Полная версия
Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2022 г. 113—145
4 Письмом от 18 января 2016 г. должник и ответчик сообщили банку I., что, по их мнению, договоры по конверсионному займу являются недействительными. По этой причине согласно договоренностям заем будет возвращен через три года без исполнения обязательств по преобразованию требований в доли в обществе. Электронным письмом своего адвоката от 21 января 2016 г. общества I.,B. AG и S. GmbH не согласились в данной позицией и предложили в рамках мирового соглашения договориться о немедленном возврате должником займа в адрес I., B. AG и S. GmbH, в то время как общество I. передаст ответчику полученную к тому времени долю в обществе должника за 1 евро. Письмом адвоката от 26 января 2016 г. ими было потребовано от должника незамедлительно вернуть конверсионный займ и заявлено о расторжении займа с обществом S. GmbH по существенному основанию.
5 10 июня 2016 г. должником было подано заявление об открытии дела о несостоятельности. Определением от 21 сентября 2016 г. суд по делам о несостоятельности возбудил производство по делу о несостоятельности и назначил арбитражным управляющим истца по рассматриваемому делу. В части, представляющей интерес по настоящему производству, истцом были предъявлены требования о возврате 15 000 евро, уплаченных 22 февраля 2016 г.
6 Земельный суд удовлетворил исковые требования в полном объеме. По апелляционной жалобе ответчика суд апелляционной инстанции отказал в удовлетворении искового требования о конкурсном оспаривании. В рамках кассационной жалобы, признанной судом апелляционной инстанции допустимой, истцом предъявлены требования о восстановлении в силе решения суда первой инстанции.
Мотивировочная часть:
7 Кассационная жалоба подлежит удовлетворению.
I.8 В части, представляющей интерес по настоящему производству, суд апелляционной инстанции указал, что конкурсное оспаривание согласно § 134 Положения о несостоятельности (далее – InsO) исключается. По спору нельзя установить, что платеж от 22 февраля 2016 г. касался бы обязательств по соглашению от 23 июля 2015 г. о понижении в очередности. Конкурсное оспаривание на основании § 135 InsO невозможно потому, что отсутствует требование, приравниваемое к капитализированному займу по смыслу п. 2 ч. 1 §135 InsO. Срок обязательства по уплате первого лицензионного сбора за 2015 г. в размере 15 000 евро наступил лишь 31 декабря 2015 г. Соглашение о наступлении срока исполнения обязательства не означает отсрочки в значении представления кредита. Осуществленный 22 февраля 2016 г. платеж был совершен, когда не прошло и двух месяцев с момента наступления срока исполнения обязательства, поэтому это не может быть расценено как нетипичная по времени отсрочка.
9 Аналогично мало оснований для конкурсного оспаривания согласно предл. 1 ч. 1 § 133 InsO. По делу не было установлено, что должник 22 февраля 2016 г. действовал с намерением ущемить интересы сообщества кредиторов. 22 февраля 2016 г. должник не являлся неплатежеспособным. Срок исполнения обязательств по обоим договорам конверсионного займа на 100 000 евро не наступил. Особая форма договоров согласно ч. 1 § 55 Закона Германии об обществах с ограниченной ответственностью (далее – GmbHG) не требовалась, так как относительно перехода доли в обществе речь шла исключительно о простом волеизъявлении принятия обязательства. Полномочия представителя B. AG, представившего доверенность, были оформлены надлежащим образом. Сам факт совершения платежа можно истолковать как минимум как одобрение договора конверсионного займа. Поскольку на основании § 314 Германского Гражданского Уложения (далее – BGB) договоры конверсионного займа действительным образом были расторгнуты займодавцами в чрезвычайном порядке; возникшее на этом основании требование согласно предл. 2 ч. 1 § 488 BGB также подлежит согласованному в договорах займа понижению в очередности их удовлетворения. Речь идет о квалифицированном понижении очередности, который был направлен на устранение неплатежеспособности, включая устранение ее угрозы. Таким образом, основания для наступления срока исполнения обязательства по возврату средств по смыслу предл. 1 ч. 1 § 17 InsO отсутствуют.
