Избранный светом. Песни хищных птиц

– Я скучала, – сказала Фриг и разжала пальцы.

* * *

– Ты готов? – спросила Фрея, когда мы закончили готовить комнату к битве.

То есть сдвинули диван к стене и унесли кофейный столик на кухню. Места в гостиной стало больше, но все равно особенно не развернешься.

– Нет, – честно ответил я, – но давай начнем.

Фрея стояла передо мной в свободной домашней одежде, с мокрыми откинутыми назад волосами, с полотенцем на плечах и мечом в руках. Я подумал, что у кого-то все же довольно странные представления о праздновании дня рождения. Впрочем, ей двадцать один, она взрослая девочка и лучше знает.

Фрея медленно отвела руку с мечом назад, слишком очевидно готовясь к прямому выпаду. Моя сила заискрила в воздухе, расцветая пульсирующими золотыми вспышками. Ей очень хотелось выбраться. Настолько, что мне казалось – если не выпущу ее, то она разорвет меня изнутри. Но если выпущу – она разорвет все вокруг.

– Слушай, может, дашь мне минутку? – спросил я то ли у Фреи, то ли у моей магии.

И когда губы Фреи открылись, мне показалось, что они ответили хором:

– Нет.

Через мгновение меч с хрустом врезался в мой барьер. За окном вспыхнула молния, в комнате – отблеск магии. Все сделалось ярким, серебряно-золотым. Раскат грома взорвался в груди, вместе с ним разлетелся барьер.

Фрею отбросило назад. Она проехалась по полу, затормозив только у стены, и опустилась на одно колено. Но раньше, чем я успел спросить, как она, новый удар меча уже чуть не снес мне голову.

Я пригнулся, отпрянул в сторону. Желание атаковать в ответ выламывало мне пальцы, будто пуская по ним ток. Руки тряслись. Легкие жгло огнем.

Белое лезвие снова высекло из щита золотые искры. Они скользнули по волосам Фреи и сорвались с них, как звезды с ночного неба.

Щит разлетелся. Я выпустил слабое заклинание – оно взорвалось яркой вспышкой, опалив кожу. Но Фрея вовремя прикрыла глаза рукой и рассекла мечом свет, загасив его, точно свечу. Кончик лезвия едва ощутимым холодом скользнул по плечу.

Острые когти моей магии вонзились в сердце так сильно, что я чуть не закричал. Я терял контроль. Попробовал успокоить ее, запрятать поглубже, подальше. Не выходило.

Лезвие мелькало, как разряды молний. Для Фреи меч был почти невесомым, и она орудовала им куда быстрее, чем обычным оружием.

Комната вспыхивала то золотым, то белым. Восприятие давало сбои. Я чувствовал то звуки, то запахи. Раскаты грома смешивались с запахом горящего дерева. Тепло огня со звоном стали. Мир дробился на осколки, и каждый из них вонзался в меня вместе с болью.

В какой-то момент я понял – даже если сейчас мы прервем бой, моя сила уже не остановится. Наоборот, разозлится только больше.

В этот же момент Фрея поднырнула под моей рукой, уходя за спину. Белоснежное лезвие вонзилось мне в лопатку и вышло из груди, пронзив сердце.

– Я все контролирую. – Голос Фреи, смешанный с ее дыханием, пробежал теплом вдоль позвоночника. – И если ты думал, что напугал меня парой вспышек, то подумай еще раз.

Только тогда я заметил, что всю комнату будто оплело плющом. Полупрозрачные тонкие стебли змеились по стенам и полу, как росписи. Весь дом был во власти ее магии. Весь дом был под ее защитой.

Меч исчез из моей груди, не оставив и следа, только едва ощутимый призрак боли. Фрея отстранилась, я развернулся и сделал пару шагов назад. Барьер вспыхнул между нами, как матовое стекло.

Магия внутри меня заскулила жалобно, болезненно и одновременно загрохотала, как горная река, как гроза за окнами. Я сделал глубокий вдох и позволил буре поглотить меня.

Молния вонзилась в тело. Словно раскаленный штырь пропихнули между ребрами и повернули. Но боль затронула лишь малую часть сознания, выжгла некую связь между мной и реальностью. Я попытался вдохнуть сгоревшими легкими. Чуть не закашлялся от забившего горло пепла и железного вкуса запекшейся крови.

Мир вокруг дернулся, как погибающая птица, что пытается вырваться из кошачьих лап. Так же вздрогнуло и сердце, но ребра держали его крепко, как когти. Громовой раскат промчался по коже волной жара. Звук дождя был колким, как электрический ток.

