Да будет тень

– Петля. – утвердила она своё появление.

Остаётся последний вариант, по поводу которого, она и испытывала сомнения, когда выбрала свернуть направо. Перечеркнула стрелки, оставленные ранее, нанесла новые.

Ещё через час, почувствовав усталость, села на пол, опершись спиной на стену. Сняла с пояса фляжку, сделала пару больших глотков, поймала себя на мысли, что воду нужно расходовать с умом.

«Кап», раздалось в темноте. Звук явно пришёл со стороны, куда направлялась Лера, но она всё равно осмотрела фляжку. «Кап», раздалось ещё раз. Лера поднялась и отправилась дальше. Коридор снова был абсолютно прямой, и лишь чуть, еле заметно, забирал вверх. Это хороший знак, выход тоже где-то наверху.

Ещё через полчаса, коридор закончился круглым помещением со сферическим потолком. На полу слой нетронутой пыли, стены и потолок гладкие, как стекло. Над входом в помещение какая-то надпись. Клинопись. Что-то такое, что до боли знакомо из учебников истории. Какой-то очень древний язык, очень древних людей.

Направление оказалось неверным, нужно возвращаться и начинать всё сначала. Жаль, что с собой нет ни единого пайка. Хотя здесь, передвигаясь практически прогулочным шагом, вряд ли выбьешься из сил в первые же сутки.

Вдруг, позади, раздалось еле слышное – «шшшшш». Вот это было неожиданно и неприятно. По спине пробежал холодок. Звук такой, словно по стеклу прошла оса. Задержав дыхание, Лера обернулась.

Сгорбившись, Вир и Паша продолжали спускаться вниз, и чем ниже они спускались, тем шире и выше, становился тоннель. Это не могло не радовать, так как передвигаться становилось удобнее, если бы вместе с этим пол, не становился всё более скользким. Нет, до состояния полировки ему было далеко, но при подъёме или спуске, нога легко может соскользнуть, что запросто может привести к неприятным последствиям. Наконец спуск перестал петлять и вывел в широкий коридор с ровным полом. Вир тут же запустил всех трёх дронов. Те послушно зажужжали своими пружинками и скрылись во мраке.

– Сухо и воздух не спёртый. – заметил Вир. – Это хорошо. Это очень хорошо.

Мужчины быстрым шагом направились по коридору, не дожидаясь возвращения дронов.

К тому моменту, когда разведчики вернулись, Павел и Вир не дошли до первого ориентира буквально десяток метров. Дроны снова потратили значительное количество времени на обследование боковых примыканий, но теперь, на обновлённой паутине лабиринтов, чётко прослеживался центральный коридор, завершающийся перекрёстком. Леры в тоннелях не было.

Буквально пара шагов возобновлённого поиска, и вот они – хлебные крошки. «Здесь была Лера». Лерка жива, скорее всего, находится в добром здравии, вот следы возни на полу, вот её шаги, а вот подсказки, прямо указывающие, в каком направлении пошла девушка.

– У тебя сокровище, а не жена. – выпалил Вир и рванул в направлении, заданном указателем.

Чётко в середине круглой комнаты, в полу, появилось небольшое отверстие, в которое осыпалась пыль. Пыль не просто скатывалась с края отверстия, она собиралась со всего пола, словно вода, убегающая в слив душевой кабины. Крупинки пыли ссыпались в бездонное отверстие, вызывая лёгкое шипение. Из под пыли, показался абсолютно гладкий пол, с трёхмерной письменностью, или знаками. Всё та же клинопись, дополненная иероглифами и арабской вязью. Все символы были словно из камня, аккуратно уложенные на пол, и залитые толстым слоем стекла. И в зависимости от того, под каким углом смотреть, проявлялись те или иные письмена, а при взгляде себе под ноги, они складывались в причудливые картинки.

Из отверстия в полу, выступила тягучая и чёрная как смоль, жидкость. Она текла, пока не залила треть пола, после чего, вопреки всем законам физики, от жидкости отделилась капля и упала вверх. Капля зависла на уровне глаз и дождалась, пока к ней не присоединится вторая. Затем третья, четвёртая, потом капли потянулись струйкой, и так до тех пор, пока вся чернота не собралась, паря в пространстве. Жидкость вращалась, играя бликами света фонаря, то превращаясь в бесформенную субстанцию, то приобретая форму идеальной сферы. После нескольких таких метаморфоз, жидкость разделилась натрое и стала светлеть. Три сгустка вращались вокруг друг друга, становились всё более прозрачными, пока, в конце концов, не стали походить на воду, в состоянии невесомости. Внутри этих вод появилось слабое свечение, и они вознеслись под самый свод круглой залы. В этот момент помещение наполнилось мягким, приятным светом, исходящим абсолютно отовсюду.

