Можно ли простить?

– Ты когда-нибудь найдешь время для отдыха?

Я вовремя прикусила язык, чтобы не произнести вслух то, что вертелось на уме: "А для нас? Для нас ты когда найдешь время?"

– Если я не буду контролировать процесс, все пойдет к черту.

Медленно встала и подошла к нему.

– Ты выглядишь усталым, – осторожно дотронулась до его руки. – Может, возьмешь выходной?

В любимых до боли глазах промелькнуло раздражение так, что мороз по коже пробрал. Захотелось сделать вдох поглубже.

– Дай мне закончить этот проект, и я все тебе расскажу.

Отвернулась, стараясь прогнать горькие мысли, но привкус остался. Слыша, как Катя тихо прибирает посуду, не могла избавиться от ощущения, что всё ускользает из-под контроля.

– Ну чего ты, родная, – вдруг дотронулся до моего подбородка и повернул голову так, чтобы я смотрела четко на него. Глаза в глаза. – Как только все уладится, я обещаю, мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Только ты и я.

Голос звучал слишком убедительно, но в глубине души я сомневалась. В последнее время его обещания оставались всего лишь словами.

– Я понимаю, но… Просто береги себя, хорошо?

Игорь кивнул и поцеловал меня в щёку, затем вышел из кухни. Оставаться с Катей наедине совсем не хотелось. Сейчас её присутствие дико раздражало. Так что я вышла следом, решив, что поговорю об этом с мужем, когда он вернется.

Да, так будет правильно. Нужно решить этот вопрос как можно скорее.

Пока дети все еще спали, появилась возможность насладиться абсолютной тишиной. В нашем доме это действительно редкость.

Прошла в свой кабинет и села за стол. На столе стоял ноутбук и несколько фотографий в красивых рамочках. На одном фото были наши девочки – смеющиеся, радостные, беззаботные. На другом – я и Игорь. Оба сияли от счастья, обнимая друг друга на фоне солнечного пляжа. Один из самых ярких моментов нашей жизни. Первая поездка заграницу.

И пускай денег хватило только на скромный отель в Египте, мы оба были невероятно счастливы. Это потом уже муж кривился при виде похожих вариантов. Хотелось чего-то яркого, чтобы дорого-богато, но начиналось всё именно так.

Включила ноутбук, пытаясь сосредоточиться на работе. Но уже через час поняла, что затея плохая. Я рисовала, и удаляла, снова и снова прокручивала эскизы в голове, но ничего не выходило. Собственное беспокойство мешало сосредоточиться. Обычные приёмы и методы не работали, а вдохновение ускользало, как песок сквозь пальцы.

Внезапно в кабинет влетела Ося. Малышка стояла вся в слезах и кричала:

– Мама! Тими плохо! Он не двигается!

Тими, дворняжка. Кожаный носик, которого дочь нашла на улице прошлым летом, сразу стал любимцем всей семьи, но особенно Люсиным. У меня слабость бездомные животные. У меня, у девочек, а Игорь наши слабости терпит. Ему не особо нравится, что у нас целый зверинец. Но он тоже очень любит животных и заботится о них. Мы с ним одно целое. В унисон.

Я быстро вскочила из-за стола. Схватила дочку за руку, и побежала за ней в гостиную, где на ковре лежал Тими. Он действительно не двигался, только слабо дышал.

– Малыш, что с тобой? – прошептала, присев рядом. Тими тихо заскулил, едва приоткрыв глаза.

– Он не кушал утром, а потом просто лег и больше не вставал, – всхлипывала Ося, прижимаясь ко мне. Маленькое тело дрожало от рыданий.

– Спокойно, дорогая. Сейчас разберёмся, – я старалась, чтобы голос звучал уверенно. Не хотелось пугать дочь. – Нам нужно отвезти его к ветеринару. Принеси поводок и одеяло, чтобы мы могли аккуратно перенести его в машину.

