Тень Эрфорода. Цена молчания

Иглис

Тень Эрфорода. Цена молчания

Пролог

Прелестная Легарта, словно невинное дитя, укрытое под тремя слоями плотного защитного купола, погибла изнутри, где нечто, столь же сильное, своим выбросом способно создать трещину в сплошном полотне. Так, может, и не пришлось бы лишний раз напрягаться? Уж сколько было уговоров и предупреждений! Отчего же слабые и немощные так уперты в своем неведении, стремясь защитить то, за что ответственность не нести не обязаны? "Мы" все боимся леди в белом, так может, так тому и быть. Быть может, стану я подобной тьме и привлеку беду на их головы, спрятанные под толстым слоем страха. Эта история началась еще задолго до основных событий, и было бы верно, если не начать, так хоть упомянуть о причине, расположенной в истоке, что послужила началом приближающегося конца. А как известно, если кончается история, кончается всё, что было с ней связано. В 2860 году богатый на полезные минералы и флору континент, обживаемый с самого момента создания дружным и объединённым одной верой народом, столкнулся с загадочным явлением. Случилось это явление одним летним утром, на рассвете, когда растущий месяц был уже на середине своего пути к сокрытию за горизонтом, а жаркое небесное светило окрасило пушистые облака в яркий красный цвет, поднявшись над горизонтом в равной месяцу степени. В центре небесного купола, подобно отражению на водной глади, всего на долю секунды показался блик. Это было смешение небесных тел, когда одно служило отражением другого. Словно тайный ночной гость, залитая кровью полная луна взглянула на жителей Нурана. Сразу три небесных светила на одном небесном полотне – такое могло случиться лишь перед приходом так называемой "Энкеры", зверя, что сносит всякую преграду на своём пути. Подобное не единожды упоминалось в старинных былинах, пророчествах и детских страшных историях, рассказываемых перед сном и передававшихся из уст в уста на протяжении десятков, а то и сотен поколений. Луна исчезла, подобно неверному повороту зеркального отражения, рассеявшись туманной дымкой в воздухе, нагреваемом восходом. Не многие смогли увидеть данное явление, однако все услышали громогласный треск, который проник повсюду, закрался в самую душу, сжимая сердце стальной хваткой и раскалённым жгутом подстегнул одну из самых сильных эмоций, имеющихся у разумных существ – страх. Выражение "гром среди ясного неба" прекрасно бы описало тот звук, однако он был излишне громким; треснуло небесное полотно – защитный купол, не приспособленный к вмешательству извне ненадлежащим образом, но способный восстановиться от незначительного повреждения. Таким незначительным повреждением и стала трещина, и виновники данного инцидента, за неимением иных альтернатив, были вынуждены безучастно наблюдать за тем, как через тонкую черную искажённую жаром полоску просочилось нечто, сияющее ярким голубым светом, устремляясь прямиком к земле. Капля света упала на территории королевства Нуран в расселину среди скалистых гор, на окраине континента. Безжизненная земля, где среди растительности имелся лишь кустарник, приспособленный к суровому климату, частично или полностью лишённый зелени. Когда хранитель Легарта добрался до нужного места, солнце уже поднялось в зенит, освещая испещрённую синими прожилками рассыпающуюся от малейшего касания горную породу. Расселина стала ущельем: "Энкера" начала переиначивать окружающую её реальность под свою действительность в поисках того, зачем явилась. Время мирных разговоров прошло, и хранитель не сумел добиться ответа на свои просьбы, поэтому был вынужден отступить. Синие прожилки, просочившиеся в горную породу, пульсируя, пробуждали саму жизнь. Гулким эхом вздыхала земля, тянулась и обжигалась о синий свет, отдавая всю себя за требования инородного тела, что перерабатывало полученную силу в нечто новое, совершенно чуждое не только для Нурана, но и для всего Легарта. На пятый день с необычного явления ущелье зацвело буйством жизни: синие цветы причудливой формы распустили свои лепестки, и с тех гор на приближённые города спустился сладкий аромат спелых фруктов. Он был столь разнообразен и манящим, что, даже не имея в планах идти к источнику чудесного запаха, люди выстраивались караванами, преодолевая невероятно большое расстояние, опьянённые желанием испробовать мнимые плоды. Голос разума, коим выступал