Полная версия
Голос повторился. Спокойный такой.
Сил у меня уже не было. Трясло как собаку. И значит, стоя по локоть в собственной блевотине, я поворачиваю голову и вижу парнишку. У него волосы на затылке собраны в пучок, сам бледный такой, как смерть, а в зубах сигарета. Я уж и вправду подумал, что конец мне. А он мне и говорит:
– Все хорошо?
Тут Микки обычно долго смеялся.
– Я валяюсь в траве, а он спрашивает, все ли, черт возьми, хорошо.
Я говорю ему, еле шевеля языком. Сударь, если мой час настал, то хотя бы не дайте мне помереть по уши в дерьме. И тогда он взял и вытянул несколько листов из пачки, что нес с собой и протянул мне. Вы уже догадались? Нет? А-а-а! Я вам расскажу, что было дальше.
Наутро, я просыпаюсь в собственном доме… как добрался-понятия не имею.
И этих листов с засохшей блевотиной у меня полный карман. Да, согласен, история не к столу. Но иначе вы ничего не поймете.
Так вот, я прочитал сначала несколько тех, что почище, а потом и остальные. И скажу вам как есть, даже в том состоянии, а мне никогда не было так хреново, я удивился таланту юноши.
Да, получается, мы должны поблагодарить несвежие креветки и дешевое пиво, иначе ничего бы не вышло.
Что? Как я его нашел?
Это было не просто. Такую паршивую бумагу продают на каждом углу. Но я начал искать там, где мы повстречались.
На той самой улице есть один магазинчик, кажется, было это на Седьмой авеню, который занимался печатью. А потом пару баксов освежили память продавцу, и он сказал, что по случайности ничего не удалил и просто переслал мне весь остальной текст.
Вы разве не знали, что они сохраняют себе все, что вы распечатали? Тогда вы просто дураки, как вас еще назвать.
А закончу я все это одной фразой: лучшего друга, писателя и просто хорошего человека я и не встречал. Поэтому за Натана Кэмпбелла. И пусть он перевернет весь мир!
Микки чокнулся с невидимым другом и допил остатки скотча. К нему вернулось привычное чувство изжоги.
– Куда ж я без нее!
Позади послышался скрип. Мужчина замер, прислушиваясь. Он почувствовал, как по спине пошел холодок, будто его обдали ледяной водой.
Микки передернуло.
– Брр… еще паранойи не хватало, – произнес он. Прищурившись, Микки пытался рассмотреть комнату в отражении окна. Его круглая фигура, казалась сейчас нелепой и жалкой. Он сидел за стойкой один, одетый в серую худи с эмблемой «Нью-Йорк Джайантс».
К слову, они провели в этом году неплохой сезон. Микки хранил в своей комнате мяч с автографами всех гигантов.
Скрип повторился. Микки, вместо того чтобы обернуться, принялся перечислять в голове состав Нью-Йорк Джайантс.
Губы при этом беззвучно шевелились.
– Дэниел Джонс-номер восемь, Брайан Бернс-ноль, Томми Девито-пятнадцать,
Даррен Уоллер…, – тут Микки запнулся. – Даррен Уоллер… Черт!
И начал все заново.
– Дэниел Джонс-восьмой номер, Брайан Берн…
– Двенадцатый номер, – прозвучал, вдруг, мужской голос.
– Ч-что?
Микки вздрогнул, но не обернулся.
– Даррен Уоллер, номер двенадцать, играет в позиции тайт-энд, «Нью Йорк Джайантс». Об этом ты хотел подумать?
Микки не ответил. Он подумал о том, сможет ли дотянуться до кухонных ножей, что висели над раковиной. Возможно. Но тогда ему придется собрать все свои силы.
Секундой позже, мужчина оказался прямо перед Микки. Их разделяло несколько футов. Он был одет в черную кожаную куртку, серые джинсы и не выглядел привлекательным.
– Нет, нет, – произнес незнакомец и покачал головой. – Зачем тебе нож? Разве так встречают непрошеных гостей.
Он усмехнулся. Микки заметил, что у мужчины что-то с левой частью лица.
– Кто ты такой, черт возьми? И кто тебя сюда впустил?
– Я?
Мужчина посмотрел в окно.
– А знаешь, это хороший вопрос. Я и сам его задаю. Кто я такой?
Он сел напротив Микки на барный стул и сложил руки вместе, как это делают, когда молятся.
Микки заметил небольшую татуировку между пальцами. Что-то похожее на странную букву «К».
