Земля! Месть проигравших

Олег Белоус

Земля! Месть проигравших

Глава 1

Многие же будут первые последними, и последние, первыми.

Евангелие от Матфея, гл. 19, ст. 30

                                          Евангелие от Марка, гл. 10, ст. 31.

Белая полоса инверсионного следа глайдера (аппарат расы драуни, для перемещения в атмосфере) ударом кривого янычарского ятагана располосовала пронзительную синеву марсианского неба на две неравные половины. С востока надвигался грозовой фронт – серые мрачные облака обещали непогоду и дождь – невиданное десятки миллионов лет на Марса явление, но после Преобразования, обыденное. Глайдер тормозил и стремительно снижался над плескавшемся в древнем метеоритном кратере озерцу, по воде стремительно неслось белоснежное отражение машины.

Над песчаным берегом машина застыла. Воздушные струи с могучим грохотом ударили вниз, подняв красно-коричневую пелену пыли и песка, почти скрывшую глайдер от чужих глаз, плавно опустилась. Через десяток-второй секунд ветер унес пелену к озеру.

Люк бесшумно открылся, на песок всех оттенков красного спрыгнула совсем молодая женщина – драуни по имени Аридэль, на лице миниатюрная маска респиратора – давление на поверхности и температура вполне приемлемое, но в атмосфере – только следы кислорода. В белоснежной юбке, в легкой ветровке такого же цвета – этот цвет был у драуни символом скорби. Лицо, необыкновенно красивое и правильных очертаний, смотрелось, как идеал совершенства: тонкие черты сумрачного лица с белоснежной, мраморной кожей, она казалось немного скуластой, скорее всего из-за больших, по лисьему вытянутых янтарных глаз. И внешность абсолютно не портили торчащие из собранных в косы ярко-рыжих волос остроконечные «звериные» ушки. Налетел теплый ветер, растрепал прическу. Здесь, на экваторе планеты, дневная температура летом колебалась около 30 градусов Цельсия, а от колоссальных полярных ледников планеты остались жалкие огрызки.

Извечным женским жестом Аридэль откинула непослушную рыжую прядь, прищуренные глаза устало пробежались по окрестностям.

Зеленоватые волны, набегая на берег, с тихим шелестом сбрасывали на песок клочья белоснежной пены.

Равнину густо покрывали холмы и целые поля валунов, покрытых зеленым налетом – следами всепобеждающей жизни. Между ними вилась узкая, хорошо утоптанная тропинка. Множество расселин, в которых притаились чернильные тени, трещин с крутыми скальными склонами и, конечно, кратеры. Большие и маленькие.

Но именно эта «необузданность», дикая первозданность и суровость окружающего мира как раз и привлекали.

Аридэль никому не призналась бы, что полюбила планету. Необходимо просто разглядеть суровую красоту здешних краев, тем более что Марс навсегда изменился. Планета ожила.

– Ванечка, Сауриэль, – произнесла с едва уловимым, странным акцентом, слова сквозь маску звучали немного глуховато, – выходим!

Протянула алебастрового цвета руки внутрь глайдера, где сидели дети в таких же респираторах, как мать. Мальчик, лет пяти, худенький и высокий для своего возраста, с вытянутыми лисьими глазами, как у матери и, красивая девочка немного помладше, с острыми ушками, но не с такой белоснежной до ненатуральности кожей, как у Аридэль. Подхватила под мышки одного за другим и поставила на песок.

– Мамочка, – произнес немного глуховато мальчик, в подсиненных миндалинах горячих глаз заметна не детская серьезность, – а идти далеко?

Девочка вопросительно посмотрела на брата, потом в печальное лицо матери, но вопреки обыкновению промолчала. Она росла шумной и азартной и рада бы порезвиться, но только не здесь и не сейчас.

– Нет Ванечка, – покачала головой Аридэль и махнула рукой в сторону ближайшего холма, – минут пять всего. Пойдемте, пойдемте дети.

Последним из открытого люка появился букет белоснежных цветов – передала его сыну и надела на усталый прищур «лисьих» глаз черные очки – местное солнце слишком яркое для драуни. Руки легли в детские ладошки, сжали их, тяжелой походкой, словно невидимый груз давил на плечи, направилась к близким холмам.

Мы идем. Идем, милый, жди нас.

***

Несколькими годами ранее.