Осякивнула и побежала. После того как она принесла все необходимое, мы аккуратно завернули Тими и понесли его к машине. Успокаивало то, что ветеринарная клиника была неподалеку. Быстро добравшись, я схватила Тими на руки и побежала внутрь. Дочь следовала за мной, крепко сжимая мою руку.

Через несколько секунд Тими уже был на осмотре у врача. Мы с Осей остались ждать в коридоре.

– Мама, он будет жить? – дочь смотрела на меня огромными заплаканными глазами.

– Конечно, милая. Мы сделали всё, что могли. Посиди минутку, я позвоню папе.

Люся кивнула и села на стул, прижимая к себе свой маленький рюкзачок. Я отошла в сторону, достала телефон и набрала номер Игоря. Все рассказала.

– Угу, – пробормотал, явно отвлекаясь на что-то другое.

– Ты меня вообще слушаешь? – повысила голос, не в силах сдержаться.

– Инна, давай позже. Мне тут и так мозг выносят.

– Позже не получится. Я не знаю, сколько мы здесь пробудем, а скоро нужно забрать Аню с танцев. Ты же знаешь студия находится слишком далеко от дома.

– А Валя?

– А Валя не сможет, у неё дополнительные занятия в университете.

– Я не могу приехать. У меня тупо полный завал, – ответил раздраженно.

В один миг я почувствовала вселенскую усталость. Да, я понимаю, что муж занят, но в жизни всё может случиться, и подобные форс-мажоры тоже.

– И что же нам делать? Оставим Осю одну в клинике, или Аню заставим сидеть на лавочке в ожидании чуда?

– Я наберу Кате, пусть она заберёт.

От омерзения вздрогнула. Это было слишком для моей нервной системы. Уж точно не сейчас я хотела слышать о Кате.

– Катю? Ты серьёзно? А без Кати ты справиться не можешь?

Игорь громко выругался. Ну спасибо хоть себе под нос.

– Чёрт возьми, Инна, хватит уже! Я сделаю так, как сказал. Ну не могу сейчас всё бросить!

– Ладно, – я едва сдерживала слезы. Тяжесть в груди появилась какая-то невыносимая. – Делай как знаешь.

Сбросила звонок. Я бы и не смогла сейчас продолжить, у меня руки тряслись. Попыталась привести в норму дыхание и вернулась к дочери.

– Что сказал папа?

– Папа не сможет приехать, милая, но он тоже переживает. Всё будет хорошо, мы справимся.

Глава 4

Бедная моя маленькая девочка, столько слёз сегодня выплакала. Тихо зашла в комнату и присела на край кровати, нежно погладив дочь по спинке. Глаза опухшие, нос красный, а на щеках все еще виднелись соленые дорожки слез. В такие моменты чувствую себя самой беспомощной на свете. Как можно привыкнуть к тому, что твоему ребёнку больно?

Любовь к своим детям поистине удивительна, потому что безусловна. Ты любишь своего ребенка просто за то, что он есть. Это не зависит от его поступков или поведения. И она настолько сильна, что тебя просто разрывает на куски и ты понимаешь, что твое сердце больше не у тебя в грудине. Оно разорвано на несколько кусков и живет своей жизнью…

Кончиками пальцев провела по сладкой щечке, но тут же убрала руку, потому что Осязахныкала и перевернулась на другой бок. Будить её совсем не хотелось. Медленно сползла на пол и прислонилась спиной к кровати. Так хотелось, чтобы этот сумасшедший день закончился как можно быстрее.

Тими остался в больнице на капельницы, у него вирус, но благодаря прививкам все должно обойтись. Доктор сказал, что так нужно, поэтому мне не оставалось ничего другого, как подхватить плачущую дочь на руки и силой усадить в машину.

Тяжесть в груди снова сдавила. На душе было гадко. Я встала, поправила одеяло и отправилась обратно на кухню.

