Ледяные звезды

По мере того, как лифт плавно и бесшумно поднимал нас наверх, стало закладывать уши и перехватывать дыхание. Песчаная буря улеглась, и на небе показались мириады звезд и галактик, а также светящиеся точки спутников и шаттлов, курсирующих между Марсом, Землей и различными колониями на Нептупе, Юпитере, и Луне. Замерев в трепетном молчании, гости любовались величественной красотой вокруг и над их головами, казалось, мы летим в космическом корабле сквозь бесконечность. Эрик стоял передо мной, его красивый профиль проступал на фоне огней, взгляд серых глаз был устремлен вперед, вдаль. Так смотрит молодой король, окидывающий строгим взором свои владения.

– Это все будет принадлежать нам, Тея, – прошептал он так, чтобы могла услышать только я.

Я проследовала за его взглядом: под ногами безжизненная красная пустыня, а вокруг холодные звезды – это и есть мое будущее в качестве жены сенатора Эпсилона?

Тоска сжала сердце, и я отвернулась от окна. К счастью, в этот момент лифт остановился, и двери открылись, выпуская нас в ярко освещенный коридор.

Глава 3 – Новый статус

Театр был устроен в стиле римского амфитеатра. Вокруг овальной сцены поднимались ряды сидений. Сразу за ними находилась стена, расписанная сверху до низу сценами из древнеримской мифологии, в центре в шлеме и с мечом красовался бог войны Марс в окружении нимф. От этой стены резко вверх шел стеклянный купол, накрывавший собой все помещение, и сквозь который было видно ночное небо. Декораций на сцене не было. Таннард считал, что они всего лишь ненужная бутафория, а настоящими декорациями должна служить стихия. Потому определенные пьесы ставились лишь в определенное время суток или в определенную погоду. Так, например, "Одиссея" игралась исключительно на восходе, "Медея" в разгар красной бури, а "Царь Эдип" в вечернее время, а иногда и ночью.

Поскольку Цезарь остался внизу, некому было напомнить мне номер моего сидения. К счастью, на мне был браслет. Нажав на кнопку, я поймала двумя пальцами выплывшую светящуюся карточку-приглашение. На ней помимо фотографии улыбающейся четы Дебрандов с сыном, были указаны римские цифры десять и семь.

– Так значит у меня семнадцатое место, – пробормотала я и огляделась по сторонам в поиске соответствующего сидения. Наконец найдя его, я подобрала подол и стала аккуратно протискиваться между рядов, стараясь не наступать на объемные юбки дам. Благополучно добравшись до своего места я опустилась на мягкую ткань и облегченно выдохнула. Теперь вся надежда на то, что сенатор Таннард не слишком увлекся, и не заставит нас смотреть трехчасовую пьесу или слушать оперу.

– Тея, так мы сидим вместе! – радостно воскликнула сидящая на соседнем кресле женщина. Я ее сразу узнала, это была Инесс, жена генерала воздушного флота Альфы Клеарха Вера .

– Добрый вечер, мадам Вер, – улыбнулась я приветливо. – Как дети?

– О, с ними все в порядке, дорогая, – отвечала та, изящно обмахиваясь веером и специально качая головой, дабы окружающие могли лучше оценить сияние рубинов в ее серьгах и кольцониума, искусно декорированного драгоценными камнями и узорами из эмали, – остались дома с нянями. Мы с Клеархом считаем, что они еще слишком малы для выхода в свет. Ведь это порой бывает так утомительно.

– А сколько лет Дороти?

– Этой зимой исполнилось четырнадцать. Совершенно невозможный возраст, хочу отметить. Знаешь, что она попросила в качестве подарка?

Я отрицательно покачала головой.

– Еще одного биома. Уже пятого.

– А что случилось с предыдущими четырьмя? – поинтересовалась я.

Мадам Вер махнула рукой.

– Стоят в гардеробной у Дороти, пылятся, наигралась с ними.

Я попробовала изобразить улыбку на лице, но, признаться, она вышла довольно кислой. Пока я думала, что ответить генеральше по поводу замашек ее дочери, ко мне подъехал робот и объявил:

– Госпожа Тея, сэр Эрик приглашает вас присоединиться к нему в его ложе.

Мадам Вер тут же расплылась в многозначительной улыбке. Я же уставилась на робота в недоумении. Почему вдруг Эрик решил стать таким любезным? Хотя, возможно, ему подсказала это сделать леди Дала.

