И растает Лёд

Но вкусы и приоритеты имеют свойство меняться с годами.

Тем более после двух длительных (относительно) серьезных романов, окончившихся полнейшим разочарованием, Алиса разуверилась в большой вечной любви. И тем более в том, что эту самую любовь можно встретить в ночном клубе. Куда 99% идут лишь для поисков партнера на ночь. Поиски любви до гроба заменили книги, сериалы, компьютерные игры. Читать диалоги Элизабет Беннет и мистера Дарси, да мочить нарисованных зомбаков куда интереснее обжиманий на танцполе. Пар выпускаешь, опять же. Даже пар неудовлетворенности жизнью.

Тряхнув челкой, Алиса уставилась в монитор. Пора бы уже залезть в прайс-лист да выставить клиентам коммерческие предложения. Но вместо этого девушка открыла свой аккаунт Вконтакте и принялась разглядывать старые фотографии, на которых она была запечатлена с подругами.

Взгрустнулось. Все-таки дружбу сложно заменить пересмотрами противостояния Элис и корпорации «Амбрелла» да влюбленностью в Дина Винчестера.

Но что делать, если друзья больше не разделяют твои интересы? Искать новых? В общем-то, на этом поприще у Алисы были кое-какие подвижки, но тот человек слишком далеко: даже не в другом городе, а в другой стране.

Из тех, кто рядом, только Лариса более-менее отвечала понятиям Али о настоящей дружбе. С ней можно поговорить по душам, зная, что дальше нее эта мелодрама никуда не двинется. Да и программа культурных мероприятий частенько удовлетворяла вкусы обоих. Кино, музеи, кафешки. И пусть они друг друга не всегда понимали, но иногда приятно было и помолчать в этом дружеском тет-а-тет.

Девушка поймала себя на мысли, что соскучилась. Даже по Аньке. Но вот в клуб Алисе ужасно не хотелось. Модная нынче музыка ее раздражала безмерно. Да и не поболтать там толком.

Что ж. Еще не вечер. Еще увидятся. Лишь бы жарища отправилась восвояси. А в таком случае Алиса будет за любой кипиш, кроме голодовки.

Уход с работы сразу после четырех добавил капельку радости на сковородку раскаленного дня. Завтра выходной, и можно всласть выспаться. Заказать пиццу, скачать какую-нибудь комедию, а может быть – ужастик. Закончить миссию в компьютерной версии «Обители Зла». Или уткнуться носом в любимый «Код да Винчи» Дэна Брауна. Вариантов масса. И каждый из них невероятно располагал к себе, обещая релаксацию в стиле йогов.

Опять же, через месяц – отпуск. Чем не повод воспрянуть духом? Что Алиса и сделала, выключая компьютер. В конце концов, пятница.

Улица встретила девушку облаком пыли и мерзким запахом раскаленного асфальта. Солнце медленно, но верно клонилось к закату, а духота спадать даже не собиралась. Вот бы грозу сейчас. И плевать, если угораздит попасть под ливень без зонта.

Алиса с грустным вздохом нашарила в рюкзачке пачку сигарет и солнечные очки. Небесное светило отражалось от окон высоток и нещадно лупило по глазам.

Судя по пустой остановке, автобус успел отчалить меньше, чем за минуту до ее прихода. Как обычно. Закон невезения в действии. И не важно, во сколько она покинет офис.

К остановке подошел парень подозрительного вида. Окинул ее внимательным взглядом, и Алиса инстинктивно вжалась в перекладину остановки. Типичный гопник, ищущий, чем бы поживиться. Именно такими ее пугала в свое время мама. Но Господь миловал: встреча произошла только сейчас. Волосы ежиком, спортивная куртка (это в такую-то жару!), кроссовки, изрядно поношенные. Да уж. Такому парнишке лучше не попадаться в подворотне темным вечерком.

– Привет. Угости сигаретой, если не жалко, – вдруг выдал парень. Алиса вздохнула. Ага. Само собой. Уловка для полных наивняг. А пока она достает пачку, его подельник вытаскивает из рюкзака кошелек и телефон в придачу.

– Последняя, – с виноватой улыбкой ответила девушка и пожала плечами. – Извини.

– Ну ладно, – парень улыбнулся в ответ и вдруг показался Алисе не таким уж выходцем из бандитского Петербурга. Симпатичное лицо, в глазах прыгают веселые огоньки, а улыбка очень добрая.

Сообразив, что смотрит на него слишком долго, девушка тут же отвела взгляд. Вот что значит – давно без кавалера.

