Тень Эрфорода. Цена молчания

– Простите что мы отвлекаем вас, хотели забежать раньше, но господин Хрон явно сегодня не в духе – указывая большим пальцем на дверь в сторону где находится аудитория Иссира поморщилась я.

– Точно как с цепи сорвался, одежду мне помял! – воинственно возмутился Ноэль не чувствуя угрозы в относительно безопасном для его тушки месте.

– Будь я ещё и глуха на оба уха, то непременно бы поверила, что господин Хрон не имел причины для вашего приструнения. Давайте я взгляну, что у вас там и мисс Яшур, ради святой Энкеры, почему вы такая неряшливая? – покачала головой старушка. Поползновения по пыльной лестнице, оставили след на подоле ученической юбки, который впрочем легко был мною смахнут парой резких движений рукой. Чёрная ткань хорошо выделяет серые следы, странно, что Ноэль и словом не обмолвился о данном дефекте в моей внешности.

– Так она всегда так выглядит! – хохотнул Ноэль осторожно кладя свой доклад на край стола. Мило улыбнувшись, я пнула по коленному сгибу парня и смахнув его листки прошла мимо скорчившего гримасу боли друга, подходя к профессору вплотную. Аудитория захихикала преобладающим женским количеством присутствующих.

– Кто бы говорил о неряшливости, твоей головой можно мести пол – брезгливо фыркнула я, осторожно вкладывая свой доклад в руки старушке. Иссохшие, покрытые пятнами на потемневшей коже руки, дрожа сжали листы доклада по краям и она прищурила мутные серые глаза проходясь по имеющимся в нём строчкам.

– Превосходно мисс Яшур… да с этим я пожалуй соглашусь, ох я вижу… да-да… – утвердительно кивая она перелистывала страницу за страницей – вот здесь неточность, но это скорее связано с расхождением в датах известных нам, в принципе приемлемо, так… здесь добавление было явно лишним, но для полноты картины – она выразительно взглянула на меня, намекая на глупость моей надежды оставить незамеченным тот факт, что информации по данной мне теме, было несколько меньше, чем предполагалось изначально, поэтому мне пришлось дополнять кое-что своими словами, основываясь на собственных знаниях. – иллюстрации было бы достаточно, хорошо. Вы справились милая моя – открыв ящик стола, она убрала мой доклад в него и при ободряюще похлопала меня по спине – господин Лотрен на собрании обмолвился о вашем вступлении в расследование. Примите поздравления, если честно, я считаю, что кандидатуры лучше ему бы найти не удалось. Вы молодец, верните девочку домой – поджав свои испещрённые морщинами губы, она блеснула слезливыми глазами и отвернувшись протёрла лицо, шмыгнув носом, прежде чем вернуть своему внешнему виду прежнее, готовое к колкостям выражение лица.

– … Конечно – после паузы из-за внутренней дилеммы я всё же натянула улыбку на лицо и согласно кивнула поворачиваясь к ней спиной.

– Двуличие тебе к лицу – хлопнул меня по плечу Ноэль становясь на моё место. Мы все надеемся на лучший исход, однако срок давно вышел и единственное, что я могу сделать, это с лживой улыбкой обещать о приложении всех мнимых и реальных сил, для избавления населения Элафрида от угрозы. К сожалению "девочка" не имеющая конечного статуса, не может претендовать на место среди этого населения. Нас учили быть реалистами, хладнокровными на пути к цели, но совершенно не знакомили с иной, опасной стороной выбранного пути. Быть может полугода обговоренного изначально и впрямь было не достаточно? Опасность не физическая, а скорее психологическая, ведь если ты ищейка Нердая, тебе обязательно предстоит столкнуться с реакцией семьи погибшего сослуживца или ещё хуже жертвы, чьё спасение было возложено на твои плечи. С жертвами всегда какая-то загвоздка, родственники думают если ты занимаешься расследованием, то непременно должен вернуть пропавшего ребёнка в семью, желательно невредимым, здоровым по всем фронтам, а так не бывает. Дом для душевно больных в Эргене с распростёртыми объятиями принимает у себя таких "спасённых", с виду они в полном порядке, но стоит тебе расслабиться, успокоиться как они кидаются на тебя с холодным оружием. В лучшем случае семья выявит отличие в поведении своего ребёнка прежде чем он прирежет их во сне, в худшем, спасённый зачисляется в перечень опасных лиц и принудительно отправляется на тот свет в результате казни.

