Полная версия
Спасатель
И вот, Даниил звонит мне сам!
И как раз из дома навстречу мне выходит Давид. Прячу телефон в сумочку, поправляю волосы, и улыбаюсь.
Я немного влюблена в этого мужчину.
Ладно, не немного, а практически по уши.
– Привет. Как там Вано, не замучил еще щенка?
– Играют, – я немного робею. – Спасибо, что такой хороший подарок брату сделал.
– Я не только ему подарок привез, – улыбается Давид.
Любуюсь тем, как закатные лучи солнца украшают его черные волосы огнем. И влюбляюсь еще сильнее.
– Не стоило, – смущаюсь.
Чувствую, как в сумочке продолжает вибрировать телефон.
– Стоило. Я скажу тебе это лично: мы с папой не просто так приехали. Они с Арчилом Григорьевичем давно хотят породниться, ты в курсе?
Киваю. Улыбаюсь. Сердце мое поет.
– Мои сестры кроме одной сговорены, отец хотел Лэлу выдать за одного из твоих братьев. Но ты давно мне нравишься, и я предложил забрать тебя из семьи. Так и породнимся.
От эмоций у меня пересыхает в горле, слов нет.
Да! Господи, я даже мечтать о таком не смела! Вот только нужно быстро и тайно разрешить вопрос с разводом. И взятку дать, чтобы никогда и нигде не всплыл мой первый брак.
– Ты же согласна? – Давид придвигается ближе. – Моей семье ты тоже нравишься, несмотря на то что ты не грузинка. Отец одобрил, мама тоже. Воспитание у тебя правильное.
В бочку моей радости попадает ложка дегтя, но я продолжаю улыбаться. Просто Давид – он такой. Традиционалист.
– Жаль, имя у тебя как у стриптизерши. Но это ерунда, мы что-нибудь придумаем, – Давид пытается взять меня за руку.
Но я отшатываюсь.
Радость – на осколки.
– Что мы придумаем? – спрашиваю холодно.
Внезапно Давид из героя моих грез превращается в более молодую копию отчима. Для мамы только он авторитет, только его мнение ценно. И она до сих пор модель только потому, что отчиму это льстит. Если бы он сказал хоть слово против этой работы – мама бы покорилась.
Она бы и имя своё поменяла.
Вот только я так жить не стану. Из одной клетки в другую – нет, спасибо.
– Не обижайся, – Давид примирительно улыбается после того, как отвесил мне ментальную пощечину.
– Давид, а ты можешь при своем отце и Арчиле Григорьевиче сказать, что имя у меня как у стриптизерши? Пойдем, при всех повторишь. И сразу на свидание благословение возьмешь, подарок подаришь. Посмотрим, что наши семьи скажут.
Давид перестает улыбаться, пытается поймать меня за руку, но я ускоряю шаг и иду к дому.
– Я пошутил.
– Насчет свадьбы пошутил, надеюсь?
– Насчет твоего имени. Нормальное, красивое имя.
– Как у стриптизерши, в которых ты знаешь толк, очевидно, – язвлю, и останавливаюсь на крыльце. – Раз так, я тоже скажу тебе не при всех: на свидание с тобой я не пойду. Замуж – тоже.
Отворачиваюсь, и поднимаюсь по крыльцу.
– Ты из-за шутки над именем взбесилась? – бесится он.
Вместо ответа резко открываю дверь. Жаль, если захлопну её перед носом Давида – отчим не оценит.
Прямо заявить об отказе от замужества не получается – это было бы слишком грубо. Но подарок я принимаю отстраненно. И от свидания отказываюсь под благовидным предлогом.
Намёк всем ясен – это отказ. Отчим, Давид и его отец недовольны.
Плевать! Пусть Лэлу выдают за одного из моих сводных братьев!
За ужином счастлив только Ваня – у него теперь собака! Мы же все ведем себя так, будто под столом спрятана бомба. И я, как только это становится приличным, сбегаю к себе в комнату.