На далекой-далекой планете, куда без способного «протыкать» пространство корабля долететь возможно только теоретически, у высокого – в пол, бронеокна, в кресле сидел седовласый соргис, бесстрастный взгляд янтарных глаз, в обрамлении сетки глубоких морщин, не отрывался от мира снаружи.

Солнце скрылось за горизонтом, на еще не остывшую землю опускались хлопья снега и тут же превращались в грязные лужицы… Ось планеты наклонена под углом сорока градусов к плоскости эклиптики что приводило к диким перепадам температуры в течение суток: она колебалась от арктической до тропической, но аборигенная жизнь как-то приспособилась к адскому климату. Жизнь… Все, буквально все, что ходит, летает или растет на этой планете, и растения, и животные, пытались убить соргисов. Сотни миллионов лет отбора создали такие бронированные, ядовитые, сплошные когти и щупальца, организмы, что жуть брала. Монстр, которого с трудом убивает даже плазма? Растение с зубами? Растение, которое плюется смертельным ядом? Здесь есть все и намного больше этого и, только находясь под защитой купола, возможно чувствовать себя в относительной безопасности.

Вот и сейчас безымянное растение, с той стороны брони, увенчанное ярко-алым «цветком» в форме глубоких чаш или раскрытых громадных ладоней, готовых в единый миг сомкнуться, извивалось на широком и толстом, в виде ананаса, стволе; цветок безуспешно скользил по броне, оставляя на ней зеленый, ядовитый след не в силах не то, что прокусить, но и даже поцарапать, змеевидные белые лианы, непрерывно извивались, нащупывали, искали жертву. Страшный, смертоносный мир…

Он смотрел на пейзаж снаружи, а перед внутренним взором крутился Киракам. Такой, каким увидел последний раз…

Демоны Бездны!

Грязно-серый шар, так непохожий на прежний светло-голубой и дружелюбный Киракам, непроницаемым для взгляда пологом укрывал ледяной ад. Там, внизу, приняли страшную смерть несколько сотен миллионов, а те, кто не погиб в первые мгновения, успели позавидовать мертвым. И вскоре сами погибли от общепланетного похолодания, голода и радиоактивных осадков. Вместе с ними вымерли высшие биологические виды – на несколько столетий планета стала непригодна для сколько-нибудь сложной жизни. Погибла моя семья, мой клан, мой народ. И я не забуду этого никогда…

Жалкие остатки многосотмиллионного населения – несколько тысяч соргисов, на орбите Киракама, день и ночь упорно трудились, реанимируя древний, давно ставший экспонатом музея фотонный звездолет, потом его оснастили устройством прокалывания пространства.

Демоны Бездны!

Враг, ненавистный враг, хитрый, могущественный, уничтоживший мою жизнь, выжил!

Прости меня, доченька и ты Менеланна… Простите меня, братья по клану. Прости меня, мой народ. Прости, что я не завершил дело. Прости, что позволил ненавистным механическим ублюдкам жить, когда вы мученически погибли!

И неважно что это мы начали войну! Они наслаждались чистым воздухом и водой, они могли заводить столько детей, сколько захотят… А мы дрались с природой за каждый глоток чистого воздуха, за каждый грамм чистой воды. Мы даже детей… венец и смысл жизни, могли заводить только после разрешения. Ненавижу! Ненавижу! За их успех, за их роскошную жизнь, за наше прозябание в куполах, за все! У меня к драуни счеты и оплатить их они не смогут, даже отдав до последней капли всю свою ублюдочную кровь!

Перед глазами встала сцена из не такого уж и далекого прошлого.

Его рука с силой подняла подбородок пленного. Он хотел видеть глаза, прятавшиеся под полуопущенными веками… глаза презренного, перед тем как собственноручно убьет его. Увидеть, как в них плещется предсмертный ужас, насладится им. Презренный упрямо прятал взгляд, пока, наконец, не взглянул в лицо мучителю. В янтарных глазах плескались такие презрение и ненависть, что предводитель соргисов вздрогнул и едва не отшатнулся. Он ощутил, как откуда-то из глубины души поднимается темное, страшное чувство: НЕНАВИСТЬ. К ненависти примешивалось удивление – почему, почему презренный ублюдок не боится его, не боится смерти? А еще он почувствовал разочарование.

Он отвернулся и взял гвоздь и молоток. Вдавил острие длинного и игольно-острого гвоздя в лоб механического ублюдка, алая струйка пробивала дорожку по белоснежному лбу.

