Навязанная девочка

Оценить?!

Какой же… снобище этот ваш Митрофан! Хочется в лицо ему ногтями вцепиться, но я всего лишь шумно сглатываю и сжимаю задрожавшие пальцы в кулаки.

– Наташ, не смотри на меня так воинственно, это дико возбуждает, – с хриплой усмешкой фыркает Булат, снова берясь за стакан.

Вздрогнув, инстинктивно опускаю взгляд. Он на это тихо смеется! Козел…

– Не переживай. Уверен, что в сексе у нас проблем не будет. Допивай и будем проверять, – выдает Терехов будничным тоном.

Глава 12. Наташа

Допивать?! Да у меня бы все встало поперек горла от такого поворота…

– Ты же шутишь сейчас?! – хриплю, чувствуя, что ладони становятся настолько потными, что бокал грозится из них выскользнуть.

– Я совершенно серьезен, моя маленькая симпатичная жена, – масляно улыбается на это "Митрофан".

– Я не хочу! – кричу шепотом.

– Это поправимо, – заверяет меня уверенно, – не переживай.

То, что данной ситуацией Терехов наслаждается, буквально написано на его самодовольном лице.

Боже, как же хочется по этому самому лицу стаканом запустить, чтобы хоть чуть-чуть сбить его снисходительно-игривый настрой!

Ну или сказать что-то такое, едкое и оскорбительное, лишь бы перестал чувствовать себя настолько… Комфортно, да?

Так мой муж ведь назвал свое самое главное требование к нашей будущей семейной жизни. Вот только очевидно, что это его "комфортно" не распространяется на меня. И мне хочется нормально высказаться по этому поводу, но я элементарно боюсь.

Кто знает, может передо мной сейчас сидит настоящий бездушный психопат, не моргая, убивающий своих конкурентов. Зная дядю и в чем он замешан, я бы не удивилась…

– Какой смысл делать это прямо сейчас? – пробую зайти с другой стороны.

– А какой смысл не делать? – интересуется Терехов, щурясь на меня поверх стакана, из которого делает приличный глоток.

Надуваю щеки и шумно выпускаю воздух. Мда, ну и что тут возразишь?!

– Я хочу узнать тебя поближе для начала…– начинаю наобум.

– Тем более. Мне сложно представить, что больше сближает, – хмыкает Булат, отставляя стакан. Устремляет на меня внимательный взгляд и произносит вкрадчиво, – Наталья, ты боишься? Бояться нечего. Лучше допей свой коньяк.

Что-то в его тоне запускает горячий зуд по всему телу, живот томительно скручивает… А затем мой пустой желудок совершенно предательски оглушающе урчит.

Булат быстро моргает, по-видимому в джентельменском порыве стараясь сделать вид, что ничего не услышал, но я не собираюсь упускать такой шанс.

– А еще я голодная! Очень! – сообщаю с чувством.

– Что ж, я заметил, – бормочет себе под нос, – Сейчас что-нибудь принесу, – нехотя поднимается с кресла, – Предпочтения? – выгибает бровь.

– Побольше и пожирней. Меня вообще сложно прокормить…– невинно хлопаю глазами.

– Учту, – тянет на это Терехов и уголок его губ снова взлетает вверх в сдерживаемой улыбке, – Никуда не уходи, – бросает мне прежде, чем захлопнуть за собой дверь.

– Ха-ха, смешно! – отзываюсь в том же тоне.

Когда остаюсь одна, первым делом залпом осушаю бокал. Алкоголь обжигает пищевод, хмельное тепло струится по телу, мозг слегка плывет, и все это вместе хоть немного сбавляет дикое напряжение.

Внутри все вибрирует так, что руки в треморе. Я осознаю одно – Терехов решительно настроен закрыть вопрос с постелью сегодня. И да, он относится к этому именно так – как к подписи на последней странице договора. Я могу плакать, могу умолять – это ничего не изменит. И нет, меня ни капельки не обманул его шутливый тон и ленивая улыбка.

Потому что это все ширма, попытка меня расслабить и тем самым создать самому себе меньше проблем. Мы будто два разговора вели сейчас – один вслух, шутливый, а второй, невербальный, тяжелый и давящий. Приказывающий безропотно подчиниться.

То, как он на меня смотрел периодически… Кожа до сих пор горячо зудела от одной фантомной тени этого взгляда.

Опустится ли он до настоящего насилия?

Может и нет, но это будет конфликт. Он мне нужен? Булат дал понять, что с ним лучше дружить…

Боже… Желудок скручивает от нервов.

Какая еда? Меня сейчас от одного вида стошнит!