– Во имя Отца И Сына и Святаго Духа. – сорвалось с уст Валерии.

Теперь, из отверстия в полу, тонкой струйкой потянулась пыль, собранная туда, буквально пару минут назад. Пыль поднималась и осыпалась обратно, словно в прозрачную форму, формируя какой-то трёхмерный объект. Через минуту стало понятно, что это скульптура. Скульптура человека. Женщины. Женщины, в простом длинном одеянии, с покрытой головой, и босыми ногами, выступающими за подол одежды. Изваяние чуть склонило голову и опустило руки. Её пальцы распрямились, и с раскрытых ладоней выпало по семечку. Каждое семечко дало росток, из которых левый, превратился в фигурку человека, а правый в сгусток дрожащего марева, что поднимается над землёй в большую жару.

Лера опустилась на одно колено, и указывая на фигурку человека произнесла – «Камран». Затем, глядя на мерцающий воздух, с такой же уверенностью сказала – «Ашбу». Поднялась и глядя в лицо каменной женщины, добавила последнее – «Ваа-Хид». После этих слов, скульптура рассыпалась, оставляя после себя, лишь пару мерцающих в воздухе пылинок.

– Здравствуй, Валерия. – раздался голос отовсюду и из неоткуда. – Мы ждали тебя.

– Зачем?

– Ты нас выбрала.

– Я никого не выбирала, я вообще здесь впервые и случайно. Кто вы такие?

– Не бойся нас, Валерия, мы не причиним тебе вреда. Ты назвала нас, мы Ашбу. Твой выбор сделан в будущем. В твоём будущем.

– Подождите-подождите, выбор будет сделан в будущем?

– Пусть будет так, Валерия. Хотя на самом деле, твой выбор сделан в будущем уже очень давно. Всё, что ты делала в жизни, всё, что делали твои друзья, всё это было просчитано заранее, ещё задолго до вашего рождения, задолго до самого человечества. Вы совершили свой выбор в прошлом, что бы он свершился в будущем.

– Стойте! – противилась Лера. – Я и так ничего не понимаю, а вы ещё всё больше меня запутываете. Вы говорите о судьбе, о чём-то предначертанном? Вы предсказываете будущее?

– Нет, Лера. Никто не в состоянии предсказать будущее. Не возможно точно знать, орлом или решкой упадёт монетка. Но будущее можно очень точно рассчитать, учитывая вероятность тех, или иных событий.

– Волшебство какое-то.

– Любое волшебство, ничто иное как, наука, доведённая до совершенства.

– И как далеко вы можете рассчитать?

– На миллиарды лет вперёд.

– Это бред, это невозможно.

– Мы покажем.

На месте, где совсем недавно находилась скульптура женщины, вспыхнула искра. Маленький кристаллик, искрящийся, словно бенгальский огонь.

Лера подставила ладони под искру, сама не понимая, почему она так делает. Но что-то внутри неё, словно знало, что нужно именно так, словно она так поступала уже не единожды.

– Испей её. – раздались голоса.

Лера сложила ладони и втянула в себя искру, будто выпила воду.

И в этот момент она увидела всё. Изначальную пустоту, и искру, что разорвала её и родила звёзды, и миллиарды световых лет пространства, взлёты и падения цивилизаций, жестокие войны и великие победы, и даже то, что было до первородной пустоты. Лере казалось, что она живёт столько, сколько существует сама Вселенная.

В сознание Лера вернулась, сидящей на полу, поджав под себя ноги. В руках у неё был стеклянный цилиндр с металлическими блестящими колпачками, внутри которого что-то непроглядно чёрное, хранило в себе две чёрные, как сама бездна горошины.

– Мы не ошиблись в тебе, Лера. – произнесли голоса. – Ты сделала свой выбор совсем скоро. Нам он очень нравится, хотя вероятность его была значительно меньше, чем то, на что мы рассчитывали. Мы принимаем его, и гордимся, что он именно такой. А теперь ступай. Твои друзья уже близко. И им ещё нужно успеть.

– Успеть что? Куда?

Но ответа на этот вопрос не последовало. Свет угас, а вместе с ним, и Ашбу растворились в пространстве.

