Полная версия
Женский портрет в русской поэзии
Софья Леонидовна Корчикова
Женский портрет в русской поэзии
На обложке – портрет Александры Струйской работы художника-портретиста XVIII в. Федора Рокотова.
Два фамильных портрета – свой и красавицы-жены – заказал художнику пензенский помещик, поэт и книгоиздатель Н.Е. Струйский вскоре после свадьбы в 1772 г.
Портрет Александры Струйской своей загадочностью обращает нас к великому неразгаданному произведению Леонардо да Винчи «Джоконда», поэтому в русском искусстве получил имя «Русская Джоконда».
Любите живопись, поэты!
С такими словами обратился к своим современникам русский поэт ХХ в. Николай Заболоцкий, пораженный увиденным в Третьяковской галерее портретом Струйской.
Портрет
Любите живопись, поэты!Лишь ей, единственной, даноДуши изменчивой приметыПереносить на полотно.Ты помнишь, как из тьмы былого,Едва закутана в атлас,С портрета Рокотова сноваСмотрела Струйская на нас?Ее глаза – как два тумана,Полуулыбка, полуплач,Ее глаза – как два обмана,Покрытых мглою неудач.Соединенье двух загадок,Полувосторг, полуиспуг,Безумной нежности припадок,Предвосхищенье смертных мук.Когда потемки наступаютИ приближается гроза,Со дна души моей мерцаютЕе прекрасные глаза.1953 г.Из истории русской поэзии
Образ женщины всегда вдохновлял поэтов и художников разных стран.
В России в ХVIII в. поэты Михаил Ломоносов и Гавриил Державин создавали хвалебные оды в честь императриц, подчеркивая их заслуги и значение для русской истории.
В начале XIX в. Василий Жуковский создал романтический образ Светланы.
И в начале XIX в. вместе с темой любви и земных наслаждений в русской поэзии возник женский портрет.
Первым поэтом, который эту тему и вместе с ней женский портрет ввел Константин Батюшков, которого Пушкин, как и Жуковского, считал своим учителем.
В творчестве Пушкина и поэтов XIX в. женский портрет бурно развивался, со всей полнотой богатых художественных средств, с детализированным изображением каждой черты внешности.
Прорыв в этом направлении в начале ХХ в. сделал Осип Мандельштам, значительно сократив детали внешности и дополнив портрет богатым, говорящим фоном.
Оба направления продолжаются в поэзии в наше время.
XIX век
Константин Батюшков
(1787–1855)
После этих строк Батюшкова голубые глаза и золотые волосы вошли в русскую поэзию начала ХIХ в. как символ женской красоты.
Мой гений1
О память сердца! Ты сильнейРассудка памяти печальнойИ часто сладостью своейМеня в стране пленяешь дальной.Я помню голос милых слов,Я помню очи голубые,Я помню локоны златыеНебрежно вьющихся власов.Моей пастушки несравненнойЯ помню весь наряд простой,И образ милый, незабвенный,Повсюду странствует со мной.Хранитель гений мой – с любовьюВ утеху дан разлуке он:Засну ль? Приникнет к изголовьюИ усладит печальный сон.1813 г.Образ возлюбленной в мужском облачении возник после российских военных действий в Европе (наполеоновские войны), в которых как ополченец участвовал Батюшков.
Мои пенаты2
И ты, моя Лилета,В смиренной уголокПриди под вечерокТайком переодета!Под шляпою мужскойИ кудри золотыеИ очи голубые,Прелестница, сокрой!Накинь мой плащ широкой,Мечом вооружисьИ в полночи глубокойВнезапно постучись…Вошла – наряд военныйУпал к ее ногам,И кудри распущенныВзвевают по плечам,И грудь ее открыласьС лилейной белизной:Волшебница явиласьПастушкой предо мной!И вот с улыбкой нежнойСадится у огня,Рукою белоснежнойСклонившись на меня,И алыми устами,Как ветер меж листами,Мне шепчет: «Я твоя,Твоя, мой друг сердечный!..»Блажен, в сени беспечной,Кто милою своей,Под кровом от ненастья,На ложе сладострастья,До утренних лучейСпокойно обладает,Спокойно засыпаетБлиз друга сладким сном!..1811–1812 гг.Александр Пушкин
(1799–1837)
С этих слов начал Пушкин писать портрет героини поэмы «Полтава» Марии, изображая каждую черту ее внешности всем богатством художественных средств.
