Как в кино

– О как! Ты завален предложениями?

– Не завален. Но я не сниму лучше.

Ухмыльнувшись, продюсер зачем-то погрозил пальцем:

– Конечно, не снимешь. Об этом и речи нет… Это ж Эльдар! Басилашвили, Гурченко… Никто и не рассчитывает, что ты сделаешь кино хотя бы того же уровня.

– Тогда о чем вообще разговор?

– Ты дураком-то не прикидывайся…

– Ладно, не буду, – согласился Роман. – Я понимаю: вы рассчитываете на кассу, пытаетесь сыграть на зрительской любви, ностальгии и прочем… Но вы же не хуже меня знаете, сколько ремейков провалилось… По тому же Рязанову! Это как раз тот случай, когда в одну воду не войдешь дважды.

– Не скажи. Голливуд только и ляпает ремейки европейских фильмов…

– Один хуже другого! «Снегоуборщика» даже Лиам Нисон не вытянул, а ведь «Дурное дело не хитрое» – какой фильм, а?

– Так «Снегоуборщик» на «Оскар» и не номинировался…

– Кстати, и собрал немного!

Продюсер заерзал:

– Неудачный пример. А я тебе назову кучу кассовых ремейков.

– Не надо. Не тратьте свое время. Я не возьмусь за это. Не хочу терять самоуважение.

– О как! С таким подходом к кино, ты скоро с голоду сдохнешь.

– Не сдохну. Найду, как заработать.

– Продолжишь сопливые сериалы стряпать? Ну, удачи!

Роман поднялся:

– Благодарю. Всего доброго!

Голос сестры звучал так явственно, точно Лиза пряталась у него за спиной: «Продержись до конца, не груби. Мало ли… Вдруг этот тип еще пригодится нам когда-нибудь?»

Кажется, Могулов ничего не ответил, но Роман и не прислушивался. В приемной перевел дух, успокоившись на светлом женском лице: «Каково ей работается с этим дебилом?» Она смотрела на режиссера с таким сочувствием, будто подслушивала их разговор. Или просто знала, о чем пойдет речь? А раз Воскресенский вышел так быстро, догадалась, что с ее боссом они не нашли общего языка…

– До свидания. – Роман чуть склонил голову.

– Всего доброго! – откликнулась она, как ему показалось, искренне.

«Хотя вряд ли мы еще увидимся». – Выйдя из особняка, он с наслаждением втянул свежий октябрьский воздух. И точно омылся изнутри: захотелось улыбаться и насвистывать веселую песенку, шагая к Чистым прудам. В том, что сестра поддержит это решение, Роман не сомневался, Лиза всегда была за него.

Да и не произошло никакой катастрофы: Могулов просто оказался не его продюсером, бывает. Тем человеком, с которым он всегда находился на одной волне, была Варя Харитонова. Продюсер его мечты.

Помнилось, как Варя шутила, что ей повезло с фамилией: многие думают, будто она из киношной династии – либо Леонида Харитонова родственница, либо Андрея. Она не отрицала и не подтверждала, загадочность работала на нее. На них… Без нее Роман ощущал себя человеком, шагнувшим в пропасть, но еще не достигшим дна.

Только полетом это состояние никак не назовешь…

* * *

«Зачем я назвала Ромкино имя? – подумала Лиза с досадой, шагнув через порог. – Как будто хвастаюсь братом… Некрасиво».

Пахнуло ароматом древесины, хотя дом был не новым, он уже стоял, и, похоже, не один год, когда Воскресенские поселились неподалеку. Лиза заметила его оранжевую черепичную крышу – остальные дома укрывались уныло-коричневыми. Еще тогда она решила, что под таким веселым осенним покровом, должно быть, живет счастливая семья. Как обманчивы лики домов…

С любопытством оглядевшись, Лиза убедилась, что и внутри нет ни намека на вычурность. Обставлен дом был предельно просто, теперь такой стиль называют лофтом. С бревенчатых стен свисали намеренно состаренные светильники, в холле (или в сенях?), куда они вошли, стоял столик, крышка которого крепилась к чурбачку, а рядом замерло кресло-качалка с клетчатой обивкой, напоминающей теплый плед. Казалось, его движение только-только остановилось, словно хозяин встал мгновение назад, но успел скрыться от них. Может, и впрямь прячется где-то? Но эта мысль не насторожила Лизу, а рассмешила.

