В Плену Красной Розы

Крысолов решил, что эта северная речка слабо походила на полноценную границу королевства: размах её вод явно уступал той же Сальмене, а, судя по торчащим у побережья валунам, к осени её можно будет перейти и вброд. Если Алледан захочет войти на земли Хемелена, Беледа не станет преградой. Раз этого ещё не случилось, соседскому королевству эта местность попросту была неинтересна.

– Итак, караван, который мы ищем, в последний раз видели здесь, – начал Радмар.

Палец командира навис над жирной кляксой с подписью «Мальд» у изгиба Беледы. Судя по всему, на карте были отмечены все мало-мальски важные поселения, и к северу от Мальда их плотность заметно падала.

– Дальше их путь лежал по Дороге Ардекая, – теперь Радмар следовал за тонкой прерывистой линией, которая упиралась в море. – Там, у порта Грандаль, сейчас строится новая крепость для королевских солдат. Учитывая размер каравана и тяжёлый груз, комендант ждал его в течение пяти дней после прохода через Мальд. Но комендант Гадран – человек понимающий, осторожный. Он выждал не пять, не десять, а пятнадцать дней, чтобы отправить птицу на остров Истабаль. Хотя последний караван был ещё осенью, так что комендант явно потакает своим лодырям-строителям. Лорд Бримм предпочёл бы, чтобы Гадран зачесался чуть раньше, но спасибо ему и на том, что не стал сразу поднимать на уши Крестедию.

– Что был за груз? – спросил Хлыст. Его взгляд метался между рыцарями и плотно закрытыми шкафами.

– Думаю, воитель Квиллар всё подробно объяснил, – ответил Каламад, нахмурив блестящий лоб.

– Хочу услышать всё снова, – настаивал Инелай, теперь глядя прямо в глаза высоченному рыцарю.

– В этом есть смысл, – добавил Ладаим, не отрываясь от карты. – Вдруг, мы найдём обломки или часть груза? Так мы поймём, что след верный.

– Наёмник, ещё и следопыт, – недобро фыркнул Кресед. – Мы же с вами будем. Если что интересное заметим, дадим знать.

– Да брось, Кресед, – одёрнул подопечного Радмар. – Груз был обычный. Три телеги с камнем, одна – с древесиной, ещё две – с оружием и доспехами. Всё, что нужно крепости в такое время.

– В какое время? – не понял Инелай.

– Что вам теперь не ясно? – угрюмо уточнил Каламад.

– Вы опять говорите, что время какое-то не такое, – пояснил Полоз. – То лорд Бримм скажет, что на севере неспокойно, то вы сами. Что там происходит-то?

– Господа, это всё тонкости внутренних дел Хемелена. Вам это ни к чему, – Радмар поднял обе ладони. – Как и то, почему мы занимаемся постройкой крепостей вместо Её Величества, пока она отнимает наши представительства.

– Отнюдь, – Хлыст расставил руки поверх карты и получил грозные взгляды рыцарей в ответ. – Мы должны понимать, к чему готовиться. Кто наш враг?

– Вы наёмники, – исподлобья напомнил Кресед. – Ваша задача – отыскать караван и доложить нам. Всё. Дальше мы разберёмся. А врагом пусть будет тот, кто помешает вам найти наш груз.

– Даже если его решила присвоить королева Агата? – Крысолов озвучил свои туманные, но всё ощутимые опасения. – Ну, как она присвоила ваше представительство.

– В этом грузе были клинки из кузни Анора, собственность царя, – выцедил Радмар.

– Если его захватила королева, то всё окажется даже проще, – добавил Каламад. – Она получит на свою голову целый светозарный поход, которого чудом избежала её бабка после Восстания Роз.

