РОКЕР: черное и белое

– Давай, душа моя, поскорее говори, что там у тебя приключилось. Если на прием, то лучше к Верочке, она тебе окошко удобное подберет. Или что-то болит сильно? Тогда приезжай, конечно, хоть сейчас. Мы тебя потихонечку проведем. Может, чуть подождать придется, но…

Арсения улыбнулась, вспоминая забавную привычку своего давнего знакомого вслух вести даже не начавшийся еще диалог. Владимир Маркович Селин, известный врач, заведовал частным медицинским центром. Это было дорогое элитное заведение. Пациентов у них было немного, но все они были личностями медийными. Ну, или просто при деньгах, что, конечно же, не отменяет популярность.

Арсения сегодня не собиралась к доктору, ей нужен был сын Владимира Селина – насколько она помнила, его звали Илья. Этот золотой мальчик, человек, который мог выбрать себе любую профессию, любой, даже богемный образ жизни, наперекор родителям пошел работать в правоохранительные органы. Она знала Илью по рассказам его отца, и он единственный сейчас мог бы подсказать, как правильно ей вести себя в сложившейся ситуации.

– Владимир Маркович, здравствуйте! – медленно, нараспев проговорила она. – У меня ничего не болит, не беспокойтесь. Мне нужно поговорить с вашим сыном.

– Ах, ты же с Илюшей моим так и не познакомилась! Мы с Ларисой Игоревной так надеялись на вашу дружбу, но ты, вертихвостка моя неугомонная, так и не собралась. Все, душа моя, припозднилась ты, поезд ушел. Илюша женился, они в Испании обосновались, живут не тужат, дочку воспитывают.

– Значит, он больше не работает в полиции, – расстроилась Арсения. – Как жаль, я так надеялась, что он сможет помочь.

– Так тебе мой Илюша по делу нужен… А я-то понадеялся, что ты за ум взялась, жениха ищешь…

– Что же вы расстраиваетесь, Владимир Маркович? Вам радоваться надо, что я на вашего Илюшу не претендую. Я вообще-то партия не очень выгодная, с проблемами, да и характер у меня так себе. Мне нужна помощь, лучше, если это будет сотрудник полиции, который даст несколько советов, не официально, а так, скажем, в обход.

– Ладно, душенька, я понял, что тебе нужно. Давай я Илье напишу, он посоветует кого-нибудь из коллег, если, конечно, у него еще остались контакты. С тобой свяжутся, а ты уж сама договоришься, как отблагодарить. Сейчас время такое, сама понимаешь.

– Конечно, конечно! Вы только попросите, чтобы мне поскорее позвонили, дело срочное.

Глава 3. Новые горизонты

– Ты чего, королева-мать, умом тронулась?

Этими словами ее встретила Нинель. Арсения, которая уже порядком привыкла к юбке и перестала спотыкаться в ней на каждом шагу, тоже подумала, что Нина немного того. Иначе с чего бы ей приветствовать Арс таким странным образом? Потом, проследив за взглядом сотрудницы, поняла, что ее реакция обусловлена не чем иным, как нетипичным для начальницы нарядом.

– А, это так, новый образ, расширяю горизонты.

– Ну-ну. – Помощница слишком хорошо знала пристрастие Арс к черному цвету, поэтому, конечно, не поверила.

В студии, как обычно в дни, когда группа не планировала репетировать, присутствовала только Нинель. Даже через приличный слой косметики на лице помощницы было видно, что девушка простужена. Именно поэтому Нинель и не было на концерте в этот раз – попробуй исполнить вокальную партию, когда у тебя болит горло и заложен нос. Работа в офисе иное, здесь по крайней мере можно отмолчаться, поберечь связки. Конечно, Нинель не смогла остаться дома, она задумала несколько конкурсов для подписчиков в социальной сети, для этого нужно было подготовить и упаковать подарки. Арсения же приехала в студию, чтоб подписать диски и открытки для поклонников.

– Вот скажи, зачем ты пришла? Отлежалась бы дома, я бы сама все сделала.

– Какая разница, где болеть, – хрипло возразила Нинель. – Я не могу дома долго находиться, мне нужно чем-то заниматься. Посижу в тишине, подарки упакую, соцсети твои помониторю. Давай, что ль, чаю попьем? Я как раз заварила зеленый.

– Ладно, трудоголик мой дорогой, наливай, – улыбнулась Арсения, – а я пойду переоденусь.

