Заложники Апокалипсиса

Закончив этот пространный монолог, он затушил сигарету о промерзшую землю, потянулся и обезоруживающе улыбнулся удивленным бойцам. Они переглянулись, каждый думая о чем-то своем, но почему-то Дмитрию казалось, что за всей этой откровенностью церковника стоим что-то еще, что он не мог понять или уловить, а должен был. Но речь произвела впечатление, заставив погрузиться в размышления о судьбе их мира, о прошлом, настоящем и неопределенном будущем. Судя по выражениям лиц остальных бойцов его отряда, они думали о том же. Но мрачные мысли ушли сами по себе, когда тишину неба разорвал рев моторов, и с неба, надсадно подвывая двигателями, спикировал тяжелый десантный транспорт «Ястреб», одна из последних разработок военно-промышленного комплекса ныне канувшего в лету Евросоюза. Обтекаемая форма, дельтовидные крылья, двигатели вертикального взлета и солидный запас оружия делали эту птицу поистине смертоносной, что, вкупе с ее скоростью и маневренностью, предполагало ее использование для молниеносных налетов, а также быстрой переброски войск с одного участка фронта на другой. И тем более странно смотрелось распятие на борту самолета, да и вообще церковные регалии выглядели не очень к месту. И, конечно же, Дмитрий совершенно не был удивлен, когда из недр транспорта появилась процессия: несколько Охотников, солдаты-коммандос, ученые и просто священники. Ритуал приветствия оказался по-военному краток, старший Охотник похлопал их спасителя по плечу, его спутники подхватили тело вампирши, поместили в медицинскую капсулу и споро утащили внутрь. Потом эти двое отошли, о чем-то переговорили, причем явно соприли, если судить по жестикуляции и обрывкам фраз, затем командир прибывших поднял руки ладонями вверх, словно капитулируя, резко развернулся и едва ли не побежал внутрь «Ястреба». Иезекия же вернулся к Фролову, довольно улыбаясь, и объявил, что они должны немедленно грузиться на транспорт, который доставит их на «Филадельфию», а уж оттуда они на морском патруле доберутся до своей части…или же останутся среди них, Охотников. А лукавая улыбка на лице церковника говорила только об одном: он знал, что спасенные им солдаты вряд ли откажутся от столь заманчивого предложения. И, в общем-то, он оказался прав.

И глядя сквозь запотевшее от холода бронестекло иллюминатора, Дмитрий с непонятной тоской вспоминал прошлое, понимая, что теперь его жизнь уже не будет такой, какой была раньше. А еще ему казалось, что где-то там, внизу, в этой снежной пелене, осталась частичка его души, ушедшая вместе со смертью ребят из его взвода. И что заполнить пустоту можно лишь уничтоженными врагами, что сейчас лишь война имеет смысл, а все остальное – подождет. Та легкость, с которой он перешел в какое-то новое состояние сознания, немного пугала, но зато теперь он видел свою цель и смысл более четко: как будто бы Охотник со смешным именем Иезекия придал этой войне какой-то новый смысл, доселе неведомый. И ужас от осознания грядущего развернулся перед ним во всем своем смертоносном величии…

Интерлюдия II.

В лице своих богов человек рисует свой собственный портрет.

Ф. Шиллер

Испокон веков люди стремятся к покою, уюту и безопасности. Они возводят дома, крепости, хижины, небоскребы, словно стараясь даже за чисто декоративными стенами отгородиться от внешнего мира, укрыться и спрятаться.

Но поскольку стадный инстинкт и общественные потребности принуждают людей жить вместе, то любое совместное поселение людей рано или поздно превращается в муравейник, разнясь между собой лишь масштабом.

И чем дольше люди живут в поселениях, тем больше себя они вкладывают в ремонт, постройку нового дома и так далее, а учитывая склонность человека к старению и смерти, то эта ротация протоплазмы в природе приводит к причудливым ситуациям, когда несуразные и корявые строения обретают собственную душу, а на помещениях, в которых жил человек, навсегда (ну или очень надолго) остается отпечаток его существования, своего рода эфирный след.