На пейзажах легко узнавались уголки любимого Подмосковья: светлые березки на крутом, хоть и невысоком берегу Учи, Дулев ручей, плотина на Клязьме, разлив у Шапкиного моста. Везде она бывала, сидела на траве, впитывая взглядом красоту, и сейчас обрадовалась, испытав облегчение, точно оказалась в кругу друзей. Такой дом не мог стать коварной ловушкой, он был слишком «своим» для этого…

– Пойдемте в кабинет, – скинув куртку, пригласил садовник и первым стал подниматься на второй этаж.

«Невежа, – подумала Лиза без обиды, скорее насмешливо. – Джентльмен должен пропустить даму, чтобы поймать ее, если оступится на лестнице. Ну да ладно, садовнику простительно…»

Будто уловив ее мысль, Антон оглянулся, хотя и не остановился. Было бы еще глупее, если б они устроили возню на лестнице, не такой уж и широкой, меняясь местами. Лизе стало неловко за скрытое высокомерие, с которым она отнеслась к человеку с талантливыми руками. Она с опаской посмотрела на простой темный джемпер, обтягивающий его спину: «Он же не читает мысли?»

– Сюда. – Антон пропустил ее в комнату, служившую его хозяину кабинетом.

Первым делом почувствовался запах старых книг, занимавших все стены, и, хотя иногда этот любимый многими аромат заставлял ее подкашливать, Лизе показалось, будто садовник привел ее в желанную келью. Светлые полки, кроме книг занятые крупными шишками, морскими ракушками и камнями разных оттенков и форм, выглядели самодельными, и Лиза поинтересовалась: не Антон ли их сколотил?

Он фыркнул:

– Я сделал бы лучше!

– Кто бы сомневался…

– Это сарказм?

– Нет. Я верю, что вы сделали бы лучше.

У окна так же, как у нее в кабинете, стоял массивный письменный стол, тоже не вычурный, скорее простоватый. Никаких исписанных листков, как у нее, записок, блокнотов… Скучный стол. Чем, интересно, занимается владелец дома?

Зато кресло, в котором он сиживал перед монитором, было удобным даже на вид. Антон отодвинул его привычным жестом, похоже, не раз пользовался хозяйским компьютером:

– Садитесь.

– Нет, вы садитесь! Я боюсь пользоваться чужой техникой, вы сами поищите запись. Пожалуйста, – добавила Лиза, спохватившись. Все же этот человек помогал ей добровольно, она не обещала ему заплатить.

Не затевая спора, Антон подвинул поближе к столу плетеное кресло, стоявшее в углу. Лизе оно показалось твердоватым, хорошо бы кинуть подушку, но сейчас было не время привередничать.

– Когда, говорите, это произошло? – Антон уже включил компьютер, и на экране возникло несколько ячеек с видеозаписями, сделанными в разные дни.

– Цветы совсем свежие… Значит, их принесли вчера или позавчера. Роман часто бывает на Вариной могиле, он бы раньше заметил…

– Ну, давайте начнем со вчерашнего утра. Вот эта камера – номер два – захватывает часть кладбища. Взгляните, здесь есть Варина могила?

Приблизив лицо к монитору, Лиза нашла знакомый памятник, только снятый с обратной стороны, и обрадованно воскликнула:

– А вот она! Как удачно!

– Какие-то цветы уже лежат на плите…

– Это Ромкины. Того букета, о котором я говорила, еще нет. Он похож на свадебный…

– А, в этом все дело?