Нинель посмотрела насмешливо на начальницу: похоже, новый образ ей все-таки не комфортен, раз Арсении нужно переодеться, но на этот раз никак не прокомментировала непривычный наряд. Арс вытащила из шкафа белую свободную футболку и черные брюки с широкими белыми полосами по бокам и скрылась в соседнем помещении.

В их студии было две комнаты. Первая – главная, ее ребята еще назвали пультовой – предназначена для репетиций коллектива и создания записей. Комната была отделана шумоизоляцией, Арсения потратила немало сил и средств, чтобы рабочие сделали ее звуконепроницаемой. Помещение было наполнено проводами различной длины и степени спутанности, здесь стояли микрофонные стойки. Звукозаписывающее оборудование, барабанная установка и электронное пианино завершали интерьер.

Гитары, как правило, ребята приносили с собой, никто не хотел надолго расставаться со своим инструментом. Пусть даже у каждого из них дома, так же, как и у Арсении, было по несколько экземпляров.

Вторая комната была значительно компактнее, но выполняла гораздо больше функций. Это был и кабинет, где хранились все юридические документы по группе, и кухня, в углу примостились диван, рядом с ним кулер и небольшой стол, где расположились чайник, микроволновка и полочка, куда они складывали чай, конфеты и печенье. За микроволновкой, Арсения знала, трусливо пристроилась початая бутылка скотча. Да, заповедь Светловой «не бухать там, где мы делаем музыку» исполнялась почти всегда.

Здесь же стоял шкаф, куда Арс и ее ребята складывали запасную одежду – попробуй провести за репетициями день и не вспотеть.

– Сюда едет жена Островского, – крикнула Нина. – Сеня, ты слышишь?

– Зачем? – спросила Арсения, высунув голову и обнаженное плечо из-за приоткрытой двери. Мысль о том, что жену Островского теперь надо называть вдовой, озвучивать она не стала. Какая, в сущности, разница? Все и так всё понимают.

– Да я сама не знаю. Она что-то объясняла мне про документы, я ничего не поняла, а потом сказала, что ей надо с тобой о чем-то поговорить. Короче, я пригласила ее сюда, ты ведь не против?

– С чего бы мне быть против? – Арсения, одетая как обычно, прошла к шкафу и поглубже запихала в него скомканный пестрый наряд. Она взяла со столика дымящуюся кружку с ароматным чаем – у Нины был отличный вкус – и с наслаждением уселась на диван. Все-таки есть вещи, которые без сомнений можно назвать целебными. Хорошая песня на вовремя включенной радиоволне, чистый лист бумаги и ручка, готовые к новым рифмам, внезапно родившимся у тебя в голове и, конечно, чашка горячего чаю и задушевный разговор с тем, кто тебя понимает.

После разговора с Велеевым Арс загрустила. Светлова понимала, что даже если бы она извинилась, наладить отношения с Артуром ей бы вряд ли удалось, слишком уж он злопамятен. И все равно Арс корила себя за несдержанность, своей очередной грубостью она сделала еще хуже.

Нина слушала ее внимательно, не перебивала. Только один раз тяжело вздохнула, как раз в тот момент, когда Арс пересказала, какие именно претензии и какими словами Светлова высказала Велееву.

Стук в дверь раздался, когда девушки выпили по две чашки чаю. Пришла жена Островского. Нинель дипломатично выскользнула за дверь, оставив Арсению наедине с молодой женщиной по имени Динара.

«А дверь в студию Нина не закрыла, – машинально отметила Арсения. – Вот лиса любопытная».

На лице вдовы почти не было косметики, одета она была в просторное платье цвета хаки и черные кеды. Светлова разглядывала ее украдкой. Сложно было понять, что в облике женщины казалось неправильным.

«Она слишком молода для того, чтобы становиться вдовой. – Арс внезапно поняла, что именно во внешнем виде женщины напрягало ее. – Она младше Островского лет на двадцать».

Нет, Арсения не была ханжой, спокойно относилась к союзам, где у партнеров большая разница в возрасте, неважно, кто из пары старше, а кто моложе. Только вот смотреть на молодую женщину, которая в свои тридцать лет осталась вдовой, было очень больно. Хотя какая разница, в каком возрасте терять близкого человека, в любом случае это горе, и для того, чтобы справиться с ним, нужно немало сил.

– Примите мои соболезнования, – произнесла Арсения, когда они с Динарой уместились на том же диване, на котором только что чаевничали с Ниной. Арсения налила гостье чай.

