Полная версия
Мой Ленинградский горный. Табошар урановый
Для горнозаводских судебных дел – еще причина выбора такого.
Снова сев за стол, звоном колокольчика секретаря позвал
И, когда тот зашел, отдав конверт, ему Соймонов приказал:
«Немедля отправить Тасимову в Башкирию сие письмо,
И с нарочным мои слова ему без поправок, точно передать,
Что челобитная Берг-коллегией со вниманием изучена его,
Но Горное училище не в Башкирии, а в Питере решено создать.
А „дабы сему промыслу и горной экономии” достойно обучать,
И „сведущих руководителей” по окончании его чтоб получать,
Необходимо разумные ответы на вопросы, что в конверте, дать,
И его „ответствия” в Берг-коллегии с нетерпением будут ждать».
Предложений от Тасимова и сотоварищей недолго ждали,
Многие из них уж в челобитной были и совпали,
И учреждение Горного училища в столице также поддержали,
А ответы эти основой для доклада Ее Величеству сразу стали.
Особенно одним в Берг-коллегии довольными остались,
Что важным аргументом для императрицы может также стать:
Рудопромышленники «в казну перечислять полполушки обязались
С пуда добычи руды», чтобы то училище достойно содержать.
А когда Екатерина II о сём решении «сотоварищей» узнала,
Немедля указ об учреждении Горного училища подписала,
Оное предложение «полезным и необходимым» она признала,
И 23 октября 1773 года датой его рождения в России стало.
А президент Берг-коллегии Соймонов, училища создатель,
Ее Величества указом первым директором оного назначен,
И Тасимов Исмаил, его учредитель, спонсор, основатель,
До сих пор в Башкирии и в институте Горном не забыт и значим.
7. Все в колхоз! «Я не извозчик, а водитель кобылы»
Мой экскурс в историю Горного прервал
Теперь уж однокурсник – Богаткин Валентин,
Дружески похлопав по плечу, он мне сказал:
«Собрались все на кафедре, остался ты один».
И до кафедры маркшейдерского дела мы бегом.
Вошли, и за нами Иван Николаевич Ушаков, наш декан.
Все затихли, и говорит студентам новоиспеченным он:
«На целый месяц предстоит в колхоз поездка вам».
И далее с улыбкой продолжил студентам свой он сказ:
«Там уже работают первокурсницы из университета,
На полях турнепса много, и в его уборке ждут помощи от нас.
Девушкам и мы поможем убрать турнепс в колхозе этом,
А Стенин Николай Иванович, доцент, будет куратором у вас».
А назавтра, только протерев глаза, раненько с утра
Увидели: у общежития стоял уже автобус ПАЗ4.
Перекусив тем, что осталось от ужина вчера,
Оделись и сели в него, и в колхоз помчал он нас.
Выехав за город и далее вдоль Финского залива
По Приморскому шоссе до Сестрорецка, а за ним направо,
Проехав по проселочной дороге вдоль озера-разлива
Еще немного, у барака встали. Приехали, выходить нам надо.
С шумом выйдя из автобуса во двор и размяв колени,
Осмотрелись. Два входа. Буквы «М» и «Ж» на каждой двери.
Вошли, где «М». Койки из металла вдоль одной, другой стены,
Все в зеленый цвет покрашены и не застелены они.
Печь-буржуйка посреди стоит, и не протоплена она,
А вслед за нами женщина в фуфайке старенькой вошла
И с порога говорит: «Постель я выдать вам должна», —
И быстрою походкой нас в каптерку повела.
От нашего барака она совсем невдалеке была,
А рядом с нею длинный, покрытый шифером навес,
Под ним из дерева скамейки по обе стороны стола.
И женщина промолвила: «Кормить вас будут здесь».
Забрав в охапку простыни, матрас и одеяло
И расстелив в казарме все на свою кровать,
Услышал вдалеке вначале, а затем совсем уж рядом —
За перегородкой звонкие голоса девчат звучат.
Парни уши сразу навострили, в стойку встали,
А кто к перегородке ближе, в нее сразу постучал.
Там тихо стало – видимо, стука этого не ожидали,
А мы на выход, колокольчик всех на ужин звал.
Веселою гурьбою за столом на лавке сели в ряд,
Прически поправляя, девчата к нам медленно идут,
На них мы с любопытством смотрим, и на нас такой же взгляд.
Поприветствовав друг друга, ждали, когда нам ужин привезут.
Девушки, перешептавшись, заговаривать с нами стали,
И мы вначале им несмело что-то говорили, отвечали,
Но вскоре разговорились и стесняться перестали,
Как будто знакомы уж давно и хорошо друга-друга знали.