– Конечно, когда в твой дом приходит незнакомец, первое что ты хочешь узнать, кто это? Но разве не лучше спросить его, зачем он здесь? А? Ведь узнав имя, ты забудешь его через час, а вот узнав причину визита, возможно сможешь прикинуть о последствиях. Ты не против?
Мужчина налил в стакан Микки немного скотча и протерев пальцем внутри, плеснул на пол.
– Что? Смотришь на меня так, будто сам здесь прибираешься.
Теперь он налил почти доверху и выпил разом. От такого у Микки свело внутри.
– Неплохо. Но я пил и получше.
Мужчина указал пальцем на Микки.
– Микки, верно?
Тот не ответил. Благодаря своему опыту, он знал, что совсем неважно, что он скажет. Тот, кто пришел в его дом, сделает то, что посчитает нужным. И здесь, главное попытаться его перехитрить, сбить с толку своим молчанием. Он старался выглядеть спокойным и уверенным.
Мужчина посмеялся. Теперь, стало ясно, что одна половина мышц лица парализована и при улыбке незнакомец выглядел жутко. На удивление, это не мешало ему говорить с приятным итальянским акцентом.
– Ну конечно, ты Микки. Натан столько о тебе рассказал.
Услышав эти слова, Микки посмотрел прямо в глаза мужчине. Черные как ночь, они выражали безразличие и насмешку. Будто он считал всех за идиотов.
– Ты удивлен? Интересно с чего бы?
Микки помолчал, а затем ответил:
– Натан бы не стал говорить с таким куском говна как ты.
– Ой, кажется, ты рассержен.
Человек положил руку на плечо Микки. Тот одернул:
– Еще раз тронешь меня, и я выбью тебе зубы.
Незнакомец убрал руку.
– Жаль, я хотел, было, уже рассказать, как там поживает твой друг. Но ты оказывается невежа. А я не люблю таких. Он немного подумал, а затем добавил:
– Но я дам тебе возможность задать один вопрос.
Он выставил палец.
– Всего один. Любой… что угодно. И тебе лучше хорошенько подумать, прежде чем спрашивать. Потому что на многие вопросы ты и сам знаешь ответ.
– Да пошел ты! – Микки плюнул мужчине в лицо и попытался встать. Но ничего не вышло. Руки и ноги словно прикованы. Он мог лишь поворачивать головой.
Человек вытер лицо. Усмешка не сходила с его губ.
– Разве тебя не учили манерам?
И ударил Микки кулаком.
Его голова дернулась назад, а из носа потекла тонкая струйка крови. Она заливала губы и подбородок. Микки слизнул кровь языком. Знакомый привкус железа. Мужчина что-то с ним сделал. Его тело не слушалось. Может это гипноз?
– Я хотел оставить твои страдания напоследок, но тебе так не терпится сдохнуть.
Давай я расскажу, что с тобой произойдет.
Он подошел и взял один из ножей.
– Я буду срезать кожу с твоего лица, как нарезают луковицу, только медленно, так, что ты будешь слышать, как отрываются лоскуты. Тебе будет не просто больно. Ты будешь мечтать о смерти. И тогда ты захочешь умолять меня, чтобы все закончилось. Но не сможешь произнести ни слова. А я буду смотреть и наслаждаться ужасом, который пропитает твое тело. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз, что бы ты хотел спросить напоследок?
– Поближе, – прошептал Микки.
– Что?
– Подойди … поближе.
– Без проблем, – произнес незнакомец. – Последнее желание умирающего.
Он наклонился над Микки. От мужчины исходил сладкий запах, даже слишком сладкий, это не было запахом духов. Скорее, что-то природное, вроде пота или гниющего тела.
– Ну?
Микки молчал.
– Представляю, как ты удивился, когда я вошел. Ты никогда не думал, Микки, что жизнь может оборваться так внезапно и нелепо, что человек до последнего вздоха будет уверен, что шанс все еще есть? Меня всегда тревожат подобные мысли. К счастью, я на противоположной стороне и являюсь лишь наблюдателем. Но ведь и вправду жутко смотреть, как они цепляются за свою беспомощность, весь их опыт, ум, деньги, все это исчезает вместе с криками. Ты слушаешь, Микки?
Микки видел перед собой парк. Вот мимо пробежала девушка. Ее лосины обтягивали ножки, а при каждом движении упругие бедра покачивались. Он позвал девушку, но она не услышала его голоса. Видимо в наушниках слишком громко играла музыка, успокоил себя он. Он вдруг вспомнил зачем туда ходил. У него было назначено свидание.