– Спасибо, – выдохнула Динара. – У меня еще не получилось привыкнуть к мысли, что Эдуарда больше нет. Мы ведь вместе не так давно, поженились меньше года назад. Можете рассказать, как он погиб? Это ведь случилось прямо у вас на глазах.

Так вот зачем она пришла. Хочет узнать историю из первых рук. Только вот Арс говорить об этом совсем не хочется. До сих пор тело содрогается, когда она вспоминает, как открыла глаза там, на сцене, и поняла, что случилось непоправимое.

Даже странно, она ведь поэт, сама сочиняет тексты для песен, и в какой-то момент ей стало казаться, что не только в творчестве, но и в жизни она может говорить на любые темы. Он писала много – о любви, смерти, войне. Единственная тема, которой она не касалась принципиально, – политика. Арс хорошо знала свои недостатки и лишь в этом случае ей хватало выдержки не соваться туда, где наделать глупостей своей несдержанностью было страшновато.

– Вряд ли вам поможет мой рассказ, – Арсения покачала головой, она не собиралась мучить женщину, расписывая подробности гибели ее мужа, – в нем нет ничего, что помогло бы вам справиться с горем. Лучше запомните Эдуарда живым, в сущности, важно только то хорошее, что было у вас, пока он был жив, а все остальное пусть останется за кадром. Теперь это уже не так важно.

– Вам, наверное, и самой тяжело об этом говорить? – проницательно заметила Островская. Арс в ответ только кивнула. – Вы не видели, кто это сделал?

Арсения покачала головой. Говорить действительно было сложно.

– Ему угрожали, – вдруг сказала Динара. – Я не знаю кто, муж был не слишком откровенен, когда дело касалось проблем, но я несколько раз слышала его разговоры по телефону. Как жаль, что…

Динара заплакала. Арсения понимала ее. Когда умер папа, основным чувством, которое охватило ее с головой, была жалость. Не к себе, нет. Ей было жаль, что она не успела сделать то, что откладывала. Редко говорила папе, как на самом деле его любит, не так часто звонила – ведь у нее столько дел, столько планов. Хотела подарить ему электронную книгу, папа так о ней мечтал, и как-то не собралась. Она думала, что все успеет, а оказалось, что на то, чтобы все успеть, ей выделили не так много времени.

– Мне тоже очень жаль. Эдуард немало для нас сделал, у нас благодаря ему все только начало налаживаться. А вы работали вместе?

– Я нотариус, к музыке имею весьма далекое отношение, только как слушатель. Но зато я знаю, как он хотел, чтобы у вас все получилось. – Динара вытерла слезы и глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Он был уверен, что вместе вы сможете добиться грандиозного успеха.

Из студии в это время полилась музыка. Видимо, Нине надоело подслушивать, и она решила включить радио. Арс отчетливо услышала припев старого хита, который постоянно крутили по телевидению лет десять назад:

Улететь и не вернуться,

Быть с тобой и не проснуться.

И в объятиях твоих

Сладкий сон меня сморил.

– Представляете, какую ерунду сочиняют, – заметила Островская. – Эдуард понимал толк в музыке, он долго работал за рубежом, знал цену настоящим музыкантам. Я так сильно его любила, как же он мог так со мной поступить?

*

Арс давно не было так хреново, как после разговора с Динарой. Она быстро подписала диски, которые Нина запланировала подарить фанатам и, даже не посмотрев информацию в навигаторе о пробках, рванула домой.

Пожалеть о своей беспечности ей пришлось почти сразу. Как только она выехала из переулка, где располагалась студия, тут же попала в затор – где-то впереди случилась авария, которая перегородила две из трех полос. Происшествие наложилось на пиковое вечернее время, когда весь офисный рабочий люд устремляется по домам, и эти обстоятельства в сумме создали такую пробку, в которой движение более статика, чем динамика.

Арсения настроила магнитолу на «Лейлу» Эрика Клэптона – эта песня всегда ее успокаивала – и на секунду закрыла глаза, чтобы привести в порядок обрывки тревожных мыслей. Этого мгновения хватило, чтобы пропахший выхлопами майский воздух разрезал нестройный хор автомобильных клаксонов – зазевалась на дороге дамочка, позволила себе расслабиться. Арс продвинула машину вперед на полтора освободившихся метра, вытащила из бардачка самые большие темные очки, которые ей в свое время удалось найти – в целях конспирации – и нацепила их на нос. Очень хотелось крикнуть из окна что-то резкое, а то и показать нетерпеливым товарищам по дороге средний палец – ее нервы, похоже, действительно были на пределе, но она понимала, что все это ей нисколько не поможет. И уж если поддастся искушению, а ее узнают, в прессе будет скандал. Поэтому она спрятала глаза за темными очками, а мысли за красивой мелодией и приготовилась к долгой дороге.