Крысолов отвернулся от карты и ухмыльнулся. Угроза была серьёзная. Светозарные походы собирал сам царь Анорский, направляя рыцарей на войну во имя Далёкой Звезды. Ну, или интересов его собственного престола. Ладаим с трудом мог представить, что Небесное Царство объявит войну одному из своих королевств из-за двух повозок с оружием, раз уж и целое представительство не стало поводом для такого. Но и исключать подобных решений не стоит. Такое случается, если наречь человека из плоти и крови посланником божественной воли. Крысолов немало разузнал об истории Западных Королевств и выяснил, что иногда Далёкая Звезда говорила на языке мелочных обид и человеческой жадности.

– Мы пойдём вдоль Дороги Ардекая, осмотрим поселения по пути, – Радмар убедился, что все замолкли, и продолжил. – Не думаю, что нам повстречаются какие-то враги, о которых вы талдычите.

– Будем верить, – настороженно произнёс Хлыст и тихо зашептал. – А что ещё делать, раз вы не сознаётесь?

– Верить – это главное, – оценил Радмар с ухмылкой. – Если сам не веришь, то и в тебя никто не поверит. А в вас верит сам лорд Бримм.

– Вера – это здорово, не спорю, – Полоз тоже показал свой оскал. – Когда выступаем?

– Значит так, господа, – командир рыцарей выпятил грудь и заложил руки за спину. – Скоро на соборе пробьёт колокол – это дневная смена караула стен. Для нас же это будет означать, что лошади с припасами готовы у северных ворот. До этого времени я вам рекомендую прогуляться. Размять ноги и животы, как говорится. Мальд – городишко скверный, но кормят в местных кабаках хорошо. Только не пейте много в дорогу, а то из сёдел повалитесь.

– План отличный, – обрадовался Калач и шагнул к выходу. – Убью за горячую еду! Если надо, сам утку подстрелю!

– Вот вам немного местных денег, – Радмар бросил через стол звонкий мешочек с монетами. – Валбур, Лундир! Останьтесь на пару слов.

Тон командира подсказывал, что говорить с двумя подопечными он собирался наедине, так что все остальные поспешили прочь из ветхой обители ордена. Крысолов бросил ещё один взгляд на её стены, высохшие лозы плюща на которой были неотличимы от множественных трещин, и вдохнул воздух Мальда. Тот был холодным, и в нём явно чувствовался аромат копчёной рыбы.

Желудок тивалийца словно разбух и потянул за скрытые под кожей струны. Боль резанула живот, под языком выступила слюна. Крысолов заявил, что желает как следует отобедать, но присоединились к нему не все. Арбо кивнул на высокий храм в центральном квартале и с надеждой уставился на остальных. К удивлению Ладаима, компания рыжеволосому поклоннику Далёкой Звезды нашлась, и составил её Инелай.

Хлыст и Арбо свернули в короткий переулок, на другой стороне которого гудела толпа, но остальные путники предпочли остаться в стороне от шумного центра Мальда. К счастью, Полоз тут же обратил внимание товарищей на каменную таверну с необычной вывеской. На ней была изображена вытянутая рыба с длинным носом и волнистым гребнем, а назывался трактир «Мальдским Осётром».

– Странное имечко, – Дайбур встал у двери и почесал подбородок. – Кто такой этот осётр?

– Рыба, – пояснил Калач. – Ничего такая, приятная даже, если из неё эти гадкие чёрные шарики выскрести.

Ладаим шагнул в открытую Полозом дверь, придерживая Ним за талию. Кабаки, в которые он изредка наведывался днём, Крысолов всегда сравнивал с полем битвы. В них всегда было тихо, лишь редкие шёпоты нескольких гостей шелестели по углам. Но само место хранило следы недавнего буйства: липкие лужи на полу и столах, остатки неубранной с ночи утвари, лёгкий запах подкисших отходов.

«Мальдский Осётр» оказался не таким. Первым делом, Лисы попали в крошечную прихожую, но даже сквозь закрытую вторую дверь слышали бойкий гул посетителей. Их встретил низкорослый мужчина с пышными усами и на редкость широкими ладонями. Крысолов уже потянулся за доверенным ему кошельком с хемеленскими монетами, но оказалось, что привратник ждал не плату за вход.