– Ну конечно… Значит, его действительно принесли вчера днем или вечером. Мы же увидим этого человека?

– Очень надеюсь.

Она внимательно взглянула на садовника: судя по тону, Антон не был убежден, что им повезет. И Лиза догадалась почему – человек с цветами мог подойти так, что памятник закрыл бы его лицо. Или встать сбоку и вообще не попасть в камеру… У нее защемило сердце: «Неужели все зря? Хорошо хоть Ромку не обнадежила… Да он и не пустил бы меня одну в незнакомый дом!»

На мониторе стремительно бежали минуты – Антон перематывал запись. Но не на самой высокой скорости, чтобы не проскочить нужный момент. Отвлекшись, Лиза взглянула на книжные полки. Она не была наивна настолько, чтобы полагать, будто люди, читающие одних авторов, обязательно поймут друг друга и, может быть, даже станут друзьями, и все же в душе откликнулось теплом, когда она увидела Чехова, Паустовского, Марка Твена. С этим соседом, пожалуй, было бы интересно поговорить летним вечером за чашкой чая… Только давно пришла осень, и знаменитые подмосковные вечера уже не столь приветливы и не околдовывают закатами, в которых уживается вся палитра, и мерным покачиванием серебристых паутинок, и резным изяществом папоротников… Узкий высокий клен и пышная кленушка возле их дома покраснели первыми, причем он дольше цеплялся за лето, а она сдалась еще в сентябре. Хотя, может, ей просто хотелось принарядиться, как любой даме…

Почему-то они с братом сразу решили, кто есть кто, хотя совершенно не разбирались в ботанике. И все тянули с озеленением участка, просто не до того было, хотя обоим мечталось иметь сад… Все деревья, поселившиеся на их участке, послал им бог – Лиза говорила об этом всерьез: ветер занес семена, они уцепились за их землю и каким-то чудом проросли. Ну разве подобное случается с нормальными хозяевами?! Такими, как этот…

Она покосилась на Антона: вот кто наверняка отличит клен-мальчик от клена-девочки. Интересно было бы сделать такого человека персонажем сценария?

Ответить себе Лиза не успела, потому что Антон подался к монитору, щелкнул мышкой и, сипло кашлянув, выдавил:

– Есть!

* * *

Возвращаться домой «на щите» не хотелось… Нет, Роман, конечно, собирался вернуться, но не сразу. Раздражение, как песок, поскрипывающий на зубах, нужно было незаметно рассеять, чтобы колкие крупинки прижались к бордюрам, смешались с пылью и никому не причинили вреда.

И он свернул в Кривоколенный переулок и отправился бродить, благо в центре сохранились те округлые улочки, уводящие то вверх, то вниз, за которые Роман и любил Москву. Уютные особнячки позапрошлого столетия, старые липы и тополя во дворах, спокойные дворняги, провожающие все понимающим взглядом, отчего вспомнилось бунинское: «Хорошо бы собаку купить…» Только зачем покупать? Лучше подарить дом такой вот повидавшей виды псине. Она оценит и полюбит тебя всем сердцем, глубину которого человеку нипочем не измерить.

«Надо предложить Лизе, – подумал он, и что-то в нем встрепенулось. – Не так уж часто мы уезжаем… Да и потом, можно ведь брать собаку с собой, если едешь на машине».

А они любили путешествовать именно так, чтобы никому не быть ничем обязанными и ощутить полноту свободы от всего и от всех. Втроем прокатились по Золотому кольцу: Лиза без конца что-то записывала – в блокнот, по старинке, а он обнимал Варю и нашептывал ей разные глупости. Но и локации отмечал на всякий случай, фотографировал… Раз у сестры возникают идеи, вполне возможно, они еще раз приедут сюда уже со съемочной группой. Тогда никому из них и в голову не приходило, что Варе в эти места уже не вернуться…

