III. Меч Дракона. 74 фацета

Когда на очередном собрании в главном зале прозвучало это утверждение, Изабелле показалось, что она попала на фильм ужасов. Только не в кинотеатр, а внутрь записи. Потому что те выводы и действия, которые последовали дальше, иначе объяснить было невозможно.

Первый вывод заключался в том, что старинный замок оказался обитаем, и дневной визит "Интегроса" не остался незамеченным. Как не остался незамеченным и вечерний салют, привлекший внимание жителей замка и спровоцировавший первую встречу.

Второй вывод основывался на внешнем виде незнакомцев, а также на том факте, что они появлялись лишь ночью. Но когда эта фраза должна была прозвучать из губ Виктора, то и Изабелла, и Мари одновременно зажали уши, чтобы не получить психологический удар и не привести собрание к вынужденному экстренному завершению. Тем не менее девушкам все было ясно без слов. И даже раньше, чем мужчинам, – стоило им увидеть сквозь стекло эти красивые, аристократически бледные лица, пристальные немигающие взгляды, длинные волосы и подтянутые тела в сдержанных, но исторически бесценных костюмах.

За этим последовало третье заключение: следовало быть во всеоружии и готовыми к нападению. Для этого уже к началу дежурства Тревора в доме появилось резервное освещение, на следующий день было закончено огораживание территории забором, который, правда, не стал препятствием для встречи Максимиллиана с безымянными соседями, а еще на следующий день на заборе заработали датчики внешнего движения, а обычная смарт-система управления Белой Виллой была перепрограммирована в систему сканирования, обнаружения и распознавания любых движущихся и недвижущихся предметов в доме и прилегающем к нему на тридцать метров пространстве. После этого нововведения короткие встречи прекратились, и рядом с домом больше никого не видели. Кроме того, ночным дежурным, то есть всему мужскому составу компании, ибо девушек до патрулирования не допускали, было вменено всегда иметь при себе пистолеты с покрытыми тонким слоем серебра пулями. А Дэннис к концу первой же своей смены изобрел Водопад – распылитель ионов серебра, образовывавший защитную сферу для своего носителя. По мнению всех жителей Белой Виллы это было самым эффективным способом защиты – если, конечно, они не просчитались и серебро действительно представляло угрозу для их соседей. Правда, в Водопаде имелось два существенных изъяна. Первый – он ниспадал с головы до земли, но не обволакивал ступни, поэтому теоретически у него было уязвимое место – участок поверхности, на которой стояли ноги. И второй – ночью ему нужна была подзарядка через десять минут работы, потому что в ночное время световой панели не хватало света, чтобы обеспечить устройство бесперебойной энергией, как днем.

И все же, когда Изабелла надела на себя новое изобретение, то впервые за бесконечные, наполненные трепетом дни почувствовала себя в относительной безопасности. И теперь и она, и Мари могли до самого захода солнца находиться на улице без пристального наблюдения со стороны коллег. А кроме того, Изабелла могла возобновить свои одиночные дневные походы на озеро, на котором еще до встречи с молчаливыми незнакомцами успела побывать три раза. Дэннис, Максимилиан и Мари, конечно, собирались лечь поперек порога и не отпускать ее дальше, чем на пару шагов от входной двери, но новое изобретение, увеличивающаяся продолжительность солнечного дня, молчание безымянных соседей, которых не было видно уже третьи сутки, а также напор самой Изабеллы, понимавшей, что ей было жизненно необходимо сменить обстановку и вид деятельности, привели к тому, что Виктор все же разрешил ей покинуть дом на два часа.

И ни одной из этих драгоценных минут Изабелла терять не собиралась.

***

Легкий весенний ветерок в длинных шелковистых волосах, шорох ветвистых крон с молодой листвой над головой, в теле – приятное тепло после долгожданной тренировки, перед глазами – вечерняя дымка, надвигающаяся на землю с противоположной от линии заката стороны…

Дымка?! Закат?!

Изабелле показалось, что ее прострелили ледяными иглами сразу с нескольких точек.

Не может быть! Неужели она заснула, когда легла на коврик после упражнений?! Она всегда лежала с закрытыми глазами, расслабляя тело и стабилизируя дыхание после тренировки, но еще ни разу за пять лет не засыпала!