Уф! Мне удалось почти бескровно избавиться от жениха, ура!
– Ты с ума сошла? Ты что творишь? – тут же врывается ко мне мама.
– Мам, я за Давида не пойду.
– Он просто пригласил тебя на свидание! – мама подходит к окну и нервно задергивает портьеры. – Присмотрелась бы к парню, прежде чем по-хамски его отшивать. Друга семьи! Мне стыдно за тебя.
Я поджимаю губы, наблюдая эту истерику. И упрямо качаю головой. Знаю – дам слабину, и оглянуться не успею, как Давид примется мне новое имя выбирать.
– Какая же ты упрямая! Это просто свидание. Вежливость! Не сошлись бы характерами – никто бы не заставил тебя замуж за него идти. И как мне Арчилу объяснить твое поведение? Нахамила всем ты – а попадёт мне. Неблагодарная! – мама с похоронным видом падает в кресло, и прижимает ладонь ко лбу.
Мне почти стыдно. Ровно три секунды, спустя которые после предупредительного стука, в комнату входит и Арчил Григорьевич.
– Рина, – обращается он к маме, – идём, проводим гостей.
– Да, – подрывается мама.
А отчим переводит на меня тяжелый взгляд, и рубит:
– Через неделю Леван и Давид снова приедут к нам на ужин. Давид еще раз пригласит тебя на свидание. И ты согласишься.
– Нет.
– Да, – ровно говорит отчим. – Согласишься. На первое, и на следующие четыре свидания. А затем ты согласишься выйти за него замуж.
– Но…
– Это моё решение, – отрезает он, и выходит из моей спальни.
– Давид сказал, что у меня имя как у стриптизерши, – тихо ору, выбежав из спальни. – Сегодня сказал, наедине, после того как о свадьбе заговорил и на свидание пригласил. Это нормально?
Отчим оборачивается. За его спиной мама строит мне умоляющие гримасы.
А лицо Арчила Григорьевича вдруг благосклонно улыбается мне.
– Нет. Это оскорбительно. Раз так, ты правильно поступила, отказав Давиду в свидании. Но, – добавляет отчим, и убивает моё облегчение, – это просто неуместная мужская шутка. Я поговорю с Давидом. Он принесет извинения, пригласит тебя на свидание. Свадьбе быть.
Рычу, топаю ногой и захлопываю дверь в спальню.
– Да пропади оно все пропадом! – истерю.
Телефон снова вибрирует. Муж звонит. Заношу палец над экраном, чтобы принять вызов.
И останавливаю саму себя.
Жду, пока дозвон прекратиться, и заношу номер Даниила в черный список.
Прости, дорогой, но пока мне безопаснее побыть замужней женщиной. Ничего личного.
Глава 4 – Все эти женщины
ДАНИИЛ
Настоящее время
На секунду закрываю глаза.
– Ты согласен?
Открываю. Снежана по-деловому смотрит на меня. Умирание откладывается.
– Ну что?
– Нет.
Она артистично приподнимает брови – ну чисто Вивьен Ли!
– В смысле? Я же сказала, что о цене договоримся. Не за спасибо предлагаю числиться моим мужем.
– Бред какой, – я прислоняюсь спиной к стене. – Снежана. Нет. Меня это не интересует.
Она лукаво улыбается.
– А если я предложу аааавтомобиль? – пародирует она знаменитого ведущего.
А если я скажу, что меня всё задолбало?
– Развод через госуслуги оформим, или мне в суд идти?
– Это неправильный ответ. Торгуйся со мной, – морщится Снежана.
– Значит, через суд.
Иду к двери.
– Я не дам тебе развод, – слышу позади себя вредное.
Снова оборачиваюсь. Так я никогда не выйду из этой палаты.
Зачем-то ведусь на провокацию:
– Твое согласие и не потребуется в суде.
– Уверен? – фыркает Снежана, и удобно устраивается на койке.
Пледик поправляет. Розовый.
Какая милота, – язвлю про себя.
