Брокингемская история. Том 18

– Какая ещё удушающая жара? – не выдержал Ротмилл, – Геллибранд был убит первого марта текущего года! Как мне помнится, в тот день на лондонских улицах ещё лежал снег…

– «„Генерал за несколько минут дотащил тело убитого до его конторы. Он отпер дверь кабинета ключом из связки, обнаруженной в кармане нотариуса. Занеся свою жертву в кабинет, Питт уложил её на пол возле стола и бросил рядом ключи. Дабы внушить окружающим мысль, что убийство якобы состоялось именно здесь, он произвёл из своего лакированного пистолета выстрел в боковую стену… Генералу помогло удачное стечение обстоятельств: Помощник Геллибранда, весь день непрерывно находившийся в нотариальной конторе, не обратил внимания на шум, доносившийся из кабинета начальника…“»

– Доддс, вы не могли бы хихикать немного потише? – потерял терпение Маклуски.

– «„Выйдя из кабинета, Питт запер дверь при помощи своей собственной отмычки. Как потом выяснилось, в молодости генерал частенько промышлял мелкими кражами, вскрывая комнаты своих соседей по воинскому общежитию. С тех самых пор он имел привычку повсюду таскать с собой в карманах сразу несколько дверных отмычек…“»

– Ротмилл, и вы туда же! – возмутился Маклуски, – Теперь вы с Доддсом гогочете вдвоём, заглушая мне всю радиопередачу… Очень некрасиво с вашей стороны!

– «„Таким вот образом и произошло это коварное убийство!“ – закончил свой рассказ Философ, – „Но на свете всё же существует одна вещь, о которой начисто забыл генерал Питт – я имею в виду высшую справедливость… Ещё за несколько дней до убийства я, просматривая одну из бульварных газет, наткнулся на заметку о таинственном переселении генерала из своих загородных аппартаментов в скромный домик посереди Лондона. Это сразу навело меня на некие смутные предчувствия и подозрения… Ну а когда я уже после убийства увидел фамилию генерала в журнале посетителей конторы Геллибранда, мои неясные предположения превратились в твёрдую уверенность. При помощи своего старого доброго дедуктивного метода я быстро привёл расследование к успешному концу. Явившись в дом генерала вместе с инспектором Личем и сержантами, я под остроумным предлогом ненадолго покинул их компанию и осторожно пробрался в спальную комнату. Пока Питт беседовал с Личем, я провёл в его спальне небольшой обыск. (Собственно, я для того и пригласил с собой инспектора и сержантов, чтобы они своими бесполезными разговорами отвлекли внимание хозяина квартиры и позволили бы мне спокойно порыскать по спальне.) Вскоре я обнаружил под кроватью самую главную улику – портфель Геллибранда со всеми его документами… Итак, в самое ближайшее время суд отправит генерала Питта отбывать заслуженное наказание. Ну а мы, продолжая скорбеть об утрате нашего дорогого Геллибранда, можем утешить себя мыслью, что нам удалось восстановить справедливость и воздать убийце по заслугам… Надеюсь, я сполна удовлетворил ваше профессиональное любопытство?“ – осведомился Философ у журналистов».

– Журналистам осталось задать ему ещё один важный вопрос, – заметил Доддс, уже закончивший хохотать, – Интересно, получил ли наш Философ за свои труды очередную порцию брильянтов?

– «„Позвольте ещё один вопрос!“ – произнёс репортёр „Гардиан“, – „Насколько нам известно, перед началом расследования помощник Геллибранда пообещал подарить большой брильянт тому лицу, которое сумеет раскрыть это убийство… Не известно ли вам, получил ли уже инспектор Лич этот бриллиант?“ „Нет, он его не получил“, – ответил Философ; на его лице промелькнула едва заметная усмешка, – „Мистер Уиллиброрд посчитал, что заслуги Лича в раскрытии этого преступления уступают заслугам другого лица, которому и был вручён этот брильянт. Увы, этим лицом оказался отнюдь не инспектор Лич…“ „Но кто же тогда этот счастливчик?“ – воскликнул вконец заинтригованный репортёр „Таймс“. „Я предпочту оставить ваш вопрос без ответа – хотя он мне и известен“, – загадочно улыбнулся Философ, – „Больше вы ничего не желаете узнать? Ну тогда позвольте откланяться!“ И Философ, слегка кивнув головой обоим журналистам, невозмутимо проследовал мимо них вдаль по шумному лондонскому проспекту…»

– Чудесно! – донёсся из транзистора бодрый голос Хогарта, – Мистер Браун, вы читали просто великолепно – мы точно уложились в намеченное время!