10 Срок исполнения обязательств по требованию общества S. GmbH об уплате 25 000 евро аналогичным образом не наступил. Согласно договору займ подлежал возврату лишь 5 июля 2020 г. Расторжение договора обществом S. GmbH письмом от 26 января 2016 г. не является действительным. Истцом не были представлены достаточные фактические обстоятельства, которые обосновывали бы расторжение договора.
II.11 По итогам проверки указанные выводы суда не могут быть признаны верными по одному вопросу.
12 1. Вопреки мнению ответчика, высказанному им в судебном заседании в кассационном производстве, кассационная жалоба истца является допустимой в отношении всех оснований для конкурсного оспаривания. Ограничение признания допустимым лишь одного из элементов требования или одним из нескольких, конкурирующих между собой оснований требования не допускается (решение ФВС Германии от 27 июля 2021 – II ZR 164/20, ZIP 2021, 1856 Rn. 15 mwN).
13 2. Суд апелляционной инстанции по праву отказал в конкурсном оспаривании согласно ч. 1 §134 InsO.
14 a) бремя представления фактических обстоятельств и доказывания по условиям конкурсного оспаривания, предусмотренного ч. 1 §134 InsO, возлагается на арбитражного управляющего (решение ФВС Германии от 22 октября 2020 – IX ZR 208/18, ZIP 2020, 2348 Rn. 11 mwN; решение ФВС Германии от 11 ноября 2021 – IX ZR 237/20, ZIP 2021, 2655 Rn. 51 mwN).
15 b) истцом не были представлены требуемые от него доказательства.
16 aa) конкурсное оспаривание согласно ч. 1 §134 InsO по настоящему делу было бы возможным, если должник совершил исполнение по требованию, относительно которого ответчиком было действительным образом заявлено о субординации. Если должник производит удовлетворение такого требования, несмотря на наступление неплатежеспособности, то согласно предл. 1 ч. 1 § 812 BGB (первый пример) он имеет право потребовать от кредитора возврата исполненного (решение ФВС Германии от 5 марта 2015 – IX ZR 133/14, BGHZ 204, 231 Rn. 33). Если должник осознавал отсутствие правовых оснований исполнения с его стороны, то при наличии соглашения о субординации такое погашение может быть оспорено на основании ч. 1 §134 InsO (решение ФВС Германии от 5 марта 2015, aaO Rn. 46 ff; решение ФВС Германии от 20 апреля 2017 – IX ZR 252/16, BGHZ 214, 350 Rn. 22).
17 bb) согласно выводам суда по обстоятельствам дела, которые не были оспорены в кассационной жалобе, истцом не было доказано, что переведенные 22 февраля 2016 г. 15 000 евро были уплачены по обязательствам лицензионного договора, в отношении которых было предусмотрено понижение в очередности удовлетворения требований. Относительно спора сторон о том, была ли исполнена часть обязательства по лицензионному сбору, неохваченная соглашением о субординации, ранее, 7 июля 2015 г., совершенным переводом должником денежных средств, суд апелляционной инстанции верно указал, что по данному вопросу на истца возлагается бремя доказывания, и с учетом обстоятельств дела по рассматриваемому спору такое доказательство не может быть представлено лишь со ссылкой на указанную цель платежа «лицензионные сборы» («Lizenzgebühren»). Решение ФВС Германии от 31 мая 1995 (VIII ZR 193/94, NJW 1995, 3258), на которое ссылается истец в кассационной жалобе, не дает оснований для иного вывода.
18 3. Судом апелляционной инстанции по итогу безошибочно было отказано также в конкурсном оспаривании согласно ч. 1 §133 InsO.
19 a) в соответствии с устоявшейся судебной практикой настоящего Сената для умысла должника на ущемление интересов кредиторов, предполагаемого ч. 1 §133 InsO, достаточно косвенного умысла (bedingter Vorsatz) (решение ФВС Германии от 27 мая 2003 – IX ZR 169/02, BGHZ 155, 75, 84; решение ФВС Германии от 22 июня 2017 – IX ZR 111/14, WM 2017, 1424 Rn. 14; решение ФВС Германии от 12 октября 2017 – IX ZR 50/15, WM 2017, 2322 Rn. 9).