– Мы с тобой ничего не успели нажить. Так что да, я уверен.
– А если я, например, беременна? – довольной кошкой мурлычет она сонно.
Издевается. Не девчонка, а Сатана!
– Так выходи замуж за того, от кого ты «например беременна»!
– А я от мужа беременна. От законного. Документик могу в суд принести, ничего сложного.
– Документик твой липовый я оспорю. Напоминаю: я врач. Связи и у меня имеются, – парирую я.
– Почему же липовый? Видишь ли, мой дорогой муж, женщины имеют такую замечательную функцию – беременеть и по-настоящему. Захочу – залечу.
Злость моя трансформируется в веселье. Забавный спор. А уж угрозы-то какие пошли!
– Ты готова пойти на такие жертвы? И ради чего?
– А это уже мое дело. Вот представь: ты затеешь суд, и с кем – с беременной женой. Какой позор для уважаемого врача, – она смешно прижимает ладони к щекам, и становится похожа на известный смайл.
– Ну вперед, повышай демографию. А я рискну все же решить нашу проблему через суд.
– Даниил, ну пожалуйста, – Снежана молниеносно меняет тактику на просительную. – От тебя ничего не потребуется, просто несколько месяцев не затевать развод. Всё! Что в моей просьбе такого невыполнимого? Выручи меня!
– Зачем тебе это?
– Меня замуж хотят выдать, – грустно отвечает Снежана.
– Так откажи.
– Я отказала! – вскидывается она, и тихо добавляет: – Не помогло.
Подробностей мало, но догадаться несложно: отчим решил выдать Снежану за кого-то из своих друзей. В Грузии я бывал, в городах народ современный, сами решают кого любить и на ком жениться. Но в диаспорах за рубежом всё устроено примерно как два века назад. Традиции хранят.
Но насильно выдать замуж – это вряд ли случится.
– Откажи еще раз. Или сотню раз. В какой-то момент твоя семья смирится.
– Ты их не знаешь!
– Тебе пистолетом угрожают? Говорят, что насильно женят, и в горы увезут?
Снежана отрицательно качает головой.
– То есть, для тебя опасности никакой нет? – пылю.
– Для меня – нет. Но…
– Вот и отлично, – перебиваю её. – Взрослая жизнь – она такая, нужно уметь себя отстаивать, Снежана. И при этом не впутывать в свои мелкие проблемки других людей. Так что, онлайн или через суд, спрашиваю последний раз?
– То есть, ты мне отказываешь?
– Отказываю.
– Удачи с судом, – Снежана поворачивается на койке боком спиной ко мне.
Очередная манипуляция.
Заглядываю в ординаторскую, и мстительно прошу приятеля:
– Вколи принцессе витамины. Внутримышечно, без лидокаина. С меня ответная услуга.
Он кивает с усмешкой.
Из больницы я выхожу с неприятным осадком. Словно незаслуженно её обидел.
Но я, черт возьми, прав!
После неотвеченных и заблокированных звонков. После унизительных бесед с охранниками её университета, работы, посёлка. После всего этого – неужели Снежана рассчитывала на моё согласие поучаствовать в её бредовой затее?
Я абсолютно верно решил побыстрее окончить наше с ней знакомство.
Но гребаный осадочек вины остается.
А в воскресенье, когда я выхожу на смену, моя вина испаряется. Потому что Снежана устраивает мне очередной сюрприз.
Рабочий день начинается стандартно: один вылет, возвращение в Центр, консультация. И очередная стычка с Ирой. Но теперь игнор включаю я.
– Кокорин просил набрать его. Одному из пациентов нужно скорректировать терапию. Козырю, кажется. В общем, позвони ему, – выплевывает Ира, в очередной раз войдя в мой кабинет.
И не выходит. Взглядом упрекает.
Поменялась бы ты с кем-нибудь сменами, дорогая!
Киваю, смотрю на дверь с намеком.
Намек Ира предпочитает не замечать.