Наряду с главными историческими лицами – Мазепой и Кочубеем – поэт Матрене, дочери Кочубея, под именем Марии отвел значительное место в истории отношений Украины и России в начале XVIII в.
И то сказать: в Полтаве нетКрасавицы, Марии равной:Она свежа, как вешний цвет,Взлелеянный в тени дубравной.Как тополь киевских высот,Она стройна. Ее движеньяТо лебедя пустынных водНапоминают плавный ход,То лани быстрые стремленья.Как пена, грудь ее бела.Вокруг высокого чела,Как тучи, локоны чернеют.Звездой блестят ее глаза;Ее уста, как роза, рдеют.Но не единая краса(Мгновенный цвет!) молвою шумнойВ младой Марии почтена:Везде прославилась онаДевицей скромной и разумной.Незабываемые образы двух сестер – Ольги и Татьяны – создал Пушкин в романе «Евгений Онегин»:
***Всегда скромна, всегда послушна,Всегда, как утро, весела,Как жизнь поэта, простодушна,Как поцелуй любви, мила,Глаза, как небо, голубые;Улыбка, локоны льняные,Движенья, голос, легкий стан —Все в Ольге…но любой романВозьмите и найдете, верно,Ее портрет: он очень мил,Я прежде сам его любил,Но надоел он мне безмерно.Позвольте мне, читатель мой,Заняться старшею сестрой.………………………………Итак, она звалась Татьяной.Ни красотой сестры своей,Ни свежестью ее румянойНе привлекла б она очей.Дика, печальна, молчалива,Как лань лесная, боязлива,Она в семье своей роднойКазалась девочкой чужой.Она ласкаться не умелаК отцу, ни к матери своей;Дитя сама, в толпе детейИграть и прыгать не хотелаИ часто целый день однаСидела молча у окна.Задумчивость, ее подругаОт самых колыбельных дней,Теченье сельского досугаМечтами украшала ей.Ее изнеженные пальцыНе знали игл; склонясь на пяльцы,Узором шелковым онаНе оживляла полотна.Охоты властвовать примета,С послушной куклою дитяПриготовляется шутяК приличию, закону света,И важно повторяет ейУроки маменьки своей.Но куклы даже в эти годыТатьяна в руки не брала;Про вести города, про модыБеседы с нею не вела.И были детские проказыЕй чужды; страшные рассказыЗимою в темноте ночейПленяли больше сердце ей.Когда же няня собиралаДля Ольги на широкий лугВсех маленьких ее подруг,Она в горелки не играла,Ей скучен был и звонкий смех,И шум их ветреных утех.Она любила на балконеПредупреждать зари восход,Когда на бледном небосклонеЗвезд исчезает хоровод,И тихо край земли светлеет,И, вестник утра, ветер веет,И всходит постепенно день.Зимой, когда ночная теньПолмиром доле обладает,И доле в праздной тишине,При отуманенной луне,Восток ленивый почивает,В привычный час пробужденаВставала при свечах она.Ей рано нравились романы;Они ей заменяли все;Она влюблялася в обманыИ Ричардсона3 и Руссо4.Отец ее был добрый малый,В прошедшем веке запоздалый;Но в книгах не видал вреда;Он, не читая никогда,Их почитал пустой игрушкойИ не заботился о том,Какой у дочки тайный томДремал до утра под подушкой.Жена ж его была самаОт Ричардсона без ума.Это Пушкин. А вот как высказался об обеих сестрах Онегин в беседе с Ленским по дороге домой после первого посещения дома Лариных:
«Скажи, которая Татьяна?» —«Да та, которая грустнаИ молчалива, как Светлана5,Вошла и села у окна». —Неужто ты влюблен в меньшую?» —А что? – «Я выбрал бы другую,Когда б я был, как ты, поэт.В чертах у Ольги жизни нет.Кругла, красна лицом она,Точь-в-точь в Вандиковой6 Мадонне;Как эта глупая лунаНа этом глупом небосклоне».Владимир сухо отвечалИ после во весь путь молчал.Женский портрет появляется у Пушкина и в отдельных стихотворениях.
Ее глаза
Она мила – скажу меж нами —Придворных витязей гроза,И можно с южными звездамиСравнить, особенно стихами,Ее черкесские глаза.Она владеет ими смело,Они горят огня живей;Но, сам признайся, то ли делоГлаза Олениной моей!Какой задумчивый в них гений,И сколько детской простоты,И сколько томных выражений,И сколько неги и мечты!..Потупит их с улыбкой Леля —В них скромных граций торжество;Поднимет – ангел Рафаэля7Так созерцает божество.1828 г.