– Я полноценный ищейка! – прыгая на месте я тыкала в лицо Ноэля своей лицензией полученной у коменданта чья "будка" находится справа у входа.

– Полноценная мисс Яшур. "Ищейка" склоняется по родам – подметила старушка Асхшара всем своим видом показывая, что потешается над моей пугливой глупостью.

– Хорошо! – воскликнула всё так же довольная я, исполняя свой победный танец предназначенный поклонению злосчастной лицензии, дающей мне возможность расследовать всякое дело в пределах… слишком мелкий почерк, от категории B до C, что подразумевает под собой хищение и убийства, связанные с живыми объектами.

– И чему ты радуешься? Тебя же за первым углом прирежут! – раздосадованный фыркнул Ноэль.

– Не призывай мне тут! Я справлюсь, кому попало лицензию не дают – ткнув в парня пальцем, гаденько хихикнула я.

– Да? Скажи это той, кого тебе поручают отыскать – самодовольно усмехнулся парень – В отличии от некоторых особо мечтательных, мне эта лицензия погоды особой не делает, всё равно я вернусь в свой отряд – Асхшара зацепившись своим строгим взглядом за парня, согласно кивнула на его слова.

– Ты злишься потому что выбрали именно меня – осуждающе покачала я головой.

– Господин Аввар вы напрасно не воспринимаете в серьёз свою лицензию, да возможно она не на столько значима, однако и с ней вы будете способны помогать горожанам. Всё, что не связано с людьми, мелкие кражи, крупные кражи, а также, потеря скота – отчеканила комендант, в безуспешной попытке заинтриговать бывшего ученика академии.

–… – смолкнув, я внимательно взглянула на друга и сделала серьёзное выражение лица – я от чистого сердца желаю тебе, найти всех курочек в округе Гоака друг мой. Это очень, повторяю трижды, очень, важное задание, которое будет верхом твоего достижения – согласно кивнув, я прыснула в кулак не выдержав давления с его стороны. Он понял, что я попросту издеваюсь, однако всё же решил подыграть.

– Обещаю вам мисс Яшур, ни одно яичко не будет снесено напрасно и потеряно на холодной и одинокой свободе – сжав мою руку клятвенно пообещал он.

– Вы закончили? – постучав по стеклу своего смотрового окошка недовольно вопросила Асхшара, превращаясь в ту самую старуху Бокхар к которой мы уже успели привыкнуть.

– Мне бы ещё священное сияние с потолка и тогда да… ладно-ладно я пошутил, не вставайте! – переполошился парень, когда старуха собралась поднять свои массивные телеса с неоправданно маленького стула, дабы выйти и запустить в шутника чем-нибудь тяжёлым.

– Однажды он точно развалится – утвердительно кивнул Ноэль прежде чем я вытащила его на улицу. Яркое ноябрьское солнце слепило но совсем не грело, а влажный холод уже на пятой секунде пребывания на открытом воздухе, больно сжал лёгкие. У самого края лестницы, стоял в ожидании приехавший за ним Элерион, готовый отвезти парня в родной город. Ещё полгода назад Ноэль канючил о том, как хочет скорее вернуться домой, а теперь с надеждой оглядывается назад, ожидая, что кто-нибудь из профессоров выбежит с криками о его, незакрытых перед профессорами долгах. Много чего случилось, но всё это с теплотой осядет где-то на задворках его памяти, просыпаясь лишь в моменты одиночества или же особо сложных дел, которые он захочет взять вдалеке от внимательного взгляда Нердая. – Грядёт великий день, как бы эти игры не затянулись – недовольно поморщив нос вздохнул Ноэль расправляя плечи.

– Мы поймаем его, иначе ведь никак – усмехнулась я похлопав друга по плечу, в то время как мой взгляд был обращён далеко за границу Эскалира, города что простилался под холмом на котором величественно возвышалась академия севера, разрезая своими острыми краями и выступами спокойный морозный воздух, подобно сухим снежинкам.