20 aa) поскольку в данном случае речь идет о внутренних, с трудом поддающихся доказыванию фактах, то субъективные признаки состава рассматриваемого конкурсного оспаривания могут быть установлены только косвенно, основываясь на объективных фактах. Кроме того, в случае таких правовых понятий, как неплатежеспособность, вывод об их осознании часто может быть сделан на основе осведомленности о фактах, служащих привязкой для конкурсного оспаривания (Anknüpfungstatsachen). В рамках ч. 1 §133 InsO осознанию (угрозы) неплатежеспособности приравнивается осведомленность об обстоятельствах, которые императивным образом указывают на уже наступившую неплатежеспособность или ее угрозу. Поэтому признается достаточным, когда ответчику по иску о конкурсном оспаривании было известно о фактических обстоятельствах, из которых при условии верной правовой оценки бесспорно следует неплатежеспособность (или ее угроза) (решение ФВС Германии от 13 августа 2009 – IX ZR 159/06, WM 2009, 1943 Rn. 8 mwN; решение ФВС Германии от 14 июля 2016 – IX ZR 188/15, ZIP 2016, 1686 Rn. 12; решение ФВС Германии от 17 сентября 2020 – IX ZR 174/19, ZIP 2020, 2135 Rn. 17 mwN).
⠀
21 При конкурсном оспаривании согласованного удовлетворения судья, рассматривающий спор по существу, при своей оценке обстоятельств дела, говорящих в пользу и против умысла, обязан учитывать, что финансовые сложности должника, в частности, неплатежеспособность представляют собой лишь доказательственный признак, из которого схематичным образом нельзя делать вывод о наличии умысла на ущемление интересов кредиторов. В соответствии с новой правоприменительной практикой настоящего Сената, возникшей после оглашения решения суда апелляционной инстанции, умысел на ущемление интересов не может быть обоснован только тем, что на момент совершения оспоренной сделки должник являлся очевидным образом для него (erkanntermaßen) неплатежеспособным (решение ФВС Германии от 6 мая 2021 – IX ZR 72/20, BGHZ 230, 28 Rn. 30). Если должнику было известно о неплатежеспособности, то в пользу вывода об умысле решающим фактором будет выступать знание или, как минимум, принятие должником (weiß oder jedenfalls billigend in Kauf nimmt) неспособности полностью удовлетворить требования (остальных) кредиторов в более поздний период (решение ФВС Германии от 6 мая 2021, aaO Rn. 36). Исходя из состояния ликвидности на момент совершения сделки, не во всех случаях можно с достаточной определенностью сделать такой вывод (решение ФВС Германии от 6 мая 2021, aaO).
⠀
22 bb) неплатежеспособность лишь тогда будет указывать на умысел на ущемление интересов кредиторов, когда о ней было известно должнику (ср. решение ФВС Германии от 13 августа 2009 – IX ZR 159/06, WM 2009, 1943 Rn. 14 mwN; решение ФВС Германии от 21 января 2016 – IX ZR 84/13, ZIP 2016, 374 Rn. 15; решение ФВС Германии от 14 сентября 2017 – IX ZR 3/16, WM 2017, 2319 Rn. 8; решение ФВС Германии от 12 октября 2017 – IX ZR 50/15, WM 2017, 2322 Rn. 19).
23 (1) согласно предл. 1 ч. 2 § 17 InsO должник является неплатежеспособным, если он не в состоянии выполнить подлежащие исполнению денежные обязательства. Подлежат учету лишь те денежные обязательства, которые исполнимы, и кредитор вправе по истечении времени потребовать их исполнения (ср. ч. 1 § 271 BGB). Кроме того, должно присутствовать действие кредитора, из которого в целом будет вытекать его воля требовать от должника исполнения обязательств (определение ФВС Германии от 19 июля 2007 – IX ZB 36/07, BGHZ 173, 286 Rn. 18; решение ФВС Германии от 14 мая 2009 – IX ZR 63/08, BGHZ 181, 132 Rn. 22). Если должник вправе направить возражение по денежному требованию, оно не считается подлежащим исполнению по смыслу ч. 2 §17 InsO (ср. Steffek in Kübler/Prütting/Bork, InsO, 2018, §17 Rn. 30; Schmidt/Schmidt, InsO, 19. Aufl., §17 Rn. 10; HmbKomm-InsO/Schröder, 9. Aufl., §17 Rn. 11; Uhlenbruck/Mock, InsO, 15. Aufl., §17 Rn. 114).