К счастью, из-за поворота наконец-то вырулил автобус, и, если ее не подводило зрение, это нужный ей номер.

Она зашла в него, кое-как протолкнулась к поручню и ухватилась за него. Тут же с правой стороны на нее навалилась жирная потная туша, а с левой – впился в бок чей-то пакет с покупками. Алиса сделала глубокий вдох и стиснула зубы. Тут только один выход – думать о выходных. Еще полчасика помучиться – и свободу попугаям!

На своей остановке она буквально выпорхнула из автобуса, окрыленная предстоящими часами досуга.

Зашла в квартиру, наполненную затхлым воздухом. Распахнула настежь окна, впустив вечернюю духоту с едва уловимой ноткой свежести.

Прохладный душ, салат на скорую руку из свежих овощей, глоток белого вина. И вот она сидит у ноутбука, поджав под себя ноги, в легком хлопчатобумажном халатике, убрав волосы в пучок. Открывает окошко ВКонтакте и улыбается во весь рот, словно Айрин может ее увидеть. А вот россыпь смайликов она точно заметит. И отправит в ответ точно такую же толпу улыбающихся рожиц.

Глава 3.

1678 год от Р. Х. Лондон.

Юность Жнеца

Констанс кружилась перед зеркалом, любуясь новым платьем. Заметив в отражении вошедшего в комнату брата, улыбнулась.

– Какое оно красивое! Спасибо, Корнелий!

Мужчина вернул ей улыбку, когда она обняла его.

– Платье как платье. Но ты его, несомненно, украсила. Я и не заметил, как ты повзрослела.

На фоне темно-синего шелка ее голубые глаза казались двумя глубокими озерами. Белокурые волосы, уложенные в высокую прическу, румянец на щеках, изящная шея и тонкая талия. Вырвавшись из порочного круга нищеты, выжившие дети четы Джонсон преобразились в лучшую сторону.

– Джонатану повезло, – добавил Корнелий и отвернулся, чтобы сестра не заметила грусть в его взгляде.

Да, его друг поймал синюю птицу удачи за хвост, когда Констанс в него влюбилась, а Корнелий наплевал на свой новый статус и социальное неравенство, которое в любой другой ситуации стало бы непреодолимым препятствием для подобного брака.

Но увы, счастье молодых людей будет недолгим. Корнелий отчетливо видел на лице своего друга печать близкой смерти. Выглядело это так, словно на коже лба и щек танцевало черное пламя. И чем ближе час кончины, тем интенсивней становится пляска могильного огня.

Сегодня вечером в доме Джонсонов на Пикадилли давался прием в честь помолвки Констанс и Джонатана Гамильтона. А полусгнившая хибарка канула в прошлое. Вместе с человеческой сущностью Корнелия.

Тринадцать лет назад, когда он, будучи ребенком, бродил по ночному городу, зараженному смертью, его желание все-таки исполнилось. Он встретил существо, которое могуществом могло поспорить с самим Люцифером. А в глазах людей оно было еще хуже падшего ангела. Потому что заведовало самой Смертью.

К своему стыду, Корнелий едва не обмочился, когда мрачная фигура с тьмой вместо лица под капюшоном нависла над ним. Но «душегуб» подал голос, и мальчик понял: его дни еще не сочтены. Те, кто режет случайных прохожих, забредших по простоте душевной в эти трущобы, обычно неразговорчивы.

Той же ночью, прямо перед рассветом, мистер Джонсон почувствовал себя худо. А Констанс наконец вышла из забытья и слабым голоском сообщила Корнелию, что проголодалась. Еще через неделю брат и сестра стали сиротами.

И вот тут старшему Джонсону пришло на ум, что его мечта была не совсем обдуманной. Запасы продуктов иссякли. Деньги – тоже. Потому что снова пришлось платить очередной «искательнице смерти» за отсутствие красного креста на двери дома.

К жилищу Смитов пришлось наведаться еще раз. На этот раз – с тележкой. Уголь все еще был на месте. Так что дома снова стало тепло. Но от того, каким жарким было пламя в очаге, голод меньше не становился. Особенно Корнелий переживал за сестру. Девочка нуждалась в хорошей, сытной пище, чтобы набраться сил после страшной болезни. А все, что он мог ей предложить по истечении недели – заплесневелый хлеб, найденный в пустом, покинутом жильцами доме. Поэтому в первый и последний раз решился на воровство.