– Не забывай держать голову в чистоте иначе все волосы осыпятся и главное питайся, даже если не хочется… и не задерживайся здесь, чую не к добру это, он ведь не просто так тебя выбрал – покосившись на окна академии, куда-то высоко-высоко, Ноэль демонстративно обнял меня прижимая мою макушку к своей груди – если ситуация усложнится, не забывай что у тебя отвратительный характер и ты на своей земле – отодвинувшись он потрепал меня по голове и залез в Элерион захлопнув двери. Тот тихо зажужжал, тронулся с места, хрустя колёсами по плотному снежному полотну дороги, унося моего друга за периметр академии.

– Дневник предыдущего ищейки, мисс Яшур, продолжайте записи в нём. Это важно – вынув из ящика стола толстую стопку листов, в кожаном переплёте с единственным четырёхгранным рубином по центру, господин Лотрен бросил, не малого веса, вещь с грохотом ближе ко мне, стоящей напротив его стола.

– Занятно, теперь когда ваш план с треском провалился, вы не удосужились вспомнить о нашем раннем разговоре, заранее оповестив всех и каждого о своём решении. Это огорчает, знаете ли – хмыкнула я, беря дневник предыдущего "ищейки" в свои руки, первая его страница была украшена кровавыми следами чьих-то пальцев, отчаянно сжимающих листы, возможно в результате обороны.

– Меня поставили в известность о том, что вы покинули академию в тот же день как мы с мисс Гофур отправились на это дело, ответьте мне мисс Яшур, только честно, на каком основании вы допустили мысль о том, что можете вести себя столь своевольно? – сложив руки в замок холодно осведомился мужчина. Вопросительно вскинув бровь, я безразлично пожала плечами и обогнув стол присела на подоконник, если бы он удосужился поставить для своих гостей пару стульев, а ещё лучше кресел, было бы просто прекрасно!

– На основе вашей излишней самоуверенности господин Лотрен. Не вы ли всем своим видом демонстрировали, неминуемый успех мисс Гофур перед вашим отъездом? Мне показалось… – скрип его зубов остановил меня на полуслове.

– Вам показалось – согласно кивнул он – в том-то всё и дело мисс Яшур, что бы вы о себе не вообразили, вам действительно только показалось! – на меня смотрели с плохо скрываемым разочарованием, подкреплённым жадностью подхалимной агрессии, что тянула за его нервы, нашёптывая различные небылицы. Не сложно догадаться, что он успел себе нафантазировать за время своей реабилитации в местном лазарете.

– Вот именно, все мы ошибаемся, не так ли? Поэтому мы и вернулись, я знала что наш славный господин Лотрен окажется один на один с той кашей, что он заварил и вместо того, чтобы требовать что-то, не лучше ли попросить как следует? – мазнув по напряжённому мужчине насмешливым взглядом, я без особого интереса изучала те страницы, что уцелели. Большая их часть была безжалостно вырвана, видимо информация на ней кому-то очень не понравилась. Если местные профессора в силу своей куда большей осведомлённости в устройстве мира пусть и каждый по своей определённой теме, хоть немного вызывает чувство уважения и благоговейного страха, даже тот же Иссир, то не Аданар Лотрен точно. Во-первых, он самый молодой из всех не только ранних ректором северной академии, но и профессоров этого времени. Во-вторых, в нём буквально чувствуется эта манера – подражать Иссиру, как достойному примеру, ну и в третьих, я не просто так с первого взгляда определила в нём мальчишку, каким бы грозным он не казался!

– Я предупреждал вас о том, что вы станете следующей, после мисс Гофур – раздражённо отозвался Дар, отворачиваясь от меня.

– Я помню, но также помню и о том, что собиралась отказать вам в помощи, насмехаться над вами и всячески оскорблять по пути нашей совместной работы – с улыбкой вспомнила я.

– Не было такого – возмутился Аданар.

– Правда? – наигранно удивилась я – быть может, вы просто плохо меня расслышали? Я точно помню, что предупредила вас об этом – задумалась я.

– Вы лишь сказали, что откажете мне и попросили присмотреться к Коурен, вместо вас – всплеснул он руками.