хранитель Легарта, собрал свою семью и в спешном порядке покинул континент. Он знал, что стоит ему испробовать то, что проросло благодаря свету "Энкеры", он будет обречён, и единственным выходом видел лишь бегство. Синие цветы были названы Лицериумом в честь их цвета и были способны творить невероятные вещи: исцелять от самых сложных ран, уничтожать болезни, поднимать на ноги смертельно больного человека, сращивать раздробленные кости и… диктовать. "Энкера" заговорила с жителями Нурана спустя всего неделю после того, как те самые жители, вплоть до корней, очистили ущелье и разнесли цветы по всему континенту. Однако не с целью их высадки и разведения: они росли, прорастали в нервной системе, управляли телом, направляли и отдавали приказы, сводя с ума тех, кто был способен оставаться в сознании. Король Нурана, Физет Анселм, присвоил категории людей, спустившихся с поражённой горы, своё собственное название – "Лицерийские марионетки", так как такие люди начали нести в массы раздор и буквально разрывать общую веру на два лагеря. Один из которых принадлежал "здоровому" населению, почитающему Гаил, создателя Легарта, а второй – марионеткам, уверовавшим в единство с Морохом, пожирателем миров. Это был далеко не открытый бой: первыми под удар попали знахари, которые как один заявляли во всеуслышание о чудесных свойствах Лицериума и необходимости его немедленного употребления, пока запасы оного не иссякли. Цветы не сохли, сохраняя свою свежесть, как и в момент их отлучения от земли, были сладкими с лёгким привкусом горечи, как бывает при приторности определённого десерта, сводящего скулы и вызывающего желание немедленно их выплюнуть. Убеждением в том, что цветок несёт в себе лишь зло, служил тот факт, что с момента, как марионетки вычистили ущелье, в нём более ничего не проросло, что было априори невозможно. Ведь если выйти в поле и вырвать пучок травы, на повреждённом месте рано или поздно взойдут новые ростки – с Лицериумом такое не случилось. Пока одни молились великой Гаил, прося о спасении от напасти, вторые исцеляли больных и немощных. На исходе второго года, когда численность Лицерийских марионеток возросла до невероятных пределов, не на шутку тревожа данным фактом предвидящего столкновение интересов Физета, марионетки внезапно начали стекаться к юго-западным берегам Нурана. Они готовились к массовой миграции, что придало уверенности староверам, как можно скорее приблизить данный момент. К тому времени Лицерийских марионеток воспринимали не иначе как болезнь, неизлечимую, но вызывающую желание изгнать с относительно здорового континента. Им помогали строить корабли, смиренно выслушивая сожаления и пожелания безболезненной смерти, абсолютно не придавая значения словам умалишённых. А в день отплытия истинные староверы, что не изменяли своей вере и до самого конца были уверены в собственной правоте, с удивлением обнаружили, что их осталось без малого треть от общей части населения континента. Через неделю водного путешествия, на достаточном расстоянии от Нурана, уже ставший родным чужой голос в головах многих внезапно стих. Первые корабли прибились к берегу необитаемого острова, который впоследствии был назван Элафридом, что означало в переводе "последний приют". Впереди поселенцев ожидали долгие годы адаптации, обретения новых привычек и обучения тому, как именно они должны поклоняться единому всевышнему, которого выбрали с подсказкой некоего голоса. Прозрение посетило далеко не всех, но от прозревших, вклинившихся в их ряды, староверы смогли узнать кое-что. Одним из главных служило то, что голос был далеко не один – их было множество, и все они сливались в единый ритм, говорили хором. Первое время подбирали нужный и более приемлемый. Именно из-за хора, царящего в головах, некоторые люди срывались и сходили с ума… Рассказать, что именно говорил голос, прозревшие люди не могли; повторить сказанное тоже, ибо язык был понятен скорее на духовном уровне. Как перевести цвета? Как перевести запах, вкус или эмоцию? Но они были уверены в том, что говорил с ними – Морох, который привёл их к Элафриду, желая спасти от неминуемой гибели на оставленном континенте. Лишь из чувства благодарности беженцы избрали своего нового всевышнего, не до конца понимая принцип поклонения тому, кто приносит смерть. Замена пары слов в ранее выученных молитвах мало как могла поспособствовать ситуации