Здесь речь идет о фрейлине императрицы А.О. Россет и об Анне Олениной, к которой поэт сватался, но не получил согласия ее отца на брак. Олениной Пушкин посвятил несколько стихотворений, в том числе «Я вас любил».
Калмычке
Стихотворение написано под впечатлением посещения калмыцкой кибитки по пути на Кавказ.
Прощай, любезная калмычка!Чуть-чуть, назло моих затей,Меня похвальная привычкаНе увлекла среди степейВслед за кибиткою твоей.Твои глаза, конечно, узки,И плосок нос, и лоб широк,Ты не лепечешь по-французски,Ты шелком не сжимаешь ног,По-английски пред самоваромУзором хлеба не крошишь,Не восхищаешься Сен-Маром,Слегка Шекспира не ценишь,Не погружаешься в мечтанье,Когда нет мысли в голове,Не распеваешь: Ма dov’e8.Галоп не прыгаешь в собранье…Что нужды? – Ровно полчаса,Пока коней мне запрягали,Мне ум и сердце занималиТвой взор и дикая краса.Друзья! не все ль одно и то же:Забыться праздною душойВ блестящей зале, в модной ложе,Или в кибитке кочевой?1829 г.Стихотворение «Мадонна» посвящено жене.
Мадонна
Не множеством картин известных мастеровУкрасить я всегда желал свою обитель,Чтоб суеверно им дивился посетитель,Внимая важному сужденью знатоков.В простом углу моем, средь медленных трудовОдной картины я желал быть вечно зритель,Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,Пречистая и наш божественный Спаситель —Она с величием, Он с разумом в очах —Взирали, кроткие, во славе и в лучах,Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.Исполнились мои желания. ТворецТебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,Чистейшей прелести чистейший образец.1826 г.Няне
Подруга дней моих суровых,Голубка дряхлая моя!Одна в глуши лесов сосновыхДавно, давно ты ждешь меня.Ты под окном своей светлицыГорюешь, будто на часах,И медлят поминутно спицыВ твоих наморщенных руках.Глядишь в забытые воротаНа черный отдаленный путь:Тоска, предчувствия, заботыТеснят твою всечасно грудь.То чудится тебе…Поэты пушкинского круга
Женский портрет в его разнообразии представили нам поэты пушкинского круга: Петр Вяземский, Денис Давыдов, Антон Дельвиг, Евгений Баратынский, Николай Языков.
Петр Вяземский
(1792–1878)
Простоволосая головка
Простоволосая головка,Улыбчивость лазурных глаз,И своенравная уловка,И блажь затейливых проказ —Всё в ней так молодо, так живо,Так не похоже на других,Так поэтически-игриво,Как Пушкина весёлый стих.Пусть спесь губернской прозы трезвой,Чинясь, косится на неё,Поэзией живой и резвойОна всегда возьмёт своё.Она пылит, она чудесит,Играет жизнью, и, шутя,Она влечёт к себе и бесит,Как своевольное дитя.Она дитя, резвушка, мальчик,Но мальчик, всем знакомый нам,Которого лукавый пальчикГрозит и смертным и богам.У них во всём одни приемы,В сердца играют заодно:Кому глаза её знакомы,Того уж сглазил он давно.Её игрушка – сердцеловка, Поймает сердце и швырнёт;Простоволосая головкаВсех поголовно поберёт!Июль 1828 г.Посвящено Пелагее Николаевне Всеволожской.
Денис Давыдов
(1784–1839)
Поэтическая женщина
Что она? – Порыв, смятенье,И холодность, и восторг,И отпор, и увлеченье,Смех и слёзы, чёрт и Бог,Пыл полуденного лета,Урагана красота,Исступлённого поэтаБеспокойная мечта!С нею дружба – упоенье…Но спаси, Создатель, с нейОт любовного сношеньяИ таинственных связей!Огненна, славолюбива,Я ручаюсь, что онаНеотвязчива, ревнива,Как законная жена!1816 г.Антон Дельвиг
(1798–1831)
Сонет
Златых кудрей приятная небрежность,Небесных глаз мечтательный привет,Звук сладкий уст при слове даже нетВо мне родят любовь и безнадежность.На то ли мне послали боги нежность,Чтоб изнемог я в раннем цвете лет?Но я готов, я выпью чашу бед:Мне не страшна грядущего безбрежность!Не возвратить уже покоя вновь,Я позабыл свободной жизни сладость,Душа горит, но смолкла в сердце радость,Во мне кипит и холодеет кровь:Печаль ли ты, веселье ль ты, любовь?На смерть иль жизнь тебе я вверил младость?1822 г.Посвящено С.Д. Пономаревой.