Из-за поворота появилась с лошадью повозка,
На ней возничий и с ним посуда: ведро, бидон,
А в них молоко, картофель, хлеб, селедка.
И все продукты эти в тарелках на столе расставил он.
Расправившись с селедкой, хлебом и картофельным пюре,
Запив все это парным, с вечерней дойки, молоком,
Покинули навес и, разведя костер там у ручья невдалеке,
Под гитару пели бардовские песни допоздна потом.
На следующий день разбудили нас раненько с утра,
И, умывшись холодной водой из ручья,
Позавтракали тем, что осталось со вчера.
А куратор вдруг спросил: «Кто может запрягать коня?»
И дернул черт меня тогда – поднял руку только я.
«Ну что ж, с извозчиком мы определились», —
С улыбкой глядя на меня, он нам сказал.
И, как по мановению, телега с лошадью из леса появились,
А возничий, подъехав, мне вожжи сразу передал.
Сев с бригадиром-возничим на скамейку телеги впереди,
Я сказал знакомо: «Но!» – трусцой лошадка побежала.
Практиканты все уж далеко ушли, и ехали сперва одни,
Но по пути мы подбирали их – и полная телега вскоре стала.
Минут через пятнадцать тележной нашей тряски
После леса появилось вдруг с турнепсом поле,
Оно огромно и будто окрашено всего в две краски:
Где собрано – чернотой покрыто, но зелени намного боле.
«Приехали», – соскочив с телеги, нам бригадир сказал.
За ним и мы, а Николай Иванович там нас уж ждал
И поочередно ведра, ножи и вилы нам раздал.
Девушки турнепс копали и ботву с них обрезали.
Парни в ведра его грузили и в телегу мне таскали,
Стегнув лошадь, уезжал, когда ее с верхом нагружали,
А в колхозе у амбара меня однокурсники-ребята ждали.
Снова в ведра – и турнепсом закрома там заполняли.
С утра копать турнепс полны энтузиазма были,
Смех повсюду раздавался, а некоторые и песни пели,
К полудню уж друг с другом неохотно говорили,
А к вечеру, обалделые, на ведрах молча все сидели.
Команда на окончание работы еще не была дана,
Ее с нетерпением ожидая, все потихоньку сачковали,
А как только бригадиром была озвучена она,
И откуда силы вдруг взялись, быстро собираться стали.
А через несколько минут, друг на друга посмотрев,
Смехом прыснули сперва, а затем заржали:
Все в грязи, места чистого на одежде, лицах нет,
И от смеха, или уставши были, все упали – ноги не держали.
Но быстро встали, есть охота, в животе урчало.
Инвентарь собрали и на телегу все сгрузили,
Девушки ко мне подсели, трусцой лошадка побежала,
И через полчаса голодные и мокрые на базе были,
Потихоньку и остальные вслед за нами подходили.
Все в барак, а мне в колхоз за ужином ехать надо.
Погрузив засветло термосы с экологически чистою едой,
Уж возвращались в темноте мимо кладбища обратно,
И от страха галопом мчался по той дороге я домой.
А вот и проблески света появились по курсу впереди,
Лошадь радостно заржала и стала медленно идти,
А ту еду, что привезли, практиканты быстренько смели,
И, попрощавшись со всеми, спать в барак все побрели.
А я лошадь рассупонил, мы вместе с ней к ручью пошли.
Подождав, когда она воды напьется из холодного ручья,
Стреножив и коркой хлеба угостив, отпустил на поле до утра,
И с чувством исполненного долга спать к себе пошел и я,
А перед тем, как лечь в постель, подкинул в огонь печи дрова.
Раненько с утра бригадир уж разбудил меня,
Сказав, что лошадь в телегу надо запрягать,
И к завтраку из колхоза чтоб молоко привез бы я.
Еще все спали, а мне одному чуть свет вставать.
Встал неохотно на холодный пол с постели и оделся,
В ручье умыв лицо, лошадку ту окрест пошел искать,
Через полчаса ее увидел лежащей на лугу – на солнце грелась.
Сняв путы, надев узду и на спину взобравшись, пустился вскачь.
Увидел вскоре базу и наших девушек, стоявших у ручья,
Решил покрасоваться перед ними, лихой какой наездник я.
Ударил в бока лошади ногами, и она быстро поскакала.
Но вдруг, замедлив ход, совсем рядом с ними встала
И, хвост задрав, что за ночь съела, выдавать наружу стала.
А я, сидя верхом на ней, весь до пяток покраснел,
Бил плеткой и ногами; она, до конца не сделав дело, все стояла.