– В заключение я бы хотел сказать нашим уважаемым слушателям ещё несколько слов, – снова раздался в эфире предельно серьёзный голос писателя Брауна, – Надеюсь, что они, следя за увлекательной фабулой моего рассказа, не упускают из виду и более серьёзные материи… Помимо чисто развлекательной задачи любое литературное произведение должно содержать в себе некий просвещающий или даже наставляющий момент. Своим творчеством я пытаюсь донести до читателей мысль о превосходстве духовного интеллектуального начала над грубым материальным… Возвращаясь к главной теме своего рассказа, признаюсь: Меня крайне удручает стремление наших правоохранительных органов ограничиться лишь самыми примитивными и банальными версиями убийства нотариуса Геллибранда. Наши твердолобые полицейские умы почему-то убеждены, что все убийства на свете происходят из-за денег или по иной бытовой причине… Но разве мог такой неординарный нотариус, как Геллибранд, пасть жертвой тривиального преступления? Нет, в это невозможно поверить! Давайте вспомним: Тело убитого было обнаружено в герметично запертом помещении, за закрытыми окнами и занавешенными шторами; орудие убийства не найдено; свидетелей до сих пор нет; подозреваемых тоже нет… Очевидно, подобное загадочное преступление могло быть совершено лишь из идеологических или даже ритуальных побуждений – но уж никак не по заурядным бытовым причинам! Если нашу передачу в данный момент слушают какие-либо высокие полицейские чины, я призываю их немедленно отработать эту гипотезу… Между прочим, умаление идеологического и интеллектуального начала в угоду материальному сильно вредит нашему обществу. Наглядный пример этому – недавние события вокруг литературного салона «Горациус». (Недаром о них с таким участием высказывался мой литературный персонаж!) К сожалению, начало материальное, в данном случае материализованное (прошу извинения за невольную тавтологию!) в лице противников «Горациуса», пока одерживает верх над началом духовным, представленным самим «Горациусом» – а безучастная общественность наблюдает за этим как бы со стороны и даже не делает попыток вмешаться… И ещё я бы хотел заметить…

– Наше время закончилось! – жизнерадостно объявил Хогарт, – Итак, мы прощаемся с нашими слушателями – конечно, не навсегда, а только до следующей передачи! Мы надеемся, что замечательный писатель Браун ещё не раз посетит нашу гостеприимную студию и ещё долго будет радовать нас своими новыми хитроумными рассказами… Но позвольте! – воскликнул он в недоумении, – Только что на столе лежал мой фломастер – а теперь его здесь уже нет… Как мы должны это понимать?

– Не знаю, не знаю! – засмеялся Браун.

– Очень странная история! – в голосе Хогарта промелькнуло подозрение, – Ну что ж, придётся разбираться… А сейчас у нас в эфире – опять эта ужасная реклама!

К счастью, Ротмилл успел вовремя щёлкнуть нужной кнопкой, и реклама шампуней заглохла на первом же слове. Обернувшись к коллегам, он поинтересовался:

– Ну, а что вы скажете теперь? Понравился ли вам этот детективчик?

– В целом рассказ Брауна вполне оправдал наши ожидания, – не стал лукавить Доддс, – Как мы и предвидели, преступником оказался злодей-военный, а тупоумные полицейские опять не смогли и шагу ступить без помощи нашего дорогого Философа. Заодно Браун не упустил возможности лишний раз прорекламировать этот дурацкий «Горациус», который он сам же и возглавляет… Ещё мне понравилось то, что рассказ завершился уже привычным счастливым концом в виде очередного брильянта для главного персонажа. (То же самое мы наблюдали и в концовках предыдущих рассказов и фильмов с его участием.) Таким образом, наш Философ богатеет не по дням, а по часам – то есть, с каждым новым рассказом и фильмом…

– Но следует отметить, что на сей раз его улов уступает предыдущим, – обратил внимание Маклуски, – Вспомним: Герцогиня Шропшир подарила ему сразу три брильянта, а Глэдис Гладстон расщедрилась ещё больше – она преподнесла ему целую кучу этих брильянтов. (Уоддок насчитал в этой куче никак не менее пяти штук.) Теперь же этот прижимистый Уиллиброрд ограничился одним-единственным экземпляром…

