы оказаться на месте герцога, сын которого взял в плен короля. Только представь, чего стоило его казне содержание такого пленника.
– Это вы точно подметили, ваше сиятельство, – усмехнулся Ганс. – При короле, как минимум, находилось человек пятьдесят, а то и все сто из его свиты. Эту ораву герцогу пришлось кормить и поить до самой смерти короля. А ведь они – не простые крестьяне. Им охоты, балы и дорогущие вина подавай…
– Вот и я о том же, – вернувшись к столу и опустившись в свое кресло, сказал я. – Средства, которые пошли бы на содержание пленных аталийских аристократов, я предпочитаю потратить на более важные проекты. Кормить и развлекать всяких бездельников я не намерен. Даже если из отпущенных вернется с выкупом хотя бы треть – я все равно буду в плюсе. И никакого урона моей чести дворянина. Это их знамена в качестве трофеев украсят стены моего зала славы. Кстати, с аристократами все ясно, а что там с пленными простолюдинами? Вы с Селиной закончили отбор?
– Да, – кивнул Ганс. – Среди пленных аталийских легионеров лояльных нам и пожелавших остаться мы отобрали около трех сотен человек. По правде сказать, среди них аталийцев-то почти и нет. В основном это рекруты из соседних вольных графств и баронств. Остальных пленных по вашему приказу мы распределили по городам, чтобы они поучаствовали в восстановлении разрушений, учиненных легионами Золотого льва…
Сказав это, Ганс поморщился и замолчал. Он явно собирался еще что-то сказать, но не решился.
– Можешь говорить, – подбодрил я его.
– Знаю, что вы запретили… Но…
– Не тяни, – сказал я. – Говори прямо.
– В общем, представители городских советов предложили продать им этих пленников, – сказал Ганс, пристально глядя мне в глаза. – Предлагают хорошую цену. Но я могу увеличить ее почти в два раза. Это большие деньги и проблема с пленными исчезнет…
– Нет, – категорично сказал я. – Ты прекрасно знаешь, что одним из условий сдачи в плен было мое слово, данное их командирам. Я пообещал им, что сохраню их людям жизнь и не продам их в рабство. Восстановят все, что разрушили, и через три года пусть уходят. Объясни им, что нарушать свое слово я не намерен.
О том, что превращаться в работорговца я не собираюсь, говорить Гансу не стал. Не поймет. В этом мире торговля военнопленными – обычное дело, но подстраиваться под местных в этом вопросе и тем более менять себя я не намерен.
У Ганса Крауза с эмпатией было все в порядке. Я был уверен, что мой сенешаль к разговору о продаже пленных больше не вернется.
– Вас понял, ваше сиятельство, – произнес он.
– Есть вести от Кронера и Лафора?
– По последним донесениям, Кронер сейчас в Ромоне, – ответил Ганс. – У него много работы. Граф де Роллен загорелся идеей создания легиона из местных и всё это повесил на старину Самюэля. А Лафор со своими Отчаянными отправился патрулировать южную границу с Аталией. Другими словами, сбежал подальше от этого самодура Роллена.
– Я думал, что граф отправит его на восток. Усмирять непокорных бергонцев.
– Вы же знаете Лафора, – усмехнулся Ганс. – Он же скользкий, как тот угорь. Мне самому интересно услышать, как ему удалось выскользнуть из рук Роллена.
Я лишь хмыкнул и покачал головой.
– Что-то еще?
– Да, ваше сиятельство, – ответил Ганс и снова потер бровь своим протезом. – Кое-кто напрашивается к вам на аудиенцию.
– Полагаю, этот кое-кто очень важный, раз он действует через моего сенешаля, а не через секретаря?
– Его имя вам, скорее всего, тоже знакомо, – ответил Ганс. – Это Альдрик ван Клаусен.
– Тот самый знаменитый часовых дел мастер и глава торгового дома «Клаусен и сыновья»? – удивился я.
– Именно, – кивнул Ганс. – Вы прекрасно осведомлены, ваше сиятельство.
