И целого Космоса мало. Среда обитания – Космос. Часть 2

Но сегодня – день всеобщего заявления нирмыы, и каждый житель каждой планеты предпочел поужинать дома, вглядываясь в экраны, с которых вещал их правитель. Конечно, Сэм не ощущала себя одинокой: абсолютно все стены были прозрачными. Очищение организмов от отходов жизнедеятельности считалось естественным, чувства стеснения у них отродясь не было, а сексом они не занимались. Даже сейчас она могла видеть нескольких грольдов в соседних домах, которые сосредоточенно внимали бледному чуваку, вещающему, наверное, что-то очень интересное. Но в самом кафе не было ни одной живой души. Даже еда подавалась бесплатно, выставленная на кухонных тумбах в стиле шведского стола.

Но вот открылась дверь, и в здание вошел валиурец, показавшийся Сэм знакомым. Она оторвалась от поглощения холодного супа из щупальцев местной водоплавающей «птицы» – существа с крыльями, клювом, заполненным острыми зубами, пушистым хвостом и щупальцами вместо лапок. Обычно от этого вкуснейшего, освежающего в жару блюда она не могла отвлечься даже под страхом смерти. Но посетитель ее заинтриговал. Особенно, когда вдруг улыбнулся, кивнул, и взяв со стола тарелку с мясным салатом, приправленным мягким морским кораллом, двинулся к ней.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Сиенна.

О, нет! Опять это проклятое имя! А значит…

– Мы встречались на Ваал-ра?

– Без головного убора и расшитой юбки меня сложно признать, понимаю.

Ага! Жрец с непроизносимым именем, который поведал о моем прошлом.

– Что ж, я рада, что вам удалось покинуть умирающую планету без проблем.

– А тебе – покинуть вашу негостеприимную галактику. Как прошла операция?

– Ну, я же жива. Значит, нормально.

– Я бы подобрал другое слово. Удовлетворительно. С самого начала все пошло не так, как мы планировали.

– Вы планировали спасти мать и ребенка от Цирцеи. И у вас это получилось. Или я чего-то не знаю?

Жрец поморщился и пожал плечами.

– Как долго ты пробудешь здесь?

– Я не собиралась возвращаться, – нахмурилась Саманта. – Я даже не знала, что это возможно. Нечего мне там делать. Хотя…

– Как и здесь?

– Да… Грольды милые. И все здесь у них милое. Даже дома. И кухонная утварь. Готова поспорить, что та кастрюля мне улыбается. Но что я буду делать здесь? Быть центром паломничества местных? Когда-нибудь я им надоем, и они перестанут меня содержать. А потом? Работать? Кем? Я ничего не умею. Только убивать. А потом мучиться от раскаяния и чувства вины. Второе удается лучше всего.

– Не думай пока о будущем. Зачем заранее настраивать себя на тоску? А что касается грольдов – для них ты уникальное создание. И я уверен, что у них большие планы касательно тебя.

– Надеюсь, не станут препарировать, как Белина?

– Ваша правительница спасла тебе жизнь. Я слышал о ней. И даже знаком с теми, кто сумел вырваться из ее научных центров. Она никогда не ставила своей целью истязание подопытных. Ею двигала лишь природная любознательность.

– Серьезно? – Саманта чуть не подавилась супом. – Ты защищаешь ту, кто всеми правдами и неправдами способствовала практически полному вашему уничтожению?

– Я говорил об опытах, а не о направленном геноциде. Конечно, по сравнению с моими создателями Белина – глупый ребенок. И от того злой.

                                                 * * *

Надо мною – тишина,

Небо полное дождя,

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Ария – «Я свободен»

Время текло неспешной густой патокой с вяжущим вкусом. На несколько месяцев скучающая Саманта нашла себе новое занятие. Вместе с Одди колесила по Тэсс-Нэй, изучая планеты и знакомясь с их обитателями. Пару раз наткнулась на милейших с виду хищников, о которых когда-то поведал ей Одиссей. И лишь память об этих образах помогла среагировать вовремя, а то быть бы ей переваренной чужеземной фауной.

Девушка попыталась их убить, но быстро поняла, что ей с ними не сдюжить. Все хваленные лингвистические навыки здесь были бесполезны. Звери вели себя совершенно непредсказуемо, двигались слишком быстро и имели толстую шкуру. Пришлось делать ноги. Секунда промедления, и твари сожрали бы не только ее, но и десантный челнок.