– Зато в тексте рассказа он был назван «большим брильянтом», – не нашёл поводов для уныния Доддс, – Так что не спешите упрекать Уиллиброрда в скупости! Не исключено, что один его брильянт стоит трёх шропширских и пяти гладстонских… В общем, наш удачливый персонаж опять сумел набить свой карман! А вот добыча автора оказалась чуть поскромнее – всего лишь один фломастер Хогарта…

– Кстати, я бы не назвал Брауна закоренелым клептоманом, – предельно взвешенно и непредвзято высказался Маклуски, – С другой стороны, непохоже, что он ворует фломастеры из-за неодолимой материальной нужды… Скорее всего, он прёт чужие вещи потому, что считает себя слишком умным, а всех прочих – безнадёжными разинями, – пришёл к неожиданному выводу он.

– Мне этот рассказик, в общем-то, тоже понравился, – признал Ротмилл, – Хотя с детективной точки зрения он, на мой взгляд, немного слабоват… Завязка сюжета выглядела весьма заманчиво – читателям была предложена очередная вариация на тему «труп в герметично запертом помещении». Я и сам долго не мог понять: Каким же образом убийце удалось выбраться из кабинета, оставив ключи внутри? Но развязка меня откровенно разочаровала – оказывается, убийца запер за собой дверь при помощи отмычки… Честно говоря, я ожидал более изощрённого решения! Да и мотив преступления тоже не кажется мне правдоподобным: Нотариус и генерал не смогли договориться, кто из них к кому должен был явиться для оформления какого-то документа… Нужно быть последним идиотом, чтобы устроить перестрелку из-за подобного пустяка!

– Вы правы: Интеллекта нашим персонажам явно не хватает, – поддержал его Маклуски, – Будь этот придуманный Геллибранд чуточку поумнее, он бы до сих пор был жив-здоров и спокойно посиживал бы в своей нотариальной конторе за красивой мраморной табличкой… Скажите на милость: Ради чего он ввязался в интеллектуальный спор с этим самолюбивым и метко стреляющим генералом (да ещё не владея приёмами джиу-джитсу)? При первой же беседе с Питтом Геллибранду следовало срочно вызвать на место событий парочку крепких санитаров со смирительными рубашками. Скорая психиатрическая помощь нашему вспыльчивому генералу уж точно не помешала бы… Но если ты предпочитаешь вступать в идейные дискуссии с заведомо ненормальными субъектами – значит, у тебя у самого не хватает винтиков в одном месте!

– Да и главный персонаж, честно сказать, не вызывает у меня особого восхищения, – продолжил свои рассуждения Ротмилл, – Я так и не понял, в чём же заключается его хвалёный дедуктивный метод. Своё расследование он вёл наобум, сгоряча и без какого-либо разумного плана… Конечно, серьёзные дела такими топорными методами не делаются!

– Вы полагаете: Не делаются? – засомневался Доддс, – Но согласитесь: Портфель под кроватью генерала он отыскал на удивление оперативно!

– Ну ещё бы! – хмыкнул Ротмилл, – Легко находить портфели под кроватями, когда те оказываются там по воле автора рассказа! Попробовал бы этот Философ порыться в спальне настоящего генерала… Нет-нет, этот Философ – полнейшая бездарность и откровенный краснобай! В работе следователя он понимает не больше, чем я – в какой-нибудь японской философии…

– Да, кстати! – заметил Маклуски, – Я очень удивился, когда узнал, что этот придуманный Геллибранд якобы неоднократно высказывался в поддержку салона «Горациус»… Надеюсь, настоящий Геллибранд до такой глупости никогда не опускался!

– Скажу вам больше: Убийство настоящего Геллибранда представляется мне куда более хитрым делом, чем то, что выдумал ваш Браун, – без тени сомнений заявил Ротмилл, – Он хотел укокошить нашего нотариуса иначе, чем это случилось на самом деле – и, разумеется, ничего путного из его затеи не вышло… Наше с вами расследование убийства реального Геллибранда даст этому убогому детективному рассказику сто очков вперёд!

– Но с других точек зрения рассказ Брауна несомненно удался, – продемонстрировал взвешенный подход Маклуски, – Я надолго запомню, как вы с Доддсом оба рухнули на раскладушки от дикого хохота… (А вот когда мы с вами расследовали убийство настоящего Геллибранда, нам было совсем не до смеха.) Согласитесь: Далеко не всякое литературное произведение способно по-настоящему развеселить сразу двух суровых и предельно серьёзных следователей полиции!