Когда Корнелий, напуганный собственной храбростью и возможными последствиями поступка, появился на пороге дома, держа в одной руке тощую полудохлую курицу, а в другой – кулек с начавшими подгнивать луковицами, его встречали.

Баронесса Блэр не испугалась испачкать свое роскошное платье грязной мебелью, и когда ошеломленный Корнелий предстал перед ней, сидела за столом, держа на коленях счастливую Констанс, которая была в восторге и от внешности женщины, и от ее обольстительного голоса.

Дама сообщила о своем намерении оформить опекунство над осиротевшими детьми. Показала бумаги настороженному Корнелию, но тот, насупившись, вернул их обратно женщине. Читать он умел, вот только из рук вон плохо. Для него подвигом были даже притчи из Евангелия. А в документах баронессы было столько заумных слов, что он совсем потерялся.

И что же делать? Мальчик видел, что сестра готова прямо сейчас укатить с дамой неведомо куда в ее изящном экипаже, который он не сразу заметил: боялся, что пропажу несчастной курицы заметят слишком быстро, а потом не глядя по сторонам мчался домой. Но Корнелий не верил в душевную доброту незнакомки. Слишком многими нехорошими историями славился этот квартал. Отсюда детей забирают не для сладкой богатой жизни в красивом поместье.

И тогда баронесса, отправив малютку Констанс собирать свои нехитрые пожитки, включающие парочку соломенных куколок и неказистые рваные платьица, подошла к мальчику вплотную, и понизив голос, произнесла:

– Я знаю кто ты, Корнелий. Мы с тобой теперь родня. В наших жилах – одна кровь. Меня отправил за тобой Азраил.

Услышав это имя, мальчик похолодел. Именно так представилось ему то мрачное существо, напугавшее его несколько дней назад. А ведь он порой сомневался в реальности той встречи, решив, что ему просто приснился кошмар, а тот самый «обмен» – всего лишь усмешка Провидения.

Но женщина, в чьих черных глазах отражался огонь в очаге, была реальной. Как и ее бледная кожа, высокие скулы, правильный прямой нос и пухлые губы. Она была невероятно красивой, и Корнелию хотелось ей верить. Он согласился.

И пусть всю дорогу до жилья баронессы он трясся от страха и недоверия, коря себя за поспешность и глупость, ведь могло случиться все, что угодно.

Но когда он спрыгнул на мостовую, прижал к себе сестренку и наконец увидел, куда их привезли, распахнул глаза, разом выдыхая весь воздух из легких. Пикадилли с роскошными особняками и магазинами – это не то место, где пропадают люди или появляются монстры из воздуха.

И дети Джонсонов родились здесь заново – с той минуты их жизни совершенно преобразились.

Баронесса Магда Блэр не заменила им мать. Да она к этому и не стремилась. Честно признаться, дети видели ее несколько раз в год. Но и предоставлены самим себе они не были. Няньки, гувернантки, учителя окружали их постоянно, и всем этим людям было строго наказано не спускать лень и разгильдяйство.

Спустя несколько лет Корнелий бегло разговаривал на французском и латыни, познал азы математики и фехтовал не хуже военного офицера. Не говоря уже об умениях держаться за столом и поддерживать разговор с высшими мира сего. Констанс в науках ему уступала: девочку готовили к супружеству, но даже ее знаний в экономике могло хватить на то, чтобы не позволить кухаркам обворовывать себя.

Когда Корнелию исполнилось восемнадцать, Магда пропала без вести. Но успела оставить завещание, по которому все ее имущество, включая дом на Пикадилли и поместье в десять гектаров под Лондоном, акции, вложенные в прибыльные дела, а также свободных двадцать тысяч фунтов оставались юноше.

Сразу после оглашения завещания Корнелий отправился взглянуть на мир, оставив сестру на попечение строгой миссис Смит, которая, однако, любила девушку, как родную дочь. Год кутил в Париже, оттачивая навыки обаяния, затем полгода изучал русский язык в Санкт-Петербурге. Заглянул и в жаркую Индию, но не задержался: местная еда пришлась не по вкусу. Как и царившие вокруг запахи, не сравнимые даже с лондонскими.

Оттуда он и привез нового друга. Джонатан Гамильтон был молодым священником, служившим раньше помощником старого отца Донована, в чью церковь ходила семья Джонсонов. Детьми они пересекались несколько раз, но не общались. Но в Индии встреча с соотечественником, да еще и знакомым, показалась Корнелию значимой. Да и повзрослев, молодые люди обнаружили множество сходных интересов: начиная от любви к чтению и заканчивая страстью к путешествиям.