Так что же тогда говорить о городах, в которых люди «следят» гораздо активнее, оставляя отпечатки себя везде, где более или менее часто бывают. Так получилось и с этим городом: гордый гигант, выросший из мрачной глубины веков как порт, с течением времени изменялся, становясь чем-то иным, что практически невозможно описать словами. Даже сравнение с умудренным многовековым опытом седобородым старцем было бы неправильно, скорее, с божественным патриархом, эдаким символом мощи и величия, который никто не способен сломить.

Величественные шпили соборов, стремящиеся расцарапать сумеречное небо, дома странной и подчас чуждой нынешним обитателям архитектуры, стоящие наперекор всем и вся, статуи, возведенные в честь канувших в Лету героев и вымощенные неизвестным камнем мостовые – все в этом городе говорило о его превосходстве над нынешним суетливым поколением, озабоченным лишь одним желанием: выжить!

Выжить любой ценой, цепляясь ногтями и зубами за каждый дюйм своей земли, и, с точки зрения эволюции и выживания вида, это хорошо, но вот в остальном, это было довольно удручающе. Лишь один человек из многих тысяч знал историю этого города, а из этих немногих лишь некоторые знали истинную ценность того, что им посчастливилось жить тут, а не, скажем, на зачумленном востоке или за океанами.

А город, чудом переживший Апокалипсис и многочисленные войны, неоднократно подвергавшийся бомбардировкам и разграблению, упрямо стоял.

И с приходом нового хозяина вдруг пропала гордость, исчезла аура древнего величия, как будто бы город наравне с обитателями капитулировал и присягнул на верность тому, кого в этом мире знали как Божественная Тень.

Владыка этого города, король Сапфир из династии Старлайтов, пытался сделать все, чтобы его народ не знал тяжкого кабального ига империи Тени.

Великий правитель и опытный военачальник, он сумел убедить лидера нового порядка в том, что ему будет полезнее с ним сотрудничать, а не сражаться.

Подтвердил он это тем, что разгромил войска, осаждавшие Лэнтон, силами примерно раз в десять меньшими, чем те, что имелись у осаждающих.

Конечно, второго бы полноценного штурма город не выдержал, но доказал, что люди королевства готовы биться до конца, и Тень прислал своих послов для ведения переговоров. Позже королевство вошло в империю на правах партнера, и это был единственный случай такого рода.

И в одну из бесконечного множества холодных ночей, последовавших за тем судьбоносным мигом, молодой король Адамант, недавно унаследовавший престол после гибели отца, вышел на мраморный балкон своего тронного зала, чтобы перевести дух после многочасовых разговоров с советниками и придворными.

Высокий, статный, с гордой осанкой истинного властителя своих подданных, он стоял на ветру, позволяя тому играться с его гривой светлых волос.

Перед ним раскинулась панорама ночного Лэнтона: вот многочисленные и яркие огни Золотого Кольца, внутреннего круга острова, в центре которого находился его родовой замок, окруженный мощными стенами и сложными защитными системами.

Вокруг него стояли чудовищные замки благородных Домов, каждый из которых норовил тем или иным способом отгородиться от соседей. Вот невдалеке светились огни на реке Тэймс, по которой сновали многочисленные лодки, баржи, корабли и паромы.

Из-за реки долетали обрывки музыки и голоса веселящихся людей, собравшихся на Центральной площади и улице красных фонарей, и их веселье радовало молодого короля, как если бы он сам присутствовал при этом.

Но чем дальше от центра, тем меньше становилось огней, тем мрачнее выглядели постройки, да и атмосфера неуловимо менялась, становясь зловеще-пугающей. И там, среди этих холодных домов, многочисленных фабрик, заводов и доков, поселился новый ужас, пришедший в город со смертью короля.

Шарлатаны и маги-недоучки шептали о вернувшемся в форме лича1 правителе, желающем отмщения, о кровавых ритуалах в его честь, о Цареубийце, которому позволено было жить и о проклятье, нависшем над некогда славным родом Старлайтов. Адамант поежился: то ли от холода, то ли от нахлынувших мрачных мыслей и воспоминаний об утерянном прошлом.

И он совершенно не удивился, когда возникло ощущение того, что он не один на этом балконе. Не оборачиваясь, молодой король глухо обронил:

– Локи, я не малыш и не нуждаюсь в постоянной опеке с твоей стороны. Ступай обратно в зал и жди меня вместе с остальными советниками.