Не выдержав, снова взяла смартфон в руки и зашла в мессенджер. Растерянно посмотрела на дисплей. Он так и не прочитал сообщение.

Где-то внутри зарождалась настоящая буря. От обиды даже в горле запершило и начало жечь глаза. Почему-то именно сейчас совершенно не хотелось входить в положение. Не хотелось себя успокаивать, убеждая, что я всё понимаю. Повторять как мантру, заученные фразы чтобы вернуть возможность дышать полной грудью.

Да, у него работа. Да, муж старается для нас, для меня и наших девочек. Но сейчас этого недостаточно. Наверное, потому что в последнее время всё действительно пошло наперекосяк. Может, где-то на подсознательном уровне я ощущала угрозу, впитывала её каждой порой.

Не знаю, сколько я так просидела, уставившись в пустоту. Час, два… А хотя разве это важно? Из оцепенения вывел щелчок дверного замка. Кажется, я даже растерялась на несколько секунд. Игорь вошёл в кухню. Ощутив тяжелый взгляд, невольно задержала дыхание. Замерла, как статуя.

– Инна, почему ты ещё не спишь?

Он вздохнул, потёр виски и шагнул ближе. На секунду показалось, что вот оно – сейчас муж заключит меня в объятия и поцелует так, что задрожат коленки, но нет… Вместо этого просто прошёл мимо, разозлив еще сильнее. Он назвал меня «Инна» не «Зайчик» не «родная»… а просто по имени.

– А ты почему так поздно?

В любимых до боли глазах вспыхнуло раздражение. Он сделал шаг к окну, затем повёл широкими плечами, словно скидывая с себя каждое мое слово.

– Давай без театральных сцен. Думал, мы с этим закончили еще в прошлом веке – прозвучало резко и грубо. Мне бы проглотить, но не получается.

– Хочешь сказать, что я уже не в том возрасте?

– Вот это ты сейчас где услышала?

– А я умею читать между строк.

– Инна, перестань. Я же не железный, и так из последних сил держусь.

Глубокий вдох, взгляд в сторону, чтобы скрыть внезапно накатившие слезы. Он правда не понимает, что происходит?

– Как Ося?

– Спит. С девочками тоже все в порядке.

– Пойдем в спальню.

Покачала головой. Нет, не пойдем. Слишком сильно задело. Так, что на части рвет.

– А за Катю не спросишь?

– А причем тут Катя?

– Ну ты больше с ней, чем со мной или детьми. Вот я и подумала…

– Ты слишком много думаешь.

– Я видела, как ты на неё смотришь, Игорь. Я не слепая.

– И как же я на неё смотрю, по-твоему?

– Как на женщину, которая тебе интересна.

– Инна, не драматизируй. Может, перестанешь накручивать себя? Катя уезжает через пару недель, и мы вернёмся к нашей обычной жизни. Ты ведь этого хочешь, верно?

– Вот скажи мне, откуда ты это знаешь, если даже Валя мне ничего не сказала?

– Ты издеваешься?

– Нет, я просто не понимаю, почему тебя так беспокоит эта девушка.

– Родная, убавь громкость, хватит выносить мне мозг. Я ужасно устал, пришел домой с желанием помыться и лечь спать, и что я получаю?

– Что ты получаешь? Ты получаешь жену, которая ждет тебя ночами, чтобы хоть немного побыть вместе.

Уставилась на него, пытаясь прочесть мысли. Стало не по себе. Не чересчур ли я требовательна? Может, я действительно реагирую слишком остро?

Любимые глаза заблестели тем самым блеском, о котором я уже успела забыть. Игорь шагнул ко мне. Схватил за руку и притянул ближе. Губы с жаром накрыли мои. Властно, жестко, словно он был зол на самого себя за этот порыв… Так, что у меня подогнулись колени и закружилась голова.

Губы все еще горели от поцелуя, а сердце колотилось так, словно пыталось сделать тройное сальто. В тот миг все казалось неважным. Все, кроме его губ, ласкающих мои, и пальцев, скользящих гладкой коже. Казалось бы, после стольких лет я уже должна была привыкнуть к этому, но нет. Каждый раз как первый.

Всхлипнула и бросилась на шею, прижимаясь всем телом. Несколько секунд наслаждения, пока его горячие ладони гладили мою спину, а потом нахлынула волна ярости. Весь день пронесся перед глазами на бешеной скорости. Я резко оттолкнула его от себя.

– Игорь, даже не думай, что это сработает! Один страстный поцелуй и все проблемы исчезают? Ты серьезно? Что дальше, шоколадка под подушкой и я сразу забуду про все?

Но он, похоже, даже слушать не собирался. Схватил за руки и притянул к себе, не обращая внимания на мое пусть и слабое сопротивление. Прижал с такой силой, что затрещали кости.

– Нет! – уклоняюсь от голодных поцелуев. – Ты вообще меня слышишь? Ты..

И осеклась, встретившись с его диким взглядом. Но черта с два. Я так легко не сдамся.

– Ты не отвечал на звонки.

– Не мог.

– Не мог или не хотел? – Попыталась отстраниться, но он не дал.

– Черт! Только этого мне сейчас…Инна у меня был чертовски тяжелый день, Да, именно сейчас мне не хватает только твоих обвинений для полного счастья.

– Отпусти, – шиплю в губы.

Он нахмурился, но медленно разжал пальцы. Глаза наполнились яростью. Уже настоящей. Потому что не привык получать отказ. Что угодно – страсть, ярость, но только не отказ. Власть. Абсолютный контроль надо мной. Над моими эмоциями и телом. Именно это меня так пугало в нем и притягивало.

– Ну продолжай рассказывать какой у тебя плохой муж. Я жду. Давай родная, не сдерживайся.

– Мне нечего тебе рассказывать. Я уже все сказала.

– Отлично. Значит закончили. Можешь вынести мне мозг завтра.

С этими словами он резко отшатнулся от меня и вышел из кухни, хлопнув дверью. Я сползла на стул как тряпичная кукла. Наша первая ссора за долгое время. Сердце все еще бешено колотилось, а на языке остался неприятный привкус горечи.

Закрыла лицо руками и попыталась взять себя в руки. Может, мне стоило промолчать? Сердце сжалось.

Еще несколько минут просидела, восстанавливая дыхание, потом встала и направилась в спальню. Ждала, что вот-вот муж придет и ляжет в постель, но этого не произошло. Казалось, от разочарования парализовало тело, потому что не привыкла за столько лет к одинокой холодной кровати.

Глава 5

Уже который час пытаюсь настроиться на работу, но ни черта не получается. Даже дети притихли. Ходят по дому на цыпочках, что, если честно, удивительно.

Я планировала проводить мужа на работу, но не вышло. Из-за того, что всю ночь не могла сомкнуть глаз, под утро организм взял свое. Когда проснулась, увидела короткое сообщение на экране:

"Вечером буду пораньше. Я тебя люблю."

Три слова. Как оказывается, мало надо для счастья. Женщинам вообще важно знать и слышать, что их любят. И не важно, сколько лет вы вместе – год, пять или двадцать. Каждый раз, когда любимый мужчина говорит "я тебя люблю", словно волшебство происходит. До дрожи, до бабочек в животе и головокружения.

Закончив работу, устало откинулась на спинку кресла. Все выглядит банально, словно уже сто раз было. Это меня совсем не устраивает, но поделать ничего не могу. Наверное, лучше отложить работу на несколько дней. Так я только себя мучаю, насилуя собственный мозг с особой жестокостью.

Зашла в гостиную под громкие крики. Ну вот, сглазила. Мысленно причитаю, но улыбка сама собой появляется на губах. Из клиники еще не звонили, но Ося, видимо, уже немного отошла от сложившейся ситуации.

– Девочки, что происходит?

Средняя дочь сидела на полу, а младшая бросалась на нее с подушкой, крича что-то невнятное.

Подошла ближе, и девочки замерли. Ося бросилась мне на руки, горько всхлипывая.

– Так быстро рассказывайте.

– Мама, она сказала, что я приемная.

Это что еще за новости? Аня, увидев мое удивленное лицо, попыталась объясниться:

– Я просто пошутила! Не думала, что она воспримет это всерьез.

Ласково поглаживаю Осю по спине, пытаясь ее успокоить.

– Оська, ты же знаешь, что Аня любит дразнить. Ты наша родная девочка. Мы тебя очень любим. Я тебе фотографии с роддома покажу. Так думаю, шуток на сегодня достаточно. Девочки, а что насчет заданий от Лидии Павловны?

– Ну мам… – начали хором обе.

– Даже слышать ничего не хочу, марш в комнату. Ну или я могу позвонить папе.

Слово "папа" – магическое в нашем доме. Дело не в том, что девочки его боялись. Скорее, не хотели расстроить. Потому что настоящие папины принцессы. Для них он словно супермен.

В комнату вошла Катя. Я мгновенно напряглась. Вот ее мне точно сейчас видеть не хотелось. Непроизвольно сделала глубокий вздох и уставилась прямо на неё. Почему-то сейчас все выглядело иначе. Бывают такие моменты, когда осознание бьет яркой вспышкой, и ты понимаешь: ну вот оно… ну как, я могла не видеть этого раньше. Даже тело выдало реакцию. Внутри поднимался протест.

Всегда нужно доверять интуиции, особенно в плане женщин. Особенно тех, кого ты собираешься пустить в свой дом. Даже если эта женщина ничего тебе не сделала.

– Кать, ты что-то хотела?

– Завтра утром уже можно возвращаться в общежитие. Вы не против, если я возьму Валин чемодан? Но я верну обязательно.

Против? Конечно, я не против. Бери, можешь все чемоданы вынести из нашего дома. Можешь даже не отдавать. Только быстрее возвращайся, откуда пришла.

– Если Валя разрешила, возьми конечно.

Катя кивает. Кажется, выглядит не очень счастливой… еще бы. С трудом удерживаюсь от колкой фразы: может, вещи помочь собрать?

– Что-то еще?

Нет, ну мало ли. Может, машину вызвать или вещи погрузить. Нужно же помочь человеку. Мне кажется, я вообще сейчас на всё готова, лишь бы остаться в собственном доме без посторонних. Тем более таких вот.

– Нет. Спасибо вам, Инна. За всё спасибо.

– Пожалуйста, Кать.

Я вернулась в кабинет и снова села за работу. На этот раз получилось неплохо, даже очень. Не идеально, но вполне прилично. Наконец-то удалось сосредоточиться.

Через час напряженной работы сделала паузу и, посмотрев на экран, улыбнулась. В этот момент телефон завибрировал на столе. Сообщение от Игоря:

"Скоро буду".

На кухне я быстро организовала всё необходимое. Села ждать. Хотелось как можно быстрее смыть неприятный осадок после вчерашней ссоры. Как только муж зашел в комнату, я бросилась ему на шею. Он от неожиданности не сразу раскрыл объятия, а несколько раз удивленно моргнул.

– А где же наше стандартное "где ты был, как ты мог"? Даже не поругаешь?

– Не поругаю.

Вместе мы прошли на кухню. Муж быстро помыл руки и вернулся за стол. С наслаждением втянул запах, а я смотрела на него как завороженная. Боже, какой же он красивый. Такой родной и красивый. Черт возьми, никогда не привыкну. Мир жесток и несправедлив. Нечестно, что мужчины с годами становятся только привлекательнее, а нам приходится буквально выгрызать каждый день молодости. Все эти крема, подтяжки, йоги, косметологи. А он сходил в барбершоп и все как с обложки.

– Приятного аппетита.

Дети уже поужинали, поэтому на кухне мы совершенно одни. Наверное, не буду тянуть, нужно сразу спросить, какие на завтра планы. Кто бы знал, что ответ услышать я готова не была.

– Не хочешь провести свой выходной с дочками и женой? Или Катя важнее?

– Инна, не перекручивай. Я быстро помогу с вещами и вернусь.

Сердце ускорилось, отбивая ритм где-то в горле. Нет, так не пойдёт. Не хочу, и всё.

– Нет, я, конечно, всё понимаю, но с каких пор ты у нас в таксисты подался?

– Девочка будет таскать тяжёлые сумки, а мы просто помашем рукой? Инна, ну прекращай, уже до маразма доходит.

– Девочка?

– Да, девочка, Инна, девочка. Возраста нашей дочери. Забыла? Так я тебе напомню. Маленькая девочка.

Обида сжала горло мерзкими, противными щупальцами. Он так и не понял, что я на грани. Что всё это время держалась за тонкую нить, которая вот-вот готова оборваться.

– Я помню, Игорь. Главное, чтобы ты не забыл.

Вышла из кухни, оставив мужа наедине с собой. Ну и пусть сидит в гробовой тишине. И в постель может тоже не возвращаться.

Я же тоже не железная. На мне дом и дети, а ещё работа. Да, я тоже работаю, милый, тоже устаю. Почему-то считается, что женщина должна успевать всё. Не важно, каким образом. Но нужно, чтобы в доме чисто, уютно и с детьми полный порядок. Всех накорми, всех обслужи, со всеми погуляй, а ещё работай, развивайся. А как иначе? Ты же не клуша какая-нибудь.

А за собой следить кто будет? Муж же должен на тебя красивую утром смотреть. Чтобы бровки, реснички, маникюр. Ну и ночью в постели чтобы искры да пламя.

В общем, всем должна. Всем и каждому. По списку. Нырнула в постель, крутилась несколько часов. В голове вертелось: ну вот ещё минуточку. Сейчас он вернется и ляжет рядом. И плевать на проклятую гордость. Но этого так и не произошло. Муж снова оставил меня в полном одиночестве.

Глава 6

Спустя две недели

Я стою у окна, опираясь руками на подоконник, чувствуя, как холод стекла проникает сквозь тонкие пальцы. Ветер за окном проносится, унося с собой остатки осенних листьев, но я не чувствую этого. Внутри меня царит такая же пустота, как и снаружи. Всё будто бы замерло, застыло в мёртвом ожидании. Игорь опять задерживается. Опять его нет. Где он?

Работа, командировки, важные встречи – оправданий сотни. И все они правильные, логичные, идеальные. Так логичны, что я уже сама себе кажусь безумной, сомневаясь в каждом его слове. Но что-то всё равно скребётся внутри меня, как зверь, загнанный в угол. Как боль, которую я стараюсь не замечать, но она живёт во мне, разрывая сердце изнутри. Часы показывают десять. Дети уже спят. Дом затих. Только я одна, в этой тишине, как выброшенная на берег ракушка, полная пустоты. Проклятая пустота.

Раньше Игорь всегда возвращался вовремя. Он был здесь – рядом со мной, рядом с детьми. Всегда успевал помочь им с уроками, всегда находил время поиграть с Осей. Её звонкий смех заполнял дом, а я смотрела на них и думала, что это и есть счастье. Что он идеальный отец, идеальный муж.

Но теперь всё изменилось. Он стал другой.

Он всё ещё тот же, что и раньше – внешне. Но это оболочка, пустая скорлупа, за которой я больше не чувствую его. Его взгляд холоден, его прикосновения редки, а объятия стали чужими. Даже недавняя вспышка страсти…теперь она казалась мне какой-то не такой. Я анализировала его слова, прикосновения. И что-то не так. Словно через стену. Словно меня больше нет в его жизни. И эта мысль с каждым днём всё сильнее забирает у меня остатки сил. Я поворачиваюсь к кровати. Постель с его стороны не тронута. Я лежала здесь одна, вслушивалась в тиканье часов, и каждый их удар бил меня по сердцу. Мы давно не спим вместе. Уже недели две, как он просто уходит в гостиную. Без объяснений. Без слов. Говорит, что слишком устал. Устал. А я? Я, мать его детей, разве не устала?

Мы уже не разговариваем по-настоящему. Наши разговоры – это короткие фразы, брошенные на бегу, как камни в глубокую воду. «Как дела?» – «Нормально». «Когда вернёшься?» – «Поздно». И всё. Никаких вопросов. Никаких ответов. Только пустота. Тишина, которая давит на грудь.

Когда я в последний раз слышала его смех? Кажется, что уже не помню. Когда в последний раз чувствовала тепло его прикосновения? Просто погладить по щеке, убрать волосы за ухо, взять за руку. Не помню. Он уходит утром, и я даже не пытаюсь спросить, куда он направляется. Да и зачем? Ответ всегда будет тот же. Работа. Это стало как мантра. Работа. Но ведь работа не может забрать человека так целиком. Работа не может отнять любовь.

Или может?

В дверь тихо стучится Валя. Я вздрагиваю, словно на месте преступления. Моя старшая дочь стоит в дверях, на её лице замешательство. Она не спит.

– Мам, – шёпотом, будто боится разрушить тишину. – Папа опять не вернулся?

Я киваю. У меня больше нет сил придумывать оправдания. Валя заходит в комнату и садится на край кровати. Она смотрит на меня, и в её глазах я вижу отражение собственного отчаяния.

– Я его видела днем. Он забрал оставшиеся вещи Кати и повез к ней. Мам…Она уже вот-вот уедет. Слышишь? Пару дней. Там надо прибрать, помыть, тараканов потравить.

– Я понимаю…а…она дома?

– Кто? Катя?

– Да. Она здесь в твоей комнате?

– Нет. Она ж в общежитии убирает. Там останется. Завтра приедет.

Катя. Я слишком долго закрывала глаза на её присутствие. Но теперь, как бы я ни пыталась игнорировать это, мне уже не избежать правды. Катя – в каждом разговоре с Игорем. Катя – в каждом его взгляде, который он бросает через стол на ужине. Она улыбается ему, шутит, трогает его за руку, и всё это на глазах у меня и детей. И каждый раз, когда это происходит, моё сердце разрывается. Но он продолжает. Продолжает позволять ей это. Продолжает улыбаться в ответ. А я стою рядом и чувствую себя ненужной, чужой, не имеющей права на это.

– Я думаю, он больше не любит меня, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю остановиться. Валя замолкает, её глаза расширяются.

– Мам, не говори так. Он… он просто запутался, наверное. Папа… он любит тебя.

Но её слова звучат так же пусто, как мои собственные. Мы обе это знаем. Мы обе тонем в этой лжи, в этом хаосе, который охватил нашу семью. Валя встаёт и тихо уходит из комнаты, а я остаюсь одна.

***

Игорь возвращается только к полуночи. Я не слышу, как он входит в дом. Не слышу, как раздевается и идёт на кухню. Я больше не слышу его шагов. Но я чувствую его холодное присутствие в доме. Он, как тень, которая больше не касается моего мира. Я знаю, что он дома, но он уже не мой. Это осознание разрывает меня на куски. Как будто вдруг что-то важное ускользнуло из рук. И ты ловишь, ты цепляешься за шлейф воспоминаний, за призрачное счастье, а оказывается хватаешь мерзлый воздух.

– Ты дома, – сухо произношу я, войдя в кухню.

Он сидит за столом, пьёт воду. Обычная сцена. Вроде бы так просто, так привычно. Но внутри меня всё клокочет. Я не выдерживаю. Я не могу больше молчать.