24 (2) ответ на вопрос о том, распознал ли должник свою неплатежеспособность, зависит в первую очередь от того, были ли ему известны обстоятельства, на которых основана неплатежеспособность, и указывала ли вся совокупность обстоятельств императивным образом на наступившую неплатежеспособность. Для этого должнику должны быть известны не только требования, но и срок их исполнения по смыслу ч. 2 §17 InsO. Если по правовым основаниям должник рассматривает требование, которое служит основанием для неплатежеспособности, неисполнимым или полагает, что срок его исполнения не наступил, то это исключает осознание неплатежеспособности, если только оценка всех обстоятельств дела не позволяет императивным образом более очевидным сделать вывод о неплатежеспособности (ср. также решение ФВС Германии от 19 февраля 2009 – IX ZR 62/08, BGHZ 180, 63 Rn. 14). Вывод считается императивным образом более очевидным, когда любой здравомыслящий человек, не подверженный влиянию собственных интересов, с учетом известных ему фактов не исключает возможность того, что должник является неплатежеспособным (решение ФВС Германии от 19 февраля 2009, aaO mwN).
25 b) исходя из указанных критериев, умысел должника на ущемление интересов сообщества кредиторов отсутствует. Как установил суд апелляционной инстанции, его неплатежеспособность полностью зависела от требований займодавцев, в отношении которых договор о конверсионном займе предусматривал квалифицированную субординацию. Кроме того, оба договора предусматривали точный срок возврата займа до 31 декабря 2018 г. Тем самым должник воспринимал данные требования ни исполнимыми, ни с наступившим сроком исполнения обязательства. На момент совершения сделки 22 февраля 2016 г., основываясь на общей оценке спорного, неоднозначного правового вопроса, нельзя императивным образом прийти к выводу, что срок исполнения спорных требований наступил. Если должнику не было известно о том, что срок исполнения предъявленных к нему требований наступил, нельзя и делать вывод о том, что ему было известно о его неплатежеспособности в той мере, которая говорит об умысле на ущемление интересов кредиторов согласно ч. 1 §133 InsO. Другие признаки, которые позволяли бы сделать вывод об умысле должника, истцом не были представлены.
26 aa) в соответствии с выводами суда апелляционной инстанции по установленным обстоятельствам дела должник исходил из того, что конверсионный займ подлежит возврату тогда, как это было предусмотрено соглашением, то есть лишь по истечении 31 декабря 2018 г., а до этого момента требования не подлежали исполнению и срок обязательства по ним не наступил. По настоящему спору данное обстоятельство препятствует выводу об осведомленности должника, поскольку конверсионные займы связаны со сложными правовыми вопросами, до конца не разъясненными на уровне высших судебных инстанций, а равно спорным являлся вопрос о возможности истребования контрагентами возврата займа. До 22 февраля 2016 г. эти спорные вопросы нельзя было считать разрешенными в той степени, в которой они позволяли ли бы императивным образом сделать вывод об исполнимости обязательств и наступления срока их исполнения (Durchsetzbarkeit und Fälligkeit der Forderungen).
27 (1) договоры конверсионного займа не являлись недействительными в силу дефектов представительства. Суд апелляционной инстанции верно указал, что в заключении договора конверсионного займа участвовал представитель общества B. AG с надлежащим образом оформленной доверенностью. Оспаривание в кассационной жалобе выводов суда при оценке данного вопроса подлежит отклонению.