Запрокинув голову, Роман проследил за настоящим вороном – редким гостем в городе: «Хотя что мы знаем о том, где она сейчас? Может, также парит над тем владимирским лесом, где мы собирали грибы… Какой птицей она могла стать? Не вороном, конечно. Солнечной синичкой? Яркой сорокой? А может, городской голубкой? Да что за сопливый бред?! – внезапно рассердился он на себя. – Не парит она нигде! Она – нигде. Вари просто нет. И меня нет. Все, чего я хотел, о чем мечтал, было так или иначе связано с ней. Все наши планы были общими… Разве Варю заменишь какой-то собакой?! О чем я вообще…»

Ускорив шаг, он вышел на Маросейку, но не повернул к Покровским воротам, а прошел по Колпачному переулку, пересек Хохловский и направился к Солянке. Зачем-то вспомнилось: отсюда в Средние века начиналась дорога на Рязань, где они еще не были… И неожиданно без яростного протеста Роман принял мысль, что надо бы туда съездить. Вдруг там и впрямь отыщутся грибы с глазами? Еще же не поздно?

Не успел на ходу разобраться с тем, какой смысл скрыт в последнем вопросе – об октябре он или о жизни вообще? – когда заиграла мелодия телефона. Мир настойчиво требовал его возвращения к делам.

Но, увидев на экране имя сестры, Воскресенский с облегчением перевел дух: Лиза поймет, что сейчас ему не до разговоров…

В ее голосе послышалась радость, которой он никак не ждал:

– Ромка, не перебивай, я только скажу, и можешь отбить, если я некстати. Это была девушка! Тот букет на Варину могилу принес не парень, слышишь. Так что успокойся. Какая-то подружка, ничего страшного.

– Как ты узнала?

Донесся смешок:

– А я тут провела расследование! В лучших традициях – с просмотром видеозаписей. Ты далеко? А то приезжай, если освободился. Своими глазами увидишь.

– Еду! – выкрикнул Роман, все еще не понимая, где его сестра могла раздобыть видеозаписи.

– Я тебе пришлю геолокацию. Вы же не против? – обратилась она к кому-то.

«Так ты не дома?» – хотел спросить он, но Лиза уже отключила телефон. Уже подбегая к станции метро «Китай-город», Роман услышал, как чирикнуло сообщение, и, спускаясь на эскалаторе, с недоумением принялся разглядывать точку на куске карты, присланную сестрой. Это место было неподалеку от их дома и совсем рядом с кладбищем. Он догадался: хозяин, видимо, установил камеры, а у Лизы хватило решимости отправиться к нему и уговорить просмотреть записи.

– Ну ты даешь, – пробормотал Роман, перебежав к вагону. – Еще можешь удивить…

На его счастье, обратный путь по Ярославке в это время был почти свободен, рабочий день еще не завершился, и Роман домчался до того дома, где ждала сестра, за какие-то сорок минут. Машину оставил на обочине и, оглянувшись на Варин памятник, заметный даже отсюда поверх низких сухих стеблей, торчавших частоколом, тронул кованую калитку. Она оказалась не заперта – его явно ждали.

«А это не ловушка?» – мелькнула мысль, от которой Роман с досадой отмахнулся: не хватало еще струсить в последний момент. Шагнув во двор, он остановился, с недоумением уставившись на деревянную фигуру Емели со щукой в руках, и услышал голос сестры. Ей отвечал мужчина, и это почему-то встревожило, хотя все это время он сам представлял именно хозяина дома, а не хозяйку. А ведь обезопасить себя, установив камеры, – это так по-женски…

Роман поймал себя на том, что человек, с которым предстояло сейчас познакомиться, заранее вызывает антипатию, как американский таракан, которого он ни разу не видел живьем, но инстинктивно испытывает брезгливость. Только показывать этого нельзя, велел он себе. Нужно сначала просмотреть записи, чтобы увидеть все своими глазами… Лиза слишком хорошо знала: на слово брат не поверит, ему необходимо убедиться, только тогда он сможет успокоиться.