– То есть мы всё же помним этот разговор – задохнулась я от восторженного удивления, которое на этот раз было более чем искренним – что ж, это многое объясняет – рассмеявшись я покачала головой закрывая дневник Алиры, он бесполезен так или иначе, кроме описания цветов, совместных ужинов и прочего барахла, ей не оставили ровным счётом ничего… хотя погодите, это мне ничего не оставили. Ну да не важно – для стража с закостенелым образом мышления, вы пришли к столь хитрой уловке, достаточно быстро и полугода не прошло, это похвально – бросив дневник обратно на стол констатировала я.

– Пока мы расследовали дело Лемпара вы с господином Авваром находились в Гоаке, верно? – это было бы логично.

– То там, то сям, но в целом так и есть – согласилась я и оттолкнувшись от насиженного места играючи побрела к выходу.

– Когда вы будете готова поехать со мной? – вопросил мужчина мне в спину, заставляя остановиться на месте. Со своего возвращения, он стал более хмурым, отстранённым и в какой-то степени более злым, что ли. Это видно по глазам, как если посадить дикого зверя на цепь и не кормить его. Он возненавидит не только тебя, но и всё вокруг. Неужели мы более не поспорим как прежде? Это огорчает. Восстановление Аданара ещё не завершено полностью, его часто можно увидеть прихрамывающим из-за опасений, что боль может вернуться, он чаще сидит, нежели чем стоит и в целом, стал относиться к своему здоровью внимательнее чем прежде, хотя всё равно рвётся в бой.

– Смотря чего вы хотите добиться этой поездкой – вздохнула я всё же оборачиваясь к собеседнику. Как бы обидно ни было, уважение к вышестоящему в стенах Нердая, проявлять всё же больше необходимость, нежели чем желание, а меня никто не отпускал и вряд ли он осмелится пойти на это.

– Того же, чего и вся академия. Нам необходимо вернуть нашего человека домой – неожиданно серьёзно отозвался Аданар, не прибегнув к высвобождению своих бесконтрольных эмоций, на казалось бы глупый вопрос.

– Раз так, нужно было думать об этом в первые пару дней, мы можем вернуть тело вашего человека домой, исходя из метода работы Лемпара, девчонка наверняка уже давно мертва и если бы вы действительно пеклись о её сохранности, то не прерывали бы связи со стражами города. Работа гробовщика меня совсем не прельщает, да и "следующей" в прямом смысле этого слова, мне тоже быть не очень хочется, уж вы то должны меня понять. Мы едем хоть сейчас лишь в том случае, если речь идёт о поимке Лемпара… свою протеже, вы спасать будете сами, идёт? – подойдя к столу я доверительно протянула ему руку для рукопожатия. Если уж словесный уговор он в гробу видал, так может закреплённый рукопожатием игнорировать не станет?

– Вы не станете следующей жертвой Лемпара мисс Яшур, по внешним характеристикам не проходите – шлёпнув меня по руке оскорблённо фыркнул мужчина, вызывая моё удивление.

– Очень тонко – недовольно поморщилась я и наклонившись над столом внимательно взглянула на ректора – я не стану следующей дохлой девкой лишь потому, что Лемпар очищает улицы Гоака от грязи и как удобно, что один из подобных комочков, ты сам притащил в священные стены столицы флоры королевства, не так ли? Ты сам виноват в том, что случилось и будь на твоём месте Канирон, к вам отнеслись бы более лояльно. Собирай свои вещички лучший страж Нердая, Элерион Й'атруш прибудет к закату – презрительно фыркнула я и разогнувшись, всё же покинула его кабинет, вздрогнув когда в дверную поверхность позади меня, ударилось что-то стеклянное, осыпавшись осколками на гладкий каменный пол. Скорее всего настольную лампу запустил кто знает что там под руку первым подвернулось…