и выразить всю глубину признательности. Со временем пришедшая вера расставила всё по своим местам: ведь даже староверы, не получившие ответа от святой Гаил на свои молитвы, обернули курс в то, что их окружало. Слово "Гахар", полученное от созвучного Гаил, плотно вошло в словарный запас и стало ругательством. Гахар – прокажённый отщепенец, мерзкое существо, двуликий обманщик; это слово зачастую использовалось в адрес тех, кто не пренебрегал своей верой, понося прочих. Само же имя богини и вовсе стало табуированным. Среди поселенцев также был замечен король Физет Анселм со своей молодой супругой, которые, впрочем, ушли в глубь острова одними из первых, не желая иметь дел с другими беженцами. Кто-то говаривал, что видел бывшего короля на южном побережье, кто-то встречал его на северо-востоке; мол, бродил как не в себе и просил милостыню у простого народа. История короля Физета Анселма закончилась при сошествии с кораблей; такая информация дошла до относительной современности. В истории не осталось упоминаний о его бродяжничестве, что может и к лучшему, так как Физет Анселм действительно осел на северо-востоке Элафрида вместе с супругой Саяной Мор'ит и стал заниматься фермерством. Бывший правитель умер лишь в 2863 году в страшном пожаре, что охватил их дом одной глубокой ночью, оставив вдову с новорожденным ребёнком на руках. Как сложилась их дальнейшая жизнь, можно лишь гадать… Всё было относительно неплохо, если быть совсем честной. Параллельно спокойной семейной жизни бывшего короля, оставшиеся без присмотра горожане стали неким подобием заблудших овец, на которых достаточно быстро нашлись шесть пастухов. Орден Орхап, активно пропагандирующий свои идеи правильного религиозного направления, вскоре стал одним из самых влиятельных в новом Элафриде. Вдова Мор'ит примкнула именно к ним в поисках поддержки в становлении на ноги своего ребёнка, и в последствии, очередной раз, но на этот раз более удачно, вышла замуж за Глисера Аличаза, который являлся главой ордена Орхап. Саяна активно содействовала в любом начинании своего нового супруга, старалась угодить ему во всём, дабы не терять его проявленной доброты; однако запросы того порой вводили женщину в ужас. Воспитанная в вере в светлое и страхе перед нанесением увечий всему живому, она получала задания от старейшины Орхап по поиску подходящей жертвы их новому владыке, Мороху. Абстрагироваться, забыть о том, что сделала именно ты, возможно, но лишь тогда, когда тебе это позволяют знающие о случившемся люди. Саяне этого, увы, не позволяли, и единственное, чем она могла отбиться от укоризненных взглядов малопонимающих ситуацию людей, – мыслью, что свершённое непременно поможет её единственному ребёнку. Годы шли, ребёнок рос, всё больше обучаясь новой вере и тому, что никакой Гаил в помине нет. Счастливый, крохотный комочек счастья, он стал утешением для своей матери в одинокие и полные слёз раскаяния ночи. Часто засыпая под звук рыданий, он, просыпаясь рано утром, улыбался, словно бы не помнил страха и стыда. Его большие синие глаза, полные желания показать матери, что её старания не напрасны, в очередной раз смотрели в красные от бессонной ночи глаза Саяны, а мягкие шелковистые волосы цвета чёрного неба, как у матушки, путались в её длинных, отчего-то холодных пальцах. Саяна всё чаще погружалась в свои мысли так глубоко, что порой не замечала этого. В 2869 году мир измученной Саяны, уже привыкшей к исполнению приказов своего супруга – из страха не остаться одной, а скорее быть следующей на жертвенном столе – внезапно рухнул… В голову Глисера пришла грандиозная идея. По мнению мужчины, все ранее используемые орденом жертвы, коими выступали зачастую молодые, преимущественно непорочные девы, всевышнему, кажется, не пришлись по нраву, раз до сих пор с небес на этот славный остров не упала долгожданная капля целебного света, о которой так просили члены ордена. Идея заключалась в том, чтобы использовать того, кто мог бы подойти, а в случае удачи – прожить ещё не один год, конечно, если это возможно. На жертвенный стол отправилась не Саяна, которую держали верные последователи старейшин, а её ребёнок. Тот лучик света, что она оберегала, нещадно был потушен остриём клинка. На горе матери и радость ордену жертва была принята, вот только… добились ли они того, чего так желали, или, быть может, получили нечто гораздо большее?