– Пошел нахер, ублюдок, – произнес Микки, разделяя каждое слово.
– Ты уверен, что хотел сказать именно это?
– Я сказал тебе, пошел нахер, гребаный, мать его, ублюдок, – повторил Микки.
Человек пожал плечами. Но казалось именно этого он и ждал.
– Ведь, наконец, мы же сами решаем свою судьбу.
Он достал телефон и включил музыку.
– Моцарт. Сороковая симфония.
Он помахал ножом перед лицом Микки.
– Когда я ее слышу, то внезапно ощущаю…, – он вздохнул, – такое… желание… как же тебе его передать… в общем, мне кажется, что я слышу, будто меня зовут куда-то.
Он показал вверх.
– Но я знаю, что мое время еще не пришло. Понимаешь, еще рано. А они все зовут и зовут. И тогда я отправляю вместо себя других.
Мужчина провел по щеке Микки лезвием, отчего на том месте выступила кровь. Глаза Микки забегали, он пытался закричать, но ничего не вышло.
– О! – произнес человек.
Он с наслаждением втягивал носом.
– Я уже чувствую этот запах. Ты не можешь кричать, но твой разум… он вопит. Но мне совершенно не нравится, как ты на меня смотришь. Будто, ты из-за чего-то на меня зол. Ты ведь сам виноват, в том, что я делаю. Не будь таким грубым, я бы просто тебя застрелил. Но ты меня не послушал.
Мужчина коснулся кончиком ножа века Микки, отчего тот судорожно заморгал.
– Тише…, – произнес незнакомец шепотом. – Я же так промахнусь. Он принялся медленно давить на рукоятку. Глаз не выдержал и лопнул, превратившись в кровавую жижу.
Мужчина проделал то же и со вторым.
– Теперь, ты кажешься мне не таким злюкой.
Он одобрительно похлопал по щеке Микки.
– Тебе не говорили в детстве, что нужно побольше улыбаться?
Незнакомец натянул уголки губ Микки.
– Вот так-то лучше.
Деревья выжигало сильным пламенем. Микки сидел на лавке и наблюдал, как с треском падали горящие ветки. Он чувствовал запах горящей плоти и жженного можжевельника. Он посмотрел вниз и увидел, как под ногами разверзлась пропасть.
«Ад…», – только и смог подумать Микки.
Из-за невыносимой боли и ужаса он не способен был мыслить.
– У тебя слишком дряблая кожа. Она ни на что не годится, – грустно проговорил человек.
Он оттянул щеку и одним движением срезал ее.
– Пожалуй я оставлю себе нож. В память о тебе.
Музыка закончилась, и мужчина включил снова.
Языки пламени обжигали Микки ноги.
Когда же наступит конец?
– Смерть, это только начало, – произнес незнакомец. Поэтому ее нужно заслужить.
Он обрезал нос, потом уши. Все это, он аккуратно складывал на стойку, стараясь при этом не запачкать собственную одежду.
На лице мужчины проступили капли пота.
– Ты изрядно меня вымотал. У тебя есть что-нибудь выпить? Кроме скотча.
Он ухмыльнулся.
– Не хочешь отвечать? Окей, я сам.
Мужчина осмотрел несколько шкафов. Затем открыл дверцу холодильника.
– Неплохо!
Он достал бутылку «Будвайзер», с которой стекала холодная капля и кивнул Микки.
– Твое здоровье!
После продолжительного глотка, он проговорил:
– Знаешь, теперь ты выглядишь намного лучше.
Он сделал еще глоток, затем улыбнулся своей кривой улыбой. Кажется, он остался доволен.
– Может быть, я даже передумаю.
Мужчина постоял, разглядывая то, что осталось от лица Микки.
– Я точно передумаю! Ведь, все-таки, ты угостил меня пивом. А в наше время надо ценить щедрость. Знаешь, как говорит Саманта? Нет? Конечно, откуда бы тебе ее знать? Она то уж не стала тебя жалеть… она говорит:
– Дай человеку совет – он обвинит тебя в неудаче. Протяни ему руку помощи – он сделает из нее петлю.
Мужчина подошел к истекающему кровью Микки. Его голова лежала на груди. Он хрипел, выпуская из носа и рта пену.
– Я подарю тебе покой!
Он направил нож в область сердца и что есть силы ударил.
Микки облегченно выпустил последнее дыхание и замер. Его тело медленно соскользнуло со стула и с глухим стуком ударило о пол.
Симфония умолкла и в комнате наступила тишина.
– Не благодари, – произнес мужчина, оставляя на столе бумажный самолетик и направился к выходу.
На его лице играла легкая улыбка.
ГЛАВА 8
I
– Эм, перестань на него пялиться! – крикнул здоровяк за рулем, приглядывая за девушкой с рыжими волосами, через зеркало заднего вида.
– А ты завидуешь, что он красавчик? – спросила девушка и погладила Натана по голове.
– Если я оторву ему голову, думаешь он им останется?
Эмили улыбнулась. Ее веснушчатое лицо было по-детски милым.
– Ты не мог бы ехать быстрее? Мне уже не терпится поскорее принять душ. Сколько мы уже в пути? Два дня?
– Ни за что, нам еще не хватало встречи с копами. Ты же помнишь, как мы просидели пол дня в Колорадо-Спринг только за то, что ты выкинула из окна упаковку от бургера. Надо же было… прямо на глазах у полицейского. Тише едешь, дальше будешь.
Натан сидел на заднем сидение Бьюика и чувствовал, как дуло пистолета упирается в его колено. Больше всего, он опасался неровной дороги и вжимался в сиденье каждый раз, когда у девушки дергалась рука.
– Что бы ты хотел на ужин, Натан? – спросила его Эмили так, будто они были старыми друзьями.
– Не знаю… последнее время у меня нет аппетита.
– Ну а все же?
Девушка не унималась. Она была энергичной и молчала лишь когда садилась за руль, чтобы ненадолго сменить своего парня.
– А если бы был, то думаю, я не отказался бы от стейка, – сказал Натан первое, что пришло ему в голову.
– О! – одобрительно произнесла девушка. – Хороший выбор.
– Слышал Том?
– Что?
– Как приедем, мне и Натану по стейку.
– А губа у вас не треснет?
– Он всегда такой… вечно ворчит, но на деле просто душка. Как-то в два часа ночи я проснулась и ужасно захотела мороженого. Я и говорю:
Томми, зайка, просыпайся и тащи свою задницу в магазин. Он начал возмущаться, мол…
Но Натан не слушал ее. Его разум остался в том загородном особняке на выезде из Уэллстона. Тело мистера Эйверитт оставило свежий отпечаток в его памяти, как непрестанно кровоточащая рана. До этого, ему еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека. Он не помнит, как стрелял в мужчину. Из последнего он вообще мало что помнит. Все было как во сне.
И он не особо понимал кто эти двое. Сначала он думал, что это агенты из ФБР, так во всяком случае они себя называли, и так сказали в полиции Уэллстона. Но что-то подсказывало Натану, что они не имеют к этому никакого отношения. Говорили они непринужденно, даже слишком, по большей части на самые отвлеченные темы, например о том, что кто-то с именем Роланд превратил свою комнату в сарай или, например обсуждали, что когда они жили в Милуоки, то им хотя бы позволяли почаще отлучаться по своим делам, не то, что сейчас.
С Натаном девушка вела себя так, что это больше походило на бесконечный флирт. А мужчина каждый раз, когда смотрел на него, сотворял на лице безразличие. Натан попытался заговорить с ним лишь раз, когда им пришлось остановиться на ночь в придорожном мотеле. В ответ он услышал короткое: – Заткнись.
Ни о какой помощи Натан и подумать не мог. При виде хозяина мотеля, который, к слову, был мексиканец, Томас, незаметно для остальных, сдавил ему руку. Но Натан стерпел и не издал ни звука, за что заставил изобразить на лице мужчины что-то похоже на улыбку.
Он остался доволен.
Девушка предупредила почти сразу, что всем глубоко плевать на него и главное – это довести его живым, даже если у него к концу поездке будет не хватать нескольких пальцев или чего-нибудь посерьезнее.
– Ты меня слушаешь?
Эмили принялась трясти Натана за плечо.
– Да, да… то есть не совсем. Извини.
– Тебя, наверное, смущает вот это? – спросила Эмили, показывая оружие. Она держала его так, словно он был игрушечным, то наставляя ему на лицо, то к ногам, а один раз, как бы невзначай, провела дулом по причинному месту. От таких фокусов Натана кидало в холодный пот.
– Есть немного, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил Натан.
– Томми, детка, что, если я уберу пистолет? Думаешь наш красавчик не станет делать ничего такого, за что его придется покалечить?
– Попробуй! – произнес Том. – Но если он попытается выпрыгнуть на ходу, то скорее всего сломает шею. И тогда сама будешь объяснять Саманте, почему этот парень решил полетать.
– Идет!
Девушка убрала оружие в сумочку. Но одну руку опустила ему на колено.
Натан сделал вид, что не заметил этого и отвернулся к окну.
Солнце было в самом разгаре, согревая своими лучами бескрайние поля. Он впервые бывал в этих местах и никак не мог насмотреться видами. В природе не существовало прямых углов и ровных линий к каким привык он, живя в окаменелом острове, перенаселенном людьми, с гигантскими прямоугольниками и красотой, которую задавали те, у кого было на то право. Мир, к которому он привык, менялся так как ему вздумается. Что нельзя судить о здешних местах. Никто не сможет сказать, что, к примеру, слегка наклоненные к дороге желтые головы одуванчиков, пережиток прошлого и моветон. И вряд ли найдется судья, который станет с укором глядеть на лазурное полотно, украшенное воздушными хлопьями. Все здесь прекрасно и не подлежит осуждению. «Земля обетованная», – подумал он, рассматривая зеленые луга.
Но его натура с детских лет, затесанная в костюм бесчисленной городской толпы и повязанная поверх галстуком мнимой свободы, свыклась с жизнью в окружении стен.
Натан прикинул, что, судя по указателям, которые были пару миль назад, они скоро въедут в Делавер.
– Давай заскочим сюда.
Эмили указала на впереди стоящую придорожную заправку.
– Надо бы, а то бак почти пустой, боюсь мы не дотянем до Довера.
– Значит, все-таки, они везут его в Делавер.
Мужчина вывернул руль и остановился у колонки.
– Ты не против? – спросила девушка у Натана, держа в руках его карточку. Все вещи, что были с собой, полиция передала им. Все кроме телефона. Его почему-то оставили в участке. Еще где-то в доме стоял чемодан. Хотя полиция уже скорее всего изъяла и его.
– Сам понимаешь… мы не воры какие-то, просто ты столько бабок загребаешь на своих книгах, что было бы нечестно, если бы платили мы.
Натан не возражал. Он знал, что на карте всего три тысячи долларов и примерно еще сто баксов наличными. Он старался никогда не хранить деньги на одной карточке. И свои гонорары раскидывал по счетам. Либо вкладывал в идеи Микки, а тот был мастером по части денег.
Однажды, он умудрился сделать рекламу прямо в ресторане. Он незаметно расклеил кода быстрого отклика по всем столикам поверх оплаты и собрал на премьеру книги полный зал. Билеты были распроданы прежде, чем работники заведения узнали о проблеме.
– Давай, только по-быстрому, – сказал Том и шлепнул девушку по заднице. Она немного отбежала от машины и послала воздушный поцелуй сначала Томасу, а затем Натану.
– Как думаешь, она мне изменяет? – спросил вдруг мужчина.
«Что? Откуда мне знать», – подумал Натан. Но вместо этого, ответил спокойным голосом:
– Конечно нет.
– Я тоже так думаю. Иначе, я бы ее убил.
Натан промолчал. Но по его виду понимал, что здоровяк с огромной шеей не шутит.
«Он уже убивал», – подумал Натан.
И, возможно, не раз. Люди, как думалось ему, которые переступили черту, говорят о смерти отстраненно и беспечно. Но с твердостью в голосе. Ему стало жутко от подобных мыслей, ведь его все еще обвиняют в убийстве. Он и сам верил, что совершил что-то ужасное, хоть и не помнил ничего из того, что могло доказать его виновность. Его внутренний судья утверждал, что пистолет, который он держал в руках и есть то неоспоримое доказательство, того, что из человека, который чтит нравственную свободу ближнего, он превратился в преступника и убийцу, отнявшего жизнь.
Находясь в подавленном состоянии, он уже смирился с тем, что проведет часть своей жизни за решеткой. Если он убивает людей и не может вспомнить ничего, из того, что происходило, значит он намного опаснее тех, кто желает это осознанно и ему тут самое место. Потому что его не мучили угрызения совести и раскаиваться, по сути, было не за что.
Ему было интересно, ищет ли его Микки. Он знал, что тот никогда в жизни не оставит в беде и сделает все возможно, чтобы попытаться вытащить или поддержать. Нужно только как-то ему сообщить об этом. Но как? У Эмили и Томаса был один телефон на двоих. И тот хранился в переднем кармане джинс мужчины, что делало невозможным его заполучить. Он лишь раз достал, чтобы кому-то позвонить.
– Я бы хотел сходить в туалет, – произнес Натан.
Том недоверчиво посмотрел на него.
– Что, прям сильно приспичило? До Довера осталось семь миль, может потерпишь?
– Боюсь, что нет, – произнес Натан как можно болезненно.
Мужчина растерялся. Он стоял и что-то тщательно обдумывал. Скорее всего он рассматривал всевозможные ситуации, которые могут произойти, если вдруг Натан решится на крайность. Но если б он знал, в каком состоянии находился его заложник, то тут же забыл о всех осторожностях. Наконец он сказал:
– Ладно, пошли. Только не вздумай выкинуть какой-нибудь номер. Здесь тебе ничем не помогут, а ближайший полицейский участок в городе.
Натан прошел чуть вперед, за ним следом двинулся мужчина.
Он был просто гигантом. Около шести с половиной футов, если не больше. Когда он садился за руль, то машина казалась в его руках просто игрушечной. Хотя, скорее даже не садился, а одевал ее на себя как куртку. Поэтому Натан даже не смел думать о побеге. Хотя бы сейчас.
– Привет, Билл, – произнес Томас, как только они зашли в здание.
– Здаров, старик.
Парень, лет семнадцати, в потрепанной кепке, стоял на стремянке и развешивал ценники на сигареты.
Эмили, видно не было.
– Мы воспользуемся твоим туалетом?
– Конечно, старик. Ты же знаешь правила, покупай что угодно за двадцатку и сиди там хоть целой день.
– Эмми должна купить. Где она, кстати?
– Я здесь, малыш!
Рука девушки появилась в дальнем конце зала поверх полки.
– А, ну тогда все норм. Туалет твой.
Он жевал жвачку и при каждом слове, она то и дело норовила выскочить.
Билл кинул связку ключей Тому, и он ловко их поймал.
– Тот, что поменьше, – подсказал парень насчет ключей.
– Я заходить с тобой не буду… не хочу смущать. Но имей ввиду, я тут неподалеку.
Натан закрыл за собой дверь и сел на крышку унитаза. Первый раз, за долгое время, он оказался один. Когда ему хотелось справить нужду, они обычно останавливались в безлюдном месте и Натан поворачивался к ним спиной.
Все эмоции, что он сдерживал в себе, будто сорвались с тормозов и сбили его и без того хрупкий разум. Он не удержался и бесшумно заплакал. Впервые за много лет. Глаза щипало от слез, словно они были удивлены и крайне возмущены его слабостью. Но ничего не мог с собой поделать, он ощущал себя безнадежно загнанным в угол. Натан пытался найти пути отступлению и тщетно старался вспомнить, как все произошло от самого начала, но не мог. Между разговором с мистером Эйверитт на крыльце и уже мертвым им же, была бездонная пропасть забвения. Словно, кто-то вырезал ту часть пленки, которая бы помогла ему во всем разобраться. Натан решил, что если будет просто сидеть, то возможно, Том что-то заподозрит. Поэтому он снял брюки и попробовал расслабить мочевой.
– Ну давай!
Слабая прозрачная струйка медленно полилась в унитаз. Хотя, это больше смахивало на капли.
Все, что он мог сделать – оставить что-то вроде послания. Люди часто забегают по пути в подобные места, особенно женщины. И как знать, может ему повезет, и одна из таких заметит нацарапанную на стене надпись. С собой у него ничего не было, но Натан кое-что придумал.
Стараясь не шуметь, он вытащил ремень. Металлическая пряжка выглядела довольно прочной и подходила для подобного.
Натан взял ее за уголок и провел по стене. Она оставляла заметные полосы и при этом не создавала сильного шума. Натан аккуратно, стараясь проводить пряжкой по буквам несколько раз, вывел:
НАТАН КЭМПБЕЛЛ
Он нарисовал стрелочку и подписал:
ДЕЛАВЕР
Ниже, он указал номер Микки, который знал наизусть.
– Ты там уснул? – послышался голос.
– Минуту! – ответил Натан и по-быстрому привел себя в порядок. Он заметил, что его руки испачканы в мелких кусочках засохшей краски и принялся ее смывать.
В зеркале, он увидел свое лицо. Бледное худое с красными глазами. Натан плеснул водой на веки и растер вокруг. Теперь это хотя бы выглядело как то, что он просто умылся.