– Боюсь, мой господин, это недопустимо, ведь я, как ваш Провидец и советник, должен постоянно охранять вас, – бархатный баритон сладким медом разлился в воздухе, каждый ноткой принуждая поверить его обладателю.

– Охранять так же, как ты охранял моего отца? – презрительно процедил Адамант, резко оборачиваясь и оказавшись лицом к лицу с подошедшим человеком.

Локи был ставленником Божественной Тени, его устами и слухом, и со своей работой он справлялся отлично. Высокий, ладно скроенный мужчина средних лет, длинные рыжеватые волосы стянуты в небрежный хвост, он был признанным воином и прожженным интриганом, а в свете смены власти он едва ли не становился регентом молодого правителя. К счастью, этого не произошло, но Адамант прекрасно понимал, что агент Тени вряд ли захочет оставить в живых того, кто явно прекословит его истинному хозяину. И никакие сладкие слова не могли изменить положения дел: Тень явно был против автономии Лэнтона и теперь у него появлялся прекрасный шанс. А если учесть неумолимо надвигающиеся выборы в Парламент, то ситуация становилась окончательно безнадежной. Для избирателей все выглядело крайне просто: Сапфир был великим королем, под его твердой рукой королевство процветало, а этот щенок-наследник не может даже отомстить убийце своего отца, который, словно демонстрируя презрение к сводному брату, возглавил одну из самых странных и мрачных фракций – Стражей Судьбы. И изъявил желание баллотироваться в Парламент. А, учитывая общую хаотичность и явное безумие его сторонников, можно было только строить догадки, что же произойдет в ближайшее время. И вряд ли эти перемены будут к лучшему. Голос Локи, продолжая сохранять вкрадчивость и мягкость, наконец, стал соответствовать тем представлениям об эмиссаре властелина планеты, которым Тень считали простые люди:

– Ваше величество, наш с вами возлюбленный повелитель хотел, чтобы я попросил вас о небольшой услуге, о сущем пустяке, я бы даже сказал.

– Чем же я могу быть полезен Божественной Тени? – несмотря на бушующую ярость в глубине души, Адамант ничем не показал своих чувств, старательно вкладывая в произнесенную фразу максимум почтения и уважения к хозяину Локи.

– Дело нехитрое, но наш с вами предусмотрительный повелитель предпочитает решать проблемы сразу, не откладывая в долгий ящик, – слащавая риторика вновь вернулась к Локи, снова давая ему возможность скрыться за маской глуповатого льстеца и неумеху, по которой его знало абсолютное большинство людей.

– Я все еще не услышал сути дела, – король предпочел оборвать этот словесный поток, – мое время не безгранично, и кому, как не вам, этого не знать.

– Конечно, ваше величество, я как раз и собирался перейти к этой просьбе, – рыжеволосый Провидец льстиво улыбнулся, без дальнейших проволочек переходя к вопросу, – в город должны в ближайшем времени прибыть люди, сам факт существования которых на земле подвергает опасности сложившийся порядок вещей. Естественно, это недопустимо, и наш господин рассчитывает на вашу всемерную поддержку.

– И кто эти люди? – новость о том, что существуют такие люди, которые могут угрожать Божественной Тени и его разлюбезному Порядку, привела Адаманта в удивление.

– Наш правитель, да продлятся вечно его дни, просил передать вам вот этот носитель с данными о целях, – с этими словами Локи вручил королю мини-диск, – а также он просил меня известить вас о том, что на поиски этих людей должны быть брошены все доступные вам силы. А в качестве жеста доброй воли он присылает нам в поддержку спецотряд «Волчья Бригада» под руководством Провидца Келборна. Вы его, несомненно, помните.

Адамант и правда помнил этого Провидца: безжалостный кровожадный фанатик, он был одним из тех, кто возглавлял наступление на Лэнтон, и его войска нанесли Королевству самый тяжелый урон на проклятом Богом западном фронте. Хотя, в конечном итоге, и на него нашлась управа, после чего Тень запросил перемирия и прислал своих людей на переговоры. Говорят, с тех пор Келборн пылал лютой ненавистью к Лэнтону и его правителю, вынашивая планы возмездия, но Тень держал своего пса на коротком поводке, и шанс отомстить так и не представился. А тут – надо же, какое совпадение! Беглые враги Божественной Тени и Провидец Келборн в роли их загонщика. Нет, с этим все было ясно – Владыка хотел подчеркнуть, что свобода королевства зависит от действий его короля, и расплатой за неподчинение будет очередная война. «Но силы у нас уже не те, да и я – не мой отец», – с грустью подумал король, пряча мини-диск в нагрудный карман своего камзола.