Лера взглянула на цилиндр в руках, крепко зажала его в кулаке, поднялась.

Выходя из круглого помещения, она вдруг обернулась, что бы табличка над входом попала в свет фонаря, и прочитала – «Вначале, было слово».

В этот момент, она оступилась, споткнувшись о собственную ногу, и повалилась на пол. Уберегая голову при падении, вытянула руки вперёд, и цилиндр, что держала в руке, раскрылся от удара. Липкая, черная жидкость, ударила в лицо, заливая нос, рот и глаза. Лера перекатилась на спину, постаралась протереть руками хотя бы глаза, но чёрные горошины уже попали под веки. Резкая боль и жжение заставили забыть обо всём. Мир раскололся пополам, потом ещё раз, и ещё. Он рушился на мелкие фрагменты, пока не превратился в сумасшедший калейдоскоп чёрного, чёрного, и ещё более чёрного. Звуки растягивались и сжимались, Лера слышала свой нечеловеческий истошный крик. Она одновременно визжала и утробно рычала, из её рта с булькающими звуками извергалась чёрная жижа, заливающая пол. Тело ломало во всех направлениях, казалось, в организме уже не осталось не единой целой косточки или сустава, но её всё крутило, и выворачивало наизнанку. Боль была невыносима, но сознание отказывалось покидать этот мир.

Последняя мысль, которую Лере удалось осознать, что это расплата, когда продаёшь душу дьяволу. Она на мгновение открыла глаза, ставшие чёрными как смоль.

Когда Паша и Вир обнаружили Леру, аптечка на её поясе издала последний щелчок, полностью опустошив свой запас.

Глава 11. «Позапрошлое»

Павел подхватил Леру на руки, но она изогнулась, змеёй выскользнув из рук мужа, и только своевременная помощь Вира, не позволила Лере рухнуть на пол.

– Паш, бегом наверх. Неси аптечки, все, сколько сможешь. Беги и возвращайся. Я физически сильнее тебя, я понесу Лер, а ты встретишь меня с медикаментами. Если понесём вдвоём, то замедлимся. Не знаю, что с ней происходит, но судя по тому, как разрядилась аптечка, времени у вас совсем мало. Беги !!! – заорал Вир на Павла.

Собрав немало сил, Вир закинул, извивающуюся ужом Леру, себе на плечи, стараясь прижать к себе как можно крепче. Для него она была как пушинка, но то, как она изворачивалась и корчилась в своей агонии, сводило старания Вира на нет. Что бы не сбиться с темпа, и просто не уронить Леру, аратанец активировал работу имплантата, многократно увеличивающий его физические данные и выносливость. На бегу он связался с Багом, и через него отдал распоряжение Лил, что бы та отыскала рюкзак с аптечками и передала его Павлу, который скоро должен появиться из лаза.

Девушка быстро нашла что просили, и не дожидаясь появления Паши, начала спускаться ему на встречу. Благодаря этому, Павел вернулся к Виру практически на средине коридора, недалеко от места, где Лера впервые оказалась в нём.

Первая аптечка, коснувшаяся тела Леры, издала настоящий автоматный треск, и опустела менее чем за минуту. Вторая, щёлкала реже, но и ту сменили достаточно быстро. В итоге, когда поднялись на поверхность, успели опустошить семь аптечек и установили восьмую.

Друзья не знали, чем могут помочь девушке, максимум, на что их хватило, что каждый держал наготове полную аптечку, что бы сменить её в любую минуту.

Вир, младший лейтенант ВКС Содружества, штурмовик, боевой офицер, единственный, кто во всех ситуациях сохранял хладнокровие и светлый разум, вновь взял командование на себя. Делал он это очень редко, но всегда, как нельзя вовремя, по-военному чётко, не приемля даже малейшего неповиновения.

– Так! Хватит скулить и суетиться! – в его командном тоне прозвучал металл. – Лил, ты знакома с медкапсулами?

– Да, у меня база медика в третьем ранге изучается, но…

– Не нокай. – Вир уже услышал, что было нужно. – Быстро, но осторожно, проверяешь ближайшие корабли. Задача, найти работающую капсулу. Пусть без энергии, лишь бы в рабочем состоянии и с картриджами. Как находишь, сообщаешь Паше и мне. Паш, ты, так же осторожно находишь пригодный для использования переносной реактор, и изобретаешь, про что мне говорил. Всё, выполнять!

После, Вир выдал каждому по дрону, ещё раз сделав акцент на безопасность.