⠀
28 (2) первоначальное требование о возврате займа 26 января 2016 г. должник не был обязан понимать, как исполнимость требований о возврате займа и наступлении срока исполнения обязательства. Для должника императивным образом со всей очевидностью нельзя было считать, что с его ссылкой 18 января 2016 г. на ничтожность конверсионного соглашения им было совершено такое серьезное нарушение обязательств, которое обосновывало бы расторжение договора по существенному основанию. По данному вопросу им была испрошена юридическая консультация. Согласно ч. 1 §55 GmbHG содержащееся в договорах конверсионного займа обязательство займодавцев по приобретению доли в обществе должника в случае дальнейшего увеличения учредительного капитала, могло подлежать оформлению в особой форме. Как верно указал суд апелляционной инстанции, в судебной практике и юридической литературе вопрос о том, распространяются ли положения ч. 1 §55 GmbHG также на простые заявления участников или третьих лиц о принятии обязательств, остается спорным (см.: Scholz/Priester/Tebben, GmbHG, 12. Aufl., §55 Rn. 117 с другими ссылками по данному вопросу). На уровне высших судебных инстанций данный вопрос не был разрешен.
⠀
29 (3) при существующих обстоятельствах дела в силу правовой оценки ситуации должником аналогично сложно признать очевидным вывод об исполнимости требований по займам и наступлении срока исполнения обязательства по ним. Вопрос о действительности формы, последствиях несоблюдения формы конверсионных соглашений и правомочности на истребование займодателями займа обратно на момент совершения сделки являлись спорными. В течение короткого периода времени до 22 февраля 2016 г. эти спорные вопросы нельзя было полностью разъяснить. Относительно исполнимости требований и наступления срока исполнения обязательств позицию должника, получившего юридического консультацию, нельзя признать изначально неверной, несмотря на предположенную им ничтожность конверсионных соглашений в силу пороков формы. Была возможна ситуация, когда в отношении заключения договора займа особых требований к форме не предусматривалось бы. Нет оснований полагать, что должник считал неверной или неприемлемой его правовую позицию по вытекающим из договоров требованиям, высказанную им в письме от 18 января 2016 г.
⠀
30 bb) императивному выводу об исполнимости требований препятствует также то, что содержащееся в договорах конверсионного займа соглашение о квалифицированной субординации предусматривало запрет на исполнение обязательств в преддверии несостоятельности (vorinsolvenzliche Durchsetzungssperre).
⠀
31 (1) запрет на исполнение обязательств в преддверии несостоятельности на основании квалифицированной субординации предполагает, что до открытия дела о несостоятельности кредитор не вправе требовать от должника погашения своих требований, как минимум, до того момента, пока должнику в качестве последствия платежа не будет грозить наступление сверхзадолженности или неплатежеспособности (ср. решение ФВС Германии от 5 марта 2015 – IX ZR 133/14, BGHZ 204, 231 Rn. 22). Соглашение должно достаточно ясно предусматривать, в какой степени требования кредитора не будут являться исполнимыми тогда, когда на момент предъявления требования общество уже являлось неплатежеспособным, или присутствовала сверхзадолженность, или имелась угроза того либо другого (решение ФВС Германии от 6 декабря 2018 – IX ZR 143/17, BGHZ 220, 280 Rn. 36; решение ФВС Германии от 12 декабря 2019 – IX ZR 77/19, ZIP 2020, 310 Rn. 25).
32 Если квалифицированная субординация соответствует этим условиям, то требование с наступившим сроком исполнения по смыслу предл. 1 ч. 2 §17 InsO отсутствует, если только иным образом не присутствует неплатежеспособность должника или ее угроза. Подобные соглашения ведут к тому, что в ходе финансового кризиса такие требования не подлежат исполнению. В такой ситуации кредитор не вправе требования погашения своих требований (ср. решение ФВС Германии от 5 марта 2015 – IX ZR 133/14, BGHZ 204, 231 Rn. 26). По указанным причинам при проверке наличия неплатежеспособности данные обязательства не учитываются (Uhlenbruck/Mock, InsO, 15. Aufl., §17 Rn. 133, 147; Schmidt/Schmidt, InsO, 19. Aufl., §17 Rn. 10; HmbKomm-InsO/Schröder, 7. Aufl., §17 Rn. 13; Steffek in Kübler/Prütting/Bork, InsO, 2018, §17 Rn. 24 aE; HK-InsO/Laroche, 10. Aufl., §17 Rn. 9; ср. также определение ФВС Германии от 19 июля 2007 – IX ZB 36/07, BGHZ 173, 286 Rn. 18).
33 (2) согласно безошибочно истолкованным судом апелляционной инстанции договорам конверсионного займа в них содержалась квалифицированное понижение в очередности всех требований займодавцев по возврату займа. В пользу этого вывода говорит уже буквальное значение согласованной оговорки. Данная оценка суда сторонами не была оспорена.