– Оружие, – сипло произнёс мужчина. – Внутрь с оружием нельзя.

– Вот как? – удивился Полоз. – А коли Алледан нападёт?

Привратник таверны хохму не оценил и продолжил тянуть обе ладони, пока Ладаим, Дайбур и Граус не вложили в них своё оружие. Крысолов подивился, когда мужичок цепко обвил длинную кисть вокруг сразу двух мечей и упрятал их за свою неприметную стойку.

– Миленько, – вздохнула Ним, оказавшись в основном помещении.

Столов в «Осётре» было всего шесть, круглых и покрытых застарелыми пятнами. Четыре из них оказались заняты даже в такой ранний час. Внутри пахло кислым пивом, рыбой и дурманом. Лисы огляделись и выбрали единственный стол, у которого нашлось четыре табуретки с целыми ножками. Им пришлось протискиваться между высокой стойкой трактирщика, напоминавшей военную баррикаду, и шумной компанией из четверых выпивох. Те не обратили внимания на прошедших первыми Полоза и Калача, но тут же затихли, едва заметили Ладаима и Нималию.

– Хрена себе, – громко заявил румяный мужик лет сорока, ткнув локтем юного товарища со шрамом на лице. – Смотри, Хеннель, какое чудо. Южанин в нашем кабаке.

– Ладно хоть штаны надел, додумался! – добавил лысый выпивоха в просторном балахоне, и вся компания загоготала.

Ладаим ответил сощуренным взглядом и двинулся к своему столу.

– Они там что, охренели? – шепнула Ним ему на ухо. – Кого это они дикарём назвали?

Крысолов знал, что выглядел иначе, нежели большинство жителей Западных Королевств. Тивалийцы были смуглее, глаза их – более узкими и бессменно карими. Когда-то и предки местных были такими же: всё-таки альдеваррцы до последнего оставались соседями Тивалии по Старой Земле. Конечно, столетия жизни и смешения крови с бледными обитателями нового континента дали о себе знать. Кожа альдеваррцев посветлела, пусть и не стала такой же бледной, как у уроженцев Северного Дола, но ещё сильнее изменилось их мышление.

Ладаим привык к косым взглядам, хотя в Басселе они были не столь часты. Город лежал на важном торговом пути из Анора в Трисфолд, коим часто пользовались тивалийские проповедники и торговцы. Так было с тех пор, как их народ стал первым на Старой Земле, кому царский престол разрешил свободно вести дела в Западных Королевствах. Тех редких грубиянов, кто напоминал Крысолову о необычной внешности, он сам старался оправдать. Всё же тивалийцы были похожи и на годаранцев, память о жесткости которых, должно быть, навеки осталась в крови потомков альдеваррцев.

– Значится, без лошадей не обойдёмся, – жаловался тем временем Полоз, качая бритой головой. – Вся задница будет в мозолях.

– Тебе надо было попросить у Квиллара штаны с подкладкой под зад, – посоветовала Ним с ухмылкой.

– Точно, – поддакнул Калач. – Поджопной подкладкой.

– Не поможет, – Дайбур махнул рукой и отвернулся. – Вообще-то у меня очень тонкая и нежная кожа – это даже Грач в своё время сказал.

– Уверен, тебе и лошадь нежная достанется, – сказал Ладаим, вынырнув из собственных размышлений.

– А Химера боится лошадей, – вдруг заявила Нималия.

– Что, серьёзно? – Калач прыснул в кулак. – Прям так и сказал?

– Он, конечно, не сознается, но всегда ищет способ на лошадь не садиться.

– А ты чего о нём вспомнила? – Крысолов повернулся к девушке.

– Да, так, – Ним дёрнула плечами. – Вы и сами постоянно о нём вспоминаете. Чёрт подери, когда разносчики подойдут?

– Нет тут разносчиков, – произнёс Граус.

– Чего? – Нималия подняла рыжеватую бровь. – Это в каком кабаке нет разносчиков?