– Да, Локи, я отдам все необходимые распоряжения, но сперва мне надо изучить данные самому, – вынес решение Адамант.

– Прошу вас, милорд, время – критический фактор, а эти негодяи уже могут быть у ворот города. Будет жаль, если такая красота будет уничтожена этими безумцами, – Провидец, произнося эту угрожающую двусмысленности, склонился в почтительном поклоне и покинул балкон, оставляя короля наедине со своими мыслями. А мысли те были очень смутными и неясными, но кое-какие детали плана начали выкристаллизовываться потихоньку. Поднеся к губам коммуникатор, крепившийся к левому запястью, он проговорил:

– Сэра Игана Бладхаунда и милорда Айронса ко мне, в личный кабинет! Немедленно!

Отдав это короткое распоряжение, король, резко шагая, вернулся в зал, и, игнорируя поклоны и кивки подданных, вышел в коридор, оставив их в изумлении.

Их проблемы с поставками риса в отдаленные районы и повышение налогов на табак сорта «киксу» его сейчас мало волновали, у него появилась идея.

А чтобы придать идеи форму, требовалось ее как следует обмозговать с надежными людьми.

Отойдя на приличное расстояние, король коснулся одной из многочисленных фресок, нащупывая камень-активатор, а когда часть стены отошла, то тенью скользнул в появившийся проход.

Здесь он немного прогулялся, достигнув искомого места, дернул за подсвечник и оказался в собственном рабочем кабинете. Опустившись на кресло, он привычным движением включил настольный коммуникатор, подсоединил его к громоздкому компьютеру и, выведя систему из режимы ожидания, ввел запрашиваемый устройством пароль. Пробежав по многочисленным строчкам меню, он вошел в защищенный сегмент логического модуля и послал стандартный запрос по адресу, который в свое время оставил ему отец.

«Требуется специалист класса «призрак»», – гласило лаконичное послание, ушедшее в бесконечную паутину электронных писем и фантомных сообщений прошлого, живших в городской информационной сети.

Теперь Адаманту оставалось только ждать и надеяться, что его новый план не обратит в прах любимое королевство, а друзья поймут и оценят тот риск, на который он шел. В конце концов, если не верить в счастливую звезду и судьбу, то кому же верить вообще?

Глава III.

Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновляет их резцом.

Дж. Локк

Робко встающий рассвет окрасил небо в нежно-розовый цвет, тоненькие лучи солнца позолотили изумрудное море, стремясь согреть все живое и возвестить о приходе нового дня, светлого и счастливого.

Оживали птицы, звери, растения, пробуждаясь ото сна, природа словно потягивалась и раскрывала заспанные глаза, готовясь погрузиться в новую жизнь, полную энергии и радости.

Даже угрюмые серые скалы, нависавшие над морем, и те ожили от согревающих их лучиков, принимая все то тепло, что им могло подарить солнце.

А многочисленные темно-коричневые кустарники, покрытые шипами, продолжали оставаться бесчувственными к красоте, лишь шипы удлинились, словно они готовились дать отпор свету.

И среди этих колючек и терний Сет увидел стоящую на коленях девушку, и это видение почему-то болезненно ввинтилось в сознание, раня его и царапая.

Она была прекрасна: водопад длинных волос цвета чистого золота, струящихся по плечам и едва не касающийся крестца, тоненькая фигурка, скрытая под почти не препятствующим взгляду воздушно-белым платьем с высоким лифом, рукава-крылья, расстилающиеся по земле и терновнику. Она была прекрасна, само олицетворение новой жизни.

Когда же она повернула к нему лицо, то он окаменел, боясь хотя бы одним неловким движением спугнуть такую красоту.

Ее ярко-синие глаза, перламутровая кожа, аккуратные ушки, за которые были заправлены прядки волос – все это буквально дышало неземной красотой и грацией.