Подавив порыв окликнуть сестру, Роман направился в глубь сада на звук ее голоса, не пытаясь шагать бесшумно. Еще не хватало, чтоб они подумали, будто он подкрадывается! Хотя и нарочито топать по плиткам было глупо, вот если б дорожки оказались посыпаны камешками… Подавшись вправо, Роман ступил на сухие кленовые листья, чтобы раздался хотя бы легкий хруст, и вспомнил, как в детстве они с Лизой расхаживали по осеннему ковру мытищинского парка – туда-сюда. И внушали себе, будто слышат надтреснутый голос стареющий сказительницы в теплом пестром наряде. Какие сказки поведала им Осень? Помнит ли их Лиза?

Внезапно кольнуло: в один из последних вечеров Варя сжала его указательный палец (почему-то ей нравилось так делать) и прошептала:

– Ты справишься… Я ведь недолго была рядом. Пришла и ушла. Для тебя главная женщина жизни – твоя сестра. Вот без нее ты не выживешь…

– Что ты говоришь?! – вскипел он от беспомощности.

Доказать обратное уже не хватало времени, не словами же убеждать – чего они стоят?

– Тихо-тихо. – Варя потянула его руку и прижала к щеке. – Это же прекрасно… Думаешь, я ревную? Я же радуюсь, что ты не останешься один.

И он не остался.

* * *

Лицо брата, узкое и вытянутое, в тот момент, когда он вышел из-за деревьев, показалось ей особенно острым, точно весь он превратился в кинжал. Если не замедлит шаг, так и вонзится Антону прямо в сердце.

«За что? – чуть не вырвалось у нее. – Этот человек пытается облегчить твою участь! К тому же он чуть ли не вдвое старше тебя…»

Но Лиза не произнесла этого, только воскликнула:

– А вот и Роман! Как ты быстро доехал. Знакомься, это Антон… Без отчества.

Тот чуть склонил голову:

– Местный садовник.

Она пропустила это уничижительное уточнение:

– Антон нашел у хозяина этого дома видеозапись, сделанную вчера. Пойдем.

Как в детстве сжав ладонь, она потащила Романа к дому, даже не дав им с Антоном обменяться рукопожатием. Испугалась: вдруг они обрежутся, тронув друг друга? Хотя и не поняла причины, заставившей брата обернуться острым лезвием…

Антон неспешно следовал за ними, точно и не возникало у него опасения, что эти двое – грабители, которым он сам открыл доступ в дом хозяина. А та девушка с цветами могла оказаться их сообщницей, и весь этот эпизод они разыграли как по нотам!

«Не его же дом… Да и не такой уж богатый! – Лиза усмехнулась. – Если затевать такую сложную операцию, стоило выбрать один из соседних особняков, а не эту избушку».

– Я смотрю, ты здесь уже как у себя дома, – произнес Роман неодобрительно.

Оглянувшись, она удивленно приподняла брови:

– Эй, что за тон? Ты чем-то недоволен?

И сама себе ответила: «Конечно, он недоволен. Он же режиссер! Ему нужно все держать под контролем, а я полезла поперед батьки… Но это же ради него! Не может он не обрадоваться тому, что никакого придуманного им соперника и не было».

Она обернулась к садовнику:

– Антон, включите, пожалуйста!

Тот тяжело опустился в кресло, слегка покрутил плечами, словно готовился к физической работе.

«А ведь он, наверное, здорово устает, – эта мысль неожиданно отозвалась в ней жалостью. – Попробуй-ка целый день помаши тяпкой!»

Когда экран ожил, брат сам сжал ее ладонь. Лиза покосилась на него, едва удерживаясь от того, чтобы успокаивающе погладить по плечу. Только Рома не почувствовал бы этого, все в нем устремилось к монитору, хотя пока в кадре была только могила Вари. Но уже в следующую секунду в оградку неуверенно вошла невысокая девушка с рыжеватыми пышными волосами, не доходившими до плеч. К груди она прижимала тот самый букет, который до сих пор лежал перед портретом Вари, а ее губы едва заметно двигались.