– Вероятность поимки крайне мала, он уже знает что Нердай взялся за его след, что бы кто ни говорил, среди терлитов репутация академии нагоняет хорошую жуть, что служит неплохим подспорьем вам в работе. Проблем будет много, сама должна понимать, стражи города особо не идут на контакт и наверняка из-за нашего особенного будут препятствовать твоей работе, однако иначе никак. Одну тебя никто не отпустит, а другие попросту не готовы взять на себя такую ношу. Не перечь, не пререкайся с ним, не зли и лучше молча выполняй свою работу. Это дневники Фагерия Керна, конечно вероятность мала, но всё же, может пригодиться. Мы не уверены точно, но есть предположение, что Лемпар работает на орден Орхап, так что тебе лучше время от времени обращаться к ним – Иссир резкими движениями сдёрнул с моего плеча сумку с письменными принадлежностями и кучей прочего ненужного хлама, выдаваемого ищейке при отправке на очередное задание. Два старых потрёпанных дневника скользнули в тёмные недра и сильные мужские руки туго затянули ремешок, возвращая сумку в мои руки – будь осторожна… Даже если тебе кажется, что ты на своей территории, не забывай: на неё проник хищный зверь, готовый перегрызть тебе глотку. Верни девчонку домой и… да, береги себя. – замешкавшись в раздумьях стоит ли ему меня обнять, мужчина всё же не решился и поджав губы, неловко погладил меня по макушке, спешно отстраняясь, когда на верху лестницы показался Аданар Лотрен.

Время отмщения.