Еще находясь в Эрувиле, я наводил о них справки. Считается, что эта семья – одна из самых богатейших не только в Бергонии, но и во всем Мэйнленде.
– А через меня он действовал, потому что я с ним знаком лично, – добавил Ганс. – Когда-то очень давно ван Клаусен нанимал Диких для охраны своего каравана.
– И где же он?
– Здесь, в Гондервиле, – ответил Ганс и, лукаво усмехнувшись, добавил: – Он остановился в гостинице «Сова и Кувшин», что в двух кварталах от вашего дома.
– Судя по твоей хитрой физиономии, ты заставил его ждать? – правильно угадав причину веселья Ганса, спросил я.
– Уже семь дней, – охотно кивнул Ганс и мстительно добавил: – Ничего… Ему полезно… Привык пинком все двери открывать. Пусть теперь подождет. У маркграфа де Валье своих дел хватает.
Видя, что я жду более подробных объяснений, Ганс торопливо продолжил.
– Альдрик ван Клаусен, мягко говоря, человек сложный… Я не удивлюсь, если узнаю, что он потомок каких-нибудь дварфов. Уж больно скверный у него характер. Да и прижимист изрядно. Попил он нашей кровушки в тот раз…
– Были проблемы с оплатой?
– Нет, – покачал головой Ганс. – С этим как раз у ван Клаусена никогда проблем не было. У него репутация человека слова. И он ей очень дорожит.
– Тогда я не совсем тебя понимаю.
– Скажу так, – поморщился Ганс, подбирая правильные слова. – Если сунуть ему палец в рот, без руки можно остаться. Перед тем как заключать с ним контракт, надо очень внимательно перечитать все, что в нем написано. В общем, с Альдриком ван Клаусеном всегда нужно держать ухо востро. Иначе не заметите, как за те же деньги он спросит с вас в два раза больше. А начнете возмущаться, так он вам перед носом контрактиком помашет, где ваша подпись стоит, мол, здесь все записано…
– Он говорил, что ему от меня понадобилось? – спросил я.
– Сказал, что у него к вам деловое предложение, – пожал плечами Ганс. – Изложить мне суть дела более детально он отказался. Я же говорю – у ван Клаусена очень сложный характер.
– А сам что думаешь? Есть какие-то соображения?
– Нет, – покачал головой Ганс.
– Что же, – вздохнул я. – Хватит его мариновать… Завтра встречусь с ним.
* * *– Добрый день, ваше сиятельство! Благодарю за то, что уделили мне свое время. Обещаю, что постараюсь отнять его у вас как можно меньше.
Замерший передо мной в почтительном поклоне пожилой человек был невысокого роста, но при этом размер его сапог был даже побольше, чем у Сигурда.
Кряжистый, крепко сбитый, с широкими ладонями – меньше всего он напоминал мне часовых дел мастера. Правда, когда я взглянул на него в истинном зрении, все встало на свои места. Бурая энергосистема, которая подпитывалась из десятка крудов, искусно встроенных в амулеты, ясно давала понять, что передо мной маг-артефактор. Ранг – медиус, буквально в шаге от перехода на новый уровень.
– Время в моих руках – совершенство в каждом мгновении, – процитировал я девиз торгового дома «Клаусен и сыновья». – Так кажется?
– Ваше сиятельство, вам удалось меня удивить! – серые, широко посаженные глаза ван Клаусена слегка расширились. – И мне льстит ваша осведомленность.
Несмотря на дружелюбный тон и доброжелательную улыбку, во взгляде Альдрика ван Клаусена я увидел лед, а еще презрение. Которое он, если и пытался скрывать, то делал это без особого желания. Очередной местный магнат, что считает меня бастардом-выскочкой.
У меня в голове мелькнула мысль, что Ганс был абсолютно прав. Только вот семи дней тебе было недостаточно. Надо было промурыжить тебя еще недельку.