При бывшей, мнущейся у двери, звоню Кокорину, с которым обсуждаем терапию Козыря. И одновременно с этим думаю, как решить проблему с Ириной. Поговорить еще раз? Попросить поменять ей график, чтобы поменьше пересекаться?
Благо, со Снежаной почти покончено. Лишь бы завтра не было вылетов. Будет свободный день, заеду к мировому судье и подам исковое.
Разберусь со Снежаной, а затем и за Иру возьмусь.
Твою мать! Рассуждаю как маньяк!
– Дань, – Ира медленно подходит ко мне, когда я заканчиваю разговор с Кокориным. – Даня, ты извини меня, я опять психанула сегодня.
Киваю. Прощена, только выйди уже.
Не выходит. О-па, даже халат успела расстегнуть на три пуговицы. Я не пубертатный, но все равно реагирую.
– Я такая истеричка, жуть. Просто я себя обманутой почувствовала, Дань. Но я тебе верю, – говорит она тихо, и присаживается на край моего стола. – Верю, что женили тебя по ошибке. И что ничего у тебя с той девкой не было. И в развод верю. Ты же развелся?
Откидываюсь на стуле. Думаю.
А может, расслабиться? С Ирой у меня намечалось что-то настоящее, мне нравилось возвращаться в дом, где меня ждут. И просыпаться не рядом с временной подружкой, к которой я равнодушен. И не в одиночестве.
– Так развелся, или нет, Дань? Если еще не оформил развод – я подожду. Только не тяни долго, – Ира грустно улыбается, гладит мою ладонь. – Мне невыносима сама мысль, что ты принадлежишь другой. Пусть и только по документам. Давай помиримся? Я больше не буду так себя вести.
Детское обещание. А от женщины – невыполнимое. Но, может, у нас еще есть шанс.
– Ир, – начинаю, но меня прерывает стук в дверь. – Войдите.
В открывшийся проем двери заглядывает наш дежурный. Смотрит на Иру, и кивает мне:
– Дань, к тебе пришли. Ты бы вышел.
– Кто? – поднимаюсь. Ира тоже спрыгивает со стола, и поправляет халат.
Дежурный мнется.
– Пациент. Поблагодарить, наверное, хочет.
– Пусть зайдет, пригласи.
– Нет. Ты лучше сам выйди, – бормочет, снова бросая взгляд в сторону Иры, и закрывает за собой дверь.
– Потом поговорим, Ир.
Выхожу из кабинета, никого рядом с ним нет.
А вот в проходной, у поста дежурного рядом с кофе-автоматом…
Снежана! Цветущая, в оранжевом платье с воланами, в волосы вплетен шелковый платок. Губки блестят, глаза блестят. Даже смуглые скулы блестят.
Испанка!
– Даня, – громко и радостно окликает меня Снежана. И идет ко мне. – Держи пакеты, здесь роллы, пицца, пирог и тирамису.
– Ты что здесь забыла? – наклонившись над ней, тихо рычу.
– Здравствуйте, – она обаятельно улыбается кому-то за моей спиной. – Дань, ты забыл? Мы же договорились, что отметим нашу свадьбу с твоими коллегами. Держи пакеты, веди меня в ординаторскую, или где вы отдыхаете. И зови коллег. Мне не терпится с ними познакомиться.
И только я собираюсь вытолкать эту змеюку из Центра, как слышу за спиной:
– Здравствуйте и вы. Даниил, я не ослышалась – ты женился?
Оборачиваюсь, встречаюсь взглядами с тетей, которая по совместительству еще и заведующая.
А за ней стоит бледная Ира.
Ну, класс. Убейте меня.
Глава 5 – Пережестила
СНЕЖАНА
Даниил хочет что-то ответить этой взрослой, строгой на вид женщине. Но я включаю все свое обаяние, и вмешиваюсь.
– Да, мы женаты. Это была спонтанная свадьба, мы никому о ней не рассказывали. Присматривались друг к другу. И влюбились, – счастливо тараторю.
– Подожди, – пытается осадить меня Даниил.
Но я буквально повисаю на его руке. Только попробуй меня подставить!
– Снежана, – представляюсь я коллеге Даниила.
– Добро пожаловать в семью, Снежана. Людмила Алексеевна, – она улыбается мне, и перестает казаться такой строгой.
– В семью?
– Даниил – мой племянник. Неси уже пакеты, эгоист. Это же надо – о свадьбе не рассказать родственникам!
– Не ругайте Даню, пожалуйста, – мурлыкаю. – Мы так и будем стоять здесь?
– Я позову тех, кто свободен. Даниил, пакеты в руки, и вперед, – распоряжается его тетя, разворачивается, и быстрым шагом удаляется от нас.
Встречаюсь глазами с какой-то бледной женщиной, киваю ей с улыбкой.
– Я тебя убью! – рычит мне на ухо Даниил.
И пытается меня к выходу оттеснить. Угу, а я взяла, и ушла, держи карман шире!
– Убьешь – посадят.
– На выход!
– Ребеночка? – чуть повышаю голос. – Ты правда хочешь маленького так быстро?
Позади слышу матерок женским голосом.
– Веди меня в ординаторскую, – говорю ровно.
Даниил, видимо, решает не устраивать публичную сцену. Или смиряется. Жмурится устало и, наконец, ведет меня вглубь отделения.
Продолжаю держать лицо. Улыбаюсь. А от стресса коленки трясутся – ну я и выдала на кураже!
Шепчу Даниилу по пути:
– Прости, у меня выхода иного не было. Мне нужно побыть замужем. За несколько месяцев я улажу все проблемы – и мы разведемся. Я все тебе компенсирую.
– Семью мою впутала, – замечает Даниил.
Кажется, он меня не слушал.
– Я не знала, что здесь твоя тетя работает.
Даниил открывает передо мной дверь. Ставит рядом со столом пакеты, кивает на диван. Но я не сажусь, а принимаюсь накрывать на стол. Слышу, как в помещение заходят люди, переговариваются оживленно, Даниила упоминают.
– Женился? А мальчишник и свадьбу зажал. Измайлов, ну знакомь уже с женой.
Подрагивающими пальцами кладу на стол последнюю коробочку с васаби, снова улыбаюсь и оборачиваюсь. Не считая нас, здесь уже человек десять-одиннадцать.
Я подхожу к Даниилу, киваю его коллегам смущенно. Ну знакомь уже меня!
Но Даниил, хмурясь, смотрит на экран телефона.
Пихаю «мужа» локтем.
– Мои родители нас поздравляют.
– Я твоим маме и папе ничего не говорила о нас! – чуть пугаюсь.
– Тетя им сообщила. И вот, мама сообщение написала. Обиженное. Снежана, что ты за человек такой! – упрекает меня Даниил.
– Прости, пожалуйста, – грустнею.
– Смена у меня до восьми, придется тебе подождать, пока я доработаю. И сразу после работы мы вдвоем поедем к моим родителям. Я им врать не собираюсь. Сама объяснишь им мотивы этого цирка.
– Но…
– Если у тебя иные планы на вечер – мне плевать. Тебе придется поехать со мной! – агрессирует Даниил.
Сдаюсь. Киваю.
Я действительно пережестила. Но у меня выбора не было, правда! Давление отчима из-за Давида оказалось самой малой моей проблемой. А решение всех бед – вот этот мужчина, который сейчас представляет меня своим коллегам.
Плохое решение, но остальные еще хуже.
– И как такая птичка как ты согласилась за Измайлова выйти? Он в отпуске года полтора не был, на работе торчит, – подначивает нас медведеподобный мужик.
Кажется, его имя Никита.
– Влюбилась. И в отпуск я Даню вытащу, он мне медовый месяц задолжал.
– О! Серьезная заява! Посмотрим, кто победит в этой битве: молодая жена или трудоголизм. Господа, принимаю ставки! – хохочет он.
Даниил тоже оттаивает, перешучивается с коллегами. На безумно влюбленного он не тянет, но я тоже не планировала пошленько тискаться с ним прилюдно. Так что меня все устраивает.
В ординаторской пахнет имбирем и рыбой. И вроде бы атмосфера веселая, но с нотками фальши.
Не могу понять, в чем дело. Приглядываюсь к Даниилу и его коллегам: смеются, шутят, кто-то роллы ест, кто-то – пирог.
И все они временами бросают взгляды на какую-то женщину, стоящую у двери.
Кладу в одноразовую тарелку кусок пирога, и подхожу к ней.
– Угощайтесь, – протягиваю ей тарелку. – А лучше идемте к столу. Я Снежана.
– Ира.
– Очень приятно, – я держу в руке тарелку, которую Ира не берет.
Странная. Но возможно она на диете.
– А вот мне не очень приятно. Снежана, да? Так вот, Снежана, будь добра, передай Измайлову, чтобы он шел к черту! – цедит она, сузив глаза. – И, если ты не тупая – должна понять, почему я не собираюсь с вами праздновать. Но посмотреть – посмотрю.
Меня касается чья-то ладонь. Вздрагиваю, вижу тетю Даниила. Она приобнимает меня, и тянет обратно в толпу.
– Не бери близко к сердцу. Это просто…
– Я поняла, – перебиваю, чтобы она не мучилась, подбирая слова.
Не тупая я, да. У этой Иры и Даниила роман. Скорее всего, отношения завершены. Иначе Даниил не лопал бы десерты, а успокаивал свою подругу. Да, для него отношения в прошлом, а вот для нее – вряд ли. Слишком у Иры вид оскорбленный. Как у женщины, планы которой разрушены.
Ладно, это не мое дело.
Только надеюсь, я не сильно Даниилу жизнь испортила.
– Не спросишь, о чем мы с Ирой говорили? – шепчу ему.
И зачем я его подначиваю? Так-то я не стерва, но только не с Даниилом.
– Сам разберусь, – улыбается он ядовито. – В отличие от тебя, я не впутываю с свои проблемы других людей.
– Ну и зря. Это называется – делегирование.
– Да? А я думал – подстава, – парирует Измайлов.
Нашу пикировку бесцеремонно прерывают:
– О чем шепчетесь? Целуйтесь, давайте! Раз свадебной гулянки нас лишили.
Да больно надо!
– Простите, это слишком интимно. И не хочется мужа отпугивать, я столько васаби с роллами съела. После таких поцелуев – только развод, – перевожу я предложение в шутку.
Народ здесь понимающий. Не достают нас с «горько». Даниил даже расщедривается на объятия.
А, нет, это не щедрость, а месть. Он банально придавливает меня своей ручищей к полу. Пошатываюсь, стараюсь не морщиться от боли – вчера мне такой кошмарный укол поставили, до сих пор прихрамываю.
Наконец, тетя Даниила прогоняет всех работать.
– Сиди здесь. Попробуешь уйти и подставить меня с родителями – пеняй на себя. Витамины в попу тебе покажутся мелочью, – подмигивает Даниил, усаживая меня на диван.
Ахаю. Вот же мудак!
– Ты поняла меня?
– Я подожду, – устраиваюсь удобнее, достаю телефон, и готовлюсь дождаться конца смены Даниила, слушая подкаст.
И в одиночестве.
Но не тут-то было. Практически все время со мной находится эта Ира. Она в полном молчании заполняет какие-то бумаги, проставляет печати. Четко, быстро, игнорируя меня.
Концентрация токсичности зашкаливает.
В моих ушах наушники, любимый подкаст включен, но я ни единого слова не могу уловить. Из раза в раз перематываю в начало, и психую в итоге. Выключаю подкаст.
Переписываюсь с Жанной, чтобы отвлечься и скоротать время.
Уж лучше поездка наедине с Даниилом и объяснения с его родителями, чем посиделки в тишине с его бывшей.
Считаю минуты, как самая настоящая любящая жена.
Восемь пятнадцать. Опаздывает мой благоверный.
И, наконец, заходит.
– Идем, – Даниил протягивает руку, помогает мне подняться.
У выхода он чуть замедляет шаг, смотрит на Иру задумчиво. И, кажется, с сожалением. А затем ускоряет шаг, и выходит, уводя меня за собой.
На улице спрашиваю в покаянном порыве:
– Хочешь, я всё ей объясню?
– Не вмешивайся. Я сам разберусь, – Даниил открывает передо мной дверь авто.
Сажусь. Пристегиваюсь. И мы едем.
Глава 6 – Брат и не брат
СНЕЖАНА
Едем мы уже долго, в полной тишине. Даниил даже плейлист не включает.
Я решаю не бесить его просьбами, сижу, уткнувшись в смартфон. Меня молчание устраивает.
Устраивает ровно до той поры, пока мы не подъезжаем к южной окраине города.
– Ты меня точно к родителям везешь?
– В лес. Убивать, – Даниил закатывает глаза. – Ты даже не потрудилась пробить данные обо мне? Мать с отцом на девятом километре живут.
Проглатываю ответную колкость и киваю.
Честно говоря, я даже не подумала, что у Даниила может быть семья. Адрес, работу, телефон узнала, а на остальное махнула рукой.
Стоп! На девятом километре?
– И когда я попаду домой?
– Домой я тебя доставлю. Если охране разрешишь пропустить мою машину в поселок, – снова язвит Даниил.
– Посмотрим, – дразню.
Достал!
– Или у поселка высажу, – холодно парирует Даниил.
Все, молчу.
– Кстати, почему ты до сих пор с родителями живешь? Мне предлагала машину в благодарность за эту аферу. То есть, деньги есть на жилье.
– У меня даже квартира своя есть.
Даниил не удивляется. Ах, да, он же меня пробивал.
– Так почему?
Зажатый в ладони смартфон вибрирует. Машинально открываю пришедшее сообщение. Сердцебиение учащается.
– Кто написал? – впервые в голосе Даниила слышна искренняя тревога.
– Брат. Спрашивает, когда я домой вернусь.
Смотрю на Измайлова, вижу – не верит.
Но это правда. Написал мне брат. Сводный. С очередного зарегистрированного на виртуальную сим-карту аккаунта – чтобы я ничего не смогла доказать.
Будто я решилась бы идти к отчиму и маме с этой проблемой.
А началось все полтора месяца назад.
***
Флэшбэк (полтора месяца надаз)
Ярость от бескомпромиссного решения отчима я смываю в душе.
Не пойду я за Давида, хоть убейте! И вообще, завтра же я съеду, – принимаю решение.
И тут же психую. Потому что не перееду.
Я выхожу из душа и быстро поправляю халат. В мою спальню сегодня паломничество – на кровати сидит Ванька, пытается драконить щенка, но бедолага носом клюет.
– Вань, я просила без стука не заходить. Не маленький уже. И хватит щенка мучить.
Брат встает и, понурив голову, медленно идет к выходу.
Настолько медленно, что очевидно – он хочет, чтобы я его остановила.
– Что стряслось?
– Скандалят.
Обнимаю младшенького, валимся на кровать. Щенок на полу тявкает, Ванька со смешком наклоняется, и затаскивает его к нам.
Как мило: Ванька в уличной одежде, чумазый пёс – и всё это на чистый шелк.
– Сильно ругаются? – спрашиваю, и Ваня морщится.
А у меня сердце болит каждый раз.
Вообще, отчим с мамой ругаются редко. И только из-за меня.
Первые годы, когда мама только вышла за отчима, все было отлично. Арчил Григорьевич отнесся ко мне с симпатией, его сыновья от первого брака не травили меня, все были вежливы. Частью семьи я не стала, но и изгоем – тоже. Когда мама Ваньку родила, я все свое внимание ему отдала.