Взгляд на КПК – 20.01! Солнце село девятнадцать минут назад! И ровно девятнадцать минут назад она должна была быть дома!

Девушка судорожно ткнула кнопку включения Водопада и, охваченная переливающейся сферой, заметалась по полянке перед озером, закидывая в рюкзак вещи единым комком.

Ее уже начали искать! Надо сообщить, что с ней все в порядке!

Изабелла выхватила из бокового отделения рацию. Кнопка выхода на связь. Не работает! Неужели что-то со световой панелью или аккумулятором?!

Легкое шипение из динамика. Нет, с рацией все в порядке. Что-то со связью. Помехи на их волне…

Девушка откинула коврик под дерево – сейчас некогда скручивать, она заберет его завтра днем.

На ходу запрыгивая в тонкие балетки, Изабелла кое-как застегнула рюкзачок и рванула к дому прямо сквозь деревья – огибать рощу не было времени. Она проскочила сквозь одну линию кустов, затем сквозь другую и, миновав самое высокое дерево в этом небольшом пролеске, почувствовала, как ее ноги отказываются двигаться.

Да нет же, ей показалось. Просто показалось…

Стук сердца был таким громким, что она не слышала собственных шагов и шипения невыключенной рации. А если бы и слышала, то это ничего бы не изменило. О, лучше бы у нее сейчас отказало зрение и она погрузилась в благословенную темноту неведения…

Изабелла в беспамятстве попятилась обратно в сторону озера.

Они пришли. Пришли за ней.

Те же двое мужчин, которых они с Мари видели через окно. Стоят по обеим диагоналям от нее, отрезая дорогу к дому.

Царапающие, но совершенно неощутимые кусты. Одна полоса зарослей, другая. Изабелла снова вышла к озеру. Ее преследователи молча идут за ней. Надо срочно выбегать из-за рощи на открытое пространство! Ее сразу увидят из Белой Виллы и поспешат на помощь!

Водопад дал первый сигнал. Значит, осталось три минуты. Девушка отбросила внезапно проступивший в руках рюкзак и развернулась к краю рощи, но тут же застыла.

Она окружена.

В коридоре между озером и рощей стоял третий незнакомец. Шея, плечи и спина тут же покрылись изморозью. В рюкзаке есть только ракетница. И они ее видели во время салюта – она не сможет этим никого напугать.

Мысли медленно останавливались, путались, превращались в бессмыслицу и исчезали. Водопад запищал во второй раз. В голове мелькнуло, что-то похожее на "две минуты".

Никто не двигался. Кажется, они не собираются нападать. Что им тогда нужно? Изучить ее более тщательно, чем через стекло? Но ведь и так понятно, что она и Мари не представляют из себя угрозы. Чего они ждут? Смотрят куда-то наверх и ждут. Нет, теперь уже не наверх, а ей за спину. И не смотрят, а склоняют головы.

Жуткий холод объял остальные и без того неподвижные части тела. Но каждая клетка все равно ощущает чье-то присутствие позади.

Cигнал Водопода. Последняя минута.

Изабелла начала медленно поворачиваться, одновременно пытаясь отступить и увеличить расстояние между собой и тем, что было за ее спиной, но завершить движение не смогла. Потому что даже половина оборота открыла перед ней такую картину, что вся ее жизнь в ту секунду разделилась на до и после.

Перед глазами зарябил и поплыл высокий мощный облик цвета состаренного серебра со струящимися до плеч черными волосами. С обеих сторон от высеченного будто бы из камня тела мутно затемнели остроконечные крылья, похожие на вырванные картинки из фантастических сюжетов. А с высоты двух метров пронзил уплотняющийся туман пристальный изумрудный взгляд.

Изабелла не увидела – ощутила, как сфера Водопада разверзлась над ее головой и, медленно опав последними невидимыми искрами высоких технологий, исчезла в траве.

Перед глазами стало темнеть. Девушка поняла, что пошатнулась, и начала падать. Но до земли она не дотронулась…

***

Шелест листьев, прохладный порыв ветра со стороны воды…

Снова? Она снова заснула?!