– Я давно заметил один любопытный парадокс, – поделился наблюдением Доддс, – Если автор намеренно пытается развеселить читателей, это ему обычно удаётся с огромным трудом; зато когда он пишет абсолютно серьёзное произведение, читатели один за другим падают под стол от хохота… Вот вам наглядный пример: Наш коллега Махони едва не засыпает от скуки над своим сборником сатиры и юмора; но когда он изучает собственные секретные инструкции, то от души хохочет с утра до вечера… Верно говорят: Только высокая литература способна пробудить в человеке его лучшие чувства! (Разумеется, речь идёт о глубоком чувстве юмора.)

– Итак, подведём промежуточные итоги нашей совместной работы! – призвал присутствующих Маклуски, – Только что мы прослушали и обсудили очередной рассказ писателя Брауна… Можно считать, что с этим пунктом повестки дня мы справились успешно. Остались ли в этой повестке ещё какие-либо невыполненные пункты? Ротмилл, вы, наверно, припасли для нас ещё какое-то любопытное дельце?

– А как же! – подтвердил Ротмилл, наклоняясь к своей спортивной сумке, – Помимо транзистора я притащил к вам ещё одну интересную штуку… Вы догадываетесь, какую именно?

– Кажется, уже догадываемся, – подтвердил Доддс, – Алюминевую фляжку?

– Да вам бесполезно загадывать загадки! – улыбнулся следователь по уголовным делам, извлекая из своей спортивной сумки упомянутый алюминевый сосуд, – Вместе с транзистором я заодно прихватил из дома и эту фляжечку… Какое-то шестое чувство мне подсказало: Она нам нынче наверняка пригодится!

Два прославленных детектива лондонской Центральной полиции многозначительно переглянулись между собой.

– Пожалуй, вы правы! – согласился Маклуски, – Выезжать в Пантинктон сегодня уже поздно, а других важных дел у нас до конца дня как будто не намечается… Ну что ж! – решительно произнёс он, слезая с подоконника, – Принимая во внимание то обстоятельство, что к нам пожаловал столь нечастый гость, как Ротмилл; и не упуская из виду тот факт, что сегодня мы потрудились на славу, размышляя об обстоятельствах повторного убийства нотариуса Геллибранда – короче говоря, учитывая всё это, мы имеем полное право отставить в сторону все наши прочие дела и немедленно приступить к…

– Давайте обойдёмся без долгих предисловий! – прервал его монолог Доддс, поднимаясь с раскладушки, – К чему мы с вами должны приступить – это уже давно понятно и малолетним школьникам!

И два знаменитых детектива решительно направились к своим большим саквояжам, стоявшим наготове возле стены.

CLXXIII. Одинокий путник

– А вот и Горенс – с трубкой на боевом посту! – блеснул наблюдательностью Доддс.

– Но теперь его сладкая жизнь закончилась – на горизонте появились мы! – выразил предчувствие Маклуски.

Доддс и Маклуски, два прославленных следователя лондонской Центральной полиции, твёрдой решительной походкой приближались к зданию полицейского участка курортного городка Пантинктона. Заметив их в серых вечерних сумерках, их младший коллега Горенс засунул в карман свою давно погасшую трубку и поднялся со скамейки им навстречу.

– Уже прибыли? – констатировал очевидный факт он по окончании процедуры дружеских рукопожатий, – Успели забежать в гостиницу, снять себе номер и оставить там свои саквояжи?

– А заодно и перекурить, – уточнил Доддс, – Ну а у вас в Пантинктоне как дела? По-прежнему всё спокойно?

– Боюсь, не всё, – опроверг Горенс, – Полицейский фургон стоит в полной боевой готовности возле гаража. С минуты на минуту Мюррей собирается выезжать за очередным задержанным…

– Вот так неожиданность! – присвистнул от удивления Маклуски, – А ведь когда мы звонили вам утром из Лондона, никаких экстренных выездов у Мюррея как будто не намечалось…

– Пока вы до нас добирались, ситуация кардинально изменилась, – подтвердил Горенс, – Буквально час назад в Пантинктоне произошла одна любопытная история… Кстати, Мюррей просил вам передать, чтобы вы его без особой нужды не беспокоили. (Он засел у себя в кабинете и дожидается важного звонка из соседнего города.) Я могу предложить вам разве что уединиться в маленькой комнатке справа по коридору – там вы и услышите от меня подробности этой истории…

– Неплохая идея! – признал Доддс.

