Ледяная крепость

– Ты давно был здесь? Ты вообще посещал свой дом?

– Ага. После катастрофы я выбирался со станции и ходил в дом. Забрал некоторые вещи и больше не возвращался.

– Тяжело вспоминать?

– Нет. Да и вспоминать нечего. Эта квартира была не моя, а моих родных. Они жили за городом. А я тогда только устроился на работу в отделение полиции и дома почти не появлялся. Я всё время уделял работе.

– Здесь здорово было, наверное.

– Я не обращал внимания. Просто делал свою работу. Я до войны почти нигде не был. И хоть, когда началась война, мне было 25, я смутно помню тот мир. Было детство, юность, но у меня была мечта стать полицейским и быть на страже порядка и народа. И я делал всё, чтобы исполнить её. Мой отец служил в Штази, он обучал меня многому, а я брал с него пример. Я столько сил отдавал тому, чтобы добиться цели, что не смотрел на окружающий мир. И вот теперь мир уничтожен, а мне нечего о нём рассказать.

– Как думаешь, сейчас нужно ли изучать иностранные языки? Ты знаешь итальянский, но как думаешь, он пригодится?

– Я ещё немного знал английский, но да, выучил ещё до войны итальянский, владею им как немецким. Мама знала его и меня обучила. Но думаю знать нужно. Ведь …

Внезапно прозвучали выстрелы. Все сразу насторожились. Бойца, что проверял линию, видно не было.

– Это наш? – спросил Энигма.

– Нет. Это вообще не наш. Это… – Адлер не мог понять, что происходит. Он вслушивался в выстрелы.

– Может, это торговцы? – спросил один из бойцов.

– Я слышу выстрелы только одного оружия. Это BAR! Этого оружия во всём метро нет! У нас не делают такой патрон. И если бы это были торговцы, была бы канонада. Надо проверить.

Прибежал боец, что проверял линию.

– Выстрелы на главной улице. Не знаю, кто там, но видел бегущих заражённых.

– Выдвигаемся! Смотрите по сторонам и будьте внимательны!

Все выдвинулись по главной улице. Выстрелы были слышны всё отчётливее и чаще. Несколько заражённых лежали убитые или в предсмертных конвульсиях.

– Вон! На 11 часов! – сообщил один из бойцов, увидев на крыше автобуса человека, который отстреливался от зараженных.

– Рассредоточиться! Отсекайте больных! Энигма, за мной, вытащим этого бедолагу! – скомандовал Адлер.

Спрятавшись за машиной, Адлер попытался предупредить неизвестного. Тот заметил Адлера и Энигму и показал жестом «На помощь!». Адлер кивнул и дал очередь по заражённым, остальные тоже открыли огонь. Неизвестный спустился и тяжело побежал к спасителям. Добежав до Адлера, человек упал и стал тяжело дышать.

– Надо добежать до станции! Ты сам добежишь? – Крикнул Адлер.

Тот не ответил и продолжил бежать дальше за бойцами. Все побежали со всех ног к станции, прикрывая друг друга. Неизвестный бежал еле-еле, постоянно спотыкаясь и облокачиваясь о машины. Вход на станцию был уже совсем близко, зараженные догоняли, но они добежали.

– В сторону!

Все прижались к стене или легли на пол, и пулемёт, который стоял у входа на станцию, стал отсекать преследуемых. Как только все забежали на станцию, ворота закрыли. Заражённые стали бить и царапать ворота, но вскоре перестали и были слышны только их стоны или плач.

– Фух, успели… Откуда их там столько? – спросил вслух один из бойцов.

И тут удар об пол. Неизвестный упал как подкошенный. Санитар, стоявший у входа, подбежал к бедолаге и стал снимать с него костюм защиты.