Изабелла вскочила с коврика. Когда она успела его постелить? Она же выкинула его под дерево, когда собирала вещи и собиралась забрать завтра! Что происходит?! Почему она лежит?

Судорожные взгляды по сторонам: она одна, больше никого нет.

Это сон? Это все ей приснилось?! Почему тогда собран ее рюкзак? Она же легла отдыхать до того, как убрала вещи.

Девушка схватилась руками за голову и тут же уловила краем глаза часы: 20.11.

Быстрый щелчок кнопки Водопада. Ничего. Он разряжен.

Изабелла тяжело задышала.

Не может быть… То, что она видела, просто не может существовать.

– Изабелла! – вдруг донеслось из-за деревьев.

Дэннис и Максимилиан! Они уже начали ее разыскивать!

– Я здесь! – выкрикнула она и, подхватив рюкзак, на подкашивающихся ногах побежала к друзьям.

– Что случилось?! – первым заметил ее технический директор и бросился навстречу.

– Дэн, прости, я заснула, – выдохнула Изабелла, подбегая ближе.

– Что?! – в один голос воскликнули коллеги.

– Я очень устала за день, а после тренировки совсем расклеилась…

– Все твои танцы! – помахал руками в воздухе Максимилиан. – Брэд уже собирался идти за тобой в замок! Ты бы хоть за деревья не заходила, чтобы тебя было видно из дома!

– Макс, прости, я больше не буду…

– Естественно, не будешь, – проворчал механик.

– Почему по рации не отвечаешь? – перехватил рюкзак Дэннис и торопливо подтолкнул всех в сторону Белой Виллы. – Почему Водопад не включен?

– Я пыталась выйти на связь, но на линии были какие-то помехи, – ускорила шаги Изабелла, пытаясь выкинуть из головы возникшие там, безусловно, вследствие непреходящего стресса и переутомления нездоровые картины.

– У нас все работало! – возник Макс.

– Надо проверить, что с твоим аппаратом, – поджал губы Дэн. – Водопад тоже дал сбой?

– Нет, он… разрядился.

– Когда?!

– Только что. Я… долго вещи собирала.

– Никаких танцев больше! – рявкнул механик и семимильными шагами двинулся вперед.

– Ну, Макс…

– Сейчас Виктору будешь ну-кать.

Трое работников "Интегроса" проскочили обширную поляну перед холмом, последовательно поскользнувшись и пошатнувшись на одной и той же точке, и, вбежав в дом, где все уже взволнованно стояли на пороге, закрыли двери, окна и задернули шторы. Но Изабелла все же успела бросить взгляд через плечо в сторону озера…

Там никого не было.

– Изабелла, больше никаких вечерних прогулок, – раздался голос директора.

– Но…

– Никаких "но". Это слишком опасно.

– Я случайно заснула, я больше не…

– Отложим обсуждение этого вопроса. У нас есть более насущные проблемы.

– Что-то случилось? – похолодела Изабелла, мгновенно вызвав из памяти невероятное видение.

– Пока нет, – насмешливо раздалось у нее за спиной. – Но мы этого и не допустим.

На середину комнаты вызывающе развязно вышел второй инженер "Интегроса". Изабелла настороженно обернулась и проследила за его передвижениями.

– Не допустим чего? – уточнила она.

– Того, что произошло сегодня, – сложив мускулистые руки на широкой груди, презрительно кивнул головой в сторону двери Брэд. – Или вы и дальше хотите бегать после заката, как испуганные кролики?

Девушка ошеломленно перевела взгляд на Мари, но не увидела в ее растерянных глазах никакого объяснения.

– Я сказал об этом Виктору в первый же день встречи с этими существами, – продолжил Брэд, скривив губы в снисходительной усмешке, – но он тогда был против. Говорил, что они нас не трогают, не нападают и не доставляют ощутимых проблем. Однако сейчас становится ясно, что само их присутствие рядом – уже проблема. Вместо того, чтобы думать об улучшении жизненных условий и заниматься расследованием сложившейся ситуации, мы вынуждены сузить нашу деятельность до подготовки к отражению нападения. Не говоря о том, что мы ежедневно теряем темную половину суток, отсиживаясь за забором.