Евгений Баратынский
(1800–1844)
Она
Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,Что говорит не с чувствами – с душой;Есть что-то в ней над сердцем самовластнейЗемной любви и прелести земной.Как сладкое душе воспоминанье,Как милый свет родной звезды твоейКакое-то влечёт очарованьеК её ногам и под защиту к ней.Когда ты с ней, мечты твоей неясной,Неясною владычицей она:Не мыслишь ты, – и только лишь прекраснойПрисутствием душа твоя полна.Бредёшь ли ты дорогою возвратной,С ней разлучась, – в пустынный угол твой,Ты полон весь мечтою необъятной,Ты полон весь таинственной тоской.1827 г.Посвящено предположительно А.А. Воейковой.
Николай Языков
(1803–1846)
К няне А.С. Пушкина
Свет Родионовна, забуду ли тебя?В те дни, как сельскую свободу возлюбя,Я покидал для ней и славу, и науки,И немцев, и сей град профессоров и скуки —Ты, благодатная хозяйка сени той,Где Пушкин, не сражён суровою судьбой,Презрев людей, молву, их ласки, их измены,Священнодействовал при алтаре Камены9, —Всегда, приветами сердечной доброты,Встречала ты меня, мне здравствовала ты,Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,Ходил я навещать изгнанника-поэта,И мне сопутствовал приятель давний твой,Ареевых наук питомец молодой.Как сладостно твоё святое хлебосольствоНам баловало вкус и жажды своевольство!С каким радушием – красою древних лет —Ты набирала нам затейливый обед!Сама и водку нам, и брашна подавала,И соты, и плоды, и вина уставлялаНа милой тесноте старинного стола!Ты занимала нас – добра и весела —Про стародавних бар пленительным рассказом:Мы удивлялися почтенным их проказам,Мы верили тебе – и смех не прерывалТвоих бесхитростных суждений и похвал;Свободно говорил язык словоохотной,И лёгкие часы летели беззаботно!1827 г.Михаил Лермонтов
(1814–1841)
Такими сравнениями, свойственными былинному творчеству, начинает Лермонтов описание портрета Алены Дмитревны в своем произведении «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова».
***На святой Руси, нашей матушке,Не найти, не сыскать такой красавицы.Ходит плавно – будто лебедушка,Смотрит сладко – как голубушка;Молвит слово – соловей поет;Горят щеки ее румяные,Как заря на небе Божием;Косы русые, золотистые,В ленты яркие заплетенные,По плечам бегут, извиваются,С грудью белою целуются.Во семье родилась она купеческой,Прозывается Аленой Дмитревной.1837 г.К портрету
Стихотворение посвящено Александре, жене графа Воронцова-Дашкова, известного своими роскошными балами. Портрет работы французского художника Анри Греведона был подарен Лермонтову Александрой в знак глубокой и доверительной дружбы.
В поэме «Мцыри»10 Лермонтов изобразил динамичный портрет грузинки, идущей за водой.
***Держа кувшин над головой,Грузинка узкою тропойСходила к берегу. ПоройОна скользила меж камней,Смеясь неловкости своей,И беден был ее наряд;И шла она легко, назадИзгибы длинные чадрыОткинув. Летние жарыПокрыли тенью золотойЛицо и грудь ее; и знойДышал от уст ее и щек,И мрак очей был так глубок,Так полон тайнами любви,Что думы пылкие моиСмутились. Помню только яКувшина звон, – когда струяВливалась медленно в него,И шорох… больше ничего.Когда же я очнулся вновьИ отлила от сердца кровь,Она была уж далеко;И шла, хоть тише, – но легко,Стройна под ношею своей,Как тополь, царь ее полей.1839 г.В поэме «Демон» поэт изобразил красоту Тамары в движении, в танце.