– Что она говорит?

– Звук не записывается, – пояснил Антон.

– Да это понятно! Я просто…

Лиза поддержала брата:

– Мне тоже хотелось бы знать. Похоже, они знакомы… Подруги детства? Может, эта девушка только узнала о том, что Варя…

Роман перебил:

– Да она же совсем девочка! Какое там общее детство… Крохотная такая.

«Маленькая собачка до старости щенок», – вспомнилось Лизе, но вслух она произнесла другое:

– Черты лица нечетко видны… Она может оказаться старше, чем выглядит, просто миниатюрная.

– В таких джинсах Варины ровесницы уже не ходят.

– Тоже верно. Вот она кладет цветы. Что-то еще говорит…

– Я вижу!

«Я веду себя как идиотка! – Лиза потерла лоб, пытаясь привести себя в чувство. – Хотела успокоить его, а только злю…»

Отступив, она позволила брату остаться почти наедине с тем загадочным, что вместе с этой незнакомкой вошло в их жизнь. Он жадно вглядывался в ее лицо, будто мог считать разгадку. Лиза прищурилась: насколько позволяла рассмотреть запись, у девушки правильные и мелкие черты лица: маленький нос, небольшой рот, губы, кажется, не подкрашены – вот удивительно! Рассмотреть глаза не удавалось, веки все время были полуопущены, ведь она смотрела на Варю, а не в камеру.

Не делая никаких выводов, Лиза отметила, что эта девушка выглядит полным антиподом Вари, которая была высокой, темноволосой, и черты лица у нее были выразительными – большие глаза, пухлые губы, заметный нос, выступающие скулы.

– Можете сделать скрин и переслать мне? Вот номер. – Роман быстро написал цифры карандашом на квадратном листочке.

Антон подвинул листок к себе:

– Без проблем. Сейчас отправлю.

– Ты хочешь найти ее? – забеспокоилась Лиза. – Зачем? Она ведь ничего плохого не сделала!

– Я тоже не собираюсь делать ничего плохого. Но эта девушка вмешалась в нашу жизнь. Я хочу понять, с какой стати.

Она мягко сжала его локоть:

– Поговорим об этом дома, да?

Слегка запрокинув голову, Антон насмешливо взглянул на нее поверх узких очков, которые надевал за компьютером, становясь похожим на профессора:

– Я вам мешаю? Но ведь это вы вошли в мою жизнь… Совсем как эта девушка.

– Мы сейчас уйдем. Снимок я получил, спасибо.

Голос Романа прозвучал недружелюбно. Лизе показалось – чересчур холодно. Разве можно так разговаривать с человеком, потратившим на них добрых два часа? Как случалось часто, ее мысль отозвалась в голове брата, и он едва заметно поежился, сам почувствовал, как был несправедлив.

– Спасибо за помощь, Антон. – Воскресенский протянул руку.

И, как жеребенок, чуть скосил глаз на старшую сестру: все правильно делаю? Лиза улыбнулась, получилось – им обоим: поднимаясь, Антон тоже взглянул на нее. Сжал ладонь Романа:

– Чем мог… Если хотите, могу последить за могилой. Вдруг эта таинственная незнакомка снова объявится? Тогда позвоню вам.

– Было бы здорово!

– Или вам. – Он перевел взгляд на Лизу. – Оставите номер на всякий случай? Забейте мой.

Они оба под диктовку занесли его номер в телефонную книгу. Лиза хотела занести его как «Антона-соседа», но оказалось, что один такой уже имеется, живет через дом. Она исправила: «Антон-садовник» – и подумала, что теперь точно не забудет, кто это…

– Насчет ландшафтного дизайна потом созвонимся, – пообещала она на лестнице.

– Да ладно, – пробормотал Роман, сбегая вниз.