А потом он увидел кровь, сочащуюся из многочисленных порезов, ран, нанесенных безжалостными шипами подлого растения, взявшего красавицу в заложники.

ЕЕ прекрасное лицо исказилось от боли, но она смогла улыбнуться, во взгляде скользнула обезоруживающая детская доверчивость, и она с мольбой протянула к нему руки.

Не мешкая, Сет бросился вперед, ворвался в заросли, вырывая кустарник с корнем, обирая в кровь руки, тело, но он упрямо шагал вперед.

– Я буду молиться, чтобы твой путь был светел и удачлив, мой воин, – зазвенел нежный голос, действовавший словно бальзам на раны, – но сейчас ты ничем не можешь мне помочь. Приходи на Край Шипов, когда ты будешь готов, Защитник. Прощай…

…Сет рванулся вперед, удваивая усилия, но в глазах что-то сверкнула, его подхватил невидимый вихрь, закружил, завертел, и вышвырнул в огромную черную воронку, выросшую буквально из ниоткуда.

Вскрикнув, он попытался прикрыть лицо руками, и вдруг глаза сами раскрылись, а он увидел серый рваный брезент крыши грузовика, который, трясясь, мчался в неизвестность.

Он лежал на полу, застеленном многочисленными тряпками, на которых они, собственно, и спали по очереди.

Рядом лежал Ваймонт, его глаза были закрыты, а губы во сне шевелились, как-то уж слишком по-детски плюмкая. Здоровяк Кром сидел на низкой скамеечке, деловито перебирая автомат одного из убитых штурмовиков. Заметив взгляд Сета, он ухмыльнулся и прогудел:

– Хорошее оружие у этих ребят, клянусь душой! Пока ты тут дрых без задних ног, нас какой-то местный патруль попытался остановить, так я их одной очередью всех положил. Пульки все ровненько легли, словно в тире. Я уже люблю эти пушки!

– И действительно отличные стволы! – из кабины долетел голос Кайла, подключившегося к беседе, – жалко, броньку у них нельзя было экспроприировать, а то чувствую себя голым в этом мире.

– Поверьте мне, юноша, броня в нашем мире скорее дань моде, чем реальная защита, – тихий голос Тассы расставил точки над «I», вновь возвращая мечтателей в реальность, – а в Лэнтоне базируется контингент войск федералов, да и соглядатаи имеются, так что лишние проблемы нам ни к чему.

Мысли Сета ворочались в голове, словно угрюмые валуны, неторопливые и тяжелые, но вопрос, пришедший на ум, был очевиден, и его он озвучил:

– Тогда какого же черта мы лезем на рожон? Не лучше ли залезть в какую-нибудь нору и пересидеть там?

Тасса вздохнула и ответила тоном, которым учитель повторяет объяснения глупым ученикам:

– Тень послал на ваши поиски своих лучших, а значит, он хочет вас найти любой ценой. С островов нам никуда не деться, он, скорее всего, перекрыл морские пути отхода, а воздух безраздельно принадлежит ВВС Федерации. Таким образом, остается прятаться здесь, но, во-первых, его агенты явно будут рыть носом землю, а, во-вторых, задействует более серьезные меры.

– Вы предлагаете действовать на опережение, мадам? – голос Крома был исполнен уважения, и это явно льстило бывшей провидице.

– Да, Кром, именно так. В Лэнтоне сложная обстановка, там идет постоянная грызня между политическими фракциями, а сейчас, когда на носу выборы в Парламент, там такой хаос царит, что мы сможем затеряться легко и без проблем. Вы заляжете на дно, а я займусь поисками тех, кто мог бы вернуть вашу память.

– Складывается ощущение, что в этом ваше Лэнтоне царит прямо-таки анархия, – ухмыльнулся Сет, – расскажите нам поподробнее о пункте назначения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лич – дух волевого человека, отказавшийся покинуть жизнь после своей смерти и продолжающий существование за счет огромной силы воли и постоянной эмоциональной подпитки со стороны многочисленных жертв. Обычно лич либо обретает тело, возвращаясь к почти что полноценному существованию, либо уходит, поскольку с каждым часом его воля слабеет, а источника для пополнения сил нету.