– Но ведь нас, в самом деле, никто не трогает… – севшим голосом произнесла Изабелла, поднеся руку к вискам и попытавшись вытащить ею из головы двухметровый образ такого сложения, что даже Брэд не смог бы выйти из этого противостояния целым.

– И не тронет, даже если захотят, – захохотал ее собеседник. – Не успеют.

– Почему? – прошептала Изабелла, с холодом понимая, что знает ответ.

Брэд достал с пояса короткий пистолет, ловко провернул его на пальце и щелкнул предохранителем.

– Потому что, – низко произнес он, – мы нападем первыми.

Глава 2

Что будет ее последним оплотом и непроходимым редутом для врага? Наверное, комната с иконами… Раньше это было маленьким подсобным помещением без окон в задней части Белой Виллы, а теперь стало единственным безопасным местом в этом сошедшем с ума мире. По крайней мере, должно было стать. Потому что, хвала Небесам, еще не было прецедента, чтобы проверить данное предположение.

Изабелла поставила бутылку со свежей водой, боком присела на стул и откинула голову на стену. Еду можно было не обновлять так часто. С сухарями, консервами и сухофруктами ничего не случится. Да и сможет ли она съесть хоть кусочек, если случится самое страшное и в ее доме появится он, в результате чего ей придется до рассвета сидеть в окружении святых ликов?..

А вот воду надо было менять каждый вечер перед заходом солнца. Свежая и чистая вода всегда должна быть под рукой…

Девушка приложила тонкие изящные пальцы к голове. Хватит ли защиты Водопада на главной двери и запасном выходе? Таких плат у нее в арсенале больше нет, она нашла в ближайшем магазине всего три штуки: одна ушла на устройство, всегда носимое при себе, а две другие – на защиту дверей. Преимущество последних заключалось в том, что, в отличие от кулона, дверные Водопады были запитаны от электричества и поэтому могли работать круглосуточно. Главным было следить за сигналом и вовремя добавлять серебряные элементы. Однако минус был общий и очень существенный – уязвимое место в области земли. И если в доме Изабелла решила эту проблему, нанеся серебряный раствор на полы и стены, то на улице она оказывалась беззащитной.

Девушка накинула на плечи теплый плед и инстинктивно схватила шоколадную мармеладку.

Она уже имела возможность убедиться в опасности этого технологического недостатка. Шесть дней назад он на ее глазах полностью ушел под землю, а через мгновение, разверзнув почву одной рукой, схватил ее за ногу, сам так и не появившись на поверхности…

Еще одна мармеладка и мгновенно зашкаливший от воспоминаний пульс.

Он отпустил ее, подержав лишь пару секунд, но за этот ничтожный промежуток времени она поняла, что на улице была беспомощна. Против него вне стен дома у нее не было ни оружия, ни защиты. От пуль, лезвий, взрывчатых зарядов и любых других инструментов нападения он уворачивался с издевательской легкостью, просчитывая траекторию движения какого бы то ни было предмета, кажется, еще в момент его вылета. Да и, откровенно, Изабелла никогда не держала в руках настоящего оружия. Только лишь незаточенные сабли для танцев и игровое ружье в тире. Что касалось защиты, то Водопад не смог обеспечить ей безопасность на улице, а носить стопку тяжелых икон у нее не хватило бы физической выдержки. Тем более что она до сих пор точно не понимала, насколько они действенны против него.

Выходит, единственный способ защиты – это постоянное пребывание в доме вечерами и ночами в ожидании рассвета, поскольку передвигаться между помещениями ему должно было быть опасно, во-первых, из-за того, что всю его одежду составляли черные брюки из неизвестного материала и на вид кожаные туфли, что делало большую часть его тела открытым и уязвимым к распыленному на пол и стены серебру, а, во-вторых, из-за того, что его крылья, пусть и в сложенном состоянии, все равно были слишком большими и, следовательно, должны были задевать посеребренные стены. По крайней мере, в том коридоре, который вел к комнате с иконами, потому что, по счастливой случайности, именно он был самым узким в доме.