Всегда безмолвно на долиныГлядел с утеса мрачный дом;Но пир большой сегодня в нем —Звучит зурна, и льются вины —Гудал сосватал дочь свою,На пир он созвал всю семью.На кровле, устланной коврами,Сидит невеста меж подруг:Средь игр и песен их досугПроходит. Дальними горамиУж спрятан солнца полукруг;В ладони мерно ударяя,Они поют – и бубен свойБерет невеста молодая.И вот она, одной рукойКружа его над головой,То вдруг помчится легче птицы,То остановится, глядит —И влажный взор ее блеститИз-под завистливой ресницы;То черной бровью поведет,То вдруг наклонится немножко,И по ковру скользит, плыветЕе божественная ножка;И улыбается она,Веселья детского полна,Но луч луны, по влаге зыбкойСлегка играющий порой,Едва ль сравнится с той улыбкой,Как жизнь, как молодость, живой.1839 г.Федор Тютчев
(1803–1873)
Как летней иногда порою
Как летней иногда пороюВдруг птичка в комнату влетит,И жизнь и свет внесет с собою,Все огласит и озарит;Весь мир, цветущий мир природы,В наш угол вносит за собой —Зеленый лес, живые водыИ отблеск неба голубой, —Так мимолетной и воздушнойЯвилась гостьей к нам она,В наш мир и чопорный и душный,И пробудила всех от сна.Ее присутствием согрета,Жизнь встрепенулася живей,И даже питерское летоЧуть не оттаяло при ней.При ней и старость молодела,И опыт стал учеником,Она вертела, как хотела,Дипломатическим клубком.И самый дом наш будто ожил,Ее жилицею избрав,И нас уж менее тревожилНеугомонный телеграф.Но кратки все очарованья,Им не дано у нас гостить,И вот сошлись мы для прощанья, —Но долго, долго не забытьНежданно-милых впечатлений,Те ямки розовых ланит,Ту негу стройную движенийИ стан, оправленный в магнит,Радушный смех и звучный голос,Полулукавый свет очей,И этот длинный тонкий волос,Едва доступный пальцам фей.1863 г.В стихотворении изображена Надежда Сергеевна Акинфиева, внучатая племянница министра иностранных дел князя Горчакова, под началом которого проходила дипломатическая служба Тютчева.
Евдокия Ростопчина
(1811–1855)
Первая книга стихов графини Евдокии Ростопчиной появилась, когда ей было 30 лет. Ее стихи, лирические и сатирические, а также стихи, полные гражданского чувства, вызвали многочисленные восторженные отклики. Вот один из них:
П.А. Плетнев, первый издатель задуманного Пушкиным журнала «Современник»:
«…тут десять лет цветущего возраста женщины, тут история прекраснейшего существа в его прекраснейшую эпоху. Как не сказать, что это явление, какого еще не бывало в нашей литературе…»
Ростопчиной посвящали стихи Лермонтов, Тютчев и др.
Она все думает
Plus rever que penser!
Devise de femme11«Она все думает!» – так говорят о мне, —И важной мудрости, приличной седине,Хотят от головы моей черноволосой…«Она все думает!» – Неправда! Разум мойНе увлекается мышления тщетой,Не углубляется в всемирные вопросы.Нет, я не думаю, – мечтаю!.. Жизнь моя,Заботы, помыслы тревожные тая,Для беспристрастных дум досуга не имеет.В слезах ли… в радости ль… собою занята,Я знаю лишь себя, – и верная мечтаЛишь сердцу милое ласкает и лелеет.Нет, я не думаю! Я грежу наяву,Воспоминаньями, догадками живу,О завтра, о вчера в бессменном попеченьи,Пока, волнуяся, душа моя кипит,Пока надежда мне так сладко говорит,Я думать не хочу!.. Зачем мне размышленья?..Что дума? – Суд… расчет… внимательный разборТого, что чуждо нам… духовный, вещий взор…Крыло, влекущее в пространство разум смелый…Придет для дум пора в разуверенья дни,Когда рассеются как прах мечты моиПред строгой правдою, пред хладом жизни зрелой!..1842 г.Отринутому поэту
Нет! Ты не поняла поэта… И не понять тебе его!