Жизнь за жизнь – принятый закон ордена Орхап, которому решила следовать и сама Саяна, когда осознала факт смерти своего сына. Конечно, она была довольно слабой женщиной и мало могла сопоставить себя с крупного телосложения мужчинами, служившими защитниками её супруга, верховного предводителя ордена. Однако в момент отчаяния способность мыслить разумно покинула несчастную мать. Не броситься на того, кому она всецело доверяла и полагалась, уже не ради спасения, а теперь в отмщении – убитый горем мозг матери считал это самым низким из возможных поступков. Выскользнув из хватки стражей, подобно змее, и прежде чем сильная рука супруга схватила её за горло, грубые ногти женщины оставили багровые борозды на красивом худощавом лице, несколько разочарованном от медлительного эффекта принесённой им жертвы. Взревев от острой боли, так как безжалостная женская атака повредила не только нежную кожу левой щеки, но и глаз, мужчина, не выпуская из второй руки ритуальный кинжал, несколько раз ударил им упирающуюся в него женщину в область живота, прежде чем откинуть её в сторону, как бездомную надоедливую кошку. Когда участники ритуала оценили полученные их предводителем раны, они спешно решили вернуться в поселение, чтобы супруг Саяны в дальнейшем смог сохранить зрение. В густом лесу, готовящемся к скорому приходу осени, Саяна ощущала запах сырой земли, стальной привкус собственной крови и, наряду с тяжёлым, приносящим боль дыханием, слышала, как где-то вдалеке переливалось звонкое пение птиц. Саяна вспомнила обо всём, что успела сделать за столь короткий срок пребывания на территории Элафрида, и пожалела о своих ранних решениях. Возможно, она занималась бы самобичеванием до самой последней минуты, если бы не ощутила, столь же явственно, как своё угасающее сердцебиение, дрожь, зародившуюся где-то глубоко под поверхностью земли. Пульсирующая, она расходилась в стороны, поднималась до самой поверхности, обволакивала невидимой сетью всё вокруг. В миг осознания этого Саяна обратила внимание на оглушающую тишину, в которую стремительно погрузилось всё вокруг. Лес замер, и всё живое в нём затихло, в ожидании чего-то страшного. Краски леса померкли, словно вымытые со свежего холста, всё стало серым и безжизненным, а каменная плита, на которой покоилось бездыханное маленькое тело сына Саяны, покачнувшись, начала опускаться под землю. Где-то там, глубоко под землёй, нечто тянуло жертву к себе, сначала медленно, но ускоряясь с каждой секундой. Материнское сердце сжалось, однако полученная ею рана не позволила двигаться достаточно быстро, и женщина встала перед вопросом: прыгнуть на жертвенный стол вслед за сыном или остаться на поверхности и ожидать своего конца здесь. Удар о каменную поверхность стола оказался менее болезненным, и так, в обнимку с бездыханным телом, она погрузилась глубоко под землю. Когда чуть позже на это место вернулись члены ордена, дабы предать тела сырой земле, они первыми увидели то, чего не могли заметить в день жертвоприношения, а именно – будто обожжённые деревья на поляне. Год 2869 выдался не самым удачным для ордена Орхап из-за банальной глупости и лживых обещаний, что только набирали обороты. Люди начали сомневаться в способности Орхап вести простое население в светлое будущее, а известие о жертвоприношениях с участием невинных детей, на которых делалась ставка в дальнейшем развитии, стало окончательной точкой в расколе общества. Одна часть его осталась с Орхап, веруя в каждое их слово, однако другая, решившая мыслить более рационально, действительно начала организованно двигаться в будущее, не собираясь ждать чудес, которые и случатся вряд ли. Возможно, это было к лучшему, так как вскоре благодаря такому мышлению и жажде двигаться вперёд деревни стали сёлами. Люди стали более сплочёнными и целеустремлёнными, ряды ордена заметно редели. Отсутствие крупной миролюбивой живности на острове поспособствовало появлению новых решений… С конца 2891 по 2893 год группа изобретателей, состоящая из четырёх человек, сумела внести полезный вклад и облегчить жизнь простого населения Элафрида. Уже в 2894 году в обиход населения вошли первые разработки "Флорион" – механизированная карета, не требующая силовой тяги парнокопытных Линшеров, которые активно использовались на континенте Нуран, также известном как "старый свет". Топливом для Флорионов служила древесина, а так как в центре Элафрида густо росло это самое топливо, какое-то время всё было относительно спокойно. Использование Флорионов дало людям возможность ускорить постройку домов, так некоторые из деревень перерастали в небольшие города. Наконец, свою крышу над головой получил даже самый медлительный и, казалось бы, не способный преуспеть хоть в чём-то человек. Спокойная обстановка дала возможность подумать о том, кто мог бы стать отличным лидером, способным разрешать мелкие дрязги и крупные конфликты, разумно распределять роли между равными. В 2896 году Элафрид избрал своего собственного короля; им стал Кассиус Скалир, человек, что первым отважился взбунтоваться против порядка ордена Орхап и увести несогласных подальше от безумных