В путь!

Элафрид, островное королевство основанное беженцами в 2862 году. Единственной защитой королевства служит мировая вода, которая окружает не малых размеров остров по всему периметру. Многие за прошедшие чуть более четырёх веков, не раз задавались вопросом, отчего на королевство не совершаются нападения. Учения оставленные с момента заселения, гласили о вероломной жестокости соседних континентов, что спят и видят лишь бы захватить лакомый кусочек последней из "свободных" земель. Оставлены они были не просто так, ведь флора и фауна Элафрида излишне скудна, что в то далёкое время находились люди желающие вернуться к истокам, в родной дом своих родичей и более поздних предков из Нурана. Больших толп за собой такие инициаторы от чего-то не собирали. Их корабли разбивались о скалы, не успевая отойти от берегов Элафрида. Элафрид не просто остров, его нельзя отнести в категорию спасательной шлюпки, на которое можно удрать с тонущего корабля, Элафрид двулик, он спасение и в то же время тюрьма. Одинокая камера метр на метр с холодными и пустыми стенами, не имеющая окон, с единственной дверью, высоко за небесным куполом, до которой допрыгнуть самостоятельно нет возможности. Тик-так, сыпятся пески оглушая шелестом и механический циферблат глубоко в грудной клетке, сводит с ума своим тиканьем, раз за разом, снова и снова, а оглохнуть нельзя, услышишь по костям, гулкий упорный тик, вибрацией расходящийся по всему телу, ощутишь ласкающее касание песков, отнимающих возможность спокойно дышать, нужно ждать. В Элафриде не было войн, здесь вдалеке от всех, люди жили и развивались в угоду собственной адаптации для удобного существования. Многое из того чем активно пользуются жители Элафрида, будь то Элерионы или же иные механизмы для Нуранцев сейчас показались бы чем-то сказочно невероятным. Если судить по записям, единственному, что осталось для подпитки светлых воспоминаний и надежд пытающихся сбежать с Элафрида смутьянов, королевство Нуран в своём существовании остановило развитие в бородатой древности. Кто-то предлагал укрыть способные навлечь беду строки под семью замками в укромном месте, однако опасения вызвать ещё больший интерес, прервали подобные размышления, ведь как известно, всё тайное желанно – а то, что на поверхности обманчиво. Собирать по крупицам нужную информацию, занятие весьма энергозатратное, может поэтому попытки сбежать вскоре сошли на нет? Кто знает. Академия Нердай строилась пять лет по плану архитектора Вунреса Эварик с 2945 по 2950 год, старичок умер в возрасте семидесяти четырёх лет, не имея возможности выждать лишний год, дабы воочию оценить результат своей бурной фантазии, поразившей всех своим величием и внутренней отделкой занимался уже его сын. С тех пор минуло чуть более трёх сот лет, а реставрацию проводили всего дважды и то с внутренней частью связанной с отделкой и заменой относительно мрачного классического стиля на вычурный. Так идеальный баланс работы двух мастеров, выражающий абсолютную гармонию, превратился в балаган, иначе и не скажешь. Одно дело когда в подобном месте живёт некто, обладающий непомерной властью и отчаянной жаждой чужой любви с обилием внимания и совсем другое, когда строение изначально позиционировало себя, как колыбель знаний и строгих нравов. Последний месяц осени, самый холодный из городов Элафрида расположенный на северо-западе королевства – Эскалир, принял удар холодной поры, одним из первых ещё в середине осеннего сезона. Особое расположение, практически полное отсутствие посевных полей, жители Эскалира с лёгким сердцем встречают сухую зиму и с искренним презрением, относятся к лету. Ох лето! Прекрасная пора для равнин утопающих в тёплых солнечных лучах, для Эскалира проводящего данный период в сырых туманах и проливных дождях, лето ненавистно. Для Эскалирцев вообще мало что способно сравниться с зимой, народ не очень расположен к приезжим и связано это напрямую с гордостью единственно важным во всём Элафриде строением, соответственно на их взгляд. Академия Нердай, в которую я так порывалась попасть, оказалась ко мне не столь дружелюбно настроена, как я к ней когда-то. Пусть само строение в моих провальных ожиданиях не виновато, оно укрывает под своей крышей весьма злых людей. От мала до велика, все эти дети, меняются после приезда сюда, их ломают, выворачивают наизнанку вписывая свои планы и цели под корку, вбивают для уверенности, что они поймут, на корню испепеляют любое стремление к проявлению дружелюбия и банальной доброты к тому, кто слаб или же нуждается в помощи. Если у жертвы нет средств, нет связей или же иного рода преимуществ перед обидчиком, значит она обречена. Подобное количество лицемерия и желания пройтись по чужой голове, во имя похвалы вышестоящего, ещё нужно поискать! Причитая о скверном поведении молодого поколения, излишне далёкого от моих надуманных идеалов, я ползала по лестнице, пытаясь собрать воедино случайно выбитый, спешащим на занятие первогодкой, последний из докладов в длинном списке моих общений и прогулов урока ботаники. Вообще-то ботаника возможно единственный из уроков которые мне полюбились за время обучения, однако в силу некоторых обстоятельств, частых отлучек за пределы Нердая, хвостами поросли как малы дети! Напуганный мальчишка, был благополучно мною отпущен восвояси, ведь занятий у меня не предвидится, поэтому и отчитывать уже не за что, а вот если парнишка задержится на урок грозы всех лодырей Нердая профессора Хрона, я полагаю ему данный проступок с рук не спустят.