Ладаим чуть улыбнулся. Дети Бертольда с малых лет познали все премудрости того, как должны работать хорошие таверны.

– В хемеленском, Грибочек, – Калач запыхтел и вылез из-за стола. – Кинь мошну, Крысолов. Я со всем разберусь.

– Я помогу, – вызвался Полоз. – Тебе рук не хватит.

– Спорим, что хватит?

– Споры я люблю, но не когда на кону выпивка. Пойдём, Калач.

Лисы забрали выданные рыцарями деньги и ушли к стойке трактирщика мимо шумных грубиянов. Крысолов вдруг одёрнул себя. Лисы? Он не в первый раз поймал себя на том, что стал думать о Калаче, как об одном из Лис. Наверное, оно и немудрено, учитывая, сколько они пережили с побега из Басселя. Куда больше беспокоило его то, что так же он думал и о Нималии.

Нет, она не должна быть одними из них. Лисы страдают, Лисы умирают, а перед этим – убивают и сами.

– Хоть убей, не пойму, почему меня он Грибочком называет, а тебе прозвища не дал, – тихо возмущалась девушка, оглянувшись на Грауса через плечо.

– Я и так половину жизни с прозвищем живу, – грустно бросил Ладаим.

– Но почему ты Крысолов? – Ним наклонилась поближе к нему.

– Ты уже спрашивала, причём лет семь назад.

– Да, но твой ответ меня не устроил. Ваш Настоятель просто раздал такие имена? Крысолов, Химера, Хлыст… Где тут связь?

– Я не знаю, Ним, – Ладаим сжал её руку. – Наверное, для него они что-то значили.

За его спиной – там, где сидели Хеннель и остальные пьяницы – раздавалось громкое гудение подвыпивших голосов вперемешку с недобрым смехом. Крысолов заёрзал на стуле и размял костяшки левой руки.

– Эй, Богрен! – кричал толстому мужчине за стойкой румяный посетитель, самый взрослый и голосистый из компании. – Расскажи вот нам, почём нынче кружка пива для коричневой дикарской морды?

– Чего тебе надо, Наланар? – трактирщик смотрел сурово и не переставал наполнять высокие чарки.

– Ну ответь, чего ты какой? – притворно молил Хеннель. – Сколько с таких берёшь?

– Целковый агат за две кружки, как обычно, – Богрен поставил перед Полозом и Калачом две первые чарки и занялся следующими.

– Это же столько же, сколько я плачу, – Наланар поднял вытянутый указательный палец надо головой и затряс им. – Непорядок, Богрен. Не-по-ря-док!

– У меня для всех цены одни, – трактирщик остался непроницаем. – Хоть сам Чёрт явится.

Дверь таверны отворилась, и Ладаим посмотрел поверх голов пьянчуг. В питейном зале появились два знакомых лица: Каламад и его соратник Гадмар, не произнёсший ни слова за всю дорогу от острова Истабаль. Рыцари уселись за стол на другом конце помещения, бросили взгляд на Лис и начали шептаться.

Крысолов скрежетнул зубами. Либо «Мальдский Осётр» был местом достаточно популярным, либо рыцари за ними следили. Почему-то он склонялся ко второму варианту.

– Это, мать вашу, неправильно, – пьяница из компании Наланара, худощавый паренёк со шрамом поперёк правой щеки, вышел из-за стола.

– Сядь, Деймар, – грозно бросил ему трактирщик Богрен.

– Тихо ты, – Деймар косо махнул рукой в сторону стойки. – Ты нас обижаешь, вообще-то. Почему мы платим столько же, сколько годаранские дикари? И рыжие, мать вашу, шалейцы!

Крысолов упёрся пятками в пол и выдвинулся на табурете так, чтобы не задеть коленями стол при подъёме.

– Сядь, – повторил трактирщик.

Но Деймар не слушался. Шатаясь, он доковылял до стола Лис, встал по левую руку от Ладаима и протянул дрожащую ладонь в перчатке.

