Уютная кондитерская в Париже

– Отец Себастьяна… – Алекс резко замолчал. – Бас! Принес тебе ужин в твоем вкусе, ленивый ты дурень. Говорят, ты на работе спишь.

– Ты попробуй покрутиться на костылях. Довольно утомительная хрень.

Нина повернулась. Себастьян стоял в дверях и выглядел немного лучше, правда, совсем чуть-чуть.

– Так что у нас сегодня в меню?

– Бургеры и картошка фри. – Нина самоуничижительно пожала плечами. – Не знала, что тебе заказать.

– Отлично. Спасибо.

Она отметила, что двигается Себастьян по комнате очень медленно, словно он днем израсходовал весь запас энергии, а зарядиться еще не успел. Что он скажет, если она посоветует ему поесть и снова лечь в постель. Нина поймала взгляд Алекса, который хмурился, глядя на мучительно медленное перемещение Себастьяна по комнате.

– Господи помилуй, ты как ходячий мертвец. Хорошо, что я догадался увеличить твою порцию картошки.

Нина обратила внимание, что Алекс, несмотря на все свои иронические замечания, как бы невзначай помог Себастьяну сесть, взяв у него костыли. Она же, сняв свою тарелку с подноса, передала его Себастьяну, чтобы он ел, держа поднос на коленях.

– Эта чертова картошка фри – последнее, что мне нужно. Когда я снова буду играть в мини-футбол, ты сможешь использовать меня в качестве мяча.

– Ничего страшного, мы поставим тебя на ворота, – сказал Алекс, он умыкнул ломтик картошки с тарелки Себастьяна и опустил свое долговязое тело на противоположный диван. Судя по его виду, Алекс мог с утра до вечера без всяких проблем есть картошку фри.

Нина закатила глаза, села рядом с ним, поставила тарелку себе на колени.

– Я все видел, – сказал Алекс, он скинул с ног туфли, умыкнул еще один ломтик и устроился поудобнее.

– Вы оба разговариваете, как мои братья. Мммм, вкусно. – Она принялась жевать картошку, только теперь осознавая, как проголодалась.

– Ха! Вот только Ник в жизни по мячу ногой не ударит. – Себастьян удостоил ее редкой улыбкой. – Братья Нины играют только в регби.

– Я, кажется, помню, что ты играл плохонького блуждающего полузащитника, – сказала Нина, реагируя на ходу. Она вонзила зубы в бургер, надеясь, что никто не заметил легкого румянца, появившегося на ее щеках, когда она вспомнила все матчи, на которых вроде бы смотрела игру братьев, а на самом деле околачивалась там, словно ошалевшая от влюбленности групи[19]. О господи, какой же дурой она себя выставляла.

Себастьян тяжело вздохнул, и выражение сожаления скользнуло по его лицу.

– Давно это было, но я тоскую по тому времени.

– Почему же ты тогда бросил игру? – спросила заинтригованная Нина. Себастьян был не из тех людей, которые отступают перед трудностями или не делают чего-то, что им нравится. Жаль, что так получилось, он был хорош в игре. Ей пришлось подождать секунду-другую, пока он прожует картошку, которую, казалось, поглощал с удовольствием, несмотря на все свои возражения.

– К сожалению, работать по воскресеньям в утренней смене, когда ты чувствуешь себя так, будто тебя пропустили через блендер, довольно быстро приедается. Да и работа по семь дней в неделю тоже не способствует.

– Сплошная работа без игры делает из Баса скучного парня, – сказал Алекс. Его пальцы ухватили картофельный ломтик с тарелки Нины. – Впрочем, эта блондинка, как ее… Катрин из дизайнерской компании, кажется, с удовольствием сочетает приятное с полезным. Что с ней происходит?