Реактор нашёлся сразу же, в первом попавшемся корабле, уныло завалившимся на разорванный бок. На извлечение реактора у Павла ушло не больше десяти минут. Вынеся его на улицу, Павел присоединился к поискам медкапсулы.

В первых двух кораблях, обнаруженные капсулы были повреждены, в третьем, медицинский отсек попросту отсутствовал, в силу пережитого кораблём попадания, именно в этот отсек. Четвёртый же, зияющий бесчисленными пробоинами звездолёт, одарил людей искомым. Две исправные капсулы, но с пустыми слотами под картриджи. Но это не проблема. Павел уже несёт реактор к кораблю, а Лил, вынимает медицинские картриджи из соседнего.

С огромным трудом, держа Леру по рукам и ногам, удалось её раздеть и уложить в ложемент. Крышка заперлась, монитор выдал нескончаемые результаты сканирования, и добил сроком лечения, обозначив его как «не определён».

Через пару минут агония Валерии стихла, она успокоилась, конвульсии прекратились, дыхание стало ровнее, сердцебиение нормализовалось. Потянулись долгие часы ожидания.

Когда Лера пришла в сознание, был уже глубокий вечер. Оранжевое солнце одним краем коснулось горизонта, окрашивая небо рваными лучами, пробивающимися сквозь облака. А у капсулы её встретила Лил, сразу догадавшаяся объяснить, что сейчас её время дежурства, а иначе, Павел бы не на секунду не отошёл бы от Леры. Потом она ещё много что-то щебетала, пытаясь вкратце поведать, что произошло в последние дни.

– Дни? – Лера напряглась. – Сколько дней? Сколько прошло времени?

– Пять. Ты провела в капсуле половину декады. Ну идём скорей, мы все по тебе соскучились.

Лера попыталась подняться, но от этого, её не совсем ясное сознание лишь больше помутилось и её вырвало.

За ужином Лера практически ничего не съела, стандартный паёк категорически отказывался проникать в организм, а вот жидкости, особенно, местного чая, Лера потребляла как не в себя. Умница Лил, за эти дни отыскала поляну с растением, и насушила на солнце приличный запас этих листьев и сладких воздушных корешков лиан.

– Паш!? – обратилась девушка к мужу. – Больше двух недель уже. Представляешь, что там с нашими твориться?

– Да уж догадываюсь.

– Мы не вернёмся на Землю. Но они обещали, что мы сможем поговорить с родителями.

– Кто они? Почему мы не вернёмся?

– Мы останемся здесь. Мы так решили.

– Что значит, мы так решили? Лично я ничего не решал, и оставаться здесь не хочу, и тебя не оставлю.

– Мы все так решили. Только время принятия ещё не пришло.

– Лера, солнышко, – Павел прижал девушку к себе. – это последствия перенесённой травмы. Скоро всё пройдёт.

– Думаешь, я дура? Думаешь, у меня крыша поехала!? А я видела их, разговаривала с ними. – в глазах девушки блеснули слёзы.

– Кого ты видела? Родителей?

– Нет. Ашбу. Они мне всё показали.

– Стой-стой-стой! – вмешался в девичий порыв Вир. – Как ты сказала? Ашбу?

– Не может быть!!! – подорвалась со своего места Лил, села возле Валерии, подвернув под себя ноги.

– Ты уверена? – переспросил Вир.

– Так, кто-нибудь, объяснит мне человеческим языком, что за херня здесь происходит? – вспылил Павел.

– Ашбу, так, сами себя называли Тени. – попыталась внести ясность Лил.

– Да нам-то что с того? – для Павла ситуация никак не упрощалась.

– Паш, – Вир положил руку на плечо друга. – ничего страшного не случилось, Лер нашла стазис Теней, древнейшей из ныне живущих рас. Вспомни, я же вам рассказывал, что эта планета, до войны принадлежала Теням.

– И что теперь с ней будет? – Павлу было страшно за Леру. – Она теперь станет Тенью?

– Паш, не переживай. – голос Лил был чрезвычайно тягуч и мягок. – Никем Лера не станет. Каждый год, кто-нибудь натыкается на стазис древних, и ни с кем, ничего плохого не случается. Ну, станет твоя Лера иногда говорить на языке древних, или читать их письмена. Вот и все последствия. Только плюсы одни. Пригласят её в какую-нибудь корпорацию, переводить тексты технологий. Зарплату высокую назначат. Вот бы мне такой дар получить от древних, только я не хочу, как Лер корчится, я такое, наверное, не переживу. Лер, а ты знаешь язык древних.