фанатиков. К сожалению, Кассиус, со всеми его порывами построить лучший мир для своих подданных, людей, что отдали ему свою веру и возложили на него обязанность заботиться о них, мало что мог противопоставить последствиям деяний ордена Орхап. Первыми неладное заметили лесорубы, которые активно занимались обеспечением топлива не только для домов в своих городах, но и для Флорионов. То, что начиналось со столь малого, как единый круг выжженных по периметру жертвенной поляны, активно разрасталось. Лесники не раз жаловались на затхлый, гнилостный запах, витающий, словно где-то далеко, но в то же время повсюду. Разносимый ветром по всему лесу, он вскоре окутал весь Изугор разом. Дышать стало невозможно; люди, серьёзно взволнованные данной неприятностью, массово обращались к королю с требованием немедленно пресечь деятельность Орхап, который, вероятно, был причастен к неприятным запахам. Слух о том, что где-то там, в глубине Изугора, находится яма с жертвенными трупами, что с завидной регулярностью пополняется орденом, плотно засел в умах близлежащих городов. Сам орден, в свою очередь, наотрез отказывался признавать свою вину и всеми возможными методами открещивался от мысли, что жертвы до сих пор приносятся их владыке. Изугор, между тем, обрастал всё новыми и более ужасающими слухами, домыслами и просто предположениями, не на шутку пугая своим мрачным видом. С каждым днём некогда цветущий лес превращался в бледную копию самого себя: жухла и опадала на деревьях листва, осыпались иголки с вековых еловых деревьев, а голые сучья в потемках вырисовывали неясные угрожающие силуэты. Амидара Соррел, отважная женщина, занимающаяся выводом новых видов растений и семян в своих теплицах чуть южнее Изугора, не веря в россказни, дошедшие до Гаока, одним из летних тёплых деньков отправилась самолично убедиться и, по возможности, выяснить причину гибели, что настигла некоторые из деревьев единственного леса на Элафриде. Амидара не очень жаловала Флорионы из-за их чрезмерной прожорливости и не раз требовала у группы, изобретшей эти шумные паровые повозки, пересмотреть механизм потребления топлива, придумывая что-то более длительное в использовании. Однако, за неимением альтернатив, ей всякий раз было отказано. Возможно, из желания проучить тех, кто, как казалось, мудрой травнице смотрел на неё свысока, она и решилась на эту поездку, однако увиденное в Изугоре до глубины души её потрясло. Уже на подъезде к Изугору она ощутила знакомый ей не понаслышке запах. Не раз Амидара, при создании благоприятной почвы для своих семян, закапывала под землю облитую кипятком свежую траву и некоторые отходы со стола. Её маленькая внучка, однажды заинтересовавшаяся в поисках некоего скрытого любимой бабушкой клада, случайно наткнулась на не до конца перегнивший компост. Тогда, в слезах, напуганная девочка отпрянула прочь от образовавшейся ямы. Когда Амидара закапывала, перерубая полученный компост на более мелкие части, под остриё лопаты случайно попал пробегавший по своему туннелю подземный Арвас – мелкое существо с тёмной панцеревидной шкуркой, которая на свету отливает мягким голубым цветом. Так вот, тот запах, хоть и далёкий, но такой знакомый, встретил Амидару при подъезде к трактиру у кромки Изугора. Это был запах смерти. Несмотря на свою отвагу, женщина не бросилась в гущу леса только из-за времени своего прибытия. Вместо этого она начала активно расспрашивать жителей города Мидуа, находившегося на окраине ещё не поражённого Изугора, о времени, когда в город пробрался неприятный запах погибающего леса. Ответы не всегда сходились по датам: кто-то утверждал о полутора годах, лесорубы, живущие в непосредственной близости с лесом, упоминали целое десятилетие, кто-то клялся, что знаком с этим запахом всю свою жизнь. Всю ночь Амидара не сумела сомкнуть глаз. В зловонии её обоняние то и дело выхватывало всё новые запахи: от жуткого, пробирающего до дрожи смрада разлагающихся тел, о наличии коих предположил один из горожан, до слабого, едва уловимого, но невероятно насыщенного запаха корицы и жжёной карамели. Все эти запахи играли на фоне стенающего, жалобно всхлипывающего при каждом вздохе Изугора. Его деревья поскрипывали, сходясь в борьбе, хлестали и ломались, словно при яростном порыве ветра, осыпая сырую землю поверженными ветвями. Это происходило где-то там, глубоко в лесу, но слышно было даже из окна гостевой комнаты в трактире, в котором остановилась Амидара. Женщина напряжённо вслушивалась в необычайно жуткое для неё природное явление. Но стоило лишь первым лучам тёплого летнего солнца показаться из-за горизонта, как шорох и борьба в лесу вдруг стихли, что напугало ещё больше. Лес словно притаился, замер в ожидании, когда придёт темнота, позволяющая ему вольно проявлять признаки жизни. Невзирая на страх, который зародился ночью и уже успел развиться, пусть всего за пару часов до рассвета, Амидара собрала свои вещи и отправилась в лес, глубоко убеждённая в том, что дерево, несмотря на признаки жизни, разумным стать к счастью не может, поэтому и бояться леса ей не стоит. Она шла вглубь, не раз забредая на поросшие травой