– Дела давно минувших дней, – сказал Себастьян, которого вдруг почему-то так сильно озаботило пятно на его гипсе, что он принялся стирать его ладонью, отчего поднос начал опасно наклоняться. – Она много путешествует. В общем, поживем – увидим. – Он поднял голову, посмотрел на нее. – А как твои дела, Нина? Перспективный бойфренд? Что сталось с этим парнем по имени Джо? Ты с ним встречалась.

Это напоминало полицейский допрос, когда подозреваемого засыпают кучей слов, не давая ему опомниться, этакое действие по выяснению фактов без всякого личного интереса.

Нина вымучила уклончивый ответ.

– У тебя старые сведения. Мы с Джо перестали встречаться года четыре назад, и он уже женат, я была подружкой невесты на его свадьбе.

– Ай-ай, – сказал Алекс, делая грустное лицо и словно в рефлекторном сочувствии подвигаясь к ней на диване. – Наверняка это были не самые приятные ощущения.

Несмотря на это неделикатное замечание, его глаза светились сочувствием, и Нина, отвечая, предпочла смотреть на него, а не на Себастьяна.

– Нет, я их сама познакомила, а Али – моя добрая подружка. – Говорила она безразличным тоном. Она была искренне рада за них, но не готова признавать, что их отношения смягчили ее чувство вины по отношению к Джо, которого она никогда не могла полюбить так, как он этого хотел. Кто-то другой оставил первые зарубки на ее сердце. – Я была просто счастлива, в особенности еще и потому, что мы с Джо были не больше, чем друзьями.

Нина говорила, молча молясь о том, чтобы выражение ее лица ничего не выдало.

– Так, значит, в настоящий момент никакого перспективного бойфренда? – настаивал Себастьян.

Она отрицательно покачала головой.

– Слишком много дел, – категорически сказала Нина, раздраженная тем, что ему обязательно было нужно вытащить на свет божий ее непреклонное одиночество. Он явно демонстрировал свою кровожадность.

– Ну, в Париже у вас наверняка есть свободное время, – сказал Алекс с неожиданной веселой нахрапистостью в голосе. – Себастьян может превращаться в настоящего деспота. Не позволяйте ему использовать вас в его интересах. Вы обязательно должны посмотреть город. Знаете что – мне знакомы некоторые замечательные места. – Он сунул руку в нагрудный карман. – Вот, возьмите мою визитку. Никак не могу запомнить номер своего мобильника.

Себастьян сердито посмотрел на него.

– Нина приехала сюда работать! Мне нужно, чтобы она все время была под рукой – много неожиданных дел возникает.

Алекс беззаботно пожал плечами и тайно подмигнул ей.

– Если он будет слишком трудным боссом, дайте мне знать. Я сокращу его обеденные порции.

Нина улыбнулась ему в ответ, а он тут же умыкнул у нее еще один картофельный ломтик.

– Это уже похоже на план.

Губы Себастьяна плотно сжались. Нина почувствовала лишь слабенький укол вины за то, что на пару с Алексом подкалывает его, но он был таким брюзгливым засранцем весь день, и ей было приятно легкое утешение, которое она получала от добродушных шуток Алекса.

Когда они закончили есть, Себастьян довольно шумно зевнул.

– Ну хорошо, Нина. До завтра. Не опаздывай. Тебе придется встречать слушателей в зале.

– Мне?

– Я рисковать не буду – для меня эта лестница неподъемная, а у тебя все прекрасно получится. Все имена у тебя есть, и… а с одной из слушательниц ты даже знакома, – добавил он с недовольным выражением. – Тебе нужно будет только дождаться всех, а потом пригласить их в кухню.

– О’кей. – Она кивнула и собрала свои вещи. – До завтра. Счастливо, Алекс.

К ее удивлению, Алекс тут же вскочил, быстро собрал тарелки, резко развернувшись, взял поднос у Себастьяна.

– Я вас провожу, а это выставлю в коридор.

– Алекс, – быстро проговорил Себастьян, – ты мне нужен на пару слов.