Пока Терехова нет, пользуюсь моментом и иду в туалет, затем возвращаюсь в спальню и наливаю себе еще один полный стакан. Учитывая обстоятельства, не помешает… Лихорадочно пытаюсь сообразить, что же мне делать. И понимаю, что мой единственный шанс избежать первой брачной ночи – все-таки Булата разжалобить, уговорить.

Ну или смириться… От одной этой мысли сердце частит быстрее и странная слабость окутывает меня. Падаю в кресло, в котором только что сидел Терехов. Стоит вдохнуть глубже, и я улавливаю растворяющийся в воздухе запах его парфюма. Холодный, агрессивный, мужской. Делаю из бокала большой глоток. Мысли притупляются…

– Пересела поближе к столику? – Терехов распахивает дверь, толкнув ее плечом, и заносит в спальню большой поднос, заставленный тарелками, – Какая ты у меня предусмотрительная, Наташа, – то ли хвалит, то ли подначивает.

Ставит еду передо мной. Сам же идёт на балкон за плетеным креслом, чтобы усесться со мною рядом.

– Ну что не ешь? Недостаточно жирное? – подсовывает мне под самый нос огромный кусок баранины с пережаренным луком.

Кривляюсь от одного запаха. Хватаю виноградинку и начинаю усердно жевать.

– Передумала, – дрогнувшим голосом поясняю.

– Правильно, для наших планов лучше не переедать, – не удерживается от жесткого подкола Терехов и чокается с моим стоящим на столе бокалом.

Чуть не давлюсь виноградом. Вот же…!!!

– Мы еще не все обговорили, – поджимаю губы, прожевав виноград,– Ты свои условия озвучил, а я нет.

– А кто сказал, что у тебя есть такое право – ставить мне условия? – холодно.

Проглатываю резкий ответ.

– Хорошо, пожелания и уточнения, – покорно поправляюсь, – выслушаешь? – отщипываю кусок лепешки.

– Да, давай, – благосклонно разрешает Булат, откидываясь на спинку своего плетеного кресла.

Глава 13. Наташа

Даю себе пару секунд, чтобы собраться с мыслями, которые предательски медленно ворочаются в голове из-за стресса и выпитого на голодный желудок алкоголя.

Хотя вру…

Основная причина моей заторможенности совершенно не в этом, а в том, что я чувствую мужское тепло, исходящее от Булата, сидящего теперь так близко. И угадываю в глубине его глаз ленивое возбуждение. Это выбивает почву из-под ног. Беседа воспринимается скорее прелюдией, причем совершенно бессмысленной. Я никогда не была в подобной ситуации. Не знаю, как реагировать на нее.

Терехов смотрит на меня с интересом. Молчит, ожидая, что скажу ему я. Прочищаю горло, но голос все равно подрагивает и слегка хрипит.

– Ты говорил про то, что не будешь меня ограничивать…

– В разумных пределах, – кивает мужчина, перебивая.

– Вот можно поподробней с этого момента, – сама не замечаю, как снова подхватываю бокал и делаю обжигающий крепостью алкоголя глоток. В голове уже плотный туман, но так я хотя бы чувствую себя смелее, – Что означают эти "разумные пределы"? Я смогу поступить в университет, к примеру?

– Я буду только "за", – улыбается Булат одним уголком губ.

– Гулять? Видеться с друзьями? – продолжаю.

Он тут же недовольно хмурится.

– Не думаю, что твои “друзья” – хорошая компания для молодой замужней женщины. Здесь я определенно "против", – выдаёт.

Таким категоричным тоном, что на секунду я теряюсь, а затем чувствую, как внутри начинает закипать…Какой же лицемер!

– А мне казалось, тебе мои “друзья” очень даже понравились, особенно одна, – язвлю в ответ, намекая на его маленькое приключение с Вероникой.

Любой нормальный человек должен был бы смутиться в этот момент, но Терехов по-видимому просто не знает о существовании подобной эмоции. Лишь глазами своими голубыми нагло сверкает на меня.

– Да, понравились, особенно одна…– повторяет за мной с издевкой, – Но не в контексте круга общения для моей собственной жены. Так понятней? – мягко и одновременно безапелляционно произносит.

Я молча багровею, пока он продолжает развивать свою мысль.

– Если так хочется увидеться, то пожалуйста. Пусть приходят к нам, пьют чай, сплетничают. Можете, так и быть, пройтись по магазинам, сходить в театр, если тебе такое интересно. Но никаких клубов, ресторанов, ночевок, палаток и чьих-нибудь дач, – отрезает.

О, как много резкостей хочется наговорить в ответ, но я беру себя в руки и пытаюсь сгладить углы. В конце концов, мне еще непонятно сколько жить с этим невыносимым человеком.

– Если ты так настроен из-за вчерашнего вечера, то я не отвечаю за действия своих друзей, и у меня своя голова на плечах. Кажется, я вчера себя вполне достойно вела, – стараюсь говорить спокойно, но все равно звучу слишком взволнованно.

– Может ты просто накануне свадьбы достойно себя вела, – пожимает плечами Булат, – откуда мне знать?

– А какой в этом был смысл, кроме того, что я принципе всегда так себя веду? – не понимаю.

Булат суживает глаза, прежде чем ответить. Встает с кресла, подходит к бару и достает оттуда пачку сигарет.

– Не против? Я открою балкон, – спрашивает, чиркая зажигалкой.

Поджимаю губы. Я, конечно, против, но это не было похоже на реальный вопрос.

Терехов распахивает настежь балконную дверь, впуская в спальню ночную прохладу, и становится в проеме, опираясь плечом о пластиковый косяк.

– Может Дадуров тебя зашил, думая, что мне важно, чтобы ты была целкой, а ты работу хирурга портить не хотела. Да и похмелье такое себе украшение для невесты. Вот и сидела тише воды – ниже травы, – предполагает будничным тоном и делает глубокую затяжку, тяжело смотря на меня.

Если до его слов меня лихорадило жаром, то теперь обдает ледяным холодом. Даже зубы стучат.

– Как ты вообще додумался до такой мерзости? – шиплю, не веря собственным ушам.

– Как раз вчерашний вечер надоумил, моя скромная, благоразумная жена, – с сарказмом хмыкает Терехов и отклоняется спиной назад, чтобы выпустить из легких дым на улицу.

– Считаешь, что я шлюха? Боишься, что буду тебе изменять?! – невольно повышая тон, сжимая пальцы в кулаки от бессильной ярости.

Это не просто оскорбительно… это…Боже, я даже слов подобрать не могу! Какая же все-таки циничная сволочь мой благоверный!

– Я не хочу ни растить рога на лбу, ни тем более чужих детей. Так что бояться надо будет тебе, Наташа, если ты до этого додумаешься, – обманчиво ровно произносит Булат, но его взгляд при этом мгновенно леденеет.

И эта угроза царапает не меньше, чем вся чушь, которую он успел произнести до этого.

О каком равноправии и уважении он вообще говорил в самом начале?! Да это же тоже самое, что было у меня раньше, и от чего я так мечтала сбежать, достигнув восемнадцати лет!

Та же унизительная тюрьма, что была и в доме моего дяди, только стелет Булат помягче. Пока…

– А ты? – спрашиваю с вызовом.

– Что "я"? – будто не понимает.

– Собираешься хранить мне верность?! Что-то не верится…– вкладываю в свои слова столько яда, сколько вообще могу.

– Я буду жить, как и жил, – произносит Терехов вкрадчиво, в упор смотря мне в глаза.

Словно точку ставя в этом ужасном разговоре.

Затушив окурок в пепельнице, захлопывает балконную дверь и медленно направляется ко мне.

Инстинктивно вжимаюсь в кресло, наблюдая за ним. От ярости и беспомощности в груди клокочет все. Горло будто удавкой перехватывает. Лицо начинает пылать.

– Меня не устраивают твои условия, – хриплым шепотом выдаю, когда он останавливается так близко, что ногами упирается в мои колени.

– Хватит уже болтать, – раздраженно бросает в ответ.

Упирается одной рукой в спинку моего кресла у самой моей головы, второй – в подлокотник, словно беря меня в плен. Наклоняется и требовательно целует.

Глава 14. Наташа

Сначала Терехов давит сильно, вынуждая на инстинктах приоткрыть рот, но, стоит подчиниться под натиском, как поцелуй мгновенно становится вдумчивым и мягким.

Я в таком шоке сижу, что забываю как дышать. Время словно леденеет. Вовсе не течет, лишь меняются ощущения.

Я чувствую давление мужских губ на мои, отравляюсь терпким вкусом слюны, смешанным с горьким сигаретным дымом и горячими нотками алкоголя. Жесткая щетина наждачкой царапает щеки. Теплое дыхание Терехова облаком окутывает меня и проникает в легкие, заменяя мое собственное.

Наверно мне должно быть противно, но как назло я испытываю все что угодно, кроме отвращения.

Стыд, растерянность, обволакивающий жар…Предчувствие неизбежного накатывает теплой тягучей волной, которая ударяется раз за разом в низ живота. Синхронно с ритмом бешено бьющегося сердца.

Все это давит на меня, отнимая волю.