Джонатан отправился миссионером в Индию, желая стать самостоятельным и вырваться из-под опеки отца Донована. Но старик прислал письмо, в котором сетовал на слабое здоровье и выражал надежду, что Джонатан заменит его. Корнелий решил вернуться вместе с ним.

С тех пор друг стал частым гостем в его доме, порой не навещая свою крохотную квартирку неделями. И причиной тому была не только дружба с хозяином, но и голубые глаза шестнадцатилетней Констанс.

Год ухаживаний закончился помолвкой с благословения старшего брата. Корнелию нравилось наблюдать за счастьем близких людей. И он знал, что Джонатан – идеальный вариант для ее сестры. С ним она будет как за каменной стеной. А ее приданное в виде десяти тысяч фунтов поможет молодой семье встать на ноги.

Глядя на сияющие лица обоих, он отдыхал душой, порой забывая, кто он теперь.

Пусть Магда и появлялась в его жизни не часто, премудростям работы она его обучила. И поведала о своей биографии. Корнелий не верил ни единому слову, пока она не показала ему свою суть, забирая душу старой служанки. И такая же судьба уготована ему.

Он теперь морт. Тот самый Мрачный Жнец, которыми пугали детей. И не только. И пусть свою первую душу он проводил в семнадцать, благодаря урокам Магды он уже знал, как это происходит. И что происходит с ним самим. То, что он сумел увидеть этот процесс, убедил его в правдивости всего, что рассказала о себе Магда. Женщина была стара. Старше старика Донавана. Да что там говорить: она жила задолго до рождения Христа. Родилась в Древней Греции, той самой, чьими мифами зачитывался юный Корнелий. И благодаря Одиссее и Илиаде, он знал и о ее профессии. Древней, как мир.

Магда была гетерой, весьма успешной. Произошла из богатой семьи, но решила, что быть супругой и матерью – не для нее. И решила строить жизнь на своих условиях. Мужчины ее боготворили. Несчетное число раз предлагали руки и сердца, но Магда предпочитала свободу.

На ее глазах канула в Лету Греция. Пал под мечами германских племен Рим. Она выжила. Путешествовала по миру, обольщая мужчин и забирая души. Крестовые походы, Черная Смерть, выкосившая пол-Европы, Столетняя война, расцвет Инквизиции. Магда все пережила. Она встречала Иуду, была любовницей Нерона, дружила с княгиней Ольгой. Вела беседы с Марко Поло, Данте Алигьери и Леонардо Да Винчи. С берега Чудского озера она наблюдала за Ледовым Побоищем, готовая вести за собой тысячи погибших. Рыдала, когда умирал в огне Джордано Бруно, едва не отказавшись забрать его. Бродила по Парижу, залитому кровью Варфоломеевской ночи, ошеломленная стонами не желающих покидать этот мир душ.

От Магды Корнелий узнал, что таких, как они – много. Один морт на десять человек: Азраилу нужна помощь. Морты чувствовали предстоящие катастрофы и войны, и прибывали в города и деревни, опережая события. Чтобы увести на тот свет больше сотни душ, нужна практика. И большое желание делать свою работу хорошо, а не спустя рукава.

Пока же Корнелий мог забрать с собой лишь троих единовременно. Но и это количество было для него почти непосильным.

Азраил щедро платит за службу: долгая, очень долгая жизнь; иммунитет к болезням; дар иллюзии, помогающий устроиться в мире, возможность раз в пять столетий обменять душу близкого человека на любого другого. Но о последствиях узнаешь лишь в процессе работы.

В семнадцать лет Корнелий узнал, каково это – быть мортом. Ничего сложного, на первый взгляд. На Пикадилли сбили бродягу. Кончался он долго, пуская кровавые пузыри и хрипя. Но не шум и встревоженные крики привлекли его внимание и заставили подойти к окну. Он почувствовал смерть. Впервые после встречи с Азраилом и Магдой. Рой ледяных мурашек пробежался по коже, а ладони вспыхнули черным пламенем. Это не было больно. Но до омерзения неприятно, словно погрузил руки в чан с могильными червями. И в голове звенел тоненький писк, словно от назойливого комара, никак не желающего найти другую жертву. И юноша пошел на зов.