Вскоре все трое уже сидели внутри полицейского участка в упомянутой комнате непонятного назначения, расположенной наискосок от кабинета Мюррея. Табуретку особой прочности (перевязанную верёвкой) занял Горенс, а двум его старшим коллегам достались две другие, ничем не примечательные табуретки.

– Суть дела проста: Сегодня вечером в Пантинктоне было совершено разбойное нападение на пункт обмена валют, – приступил к докладу Горенс, – Размер похищенной суммы – двадцать тысяч фунтов стерлингов.

– Только и всего? – не смог сдержать разочарования Маклуски.

– Конечно, в наше смутное беспокойное время подобными кражами никого уже не удивишь даже в скромном провинциальном Пантинктоне, – согласился Горенс, – Но больше всего местную полицию возмутило то, что кражу совершили двое приезжих злоумышленников – причём действовали они нагло, цинично, нахраписто и под самым носом у правоохранительных органов… Дело было так: Около часу назад в обменный пункт возле центральной площади явились двое – некие Данфи и Тауэрс. Они несли с собой по одному небольшому жёлтому чемоданчику… Сказав охраннику у входа, что они желают поменять валюту, эти типы прошли в здание и подошли к окошку, за которым сидела кассирша, миссис Фарр. Успеху их предприятия немало содействовало то обстоятельство, что обменный пункт расположен в отдельной части здания и имеет свой собственный вход… Злоумышленники действовали чётко, грамотно и слаженно: Один из них мгновенно оборвал провод тревожной сигнализации, выходящий из будки кассира, а второй распахнул дверь и вихрем ворвался в эту будку. И хотя оружия у грабителя не было, миссис Фарр при виде незнакомого мужика оцепенела от неожиданности и не смогла ни слова сказать, ни рукой пошевелить. Нападавший схватил с её стола всю наличность (две пачки купюр по десять тысяч фунтов) и кинулся наутёк вместе со своим сообщником… Следует заметить, что под столом миссис Фарр была вмонтирована в пол кнопка экстренного вызова охраны – но она ничем не смогла помочь кассирше, поскольку провод охранной сигнализации, как вы уже слышали, преступники заранее оборвали… Оба грабителя уже давно покинули обменный пункт, а перепуганная кассирша, не решаясь встать из-за стола, всё продолжала робко давить на кнопку то одной ногой, то другой, то двумя ногами сразу, но всё с тем же нулевым эффектом. Если бы Данфи и Тауэрс набрались наглости выйти из обменного пункта через ту же дверь, в которую они туда зашли, охранник вряд ли заподозрил бы неладное. (В этом случае грабители наверняка успели бы исчезнуть из города прежде, чем была бы поднята тревога.) Но наши злоумышленники решили поступить проще: Они вылезли из здания через окно в заднем закутке. Их необычное поведение привлекло внимание охранников соседнего торгового комплекса; те срочно вызвали полицию, а до её прибытия попытались самостоятельно задержать грабителей. В ходе поднявшейся неразберихи произошло то, что обычно в таких ситуациях и происходит – в погоню за одним из беглецов устремился сразу десяток преследователей, а второму удалось незаметно скрыться в неизвестном направлении. Первый грабитель был задержан и передан в руки подоспевшего вскоре Мюррея и его сержанта Бродбента… У задержанного был изъят маленький жёлтый чемоданчик, о котором я ранее уже упоминал. Перед тем, как в него заглянуть, Мюррей поинтересовался у преступника, что же такое хранится в этом чемоданчике. Задержанный ответил, что абсолютно ничего… Мюррей открыл чемодан и обнаружил внутри небольшой продолговатый предмет, напоминавший футляр от логарифмической линейки. Он спросил, не лежит ли что внутри футляра; грабитель ответил, что абсолютно ничего. Мюррей заглянул в футляр и подтвердил: «Да, действительно ничего!» И тут задержанный сам себя выдал – он подпрыгнул на месте и в замешательстве воскликнул: «Как ничего? А где же деньги?» Убедившись, что его не обманывают, он пришёл в возмущение и в один присест выложил полиции массу интересных сведений про себя и своего сообщника… Он сообщил, что его зовут Тауэрс, а его напарника – Данфи. Они сообща прибыли в Пантинктон из какого-то отдалённого графства, чтобы совершить налёт на какую-нибудь мелкую торговую точку… Их выбор пал на местный пункт обмена валют. Они заранее договорились разделить свою добычу поровну – но Данфи каким-то образом удалось обмануть напарника и одному завладеть всеми двадцатью тысячами фунтов… Тауэрс был настолько возмущён недостойным поведением подельника, что тут же выдал Мюррею всю известную ему информацию про этого типа. По его мнению, из обменного пункта Данфи, скорее всего, побежал на местный автовокзал, чтобы срочно дать дёру из Пантинктона на первом попавшемся транспортном средстве. Тауэрс дал полиции подробные приметы Данфи: Он – среднего роста и худощавого телосложения; его волосы и щетина слегка седоваты… (Это описание совпадает с тем, что сообщил Мюррею Стеглс, охранник обменного пункта. Что же касается миссис Фарр, то она после пережитого потрясения не смогла толком припомнить, как выглядели напавшие на неё грабители.) Закончив допрос задержанного, Мюррей запер его в одной из камер своего полицейского участка, а сам вместе с сержантом Бродбентом устремился на автовокзал. Как и следовало ожидать, их усилия несколько запоздали: К моменту их прибытия Данфи уже успел слинять из города. Опрос свидетелей позволил выяснить самое главное: Седоватый тип с жёлтым чемоданчиком, похожий по описанию на Данфи, покинул Пантинктон на попутной легковой машине, поскольку в тот вечерний час в автобусном междугороднем сообщении уже наступил перерыв до завтрашнего утра…

– Охотно вам верим, – подтвердил Доддс, – Мы и сами попали в ваш Пантинктон в кабине одного попутного грузовика…

– К счастью, свидетели смогли сообщить Мюррею номер увёзшего Данфи автомобиля и фамилию его водителя, – продолжал свой рассказ Горенс, – В последнее время этот тип (его фамилия – Свиндон) частенько проезжает через Пантинктон то проездом из Лонгчейна в Пинфорт, то обратно. Он имеет привычку подбирать себе попутчиков на пантинктонском автовокзале и за их счёт компенсировать свои затраты на бензин и прочие дорожные расходы. Вот и сегодня малолитражка Свиндона стояла на привычном месте возле автобусной остановки, а сам он призывно кричал во все стороны: «Эй, кто хочет прокатиться в Пинфорт?» В этот момент на автовокзал вбежал наш Данфи с жёлтым чемоданчиком в руке. Он запрыгнул в тачку к Свиндону, и она тут же покатила в сторону Пинфорта… Мюррей, однако, не стал бросаться в погоню за малолитражкой. Он вернулся к себе в участок, связался с начальником полиции Пинфорта Йоратом и попросил его задержать автомобиль номер такой-то, как только тот появится в его городе. С учётом того, что автомобиль малолитражен и не слишком стремителен, он должен добраться до Пинфорта буквально с минуты на минуту… Вот почему Мюррей теперь безвылазно сидит в своём кабинете и дожидается обещанного звонка! Как только из Пинфорта поступит информация о задержании Данфи, Мюррей и Бродбент немедленно отправятся туда за ним на своём фургоне. Собственно, вот так обстоят наши дела на текущий момент…

На какое-то время в комнате воцарилась напряжённая задумчивая тишина… Пару минут спустя её прервал голос Маклуски:

– Интересно, а какую роль в нашей истории играет этот малолитражный Свиндон?

– Судя по всему, чисто номинальную, – выразил убеждённость Горенс, – Он уже не первый раз появляется в Пантинктоне и всегда занимается одним и тем же делом – стоит на автовокзале и ловит себе попутчиков. Нет никаких оснований подозревать, что сегодня он дожидался именно Данфи. Наш седоватый и хитроватый грабитель подвернулся Свиндону чисто случайно; не появись там Данфи, Свиндон наверняка подобрал бы какого-то другого желающего прокатиться до Пинфорта… С другой стороны, и самому Данфи вряд ли было так уж важно, в каком направлении удирать из Пантинктона после совершения ограбления. Он бы так же охотно прокатился и в Лонгчейн, если бы наткнулся на свободную машину, направляющуюся в ту сторону… Таким образом, бегство Данфи в Пинфорт следует считать всего лишь результатом стечения сразу нескольких случайных обстоятельств. Ну а Свиндон тут вообще ни при чём… Кстати, я слышу шум из коридора! Похоже, Мюррей вышел из своего кабинета, – проявил наблюдательность он.