– Сейчас вернусь, – ответил Алекс, игнорируя настойчивую просьбу остаться. Себастьян нахмурился. Нина снова подумала о том, как это ему удается напускать на мрачнейшее лицо еще более мрачное выражение.

Когда они вышли за дверь, Алекс поставил поднос на пол и сказал:

– Извините за эти шутки. Никогда не видел его таким капризным. Не позволяйте ему донимать вас. Игнорируйте его, а если захотите передохнуть, то я предлагал вам экскурсию по Парижу вполне серьезно. Моя визитка у вас есть. Отправьте мне ваш номер телефона… м-да. – Он покрылся румянцем. – Если хотите, конечно.

– Спасибо, Алекс. Это было бы здорово. – Нина весело ему улыбнулась, а сердце ее чуточку сжалось. Он был красив… дружелюбен, абсолютно полная противоположность Себастьяну и – ей даже думать об этом было стыдно – так напоминает ей Джо. Завязать дружеские отношения, в которой одной из сторон нужно нечто большее, нет уж, она любой ценой будет избегать этого. И не было ли в этом огромной иронии? Неудивительно, что Себастьян ее и близко к себе не подпускал.

– Алекс, – раздался рык из номера. – У меня не весь день. А у Нины еще важные дела.

– Что-то его и в самом деле напрягает, – прошептал Алекс. – Вам лучше уносить ноги. Увидимся.

Глава десятая

– Привет, Нина.

Мэдди первая вошла в дверь, тряся головой и роняя на пол капли дождя. Она впустила с собой в зал струю прохладного весеннего воздуха.

– Доброе утро. Ты первая. – При виде Мэдди Нина сразу же повеселела, в особенности после получаса довольно флегматичной помощи Марселя, который помогал ей устанавливать на одном из столиков кофейную станцию, чтобы к приходу слушателей все было готово. Он определенно был из разряда черепах, да что там говорить, если бы он действовал еще чуть-чуть медленнее, то просто раскручивал бы сделанное в обратном направлении. И словно этого было недостаточно, Себастьян так еще и не объявился, а на ее последнюю эсэмэску он не ответил.

– Я постоянно прихожу рано. Так часто бывает в больших семьях. Пытаться всех собрать из разных комнат, это что котов пасти.

– Мне это чувство знакомо. Мой отец все грозил одну из овчарок прикрепить к нам, чтобы сгоняла нас вовремя. Угощайся кофе и садись. Мы дождемся, когда все соберутся, и тогда перейдем в кухню. Я вернусь через минуту.

Она оставила Мэдди угощаться кофе, а сама понеслась вниз по лестнице, как бы не замечая неприступного взгляда, которым смерил ее Марсель, когда она пробегала мимо него.

На кухне все было готово, вот только куда делся Себастьян? Нина взволнованно посмотрела на часы, потом вернулась в зал, где вскоре появилась Маргерит вместе с парой средних лет.

– Бонжур, Нина, смотрите, кого я нашла по дороге сюда. Мсье и мадам Эшман.

Супруги робко улыбнулись.

– У них длительный медовый месяц, а поженились они три недели назад. – Маргерит плавно соскользнула в сторону, словно безмятежный лебедь, пропуская их вперед.

– Привет, меня зовут Питер, а это Джейн.

Они все еще держались за руки, словно разделение было им невыносимо, и Нина подумала, что это очень мило. Питер взял зонтик у Джейн и помог ей снять пальто, потом снял свое и произнес:

– Здесь и вправду очень мило.

– Нет, здесь кошмарно, но угощайтесь кофе. Меня зовут Нина. Мы ждем еще одного слушателя, и тогда перейдем в кухню, а там вы познакомитесь с Себастьяном, который и будет вести курсы. Там мы всех представим надлежащим образом.

– Вы позволите ваши пальто?