Когда она уже почти смирилась с тем, что ей придется провести за рулем не только вечер, но и часть ночи, зазвонил телефон. Сдержанный мужской голос представился Леонидом и сказал, что он от Селина. Какого – младшего или старшего – не уточнил.

– Вам удобно сейчас разговаривать? – тихим уверенным баритоном спросил он.

– Как раз сейчас удобно, только наушники подключу. – Арс зашерудила рукой в сумке в поисках чехла с гаджетом. Выцепила наушники, достала из чехла и вставила себе в уши. Собеседник терпеливо ждал. – Все, Леонид, я готова общаться.

– Владимир Маркович сказал, что у вас деликатная проблема, но в подробности не вдавался. Какая помощь от меня требуется?

«Значит, все же старший Селин, – отметила Арсения, – надо знать, кого в итоге благодарить за контакт». Она коротко описала ситуацию, в которую попала, начиная со столкновения с Велеевым и заканчивая трупом у себя под ногами.

– Я не понял, – после небольшой паузы сказал Леонид, – если случилось убийство, то этим и так будет заниматься полиция. Тем более что дело громкое, о нем уже вся Москва говорит. Просто так, на тормозах его не спустят. То есть смысла заниматься расследованием убийства у меня нет. Что же вы хотите?

Арс призадумалась. А и правда, чего она в итоге хочет? Чтобы ее ссоры с Велеевым не было? Или чтобы рассудительный полицейский поговорил с ним «по-своему», надавил, чтобы Дедушка от нее отстал. Иными словами, обеспечил крышу. Предположение было абсурдным, и Светлова хмыкнула.

«Тьфу ты, дура, – подумала она, – просто бандитские девяностые во всей красе. Какая крыша, какое «надавил», у Велеева статус, авторитет. Да и, скорее всего, знакомства у него в таких кругах, которые Арс и не снились. Этот полицейский, какой бы крутой он не был, скорее сам вылетит с работы, чем сможет ее защитить».

– Не знаю, – честно призналась она. – Мне нужно быть уверенной, что если убийство заказал Велеев, то с рук ему это не сойдет.

– То есть все же я должен работать параллельно с официальным следствием и если улики укажут на Артура Велеева, то предоставить их вам? – уточнил детектив.

– Да, я должна знать точно, Артур это или нет.

– А если это не он?

– Тогда я должна узнать, кто убил Островского и почему его труп оказался у моих ног. Вы сможете это сделать?

– Смогу, – ответил полицейский, и Арс почему-то подумала, что сейчас этот человек пожал плечами. – Мы сможем встретиться, скажем, завтра утром и оговорить детали?

– На Кузнецком мосту, например, в одиннадцать? Я как раз туда поеду продлевать страховку на машину. Там кофейня такая есть, с резными стульями и красной вывеской прямо около метро. Пойдет?

– Договорились, – подтвердил полицейский, – в одиннадцать на Кузнецком.

И отключился. Арс вздохнула и сделала погромче Клэптона, который давно покончил страдать по своей Лейле и переключился на другие темы. Ехать Светловой оставалось еще около двух часов.

Глава 4. Это уже слишком

Когда Арсения затеяла ремонт в только что купленной «норе», как она ласково прозвала свое новое жилище, ей казалось, что стиль лофт – это идеальный вариант оформления пространства. Мама убеждала ее сделать уютную квартиру в светлых тонах прованса, Нина предлагала дизайн в стиле модерн с обилием мягкой мебели, картин и вазонов, ребята из группы ничего не знали об интерьерных деталях, но сошлись на том, что Светловой в квартире нужен огромный яркий диван и барная стойка. Арс же хотелось бунтовать. Она заказала черные открытые полки, а вместо платяного шкафа сделала гардеробную. Ее она не стала прятать за глухими стенами, ограничилась затемненными стеклянными раздвижными дверями, надетыми на грубые направляющие. В ее квартире так же, как и в гардеробе, преобладали контрастные черно-белые тона. Уже потом Нина заметила, что квартира Светловой лучше всего отражает ее характер – абсолютная бескомпромиссность во взглядах, никаких полутонов. Либо ее устраивает происходящее, либо нет, и что бы ни случилось, она никогда не пойдет на сделку с собственными представлениями и принципами.