тропы, давно забытые из страха неизвестности неотёсанных лесорубов, и довольно быстро заметила, как бледные зелёные листья на окружающих её деревьях сменились сначала на жёлтые, какими они должны стать разве что лишь через пару месяцев, а после и вовсе остановилась у края выжженной части леса. Амидара знала, что до следующей кромки Изугора ей придётся идти не один день, что не шло ни в какое сравнение с теми двумя часами ходьбы по прямой до этой самой точки. Выжженный круг был идеально ровным, словно кто-то намеренно контролировал, распространяющийся огонь. По мнению женщины, она прошла катастрофически мало, чтобы паника не накрыла её в один, казалось бы, ничтожный миг. Дышать здесь и без того было нечем, а паника вызывала только порывы дышать глубже и как можно чаще. Но могла ли она сделать что-то столь неразумное? Опершись на ближайшее к ней дерево, которое явно не было поражено недавним пожаром, женщина вмиг отдёрнула свою руку, услышав, как что-то завозилось внутри здорового на вид ствола, протестуя и требуя немедленно прекратить тревожить покой убежища, коим служило это самое дерево. Сердце Амидары рухнуло в пятки, и она отступила назад, возвращаясь на тропу, по которой пришла в это гиблое место. В голове женщины пронеслась мысль: почему пожар? Никто не видел дыма, никто не видел огня, так почему же идеально ровный чёрный круг похож на результат страшного деяния пламени? Осторожно коснувшись тонкого белого ствола, росшего близ тропы, древа, женщина замерла в ожидании. Оно молчало, никаких признаков жизни – быть может, ей и вовсе показалось? Рука соскользнула с дерева, и когда касание задело ствол на уровне бедра, дерево дрогнуло, протяжным скрипом развернулось, и на напуганную Амидару осыпалась жёлтая листва со скудной кроны. Быть может, под действием своего секундного испуга, женщина извлекла из своей набедренной сумки нож для срезания полезных корней и забора материала, после чего вонзила его в ствол дерева. То, что не должно было пропустить удара человеческой руки с подобным незначительным по угрозе своим оружием, под тонкой, подобно шкурке яблока, древесной корой приняло в себя лезвие ножа с противным хлюпающим звуком. Чёрная зловонная жидкость просочилась наружу, густо потекла по стволу вниз, стремительно впитываясь в землю. Амидара, резво орудя ножом, разрывала ствол вплоть до самых корней и искренне не понимала, как дерево под весом собственного тела всё ещё не сломалось, рухнув плашмя на землю, ведь держаться ему было не на чем. Лезвие ножа, запятнанное чёрной жидкостью, что густела при соприкосновении с воздухом, накалилось и источало слабый пар; складывалось впечатление, будто сталь плавилась, но это было не так. Женщина собрала в пустую колбу зловонную жидкость и, закупорив её, убрала в свою походную сумку, поднимаясь на ноги. Всем своим человеческим естеством она ощущала на себе взгляды, но кто именно изучал её, она понять не могла. Ни единой живой души не было слышно, деревья перестали подавать признаки жизни, но Амидара была готова поклясться, что кто-то здесь, незримый и чужой взгляду, наблюдает за ней. Из леса она шла быстро, старательно прислушиваясь к каждому шороху, пыталась сравнивать звук своих шагов, вычислить того, кто мог бы её преследовать, но страх отпустил её лишь когда она вышла за пределы Изугора, к стенам Мидуа. Детальное изучение полученной массы, что успела загустеть, показало Амидаре всю неотвратимость грядущей катастрофы, которая, в случае неповиновения группы изобретателей, удобно устроившихся в столице Элафрида на попечении у самого короля, возведёт флору королевства в список того, что будет безвозвратно утеряно, без возможности дальнейшего восстановления. Жидкость твердела, нагревалась; температура не достигала слишком больших единиц, однако была достаточно высока, чтобы при длительном взаимодействии с древесиной начать коптить дерево изнутри. Оно изменяло форму, раз за разом подбираясь к пробке в попытке расплавить или же вытолкнуть её для получения свободы, словно действительно было наделено разумом. На собрании в королевском замке, куда женщина пробивалась чуть ли не с боем, так как стража короля сочла её излишне импульсивной и в некотором роде даже агрессивной, она предоставила свою находку Кассиусу. Вместе с находкой была выдвинута и цель её визита, а точнее – необходимость спасти нетронутую флору Элафрида. Предположение было основано на процессе, с помощью коего Амидара нашла паразитирующую жидкость; велика вероятность распространения по корневой системе деревьев, а значит, остановить "чёрную болезнь" возможно. Вскоре верные подданные короны получили тревожную весть: всем, кто имел физическую силу и способность рыть, нужно было оградить Изугор от остальной части острова. Объединившиеся люди рыли один общий канал, обрубали корни на окраине Изугора, всеми силами стараясь изолировать "чёрную болезнь" от здоровой флоры острова. На общую работу ушло практически два месяца. Использование заражённой древесины в топках стало нецелесообразным, поэтому группа изобретателей была вынуждена перебирать свои первые наработки, Амидара добилась своей цели.