Голова Нины дернулась, когда она услышала голос Марселя. На лице у него была гримаса боли, словно он не хотел во всем этом участвовать, но не мог видеть, если клиента не обслуживают должным образом. Она улыбнулась Марселю, а он, послав ей в ответ заносчивый, высокомерный взгляд, набросил пальто себе на руку и понес их к старомодной шляпной вешалке в углу в венском стиле.

– Я туда попал? – раздался громкий голос с легко узнаваемой северной гнусавостью.

– Вы, вероятно, Билл, – сказала Нина, кивая и быстро сверяясь с еще одной заметкой от Себастьяна.

– Все верно, я – Билл Сайкс. – Этот высокий, плотного телосложения человек прошел вперед и приложил два пальца к виску, приветствуя всех сразу. – И не говорите ни слова, я уже слышал все это прежде.

Маргерит смотрела озадаченно, а Мэдди и Нина старались скрыть улыбки[20].

Когда все выпили кофе, Нина повела их в кухню. Себастьян уже наверняка должен быть там, думала она. Он, вероятно, не стал рисковать – подниматься по нескольким ступенькам, ведущим из кухни в коридор, который вел в зал кондитерской.

Ее сердце ушло в пятки. Черт побери, его все еще не было.

Все собрались в кучку, вид у них был неуверенный, и Нина почувствовала на своих плечах груз ответственности.

– Приветствую всех, – сказала она, улыбаясь во весь рот и молясь о том, чтобы ее радостный голос звучал авторитетно и уверенно. – Спасибо всем, что пришли сегодня. Как вы знаете, меня зовут Нина, и я ммм… – А в чем именно состоит ее роль? Они с Себастьяном не обсуждали это. – И я буду опекать вас. Себастьян, шеф, уже в дороге. – По крайней мере, она очень на это надеялась. Нина уже, казалось, в сотый раз посмотрела на часы, вспомнила его предупреждение «не опаздывай», что не улучшило ее настроения. – Я думаю, он попал в пробку, но вот-вот появится. Я уверена.

Она еще раз улыбнулась, видя, что все смотрят на нее.

– Да, вот-вот будет.

А если нет. Что еще она может им сказать, чтобы заполнить это гнетущее молчание, под которое все разглядывали ее так, словно она знала все ответы. Быстро просмотрев еще один из списков Себастьяна на столе перед ней, Нина перебрала в уме все, что он говорил вчера, но это ничегошеньки ей не дало. Струйка пота потекла у нее по спине, и она целую секунду неловко передергивала плечами.

– Я вот что скажу. – Она с трудом подыскивала слова. – Может быть, было бы неплохо, если бы вы… представились. И, возможно, рассказали о своих кулинарных навыках и объяснили, почему вы хотите научиться выпечке.

Все робко поглядывали друг на друга, а Нина нервно сглотнула комок в горле, молясь о том, чтобы кто-нибудь сломал лед. Но убийственная тишина продолжалась. Даже Мэдди зашаркала ногами и принялась рассматривать свои ногти.

– Итак, я – Нина. И я ммм… я сегодня помогаю Себастьяну. Я… – Мэдди дружески ей улыбнулась. – Я не училась на курсах, но я много пеку и очарована выпечкой. И я вызвалась помочь… пожалуй, нужно об этом сказать… Себастьян сломал ногу, поэтому я помогаю и надеюсь параллельно выучиться.

Ее голос начал стихать, по мере того как она переводила взгляд с одного на другого. У всех на лицах была неуверенность. Меньше всего хотела Нина разочаровать их, в особенности еще и потому, что двоим из них она сама предложила прослушать этот курс.

– Но, – твердо сказала она, – началу занятий предшествовали недели подготовки, которая должна обеспечить усвоение вами основы, фундамента, на котором строится искусство выпечки. Себастьян превосходный учитель и отличный шеф. Он обучался в нескольких ресторанах из мишленовского списка, включая «Ле Мануар» в Оксфордшире, работал на кухнях нескольких выдающихся шефов. У него собственная сеть ресторанов, и он собирается открыть два новых ресторана здесь, в Париже. – Нина решила не говорить о его плане превратить эту кондитерскую в бистро. – Могу вас заверить, вы в надежных руках.