Лера утвердительно кивнула головой.

– А скажи что-нибудь?

– Ама-ген-иним. – не задумываясь, ответила Лера. – Вообще, это сложно назвать языком Теней. У них, нет собственного языка, как физически, так и лингвистически, их язык, это язык мысли.

– Как это, нет языка? А сказала-то ты что? – продолжала допытываться Лил.

– Они иные, у них нет тела и язык им не нужен. А когда они общаются с другими, то разговаривают на родных языках собеседников. Сказала я – в начале было слово. Первое, что пришло мне на ум.

– Подожди, – вмешался Вир. – Тени же инсектоиды, богомолы-переростки.

– Вовсе нет. Это одна из форм жизни, которая им понравилась. Они вообще, очень неравнодушны к насекомым и членистоногим.

– И где ты нашла стазис? – Вир придвинулся ближе.

– В конце тоннеля. Там круглая комната, со сводчатым потолком. Над входом как раз табличка с клинописью, ама-ген-иним. В ней меня встретили три существа, это они мне всё рассказали.

– Когда мы тебя нашли, – Павел до сих пор был взволнован, голос предательски его выдавал. – ты билась в конвульсиях. Да у тебя всё тело в узел было скручено. Мы вообще думали, что потеряем тебя. Ты представляешь как мы переживали. Почему ты не осталась на месте?

– Паш, ну прости. Ну, хочешь, я скажу, что больше так не буду. В итоге же, ничего плохого не случилось, всё же закончилось хорошо. А крутило меня, наверное, от того, что я призму на себя разлила. Они говорили, что обязательно надо это в капсуле сделать. А я упала, и разбила. – Лерка оправдывалась перед Пашкой как тогда, когда ей было шесть лет.

– Не будет она. Да я в жизни так никогда не боялся. Надо было на месте оставаться.

– Паш, ну ты вспомни, я ведь всегда была авантюристкой, но никогда не ходила туда, где действительно ждала опасность.

– Ну, так-то да. Только я всё равно не верю в этих ваших Теней.

Последние слова больно задели и даже оскорбили Леру. Не смотря на то, что Павел имел ввиду, что Лера столкнулась не с самими древними, а с их технологией, девушка сочла это за оскорбление. Никогда она не была лгуньей. Она взяла Павла за грудки, подтянула его лицо к своему, широко раскрыв глаза.

– А так? Веришь?

Белки глаз Леры мгновенно стали непроглядно чёрными, а изумрудная радужка вспыхнула изнутри, обдавая лицо парня зелёным свечением. Павел хотел отстраниться, но у него ничего не вышло. В её руках была такая сила, что толком даже дёрнуться не получилось.

Лера медленно повернулась к Лил, которая и так прекрасно видела всё произошедшее, и глядя на неё, с улыбкой спросила.

– Ну, скажи же, круто.

– Отпад. – протянула та.

Потом, убрав с лица остатки слезинок, вызванных переживанием за родителей, безысходностью пребывания вдали от дома, и Пашкиным, глупым недоверием, Лера погрузилась в рассказ, пытаясь пересказать хоть часть того, что показали ей Тени.

В начале, было слово. Чья-то мысль, чьё-то намерение, породившее Вселенную. Некто безгранично могущественный, силой собственной мысли вдохнул во Вселенную энергию большого взрыва. В след за словом и энтропией, во вселенную пришли Ваа-Хид. Предтечи. Могущественные предки, сила мысли которых, зажигала звёзды. И были они величественны и вечные, как сама пустота.

Когда же Вселенная стала на столько велика, что Ваа-Хид перестали за ней поспевать, они создали расы первых сеятелей, Камран и Ашбу. Камрани создавались по образу и подобию, и лишь немногим уступали своим создателям, раса же Теней, родилась как эксперимент. Ваа-Хид стояли на пороге перехода в энерго-полевую форму жизни, и не хотели рисковать своими соплеменниками. Эксперимент удался, Тени обрели жизнь, а их создатели неограниченное могущество и власть над пространством и временем.

Живя в мире и согласии, под покровительством единого родителя, три великих расы расселялись по Вселенной, порождая целые галактики. Мир продолжался очень долго.

Но пришла эпоха битв и сражений, которые со временем, стали происходить всё чаще и чаще.