Антон сдержанно улыбнулся:

– Жду с нетерпением. Пару чудиков не желаете у себя поселить?

Воскресенский в замешательстве оглянулся:

– Каких еще чудиков?!

– Деревянных. Видели скульптуры во дворе?

– А… Емеля и компания? Не думаю, что они у нас приживутся. У вашего хозяина дом бревенчатый, с ним они гармонируют, а у нас кирпичный.

Лиза остановила брата:

– Погоди… Мы подумаем, Антон.

– Ну да, – спохватился Роман. – Подумаем.

– А хозяин когда возвращается? – спросила она, выходя за калитку.

С удивлением оглянувшись на дом, словно не сразу сообразил, о чем идет речь, Антон на миг прикрыл глаза, видимо, припоминая:

– Еще не скоро. После Нового года… Возможно.

– Ого! – воскликнула Лиза. – Вот это отпуск у него! Хорошо живет…

– Да я только рад, что его нет.

Рассмеявшись, Роман кивнул:

– Понимаю! Свобода дорогого стоит.

– Если ее расцениваешь именно как свободу…

Он взглянул на сестру с удивлением, сдвинул брови, но не произнес ни слова, только взял ее под руку. Кажется, Антон попытался спросить что-то, но Роман уже уводил ее с собой. Около машины она оглянулась, но калитка уже закрылась, и тогда ей стало ясно, что хотелось увидеть, как Антон стоит у ворот и смотрит им вслед. Ей вслед…

– Еще не хватало, – буркнул брат, опять поймав ее мысль. – Садовник! Ты еще сантехника в дом притащи. Вечно тебя на пролетариев тянет…

– С чего вдруг такой гонор? – Лиза высвободила руку. – Голубая кровь вскипела? Мы-то с тобой из какой нищеты только-только вылезли!

– Но вылезли же!

– Антон тоже, может, не бедствует. Ландшафтные дизайнеры сейчас нарасхват!

– Он всего лишь садовник, а не…

Она перебила:

– А почему мы вообще говорим о нем?! Я просто оглянулась.

– Именно с этого и начинаются проблемы, – проворчал Роман, открывая перед сестрой дверцу. – С первого взгляда.

* * *

Размытое изображение не позволяло толком разглядеть лицо и уж тем более прочесть ответ на те вопросы, которые не отпускали ни на минуту. Нет, Роман не хуже этих двоих понимал, что девушка не причинила зла ни Варе, ни ему самому, но это не помешало ему после обеда, когда сестра уединилась в кабинете, ускользнуть из дома.

Он знал себя: неразгаданная тайна не даст ему уснуть ни сегодня, ни еще тысячу ночей подряд, пока не отыщется наконец та маленькая девушка… Что таилось за ее визитом на кладбище? Может, она всего лишь курьер и просто выполнила заказ, доставив букет? Главный вопрос: от кого? Кем он приходился Варе?

За обедом Роман старательно делал вид, будто успокоился и не собирается устраивать поисковую операцию. Рассказал Лизе о разговоре с продюсером, и она поддержала его, как и ожидалось.

– Вот же глупость какая! – Сестра брезгливо поморщилась, узнав о предложении снимать ремейк. – Забудь о нем. Утром я начала новую заявку, кажется, интересная история может получиться. Скоро пришлю тебе почитать… А ты уж решай, кому ее показать!

Роман откликнулся в точности, как она того и ожидала:

– Что бы я без тебя делал?

– Положить еще салатика? – перевела она разговор, чтобы слегка снизить пафос.

Вот за что еще он любил сестру, помимо тысячи других причин, – Лиза никогда не ставила его в неловкое положение и в трудный момент первой спешила на помощь. Фразой, рукой, подхватывающей под локоть, вовремя протянутой салфеткой… Это все были мелкие действия, которым можно было бы и не придавать значения, если б из них не сплеталось полотно их жизни. Даже в самые отчаянные времена Роман не сомневался, что не пропадет, ведь с ним была Лиза.