Поскольку я медлила, мадам Вер легонько толкнула меня веером в спину.

– Ну же, дорогая, нельзя заставлять такого мужчину ждать, – прошептала она, сверкая драгоценностями.

– Куда мне идти? – спросила я робота, вставая.

– Прошу за мной, госпожа.

Я поднялась по ступеням, робот открыл передо мной дверь и раздвинул тяжелые кремовые гардины, пропуская внутрь. Эрик был один, он сидел в высоком кресле, и, скрестив длинные пальцы у лица, задумчиво смотрел на сцену. Я замялась у входа. Мне совсем не хотелось просидеть целый спектакль с ним наедине. Знать, что тебя каждую секунду сканируют и оценивают, словно решая насколько этот аксессуар способен выполнять свою функцию.

– Проходи, – произнес Эрик, не оборачиваясь и указывая на кресло рядом с собой.

Я набрала воздуха в грудь, вздернула подбородок и грациозно опустилась в кресло. Ну что ж, это станет отличной тренировкой самообладания.

– Благодарю за приглашение, – произнесла я со сладкой улыбкой.

– Не стоит, – отвечал равнодушно Эрик, – ты умная, Тея, и понимаешь, что это приглашение исходило не от меня.

Он легким жестом указал вперед. Там прямо напротив нас в такой же ложе сидели сэр Таннард и леди Дала. Они перешептывались между собой, то и дело поглядывая в нашу сторону. Затем я посмотрела вниз, все места уже были заняты гостями, многие лица были обращены в нашу сторону. И я почему-то уже знала, какая тема сегодня вечером будет главной во всех мессенджерах и соцсетях. Что ж, пускай, мне не привыкать быть в центре внимания толпы.

И вот свет в зале погас, шум прекратился. Дирижер взмахнул палочкой, и полились первые звуки музыки. Нельзя сказать, что я не любила классическую музыку, а если еще точнее выразиться, мне нельзя такого говорить, ибо каждая достойная леди обязана рождаться с огромной любовью к симфонической музыке, а также к пьесам и изысканной литературе. А еще она должна уметь быть достойной гражданкой Марса, участвовать во всяких благотворительных акциях по сбору помощи землянам, или нашим исследователям, отправленным в многочисленных кораблях на освоение новых просторов галактики. Последняя мысль глухой болью отозвалась в сердце. И я, повернувшись так, чтобы Эрик не заметил, украдкой нажала на браслет и тихонько вбила номер: 75639995. Экран показал значок ожидания и затем выдал следующую надпись: ЗАПРАШИВАЕМЫЙ НОМЕР ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ. И далее дата последнего звонка: 28 апреля. Я вздохнула. Целый месяц о маме нет никаких известий.

Тем временем столб света упал на сцену, и на нее, ко всеобщему изумлению, вышел андроид. Этот тип роботов-гуманоидов являлся новейшей разработкой Научного Института Эпсилона, он был крайне ожидаем публикой, так как помимо основных функций, которыми обладали все роботы, был наделен более совершенным сознанием и интеллектом. Я с интересом принялась рассматривать робота, про себя думая о том, что сенатор Таннард весьма умен, раз решил продемонстрировать технологический прогресс своего Института прямо во время торжественного приема. И в самом деле, за исключением небольшой стальной пластины на одной щеке, выглядел андроид совсем, как человек, а точнее, как очень красивая женщина, облаченная в дреневнегреческий хитон, черные кудри волнами спадали на ее плечи, на руках в области предплечья обручи. Звуки музыки на секунду прервались, а затем заиграла лишь одна скрипка.

О чистейшее солнце, о ясный, с землей

Равнодольный эфир,

Начала девушка-андроид. У нее был низкий бархатистый голос, с приятным тембром. Руки она подняла кверху, словно взывая к богам.

Вы – свидетели горького плача,

Вы – свидетели жестких ударов

Окровавленных рук в истомленную грудь,

Чуть рассеется ночи туманной покров!

А как сна я усладу привыкла вкушать,

Это знает чертога постылого одр;

Да, он знает, что вечно я плачу о нем,

О несчастном отце. Его в вражьем краю

Упокоить не смог кровожадный Apec;

Наша мать и ее сопостельник Эгисф

Одолели тебя: словно дуб, ты упал,

Пораженный кровавой секирой в чело.

Так позорно, так жалко погиб ты, отец,

И никто не дерзает оплакать тебя

Кроме дочери сирой, Электры.