– Ноги, вот в чем проблема[21], – саркастически проговорила Мэдди и рассмеялась. И это сломало лед. Они все обменялись ироническими улыбками. – Меня зовут Мэдди Эшкрофт, студентка, год буду учиться в Париже. Я подумала, что стоит попробовать… – Она замолчала, издав самоуничижительный смешок. – Я кухарством на жизнь не заработаю, но будет неплохо, если я вернусь домой и произведу впечатление на мою семью чем-нибудь удивительным. Я надеюсь, что Себастьян – чудотворец.

Все снова рассмеялись, и Нина от души порадовалась, что Мэдди встретилась ей на улице.

Мэдди повела плечами и добавила:

– И, откровенно говоря, мне показалось, что этот способ не умереть со скуки утром ничуть не хуже всех других.

– Соглашусь с этим. Когда вам столько лет, сколько мне, дни могут становиться монотонными. – Маргерит оглядела кухню. – Меня зовут Маргерит, и я умею готовить, – тут она сочувственно улыбнулась Мэдди, – только мне готовить не для кого. Мои внуки приезжают ко мне этим летом, и я… я… – Ее голос задрожал, глаза начали часто моргать, и эта женщина с царственной внешностью внезапно превратилась в хрупкое создание. – Я несколько лет не видела их. Хочу, чтобы этот приезд стал для них чем-то особенным. – Ее голос набрал силу, вернулось и уверенное высокомерие. – Они живут в Англии, а я хочу им показать, как пекут сладости во Франции, познакомить их с традиционными рецептами.

– Это просто замечательно, – сказал Нина с теплой улыбкой, только теперь осознавая, что величественная старая дама на самом деле гораздо более хрупкая и ранимая, чем кажется. – Не сомневаюсь, ваших внуков ждут очень вкусные сладости.

– Меня зовут Билл Сайкс… и несмотря на имя, я хороший парень[22]. По крайней мере, так мне хочется думать. – Он заговорил скороговоркой, словно хотел побыстрее сбросить этот груз с плеч. – Я десять лет был шефом в армейской столовой, но… – Он замолчал, улыбнулся и обвел всех взглядом, а дальше у него пошло как по маслу. – Вы, вероятно, понимаете, там места для особого разнообразия нет. Я несостоявшийся шеф кондитерской, и мне после армии – а я уволился год назад – захотелось освоить новый вид деятельности. Я сейчас живу у друга – помогаю ему отремонтировать его новое жилье в Париже. Сегодня я строитель, электрик и разнорабочий, так что сомневаюсь, что способен на тонкости. – Он растопырил крупные, похожие на сардельки пальцы и, как актер на сцене, потряс ими.

Нина покачала головой.

– Не сомневаюсь, все у вас получится, – сказала она, стараясь не сравнивать эти пальцы с длинными, изящными пальцами Себастьяна.

Теперь она посмотрела на супружескую пару и кивнула им, приглашая к разговору.

– Меня зовут Питер Эшман, а это Джейн, моя замечательная жена. Мы недавно поженились, и оба любим готовить, и мы на три месяца приехали в Париж по «Эйрбиэнби»[23], чтобы побродить по парижским рынкам и какое-то время побыть вдали от наших недовольных семей. Мы узнали об этих курсах и вот решили попробовать.

Джейн толкнула его локтем в бок, в глазах у нее засветились озорные звездочки.

– И… расскажи им.

Мужчина с самоуничительной улыбкой продолжил:

– Во время одного из наших первых свиданий я пытался приготовить профитроли для Джейн, но получились не профитроли, а настоящая катастрофа. Я сделал три попытки, но у меня получались только плоские блинчики, и тогда я у себя в книге рецептов написал заглавными буквами: «НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРОБОВАТЬ НИКОГДА В ЖИЗНИ!!!»

Все рассмеялись, но их смех оборвал ровный голос:

– Приготовление теста требует абсолютной точности. Если вы знаете, как это делать, то никаких проблем у вас не возникнет, и это знание – один из краеугольных камней кондитерского дела. Я вам гарантирую, что к концу сегодняшних занятий вы сможете делать профитроли с завязанными глазами.

Нина повернулась к Себастьяну, который на своих костылях подошел к полукругу собравшихся и немедленно завладел их вниманием. Ух ты, он выглядел лучше. Гораздо лучше. Нина глазам своим не верила, глядя на произошедшие с ним перемены. Но дело было не только в том, как он выглядел, даже Нина не могла отрицать, что в роли красавца-пирата он немного переигрывает, но в нем чувствовалась харизма, нечто не поддающееся определению, заставившее всех смотреть на него и искать его внимания.

– Доброе утро. Меня зовут Себастьян Финлей, и я буду учить вас приготовлению французских сладостей. Приношу извинения за мою малоподвижность. Я столкнулся с чемоданом, и, как вы видите, чемодан победил.

Он доковылял до табурета, приготовленного ему Ниной, аккуратно поставил костыли с одной стороны.

Все вежливо рассмеялись, но Нина видела – Себастьян их всех мгновенно очаровал.

– К моему счастью, у меня очень эффективный помощник Нина, которая пришла мне на помощь на несколько следующих недель.

От неожиданного тепла улыбки, которой он одарил ее, Нина зарделась. Она понимала, что Себастьян просто подыгрывает слушателям, но это была его первая за очень долгое время улыбка, обращенная к ней. Глядя на него свежим глазом, она поняла, что вчерашний вымотанный, обессиленный, уставший человек исчез, а вместо него появился другой. Сегодня на его широких плечах, о которых она совсем забыла, была черная в обтяжку футболка, его смугловатая кожа светилась, а его яркие глаза загорались еще ярче, когда он дружески улыбался своим благодарным слушателям. Выглядел довольно соблазнительно, если не опускать глаз ниже пояса. Она глупо ухмыльнулась, глядя на его мешковатые черные спортивные штаны, которые были ему велики размера на три и ничуть его не красили.

Нина быстро представила всех еще раз.

– Сегодня мы начнем с заварного теста, а это, как я уже сказал, основа для множества выдающихся творений – торта «Париж – Брест»[24], «Сент-Оноре», эклеров, пирожных «Монахини» и, конечно, профитролей. – Он мельком взглянул на Питера. – Я буду внимательно наблюдать за вами и надеюсь, у вас все получится.

– Аллилуйя, – весело проговорил Питер. – Я буду стараться.

Нина могла только, удивляясь в душе, смотреть на этого непринужденного обаятельного человека, взявшегося словно ниоткуда. Авторитетный и спокойный Себастьян создавал впечатление, что все находятся в надежных руках. Это был человек, который точно знает, что делает.

– Что ж, давайте к делу. Займите место за одним из столов. Рядом с вашими инструментами вы увидите рецепты. Все ингредиенты здесь вместе с весами.

После этого начался дивный шумок, ощущение предвкушения – все стали занимать места за столами, выставленными буквой U, чтобы каждое рабочее место было обращено к Себастьяну. Маргерит и Билл тут же взяли листочек с рецептом и принялись читать.

* * *

Себастьян оказался гораздо лучшим учителем, чем предполагала Нина, и она вспоминала доброго, терпеливого мальчика, каким он был когда-то, и теперь видела в том мальчике зачатки Себастьяна нынешнего. Он демонстрировал добрый юмор и знания, проявляя сдержанную симпатию, когда у кого-то возникали трудности. Маргерит неторопливо смешивала яйца, и Нина увидела, что Себастьян отставил свои костыли в сторону и помог ей взбить смесь до нужной консистенции, все время приободряя ее и отметая все ее самоуничижительные «никуда я не гожусь». Когда ее кондитерский мешок был заполнен, она с немалой сноровкой проделала более чем волшебную работу по изготовлению фигурных эклеров. Нина посмотрела на другую сторону. Бедняжка Мэдди переживала тяжелые времена, и даже высунутый язык ей не помогал. Форма ее эклеров находилась в диапазоне от аморфных комков до тонких скрученных червяков. А эклеры у Питера, который расположился за столом напротив нее, получались пухленькие, тогда как тонкие полоски Джейн являли собой нечто совершенно противоположное, что позабавило Нину. Если бы объединить их усилия, то получилось бы как раз то, что надо. Ей это показалось довольно точной аналогией их брака.

– Господи помилуй, это мне напоминает сбившийся с пути истинного морской огурец, – рассмеялась Мэдди. – Почему это намного сложнее, чем кажется? – Она сдавила кондитерский мешок с такой силой, что по следующему эклеру прошла волнообразная рябь. – У меня руки-крюки, – сказала она, закатив глаза.

– Ой-ой-ой, – сочувственно проговорила Маргерит, которая явно раз или два прежде пользовалась кондитерским мешком. Пять эклеров, которые она сделала к этому времени, были идеально ровными.

– Почему у вас получается так ровно? – Мэдди положила свой кондитерский мешок и подошла к рабочему месту Маргерит. – Меня извиняет только то, что я ничего подобного прежде не делала. А вы? И посмотрите, сколько Билл уже успел.

– Армейская закалка, – сказал Билл, кондитерский мешок в его руках казался карликовым. Его поднос уже заполнился, и хотя до Себастьяна ему было далеко, его эклеры выглядели совершенно однообразно, свидетельствуя о немалой прилежности их творца. – Начни и доведи дело до конца.

Себастьян одобрительно кивнул, посмотрев на поднос Билла.

– Если бы снизили скорость, получилось бы еще лучше. Но для первой попытки прекрасный результат. – Он двинулся дальше вдоль ряда и, покачивая головой, остановился перед Мэдди. – Мэдди, – сказал он, и его глаза неожиданно загорелись озорством, – вам кто-нибудь говорил, что не надо жать с такой силой? Здесь требуется постоянное нежное давление.

Мэдди взорвалась смехом.

– Мы об эклерах говорим?

Но Себастьян уже перешел к следующему месту.

– Отлично, Маргерит. Никто не должен расстраиваться. Для таких дел требуется некоторый опыт, а мы сегодня утром только приступили к обучению. Насколько я понимаю, некоторые из вас впервые видят кондитерский мешок, а сегодня у нас разговор о том, чтобы добиться правильной консистенции теста.

Когда все эклеры были выдавлены и Нина, написав имена слушателей на жиронепроницаемой бумаге, засунула подносы в духовку, они устроили перерыв на кофе. Она посмотрела на часы, не веря своим глазам, – неужели уже больше половины двенадцатого? Все отправились в зал, а Нина взяла оставленный кондитерский мешок Себастьяна, чтобы попробовать самой. Себастьян занялся своим ноутбуком, который он включил, как только остальные направились к двери.

Здоровенный жирный пузырь из насадки взорвался с громким хлопком.

– Опа, – сказала Нина, сделав шаг назад, но усиливая давление на мешок, что ничуть не улучшило ситуацию; смесь вырвалась из насадки и легла большой жирной полосой на край подноса, как сбежавший червяк. Действие на поверку оказалось куда более трудным, чем можно было подумать, и теперь она не могла выпустить из рук мешок, не испачкав все еще больше. Она несколько секунд простояла без движения, чувствуя себя полной неумехой, когда вдруг услышала приближающиеся шаги Себастьяна.