Миллиард лет назад Ваа-Хид, Камрани и Тени отразили массированное вторжение пришельцев в нашу Галактику. Победа была абсолютной, никто даже не помнит, кто тогда вторгся. Тени зарекомендовали себя как лучшие воины, идеальные пожиратели жизни, в то время как Камрани, были прирождёнными сеятелями. После вторжения, Камрани получили свободу, а Ашбу, остались в статусе ручных церберов. Первые создавали и заселяли миры, вторые становились на их защиту.

Шестьдесят пять миллионов лет назад случилось новое вторжение. Раса Ауртай, инсектоиды, те самые, которых принято считать Тенями. На самом деле, Ауртай были полностью уничтожены, и именно их образ воссоздавали Тени, вселяясь в их тела. В этой войне, Ашбу, впервые ослушались своих родителей, и создали расу Архов. И если бы не Архи, то еще и не известно, каковым бы был итог той войны.

Спустя пять миллионов лет назад, Камрани создали сеятелей Арай, Аркон и Прикс. С этого момента, галактика стала выглядеть так, как мы привыкли её видеть. Но и эта эпоха мира окончилась, среди великих рас сеятелей возникали разногласия, нередко приводящие к затяжным войнам. Арконы и Приксы, так и не сумели поладит, и до последних дней оставались заклятыми врагами. Ещё сеятели, могли бы успешно прервать существование жизни в нашей Галактике, если бы не Тени. В момент, когда война переходила в стадию, все против всех, Тени возрождали Архов, направляя их абсолютно на всех. Расы, объединяясь против единого врага, на какое-то время забывали о разногласиях, и из войны выходили с новыми, более совершенными технологиями. Война двигала прогресс, несмотря на то, что каждая новая раса, значительно уступала в своём развитии своим создателям. Шёл постоянный регресс, так как молодые, просто не в состоянии были осознать, технологии своих предшественников.

В конце концов, Ваа-Хид покинули нашу галактику, а скорее всего и Вселенную, отправившись на поиск своего Создателя. С собой они забрали Камран, а Ашбу, так и остались на страже Млечного Пути. Их никто не позвал. Верные псы остались охранять брошенный дом.

Тридцать миллионов лет назад Галактику потрясло новое вторжение. Раса Ашур, стремительная и смертоносная. За короткий период времени, им удалось захватить половину, заселённых на тот момент, миров. И снова Тени и Сеятели, плечом к плечу встретили врага. Вот только сеятели, почему-то забыли упомянуть, что именно Тени в той войне понесли наибольшие потери. Не смотря на это, именно Тени не допустили геноцида, и не дали полностью истребит Ашур. Их раса сохранилась, и смогла возродиться. Да, они чужды нашим мирам, но они такие, какие есть. И как говорили Ваа-Хид, любая разумная жизнь, священна.

Четыреста тысяч лет назад, в Галактике появились Джоре. Совместный и очень успешный проект древних Сеятелей. Джоре, на столько были хороши в своём деле, что меньше чем за двести тысяч лет, заселили треть Галактики, создав огромное количество форм разумной жизни. Сполоты, Аграфы, Мзин, Хуманы и другие. Все мы дети великих Джоре.

В галактике снова воцарился мир, если не считать мелких междоусобиц . И было бы всё хорошо, если бы двести тысяч лет назад, Сеятели не покинули Галактику. Ушли не все, некоторые остались в изолированных мирах, иные остались наблюдать, начисто отказавшись от каких-либо контактов. И в этот момент, Джоре, заигрались в богов. Они разделили технологии древних на мелкие части, защитили их кодом своей ДНК, коммерциализировали то, чем сами пользовались по праву потомков. Теперь, молодые расы покупали технологии, что бы преуспеть в своём развитии. Джоре поглотила алчность и лицемерие. Они стали разжигать межрасовые войны, которые отбрасывали цивилизации в прошлое, заставляя последних, тратить тысячи лет, что бы вернуться на прежний уровень развития. Вишенкой на торте стало провозглашение себя самой могущественной расой в Галактике и объявление войны против Теней, приписав тем все галактические грехи, объявив причиной всех бед.

Говорят, что Джоре удалось создать совершенное оружие против Теней и изгнать их из Галактики. На самом деле, это была пиррова победа. Просчитав возможные варианты будущего, Тени отошли с поля боя, укрывшись в хорошо укреплённых, закрытых мирах, и на горизонтах событий черных дыр, где их никто не может потревожить. Но перед своим уходом, Тени оставили подарки, маленькие споры, вирус, убивающий только Джоре.