Душа сопротивлялась. Пришлось помогать, как учила Магда. Пара строчек на латыни, ладони сложены в молитвенном жесте и мысленный приказ мурашкам собраться в одном месте – руках. И стоило развести их в стороны, как умирающий наконец отмучился. Стоявшая рядом душа бродяги почти не отличалась внешностью от бывшего вместилища. Только сквозь нее можно было рассмотреть мостовую и ахающих людей. А потом пришла Боль. Словно в сердце вонзили тупой кинжал, которым затем отпилили от него кусочек. Корнелий охнул и схватился за грудь, забыв про душу, которая со страхом таращилась на него. И лишь увидев испуганные глаза мертвого бродяги, юноша взял себя в руки. Он знал, каким его видела душа. Магда в свое время нагнала на него ужаса своим лицом. Глаза – черный омут: тьма поглотила и белок, и радужку. Лицо – угольная паутина проступивших сосудов на фоне бледной, мерцающей изморосью кожи. Так и должно быть, ведь, как пояснила Магда, морты – не живые и не мертвые. Всего лишь проводники Смерти. А Смерть не может быть красивой.

С тех пор прошло семь лет. Боль по-прежнему шла с ним рука об руку, но в своем деле Корнелий поднаторел. И больше не позволял ей брать над собой верх, сосредотачиваясь на работе. Путешествия добавили опыта. Ведь каждый представитель каждого народа реагирует на свою гибель и проводника по-разному. Но всегда это были посторонние люди, до которых Корнелию не было дела. А вот как быть с близкими людьми? Скоро молодому морту предстоит это выяснить.

Сумерки опустились на город. Гости угощались сочным ростбифом, свежими фруктами и изысканным вином. Любовались столовым серебром, фарфором блюд и золоченными рамами пейзажей. Поздравляли Джонатана и Констанс, развлекали друг друга светской беседой и мягко намекали, что неплохо было бы устроить танцы.

Корнелий, сидя в углу зала у камина, наблюдал за людьми, не желая принимать участие в общем веселье. Слишком тяжело было слушать счастливый голосок Констанс и наблюдать обожание в глазах Джонатана. Морт знал, что молодым не суждено вкусить радость семейной жизни. Джонатан не доживет до завтрашнего утра. Уже это обстоятельство доставляло Корнелию немало боли, а уж о том, как будет страдать его сестра, он даже думать боялся.

Около полуночи гости потихоньку рассаживались по своим экипажам и разъезжались по домам. Джонатан собирался остаться. Но тут для него принесли записку. Умирала одна из его прихожанок, и за ним послала ее семья. Отказать было нельзя. Да молодой человек никогда и не пренебрегал своими обязанностями.

Констанс не хотела его отпускать, но ее жених был непреклонен, как и всегда в таких вопросах. И обиженно поджав губы, девушка отправилась наверх, в свои покои. Вслед за ней засеменила и ее горничная. Остальные слуги тоже разошлись на ночной отдых.

А в это время Джонатан Гамильтон осторожно ступал по скользкой мостовой. Где-то впереди, где особняки Пикадилли плавно переходили в скромные дома других улиц, его ждала судьба. У судьбы было испитое лицо, заросшее неряшливой бородой, видавшая виды одежда в заплатах и нож. Голод выгнал этого человека из нищих кварталов в поисках лучшей добычи. На его родной улице ловить уже было нечего.

Корнелий, оставшись в одиночестве, налил в стакан виски. И тут же забыл про него, уставившись на ладони, полные черного огня. Джонатан встретился с судьбой. Пора.

Глава 4.

2010 год от Р. Х. Санкт-Петербург. Шестое августа. Алиса и Безумное Чаепитие

Под утро город накрыла гроза.

Алиса подскочила на постели, перепугавшись. Раскат грома, разбудивший ее, был таким сильным, что все машины около дома взвыли в унисон. За окном творилось светопреставление. Молнии распарывали небо на части каждые несколько секунд, от грохота закладывало уши, а ливень злобно бился об оконные стекла. Алиса, устав от духоты, распахнула все окна в квартире перед сном. И вот – пожалуйста.

Кинувшись к подоконнику, едва не растянулась рядом – на полу уже скопилась приличная лужица дождевой воды. Пока она убирала следы бурной грозовой деятельности, проснулась окончательно. И взглянув на часы, застонала от несправедливости этой жизни. Всего лишь четыре утра.

Решив, что как и гордый «Варяг», она врагу без боя не сдастся, упрямо залезла под одеяло. Но сон не торопился. Гроза, побуянив еще полчаса, наконец угомонилась, и тучи вальяжно поползли куда-то в сторону Финского залива. Сигнализации тоже заткнулись. Но даже полчища пушистых воображаемых котов, которых отсчитывала Алиса, не помогали.