– Если Богрен с тебя брать не хочет больше, тогда плати мне, – потребовал Деймар. – Ты не будешь тут жрать за те же деньги, что честные хемеленцы. Гони ещё один целковый.

– Я не буду тебе платить, – спокойно ответил Крысолов.

Колени его подрагивали, так что пришлось прижать их к сиденью ладонями.

– Тогда я тебя выкину к херам, – закивал Деймар. – Я, мать твою, из стражи городской. Если бы я был на посту – хрен бы ты в город зашёл.

– Да какой из тебя стражник? – воскликнула Ним.

– А ты – молчи. Сама-то откуда припёрлась?

– Эй, Деймар! – из-за стола пьянчуг выскочил Хеннель. – Как думаешь, она везде рыжая?

– Ща узнаем, если бурая рожа не заплатит, – упившийся стражник захохотал.

Ладаим промолчал, потому что разговор ничего бы не исправил. В одно движение он выпрямился на ногах, а дрожь ушла из его тела. Крысолов провернулся на пятке, оказавшись за спиной Деймара. Одной рукой он схватил стражника топорщащийся горб куртки, вторую положил ему на затылок. Тогда Ладаим навалился всем телом и воткнул Деймара лбом в липкий стол.

От удара столешница надломилась. Деймар закричал, из рассечённой брови брызнула щедро разбавленная выпивкой кровь. Крысолов подтянул бьющееся в истерике тело к себе и швырнул его к ближайшей стене.

– Ладаим! – крикнула Ним, но он выставил ладонь и попросил её отойти.

Волна ругани зародилась за соседним столом. Товарищи Деймара повскакивали со своих мест, а Хеннель вытащил из-за пазухи нож со сверкающим лезвием. Увлечённые всем многообразием угроз, на которое только способен альдеваррский язык, выпивохи забыли о двух Лисах, что ждали своё пиво у стойки за их спинами.

Калач вмешался первым. Он схватил выданную Богреном чарку, отпил из неё и замахнулся. Тяжёлая посуда раскололась о затылок ближайшего к Граусу пьяницы, окатив того пивом и отправив на пол. Наланар подпрыгивал на месте и озирался, словно его затуманенный разум пытался решить, с какой стороны опасность была выше. Решение затянулось, так что Полоз ему помог. Дайбур не стал жертвовать пивом и попросту дважды воткнул кулаки в лицо Наланара.

Лишившись подмоги, Хеннель стал похож на загнанного зверя. Он сдул с лица грязную чёлку и принялся расчерчивать ножом спёртый воздух перед собой. Крысолов пятился, выжидая момент. Сделать вид, что открылся. Скормить врагу приманку и вывести из стойки. Перехватить руку и обезоружить. Прикончить.

Такую последовательность пытался привить Лисам Коновал. Как и во всём ином обучении, на словах всё проходило гладко, по одному сценарию. Но как быть, если перед тобой взбешённый, пьяный до пелены на глазах солдатик, который и сам не понимает, что делать с ножом?

Но Хеннель что-то понимал. Своими беспорядочными взмахами он выдавил Крысолова к стене, где уже приходил в себя его товарищ Деймар. Краем глаза Ладаим заметил, как тот тянется к его лодыжке. Отвлёкся на мгновение, что вернуть Деймара в небытие ударом подошвы по голове.

Хеннель воспользовался этой заминкой и кинулся к Ним. К счастью, девушка совладала с волнением. Она соскочила с места и пнула табурет в сторону нападавшего. Хеннель ругнулся, отбросил препятствие, вытер лицо тыльной стороной ладони.

Теперь пауза была на руку Крысолову. Он бросился к переломанному столу и ухватил за ножку табурет, на котором до этого сидел Полоз. Хлипкая мебель разлетелась на щепки, когда жёсткое ребро сиденья ударило Хеннеля в затылок. Голова стражника дёрнулась, как лишённая костей кукла, раздался хруст. То ли дерева, то ли черепа.