– Ничего удивительного, – произнес я, жестом приглашая ван Клаусена присесть в кресло. – Полагаю, почти у каждого уважающего себя вестонского аристократа есть свой карманный «клаусен». Бренди?
– Не откажусь, – ответил Альдрик, опускаясь в кресло, и спросил: – Значит, вы тоже пользуетесь нашими часами?
Судя по взгляду, мне удалось на короткий миг его смутить. Правда, он быстро взял себя в руки.
– Конечно, – кивнул я и позвонил в колокольчик. – Моя любимая модель – «Гармония». Хотя мой первый «клаусен» – это «Весна».
– Отличный выбор, ваше сиятельство, – самодовольно произнес Альдрик. – Обе эти модели разработал мой старший сын Хендрик.
– Ваш сын – настоящий творец и художник, – улыбнулся я.
На звон колокольчика явился Гуннар с подносом, на котором стояла темная бутылка с аталийским бренди и два хрустальных бокала.
Разлив бренди по бокалам, Гуннар удалился. Альдрик все это время одобрительно следил за его четкими и выверенными движениями. Бертран был бы сейчас доволен своим учеником.
– За эту неожиданную и приятную встречу! – улыбаясь, произнес я и поднял свой бокал.
– За встречу! – отсалютовал мне ван Клаусен.
Сделав глоток, мой гость на миг прикрыл глаза, пробуя напиток. Затем, удовлетворенно причмокнув, он с интересом взглянул на меня.
– Сказать по правде, ваше сиятельство, я в некотором замешательстве.
– Отчего же? – удивился я.
– Понимаете ли, – слегка прищурился он. – В среде часовых дел мастеров бытует одна теория о том, что по модели часов можно многое сказать об их носителе. Так вот, учитывая то, что я услышал о вас за последние месяцы, ни «Гармония», ни уж тем более «Весна»… Кхм… В общем, это как говорить о двух совершенно противоположных личностях…
– Любопытная теория, – склонил голову набок я. – Предлагаю провести небольшой эксперимент. Мы прямо сейчас продемонстрируем друг другу свои часы. Я постараюсь узнать о вас побольше, ну, а вы сравните увиденное с тем, что вам уже обо мне известно. Согласны?
– Это будет интересный опыт, ваше сиятельство, – улыбнулся Альдрик ван Клаусен. – Я в деле. Кто первый?
– Начал битву – веди до победы, – подмигнул ему я.
Потянув за цепочку, я вытащил из маленького кармашка на поясе небольшой выпуклый кругляш из черного теневого металла. Затем нажал на крохотную кнопочку на корпусе. Крышка часов открылась и сверкнуло стекло.
Когда Альдрик ван Клаусен увидел мои часы, его глаза широко раскрылись и поползли на лоб.
Еще бы… Эти часы, что хранились в секретном подвале Лисьей норы, были сделаны полностью из теневых материалов.
– Великолепный экземпляр, – не отрывая завороженного взгляда от часов, негромко произнес Альдрик. – И в прекрасном состоянии.
– Прошу, – я протянул ему часы. – Что скажете?
Бережно взяв в руки артефакт, казавшийся в его лапищах небольшим угольком, Альдрик достал из внутреннего кармана толстую раскладную линзу и начал осмотр.
Спустя некоторое время он нехотя отдал мне часы и выдал короткий вердикт:
– Клеймо Лиандра Феллмора. Конец первого столетия после Явления Тени. Боюсь ошибиться, но очень похоже на знаменитые часы «Затмение», созданные в единственном экземпляре для Эдгара Второго Сокрушителя, короля Астландии. Вы обладаете настоящим сокровищем, ваше сиятельство.
А потом сухо добавил, доставая свои часы из кармашка жилета и протягивая мне:
– По крайней мере, очень многое теперь встало на свои места…
Взглянув на протянутые мне часы, я произнес:
– Классика. Очень похоже на модель «Мастер Времени», только довольно старые. Следуя вашей теории, могу предположить, что хозяин этих часов имеет утонченный вкус, но в то же самое время не забывает о традициях. Уделяет огромное внимание деталям. Прагматичен и требователен как к самому себе, так и к другим. Что скажете?