Изабелла закрыла глаза. Того мира, в котором она внезапно оказалась, выйдя вечером домой после занятий, просто не могло существовать… Она же должна была выступать на танцевальном фестивале, поехать на мастер-классы известных танцовщиц, получить новые знания и опыт. Но вместо этого она вдруг оказалась здесь. Одна…

Ей понадобилось трое суток, чтобы понять, что все это не видение. А потом – панический отсев самых нужных вещей, процесс запаса еды, медикаментов, световых панелей тех размеров, которые она смогла унести, генераторов электричества и поиск подходящего дома, который смог бы все это вместить и в котором бы все работало. И все это со смутным ощущением того, что за ней наблюдают откуда-то сверху.

Так она оказалась у дверей Белой Виллы и в первый же день вызвала своим присутствием появление замка. Именно вызвала. Он сам ей об этом сказал в их третью встречу. Капля ее крови, упавшая на землю его владений, сняла защитный барьер с замка, который находился в состоянии покоя последние пятьдесят лет, и величественное строение стало видимым. А в день, когда девушка открыла ворота, воспылав желанием полюбоваться старинными интерьерами, – ибо войти внутрь мог только тот, кто снимал барьер, – ее присутствие в замке вывело его обитателей из длительного сна. О чем она и узнала вечером, когда увидела в окне двух молчаливых существ в рваных одеждах, с изможденными лицами. Они, правда, и так должны были проснуться через пару недель после снятия барьера, поэтому этой встречи ей было не избежать, но ее визит ускорил процесс…

Один скользящий взгляд, брошенный ею в зеркало на противоположной от окна стене, которое отразило пустоту на том месте, где стояли два жутких пришельца, сразу же все ей объяснил и превратил беспорядочное метание по гостиной в четкую цель: конец коридора, где по счастливой случайности стояла икона. Она и стала ее прикрытием, когда Изабелла услышала звук открывающейся двери, а затем тихий шорох чужих для этого дома шагов…

Девушка ничего не видела. Она только помнила, что забилась в угол, выставив перед собой одеревеневшими руками святое изображение и сжавшись до такой степени, что, кажется, поместилась за ним полностью, хотя икона едва ли была больше книжного формата. И тем не менее через некоторое время она почувствовала, что осталась одна. Прошла ли минута или час, пока она вспомнила, как надо дышать, но на утро после проведенной в беспамятстве ночи в маленькой комнате без окон в обнимку с единственной иконой Изабелла поехала в город и вынесла все содержимое первой же попавшейся церковной лавки и с этим защитным грузом расположилась в своей родной студии, уехав от Белой Виллы на сто километров.

Но ее нашли очень быстро. Меньше, чем через час после захода солнца. Она услышала дергающуюся ручку входной двери, а затем увидела расходящиеся по внешней стене трещины – эти существа могли карабкаться на любую высоту и по любым поверхностям. И лишь обставленный иконами периметр студии, в центре которой Изабелла лежала на кровати под одеялом, прекратили попытки вторжения.

Девушка не помнила, когда еще с таким счастьем встречала рассвет. Несколько раз упав на лестнице, она, шатаясь, вышла на улицу и, не в силах больше сделать ни шага, рухнула на газон, даже не дойдя до скамейки.

Земля была холодная, и это через некоторое время привело ее в чувство и заставило подняться на ноги. Но до тех пор, пока из-за домов не поднялось яркое весеннее солнце, с улицы Изабелла не ушла. Лишь только ощутив животворящее тепло и подставив все тело греющим лучам, которые щедро обволокли ее с ног до головы, девушка отпустила дверную ручку, за которую держалась, чтобы не упасть еще раз, и вошла в парадную…