Хеннель ещё пролетел вперёд и рухнул рядом со стойкой. Кровь заливала его темя и густой лужей собиралась на полу, прежде чем просочиться в зазоры между досок. Крысолов пытался разглядеть, двигается ли грудь упавшего стражника.

А таверна вдруг затихла. Остальные посетители всю потасовку гудели и выкрикивали ругательства, подстёгивая обе стороны. Теперь же все замолчали, даже Гадмар и Каламад больше не шептались, а ухмылки стёрлись с их лиц.

– Пойдёмте! – позвал Полоз, бросаясь к выходу.

Ладаим кивнул и потянул Нималию за руку. Они промчались мимо стонущих тел пьянчуг и налетели на стойку привратника. Тот отошёл в свой тёмный угол, потянулся за взятым на хранение оружием, но в последний момент замер.

– А что там вообще произошло? – поинтересовался привратник.

– Обычные трактирские дела, – отмахнулся Калач и отхлебнул из чарки, которую успел прихватить. – Давай наше оружие.

– Чарочку придётся вернуть, – хмуро заявил привратник. – Собственность господина Богрена, как никак.

Дверь главного зала опять хлопнула и в прихожей появились рыцари.

– Брось, дружище, – Каламад широко улыбнулся. – Нет у Богрена никакой собственности, он же не титулат. Граф Ламаль не обеднеет от одной чарки, так что верни ребятам их оружие.

Привратник помялся несколько мгновений, но всё же выложил весь Лисий скарб на стойку. Ножны Ладаим крепил уже на улице. Задерживаться в «Осётре» было нельзя, если подпевалы Хеннеля не врали о том, что служат в городской страже Мальда. Желудок тивалийца такой исход принимать не хотел.

Лисы мчались по узкому переулку, выходящему к городской стене. Каламад и Гадмар бежали рядом, при этом то и дело переглядываясь. Ладаима наполнили подозрения. Как по наитию, рыцари оказались в той же таверне, но не вмешались в драку.

– И как же вы там оказались? – остановившись, спросил Полоз, и Ладаим понял, что подозрения возникли не только у него. – Из всех-то кабаков…

– Мальд – город маленький, – небрежно пояснил Каламад. – И, как видите, не очень-то радушный.

– Могли бы и помочь, раз уж пришли, – сказал Калач, выбросив опустевшую чарку в сточную канаву.

– По-моему, вы и сами справились, – длинноволосый рыцарь заправил светлые пряди за уши. – Пожалуй, даже слишком хорошо. Зачем мешать тем, кто и без оружия так хорош?

– А если бы нас порезали? – Полоз опёрся о выступающий из стены камень и тяжело дышал. – Перед походом-то, лучше бы было?

– Если бы вас зарезали пьяные стражники из Мальда, в походе толку от вас всё равно бы было мало, – Каламад прищурился. – Рад, что всё получилось иначе.

Ладаим посмотрел на Ним, та грустно улыбнулась. Значит, компания Хеннеля и впрямь оказалось отдыхающей в кабаке стражей. А впрочем, чего переживать из-за стычки? В Басселе Лис учили не связываться с городской стражей лишь потому, что они годами топтали его улицы, но даже так стычки случались. В Мальд же он возвращаться и вовсе не собирался.

Отметелить зарвавшихся стражников – дело нехитрое. Тем более тех, кто позарился на самое дорогое, что было у Ладаима. Вот только за все мгновения между стычкой и побегом из «Осётра» побитый Хеннель так и не сделал ни единого вдоха.

«Ну и что?», – подумал Крысолов. Умри все четверо нахалов – это будет капля в море крови, уже пролитой его кинжалом. Лисий удел – убивать, чтобы прожить ещё один день в нечестном мире. Так уж была устроена Большая Земля. Сильные убивают слабых, бедные погибают по воле тех, кто больше заплатит. Уж кто-кто, а Хеннель заслужил сгинуть больше, чем многие из жертв Крысолова. Но отчего же на его душе вдруг стало так паршиво?