Забыться странным мультяшным сном удалось лишь к шести утра. И как итог: проспала до часу дня. Заспанная и желающая убить любого, кто попадется под руку, девушка миновала ванную и посеменила на балкон, прикуривая на ходу. Сигарета прийти в себя не помогла, и тогда настала очередь кофеварки. Когда аромат горячего напитка наполнил кухню, Алиса нашла в себе силы на водные процедуры. После чего, соорудив на скорую руку бутерброды с сыром, налила в кружку кофе, закинув туда кубик сахара. Водрузила все это добро на поднос и вернулась в комнату. Включила ноутбук, и пока тот приветственно урчал, хмуро взирала на заставку Виндоус.

Айрин была в сети. Алиса отстучала на клавиатуре приветствие и в ожидании ответа начала завтракать. Подруга не заставила себя долго ждать.

«Как жизнь?» – черные буквы высыпались в окошко онлайн-разговора.

«Выходные. Этим все сказано. Жизнь прекрасна».

«А хочешь, сделаю ее еще прекрасней?»

«Попробуй».

«Как ты относишься к отпуску в Лондоне?»

Алиса, отхлебнувшая кофе, едва не выплюнула его в монитор. Лондон? Англия? Визит к человеку, которого никогда не видела в реальности? Айрин удалось ее удивить.

«Элис, ты здесь?»

«Угу. Думаю…»

А подумать было о чем. Обычно все отпуска она проводила у родителей в Екатеринбурге. Пару раз удалось скопить на поездку в Лазаревское, что под Сочи. И в компании подруг она наслаждалась галечными пляжами, не очень чистым Черным морем и сочинским дендрарием. А лететь в чужую страну, к людям с другим менталитетом? К подруге, которая может оказаться подпольным продавцом органов или хозяйкой турецкого борделя?

Хм.

А с другой стороны – это же Лондон!

Алиса любила Англию заочно благодаря британским сериалам и книгам Джейн Остин. А еще Лондон – это Королевский театр оперы в Ковент Гардене, музей Мадам Тюссо, Собор Святого Павла, Сент-Джеймский и Букингемский дворцы.

Не говоря уже о том, насколько схожи интересы и вкусы с ее подругой по интернету.

Обычно вечера и уикенды проходили у Али по одному и тому же плану: переписка в интернете, чтение книг, компьютерные «стрелялки» и просмотр фильмов онлайн. Изредка подруги вытаскивали ее в клубы для разминки и кафешки для совместных сплетен. Чуть чаще происходили посещения кинотеатров. Намного реже – театров и выставок.

Так что? Может, рискнуть? Авось не распотрошат в каком-нибудь подвале.

«Если ты насчет стоимости билетов сомневаешься, то я помогу. У меня остались неиспользованные мили. Соглашайся. Пожалуйста! Нам давно пора пообщаться вживую».

Снова капелька подозрения в бочечку волнительного предвкушения. Такая настойчивость любую здравомыслящую (порой – чересчур) девушку, помнящую рассказы о бандитском Петербурге, заставит искать подвох.

Но, черт побери… Лондон!.. И даже предстоящие семь кругов бюрократического ада для получения визы внезапно перестали пугать. По сравнению с этим потенциальное рабство пугало не столь сильно.

«О’кей», – толпа стесняющихся смайликов. – «Уговорила!»

«Чудесно! Мы с Алексис собираемся на прогулку, так что спишемся позднее. Но я рада, что моя идея пришлась тебе по душе. До связи, целую!»

Алиса, воодушевленная приятными перспективами и собственной смелостью, без малейшего ропота уговорила саму себя на субботнюю уборку. Помыла полы, смахнула с этажерок пыль и загрузила стиральную машину. Закружившись в танце с мечтающей о стирке футболкой, поймала себя на мысли, что в глубине души давно ждала подобного приглашения. И плевать на деньги. Заначки должно хватить. А если нет – займет у друзей или родителей.

Вдохновения хватило даже на готовку полноценного обеда. Алисина мама ни в жизнь бы не согласилась на переезд дочери, не будь уверена в том, что все кулинарные уроки ею усвоены. Но Алиса готовить не любила. Чаще всего ее лень и жажда потратить свободные часы более продуктивно (убивать гетов и пиратов, рассекая космос на «Нормандии», например) заставляли ее ограничиться полуфабрикатами. Готовые котлеты, пельмени, сосиски и овощные смеси – максимум ее кулинарных подвигов. Бóльшую часть времени.