Она могла бы с ними потягаться, лишь накачавшись Цирцеей. Ведь судя по рассказам Макса, во время побега Саманта нагнала страху на всех, двигаясь почти со скоростью звука и орудуя голыми руками, как заправский иглоплюв.

Да, возможно, будь у нее с собой парочка плазмометов, дело бы выгорело. Но грольды забрали все запасы оружия. Спасибо, что хоть стилеты оставили. Видимо, не придав значения и сочтя их чем-то вроде ритуальных предметов.

Большинство граждан СПЕКТРа до сих пор удивляет зацикленность лингвистов на холодном оружии. Среди ксенозоологов всегда бытовало мнение, что, как и земные, инопланетные крупные хищники не любят жить и охотиться большими группами. За исключением самок с их пока еще слабым потомством и кивано, которые, как и волки, относятся к семейству псовых и любят сбиваться в стаи по пять-шесть особей. Считалось, что даже иглоплювы – одиночки.

Поэтому Миа Кастильо, основательница «Эриды», в процессе обучения лингвистов сделала упор на холодное оружие. Охотиться с тяжелой снайперской винтовкой с глушителем – удовольствие сомнительное. А все остальное, включая последние модели энергетического оружия, производило невообразимый шум, на которой, без преувеличения, могло сбежаться все зверье планеты.

Конечно, когда речь шла о подавлении восстаний аборигенов, лучевики были востребованными. Лингвисты умели с ними обращаться не хуже десантных отрядов зачистки. Но тихонько под покровом ночи пришить лидера инопланетной оппозиции – святое дело. Мие удалось привить симпатию к холодному оружию первому поколению выпускников Эриды. И чем дальше, тем любовь становилась сильнее.

Никто и никогда не мог сравниться с лингвистами в умении владеть кинжалами. Скорость передвижения и реакция оттачивались годами, как и подвижность кистей. Пока десантник перезаряжал винтовку, лингвист мог воткнуть стилет в глаз иглоплюву, вытащить его, и повторить процедуру еще с десятком особей. Конечно, не обошлось без генетических модификаций. Но даже их недостаточно без упорных и изнуряющих тренировок.

Важной особенностью являлась индивидуальная подгонка оружия к каждому ученику. Поэтому Саманта так тяжело переживала потерю эридианских стилетов – пара была выкована специально для нее, с учетом всех особенностей, включая длину пальцев. Те, что Серж достал для нее позже из-под полы, конечно, были настоящими, пускай и взятыми под шумок с трупа лингвиста. Но она так и не сумела сраститься с ними. Удобная гарда, прочная сталь, но эта парочка никогда не сможет стать продолжением ее рук. Особенно в этом мире, где Саманта по всем параметрам уступала местным зверушкам.

Когда интерес грольдов к ее особе стал спадать, Сэм и вовсе скисла. Попыталась основать школу рукопашного боя для заинтересованных, но таковых не нашлось. Пришлось обойти все местные библиотеки и, затарившись книгами любых форматов и видов, удалиться на борт Одиссея, где оставалось предаться меланхоличному изучению мира грольдов, их быта и биологии. И даже прикинуть способы их уничтожения. На всякий случай.

Одди робко заикался о поисках пары для генезиса*. Но Саманта лениво отмахивалась от его предложений. Она не находила валиурцев привлекательными для такой цели, кроме того, этот вид физиологических потребностей, похоже, впал в спячку.

Но год спустя все изменилось. Одиссей получил срочное послание с Теззу, столичной планеты Тэсс-Нэй. Нирмаа изъявил сильное желание увидеть Сэм и что-то обсудить. Лично. Заинтригованная девушка без промедления спустилась на планету, надеясь, что ее жизнь сдвинется с мертвой точки.

Теззу – удивительная планета, поросшая гигантскими грибами, которые видно даже из космоса. Они являлись единственными участками «суши». Вырастали из опутывающего всю планету вязкого океана едкой кислоты, которая их и породила. Для перемещения между «континентами» грольды использовали огромных хищных «бабочек», прирученных особой кастой, криисмоо. Самый ближайший смысл при переводе на галакто – охотники. Но это слово с трудом вмещало весь спектр заданий криисмоо.

Я уже однажды была здесь. Но в прошлый раз круг приземления челнока находился на том же грибе, что и место моего назначения, Музей Генезиса. Сегодня сотрудники круга, мягко «улыбнувшись» рожками на голове, подвели меня к загону, сквозь прозрачные стены которого на меня злобно пялилась глазами-усиками здоровенная тварь с радужными крыльями. При этом злорадно потирая хитиновыми лапками-бревнами и что-то нащелкивая клювом на своем языке.

Память услужливо подсказала момент семимесячной давности, когда дикая сестрица этой блошки чуть не схарчила меня, не прикладывая при этом особых усилий.

– Предлагаете оседлать этого монстра? – я нервно поежилась, косясь на «бабочку». Та точно так же косилась на меня.

– Праттиро – услужливая фенро, – улыбнулся мой проводник. – Она никому не причиняет неприятностей.

Странные создания эти грольды. Сначала они создают хищников забавы ради. Потом учатся подавлять их кровожадные инстинкты и влюблять в себя.

– Не сомневаюсь. Но я ей не особо нравлюсь.

– Вы – не грольд.

И слава богам. Правда, злющая «бабочка» заставила меня на пару мгновений пожалеть, что я не вылупилась из яйцеклада на грядке…

– Ладно, Праттиро. Посмотрим, кто кого одолеет. Учти, сбросишь меня в кислоту, вернусь с того света и повыдергиваю тебе все твои усики. И крылья в придачу.

Фенро совсем по-человечески повела яркими крыльями, словно жеманная дама – плечами. Я восприняла это как знак относительного согласия, означающего – «посмотрим, подруга».

Первое ощущение, когда ее крылья подняли нас над грибами – страх. Дикий, первобытный, безотчетный. Для человека, без особых проблем плавающего время от времени в вакууме – реакция донельзя странная. Но спустя пять минут я втянулась в процесс.

В ушах свистел звонкий ветер, пахнущий пряной травой с нотками сладкой приправы. Внизу расстилалась волшебная картина – сиреневые и ярко-синие пятна грибов, поднимающихся над жгуче-розовыми кислотными морями. Вызывало восхищение еще и двухцветное, благодаря составу атмосферы, небо: бледно-бирюзовое у горизонта и мрачно-фиолетовое, плавно переходящее в матовый черный у границы стратосферы. Коричневый теплый карлик и два его красных спутника завершали пейзаж. А впереди, куда ни кинь взгляд – грибы, грибы, грибы. С прозрачными домами. На одном из «клочков суши» мне попалась делегация маленьких грольдов, едва сошедших с грядки. Они восторженно завизжали нам вслед, и наперебой замахали руками. Совсем как человеческие дети.

Высоченный гриб, исполин среди остальных «континентов» Теззы, увенчанный здоровенным зданием-каплей из голубоватого студня, был нашей конечной целью. Я знала об этом дворце лишь из открытых информационных источников грольдов. Нирмаа раньше предпочитал встречаться со мной для допросов, или как он это называл – «ознакомительных вопросов с целью улучшения качества моей жизни в их мире», в общественных местах. Я и не стремилась попасть сюда. А теперь поняла, что зря. Если бы попросилась на экскурсию – не отказали.

Когда до дворца-студня оставалось совсем немного, я разглядела внутри под колпаком полупрозрачные сталактиты и сталагмиты на всей его площади. Желтоватые, бледно-розовые, светло-зеленые. Сферы и полусферы. Пирамидки. Конусы. Не идеальной геометрической формы, конечно, но в этом и был их шарм. В темно-бордовых лучах заходящей звезды вся эта фантасмагория искрилась и переливалась всеми оттенками красного. И сливаясь с цветом каждой отдельной фигуры, добавляла что-то новое. Весьма удачный мистический эффект. Да и просто красивое зрелище.

Внутри, как и везде, сновали грольды с небольшими вкраплениями валиурцев. Нет-нет, да проскользнет серой молнией невысокая, на фоне хозяев Тэсс-Нэй, фигурка.

Фенро по имени Праттиро мягко спланировала к подножию здания. Двое темно-фиолетовых тут же отделились от студенистой стены, протянули руки к «бабочке», и она, радостно защелкав, пошлепала к ним, неловко переваливаясь. Третий грольд, чуть светлее «конюхов», дружелюбно улыбнулся, мигнув усиками и предложил следовать за ним.

Зал, в который я попала, был неправильно-овальной формы. Вся мебель – прозрачная, мягко пружинистая, медузообразная, как и стены. Слуга скрылся за стеной тысячи коридоров, а я так и не рискнула присесть в одно из «кресел», боясь, что никогда уже не поднимусь. Из огромного сонма общественно-развлекательных мест я всегда выбирала облюбованные валиурцами: там всегда попадались более-менее твердые табуретки. Серокожие не очень-то жаловали студенистые предметы обихода.

Еще один слуга (а может и мой провожатый, я плохо различала одноцветных особей) принес поднос с плошками, наполненными водой и, как я уже знала по опыту, сладкой кашей с местными злаками и сухими фруктами. Это стандартный набор гостеприимства. Для приглашенных валиурцев, разумеется. Но я не была голодной, поэтому отказалась. Слишком уж разъедало меня любопытство. Понятно, что это непростое, даже по меркам замороченных грольдов, здание является резиденцией правителя. Но для чего ему понадобилось принимать меня здесь, не понятно. И судя по количеству плошек, на этой встрече должен присутствовать некто серокожий.

Нирмаа бесшумно вплыл в комнату, когда Сэм уже решила, что про нее благополучно забыли. Главный грольд вдруг очаровательно зарделся, сделавшись ярко-голубым. Замялся. Пришлось брать инициативу в свои руки.

– И зачем я здесь?

– Мягкого пред-сновидения, уважаемая Сиенна… – почти ласково произнес Ди-воо-н’а.

Пожелание мягкости в мире-студне давно звучит, как издевка. Еще это ненавистное имя…

– Мхуурры, оставленные в вашем мире, сообщили нам печальные вести.

– Вы можете общаться с «млечниками»*, невзирая на капсулизацию?

– Да, – не очень уверенно кивнул нирмаа.

– Значит, Одди тоже в курсе?

– Прошу, не злись на него. Он не хотел тебя волновать. Боялся, что ты захочешь вернуться домой.

– Так, и что за грусть-тоска одолела мхуурров?

– Морришшдра активизировалась.

– Хм. Чем я-то смогу помочь? Тут лекарства нужны, а не бывшая лингвистка…

– Ты пока плохо понимаешь суть Морришшдры.

– Почему же? Я читала ваши хроники.

– Не всегда истина лежит на поверхности. Не всегда в истине нуждаются. Не всегда истины достойны.

Ха. Как я и думала, история грольдов полна вранья. Как и человеческая.

– Но ты – достойна. Я удивлен, что он не поведал тебе.

– Кто «он»?

– Тот, кто унаследовал знания наших служителей исцеления. Тот, с кем ты уже встречалась в своем мире.

– Жрец валиурцев, что ли?

– Шестьдесят лет назад он был одним из… как вы их называете – врачей. После уничтожения его исцеляющего дома, когда твои соплеменники пришли за ним, он стал исцелять не тела, а души. Потому выбрал путь религии. Чтобы помочь остаткам своего народа.

– Да, он говорил, что присутствовал при моем… эм… исцелении, если хотите.

– Верно. Он хотел вернуться на планету, чтобы найти тебя и закончить начатое.

– Но на планете случился апокалипсис другого рода, – подхватила Саманта.

– Ты об иглоплювах? – позади нее раздался тихий, но твердый голос. Оказывается, валиурцы тоже умеют бесшумно подкрадываться.

– О, а вот и не к ночи упомянутый Сии-н Доо, – скривилась девушка. – Хотите поговорить о том, о чем умолчали при нашем знакомстве?

– С иглоплювами мы бы справились, – продолжил валиурец, словно не слыша ее. – Нирмаа имел в виду высадку десанта для зачистки Андрисе.

– А какой был выбор?

– Оставить планету в покое.

– Вы человечеству уничтожение этих тварей сейчас инкриминировать пытаетесь, что ли? – изумилась Саманта. – Да будь моя воля, я бы все планеты, где они тусуются, зачистила водородными бомбами, не глядя.

– Об этом и речь. Вы даже не поняли. Не захотели понять, почему они восстали против вас.

– Если вы устроили это собрание, чтобы посочувствовать иглоплювам, увольте. Позвольте откланяться.

– Стой! – нирмаа вскинул руку, а рожки-жгутики, на которых крепились глаза, умоляюще перекрутились между собой. Саманта уже знала, что этот жест вполне может заменить человеческое прижатие ладоней к груди. – Мы здесь совсем по другому поводу. Кррихх, не нужно ничего доказывать. Она не знает-в-понимании.

Валиурец кивнул. И протянул девушке руку.

– Мир?

– Временное перемирие. Я, может, и не знаю-чего-то-там-понимаю, но зато помню, как вы бросили нас на умирающей планете.

– Вот как? – Ди-воо-н’а уставился на серокожего. – Кррихх, я разочарован. Это не первая ошибка твоей группы. Взяли с собой сувениры, что было строжайше запрещено. Не закончили начатое, переборщив с эмпатией. И наконец, находясь, благодаря счастливому стечению обстоятельств, в шаге от удачного завершения задания, все бросили на произвол вселенной.

Жрец, не отрываясь, смотрел на Саманту. Отповедь «создателя», судя по отсутствию реакции, его мало волновала.

– Я знал, что ты спасешься. Ты не должна была погибнуть. И не погибла. Я знал.

– Это такое валиурское извинение? – ухмыльнулась Саманта. – Ладно, замяли. Интересно послушать, в чем же еще ошибся непогрешимый Сии-н Доо Кррихх.

– Милая Сиенна… – тяжело, совсем по-человечески, вздохнул грольд. – Тебя ведь не это интересует на самом деле, не так ли? Ты ведь не просто так сюда прибыла. Может, ты полагаешь, что всего лишь пыталась спрятаться от той, которая продолжила то, что начал Кррихх, и спасла тебя. Или хотела найти место, которое сочтешь своим домом? Но в глубине души ты знала, что и здесь не найдешь покоя.

– Неужели? Всегда приятно услышать о своих собственных мотивах со стороны. И чем же я руководствовалась, по-вашему?

– Желанием узнать, почему все это случилось с тобой. За что. И кого винить.

– Ну, и?.. Кого же?

– Нас. Но мы постараемся искупить вину.

                                                 * * *

– Куда мы полетим в первую очередь? – не отрывая взгляда от иллюминатора, спросил бывший жрец.

– Хочу проведать подруг.

– А потом?

– Понятия не имею, – Саманта недовольно передернула плечом. – Вообще не знаю, зачем я здесь.

– Значит, последние четыре цикла прошли зря.

– Спасибо. Утешил. Грольды хорошо меня натаскали по части искусства охоты. Но одна я не справлюсь. Затопчут толпой. Что я должна делать? Передать свои знания другим?

– Всему свое время.

– Само собой. Может, пока просто поговорим?

– О чем?

– Ну… Дай подумать, – лингвистка сделала вид, что размышляет, а затем повернулась к Жрецу и уставилась на него, пытаясь перехватить серебряный взгляд. – О моей матери. Ты хорошо знал ее? Какой она была? Мои детские воспоминания не слишком-то объективны.

– Всему свое время.

Чтоб тебя разорвало.

Да-да, я прекрасно знаю, что ты меня слышишь.

Глоссарий 09:

Млечники – оставленные в Млечном Пути мхуурры.

Генезис – ближайшее по смыслу слово в переводе с грольдского языка, обозначающее процесс вынашивания и оплодотворения потомства. Одиссей под этим словом также подразумевает спаривание.

10

Июнь пятьсот тридцать седьмого года. Галактика Хога, Созвездие Змеи – Млечный Путь, Внешний рукав

Обеты произносятся,

Чтобы быть нарушенными.

Чувства слишком сильны,

Слова – тривиальны,

Но удовольствие, как и боль,

Остаются с тобой.

Слова бессмысленны

И легко забываются (пер. с англ.).

Depeche Mode – «Enjoy the Silence»

Всему свое время. Ненавидела эту фразу с детства. Какой у нее смысл? Тупая отмазка для тех, кому лень объяснять. Или помочь. Или сделать что-то важное.

Саманта не помнила момент выхода из пространства Тэсс-Нэй. Уснула в окружении грибных планет и астероидов в форме цветочных бутонов, проснулась среди ярко-голубых звезд внешнего кольца Хоги. Грольды посчитали гуманным дать выспаться всласть.

Я до сих пор шарахалась от своей тени, бродя по коридорам Одиссея. Его внезапный шепот в голове порой пугал до временной остановки одного из сердец. Да, пока я была на родине валиурцев, перестройка моего организма наконец-то подошла к концу. Не без помощи грольдских генетиков, конечно. Они исправили то, что не смог когда-то валиурец в силу ограниченных ресурсов и утраченных знаний.

Два цикла назад «жрец» и правитель грольдов наперебой старались убедить меня в собственной уникальности. А еще поведали историю моего появления на свет. И показания валиурской серой морды, с надменным видом рассекающей сейчас по палубам Одди, вдруг стали разительно отличаться от сказки, рассказанной на Ваал-ра.

После бойни, устроенной паразитом, грольды закапсулировали свою часть галактики, дабы не разразилась пандемия. Но никто не знал, успели ли они. Поэтому какая-то часть валиурцев, оставшихся не у дел, отправилась через дверь-домой во внешнюю вселенную. Задача проста: нашел Морришшдру – уничтожь ее.

Время шло. Галактики сталкивались друг с другом, рождая новые миры. Звезды старели и умирали, становясь сверхновыми или черными дырами. Атомы разлетались по всей вселенной, создавая жизнь в укромных уголках. Андромеда, Скульптор, оба Магеллановых Облака и Водоворот были успешно очищены от паразита, и «чистильщики» вернулись домой. Зато группа валиурцев, которым в их не самый счастливый день выпала карта лететь в Млечный Путь, тщетно искала угрозу. За миллионы лет спокойной жизни валиурцы расслабились. И слегка деградировали, оставшись без контроля создателей. Генетическая память сбоила, и потомки с каждым поколением слабели, теряя навыки и способности.

И когда молодая, но крайне агрессивная раса решила установить свои порядки в галактике, валиурцев перебили. Почему? Потому, что будучи гордой расой, осознавая свою важность и преданность создателям, они отказались сотрудничать.

Человеческая логика проста. Не хотят подчиниться – значит, однажды захотят верховодить. Тем более, им это с легкостью удастся, учитывая их псионику. И в один прекрасный день решат, что люди им мешают. Как только первые разведчики столкнулись с инопланетным разумом, все средства массовой информации зашлись в истерике, пугая обывателей с легкой руки правительства. Если уж не поленились откопать старые ужастики вроде «Чужого» и «Нечто», транслирующиеся день и ночь, и даже вспомнили Лавкрафта с его «Хребтами безумия», что говорить о новостях. Культурно-развлекательная пропаганда сделала свое дело. Главный девиз того времени: «тот, кто не похож на нас – против нас».

Конечно, не все расы смирились с геноцидом. И их ответная агрессия еще больше распаляла людей.

Саманта, как любой уважающий себя лингвист, знала об уничтожении целых солнечных систем, о жителях которых не упоминалось в учебниках по ксенобиологии и истории. Обывателям ни к чему эта информация, по мнению глав СПЕКТРа.

Однако, бывало и с точностью наоборот. Например, ирванцы и флоксиане считались уничтоженными. Но Ли Вонн утверждал, что торговал с первыми, а вторых Сэм даже встретила лично.

Знало ли об этом правительство, и в частности Белина, трудно сказать. Но, как оказалось, лояльных и сочувствующих среди населения СПЕКТРа было немало.

Как бы там ни было, а Млечный Путь слегка осиротел. Валиурцы попрятались в отдаленных частях галактики. Например, осели на маленькой планетке с буйной флорой на окраине Красного сектора. Полезных ископаемых не было, транспортный путь пролегал вдали от нее. И серокожие решили, что тут-то они отсидятся.

Долгих две сотни лет все было тихо. Валиурцы решили, что задержатся здесь надолго. Построили школу, больницу, научную лабораторию. А потом мхуурры доложили, что люди бродят по соседней солнечной системе, и вот-вот доберутся до их убежища. Серокожие спешно эвакуировались вместе со своим скарбом. Здания частично уничтожили, частично перенесли под землю, воспользовавшись природным даром Андрисе: ландшафтом, богатым на гроты, пещеры и туннели, оставшиеся от высохших подземных рек. Так, один из входов в лабиринт, ведущий к остаткам лаборатории, скрылся за шикарным водопадом.

Спустя года, когда Красный сектор всерьез занялся вопросом колонизации этого райского местечка, валиурцы, слишком сильно прикипевшие к Андрисе, два века служившей им домом, иногда втихаря возвращались. Колонисты-ботаники были слишком преданы науке, чтобы обращать внимание на некоторые странности. А если и обращали, то списывали их на шаловливых иглоплювов.