Булат шумно вдыхает. Я чувствую, как тело его, нависшее надо мной, будто начинает нетерпеливо вибрировать. Он медленно толкается языком мне в рот. Пробует изнутри, аккуратно и одновременно жадно, старается вовлечь в игру. Я не отвечаю, но и не сопротивляюсь ему, лишь чуть поддаюсь назад, упираясь затылком в высокую спинку кресла. Кажется, я оглушена. Своей реакцией в том числе. Он ведь только что был мне как минимум неприятен. Как человек, да. Но как мужчина…

Уловив момент, когда я слегка отпрянула, вжавшись головой в кресло, Терехов тут же подается за мной, напротив углубляя поцелуй. В нем словно плотину прорывают сдерживаемые похоть и агрессия. Терпкое дыхание сбивается, рука с подлокотника кресла перемещается на мой подбородок, крепко фиксируя голову и не давая увернуться, упругий язык глубоко толкается в глубину моего рта, насильно сплетаясь с моим.

И как раз это отрезвляет. Отмираю. Протестующие мычу, упираясь ладонями в мужскую грудь и пытаясь его оттолкнуть. На миг получается.

– Не надо.... Не надо, пожалуйста… – сбивчиво, в панике бормочу.

Я не думаю ни о чем сейчас. Ни о последствиях, ни об обязательствах. Мне физически страшно до желания скулить.

Мужское лицо так близко, что синие, подернутые похотью глаза Булата двоятся в моих зрачках. Он сводит брови к переносице с таким видом, будто не в состоянии понять мою мольбу.

– Наташ, я не сделаю тебе плохо…– хрипло бормочет, – И это сразу все упростит, поверь…Ну, малыш, не вредничай…

Снова подается ко мне. Не дает возразить, впивается в губы. В этот раз требовательно и грубо, до легкого ощущения боли. Его пальцы рефлекторно сжимают мою шею, перехватывая горло. Вторая рука поглаживает плечо, быстро спускается ниже, по- хозяйски сжимает левую грудь сквозь одежду, от чего меня ошпаривает колким шоком, а Булат подхватывает меня за талию, вынуждая подняться. Чувствую себя тряпичной куклой. Ноги ватные. Я бы упала наверно, если бы Терехов не подхватил меня, крепко прижав к себе. В живот мне вдавливается что-то горячее и твердое в районе его ширинки, вызывая новую захлестывающую волну паники.

– Нет, нет, я не хочу! – отталкиваю его с новой силой.

Булат отшатывается, явно не ожидав такого сопротивления. Смотрит на меня растерянно, в его потемневших глазах глухая ярость и чувственный дурной туман. А мне страшно…!

И я такая беспомощная!

Из глаз брызжут слезы. Мужское лицо расплывается за их пеленой. Реву навзрыд. Сажусь на кровать, прячу лицо в ладонях. Всем телом вздрагиваю на каждом всхлипе, по коже мороз гуляет. От ощущения, что Терехов так и стоит рядом. Слишком близко ко мне. От ожидания, что вот он сейчас сделает шаг и возьмет свое силой, и я ничего… Ничего! Поделать с этим не смогу. От безысходности. Я заранее внутренне сжимаюсь в ожидании удара. Я практически уверена, что он сейчас последует, готовлюсь к нему. В моей голове все уже почти произошло…

– Наташ, ну что за глупости, – вместо этого Булат шумно вздыхает и опускается передо мной на корточки. Силой отнимает мои ладони от лица, чтобы посмотреть в глаза.

Всхлипнув, встречаюсь с ним взглядом. Как на учудившего дичь ребенка смотрит. Насмешливо, снисходительно и слегка раздраженно.

– Я так понимаю, коньяк тебе лучше наливать, – пытается пошутить.

И я коротко смеюсь. Нервно. Почти в истерике. Смех обрывается так же резко, как и начался. Смотрю в глаза в Терехову, совершенно не логично пытаясь найти защиту в нем от него же самого.

– У.. У меня никого н-не было…– затравленно бормочу.

– Хорошо, верю, – кивает. В подтверждение сжимает мои ледяные ладони в своих горячих руках.

Кошусь на наши руки. Чувствую, как жар ползет вверх до самых предплечий от этого прикосновения. Но это какой-то убаюкивающий, томный жар. Совсем не такой, какой только что был от нашего поцелуя.

– Я н-не могу вот так…– беззвучно шепчу, не поднимая глаз.

Булат снова шумно выдыхает. Видно, что вся ситуация напрягает его.

– Хорошо, – наконец выдает недовольно, – Сегодня был тяжелый день. Поцелуй меня на ночь и ложись спать. Только нормально и сама поцелуй, – предлагает, выделяя слово "сама".

– А разве ты не будешь спать здесь? – интересуюсь, стараясь не показывать, сколько тайной надежды в моем вопросе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.