– Долго ещё? – раздражённый голос моего "хорошего" друга, Ноэля Аввара, прозвучал сверху лестницы. Скрестив руки парень, с выражение раздражительной обречённости, подобно патокрылу чью цепь держит в руках утопающий, демонстрировал всю степень своего разочарования от моей медлительности. Стройные ноги, которым иной раз хочется поставить подножку, чтобы он своим лицом собрал ковровую дорожку или же, на худой конец разбил о ступени лестницы. Фигуристый, в плане мужской фигуры я имею в виду, таких даже с отсутствием длительный тренировок спасает кровь, кажется ну и что? А вот есть что, мне с моей фигурой застрявшей где-то посередине в плане развития есть чему завидовать между прочим. Да я выше чем Ноэль, да возможно в какой-то степени… хотя нет, он проворнее, сильнее, выносливее. Не повезло с ролью в этой жизни! Высокая угловатая тощая да ещё и неуклюжая из-за собственной слабости, порой мне тяжело даются длительные забеги, я буквально задыхаюсь на длительной дистанции и что же делает мой "хороший" друг? Хохочет как на представлении, это если честно, не самое лучшее поведение для человека, уверенно называющего себя другом вообще. Если бы не его наплевательское отношение к нуждающемуся в моём лице, может и сейчас бы щеголял со своей копной, а так из-за секундной слабости на его голове красуется непонятно что.

– Раз торопишься, мог бы и помочь! – сквозь зубы отозвалась я, прерывая свои кряхтящие поползновения, ибо если бы у меня было больше терпения, я собирала бы листы степенно, а не ёрзала бы, по всей лестничной площадке выгибаясь в попытке достать последний видимый мне лист, не нагружая колени дополнительным приседом. В итоге под выжидающим взглядом парня, я сдалась ситуации в которой оказалась. Пришлось всё же спуститься на пару ступеней ниже, для поднятия последнего листка, что б его! Разогнувшись, я начала пересчёт общего количества собранных мною листов и с удивлением обнаружила три лишних, что означало только одно – паренёк удрал оставив мне свою работу и видимо, страх на его лице, показывал полное отражение грядущей неприятности. – Вот жеж, Гахар. – тихо ругнувшись от того, что у меня внезапно защемило коленную чашечку, я под издевательскую усмешку Ноэля, постаралась сбросить напряжение в приносящей дискомфорт области путём встряски, пока не услышала характерный щелчок.

– Вот так посмотреть на тебя, я прям удивляюсь как они вообще приняли тебя за свою – задыхаясь своим шуршащим смехом озвучил парень свои, неинтересные мне, мысли.

