Рассказы о родной природе

Эдуард Шим

Рассказы о родной природе

Береги!

Шёл я из школы домой. Ранней весной это было. Погода ненастная. С утра моросит дождь – надоедливый, одинаковый. Водопроводный какой-то. Распустил все дороги, из тропинок ручьи понаделал. Идти неловко, – ноги разъезжаются. От школы до деревни – полтора километра. Пока я полпути прошёл, промок до карманов.

Дорога вдоль лесной опушки проложена. Вошёл я под деревья, а тут ещё хуже. Со всех ветвей капает, течёт, льётся. Струйка с берёзовой ветки мне за шиворот угодила.

Разозлился я. Мимоходом хлопнул берёзку кулаком.

– Ишь, – говорю, – расхныкалась!

Тряхнула берёзка ветками, окатила меня водой, как из лейки.

Охнул я от обиды. Стукнул ещё разок.

Ещё раз меня окатило.

Чуть я не заплакал.

Иду, злюсь, и до того мне противными кажутся и серое скучное небо, и хлябкая дорога, и мокрые деревья, что хоть не гляди. Скорей бы до дому добежать, что ли!

И тут я вспомнил, как из этого же самого места мне однажды уходить не хотелось. На охоте это было. В первый раз меня тогда со взрослыми взяли. И первый выстрел мой был вот здесь, около опушки.

Вспомнил я, как все мы – охотники – шли цепью и ждали, когда спереди или сбоку крикнут: «Береги!»

Это особенное слово такое, охотничье. Означает оно, что показался зверь, бежит на стрелков.

Как услышишь это слово, так уж и точно – береги. Береги всякий шорох, всякое движенье вокруг. Лови их, не пропускай. Уши напряги, глаза напряги, даже носом чуй!

Вот что по-охотничьи значит «береги».

Хорошее слово. Сторожкое.

До того забылся я, что вдруг слышу это слово наяву. Близко так раздалось:

– Береги!

Может, это я сам сказал, а может, – почудилось.

Но «береги!» есть «береги!».

Навострились у меня уши, глаза сразу стали приглядистее.

Вижу – при дороге стоит старая ель. Нижние лапы у неё шатром висят. Сухой пригорушек под этим шатром, и даже кажется, что струится там тёплый воздух.

Вот тебе и дом – от непогоды схорониться.

Залез я под плотные лапы, сел, сумку положил. И сразу не стало для меня дождя и серого неба. Тепло, сухо.

И тогда я сам уже во второй раз говорю:

– Береги!

Пригляделся к деревьям. Вижу – не плачут они, а умываются. Ветки от дождя – блестящие, распаренные, словно из бани. И каждая ветка подчёркнута светлой цепочкой капелек. Будто вспотела.

А на земле, под деревьями, движутся прошлогодние бурые листья. Они движутся едва заметно, бесшумно, но упорно, как заведённые. С пригорков сползают в низинки, в ямы, и там оседают и прижимаются к земле.

А на пригорках распрямляются стебельки первой травы. Распрямляются и скидывают с себя цепкие старые листья…

Тайная работа идёт в лесу. Моется он, чистится, готовится надеть весенний наряд.

Рассмотрел я это и в третий раз говорю:

– Береги!

Качнулась впереди ветка. Желудёвого цвета пятнышко мелькнуло.

Белка!

Вылетела на еловый сук – батюшки! – такая-то растрёпанная, мокрохвостая, сердитая… И будто в скакалочку заиграла: подпрыгивает на суку, старается, хвостом трясёт, а сама – ни с места.

Что за фокусы, растрёпа? Отряхиваешься, что ли?

Ухнула вниз и пропала в хвое.

Поглядел я на землю.

Бегучий крохотный ручеёк звенит у пригорка. Вдруг на берегу ручейка земля вспучилась, разверзлась. Вылезли на белый свет две ладошки и розовый пятачок. Вот тебе на! – крот явился.

Захлюпал по воде, перебрался на другой берег и опять в землю нырнул Дрыгнул хвостиком – только его и видели.

Тоже фокусник. Где нырять полагается, он пешком топает. А где все пешком ходят, там ныряет.

Видать, – не захотел под ручейком подземный ход прокладывать. Наверно, земля там сырая, липкая. Завязнешь ещё.

На голову мне хвоя посыпалась. Раздвинул я ветви, глянул.

Качаются наверху лапы в красных штанишках. Это дятловы! Уцепился дятел за шишку и повис на носу. Так и висит. Подрыгивает.

Это он шишку так отрывает.

Шишка оборвалась, захлопали крылья – фррр! – умчался носатый. А передо мной – новое зрелище.

На кустик можжевельника, на колкие веточки опустилась весёлая стайка…

Не стану-ка я вам дальше рассказывать, что́ повидал в лесу тем дождливым и скучным днем. Интереснее вам самим поглядеть.

Ну, а как это сделать, вы уже знаете. Запомнили?

«Береги!»

Жаворонок

Взлетел с проталинки жаворонок, запел, зазвенел серебряным бубенчиком.

Чем выше поднимается, тем ясней слышна его песенка.

Над полем поднялся – на всё поле слышна.

Выше леса поднялся – на все окрестные леса слышна.

Ещё выше поднялся – пропал в голубом небе, совсем не видать его.

А серебряный бубенчик всей земле слышен.

Речкино имя

У нас работали топографы, уточняли карту района. Подробно вымеряли они дороги, ручьи, озёра, а потом выспрашивали, что и как называется. Это чтобы проставить на карте верные названия.

Однажды зашёл разговор про маленькую речку, что течёт за леском, неподалёку от деревни. Топографы – молодой очкастый парень и две девушки – принесли план, показывают на речку.

– Как она у вас именуется? Есть название?

Мальчишки первыми в разговор сунулись. Кричат:

– Есть, есть! Это Хрустальная речка!

И взрослые подтверждают:

– Верно. Так она и зовётся – Хрустальная.

Топограф хоть и молодой парень, а очень серьёзный. Ходит насупясь, и тужурка на нем наглухо застёгнута. Словно холодно ему. И ещё – носит бороду. То ли бриться некогда, то ли старше хочет казаться. Услыхал он про название речки, губы скривил:

– Хруста-альная?! Откуда же такое названьице?

Говорят ему:

– Так уж пошло… Издавна.

Он к девушкам своим повернулся.

– Очевидно, – говорит, – какой-то местный поэт здесь память оставил. Навыдумывал поэтических названий. Извольте видеть: худосочный лесок получил титул «Звонкой гривы», озеро именуется «Чёрным», словно море, а речка – так и вовсе «Хрустальная»! Как в поэме! А эту самую «хрустальную» речку переплюнуть можно, и тиной она провоняла.

Сказал это, обвёл всех плоскими, как пуговицы, глазами и пошагал прочь. Ещё больше насупился.

Мы над ним посмеялись, тоже разошлись.

Но потом, позднее-то, стал я над этим разговором задумываться. Забеспокоился. Вдруг и вправду изменят у нашей речки имя? Возьмёт бородатый да и назовёт её Петлянкой, Мелководной или вовсе Болотным ручьем… Обидно!

Люблю я эту речку, да и все у нас её любят.

Она ведь и на самом деле бывает хрустальная.

Весною, после половодья, по утрам мы непременно на эту речку ходим. Ждём дня, когда выпадет ледяная роса.

Бывает такой день раз в году. Но если не прозеваешь его, не пропустишь, – запомнишь навсегда.

Ранним студёным утром, ещё до восхода солнца, берега речки покрываются ледяными кристаллами. На каждой травинке, на каждом стебле осоки и даже на нижних ветках кустов рождаются прозрачные ледяные столбики. Они большие – величиной с палец.

Набежит ветер, качнёт кусты и траву, – над рекой перезвон. Тонкий, стеклянный.

А взойдёт солнце – заслоняйся рукой. Каждый столбик вспыхнет жёлтым, фиолетовым, зелёным огнём. Так заискрится, будто внутри него лампочку зажгли.

Не видать тогда ни топких берегов, ни зарослей рыжей тресты. Бежит светлая речка в хрустальных сияющих берегах…

Вот она какая у нас бывает.

Тетерева над водой

Разлив. Тетерева на берёзах сидят, в воду глядят. А внизу, в голубой воде, – тоже белые берёзы видны, и на белых берёзах тоже сидят чёрные тетерева.

Верхние глядят на нижних, похваливают:

– Красные брови хорош-ши! Хороши!

Нижние глядят на верхних, тоже похваливают, слово в слово:

– Красные брови хорош-ши! Хороши!

Глядят на себя тетерева, не наглядятся.

Кто лечит деревья

Мой дедушка работает лесником.

Стережёт лес от пожаров, очищает от гнилых деревьев и поваленных. Выбирает, какие сосны да ёлки рубить, а какие оставить, чтоб дальше росли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.