От этих строк ком подкатил к горлу, а глаза защипало. Но, чувствуя на себе тяжелый взгляд Эрика, я поспешила справиться с ненужной эмоцией.

Итак сэр Таннард решил представить своим гостям пьесу Софокла "Электра", но актерами в этот раз выступали, не люди, а андроиды. Полагаю, таким образом сенатор хотел показать, весь спектр эмоций, которым обладает его разработка. Этакая презентация нового продукта в изысканной упаковке. Неплохо. А главное эффектно.

Стеклянный купольный свод демонстрировал всю красоту марсианских небес, а строки старинной трагедии прекрасно ложились на тихую музыку. Я полностью погрузилась в знакомый сюжет. Андроиды играли хорошо, словно внутри них была не компьютерная схема и провода, а живое горячее сердце. И от осознания этого, великое произведение приобретало совершенно новый смысл. Неосмысл для неочеловечества. Эта мысль заставила меня горько усмехнуться.

Пьеса закончилась, и зал разразился громкими аплодисментами. Это был успех. На сцену вышел сам сенатор Таннард. Гости встали. Послышались поздравления со всех сторон.

– С Днем рождения, сэр!

– Увидеть новые звезды!

– Ура, сенатору Таннарду!

Сенатор сиял белозубой улыбкой и кланялся. А затем поднял руки, показывая, что будет говорить.

– Дорогие друзья, – начал он, – я счастлив встретить свой сто семидесятый день рождения стоя здесь, в окружении таких особенных людей, как все вы. Когда я появился на свет, полеты к другим планетам Солнечной системы только начинали претворяться в жизнь, а первая марсианская колония насчитывала всего двести человек. Но посмотрите, как изменился мир? Чуть менее, чем за двести лет мы смогли преодолеть расстояния, изучить тайну терраформирования, и главное, отодвинуть самое страшное для человека – смерть. Пускай, пока сыворотка жизни и остается весьма дорогостоящим препаратом, и немногие способны воспользоваться ею, но, я уверен, пройдет всего одна декада лет, и мы сможем сделать ее производство более массовым. Да, дорогие гости, мы положили начало новой цивилизации, новому поколению. Мы марсиане. И я считаю своим долгом отметить, что нас несомненно должно становиться все больше. Лучшие гены и ДНК должны соединяться с такими же совершенными, как они. Именно поэтому я хочу объявить об еще одной радостной новости, – сенатор сделал многозначительную паузу, и затем произнес, – мой сын Эрик и госпожа Тея Ло собираются стать мужем и женой.

Зал взорвался. А я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Не может быть! Только не сегодня! Во имя космоса, я еще не готова! На нас с Эриком направили прожектор, и, наверное, только благодаря этому никто не удивился бледности моего лица.

Эрик улыбался и махал ликующей толпе внизу. Затем взял мою руку, и слегка коснулся ее губами. Меня колотило, но все же я смогла выдавить улыбку.

– Помаши гостям и выгляди более естественно, – тихо приказал Эрик.

Я подчинилась, шире растягивая губы и посылая воздушные поцелуи.

Как же я ошиблась насчет главной новости в мессенджерах. Как же я ошиблась…

– По случаю такого радостного события, мы договорились с моими коллегами, – и Таннард помахал ложе, где сидели сенаторы других городов с семьями, – что сегодня фейерверки будут продолжаться всю ночь во всех семи городах. А теперь, дамы и господа, то, чего все так ждали! Я объявляю начало бала! Прошу пройдите в парадную залу.

Голова моя была, как в тумане, ладони ледяные. Едва убрали свет от нашей ложи, и внимание гостей переключилось на то, как быстрее выйти из театра, я вскочила на ноги и выбежала прочь.

– Тея! – крикнул мне вслед Эрик. – Стой!

Но я не остановилась. К счастью, из всех лож был предусмотрен отдельный выход, поэтому мне не пришлось убегать, протискиваясь сквозь толпу. Сердце бешено стучало, щеки горели от гнева. Еще минута, и я бы накинулась на Эрика, как когда-то в детстве, и исцарапала его противное лицо. Как он мог?! Ничего мне не сказав! Не предупредив меня! Я видела, как люди шли в сторону бальной залы, и направилась в противоположную сторону. Высокая галерея вывела меня прямо на крышу. Несмотря на умопомрачительную высоту здесь было безветренно и тихо, по всей видимости работали регуляторы погоды. Благодаря этому тут была устроена оранжерея. Вся крыша утопала в экзотических деревьях и цветах, где-то в углу журчал фонтан. С трудом переводя дыхание, я облокотилась о шершавый ствол.

– Тея! – тут же раздалось за спиной.

Эрик спокойной походкой приблизился ко мне.

– Что ты там устроила? – на его лице читалось неодобрение. – Немедленно возвращайся в залу. Наш танец открывает бал. – Он взял меня за локоть.

– Нет! – выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться. – Не пойду! Как ты мог так поступить со мной, Эрик?! Это же подлость!

– Мне не нравится твое поведение, Тея. Я надеялся, ты вылечила ту эмоциональную нестабильность, от которой страдала в детстве, но вижу, что это не так. Это весьма расстраивает меня.

Как же я его ненавидела. Гнев душил меня.

– О чем ты говоришь, Эрик? Разве можно было объявлять о нашей свадьбе ничего мне сказав, не спросив моего мнения?

– Спросить твоего мнения? – Эрик усмехнулся. – О чем было спрашивать, Тея? Мы давно знали, что поженимся раньше или позже. Наш союз – самое ожидаемое событие на Марсе. Наши будущие дети – это новое поколение…

– О, хватит! – прервала его я. – Хватит говорить о детях, или как наш союз важен для цивилизации. Разве мы не люди? Разве у нас нет желаний? Нет чувств?

Лицо Эрика оставалось все так же надменно-насмешливым. О, я знаю, что он презирал меня в этот момент. За слабость, за то, что своим поведением сейчас ничем не отличалась от землян.

– Желаний? У истинного жителя Марса может быть только два желания, Тея, – жить вечно, и чтобы его потомки колонизировали столько новых планет, сколько возможно. Увидеть и покорить новые звезды – наша цель и путь.

Я молчала, грудь моя все так же сильно вздымалась, а в голове стучало. Я знала, что завтра буду ненавидеть себя за этот эмоциональный взрыв, за такое недостойное поведение. Эрик в два счета считал мои мысли, достал из кармана тонкую пластину и протянул мне.

– Мой свадебный подарок, – небрежно пояснил он.

Я потянулась к пластине, едва пальцы коснулись ее, она засветилась и из нее выплыл сапфир в форме капли. Эрик взял его и аккуратно прикрепил камень к моему лбу. И тут же из сапфира, из самой его середины, стали расти золотые стебли, они переплетались между собой, завивались, создавая неповторимый узор вокруг моих глаз. Это был обручальный кольцониум, умопомрачительная по стоимости вещь. Эрик отошел и оценивающе оглядел меня.

– Выглядит неплохо, а теперь пойдем. Наш танец первый.

Эмоциональный всплеск совершенно обессилил меня, я словно опустела внутри и стала абсолютно ведомой. Словно кукла-марионетка.

Конец вечера прошел в танцах, улыбках и бесконечных вопросах о том, когда будет свадьба, планируем ли мы жить в Эпсилоне, или предпочтем Альфу.

Усаживая меня в катер, Эрик произнес:

– Надеюсь, ты помнишь, что через четыре дня в Альфе состоится торжественная демонстрация новых звездных крейсеров? Мы приглашены. Наряд я тебе уже подобрал, его доставят завтра.

Я молча кивнула. Цезарь переключил рычаг, и катер полетел в сторону Альфы. Я возвращалась домой, но уже в новом статусе.

Глава 4 – Вопросы в темноте

Едва мы отъехали, засветился браслет, и передо мной возникло улыбающееся лицо отца.

– Тея, дочка, это правда? Только что во всех новостях…

– Да, все верно, – кивнула я, – мы с Эриком обручились.

– Так это же замечательно! – радовался Донован Ло. – Но почему твое лицо такое мрачное? Что-то случилось?

А мне казалось, что удалось вернуть себе хладнокровный вид.

– Нет, все в порядке, папа, просто устала.

– Тогда скорее возвращайся домой. Я попросил Нэнни приготовить твой любимый клубничный пудинг. Помню, как ты его уплетала за обе щеки в кафе.

Я улыбнулась. Мой отец иногда терял ощущение времени, видимо, он не совсем осознавал, что мне давно не пять лет.

– Ты сам-то обедал, папа? Или так и просидел в лаборатории с колбами и пробирками в обнимку?

– Конечно…конечно…– замялся отец.

– Сэр Ло, вы говорите неправду, – послышался на заднем фоне голос Нэнни – личного биома отца. Донован Ло покраснел от смущения. А я поспешила сделать строгое лицо.

– Так-так, папа, и не стыдно тебе обманывать родную дочь?

– Я ел, честное слово, – начал было оправдываться он.

– Время последнего приема пищи семь часов утра, – снова отчеканила Нэнни.

– Э…– только и смог сказать на это отец.

Я было сдвинула брови, но потом не выдержала и расхохоталась.

– Папа, ты просто невозможен!

– Мы с Нэнни тебя очень ждем дома, родная, поскорее приезжай.

– Нет, лучше ложись пораньше спать, мне надо еще заехать в Отдел.

Лицо отца вытянулось от удивления.

– В такой поздний час? Тея, дочка, хотя бы на сегодня забудь о работе.

"Не могу, я должна кое-что проверить," – подумала я, но сказала только:

– Не волнуйся, папа, я ненадолго. Не жди меня и ложись спать.

– Хорошо, родная, – изображение исчезло.

Я откинулась на спинку сидения и стала смотреть в люк катера на то, как проносятся звезды высоко в небе. Мне надо снова стать самой собой. Работа поможет мне в этом. Эмоциональная стабильность – единственно, что важно.

– Цезарь, – обратилась я к биому.

– Да, госпожа?

– Набрать номер 75639995.

– Набираю.

Долгая пауза, и затем сообщение:

– ЗАПРАШИВАЕМЫЙ НОМЕР ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ.

– Простите, с госпожой Маликой Донован невозможно установить связь, – отрапортовал Цезарь.

– Включить видеозапись последнего разговора.

– Есть. Вывожу на экран запись от 28 апреля.

– Здравствуй, мама…, – шепчу белокурой женщине с короткой стрижкой в синей форме межзвездного флота.

– Моя дорогая Тея, доченька моя…– начала женщина.

Сжимаю пальцы, ком подкатил к горлу.

– Цезарь, убрать изображение.

– Есть убрать изображение.

Закрыв глаза, я прислонилась головой к стеклу. Мне надо поспать. Это усталость так действует на меня.

Человеческий мозг – высокоточный компьютер, который помнит все. И вот сейчас едва только сновидение приняло форму, мое подсознание его сразу узнало. Да, это был тот самый сон, который преследовал меня последний месяц.

Я лечу над безбрежным океаном на странном существе, похожем на огромного ската. Ветер развивает мои волосы, на улыбающихся губах ощущается привкус морской соли. Я поднимаю голову к небу и вижу два солнца, идущих следом друг за другом. Мою грудь теснит непередаваемое чувство ликования и восторга. А еще свободы. Да-да, свободы. И вот я направляю своего ската резко вниз, раз – ушли глубоко под воду, но я не задерживаю дыхание, а продолжаю дышать, словно рыба или дельфин. Я погружаюсь глубже, там на песчаном морском дне в переливающихся солнечных бликах разбросаны разноцветные камни, словно самоцветы, и растут необыкновенной красоты цветы. Глухой всплеск, оборачиваюсь. Кто-то приближается ко мне. В прозрачной, словно слеза, воде, видны очертания мужской фигуры, и сердце мое бьется с такой силой, что от его ударов становится больно в груди. ОН приближается ко мне, и наши пальцы тут же переплетаются между собой. Касается моего лица, вижу его глаза, так близко, так отчетливо близко, в них читается тоска и нежность. В страстном нетерпении прижимает меня к себе и находит губами мои губы…

– Госпожа Тея, – позвал знакомый голос.

Открываю глаза. Мы уже вернулись в Альфу. Катер стоял аккурат у входа в Отдел безопасности.

Уже приехали? Так быстро?

Я вышла и направилась к дверям. Цезарь пошел за мной.

– Нет, – остановливаю тут же его, – возвращайся домой. Встань на зарядку.

– А как же вы вернетесь домой, госпожа? – спросил биом.

– Пешком, заодно прогуляюсь.

– Это небезопасно. Уровень преступности в городе за последние две недели возрос на двадцать процентов.

– Я это и без тебя знаю, – грубо отрезаю. – Возвращайся домой.

– Но…– хотел еще возразить Цезарь.

– Отключить режим Друг, включить режим Робот. Цезарь, ты возвращаешься домой.

– Слушаюсь, моя госпожа…, – загорелись красные глаза.

Биом сел в катер и уехал. Я же подошла ко входу и поднесла лицо к черной панели на двери.

– Произнесите имя и должность, – проговорила система безопасности.

– Тея Ло, лейтенант.

– Голосовые и физические данные совпадают. Добро пожаловать, лейтенант Ло.

Я вошла. В здании горел дежурный свет, было пусто. Поднявшись на седьмой этаж, я вошла в свой кабинет и опустилась на диван.

– Ну и денек сегодня…

Сбоку от дивана висело большое зеркало, я взглянула в него и усмехнулась. Сверкающий вычурный наряд и сапфировый колцониум совсем не подходили строгой спартанской обстановке кабинета. К счастью, тут был душ, а еще несколько комплектов формы. Какое же облегчение я ощутила во всем теле, когда сбросила туфли и расстегнула удушливый ворот. Оставила эти орудия пытки так и лежать на кафеле и вошла в кабину. Долго-долго стояла под горячей струей. Так хотелось смыть все, что произошло сегодня. Снять напряжение.

Выйдя из душа, надела форму. Черный облегающий комбинезон с длинными рукавами, и высоким глухим воротником. И никаких перьев и побрякушек, только полицейский жетон посередине, да пояс с бластером сбоку. Волосы зачесала в тугой узел на затылке, и сразу выделились высокие скулы и длинная шея. Осталась только одна раздражающая меня деталь – кольцониум. Нажала на сапфир и сняла его. Вот, теперь хорошо. Нет, идеально. Из зеркала смотрела хорошо знакомая мне девушка. Тея Ло, строгий лейтенант Отдела безопасности Альфы.

Сев за стол, включаю планшет, и передо мной выплывает последний стоп-кадр, который я просматривала. Это был момент задержания робота С-2 в супермаркете.

– Дженет, прокрути на пять минут назад, – говорю компьютеру.

– Переключаю, – отвечает система.

Инцидент произошел в выходные, когда во всех общественных местах весьма многолюдно. Вот заходит пострадавшая – хозяйка С-2. Робот послушно идет за ней, в одной руке он катит детскую коляску, в другой несет пакеты из других магазинов. Они идут вдоль рядов. Все спокойно. Поднимаются по эскалатору на второй этаж. Подходят к продуктовым рядам. Кругом люди, дети, роботы. С-2 берет шарик и привязывает к детской коляске. Экран моргает.

– Вот оно…

Робот поворачивается к хозяйке. Слышно, как она говорит ему:

– Возьми тележку для продуктов, Келвин.

Робот не реагирует. Женщина удивленно смотрит на него.

– Келвин, повторяю, возьми тележку!

Но вместо выполнения приказа робот швыряет на пол ворох пакетов.

– Ты что творишь?! – кричит женщина и бьет его сумкой по голове.

И тут же робот, издав рев, схватил металлическую тележку и подпрыгнул под самый потолок. От мгновенной смерти его хозяйку спасла только хорошая реакция последней, в самую последнюю секунду она успела отскочить в сторону. Со всей нечеловеческой силой С-2 обрушил тележку на то самое место, где только что стояла женщина. Тележка наполовину ушла в пробитый пол. Послышался вопль ужаса со всех сторон, началась паника. Схватив ребенка на руки, женщина побежала к эскалатору. Робот – за ней, расшвыривая в разные стороны попадавшихся ему на пути людей.

– Робот С-2-564322 деактивируйся! – раздалась система безопасности. Но обезумевший робот не отреагировал и продолжал преследовать хозяйку.

Вот первый этаж, несчастная бежит к выходу, но оступается и падает, едва не роняя плачущего ребенка на пол. Робот уже здесь, возвышается над ней.

– Келвин…деактивируйся, – еле выговорила она, тяжело дыша.

Робот склоняется над ней, и тут же прогремел выстрел, и робот отлетает на несколько метров в сторону. Отряд патрульных тут же окружил его, наставив бластеры. И следующий кадр – С-2 с пробитой головой, из которой торчат искрящиеся контакты.

Я поднялась и стала ходить вперед-назад, то и дело поглядывая на экран.

– Дженет, включи видео от четырнадцатого апреля, номер 142.

– Включаю…

На этот раз это была неоживленная улица недалеко от гражданских кварталов иммигрантов. Две женщины гуляют с собаками в вечернее время, все тихо и спокойной. Они поворачивают в переулок. И далее – скачок энергии, освещение в переулке выключается. Женщины в недоумении переглядываются и спешат поскорее выйти на другую улицу, но тут что-то встает на их пути. Камера работает так, что видно только лица женщин, перекошенных от ужаса. Слышится истошный лай собак. Одна из несчастных сразу теряет сознание. Вторая пятится назад.