Вновь посмотрел ему в лицо, фиксируя взглядом мимику и глаза смертника.

Прищуренные глаза горели яростным, янтарным огнем.

Соргис, не сдержавшись, выругался вслух. Размахнулся и боек молотка ударил по гвоздю, острие вошло в лоб жертвы до половины. Короткая агония. Мертв…

Тяжело дыша, откинулся в кресле, оно крутанулось, развернув лицом к столу – полуторная тяжесть на планете слишком большое испытание для старых и хрупких костей. Виртуальный экран с расшифрованным посланием погас. Рука нащупала стакан с водой. «Наконец-то Махтон дал о себе знать… Так вот где проклятые Демонами Бездны спрятались!»

Жидкость прохладной струей потекла по пересохшему горлу. Немного полегче. Вода… с горечью скривился, даже она роскошь. А когда-то лучшие натуральные вина Киракама из купола Сангретто, на экваторе планеты, были к моим услугам… Яростно мотнул головой, отгоняя неуместные воспоминания, горестная складка образовалась у сухих губ.

Он чуял близкую смерть колонии. Как тот полярный кабанчик вкусных червячков под слоем земли.

Скрывать от самого себя правду глупо – попытка основать колонию с треском провалилась.

Слишком мало сил у жалкой горстки беглецов и слишком враждебна биосфера планеты. Не проходило и календалы (десятая часть года Таламаши, приблизительно 36 суток), как кого-нибудь теряют… они обречены на смерть… А топлива на корабле хватит только на один прокол пространства. Планеты, способные укрыть жизнь, выжжены и, шанс случайно найти пригодную не многим отличается от нуля… Так не лучше ли использовать оставшуюся мощь на святую месть? Уйти громко хлопнув напоследок дверью и забрать с собой в небытие ВРАГА? Лицо превратилось в маску скорби, на нем жили только глаза, они горели неистовой злобой. Ненависть и желание наказать погубивших его прекрасную планету, и его собственную жизнь, возобладали в душе. Наклонился к старому коммуникатору.

– Карантер, – каркнул хрипло, дрожащим от чувств голосом, – собирай всех, есть важные новости. Надо обсудить.

 ***

 Война чудовищна, особенно она чудовищна и ведется с особым ожесточением, когда воюют братья – сыновья одной матери.

Добровольные беженцы с планеты Таламаши – называвшиеся Ушедшими кланами, сами себя они назвали соргисами, атаковали планету-мать и колонизированные драуни планеты. За столетия добровольного изгнания соргисы убедили себя, что уход предков был вынужденной ссылкой и пылали жаждой мести. За двадцать лет войны погибли миллиарды и все обитаемые миры, а уцелевшие драуни: пятьдесят тысяч, в основном женщины и дети, отправились к далекой планете-праматери, которую автоматические разведчики отыскали всего за несколько лет до начала войны. Появление на орбите флотилии межзвездных кораблей вызвало на Земле панику и тревожное ожидание инопланетного вторжения. Первым «контактом» с пришельцами стал воздушный бой над Сибирью, в котором друг друга сбили русский летчик Сергей Соколов и женщина-драуни Аридэль из клана Лэрдов. В тундре свирепствовал буран. Чтобы выжить молодые люди вынуждены были сотрудничать. За несколько вместе проведенных дней они почувствовали симпатию друг к другу, перешедшую в любовь.

С помощью оставленного Аридэль человеку «телефона» русские вошли в контакт с драуни.

Беглецы – оказалось, что это дальние родственники землян, произошедшие от архаичных людей, двести тысяч лет тому назад переселенных неизвестной цивилизацией на планету Таламаши, попросили у руководства России в аренду участок земли на севере в обмен на технологии, торговлю инопланетными артефактами и участие в терраформировании и колонизации Марса. После длительного перелета в состоянии анабиоза драуни нуждались в отдыхе на поверхности планеты. Правительство России, после некоторых колебаний, согласилось на заманчивое предложение, дававшее возможность отыграть потерянные 90-е.

Руководству США не понравилась перспектива скорого возвышения Российской Федерации, и оно предъявило требование России принудить драуни предоставить инопланетные технологии Америке, в противном случае угрожая применением силы. После отказа руководства России Америка нанесла ограниченный удар крылатыми ракетами по северу страны, с минимальными потерями перехваченный воздушно-космическими силами. После отражения нападения президент США пошел на эскалацию конфликта и пригрозил ядерным ударом по территории России. Вмешательство драуни погасило конфликт. Они обезоружили западные страны, уничтожив их ядерные арсеналы и носители ОМП (оружия массового уничтожения).

***

Военно-полевая любовь она такая… специфическая, да и гарнизонная жизнь не способствует уединению и приватности. Отдаленный гарнизон – есть отдаленный гарнизон и поселок был уже в курсе экзотической подруги старшего лейтенанта, пилота Су-30 Сергея Соколова и лишнее внимание влюбленным было ни к чему. Поэтому командир – координатор подразделения воздушно-космических дронов Аридэль, клана Лэрдов, расы драуни и Соколов встретились не в знаменитом на весь поселок Новосеверный, прятавшийся в глубине небольшой бухты на берегу Северного Ледовитого океана, кафе «Юность», а снова дома у него, в комнате офицерского общежития. И так стоило Сергею открыть дверь в коридор, как на нем скрестилось не меньше десятка любопытных женских взглядов. С едва не вырвавшимся матом отпрянул назад. А вкусности на стол заказал через интернет в «Юности» – прогресс семимильными шагами добрался и на Крайний Север.

Разговаривали ни о чем, словно и не провели вместе чудесную ночь и тем более не говорили о беременности Аридэль, словно договорились перенести решительный разговор на потом. Наверное, поэтому оба чувствовали себя скованно.

Наконец в дверь постучали.

Доставщик – молодой парень, судя по виду из старшеклассников, попытался просунуть любопытную физиономию в коридор, но нарвался на поднесенный к носу внушительный кулак, поскучнел и, передав пестрые пакеты, удалился. В комнате явственно хихикнули.

Сергей зашел в комнату и положил покупки на стол, между двумя аккуратно застеленными кроватями. Потом мягкой, тигриной походкой подошел к двери. Принюхался. Едва уловимо тянуло борщом – запах типичный для общежития. Тихо. Но это ничего не значило – уж он то знал местные нравы.

Рывком открыл двери. Так и есть! Две девицы: соседка из комнаты справа и соседка слева при виде побагровевшего Сергея торопливо отскочили от дверного проема.

– Так, – рявкнул угрожающе, левая бровь остро сломалась, – Что вам надо, а? Вы чего подслушиваете? Да вы не офигели в атаке?

Младшая, в коротком халатике, едва прикрывавшем полные бедра оправилась от смущения первой.

– Ойц, – проворковала насмешливо и уперла натруженные ладони в бедра. С вызовом посмотрела в лицо мужчины, – А что такое? Соседи желают поинтересоваться как идут дела у соседа. По-соседски! А то может его уже и спасать надо! – родом она была из Одессы и местным говором владела в совершенстве.

Теперь уже опешил Сергей. Не отрывая взгляд от довольных лиц наглых молодиц, сглотнул.

– Да! – поддакнула воинственно вторая, в свою очередь уперла ладони в бедра и состроила гримасу, словно едва удерживалась от хохота.

Соколов явственно услышал, как в комнате хихикнули и покосился назад.

– Таки что, соседушка, – низким, многообещающим голосом произнесла первая, – помощь нужна? Спасатели Малибу спешат на помощь?!

Шагнула вперед и уперлась пышными достоинствами в грудь парня, Сергей попятился и понял – проиграл.

– Надо будет – позову, спасательницы, блин. И только попробуйте мне подслушивать! – буркнул, показав напоследок кулак и, поспешно ретировался за дверь, захлопнул. Услышал, как в коридоре в голос захохотали.

В комнате Сергей появился с деланно-спокойным лицом, хотя румянец все еще разливался по щекам. Подруга сидела на его кровати перед телевизором, негромко бормотавшем что-то о новостях в стране. На двери, из центра мишени торчали глубоко вонзившиеся ножи – сосед-спецназовец развлекался.

Раскрыл пакеты и выставил на стол дары российской природы и общепита и сразу заполнил комнату умопомрачительными запахами осетинского пирога домашнего приготовления, овечьего сыра и шашлыка со свежим лавашем. Последней на свет появилась бутылка полусладкого шампанского. Все эти привычные действия позволили собраться с мыслями.

Бахнуло в потолок – открыл бутылку и поставил высокие бокалы. Разлил и поднял бокал. Инопланетянка последовала его примеру.

– А скажи, Аридэль, твои слова – негромко спросил, от волнения с южнорусским гыкающим акцентом и немного помедлил, – насчет будущего ребенка, это… правда?

В экзотическую женщину, таинственную инопланетянку, он влюбился по уши и, все бы хорошо, если бы не мутный осадок в глубинах души, который испытал, узнав, что он будущий отец. Забеременеть девушка может и после одной ночи, проведенной с мужчиной, но он не понимал, как? Как она об этом узнала через считанные часы?

Несколько мгновений Аридэль непонимающе смотрела на парня, машинально накручивая рыжую прядь на палец. Ее родная Таламаши в древности была суровым местом, где выжить и развить цивилизацию, родить и воспитать детей было сродни подвигу – большую часть планеты занимали ледники и тундростепи, и только на экваторе росли таежные леса. Это обстоятельство стало причиной трепетного отношения к детям и всему связанному с деторождением. Такое же отношение к младшему поколению сохранилось у драуни, когда они построили космическую цивилизацию и мужчина – драуни даже подумать не мог бросить женщину с ребенком и, тем более, беременную. В древности за подобное оскорбление одноклановцы обиженной женщины брали плату кровью!

Наконец до нее дошел смысл вопроса, прекрасные черты исказила ярость, В Сергея полетел бокал. Каким-то чудом он среагировал и пригнулся. Бокал с хрустальным звоном разлетелся осколками, на обоях расплывалось мокрое пятно. Его собственный бокал упал на пол.

Вскочила.

– Ты оскорбить меня! Сильно оскорбить! За такой оскорблений раньше вызывать на дуэль и убивать! – разъяренной кошкой зашипела девушка, не сводя с замершего Сергея взгляда глаз цвета темного янтаря.

Парень, словно рыба, ловил воздух открытым ртом и не отводил взгляд от лица… возлюбленной – по крайней мере он надеялся на это. Эта вспышка не была дешевой мелодрамой. Он понял, почувствовал, что девушка говорит правду, а он… оскорбил подозрением и что за такое на планете Аридэль действительно убивали.

Незаслуженное подозрение, сомнение человека, неожиданно ставшего для нее самым близким, вызвало в девушке такое острое и щемящее чувство потерянности, жалости к самой себе, словно из Аридэль словно вытащили стержень, ведший ее по жизни сквозь испытания и потери. Она отвернулась, рухнула на кровать. Потерянная, оскорбленная, несчастная. Ладони закрыли лицо и в землянине все смешалось: и недоумение, и непонимание, и такая нахлынула безмерная, еще ни разу не испытанная нежность, что он едва не задохнулся.

– Я… – произнесла тусклым голосом девушка, не отрывая ладоней от лица, – говорить тебе о наноботах в тело драуни. Мы мочь узнать, что зачать жизнь очень скоро, когда эта жизнь – одна клетка.

Первым побуждением Сергея – выругаться по-черному, выругаться на себя. Ведь рассказывала про наноботы, говорила! Что стоило немного подумать и не оскорблять глупыми подозрениями? Ведь Аридэль не человек, точнее не совсем человек. Он почувствовал, как в душе разливается спокойствие. А ведь все правильно, сходится…

– Прости, лисичка, дурака, ревность, проклятая… – произнес просительно, левая бровь остро сломалась. Лицо пунцовело румянцем.

Уши над рыжими волосами чутко шевельнулись, а парень, обогнул стол. Немного рисуясь, рухнул на колено. На оба колена падали рабы, а на одно перед прекрасной дамой рыцари, а себя Сергей считал продолжателем их традиций.

Аридэль опустила ладони. В «лисьих» глазках накапливались и часто, одна за другой, стекали по мокрым щекам слезы.

У Сергея защемило сердце. Ну дурак! Дурак! Если она так считает – то полностью права! Он не знал, как себя вести. То ли просить прощения, то ли… Потом решился:

– Прости меня, а? Дурака… – он не отводил от возлюбленной глаз.

Аридэль, много повидавшая командир-координатор (земной аналог – майор), опустила взгляд, словно невинная девица на выданье. Не то удивленно, не то облегченно, взмахнула ресницами и вновь села на кровать, поджав ноги. Для нее все происходящее слишком волнительно. Мужчины… мужчины у нее были, но вот чтобы так влюбиться и, дело дошло так далеко – такое впервые.

– Соколов, сказать, а что на Земле делать мужчина, когда узнать, что его женщина ожидать ребенка? – тихо спросила. Ладонь смахнула слезы с лица. Взгляд чуть раскосых глаз не отрывался от лица парня, на котором явственно читалось облегчение.

– Если он порядочный человек, то предлагает суповой набор и колечко, – Сергей поднялся.

Девушка посмотрела с удивлением, тонкие дуги бровей приподнялись, в глазах плескалось непонимание.

– Что есть суповой набор? И зачем колечко? Я не понимать тебя. Это есть земной обычай или это шутка такой?

– Это… – парень замялся, левая бровь снова остро изогнулась, поднялся, – Это наш обычай – когда зовут замуж, то предлагают руку и сердце, а шутя это называют суповым набором. А кольцо…У нас принято дарить золотое кольцо, когда зовешь замуж.

Звериные ушки шевельнулись, девушка, наклонив головку, совершенно по-девчоночьи прыснула. На миг на лице появилось счастье маленькой девочки, получившая долгожданную куклу с бантами.

– Не нужно кольцо… – произнесла голосом, в котором чувствовалась легкая ирония и продолжила, предупреждая дальнейшие возражения, – Я ждать действий порядочный мужчина! – улыбнулась ободряюще.

На расстоянии вытянутой руки Сергей видел мраморное лицо, на котором выражение горя сменилось надеждой. Взял в ладони узкое запястье.

– Аридэль, дорогая Аридэль, любимая, выходи за меня замуж, – произнес хрипло и тут же раздвинул губы в шкодливой улыбке, – А подарок – кольцо за мной.

Девушка смотрела на человека глазами цвета янтаря, в глубине их будто вспыхивали и погасали искры, и в глазах ее и, в чуть ироничной улыбке угадывалось нечто такое, что делало Аридэль намного старше и опытнее его. И это так и было. Несмотря на облик девушки, ей порядком за сорок. Развитые нанотехнологии позволяли драуни жить несколько столетий, почти не старясь.

– Суповой набор, суповой набор, – передразнила, рука поправила идеально расчесанные волосы, – Я принимать твой суповой набор. У вас, кажется, принято отмечать такой событий алкоголем? Я хотеть выпить ваш земной алкоголь!

– Давай, – облегченно выдохнул Соколов, подымаясь, – только бокалов больше нет – придется из кружек. А потом… – взгляд мужчины приласкал гибкую фигуру девушки, на миг остановился на зовущих, жадных губах и скользнул на постель.

Аридэль смущенно хихикнула и кокетливо поправила волосы.

Вечером по поселку поползли слухи, что героем, спасшим Новосеверный и поселок драуни от теракта с ядерной бомбой, был старший лейтенант спецназа Иван Жуков и, что он героически погиб. Первой реакцией Соколова было категорическое – не верю. Ходил хмурый. Потом слухи подтвердило командование, а в интернете появился текст указа о присвоении Ивану Александровичу Жукову посмертно звания Героя России. Страшная боль острой иглой терзало сердце. Будучи профессиональным воином, Сергей понимал, что риск неизбежен, что произойти может всякое, но что это случится с лучшим другом, который толком-то и не пожил: не надышался, не оставил после себя детей, не верилось. Он был в отчаянии от горя.

Только на символических похоронах, стоя рядом с почерневшей от горя матерью Ивана и, слушая речи сослуживцев, сердцем принял потерю.

На поминках появился с невестой – впервые публично и прекрасная половина поселка забурлила словно вода в раскаленном чайнике, но Сергею было все равно.

Скромную – по обоюдному желанию Сергея и Аридэль свадьбу, гуляли в поселковом кафе «Юность». Пришли несколько подружек Аридэль и приятели Сергея из эскадрильи, да Соколов-старший с мачехой и маленьким Аскольдом. Единокровный брат был в полном восторге от всего: и от встречи с обожаемым старшим и, от путешествия, и от таинственной невесты брата, которая вовсе инопланетянка! Рассказать приятелям – не поверят! Отец и мачеха были в шоке – шутка сказать, сын женится на инопланетянке! И, только когда присели за праздничный стол, немного пришли в себя. Отец не понимал сына, но о свадьбе он узнал в последний момент, когда что-либо предпринимать поздно и пришлось смириться. Не хватало только единственного родственника Аридэль – председателя Совета кланов Таламаши Линдирора – он отговорился важными делами, которые требуют личного участия и ограничился подарком – коттеджем в поселке драуни.