Н. ПавловОна не поняла поэта!..Но он зачем ее избрал?Зачем, безумец, в вихре светаПодруги по сердцу искал?Зачем он так неосторожноБыл красотою соблазнен?Зачем надеждою тревожнойОн упивался, ослеплен?И как не знать ему зараней,Что все кокетки холодны,Что их могущество в обмане,Что им поклонники нужны?..И как с душою, полной чувства,Ответа в суетных искать?В них все наука, все искусство,Любви прямой им не понять!Он сравнивал ее с картиной:Он прав! Бездушно-весела,Кумир всех мотыльков гостиной,Она лишь слепок божества!..В ней огнь возвышенный, небесныйКрасу земную не живит…И вряд ли мрамор сей прелестныйПигмалион одушевит!..Она кружится и пленяет,Довольна роком и собой;Она чужой тоской играет,В ней мысли полны суетой.В ней спит душа и не проснется,Покуда молода она,Покуда жизнь ее несется,Резва, блестяща и шумна!..Когда же юность с красотоюНачнут несчастной изменять,Когда поклонники толпоюУйдут других оков искать, —Тогда, покинув сцену света,И одинока и грустна,Воспомнит верного поэтаС слезой раскаянья она!..1832 г.Не скучно, а грустно
Есть в жизни дни без солнца, без веселья,Туманные, как в осень небосклон,Когда досуг наш грустный посвященРаздумию в уединенной келье;Когда в виду и в мысли цели нет,И мы не там, где быть бы нам хотелось,И трауром душа с тоски оделась,Как свернутый в ненастье вешний цвет.В такие дни всем встречным развлеченьямБесспорно мы мгновенья отдаем;В такие дни мы для других живем,Не для себя, – простившись с наслажденьем.И может быть, увлечены поройЗанятием каким иль разговором,Мы вкруг себя посмотрим светлым взором,И в смех друзей мы смех вмешаем свой.Не скучно нам, не тяготит нас время,Часы летят… и сердце лишь одно,Неясною тоскою стеснено,Не сотряхнет воспоминаний бремя.Не скучно нам, а грустно!.. Мы таимНапрасные, немые сожаленья,И всё вдали рисуют нам виденья,Что б быть могло, чего не возвратим!1842 г.Аполлон Григорьев
(1822–1864)
Поэт, о котором говорили: «Умер с гитарой в руках». Стали народными песнями его стихотворения «О, говори хоть ты мной, гитара семиструнная», «Цыганская венгерка». Воспел страдание, которое возвышает душу. Жизнь у него была трудная: неоплаченные долги нередко доводили до тюрьмы.
Женский портрет у Григорьева представлен разнообразно.
Артистке
Когда, как женщина, тихаИ величава, как царица,Ты предстоишь рабам греха,Искусства девственного жрица,Как изваянье холодна,Как изваянье, ты прекрасна,Твое чело – спокойно-ясно;Богов служенью ты верна.Тогда тебе ненужны даниВперед заказанных цветов,И выше ты рукоплесканийТолпы упившихся рабов.Когда ж и их восторг казенныйРасшевелит на грубый взрывТвой шепот, страстью вдохновленный,Твой лихорадочный порыв,Мне тяжело, мне слишком гадко,Что эта страсти простота,Что эта сердца лихорадкаИ псами храма понята.1846 г.Импровизации странствующего романтика
1Больная птичка запертая,В теплице сохнущий цветок,Покорно вянешь ты, не зная,Как ярок день и мир широк,Как небо блещет, страсть пылает,Как сладко жить с толпой порой,Как грудь высоко подымаетЕдинство братское с толпой.Своею робостию детскойОсуждена заглохнуть тыВ истертой жизни черни светской.Гони же грешные мечты,Не отдавайся тайным мукам,Когда лукавый жизни духТебе то образом, то звукомВолнует грудь и дразнит слух!Не отдавайся… С ним опасно,Непозволительно шутить…Он сам живет и учит житьПолно, широко, вольно, страстно!2Твои движенья гибкие,Твои кошачьи ласки,То гневом, то улыбкоюСверкающие глазки…То лень в тебе небрежная,То – прыг! поди лови!И дышит речь мятежнаяВсей жаждою любви.Тревожная загадочностьИ ледяная чинность,То страсти лихорадочность,То детская невинность,То мягкий и ласкающийВзгляд бархатных очей,То холод ужасающийЯзвительных речей.Любить тебя – мучение,А не любить – так вдвое…Капризное творение,Я полон весь тобою.Мятежная и странная —Морская ты волна,Но ты, моя желанная,Ты киской создана.И пусть под нежной лапкоюКошачьи когти скрыты —А все ж тебя в охапку яСхватил бы, хоть пищи ты…Что хочешь, делай ты со мной,Царапай лапкой больно,У ног твоих я твой, я твой —Ты киска – и довольно.Готов я все мученияТерпеть, как в стары годы,От гибкого творенияИз кошачьей породы.Пусть вечно когти разгляжу,Лишь подойду я близко.Я по тебе с ума схожу,Прелестный друг мой – киска!1858 г.