Размышления Ладаима прервал колокольный звон со стороны собора. Как объяснил Радмар, это означало, что дневному караулу пора заступать на посты вдоль стен. Для Лис же настало время собираться у Северных ворот Мальда, чтобы разыскать караван с оружием из царского арсенала.

Дело плёвое, если им займутся подходящие люди. Ладаим не сомневался в тех, кто прошёл с ним весь путь от Басселя. Вот только подозрения к рыцарям зацвели, как идаллское побережье после дождливой зимы.

Глава 10. Лгать мне – это твой выбор

Химера перегнулся через острый нос лодки и вгляделся в воду. К утру ветер совсем утих. Гладь озера остекленела, зеркалом простираясь до самого горизонта с трёх сторон. Лишь перед лодкой появился пологий берег, посреди которого вздымалась острыми пиками Крестедия.

Каддар налегал на вёсла за спиной Вариона, поднимая рябь на безупречной поверхности Миларада. Лис ждал, что озеро обидится на тех, кто нарушил его звенящее спокойствие, но их по-прежнему сопровождала лишь тишина утра. Одновременно холодного и обещающего скорое тепло. Такие случались в то короткое время, когда над Большой Землёй встречались зима и весна. Такие разные, они находили общий язык на несколько дней и скрепляли союз зябкого ветра и яркого солнца.

– Ты что там делаешь? – спросил наконец Каддар.

Он уже долго вздыхал, пытаясь привлечь к себе внимание. Варион всё понимал, но лишь с ухмылкой продолжал наблюдать за ближними к лодке водами. Меч он держал над головой обратным хватом – большим пальцем к эфесу, как разъярённая дама, что ножом замахивается на надоевшего мужа.

– Слежу, чтобы нас не сожрали эти твари с шипами на спине, – пояснил Химера, не отрывая взгляд от поверхности Миларада.

– Позволь тебя успокоить, если ты о гребенниках, – Каддар по одному отпустил вёсла и встряхнул кисти. – Они падальщики, а не охотники, так что сами редко убивают. Даже в тех местах, где озёра ими кишат, гребенники почти нападают на путников.

– Скажи это Вереску, – буркнул Варион. – Мы все заметили, как мало тут этих гребешков, когда они взяли наше корыто из Сегденна на абордаж.

– Они пришли только из-за Альхиора, – следопыт повернул голову туда, где в линии горизонта растворялась Гряда Мальны. – Гребенники – чудовища, то есть их привлекает магия. Альхиор научился этим пользоваться, чтобы всякие твари пачкали когти вместо него.

– Твари как ты, да?

Каддар бросил вёсла и сложил руки на груди. Голубые глаза смотрели сурово, будто он надеялся поджечь Вариона взглядом.

– Я не хотел тебя обидеть, – виновато улыбнулся Химера и уселся обратно на доску, что шла поперёк лодки ближе к носу.

– И по тому назвал тварью? – Каддар хмыкнул. – В логике тебе не откажешь.

– Это к тому, что и ты пачкал когти вместо Альхиора, – Варион погрузил остриё меча в ножны. – В каком-то смысле, это делали и я, и Кранц Родейн. Даже герцог Содагар то же самое сделал, когда собрал ту толпу на площади.

– И всё же я на него не работал, – следопыт продолжал таращиться, пока лодка медленно дрейфовала по озеру. – Я им воспользовался – большая разница. Нам с Маришем пришлось это сделать, между прочим, чтобы выбраться из ловушки, которую ты нам устроил в Люведенне.

– Ну, и куда вас это привело?

Каддар погрустнел, как происходило всякий раз, когда он вспоминал о Марише. Химера даже подумал было, что их связывало большее, чем просто годы совместной работы. Но потом он узнал этот взгляд. Скорбь по павшему товарищу. Немой вопрос о том, мог ли он сделать что-то иначе. Невольное смирение с тем, что ничего не изменить. Кому, как не Лисам, знать это чувство?