Девушки чертыхались, вытирались, а я глаза поднять не смел,
И скорей от них – не получилось в то утро из меня гусара,
Но на лошадь недолго дулся, хотя мне в душу она и наплевала.
Доставил молоко я из колхоза, съел завтрак и опять
Турнепс с утра и до обеда на том же поле убирать.
Уставшие, уж поздно вечером в барак мы возвращались,
А наступало воскресенье – в колхозной бане отмывались.
Мужской там день через неделю, и его не пропускать старались.
Воскресенье было днем одним, свободным от работы,
В Стране Советов до 7 марта 1967 года.
А после этой даты днем отдыха стала и суббота.
Но не наступил еще тот год – и у нас работа.
В одно из воскресений сходить в кино решили,
По окончании его танцы будут в том же зале.
Когда закончилось оно, взрослые домой поуходили,
А молодые в зале том остались и начала танцев ждали.
Местные из села ребята, что делать, знали,
Ряды стульев к стенкам все сдвигали,
Для танцев зал после кино освобождали,
А мы в сторонке скромненько стояли.
И только музыка с пластинки радиолы зазвучала,
Танцующими парами стала заполняться зала.
И наши от местных отставать не стали,
Своих и сельских девушек на танцы приглашали.
А наш красавец-однокурсник Богаткин Валентин
С одной из сельских девушек раз за разом танцевал,
Не зная, что уж местный парень с ней давно ходил,
И тот, глядя на танцующих сердито, что-то пацанам своим шептал.
В конце тех танцев они потихоньку уходить из зала стали,
И мы за ними: две девушки и нас парней всего лишь пять.
А на улице нас с кольями уж те ребята ждали,
И теперь уж нам решать: драться или назад скорей бежать?
Поняв, что их преимущество в числе и силе,
Недолго думая, мы в залу отступили
И быстро двери ножкой стула перекрыли,
А спустя немного и свет в том зале погасили.
Но вдруг голос мы со сцены слышим: «А ну, за мной!» —
И в темноте открыл нам кто-то свободы выход запасной.
Сказав спасибо, растворились в темноте ночной
И молча, а затем со смехом бежали по тропе домой.
А в сельский клуб на танцы больше не ходили,
Да и зачем ходить туда? Девушки красивые и рядом были.
И вскоре у бригадира мы на время радиолу попросили,
А пластинки с буги-вуги в сельмаге рядом прикупили.
В ближайшее воскресенье танцы у себя организовали,
Между койками в проходе в половине, где девчата жили.
Нам никто уж не мешал, допоздна там танцевали,
Затем парами, а кто один, до утра окрест бродили.
А до того, когда пластинки в складчину купили,
На покупку деньги по карманам долго все искали
И необходимую сумму наконец-то ту собрали,
Копейки лишь остались, а заработать где – не знали.
Прошло не более недели, и вдруг Богаткин нам сказал:
«Был я на вокзале, и его начальник мне вопрос задал:
„Пришли полувагоны с углем, кто бы разгружать их стал?”
А я ему в ответ: „Бригаду я найду”, – и у него аванс уж взял».
На следующий день собирали мы турнепс на том же поле,
Подошел Богаткин Валентин и еще ребят с ним двое
И говорит: «В обед тот уголь нам срочно надо разгрузить,
Думаю, что успеем, мне обещали остальное заплатить!»
Перед обедом, загрузив телегу аж до верха,
С турнепсом собранным в колхоз поехал,
А, выгрузив его, помчался на вокзал – там трое ждали,
И вагон тот с углем сразу разгружать мы стали.
Вначале люки внизу полувагона все открыли,
И с двух сторон на землю уголь высыпаться стал.
Лопатой действовать не надо, и мы довольны были,
Но медленней все был его поток и вовсе наконец застрял.
Тогда двое с лопатами залезли сверху внутрь вагона,
А остальные стали уголь снизу отгребать
От люков дальше и после этого возвращались снова.
И до тех пор мы отгребали, пока не стал он сыпаться опять,
А сверху помогали лопатами, ногами в люк его толкать.
Прошел уж час обеда, а мы там еще лопатами махали,
Передохнув, мы осознали, что нам до ужина еще махать
И нас с телегою, наверное, повсюду уж искали.
Вернуться срочно? Но получен ведь аванс – решили: будем отвечать!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Особист – сотрудник особого отдела Комитета государственной безопасности СССР.
2
ЗабВО – Забайкальский военный округ.
3
Берг-коллегия – ведомство, управлявшее горнорудной промышленностью России.
4
ПАЗ – Павловский автомобильный завод.