– Закройся недалёкий, не дорос ещё, хотела бы я взглянуть как ты справился бы с подобной задачей – фыркнула я поднимаясь к нему.

– Формально, я старше тебя на два года – фыркнул он.

– Фигурально я пушистого зверя клала на твои утверждения и будучи пятиконечной звездой могу ткнуть тебя! – толкнув его в плечо, возмущённо отозвалась я.

– Не можешь ты меня ткнуть, будучи звездой, они мягкие! – уклоняясь от моих выпадов парировал Ноэль.

– Ты плохо их знаешь! Тем более, что завалил ботанику! – пнув его для ускорения рассмеялась я.

– При чём тут ботаника? Звёзды живые организмы они к растениям никакого отношения не имеют, Флористика тогда уж – возмутился парень потирая ушибленное место.

– Фаунистика дурень! – потешаясь над ним рассмеялась я пуще прежнего убегая по коридору в сторону аудитории ботаники.

– Чего это я дурень? Такого слова даже в природе нет! – собираясь ответить на мой пинок, Ноэль уже практически нагнал меня, однако внезапно двери в аудиторию биометрии отворились являя перепуганным нарушителям спокойствия, злого профессора Хрона. Видимо сегодня он встал не с той ноги.

– Мракош вас задери, чего вы верещите как будто вас здесь стадо сношает? – сквозь зубы вопросил высоким темноволосый мужчина чуть больше средних лет, о чём говорил его густая щетина, но без седины, хватая за шкирку влетевшего в него Ноэля. Парень просто не успел затормозить во время, в то время как мне, удалось благополучно миновать угрозу, юркнув за открытую дверь. К сожалению данный маневр меня не спас.

– Мы просто на эмоциях от предстоящего. Столько восторга! – потупился Ноэль безвольно вися над полом, поддерживаемый сильной рукой Иссира.

– Мы здесь кое-что обнаружили и не могли пройти мимо. Судя по записям, эти листы предназначены для сдачи на вашем уроке, так что не могли бы вы, взять их? – выглянув из-за своего укрытия, с жалким подобием располагающего дружелюбия на своём лице вопросила я, дрожащей рукой держа оброненные первогодкой листы.

– Мисс Яшур, если в следующий раз, я застану вас нарушающими покой пятого этажа, вы предстанете перед советом за дерзкое нарушение общественного порядка, это ясно? – холодно вопросил профессор, на что я утвердительно кивнула вздрогнув когда он небрежно выхватил из моей руки листки с докладом. Ноэль был благополучно спущен на пол, а дверь в аудиторию закрылась с трескучим грохотом, что выражало крайнюю степень недовольства мужчины нашим альтруизмом.

– Как будто эта угроза может напугать того, кто одной ногой на свободе – довольно усмехнулась я оценивая ершистый внешний вид друга.

– Пушран напыщенный, будь моя воля, я бы его! – раздражённо фыркнул Ноэль, пиная воздух в сторону двери и не дожидаясь, когда Иссир снова откроет дверь, дабы уточнить, что именно хотел этим сказать парень в адрес профессора, поспешил, утянуть меня к аудитории ботаники. Невзирая на напускную смелость, появившуюся после обретения свободы и твёрдой почвы под ногами, Ноэль старался идти так тихо, что даже мне с трудом удавалось услышать шорох. Обычно он с особым усердием отстукивает ритм собственных шагов о каменный пол, звонкий и выразительный, благо подошва сапог, подкованная стальными пластинами, позволяет.

– Вооот они бездари, главные лица из моих ночных кошмаров! Именно с них, я вам крайне не рекомендую брать пример как с учеников, но вот как с ищеек… это под вопросом – поправляя свои окуляры, профессор Эдлен строгим взглядом осмотрела группу у которой вела урок, не вставая со своего пригретого стула.

– Так уж и кошмары. Всякий видавший мой прелестный лик… видит сны полные любви и нежности, что я способен даровать – самодовольно усмехнулся Ноэль демонстрируя себя во всей красе группе первогодок.

– Лучше бы вы были способны являться на мои уроки, господин Аввар – закатила старушка глаза, всем своим видом показывая отсутствие желанного парнем эффекта.