Этот человек был явно не отсюда. Он был в брезентовой плащ-палатке, противогазе, советской, поношенной форме. Через плечо был перекинут ремень с карманами для магазинов к винтовке и магазинов к пистолету. На спине походный рюкзак, тубус. На бедре – пистолет-пулемёт «скорпион» и нож. Адлер начал осматривать оружие гостя.

– Откуда он? Винтовка американская времён второй мировой, ПП чешский, форма советская, камуфляжная накидка нацистов времён той же второй мировой … Это не торговец и не из ближайших поселений, – заключил Адлер.

Санитар снял с гостя плащ и противогаз. Это была девушка. Впалые щёки, мешки под глазами, повязка вокруг головы закрывала левый глаз. И самое примечательное: неестественно рыжие волосы. Они будто красные и грубо подстрижены.

– Жива, но она очень истощена. Она заснула. Отнесите её в лазарет, – попросил санитар.

Солдаты взяли девушку и понесли в лазарет. Туда пришел ответственный и те, кто её нашел. Через десять минут санитар вышел.

– Жить будет. Пока она спит. Она очень сильно истощена. Будто не ела, не пила, не спала, а целую неделю бежала. Повязку я ей поменял. Хотя какая это повязка? Это наспех сшитые тряпки. У неё ожог, но не опасный. Глаз не пострадал, пройдёт со временем. Проснётся, я её осмотрю подробнее. Но её надо отвезти в госпиталь. Кто-нибудь пусть посидит с ней. Вдруг проснётся, – заключил санитар.

– Энигма, будешь с гостем. Я ответственному доложу о случившемся, – сказал Адлер, и, не дожидаясь ответа, вышел из лазарета.

Глава 5

Из-за гор

– Воды… – простонала девушка.

– Что? – Не понял вопроса Энигма. Она сказала не по-немецки.

– Пить… – повторила она уже на немецком.

Он налил из фляжки воды в стакан и поднёс его к губам девушки. Она еле-еле пила.

– Ещё… Пожалуйста… – попросила девушка еле слышно.

Энигма дал ей ещё воды.

– Вы как? Как самочуствие? – спросил Энигма.

– Ту… Тубус… Он цел?

– Да он в порядке. Вы как?

Девушка снова отключилась. Как будто новость, что с тубусом всё в порядке, её успокоила, и она снова решила поспать. Её тубус и рюкзак были у кровати, но их не осматривали.

Энигму сменил один из солдат, и он пошёл к ответственному. Адлер собирался с новой группой зачистить местность на поверхности и доделать поломку. Пока Энигма отдыхал, команда зачистила улицу у входа в метро и нашли перебитые провода. Теперь туда надо было отправиться ему и заняться ремонтом.

На поверхность отправились двое. Энигма спаял провода, замотал их изолентой и получше укрыл. Они были перебиты от непогоды, что-то острое их перерезало.

Вернувшись на станцию, они проверили камеры и связь. Всё работало исправно. Адлер в этот момент сообщил совету и ответственному станции Гренцалле о непредвиденных трудностях и о том, что им придётся задержаться.

Прошло ещё часов 10. Гостья снова проснулась.

– Где я? – спросила более внятно девушка, но на другом языке.

– Что? – переспросил Энигма.

– А чёрт… Где я? – сказала она уже на немецком.

– Вы в Германии, на станции Берлинского метрополитена Рудов. Вы как? Как вы себя чувствуете?

– Тише, пожалуйста… Голова… Плохо я. Тело ломит. Пошевелить не могу… Воды, пожалуйста…

Энигма дал ей ещё воды и позвал санитара.

– Что у вас? – начал санитар.

– Всё болит… не могу пошевелиться.

– У вас очень забились мышцы. Вы сильно истощены. Вам нужен отдых. Я вам дам лекарства и чаю.

Девушка выпила лекарство и снова заснула часа на 3. Адлер и Энигма тоже решили отдохнуть после этого сложного и трудного дня. В этот раз она уже более ясно понимала и говорила.

– Мои очки… – сказала она уже более чётко, но опять на другом языке. Однако на половине предложения она запнулась и сказала уже на немецком. – Пожалуйста. Мои очки. В кителе.

– Сейчас… Вот! – нашёл в нагрудном кармане очки девушки Энигма. Очки были с одной треснутой линзой и перемотанными дужками. Надев их, девушка продолжила.

– Так. Ещё раз. Где я?

– Вы в Берлине. На станции Рудов, – повторил Энигма. – Как ваше самочувствие?

– Чуть лучше. Есть очень сильно хочу. Пожалуйста, у вас есть еда?

– Конечно! Минуту! – Энигма вылетел из лазарета и побежал на кухню. Взяв еды, он вместе с Адлером, санитаром и ответственным вернулся к гостье. Она жадно принялась за еду, однако старалась есть не спеша.

– Кто вы? Откуда? Как сюда попали? – начал с простых вопросов Адлер.

– Меня зовут Ева. Я из Чехии, Праги.

– Откуда?! Торговцы говорили, что за Судетскими горами жизни нет. От Судет до Эльзаса южнее никого. – Заключил ответственный.

– А я как раз из Судет. Наши общины выживают и прячутся в старых укреплениях в тех горах.

– Прячетесь? От кого? Можно подробнее, – поинтересовался Адлер.

– Долгая история.

– А что за тубус? И ваш рюкзак? Вы, когда первый раз пришли в себя, спрашивали про них, – напомнил Энигма.

– Это очень ценные вещи для меня. Мне надо их спасти, – строго сказала Ева.

– Как вы себя чувствуете? Может вас отвезти в госпиталь? – добавил ответственный.

– Нет. Мне уже лучше…

– Давайте проверим! – начал санитар. – Во-первых: что с вашим глазом? Во-вторых: ваши волосы. Цвет очень необычный. В-третьих: как вы довели себя до такого состояния. И в-четвёртых: у вас сейчас что-нибудь болит? Только честно.

– Ожог? Грех выжигали, так сказать. И ударилась сильно, когда с гор спускалась. А волосы – причина ожога. Не очень понимаю, как, но вроде облучение изменило их цвет. Состояние… Я была почти всегда в пути. В общем, долгая история. А так чувствую себя лучше. Обойдусь без госпиталя.

– Но зачем так изводить себя? – не унимался санитар.

– Зараженных было много. Боялась останавливаться на отдых надолго. Пожалуйста, можно поинтересоваться? Вы кто?

– Вы сейчас в Союзе Свободных Станций Восточного Берлина. Мы либеральные коммунисты. Можете не переживать. Здесь вам ничто не угрожает, – объявил ответственный заученную речь.

– Не угрожает… Пожалуйста, не обижайтесь, но слабо верится. Безопасность в этом мире? – с насмешкой ответила Ева. Она явно жила там, где о безопасности не думали.

– Ладно, я вам по пути в центр всё расскажу. Через 2 часа мы поедем в столицу, и там вы расскажете всё совету, – подытожил Адлер. – Если вам что-то нужно, то обращайтесь к нам. Я Адлер Бойзен, а это Энигма.

– Dobrе. Вы можете вернуть мне мои вещи? И оружие, пожалуйста.

– Без обид, но не сейчас. После собрания в совете вам его вернут.

– Dobrе, – коротко ответила Ева на чешском.

Все, кроме санитара вышли из лазарета. Адлер пошел к ответственному, а Энигма – к дрезине. Сев за стол у блокпоста, он продолжил ремонтировать камеру с поверхности. Разбирая и меняя детали, он думал о девушке. Она одна прошла путь от Судетских гор до Берлина? Исследователи с трудом дошли и еле вернулись из Котбуса и Франкфурта-на-Одере. Также по взгляду Адлера было понятно, что он ей не полностью верит. Она будто пыталась что-то скрыть от него. Возможно что-то личное, а может, есть какая-то тайна у неё. Что-то подсказывало, она не просто так переживала за свой рюкзак и тубус. Хотя на ощупь в рюкзаке либо тетради, либо книги. И про ожог тоже интересно. Обожгли намеренно и повредили глаз. Она могла пострадать в пожаре, как сказал санитар. Её слова «выжигали грех» были очень пугающими. Энигма слышал о пытках людей в соборе Вицлы, но, чтобы настолько дико…

Конечно, её можно понять. Она проявляет осторожность и сразу первым попавшемся людям всё не говорит. Возможно, там, откуда она пришла, всё сложнее и доверия у неё вообще нет ни к кому. Но может на совете или со временем она всё объяснит подробнее. Интересно, что там она пережила. Были интересны её слова о заражённых. Они не встречаются на пустоши, они в основном обитают в городах или у водоёмов. И сейчас осень, а они в это время оседают где-либо, потому что холодает.

Закончив с ремонтом камеры, Энигма передал её солдатам. Они сами её смогут установить. До отъезда оставался ещё час. Можно было заняться оружием, но они будут проезжать через оружейную станцию Гренцалле и его оружие могли там почистить и проверить профессионалы. Энигма решил просто подремать и подождать отъезда.

Вскоре всё было готово, и Адлер с гостьей пришли к дрезине. Ева была ещё слаба, и Бойзен вёл её под руку. Она села с краю дрезины, будто опасаясь чего-то и готовая спрыгнуть с неё. Сейчас она выглядела лучше, чем когда её нашли. Она умылась, санитар её подстриг, почистили форму, поменяли повязку. На вид ей лет 25, не больше, у неё бледная кожа, зелёные глаза, теперь аккуратно подстриженные волосы. Адлер завёл двигатель, и дрезина поехала в тёмный туннель. Проезжая каждую станцию на их пути, Ева с удивлением смотрела по сторонам. Вскоре они доехали до станции Гренцалле. Это был оружейный завод. Здесь построили мастерские и производили на всё метро огнестрельное и холодное оружие, патроны и гранаты. На этой станции главные оружейники были и ответственными. Все оружейники перебрались сюда с других станций. Среди них были управленцы и главные инженеры из фирмы «Heckler & Koch», работники из фирм «Beretta» и с бывшего завода ГДР «Ernst-Thеlmann-Werk Suhl», «Glock», «SIG Sauer», а также других концернов. Оружие этих фирм производилось на этой станции.

На перроне их уже ждали дозорные и ответственный.

– Мы вас уже заждались. – начал ответственный. – А это кто с вами? Вас же только двое должно было быть?

– Гостья с юга. Её ждут в центре, – ответил Адлер. – А раз опаздываем, то давайте быстрее всё погрузим.

– С юга? – поинтересовался один из бойцов. – Что с Дрезденом? Вы что-нибудь знаете о нём?

– А Цвиккау? – спросил второй.

– Кобург? – подбежал один из рабочих.

Ева молчала и начала щуриться, будто у неё мигрень. Она явно не желала отвечать.

– Кобург не знаю. Дрезден уничтожен, только на окраине есть поселение. В Цвиккау чума и он почти вымер.

Те, кто спросил, расстроились, и было ощущение, что они зря задали этот вопрос. Все разошлись по своим рабочим местам, и началась погрузка оружия на дрезину. Адлер взял десять патронов от винтовки Евы и отдал их ответственному. Тот был приятно удивлён таким патронам и такому оружию. С разрешения гостьи он взял саму винтовку и решил её осмотреть, чтобы сделать дополнительные патроны. Винтовка ему нужна была как образец для копии. Через час погрузка была окончена, и они отправились в центр.

Ева всю дорогу ничего не спрашивала, но была явно удивлена порядку и удобству в метро. На Александрплац их уже ждали члены совета, Хуберт и Левитан.

– Наконец-то, – радостно поприветствовал Левитан. – Мы вас заждались.

– Я тоже рад встрече. А где Майнхоф и Эхо? – начал Энигма.

– Майнхоф в телебашне, а Эхо отсыпается после своего путешествия по федерации. Я сейчас сам отправляюсь на западные станции. Там ещё один человек с юга пришёл и…

– ЧТО? – с ужасом спросила Ева. – Ещё с юга? Это может быть только… Там знают обо мне?

– Нет, пока мы не говорили о вас. Новость о том неизвестном час назад принёс наш человек, – сказал Левитан, и Хубер подтвердил его слова.

– Пожалуйста, прошу, никому не говорите обо мне! Я догадываюсь, кто этот человек, – продолжала просить Ева.

– Левитан, пока не уходи. Эвальд, передай на западный пост, чтобы никто на станции федерации не уходил. Вы можете объяснить причину вашего испуга? – решил успокоить её Хубер.

Человек в фуражке и черной кожанке кивнул и пошел к посту, а остальные – в главный зал, в котором заседал совет. Эвальд был начальником службы госбезопасности и политруком. Это был очень энергичный, строгий, исполнительный человек. Он занимался агитацией, отвечал за безопасность станций, вёл следственную работу. Через 3 минуты он вернулся и доложил, что никто не покинет станцию в течение суток.

– Представьтесь, пожалуйста, и расскажите немного о себе, – начал Хубер.

Все собрались в совете. Это было самодельное полукруглое строение с маленькой сценой. На сцене стояли столы, за которыми сидели члены совета и обсуждали задачи на полугодие, вели переговоры, проводили агитацию. Полукругом стояли стулья и лавки для работников, журналистов и простых граждан. На совещания допускали работников и других коалиций станций.

– Я Ева Стразек, или Картотека. Я из Чехии города Праги, но вернее из Либерец. – Начала она спокойно и рассудительно. – Ещё пять лет назад мы жили в пражском метро. В день, когда упали бомбы, мы спрятались там, пока нас не нашли военные. К нам пришёл полковник Тадеаш Цисарж со своим полком ПВО, что сбил часть ракет, и они устроили у нас свою диктатуру. Со временем у нас наладилась жизнь. Мы даже город Плезень зачистили, и он стал жилым, так как на него не упали бомбы. Мы не жаловались. Приходили торговцы, была еда, вода, лекарства. Но пять лет назад к нам пришёл некий священник. Мы впустили его, дали жильё, дали возможность проповедовать. Но он каким-то образом устроил такой ужас… Часть людей пошла за ним, а те, кто был с полковником, не хотели уступать ему власть, и у нас случился переворот, в результате которого святоша пришёл-таки к власти и устроил у нас «святую чистку». Те, кто поддерживали полковника, ушли в Либерец. Там и выживали. Но однажды мы поймали сигнал. Это была музыка. Мы не знали, откуда она, но однажды повезло услышать адрес «Доброе утро, Берлин». Я пошла сюда на разведку. Я шла по железным дорогам месяц и вот я здесь. Вот история, если кратко.

Все в совете внимательно слушали.

– Откуда вы знаете немецкий язык? Вы хорошо говорите на нём, но акцент заметен.

– У нас был учитель в школе немец. И вот учил нас. Потому меня и послали сюда, так как я могу говорить на вашем языке.

– Кто вас преследует? – строго спросил Эвальд. – Откуда у вас такие травмы?

– Этот человек из святых. Это апостол Андрей. Лучший из псов отца Симона. Этот подонок… Сжёг нашу библиотеку, центр связи и наше хранилище. Это было место под самой сильной охраной. Мы хотели забрать оттуда книги и оборудование, поскольку святоши считали, что это вещи дьявола. Нам позволили забрать их, но, когда мы оказались внутри, они нас закрыли там и подожгли. Из 96 человек выжили только 5, в том числе и я. Ожог я там получила.

– Что нужно этому апостолу?

– Это, – после минутного молчания сказала Ева, показав тубус, и достала из него документы и карты. Перед советом оказались папки с орлом и свастикой. – Здесь секретные документы рейха, которые мы нашли лет 6 назад в бункерах Судетских гор и в бывшей резиденции Гейдриха. В них говорится о тайных бункерах, хранилищах, базах, аэродромах в Альпах.

Все члены совета начали рассматривать карты, дела и документы.

– По этим документам, мы нашли одно из хранилищ с оружием и два с продовольствием в Чехии. Остальные находятся на западе. Те, кто перешел на сторону Симона, рассказали ему об этих документах, и он хочет найти самое главное хранилище в Альпах. Я думаю, вы понимаете, почему они не должны попасть в руки этим «святым». В общем, мне нужна ваша помощь. Я по дороге сюда опросила торговцев и узнала о вас. Мне нужны люди для поиска этого убежища. У нас мало людей и припасов для поиска. Полковник попросил меня поискать помощь. А поскольку у вас есть возможность набрать добровольцев, я отправилась сюда.

– Сейчас? Сколько вы сюда добирались? – поинтересовался Хубер.

– Больше месяца. Я вышла в конце августа.

– Сейчас конец октября. Очень скоро выпадет снег и наступят морозы. К нам даже торговцы почти не приходят зимой. Идти в путь сейчас самоубийство. И ни вы, ни мы, не знаем, что дальше 100 километров от Берлина на юг, – продолжал Хубер.

– Отлично. Разве не повод узнать, что там? – не унималась Ева. – И зима – тоже неплохо. Уровень радиации станет ниже, мутантов меньше.

– Допустим. Но где гарантии того, что этот супер-бункер реально существует? – поинтересовался Эвальд.

– Так мы нашли хранилища в Судетских горах.

– Да, но это хранилища. А речь идёт о бункере с оборудованием, более значительном бункере. А учитывая, что его строили в условиях войны, могли ли его нацисты построить. Маловероятно.

– Соглашусь, но даже если не будет главного бункера, там могут быть другие. Меньше, но и это тоже хорошо.

– А к чему эта спешка? Можно подождать до весны и добраться туда быстрее. Мы могли бы договориться с Франкфуртом и попросить транспорт для передвижения, – предложил Хубер.

– Дело в том, что эти карты видели некоторые люди из окружения полковника и сейчас они с отцом Симоном. Они знают об этих бункерах и могут отправиться на их поиски. И если они найдут их и заберут оттуда всё, могут быть большие проблемы. Зная их, это добром не кончится. Люди Симона не остановятся и будут искать до последнего. Они одержимы.

– Вы про апостолов? – поинтересовался Левитан – Кто вообще те люди и что они хотят?

– Отец Симон и его секта – это христиане с очень странными идеями. Они очень радикальны. Пытки и казни устраивают страшнее, чем инквизиция 500 лет назад. Люди с ума сходили. Ещё он и его люди очень хорошие манипуляторы. Вчерашние дети шли убивать своих родителей по первому их приказу. Мы сперва относились к ним лояльно, но когда стало понятно, что им надо, было уже поздно. Правая рука полковника майор Стэфан взял в плен несколько приближённых к Симону послушников и, использовав свои особые методы, узнал об их секте всё. Майор был у нас «палачом», но он никогда не ошибался и наказывал только виновных. Мы не смогли предотвратить их приход к власти и были вынуждены бежать. Они даже нашу бронетехнику захватили. Мы не смогли бы с ними справиться. Они устроили в пражском метро и Плезень свою жестокую, тоталитарную, теократическую власть. Святая Богемская Империя. Они провели сегрегацию, разделив людей на «рабов» и «святых». Симон считает себя Иисусом, и ему дозволено карать «рабов» за грехи. Мы, мол, уже в аду и теперь искупаем грехи. А его инквизиторы, которых он называет апостолами, устроили самый настоящий кошмар. Причём, они сами верят в свою божественность и говорят свой бред совершенно искренне. Тех, кто не шёл за их верой или не признавал их, ждал настоящий ужас, по сравнению с которым рабство это ещё далеко не самое страшное. – Ева сделала минутную паузу для отдышки и подбора нужных слов. Она рассказывала всё очень спокойно без гнева и эмоций. – Бункеры им нужны для дальнейшего очищения выживших людей от грехов.

– Да. Перспективы плохие. В таком случае есть смысл в этой экспедиции. – Заключил Эвальд. Мысленно он согласился с Евой и не стал задавать дополнительные вопросы, чувствуя, что она не соврала.

– И ввязаться в конфликт? – возмутился Хубер. – Нам не нужна война. Думаю, можно же с ними договориться.

– Забудьте. С ними не договориться, только полное подчинение им. Вы, к тому же, коммунисты и анархисты, а таких они без разговоров на виселицу.

– А если вы ничего не найдёте? Вдруг окажется, что все эти записи – просто теории, или планы и ничего этого нет, или хранилища будут пустые? Ведь в ту войну нацисты отправляли всё на фронт, и запасаться они не стали бы. – Поддержал Хубера один из глав совета.

– Могу оспорить. Вот здесь написано, что объект сдан и полностью рабочий, – сказала Ева и взяла со стола одну из папок. – Вот. Тут указаны все объекты, готовые к эксплуатации. Например, эти в Тироле сданы в 1940 году. Эти близ Мюнхена – в 1942. И ещё несколько от 1940-х до 1944-х годов, что использовались нацистами. Да, некоторые не были готовы, например, вот этот близ Аугсбурга. Но остальные с большой долей вероятности набиты оружием, патронами, станками, продовольствием и прочим. Ведь золото рейха так и не было найдено. Или оружие рейха с оккупированных ими территорий, драгоценности, станки, инструменты для добычи ресурсов, всё это может быть там и ждёт, когда их обнаружат.

– Хороший настрой. Допустим, мы найдём всё это, но как нам это использовать? Надо будет всё это вывезти, найти место для работы, ведь мы не повезём всё это в Берлин, – неожиданно решил вступить в разговор Адлер. – Как мы доставим туда людей для работ, как провести снабжение, связь, оборону и другое? На это уйдёт не один месяц, а может, и не один год.

– Можно наших людей из Либерец вызвать. Полковник с остальными переберутся и будут налаживать работу, – парировала Ева.

– А как мы пройдём такое расстояние? – не унимался Адлер. – От Берлина до Альп Австрии около 600 километров. Это в 3 раза дальше, чем до Либерец или Праги. И потом, идти по снегу, в холод и метель пешком будет сложно.

– У нас есть аэросани и снегоходы, но они для патрулей или для помощи торговцам понадобятся. Так что придётся пешком, – добавил Хубер. – Я не могу их отдать вам, они очень нужны метро. Разве что лыжи.

– Можно пешком или на лыжах, – спокойно ответила Ева.

– Сколько нужно для этого людей? Искать этот супер-бункер в гористой местности в радиусе 50 километров очень сложно, – добавил Эвальд.

– Не больше десяти человек. Да, радиус поиска большой, но я могу сузить его до 10 километров. Я догадываюсь, где он, – сказала Ева и обвела карандашом территорию в Альпах. – Тут местность более подходящая. Из их отчетов, они жаловались, что тут горы очень хрупкие и не подходят для бункера из-за обвалов. А вот тут, как видно уже из отчётов ВВС США, был бой с реактивными самолётами, что базировались где-то здесь. Значит, тут был аэродром нацистов, а значит и бункер мог быть здесь.

– А если мы столкнёмся с этими «святыми»? – поинтересовался Энигма. – Если с ними нельзя договорится, значит, придётся бороться с ними. Хватит ли десятерых?