Она тщательно выбирала картины и плакаты. Кроме них на стенах, отделанных панелями, имитирующими белый кирпич, висела как минимум дюжина гитар, еще несколько стояли на подставках на полу. Немного выбивалось из брутального рокерского антуража светло-коричневое акустическое пианино советского завода «Аккорд», но тут Арсения была непреклонна – электронный инструмент прекрасно выручал на репетициях, но душой она отдыхала, только когда играла на акустике.

Сегодня впервые Арс пожалела, что в ее гостиной нет торшера с мягким рассеянным светом или кресла-качалки – ей вдруг захотелось тишины и уюта. А еще кофе, но уж это удовольствие она себе позволить точно могла.

Кофемашина блаженно заурчала, прыснула, и в широкую фарфоровую чашку, больше напоминающую супницу, полилась белая пена, а потом, когда молочный водопад прервался, машина выпустила струйку черного, только что смолотого ароматного кофе. Арсения постояла несколько секунд, глядя на неполную чашку, и нажала на кнопку «эспрессо». Сегодня можно и покрепче. Она снова немного подумала, не глядя протянула руку и достала с полки красивую бело-черную бутылку с ликером. «Шериданс», ее слабость. Да, пусть ее кофе сегодня будет покрепче во всех смыслах.

Арс уселась с ногами на диван цвета молочного шоколада, придвинула поближе приставной столик с дымящейся кружкой. В квартире стояла тишина. Девушка нажала на кнопку пульта, и из огромных колонок, умело расставленных в разных углах гостиной так, чтобы звук концентрировался в центре – там, где стоял диван, полились успокаивающие звуки любимого Radiohead. Да. Сегодня так. Отдых. Спокойствие. Тихая музыка и мысли. Мысли, которые требовалось упорядочить, расставить по своим местам, аккуратно разложить на полочки, совсем как в ее лофте.

Из-за последних событий она не сделала и половины из того, что запланировала на это время. Больше всего ее беспокоило, что она не продлила страховку на автомобиль, а вместо этого поехала к Велееву. Но дела могут и подождать. Главное – восстановить силы и решить, что делать дальше. А страховку она купит завтра. Как раз неподалеку от Кузнецкого моста есть офис ее страховой компании.

Она отогнала от себя желание взяться за телефон, чтобы оформить полис через интернет, и зарылась в мягкий вязаный плед. Надо отдохнуть.

Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Арс, вдохнув из чашки дурманящий аромат кофе и ликера, собиралась сделать первый глоток.

«Ну и кого это принесло?» – раздраженно подумала Арсения. Как только вошла в квартиру, она отключила домофон, убрала все оповещения с телефона и часов, плотно прикрыла и зашторила окна. Девушке хотелось одиночества и тишины, чтобы ее не отвлекали от внутреннего диалога, ведь то, что произошло, могло изменить ее жизнь раз и навсегда. Точнее – уже изменило. А вот в какую сторону все повернется, зависит теперь только от нее.

Сигнал повторился. Арс подавила порыв отсидеться за запертыми дверями, отставила чашку и поплелась открывать. Вдруг она забыла про очередную доставку, ну или, в конце концов, это приперлись соседи сообщить, что она их заливает.

Ивана Арсения узнала сразу, как только глянула на дисплей видеодомофона. Теперь он уже прерывисто жал на кнопку звонка, словно отстукивал сообщение на азбуке Морзе, и что-то говорил ей в камеру.

«Ну что ты там бубнишь! Не хочу я тебя слушать! И видеть не хочу!» – проговорила Арс скорее себе, чем барабанщику, и только после этого распахнула дверь.

– Тебе не кажется, что это не очень вежливо являться в чужой дом без приглашения? – вместо приветствия заявила Арс.

– Кажется, – согласился Иван. – Но на телефон ты не отвечаешь, а мы с ребятами волнуемся.

– И где же они? – Арсения в ужасе представила, что сейчас в ее квартиру вломится целая толпа «ребят», и мысленно схватилась за голову.

– Кто где, – Иван бесцеремонно отодвинул ее и вошел в прихожую, – Скептик с Гариком на халтуре, окучивают какой-то клуб.