– Очень неплохо, ваше сиятельство, – покивал мне Альдрик. – Правда, есть небольшое уточнение. Это не мастер, а «Повелитель времени». Эти часы создал мой дед в единственном экземпляре. Должен заметить, вы быстро разобрались в сути нашей теории.
– Великолепная работа, – кивнул я. – Кстати… Ваши часы мне еще кое-о-чем рассказали.
– О чем же? – заинтересованно посмотрел на меня Альдрик.
– Я теперь знаю, кто вы и зачем ко мне пришли, – без улыбки ответил я.
На внутренней стороне крышки его часов стояла любопытная энергетическая метка.
Мой тон заставил Альдрика напрячься.
– Я, признаться, уже вас заждался, – сказал я, откинувшись на спинку кресла. – Итак, что намерена мне предложить Сапфировая гильдия за свою цитадель?
Глава 3
Вольфсбург, столица Астландии. Гранатовый дворец, резиденция короля Оттона II.
На широкой, посыпанной мелкой галькой площадке, скрестив магические клинки, сошлись в тренировочном поединке два страйкера. Первый, очень высокий и массивный воин, был облачен в броню, созданную артефакторами из костей пещерного зверга. Гигант орудовал своим длинным двуручником, словно тот был легким прутиком.
Второй страйкер был ниже своего противника на голову, но шириной плеч не уступал ему, а может даже и превосходил. Его доспех из редкой голубой стали, добытой за Барьером, льдисто поблескивал в лучах зимнего солнца.
Оба мага были в ранге аванта. Их молниеносные перемещения по тренировочной площадке сопровождались громкими выкриками восхищения и бурными аплодисментами, доносившимися с трибун, которые были заполнены молодыми аристократами.
Особенно активно благородная публика рукоплескала страйкеру в голубой броне. И неудивительно… Ведь это был сам король Астландии Оттон Второй Храбрый. Правда, в народе ходило и другое его прозвище – Узурпатор.
Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что с каждым годом правления Оттона Второго кличка Узурпатор звучала в Астландии все реже и реже. Придворные лизоблюды и подхалимы утверждали, что это – благодаря непревзойденным талантам короля как правителя. Якобы народ, наконец, увидел, что новый государь намного лучше и мудрее прежнего.
Однако все в стране прекрасно понимали, что Оттон Второй – не лучше и не хуже Конрада Пятого, которого обезглавили и четвертовали в Вольфсбурге после поражения его армии при Люнебурге почти полтора десятилетия назад. И никому не надо было объяснять, кто на самом деле является причиной того, что излишне говорливые критики нынешнего короля лишились сперва своих длинных языков, а затем и своих бестолковых голов…
Вильгельм фон Ландер, первый министр короля Астландии, стоял в тени трибун и внимательно наблюдал за поединком. Стройный и высокий, с проницательным взглядом и холодным выражением лица, Вильгельм был человеком, чье имя внушало трепет и уважение как при дворе, так и во всей стране.
Вильгельм фон Ландер был той скрытой силой, которая управляла всеми процессами в стране, направляя их в нужное русло. Его методы были жесткими, но эффективными. Именно он стоял за многими решениями Оттона Второго, при этом оставаясь в тени и избегая лишнего внимания.
Будущий первый министр родился в знатной, но обедневшей семье. Являясь младшим сыном, Вильгельм уже с малых лет понимал, что всего в этой жизни ему придется добиваться самостоятельно, без денежной поддержки отца. Поэтому он начал готовиться посвятить себя военному делу. Именно в армии его величества он планировал сделать карьеру.
Однако его планам не суждено было сбыться. Случилось чудо – когда Вильгельму исполнилось десять лет, у него обнаружился теневой дар. Скоро в их дом прибыли представители Серой гильдии магов, и радости отца не было предела. Целительский дар его младшего сына в будущем мог стать спасением всей семьи.
В гильдии молодой Вильгельм проявил выдающиеся способности как в науках, так и в овладении даром. Довольно быстро достигнув ранга медиуса, он начал стремительно подниматься по карьерной лестнице, сначала став приором, а потом и магистром.
Именно в Серой гильдии Вильгельм познакомился со старшим сыном герцога Меранского, которого сейчас называли Оттоном Вторым Храбрым, чей род был не менее древним, чем род короля Конрада Пятого.
Благодаря своим навыкам и способностям, Вильгельм привлек внимание Оттона и его ближайшего окружения. Друзьями они никогда не были, но они были союзниками. Если Вильгельм отвечал за разработку плана, то Оттон занимался его силовым воплощением.
Сыграв ключевую роль в свержении прежнего короля, Вильгельм помог Оттону взойти на трон, а тот назначил его первым министром. По сути, наделив его неограниченной властью в государстве.
И Вильгельм фон Ландер довольно рьяно и жестко взялся за дело. За последние годы он ограничил власть аристократии, тем самым укрепив позиции короля. Прижал к ногтю все магические гильдии Астландии, в том числе и самые сильные гильдии наемников.
Он постепенно увеличил и перевооружил армию, создал королевскую гвардию, а также реформировал тайную канцелярию с разветвленной сетью шпионов и информаторов, которая занималась внешней и внутренней разведкой.
Кроме того, первый министр Оттона Второго занялся развитием международной торговли, чем значительно увеличил поступление средств в казну.
Естественно, такие кардинальные перемены в стране пришлись по душе не всем. На Вильгельма фон Ландера за годы его службы первым министром было совершено несколько десятков покушений. Именно поэтому впервые в истории Астландии королем, опасавшимся потерять своего главного сподвижника и союзника, был издан указ, который разрешал первому министру иметь собственную гвардию…
Громкие овации, ознаменовавшие финал тренировочного поединка, в котором, конечно же, победил его величество, вырвали Вильгельма фон Ландера из задумчивости.
Он взглянул на раскрасневшееся и довольное лицо короля, который снял свой шлем. Огненно-рыжая шевелюра, голубые глаза, живая мимика – в свои сорок три Оттон Второй выглядел свежо и молодо. Теневой дар еще не скоро даст ему состариться. Да и сам Вильгельм, являвшийся целителем уже в ранге аванта, тщательно следил за состоянием здоровья своего государя.
Оттон, широко улыбаясь, хлопнул по бронированному плечу черноволосого страйкера в костяной броне и что-то ему сказал. Гигант в ответ улыбнулся королю своей звериной улыбкой и поклонился.
Многие могли бы подумать, что барон Шарль де Флави, являвшийся капитаном королевских гвардейцев, за свою безжалостность к врагам прозванный в народе Крушителем, специально поддался королю, но Вильгельм фон Ландер прекрасно знал, что Оттон превосходил своего главного телохранителя и как маг и как мечник.
Когда процессия из дворян и гвардейцев во главе с королем двинулась в сторону дворца, первый министр направился в свой кабинет. Пока Оттон будет принимать ванну и завтракать, у него еще есть время поработать с документами…
– Итак, – плюхнувшись в свое кресло и с удовольствием вытянув ноги к камину, произнес Оттон Второй, когда они с его первым министром остались наедине в королевском кабинете. – Какие вести ты принес сегодня?
– Важное донесение из Бергонии, ваше величество, – произнес первый министр, наблюдая за тем, как после его слов король тут же оживился.
– Говори, – поторопил Оттон.
– Война в Бергонии на время закончена, – произнес Вильгельм. – Золотой лев с остатками своих легионов отступил в Аталию.
– О! – широко улыбнулся король и, хлопнув по подлокотникам своего кресла, поднялся во весь свой рост. – Это ведь отличные новости! Значит, все идет по плану!
– Не совсем… – не меняя интонации голоса, сказал первый министр. Отчего выражение лица Оттона Второго с радостного начало постепенно преображаться в маску недоумения.
Тем временем Вильгельм фон Ландер, не обращая внимания на смену настроения своего короля, продолжал:
– Перед тем как покинуть Бергонию, Золотой лев дал бой армии герцогов и разгромил ее, взяв принца Филиппа и герцога де Бофремона в плен.
– Как, во имя всех древних богов, такое могло произойти?! – поразился король. – Ты же докладывал ранее, что аталийцы практически зажаты двумя вестонскими армиями!
– Так и было, – кивнул первый министр. – Но герцоги де Гонди и де Бофремон решили, не дожидаясь армии маркграфа де Валье, напасть на Золотого льва.
– Бездна поглоти этого самоуверенного болвана! – рыкнул король. – Сам в плен угодил, так еще и принца не смог сберечь! Теперь придется все начинать сначала! Может быть, будет проще и дешевле начать все с Генрихом?
– Если бы это было так, – возразил Вильгельм. – Мы бы уже давно это сделали. Принц Генрих слишком самостоятельный и непредсказуемый. Да, он не такой, каким был его младший брат Бастьен, но все же ему далеко до покорности принца Филиппа, который, к слову сказать, уже освобожден из плена.
– То есть как? – глаза короля расширились.
– Мальчишка-бастард и в этот раз смог всех удивить, – первый министр позволил себе легкую усмешку. – Он каким-то образом договорился с герцогом ди Лоренцо, и они совершили обмен принцами.
Король слегка прищурился и, поведя шеей, молча подошел к окну. Некоторое время он задумчивым взглядом рассматривал зимний пейзаж за окном, а потом, обернувшись, произнес:
– Ты сказал, что у аталийцев только герцог де Бофремон. Что с де Гонди?
– Он получил тяжелое ранение в битве, но ему удалось избежать плена. Сейчас он наверняка в столице, готовится к прибытию принца Филиппа.
– Другими словами, пока Клод будет прохлаждаться в Аталии, ожидая, пока ему соберут выкуп, де Гонди никто теперь не помешает взять под контроль принца Филиппа? Меня начинает утомлять эта возня. Карл в одном шаге от бездны. Его легионы разбиты. Пока дворяне Вестонии соберут новое войско, пройдут месяцы. Лучшего момента, чем сейчас, нам не найти. Мои воины застоялись. Они рвутся в бой. Если выступим сейчас – уже в середине или в конце весны войдем в Эрувиль!
– Позволено ли мне будет возразить, ваше величество? – спокойным тоном произнес Вильгельм фон Ландер.
Король глухо зарычал, словно пещерный тигр, перед носом которого поводили сочным окровавленным куском мяса, а теперь пытаются этот кусок спрятать.
– Попробуй, – зло произнес Оттон Второй. – Но предупреждаю, постарайся быть убедительным. В противном случае, я сегодня же отдам приказ о подготовке к походу. И ты без возражений сделаешь все, чтобы этот поход был успешным. Готов?
– Да, ваше величество, – сказал первый министр. – Только сперва мне позволено будет узнать, чего именно вы желаете достичь этим походом? Какова его конечная цель?
– Похоже, то, что мне о тебе говорят, все-таки правда, – хмыкнул король, пристально глядя в глаза своего министра. – Я дал тебе слишком много власти. Дело дошло до насмешек. Иначе как мне расценивать твои слова?
Вильгельм фон Ландер покорно опустил голову и ровным голосом произнес:
– Ваше величество, ваши новые советчики заблуждаются. На самом деле у меня нет никакой власти. Это просто невозможно, ведь вся власть в этой стране принадлежит только вам, как ее законному правителю. Я же, как ваш покорный слуга, действую лишь только от вашего имени. Что же касается моего вопроса… В нем нет даже намека на насмешку. Мне было важно услышать ваши планы касаемо Вестонии, чтобы получше подготовиться к исполнению вашей воли. Поэтому я снова повторю свой вопрос. Какова конечная цель будущего похода? Простой грабеж? Захват приграничных территорий? Или, быть может, вы планируете что-то более масштабное?