Она не спала, не ела и не пила всю ночь, но отдохнуть после рассвета у нее не было возможности. Надо было срочно искать новое место жительства. Потратив на это несколько дней и испробовав в качестве ночного жилища и самое высокое здание в городе, и самое отдаленное, и офис своей компании, и даже церковь, Изабелла с тяжелым сердцем поняла, что вынуждена была вернуться в Белую Виллу. Ее все равно обнаруживали в любой точке города, а на обустройство Виллы она потратила около трех недель, и лучшего места ей было не найти. Там было открытое пространство без расположенных рядом магазинов с портящимися продуктами, и только там у нее в любое время суток все было под рукой. К тому же из-за постоянного напряжения у нее просто не хватило бы сил сделать хоть какое-то подобие нового убежища. Поэтому через неделю после бегства она вернулась обратно, везя в багажнике, на заднем и на пассажирском сидениях электромобиля коробки с иконами и несметные запасы серебра. В какой бы магазин она ни заходила в течение этих дней, она везде брала предметы, выполненные из серебра или содержащие его сплав. Любая мелочь, любой бытовой предмет, будь то расческа, ложка, ручка, – все содержало в себе этот благородный металл. Существа, преследовавшие ее, боялись его. Она уже успела убедиться в их реакции на присутствие серебра: они чувствовали его издалека и сразу отходили назад. А один раз, бросив наотмашь серебряную вилку, она даже смогла понять, что с ними произойдет при контакте: на месте соприкосновения появилась дымящаяся рана, как при касании раскаленного металла. И, судя по всему, она была довольно болезненна и долго заживала.

На этом ее познания о возможностях жутких соседей заканчивались, но все же их было достаточно, чтобы на этом основании подобрать и изобрести действенные способы защиты: комнату с иконами, систему сканирования дома, Водопад, серебряное покрытие, распыленное на полы и стены, серебряный кинжал, хлопушки с серебряной крошкой и небольшой пистолет с серебряными пулями. Однако сработает ли безотказно хоть что-то из этого против него, она не знала.

Он был другим. И его тело было другим: мощным, высоким, с выдающейся, обрисованной, словно на скульптуре, мускулатурой, с кожей красивого серебряного цвета – в отличие от бледных худощавых и угловатых фигур его подданных. Взгляд его зеленых глаз был ясным и пронзительным – он не смотрел в пустоту и всегда четко видел цель. Его черные длинные волосы не были спутанными и блеклыми и не цеплялись за лохмотья старой одежды – они блестели в свете звезд и луны, падая змеящимися полосами на широкие плечи. Он мог перемещаться в пространстве, оставаясь невидимым. Он мог летать. Он мог взвиваться на любую высоту и с любой скоростью, имея под ногами ничтожную точку опоры, и он мог полностью уходить под землю и выскакивать из нее в самом неожиданном месте. А еще он мог говорить. В отличие от его ужасающей стаи. И, судя по тому, что во время их первой встречи, он сначала заговорил на словенском, затем на немецком, а уже потом на австрийском, определяя языковую группу своей окаменевшей собеседницы, он говорил на многих языках.

Они встретились на двадцать восьмой день ее пребывания в этом запредельном мире. Ровно тогда, когда Изабелла приняла самое тяжелое решение в ее жизни – вернуться в Белую Виллу, несмотря на то что она находилась всего в нескольких сотнях метров от замка.

Почему она вовремя не ушла с озера домой, она до сих пор не могла себе объяснить. Быть может, она никак не могла поверить, что солнце уже заходит, и все ждала, что оно вдруг начнет подниматься обратно?.. Или она заснула, сидя под деревом и глядя на последние таящие лучи?..

Так или иначе, но когда она очнулась, то поняла, что пропустила время заката, и на часах было уже 20.01. Она вскочила и побежала к Белой Вилле, но дойти до цели не смогла. Сначала появились эти холодящие кровь существа, преградившие ей дорогу, а потом и он.

Он оказался у нее за спиной, спустившись с неба в прямом смысле. А через некоторое время – и под землей, поймав ее за ногу, когда она на миг остановилась из-за нехватки дыхания…

Девушка сделала глубокий вдох так, словно ее бегство происходило в настоящее время, и на ощупь залезла рукой в пакетик с мармеладом.

У нее был с собой и пистолет, и серебряный нож, и хлопушка, наполненная крошками серебра, и еще несколько серебряных предметов, которые она все время носила с собой, чтобы в любой момент пополнить Водопад, – но ничто из этого его не задело. Правда, из-за трясущихся рук она не могла похвастаться в тот момент высокой точностью, наработанной игрой в бильярд и стрельбой в тире, но все же этих попыток было достаточно, чтобы понять, что ее противник мог находиться рядом с источниками серебра. Оно останавливало его, видимо, лишь когда он подходил вплотную. Поэтому он и использовал уязвимое место Водопада.