Арсения знала, что ее клавишник и гитарист, помимо работы в «Лунных бликах», выступают с какой-то кавер-группой. Она в свое время дала согласие на эту авантюру, при условии, что их концерты все же будут у ребят в приоритете. Каждый раз, когда она слышала о том, что Гари и Ренат идут на подработку, ее сердце щемило от боли и обиды. Это она, Арсения Светлова, должна обеспечить своим мальчикам регулярные концерты, большие сцены и крупные гонорары. Это она виновата в том, что ее команде приходится искать дополнительный заработок.

– Нинулька наша сопли лечит, а Валера с малыми остался. Сказал, что жену отпустил то ли в спа-салон, то ли к массажисту.

– Какой салон, ты на время смотрел?!

– Я тебе объясняю, почему ребята не пришли. Не знаю я, где сейчас Леркина жена, может, уже дома. Важно, что я здесь. Если хочешь, можешь использовать меня в качестве жилетки.

Арсения содрогнулась, разглядывая рубаху Ивана в огромную фиолетово-синюю клетку.

«Хорошо хоть и правда без жилетки», – пронеслось у нее в голове.

– Ты меня кофе напоишь? Пахнет изумительно! – И, не дожидаясь ответа, ее барабанщик принялся стягивать кроссовку, опираясь пяткой о носок.

– Ну ты, Иван, и наглый, – возмутилась Арс, – может, тебя еще переночевать пустить?

– Ладно тебе, начальница, не ругайся, – добродушно произнес барабанщик. – Я целый день на ногах, кофейку попьем, и я пойду. Заодно и новости тебе расскажу.

– Какие новости? – насторожилась Арс.

– Такие, о которых не говорят на пороге, – отрезал Иван. Арс моментально сообразила, что Иван неспроста перся посреди ночи в такую даль. Она не знала, где живет барабанщик, но была уверена, что не где-то поблизости. И про жилетку он не просто так упомянул. Что-то еще случилось? С ребятами все в порядке – барабанщик только что перечислил, где кто находится. Это главное. Но какие новости может принести барабанщик, если она всегда у руля, все известия в первую очередь проходят через нее?

– Ванная направо, полотенце для рук черное маленькое, – сказала Арс и отправилась на кухню. – Какой тебе кофе?

– С пенкой. – Барабанщик вошел следом за ней и тут же без спросу уселся на ее любимое место. Арс заскрежетала зубами. – Покрепче.

Арс сдвинула на край стола вазочку для конфет, в которой вместо сладостей лежали скрученные струны и горсть медиаторов, и поставила перед Иваном большую черную чашку. Сама уселась напротив. Он отхлебнул, причмокнул и без предисловий произнес:

– В «Формате» концерта не будет.

– Как?! – ахнула Арсения. «Формат» был еще одним крупным клубом, известным на всю Москву. Они должны были играть там большой концерт на следующей неделе. Об этом договорился еще Островский, и это так же, как и выступление в «Роккке», Арс считала отличной возможностью для «Лунных бликов» заявить о себе. – Откуда ты узнал?

– Позвонили.

– Тебе? С какой стати? – Арс как обычно в разговоре с Иваном не могла сдерживать раздражение.

– Да ни с какой! – отмахнулся барабанщик и с громким чавкающим звуком отхлебнул из чашки. – Я в студию приехал к вечеру, Нину прогнал, а то она вся больная за компьютером сидит целый день…

– Дальше! – потребовала Арс.

Иван посмотрел на нее укоризненно, но добродушно, словно на ребенка.

– Да ничего, я приехал порепетировать, услышал, как звонит телефон в кабинете, и взял трубку. Менеджер из «Формата» до тебя не дозвонился, вот и набрал студию. Много там билетов продали?

– Много. Почти весь зал. Господи, – наконец Арс не выдержала. Она схватилась за голову и взвыла: – Ну почему я такая дура!

– Эй, эй, – Иван растерялся. – Ты не дура, успокойся, пожалуйста.

Да, ее барабанщик, как и многие мужчины не знал, что нет для плачущей женщины слова более раздражающего, чем «успокойся». Арс разразилась сначала слезами, а потом гневной тирадой, которая началась тем, что именно она, Арс, виновата во всех проблемах, которые преследуют «Лунные блики», а закончилась тем, что Иван совсем обнаглел, ведет себя бесцеремонно и, если бы он так круто не играл на барабанах, она бы давно его выгнала. Он спокойно выслушал ее возмущенную речь, а потом просто сказал: