Одноразовые

– Что?

– Ничего, – Профессор покачал головой, – Ни хера у тебя комплексов, парень, – Профессор, вдруг стал серьезным, – Если тебе мотоцикл для того, чтобы телок клеить, то у меня для тебя плохие новости…

– В смысле? – не понял Макс.

– В смысле – слезал бы ты с него, пока не поздно!

– С хера ли? – набычился Макс.

– Поймешь… Наверное, – ответил Профессор, – А если ты телку двойкой посадил, то чего она у тебя без шлема? Свой бы отдал. А почему она у тебя с голой жопой? Без экипа? Ты думал, как отмаливать потом будешь, если, не дай Бог, что?

– Если что, – махнул рукой Макс, – Мы с ней вместе того…

– А если нет? – быстро спросил Профессор, – Если она насмерть, а на тебе ни царапины? Может такое быть? – Макс молчал, – То-то и оно, – Профессор глотнул из кружки, – Ты потом как папке ее с мамкой в глаза смотреть будешь? – Макс спрятал взгляд, поднеся к губам чашку кофе.

– А что до клубов, – Профессор перевел дыхание, – О том, что есть те, кто в жилетах и вольные, ты знаешь… – Макс кивнул, – Те, кто в жилетах могут быть эм-си, эм-си-си, мотосообщества…

– И это прям круто, да? – едко спросил Макс.

– Не перебивай! – отмахнулся Профессор, – Если так, по порядку, то мотосообщества это вообще, мне кажется, наша, отечественная тема. Не слышал, чтоб за бугром было что-то подобное, хотя, может я и ошибаюсь. Собрались люди, катают вместе, детишек возят на всяких выездах. Находят себе общее дело, в общем…

– Ну да, – кивнул Макс, – Видел такое.

– А если видишь нашивочку «эм-си», – продолжил Профессор, – Это уже серьезнее.

– В смысле? – не понял Макс.

– Ну, такую нашивочку просто так не получишь. Не может так оказаться, чтоб вы такие решили, что вы «эм-си» и все. Клубы твоего региона должны собраться, обсудить и принять решение – достойны вы такой чести или нет…

– Да шли бы они лесом! – вскинулся Макс, – Еще какие-то там мудаки будут решать, могу я нашивку таскать или нет! Я…

– Эти мудаки, – перебил Макса Профессор, – Соберут по свистку десятки, а то и сотни своих одноклубников. И приедут к тебе разбираться.

– И что? – с улыбкой спросил Макс.

– Разошьют, – флегматично ответил Профессор, – Сдерут с вас жилеты, настучат по организму и прочие неприятные для тебя и твоих друзей процедуры…

– А этот? – Макс неопределенно кивнул на дверь, но Профессор понял.

– Этот – мембер38 не просто «эмси» клуба. Он из «однопроцентников».

– Это еще кто? – Макс посмотрел на дверь.

– В пятидесятых… – Профессор глотнул из кружки, – В пятидесятых годах прошлого века, генеральный прокурор США заявил: 99 процентов американских граждан, которые ездят на мотоцикле – добропорядочные и законопослушные люди. Дальше объяснять, или сам поймешь?

– То есть, они чего? Отмороженные? – Макс стал серьезным – дошло.

– Я бы так не сказал, – ответил Профессор, – Просто эти люди возвели понятие свободы и мотобратства в абсолют. И поклоняются им, в прямом смысле этого слова. Однопроцентные не признают власть, не признают общество. Они живут по своим законам. За границей они вообще – отверженные. Жилет надел – можешь сесть. Легко. Больше трех мотоциклов – не ездить…

Россия. Москва.

Однопроцентные.

Таксист попытался перестроиться, но один из байкеров ускорился и резким маневром загнал нахала обратно в правую полосу.

Их было не больше десятка, но едущие в полосе мотоциклы как будто окружал некий купол, суливший любому, кто попытается нарушить незримую черту, большие неприятности.

Небольшая колонна свернула с «рязанки» на вираж, ведущий на «трешку». Два мотоцикла внаглую выехали на «трешку», перекрыв правую полосу прямо перед носом самосвала. Многотонная махина замерла, вздохнув тормозами, но сигналить не посмела. Один за другим мотоциклы выехали на «трешку» и, ускоряясь, начали перестраиваться в левый ряд.

Россия. Москва.

Макс.

– А это вот на жилетах, – Макс нарисовал в воздухе замысловатую загогулину, – Это чего значит?

– Есть же разные ступени, – терпеливо улыбнулся Профессор, – Есть «саппорт» – это сочувствующий. Человек еще не в клубе, а около. Обязанностей особых нет, но и прав тоже нет. Место – всегда в хвосте колонны. Месяца через три, иногда меньше, иногда больше, человека спрашивают – решил ли он войти в клуб. Если решил, и возражений у клуба нет, то человек получает следующую нашивку и становится «хэнгом». Прав все так же минимум, но человек уже в клубе, а значит, есть обязанности и ответственность. Но и клуб от него уже просто так не откажется. Через три или шесть месяцев, а то и год, «хэнг» может стать «проспектом» – это уже почти полноправный член клуба. И только потом, через год-полтора, единым и очным голосованием всех членов клуба, «проспект» может получить мемберский рокер.

– Фигассе! – Макс покачал головой, – А этот?

– Насколько я успел заметить, – Профессор помолчал, – Он полноцвет… – заметив удивленный взгляд, пояснил, – Мембер, но не офицер…

– Офицер? – не понял Макс, – Мент, что ли?

– Сам ты – мент! – улыбнулся Профессор, – Ты им не скажи так, смотри! Заманаешься пятый угол искать! Если здесь… – Профессор ткнул себя в левую половину груди, – Видишь плашку с должностью – сержант безопасности, казначей, пресс-секретарь, дорожный капитан – это офицеры. Это круто. Реально круто. Есть еще вице-президент и президент. Но это вообще – за облаками. Слово президента – закон. Для всех… – Профессор посмотрел на посерьезневшего Макса и усмехнулся, – А ты говоришь – девок катать…

Россия. Мытищи.

Сергей.

Он въехал на площадку перед супермаркетом и остановился прямо возле входа. Снял шлем и перчатки и, немного подумав, взял и то, и другое с собой. Везя тележку перед собой, он торопливо шел между полками, останавливаясь время от времени, чтобы положить в тележку нужное. Остановившись, он еще раз прикинул все ли взял и решительно двинулся к кассе.

Россия. Москва.

Однопроцентные.

Небольшая колонна втянулась на заправку и, порыкивая движками, медленно проехала мимо стоящих мотоциклов. Они остановились на солидном удалении от заведения. Один за другим замолкали моторы и гасли фары. Приехавшие снимали шлемы, обнимались, хлопали друг друга по обтянутым кожей спинам.

Россия. Мытищи.

Сергей.

Отстояв небольшую очередь, Сергей наконец-то подошел к кассе. Увидев за спиной кассирши небольшую витрину, он указал рукой.

– Вон ту бутылку еще, пожалуйста… – кассирша проследила за его пальцем, достала бутылку виски, пискнул сканер.

– Скидочная карта есть у вас?

– Нет, – мотнул головой Сергей.

– Может, оформим? – не унималась кассирша, – Какая-никакая скидка будет…

– Не надо, – снова мотнул головой Сергей.

Россия. Москва.

Макс.

Открылась дверь, и с улицы зашел Борзый в компании еще двоих или троих.

– Дождались… – коротко процедил Профессор и быстро добавил, – Только спокойно, без нервов…

– Вот они, – Борзый ткнул пальцем. Один из вошедших с ним не спеша подошел к столику и, стараясь говорить как можно доброжелательнее, произнес:

– Пойдем, прогуляемся? – на груди говорившего, с левой стороны была пришита к жилету небольшая нашивка «Security chief».

– А чего ж нет? – пожал плечами Профессор, – Если люди просят… – они быстро рассчитались на стойке, стараясь не замечать тревожные взгляды бармена, и вышли на улицу.

– Я же сказал – жопа вам! – Борзый, казалось, приплясывает от нетерпения. Все вместе они прошли веранду и вышли на дорожку к стоящим мотоциклам.

– Мужчины! А в чем проблема-то? – Профессор остановился, – Пиво вам купили, вон стоит… – Профессор кивнул на двери заведения, – С баром по деньгам все уладили…

– Вы цвета оскорбили! С вами еще третий был! – выкрикнул Борзый, – Где он? Этот козел… Из-за него вся эта лажа была!

– Осади! – среднего роста, крепкий человек в жилете подошел ближе и коротко дернул Борзого за рукав куртки, – Гера! С тобой говно хорошо вместе есть! Никому не достанется, всех опередишь… – на жилете говорившего с правой стороны видно было имя «Клим». С левой стороны груди гордо светлела плашка со словом «President».

Россия. Мытищи

Сергей.

– С вас 2800, – кассирша кивнула на экранчик кассы. Сергей коротко вздохнул, но молча полез за деньгами, расплатился и вышел на улицу. Только подойдя к мотоциклу, он замер в недоумении. Попробуйте уместить два больших пакета на сиденье мотоцикла. Этому увлекательному занятию он посвятил целых 15 минут, но без малейшего успеха.

Ожил телефон. Сергей в этом момент как раз пытался уравновесить на сиденье один пакет другим.

– Макс, блин! – пробормотал Сергей, увидев имя абонента, – Не вовремя! Потом… – Сергей нажал на кнопку сброса вызова.

Россия. Москва.

Макс.

Макс несколько секунд слушал короткие сигналы в трубке. Он нажал кнопку «конец вызова» и сразу набрал Сергея еще раз. С тем же результатом.

– Не берет, – Макс опустил трубку, – Едет, возможно…

Ему казалось это каким-то дурацким сериалом. Вот сейчас они вышли на улицу, отошли чуть дальше от открытой веранды. Будут произнесены нужные по сценарию слова и кто-то, сидящий возле монитора громко скажет: «Стоп! Снято!»

У Макса была знакомая актриса, и в процессе короткого, но бурного романа, она брала его с собой на съемки. Актрисин вагончик был жутко неудобен, но им это не мешало ни разу. Потом «молодой человек» актрисы вернулся из командировки, и роман сам собой угас, как костер, куда забыли подбросить дров.

Шедший рядом Профессор был напряжен, как сжатая пружина. Макс оглядел окружающих его людей в жилетах и постарался, чтобы голос звучал спокойно, даже весело.

– А чего вас так много?

– Уважают нас, я так посмотрю, – тут же отозвался рядом Профессор.

– Где ваш третий? – не унимался Борзый, – Звоните ему! Пусть приезжает, если не зассыт! – стоящий рядом с Борзым сержант безопасности вопросительно посмотрел на президента. Тот коротко кивнул.

– Звони, – сержант безопасности ткнул пальцем Профессору в грудь.

– Мужчины! А в чем, все-таки, дело? Ну, потолкались, ну пиво разлили! Пиво компенсировали, за «цвета» никто никого не хватал, все ровно…

– Этот… – Борзый кивнул на Макса, – И который уехал… Они клуб оскорбили! Понял? – сержант безопасности подошел ближе к Профессору.

– К тебе претензий нет. Можешь ехать… – Профессор оглянулся на Макса.

– Да с хрена ли? Одного его бросить?

– Как знаешь… – сержант безопасности взглянул с уважением и ту же снова ткнул пальцем в Макса, – Звони! Или мы твоего кореша до утра здесь ждать будем?

Россия. Мытищи.

Сергей.

Чертовы пакеты никак не хотели помещаться на сиденье мотоцикла. Сергей злился и крыл последними словами Макса, который за последние пять минут звонил уже раз десять. Смирившись, Сергей решительно шагнул к стоящему рядом с супермаркетом такси.

Россия. Мытищи.

Дядя Вова.

Полковник как раз нарезал свежайший кекс, когда за воротами послышался звук мотора. Дядя Вова, разливавший по кружкам кипяток, удовлетворенно кивнул.

– Похоже, едет моя вторая бутылка вискаря… – Полковник прислушался.

– Может еще не он… – дядя Вова поставил чайник, с обидой посмотрел на Полковника.

– Лука! Ты охренел в атаке? Ты думаешь, я свой мотик не узнаю? – Полковник встал и вместе с дядей Вовой вышел за ворота.

Сергей в этот момент уже снял шлем и вытаскивал пакеты из подъехавшего такси. Ручка пакета порвалась, и пакет брякнулся на землю.

– Твою мать! – Сергей с досадой хлопнул себя по ляжке.

– Здорово… – подошел дядя Вова и помог уложить рассыпавшиеся продукты.

– Спасибо… Я сам… – Сергей уместил второй пакет на асфальте и сунул в окно деньги. Таксист кивнул и, с любопытством заглянув в полуоткрытые двери гаража, тронулся и поехал к выезду.

– Это значит, и есть твой Тамбов? – Сергей повернулся и настороженно взглянул на подходящего к нему Полковника, который был, пожалуй, на полторы головы выше и килограмм на двадцать тяжелее.

– Вот, Серега, знакомься, – дядя Вова кивнул на Полковника, – Мой близкий друг, пуд соли вместе съели…

– Саша, – Полковник протянул руку, – Можно – Лука, а можно – Полковник. Как удобнее, в общем…

– Сергей… – Сергей ответил на рукопожатие и зачем-то добавил, – Очень приятно…

– Мужчины! Давайте чайку! – дядя Вова подтолкнул их к воротам гаража.

– У меня сын дома… – начал было Сергей, но дядя Вова замотал головой, – Ничего слышать не хочу! Пятнадцать минут ничего не изменят, а я хочу послушать как тебе сегодня по Москве на двух колесах…

Россия. Москва.

Макс.

Они стояли плотной кучкой, но напряжение чувствовалось за десяток метров. Какие-то из знакомых подходили, жали руки, но после сдержанного: «У нас тут дело небольшое, без обид…» тут же уходили в сторону заведения.

– Мужики! – Макс улыбнулся, – Ну чего мы, в самом деле, как маленькие? На работу завтра ни свет, ни заря! А мы стоим тут, время тратим!

– Макс! – с улыбкой произнес Профессор негромко.

– Чо? – Макс повернулся к нему.

– Заткнись, пожалуйста… – улыбаясь еще шире, так же негромко произнес Профессор.

– Слышь, занятой! – негромко произнес сержант безопасности, – Ты с работой загнул слегонца. У тебя сейчас задача в больничку не заехать. Звони, давай! – Макс хотел что-то сказать, но благоразумно передумал. Он снова достал телефон и набрал номер.

Россия. Мытищи.

Сергей.

Они едва успели отпить по глотку из своих кружек. Сергей, жестикулируя пластиковой вилкой, в красках рассказывал о своем утреннем пути на работу. Дядя Вова указал глазами на лежащий на столе телефон.

– Не твой? – Сергей прервался, посмотрел. Абонент «Макс» ждал ответа. Сергей нажал на кнопку ответа.

– Блин, Макс! Прости! Не мог говорить, хотел чуть позже тебя набрать… – в трубке послышался напряженный голос Макса.

– Ты куда пропал? Нас из-за пива по ходу убивать будут сейчас!

– В смысле, убивать? – Сергей удивленно посмотрел на трубку в своей руке.

– Чего случилось? – дядя Вова смотрел с интересом. Сергей хотел прикрыть микрофон рукой, но зазвучавший в динамике голос не был похож на голос Макса.

Россия. Москва.

Макс.

Шагнувший к Максу президент выхватил у него из руки трубку. Макс попытался вернуть телефон, но его в одно мгновение оттеснили и надежно зафиксировали сразу трое.

– Э! Ты чего творишь… – Максу не дали закончить фразу. Резко прилетело по печени, и чей-то равнодушный голос посоветовал:

– Рот закрой… – Профессор судорожно обдумывал ситуацию, ища выход, когда по знаку сержанта безопасности, два байкера прихватили руки Профессора, надежно зафиксировав его. Ситуация стремительно переходила в острую фазу.

– Слушай, первосезонник! – президент поднес трубку к уху, – Твои друзья здесь, но без тебя разговора не получится. Давай жопу в кучку и приезжай. Чем быстрее приедешь, тем лучше. Все понял?

Россия. Мытищи.

Сергей.

Сергей смотрел на трубку, как на неведомую зверушку. Он просто отказывался верить в услышанное.

– Да чего стряслось-то? – повысил голос дядя Вова и вывел Сергея из ступора. Прикрыв микрофон ладонью, Сергей скороговоркой проговорил:

– Были с коллегой в баре, пиво разлилось, а теперь вот какие-то с клуба какого-то… Говорят, что б приехал! Иначе, говорят его… – дядя Вова протянул руку.

– Ну-ка, дай трубочку… – попросил он. Сергей убрал ладонь с микрофона.

– Минуту! Сейчас с вами будут разговаривать… – произнес он и протянул трубку дяде Вове.

Россия. Москва.

Макс.

– Я тебе сказал – сюда езжай мухой! – президент повысил голос, – На хрен мне с кем-то еще разговаривать? Я с тобой поговорить хочу… – он вдруг замолчал, хищно подобрался, спросил резко, – Ты кто? Я – Клим. А ты кто есть? – послушал и произнес совсем другим тоном, – Знаю. По делу? – президент оглянулся на Макса, – Конфликт был, мой был в цветах. Без крови… Пока. Но решать все равно надо. Разойтись не вариант, извини, – он снова замолчал, слушая абонента, – Хорошо. Мне хватит твоего слова. Две недели? Нет! Десять дней максимум! Хорошо, буду ждать звонка. Удачи… – президент нажал кнопку отбоя и протянул трубку Максу.

– Собираемся! Поехали… – коротко бросил он, и Макс почувствовал, как разжались пальцы, сжимавшие его запястья.

– В смысле, поехали? – Борзый придвинулся к Максу, – Эти упыри, чего, так и соскочат?

– В коромысле! – сержант безопасности развернул Борзого спиной, – Ты слышал, что сказано? В седло упал! – Борзый послал Максу, а потом и всему белому свету полный ненависти взгляд, но спорить не решился.

Они молча садились на свои мотоциклы и один за другим запускали двигатели. Через какие-то пять минут небольшая колонна двинулась с места и солидно, не спеша, поехала в сторону «трешки». Макс повернулся к Профессору.

– Это что такое было? – Профессор пожал плечами.

– А я знаю? – ответил он вопросом на вопрос и через секунду кивнул на телефон в руке Макса, – Набери своего первосезонника, спроси…

Россия. Мытищи.

Сергей.

Дядя Вова вошел в ворота. Для разговора по телефону он выходил на улицу, протянул Сергею телефон и повернулся к Полковнику

– Лука! С тебя, по ходу, только один пузырь… – Полковник подобрался, глянул остро, настороженно.

– Чего стряслось, Вов? – дядя Вова хлопнул Сергея по плечу.

– Да вот, Тамбов нам сейчас и расскажет, видимо… – Сергей недоуменно посмотрел на дядю Вову.

– Кто? – Полковник подмигнул

– Почти у всех, кто на двух колесах, в сообществе есть прозвище, понимаешь? Он – Молот, я – Полковник или Лука. И поверь – «Тамбов» еще не самый херовый вариант! Есть куда хуже… – Сергей кивнул. Ему, в принципе, было приятно, что о нем говорят, как о части сообщества.

– Да и потом… – дядя Вова отхлебнул из кружки, – Нет такого прозвища, которое нельзя было бы прославить, как говорил главный герой одного старого французского фильма… – дядя Вова стал серьезным, кивнул Сергею, – Давай, рассказывай…

Но в этот момент снова ожил телефон Сергея. Сергей с опаской посмотрел на экран. Абонент «Макс» его не сильно успокоил, но Сергей, вздохнув про себя, нажал кнопку ответа.

– Это чего такое было? – зачастил Макс в трубку. Громкий динамик позволял всем слышать его голос, – Ты вообще где?

– Он один там? – быстро спросил дядя Вова.

– Макс! Ты один?

– С Профессором, – ответил Макс и снова спросил, – Ты где есть?

– Пусть приезжают, – коротко бросил дядя Вова и добавил, – Разговор есть…

– Макс! – Сергей с трудом смог вклиниться в рассказ Макса, как все было и как уехали страшные байкеры, – Локацию сейчас сброшу, приезжайте с Профессором! Поговорить надо! Слышишь?

– Ага, – Макс, похоже, даже не удивился. Было слышно, как он спрашивает, – Профессор! Доедем? Серега говорит – поговорить нужно… – видимо получив ответ, Макс коротко произнес, – Едем… – и отключился.

Дядя Вова ткнул пальцем кнопку на пульте. Из динамиков негромко запел Клэптон.

– Ну, рассказывай! – дядя Вова уселся удобнее, – По порядку и постарайся без оценок, только факты, – Сергей подул на исходящий парком чай в кружке и приступил к рассказу. В процессе повествования, дядя Вова несколько раз хмыкал, обменивался взглядами с Полковником, который лишь качал головой, да временами бросал на Сергея быстрые взгляды

– Ну, я доехал до магазина… – Сергей кивнул на пакеты с продуктами, – А тут вот позвонили и вот… – Сергей улыбнулся, – Дальше вы уже знаете…

– Да, – покачал головой Полковник, – Как на ровном месте найти себе геморрой и не остаться инвалидом…

– Не нагнетай, Лука, – поморщился дядя Вова, но тут же с сожалением подтвердил, – Херово дело, – за воротами послышалось шуршание шин по гравию и рокот моторов.

– Во! – дядя Вова кивнул на ворота, – «Команда ух» подъехала. Встречай партнеров по танцам на граблях! – кивнул он Сергею.

Когда он вышел из ворот, приехавшие уже заглушились и даже сняли шлемы.

– Там? – Макс кивнул на ворота.

– Ага… – Сергей кивнул.

– Ну, пошли… – Профессор первым шагнул к воротам. Макс и Сергей последовали за ним.

– Здорово, мужчины! Присаживайтесь! – дядя Вова радушно указал на стулья возле стола, – Чайку наливайте. Боюсь, разговор будет не слишком приятный… – Профессор подошел к столу и замер пораженный.

– Ни фига себе! – он повернулся к Максу и Сергею, – Это же Молот! Легенда, блин! Сколько слышал, но что вот так вот увижу… – дядя Вова поморщился.

– Профессор! Хорош! Не на митинге! Садись, давай! – Макс с удивлением посмотрел на Профессора, потом на дядю Вову с Полковником и подсел к Сергею, потеснив его на стуле.

– Ты у нас, значит, герой дня сегодня? – насмешливо спросил дядя Вова. Макс пожал плечами и промолчал. Сергей вскочил, развел руками.

– Бежать надо. Сын один дома, голодный. Да и на работу завтра… – дядя Вова прихлопнул ладонью по столу, сказал строго.

– Сядь, Тамбов!

– Тамбов? – Макс с улыбкой посмотрел на Сергея.

– Подходит, – Профессор посмотрел на Сергея, перевел взгляд на дядю Вову, – Твое творчество, Молот? – но дядя Вова не обратил внимания на вопрос, он смотрел на Сергея.

– Сын – это, конечно, важно, но ты сейчас нужен здесь. Разговор больно серьезный. Без тебя – никак… – Сергей пожал плечами, кивнул и снова опустился на кончик стула, рядом с Максом.

Россия. Мытищи.

Артем.

Артем стоял на балконе и почти наслаждался жизнью. Теплая, майская ночь, приближающееся лето. Что еще может быть важнее для пятнадцатилетнего человека? Если бы только не одно «но» – закупившись сегодня днем в магазинчике, Артем не рассчитал силы своего молодого растущего организма. И теперь он с тоской вспоминал съеденные чипсы и кусок докторской колбасы.

Распределить купленные продукты на две трапезы, он не догадался и понимал, что второй раз до магазина ему не дойти. Нагруженная за день нога болела не по-детски и требовала отдыха. Колено дергало и ломало.

Выпив таблетку анальгина, Артем снова вышел на балкон, надеясь увидеть на дорожке двора знакомую фигуру отца. Но дорожка вдоль детской площадки была пуста.

Внизу запиликал сигнал домофона. Артем перегнулся через перила. Из подъезда с небольшой собакой на поводке, вышел давешний скутерист. Артем на секунду задумался, вспоминая

– Федя! – позвал он, – Федор! – собачка остановилась, задрала морду вверх в поисках источника шума. Федя тоже посмотрел вверх и увидев Артема приветливо взмахнул рукой, – Тебя можно попросить? – через силу произнес Артем, – Отец задерживается, а дома мышь повесилась! Жрать хочу, как… – Федя развел руками и указал на собаку, которая как раз в этот момент сосредоточенно гадила на газон.

Дождавшись окончания процесса, Федя накинул на голову капюшон худи и пошел по дорожке. «А говно убрать за шавкой своей ломает?» – зло подумал Артем и похромал в комнату, к дивану, который, как только в квартире появилась раскладушка, перешел в его полное распоряжение. Слегка постанывая от боли, Артем улегся на спину и закрыл глаза? Стало только хуже. Перед глазами замаячила сковородка со скворчащей яичницей из трех яиц с большими кусками «докторской» колбасы и укропчиком, и беконом, и…

Артем рывком сел и поморщился от боли. Он нашарил пульт и даванул кнопку.

– Мы ее коптим в специальной печи, с ароматным беконом и рубленой грудинкой… – сообщил телевизор.

– Блядь! – Артем нажал кнопку выключения и отшвырнул пульт. Он снова лег, уткнувшись взглядом в потолок.

Россия. Мытищи.

Сергей.

На полу стояли распотрошённые пакеты. На столе нарезанный крупными ломтями хлеб, колбаса, открытая пачка сосисок, банка с маринованными огурцами. Дядя Вова расхаживал перед столом с сосиской в одной руке и с огурцом в другой.

– Эта птичка летала все лето, гнездо не вила, а потом наступила зима, – дядя Вова откусил огурец, – Птичка замерзла и упала. Хорошо, что рядом паслась корова. Свежая лепеха упала аккурат на птичку. И так ей хорошо стало, тепло, что она пришла в себя, выбралась на свет божий и запела в свою птичью силу… – дядя Вова обозрел кусочек сосиски и сунул его в рот. Макс, сидящий за столом, выловил из банки маринованный огурчик и смачно захрустел им.

– И чего? Мораль-то в чем? – спросил он. Дядя Вова не обратил внимания на вопрос, дожевал сосиску и продолжил.

– Бежала мимо кошка, услышала птичкины трели и сожрала ее, к хренам собачьим…

Россия. Мытищи.

Артем.

– Одноногий! – послышалось с улицы. Артем прислушался и, решив, что показалось, снова уставился в потолок. Но крик повторился, – Э! Одноногий!

Артем, морщась от ноющей боли в колене, встал и похромал на балкон. На дорожке, придерживая на коротком поводке собаку, стоял Федя.