34 (3) по материалам дела не представляется возможным установить, что должнику было известно о том, что квалифицированная субординация не препятствует предъявлению требований о возврате займа. Поскольку должник становился неплатежеспособным в случае исполнимости данных требований и наступлении срока исполнения обязательств, то фактические условия для запрета на исполнение обязательств в преддверии несостоятельности присутствовали.
35 (a) квалифицированная субординация служит тому, чтобы в течение длительного периода исключить требования займодавцев о возврате предоставленного должнику займа, когда он окажется в тяжелом финансовом положении. Кредиторы и должник по обязательству свободны в определении содержания и пределов субординации требований (решение ФВС Германии от 5 марта 2015 – IX ZR 133/14, BGHZ 204, 231 Rn. 15). Использованная по настоящему спору оговорка прямо охватывает «требования, направленные на погашение, взимание процентов и возврат займа, когда это требует уплаты денежных средств, включая все проценты и расходы, возникающие в связи с такими требованиями по займу». Суд апелляционной инстанции верно указал, что в данном случае положения соглашения о субординации сформулированы достаточно широко.
36 (b) должник мог предположить, что после расторжения договора займа по существенному основанию запрет на исполнение действует в отношении всех требований, вытекающих из предл. 2 ч. 1 § 488 BGB. В соответствии с судебной практикой ФВС Германии соглашение о субординации в качестве договора в пользу третьих лиц (ч. 1 § 328 BGB), который предусматривает права в пользу всех кредиторов должника, не может быть отменено путем договоренности должника с соответствующим кредитором (решение ФВС Германии от 5 марта 2015 – IX ZR 133/14, BGHZ 204, 231 Rn. 35). Субординация должна быть направлена на длительный период, поскольку ограниченный во времени отказ не устраняет обязанность учитывать на пассивной стороне баланса долговое обязательство (решение ФВС Германии от 5 марта 2015, aaO Rn. 38). Если должник считает конверсионное соглашение ничтожным в силу пороков его формы, он не обязан был считать недействительным соглашение о квалифицированной субординации, в отношении которой не предусмотрено особой формы. В частности, обстоятельства дела не дают оснований для императивного вывода о том, что вопреки выплате кредита квалифицированная субординация не будет охватывать возможные требования займодавцев по неосновательному обогащению. Поэтому не играет роли обозначенный в кассационной жалобе вопрос о том, при верном анализе не подлежит ли соглашение о квалифицированной субординации ограничениям.
37 cc) иные требования, которые могли бы повлечь наступление неплатежеспособности, отсутствуют. Как верно установил суд апелляционной инстанции, срок исполнения по требованиям общества S. GmbH еще не наступил. Оспаривание выводов суда в кассационной жалобе подлежит отклонению. Дополнительное обоснование в этой части не приводится на основании § 564 Гражданского процессуального уложения Германии (далее – ZPO) (признание возражений несущественными – прим. пер.). Судом апелляционной инстанции не установлено, чтобы на 22 февраля 2016 г. имелись иные требования, срок исполнения по которым наступил и они были бы предъявлены; в кассационной жалобе истца дополнительных к тому сведений не предоставлено.
38 dd) по настоящему спору не имеет значения спорный вопрос о том, требовалось ли соблюсти в конверсионных соглашениях в договорах займа особую форму в соответствии с ч. 1 §55 GmbHG. Даже если особая форма предусматривалась, она не могла бы указывать на умысел должника на ущемление интересов кредиторов.
39 4. В части конкурсного оспаривания согласно п. 2 ч. 1 §135 InsO требования по кассационной жалобе подлежат удовлетворению. Подлежит признанию неверным обоснование в выводах суда апелляционной инстанции, когда суд отказал в признании требования экономически приравниваемым к капитализированному займу.
40 a) согласно п. 2 ч. 1 §135 InsO является оспоримой сделка, совершенная по требованию участника общества о возврате займа по смыслу п. 5 ч. 1 §39 InsO или удовлетворении приравниваемого к нему требования, если она совершена в течение года, предшествующего обращению с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности.