Палач 2

– Допустим, я уйду.

Марджана резко повернулась, поглядев на меня с неубиваемой надеждой на предложение, которого я не мог ей сделать ни физически, ни по собственному желанию.

– И что я буду делать на гражданке? Где жить? Где работать? Чем заниматься в свободное время?

– Могу помочь тебе с работой. В Шарджи есть вариант, и хороший. Дилияр набирает учителей в школу единоборств. Можем работать там вместе. Если хочешь. Зарплата тебя приятно удивит, и Дилияр будет счастлив видеть тебя в своём коллективе.

У Марджаны загорелись глаза при упоминании о том, что мы будем видеться намного чаще, чем она рассчитывала. Только бы она поняла мои слова правильно, а не так, как хотелось бы ей.

– Хочу. Но у меня нет столько денег, чтобы снимать жилье в Эмиратах.

– За это вообще не переживай. Все расходы, затраты и материальные заботы я беру на себя. Так что ты решила? Летишь в "Мактуб" или всё-таки остаёшься?

Марджана вздохнула и покачала головой, давая понять, что не вправе сделать так, как я настаивал.

Но она заметно оживилась.

Моё предложение работать вместе и перебраться ко мне поближе, подняло ей настроение.

– Придется лететь. Нужно сообщить им, что перехожу на другую работу. И ещё кое-что сделать.

– Может, останешься хотя бы на вечер? Или чёрт с ним, давай я тебя отвезу и привезу обратно?

– Не стоит. Я сама справлюсь.

– Я всерьёз, Мардж. Ты сейчас испытываешь судьбу.

– И я всерьёз. Если не хватит топлива, пешком доберусь. Лететь всё равно недалеко. На худой конец перекантуюсь у знакомых в Ираке. Не беспокойся. Я вернусь, и очень скоро.

Эта её уверенность в том, что выйдет сухой из воды, не особо утешала меня. Не доверял я террористам "Мактуб", как ни крути. И совсем не хотел, чтобы Марджана туда возвращалась, пусть хоть на одну минуту.

– Что делать планируешь, пока на Кавказе тихо? – спросила она.

– Думаю уйти в отпуск. Нам всем не мешало бы хорошенько отдохнуть перед последней битвой. Тем более, что Казбек снова исчез с радаров.

– Казбек в Штатах. Любовь свою окучивает. Тебе отдохнуть нужно, и здоровье поправить тоже. А вот солдатики твои и так отдыхают.

Удивившись, я переспросил.

Марджана с сарказмом пояснила.

– Шлюшек они сняли и развлекаются вовсю, бесстыдники.

Ухмыльнувшись, я с наигранным пониманием кивнул.

– Бывает и такое. Всем нам порой нужна разрядка. Пускай. Они заслужили отдых. Хоть и не совсем тот, о котором следовало бы мечтать. – я имел в виду семью, потому что сам бы предпочёл отдых с женой и детьми, а не ночи с какой-то мерзкой шлюхой. – Это их выбор, где и с кем.

– Не берусь судить Тайгура и его методы замещения тебя… Но мне кажется, зря он с Кобриной дело имеет. Её сучки могут выведать что-то у него или других солдат, и повернуть информацию против тебя. Тогда уж точно не отмоешься.

Услышав, что Тайгур и некоторые остальные выбрали для плотских утех именно шлюх оппозиции с долбанутой Кобриной во главе, заграбаставшей ненавистную мне, но довольно весомую часть Амирхановской "Иллюзии" с гаремами и подпольными лабораториями, я заподозрил грандиозный подвох во всём этом их взаимодействии друг с другом.

– И давно они трутся вместе?

Испытывая плохое предчувствие, что меня снова предали и снова те, которых не подозревал в измене, поинтересовался я.

Марджана, утвердительно кивнув, пояснила.

– Как только военные действия с Казбеком прекратились, и силовики ушли с Кавказа, так и трутся они вовсю. Давненько это у них, я бы сказала. За это время можно было успеть пожениться и развестись несколько раз. Видимо, от безделья они маятся. Им нужен ты, а не твой заместитель. Пора возвращаться и добивать Казбека, пока он занят любовными делами и совсем не думает о тебе. Что-то не так? Ты изменился в лице…

Что-то не так, подозревал я.

Совсем не так.

Неужели Тайгур предал меня сознательно и без всякой опаски расправы над его подлой шкурой? Ни один месяц сотрудничать с вражеской оппозицией за моей спиной и молчать?

Что ему пообещала Кобрина в обмен на мою голову?

Надо бы разузнать об этом в мельчайших подробностях.

Только провожу Марджану и тут же позвоню ему.

Кто знает, может и нет у меня армии больше? Может она вся к Кобриной перебежать успела, пока я тут непонятно чем занимаюсь?

– Да всё так. Всего лишь удивлен, почему гаремщиц выбрали. Неужели в стране баб мало? Разве нельзя было найти кого-то другого для развлечений? Надо было обязательно с «этими» якшаться?

– Похоже, наложницы гаремов Амирхана лучше, чем остальные бабы. Может, они более дисциплинированны, покорны и лучше обучены своему делу, чем другие проститутки? – высказала Марджана своё предположение, склоняясь к тому, что предателей в моих рядах не числится. – Или по старой дружбе, или чтобы не терять времени на поиски новых кандидатур без венерических заболеваний, твои солдаты пошли за сексом к тем, кого знают давно… Поди теперь разбери, кто, зачем и на кого залез. А тебе, собственно говоря, чем не угодили эти гаремы?

– С гаремами, как и с лабораториями, одни проблемы, и так было всегда. Вечно у них что-то происходило, а мне приходилось всё это разгребать. Бесят они меня. Хочу видеть их всех в могиле.

– Девочки всего лишь хотели твоего внимания, вот и косячили методично. Ну и мстят тебе теперь. За то, что не давал им этого внимания. – едко рассмеялась Марджана.

Мне же было не смешно отнюдь, а противно даже представлять всё это, не то, что вспоминать дела давно минувших дней. Я по своей природе неисправимый мизогин, я ненавижу женщин, но волей-неволей приходится с ними иметь дело.

– Любовь – штука коварная. Людей она меняет, не спрашивая, надо ли. Берёт и меняет. Порой кардинально.– подшучивала она с охотой, указывая на то странное, что и я из числа тех, кто попал под влияние высокого чувства и в итоге изменился до неузнаваемости. – А что с твоих солдатиков взять? Мальчики они молодые, ненасытные. Гормоны шкалят на максималках. Вспомни себя в их годы…

– Да уж. Дурным я был тогда…

Был и продолжаю быть дурным, так как за меня до сих пор всё решают чувства.

– Дурным и буйным, позволь заметить. Тебе не хотелось останавливаться никогда. Как вспомню, каким ты был неуёмным и диким… Ухх… аж в дрожь кидает…

Ни с того ни с сего вдруг заговорила Марджана о том, смысла чего я сперва не понял.

– Знаешь, ты был прав, Механик. Ты не изменился. Всё тот же ненасытный жеребец. Повезло твоей жене. Завидую ей.

Марджана снова за своё…

Пытается что-то мне донести из своей драматичной лирики, которая мне нах*й не сдалась.

Но, что бы не было между нами когда-то, сейчас этого нет. Равно как и нет никакого смысла ворошить давно минувшее и, тем более надеяться, что это давно минувшее когда-нибудь в будущем получит вторую жизнь.

– Не опоздаешь, Мардж?

– Время против меня. Пора. Если не успею, мне оторвут голову.

Марджана направилась к вертолёту, но перед тем, как залезть в кабину, развернулась ко мне.

– Я всё не решалась рассказать тебе об одном, так сказать, чуде лаборатории «Мактуб-2». Сомневалась, что ты не сочтёшь меня больной на всю голову. Но, увидев твоего сына сегодня, я поняла, что мои сомнения не подтверждены и заручилась уверенностью, что ты должен знать об этом.

– О чём ты? – не узрев логической связи между моим Тимуром и неким "чудом" лаборатории, я весь обратился в слух.

– С точки зрения генетиков, экземпляр К-1 совершенен, обладает высоким интеллектом и способностью к быстрому саморазвитию. Но лично я считаю, что это всего лишь ребенок, а не достижение генетиков. Простой, самый обыкновенный ребенок. Они зовут его К-1, но для меня он Ахмед. Я сама придумала так его назвать. Имя красивое и подходит ему.

Я всё ещё не понимал, о чём ведётся речь. Какой-то подопытный человек, пусть маленький, и Марджана к нему жалостью прониклась. Зачем мне эта информация?

– Не знаю, как это следует сказать красиво… – усмехнулась Марджана с собственной нелепой нерешительности, которая ей совершенно не к лицу. – Возможно, ты посчитаешь меня чокнутой, но… Мне кажется, что Ахмед твой сын. От тебя, то есть…

Заявление Марджаны меня в буквальном смысле озадачило и пригвоздило к месту.

– Почему ты так решила? – находясь за гранью понимания, что это снова способно иметь место в реальности, я продолжал сомневаться.

– На бирке была указана главная лаборатория «Иллюзии». Как и у Альфа-18, тот же адрес изготовителя. И кроме того… Ахмед похож на твоего Тимура. Очень похож. Клянусь тебе.

Меня аж пошатнуло.

Ничего себе…

Очередной ребенок, о существовании которого узнаю спустя годы? У меня чисто гипотетически мог быть еще один ребёнок. Но как это возможно? Я не мог проглядеть никого в списках. Хотя, зная Джамала, всё может быть.

Потерянные дети, зачатые от моего семени и без моего ведома.... Этот феномен снова напомнил о себе тяжким грузом на сердце. Ненавижу, когда такое происходит со мной. Вновь чувствую себя виноватым и безответственным. Хотя я по сути не причем. Что тогда, когда Катя сбежала от меня, а я о её беременности и знать не знал, и вот теперь… Ахмед этот появился.

Мой ли он сын? И если мой, куда девать его? Катя вряд ли поверит в то, какими путями он был зачат. Она посчитает, что я веду двойную жизнь и скрываю от неё, что у меня есть вторая семья.

– Позаботься об Ахмеде, пока не выяснится, мой он или нет. – взволнованный от услышанного, я сам не понимал, что говорил сейчас. – В любом случае позаботься. Даже если окажется, что…

– Я отправлю тебе результаты теста в скором времени. Но ты должен будешь прибыть в "Мактуб" лично. Чтобы познакомиться с Ахмедом и забрать его, если вдруг окажется, что он твой. Согласен?

Не хотелось бы возвращаться туда вообще.

Но разве у меня есть выбор? Мой страх и нежелание быть там – бренная пыль по сравнению с тем, что испытывает мой ребенок, находясь там, если он действительно мой. Я не хочу своим детям такого детства, как было у меня. Не хочу и не допущу хоть ценой собственной жизни.

– Выбора у меня не будет, если твои предположения окажутся верны. Я не бросаю детей. Если он мой, то…

– Так, с тобой всё понятно. Ты его примешь. Готовься к тому, что тест подтвердит твоё отцовство и уже можешь обустраивать для Ахмеда отдельную комнату. Как быть с его биологической матерью? – заговорила Марджана о наболевшем и неизбежном в данном случае. – Родила его суррогатная мать, личность которой так и осталась неизвестной. Имени её не числится в документации. Полагаю, эта женщина не имела никакой связи с гаремом. Её пригласили с "улицы" и, как только она родила, ребенка забрали, а её либо отпустили, либо…

Вопрос по поводу биологической матери Ахмеда скорее риторический, так как на него невозможно найти правильный ответ.

– Как-как… да никак. Концов тут не найти. Может выпасть любая комбинация. В кого Джамал удумал внедрить именно этот эмбрион, никогда не удастся узнать.

Я заметил, что Марджана очень тепло отзывалась об этом мальчике, и это придало мне веру в лучшее.

А о том злополучном факте, что паразит Джамал опять всё перепутал, намутил втихомолку, и мать этого пацана, к великому сожалению, не сыскать, даже если сильно постараться, пришлось забыть. Ибо нереально найти всех, кто имел дело с «Иллюзией». Многих и в живых уже нет давно. И смысла заморачиваться и искать нет.

– Полюби Ахмеда, как своего. Пусть считает тебя мамой. Перевози его в Шарджи, и живите вдвоём. Я буду приходить по возможности. Он привык к тебе и ко мне со временем привыкнет.

Я сказал то, что должен был. На данный момент, это лучшее, что можно было придумать.

– Воспитывать твоего сына – большая честь для меня. Считать, что у меня есть сын. И отец его тот человек, кто для меня очень важен. Тот, за кого я жизнь отдам без промедления и даже дьявола из преисподней вытащу за хвост, если понадобится… Это самая щедрая благодарность, о которой я и мечтать не смела. Спасибо тебе, Механик.

Марджана нежно погладила меня по щеке и, не получив ответной реакции, забралась в вертолёт.

Заработали турбины, и лишь тогда мне пришло на ум спросить то, что должно было прийти изначально.

– Сколько Ахмеду? – мало ли, решил, а вдруг мать его по годам вычислю.

– Четыре, по-моему. Не буду врать. Точно посмотрю и скажу. День рождения у него в марте. Восьмого. Это я помню.

Я опешил.

Как и у младших день рождения в марте. С разницей в один год, но всё же… У Тимура седьмого, а у Ахмеда восьмого. Вот же совпадение…

А совпадение ли это?

Оба пацана одного возраста, рожденные в одну и ту же декаду марта, в одни и те же сутки.

А что если мать Ахмеда…

Невозможно, но если бы это оказалось правдой, я бы пересмотрел своё мнение о Джамале, как о конченном ублюдке, за всю жизнь не сделавшем ничего достойного.

Да и Катя хотела сына будущего Ахмедом назвать, а потому появление мальчика с этим именем было бы для неё большой радостью. Наверное.

Мне хотелось так думать. Но скорее всего, получится наоборот. Хотя бы потому, что мне придётся сперва придумывать немыслимую теорию происхождения Ахмеда. Придётся выдать его за ребёнка Марджаны, если окажется что Катя не имеет к нему отношения.

Рано надеяться и строить планы на джек-пот, но я всё же зажегся тем невероятным, что несколько лет назад, когда консилиум купленных докторов изучал Катин организм и занимался подсадками эмбрионов, пока она лежала под действием препаратов, сработал карт-бланш.

Кто знает… А вдруг… Чем судьба не шутит?

Вертолёт с Марджаной взмыл в воздух, быстро отдаляясь от меня. А я продолжал стоять на крыше и грезить о том, чтобы произошло чудо.

Быстрее бы получить результаты теста. И убедиться в том.

Однако, рано мне радоваться.

Пора звонить Тайгуру и спрашивать о том, как он, падла, посмел предать меня.

Спустившись на лифте, я сел в джип, где меня ожидала Аврора. Она оповестила, что за время моего отсутствия успела закупиться всем необходимым, и теперь можно ехать домой.

До сих пор пребывая в полной растерянности, я приоткрыл дверь салона, собираясь выйти, чтобы не обсуждать военные дела при дочери.

Но почему-то остался сидеть на месте и набрал номер Тайгура. Который, по словам Марджаны, явно не бедствовал в моё отсутствие.

Тайгур не подошел к телефону.

Несколько раз я пробовал дозвониться до него, но это оказалось безрезультатно. На время я оставил попытки выяснить правду и поехал домой.

И лишь перед тем, как подъехал к дому и собирался отключить телефон, позвонил Азамат.

Азамат сообщил, что обнаружил Тайгура и еще нескольких однополчан в палатке, за ночь заметенной снегом.

Они были мертвы, и причина крылась не в обморожении. Их всех до одного отравили. Но Шлюх Кобриной, как и следов их присутствия, не было замечено.

Азамат, который всё это время проходил реабилитацию в госпитале, наконец вылечился и заверил, что сам разберётся с этим, а мне приезжать нет смысла. Если что-то найдет, он обязательно мне сообщит.

Всё ясно, кто отравил Тайгура и других, особо любвеобильных солдат.

Ну что ж, отдыха вместе с семьей мне снова предстоит не ждать. Война продолжается. Близится тот заветный час, когда я разнесу Кобринский бл*дский курятник в щепки. А Кобрину лично натяну на гладкий ствол танковой пушки.

И всё-таки…

Что заставило меня сказать Марджане, чтобы она могла считать Ахмеда своим сыном?

Поторопился я обрадовать её. Надо было подождать результаты ДНК. Что ж я наделал…

Глава 4. Катерина

Вечеринка в честь воссоединения пары, теперь уже супружеской, близилась к своему завершению на сегодня. Виновники торжества, которые успели заключить помолвку тайно, пребывали на седьмом небе от счастья.

Алиса не могла налюбоваться на своего романтичного и не дающего прохода влюбленного мавра, который действительно изменился. Но как по мне – лишь в стиле одежде.

Билли привил себе любовь к классике, но с некоторыми отличиями, свойственными его яркой натуре.

На Билли сегодня была надета малиновая рубашка, чёрные классические брюки и туфли.

Фархад, к его досаде, перед самим приездом молодоженов, облачился в голубую рубашку той же фирмы, что у Билли, и чёрные брюки такого же классического кроя. Когда братья встретились и с удивлением окинули друг друга оценивающими взглядами, безоговорочно доказали всем, что мыслят одинаково до такой степени, что даже нарядились одинаково и предпочитают покупать вещи одной фирмы.

– Кать, представляешь… Дилияра просто не узнать…

Хвасталась Алиса, нашептывая мне на ухо свои впечатления по поводу Билли, пока нам выпал шанс спрятаться от наших мужчин на кухне и немножко посплетничать.

– Он так изменился… Не знаю, каким волшебством тебе удалось на него повлиять, но это просто невероятно…

– Моей заслуги в этом нет. Билли захотел и сам себя изменил. Потому что он тебя любит.

– А как у вас? Заметила, что вы практически не разговаривали.

– У нас… – печально вздохнув, я поставила разделочную доску в раковину и взялась её споласкивать от остатков фруктов. – У нас, как всегда. Всё ни слава богу…

Билли, который более не стеснялся своего настоящего имени, и Алиса, сердце которой он наконец покорил… Такие причудливые они: что у неё своеобразные тараканы в голове, что у него. Но они помирились и теперь вместе. Хотя я сомневалась, что это надолго. Почему-то пара из них в моем уме не клеилась. Наверное, всё дело в том, что они оба не приспособлены к семейному быту, и оба те ещё непоседы, привыкшие жить в своё удовольствие.

Но… Даже они помирились.

А вот Фархад и я… Над нами с утра опять нависла чёрная туча сущей неопределенности. Вроде и вместе мы, а по факту всё печальнее, чем кажется. Фархад молча дуется на меня, сам себе что-то надумывает, а я не знала, как перестать зацикливаться на том, что он недоговаривал мне всегда и продолжает недоговаривать.

Алиса что-то быстро прошептала, стараясь ободрить, но я пропустила её слова мимо ушей, так как услышала из коридора нечто шокирующее.

– Поверь, брат, вам не стоит жить в одном доме. Снять квартиру будет превосходной идеей.

– В другом Эмирате? Или в этом пускай живёт?

– Думаю, будет навязываться. Лучше в соседнем снимай, поближе к работе.

Билли с Фархадом, о чем-то рассуждая, беззаботно завернули на кухню. Где мы с Алисой как раз заканчивали с оформлением фруктово-сырной тарелки для дальнейших посиделок на лоджии за бокалами вина.

Но услышав кусок их беседы, я едва удержалась на ногах от внезапного головокружения, вовремя ухватившись за столешницу.

– Почему вы так долго?

Билли прильнул к своей Алисе сзади и кокетливо промурлыкал ей в шею.

– Я по тебе соскучился, мой мохнатый персичек..

– О, это так мило, пупсик… – прописклявила она приторно сладко. – Мы только что закончили резать фрукты… Собирались к вам, но вы нас опередили…

– А мы такие, угу..

– Поможете вынести…

Алиса замолчала, потому что Билли жадно и бесстыдно засосал её поцелуем в губы.

Мне пришлось отодвинуться, чтобы не мешать им, и оставить недомытую доску в раковине, над которой эти двое обосновались и теперь жарко обменивались слюнями.

Фархад сдерживал себя пока. Хоть и был не прочь продолжать со мной любимое дело – трахаться как бешеный кролик в брачный период.

Весь день сторонившийся меня, Фархад знатно подвыпил к вечеру и теперь не сводил с меня своих диких чёрных глаз, полных страстного нетерпения затащить меня в укромный уголок. Он и сам уже весь дымился от желания уединиться, как и я по недавней своей привычке.

С того момента, как Билли с Алисой приехали к нам, эти двое только и делали, что подначивали нас выражать чувства при всех. Эти совратители каждые три минуты целовались, не стесняясь даже постоянно удивлённой за этот день Фатимы и постоянно красной от смущения Авроры, одно прячущей глаза.

Чтобы не мешать влюбленным молодоженам заниматься прелюдией прямо на раковине и заодно узнать кое-что, что меня встревожило, я попросила Фархада на разговор.

Несмотря на то, что привыкла за это время находиться в ауре бесконечного секса, я старательно отгоняла от себя жгучее желание, и тревожность внутренняя от этого воздержания только прибавлялась.

Фархаду ничего не оставалось, как согласиться.

Мы с ним вышли на лоджию.

Любуясь закатом и морским пейзажем, который уже не вдохновлял меня так, как это было прежде, я всё же начала этот разговор первой.

Этим утром и весь остаток дня я склонялась к выводу, что у Фархада появилась другая баба.

А сейчас, перемалывая в голове то, что узнала утром и когда они с Билли зашли на кухню, складывая всё это логически, пришла к выводу, что Фархад подумывает взять Марджану в качестве второй жены. Более того, он уже подыскивает ей жилье, решая лишь, в этом ли Эмирате или в соседнем.

Нужна ли я ему в качестве жены – вот в чём сомневался Фархад, встретив ту, которая устраивала его по всем параметрам.

Я не хотела накручивать себя заранее своими догадками, так как не знала наверняка, правильно ли всё поняла или нет. А потому предпочла узнать сейчас, но подошла к этому вопросу издалека и аккуратно.

– Так… как мы теперь будем? – неуверенно спросила я, отстранившись, когда Фархад подошёл близко и попытался приласкать меня. – Вернее, как быть мне? Ты разрешаешь мне поехать в Россию на Новый год?

– Как сама ты хочешь, так и поступай. Хочешь – езжай. Не хочешь – оставайся тут. Либо с Алисой можешь отметить, она тебя пригласила.

Задержав себя на мгновение, Фархад отставил ласки и холодно добавил.

– Но дети останутся со мной при любом твоём выборе.

Я нервно сглотнула, глядя ему в глаза.

Значит ли это, что Фархад так говорит, потому что не хочет, чтобы я уезжала?

– Тогда я останусь тут. С тобой. – с лёгкостью сообщила, что готова отказаться от праздника, о котором мечтала полгода.

Но Фархад снова огорчил меня очередным заявлением.

– Меня не будет дома в праздники. У меня работа.

– Вот как… Жаль. Как я без тебя проживу почти две недели? Я ведь не могу без тебя. Я стала ручной и… Не хочу оставаться одна. Никогда больше.

Я попробовала открыть Фархаду свою душу в надежде, что смогу смягчить его. И удержать возле себя.

Мне совсем не хотелось давать Марджане возможность проводить с ним время, пока я нахожусь далеко.

– Лети в Россию. – предложил Фархад. – Там тебе будет не скучно. Детей заодно к маме отвезёшь. Она выцыганила у них обещание погостить в селе все каникулы. Так что Новый Год детвора там отметит. А ты… Решай сама, где хочешь ты отмечать. С Таней своей, либо…

– Там же, где и дети наши. – поспешила трепетно озвучить я, пытаясь убедить Фархада в том, что и впрямь стала ручной, но уже не гранатой. – С Таней я больше не дружу.

Фархад с довольством воспринял эту новость и вновь собрался приставать ко мне. Но я его остановила, ухватив за рукав рубашки и не позволяя ласкать себя.

– Кому "ей" ты снимешь жилье? Я слышала, как ты и Билли говорили за квартиру в другом Эмирате. Ответь правду, Фархад. Ты планируешь завести вторую жену?

Не решилась озвучить имя его любовницы, и так ясно и понятно, о ком я спрашивала.

Фархад нахмурился и в задумчивости закусил губу, пристально глядя не на меня, а куда-то сквозь меня.

Кажется, я несознательно завела его в тупик своим вопросом.

Я попала в точку, можно и не сомневаться.

– Марджана намерена перебраться в Шарджи. Попросила меня подыскать ей временное жилье.

Будучи на девяносто процентов уверенной, что Фархад не решился бы сказать мне об этом прямым текстом, но дал намёк думать именно так, как я изначально думала, у меня защемило сердце.

С ней Фархад расставаться не хочет. И со мной, и с ней хочет шуры-муры крутить. Ведь именно ради этого Марджане приспичило переехать к нему поближе.

– Тебе с ней и правда лучше?

Даже не знала, зачем спросила и как из меня это вырвалось.

Надо было о другом спрашивать. На жалость давить всеми способами, детьми шантажировать на крайний случай… Но если Фархаду безразлично, где я буду две недели зимних каникул, то о какой жалости может идти речь?

– Кать, ты не понимаешь…

– Скажи честно, ты женишься или нет? – выпалила встревоженно, прервав его на полуслове.

– Если останешься моей женой на добровольной основе, то нет.

– А если не останусь на добровольной основе? Ты со мной разведешься?

– Нет, конечно. Ты всегда со мной будешь, в какую бы сторону ситуация не повернулась.

Фархад произнес это с таким беспристрастием, что сомнений не оставалось: ему индифферентно на моё желание быть единственной, и дело тут не в обиде за непослушание. Тот факт, что мы трахаемся без передышки, ничего не значит, оказывается. На Фархада, как и на меня, ревность влияет одинаково: хочется секса всё время. Чтоб снова в себя друг друга влюбить, не более того.