Сила гудела в голове белым шумом. Вокруг меня оставалось все меньше мира, становилось все больше золота. Оно поглотило пол, стены, потолок и небо над ним, запах дождя и вспышки молний.

Одна из магических лоз Фреи потянулась ко мне, но свет сжег ее до основания, потом еще одну и еще. Чувствовать, как чужая магия тлеет и разрушается под твоими касаниями, было противоестественно. И безумно приятно.

Я легко поднырнул под ударом меча. Заклинание должно было прошить Фрее плечо. Но она отклонилась в сторону, врезалась спиной в шкаф. С полки что-то упало. Я отвлекся всего на секунду, а лезвие уже летело ко мне.

Назад, влево, еще раз влево. Описать полукруг, чуть пригнуться, чтобы прыгнуть за спину. Уйти от удара эфесом в висок. Быстрее. Еще быстрее.

Сердце билось болезненно часто. Между атаками я не успевал дышать. Пространство становилось все острее и ярче. Я ранился об него, как о битое стекло.

Быстрый прямой выпад. Я схватил лезвие, зажав его между ладоней, оплетя золотом. Клинок был теплый, живой. Я чувствовал, как по нему струится энергия. Я знал, как это прекратить. Начинал понимать связи, ощущать на ощупь магические формулы. Я мог разорвать их. Я хотел разорвать их. Но я не видел гарды[3], и это мешало.

Лезвие вспыхнуло. Серебро поглотило золото. Меч вылетел из моих рук. В лицо ударил каскад шипастой зелени. Я рефлекторно отпрянул, потеряв концентрацию. Лезвие пробило мне грудь. Накатившая ярость спалила все цвета, кроме золотого и ненавистного зеленого, его тоже хотелось выжечь.

Лезвие выскользнуло из тела, и одновременно с этим утихла и оглушающая волна эмоций. Только тогда я смог разобрать – это была вовсе не ярость, а страх. У магии вообще не было своей воли, только мой инстинкт самосохранения.

За окном сверкнула молния. В моем обостренном восприятии она падала с небес, словно плазменный водопад.

Лезвие блеснуло на периферии зрения, и магия дернулась, толкая меня назад. Нет. Не магия. Мои собственные наработанные в тренировках рефлексы. Магия же лишь ускорила все настолько, что сознание не успевало это контролировать, а мой же собственный страх усугубил процесс.

Но если замедлиться и успокоиться, зафиксироваться в центре бури…

Мир застыл в золотистом свете, как в куске янтаря. Воющий за окнами ветер. Огонь, распускающийся в камине алым цветком. Фрея, замершая, чтобы дать мне небольшую передышку. И шкаф за ее спиной, опасно накренившийся вперед. Падающий прямо на нее.

Неужели она не видела?

Это было почти так же, как во время первой поездки на Бесноватом, когда конь понес. Паника, смирение с тем, что никто не поможет, мгновение абсолютной тишины в голове и возвращение связных мыслей после.

Все же управлять собой должно быть проще, чем обезумевшим животным. Я позволил себе на долю секунды прислушаться к внутренней тишине, а потом толкнул магический импульс к Фрее.

Шкаф все же упал, но не ей на голову. Он уперся в окруживший Фрею барьер из золотистой энергии. Посыпались книги. Что-то разбилось, резанув все еще обостренный слух, но я не позволил себе дергаться.

– Ну надо же, успел, – улыбнулась Фрея.

– Ты это специально, да? – Вопрос вышел почти жалобным.

«Конечно, она это специально, идиот, еще бы она не заметила падающий на нее шкаф!»

– А если бы я не успел?

– Тогда успела бы я. – Фрея одними кончиками пальцев дотронулась до рукояти, и шкаф тут же встал на место. – Но ты смог переключиться с боя на защиту того, кто на тебя нападал. Как по мне, неплохо вышло. Вроде ты себя контролируешь.

Я прислушался к ощущениям и снова услышал тишину. Это была та же тишина, которой я проникался, стоя посреди грозы рядом с железной дорогой. Когда вокруг сверкали молнии, а море волнами билось о берег. Она всегда была где-то внутри. Под раскаленным золотом, под грохочущим и пылающим миром, между ребрами, между двумя ударами сердца. Нужно было только ухватить.

Фрея четко уловила момент, когда я смог поймать эту тишину, будто тоже слышала.

Я все еще видел мир странно, но не так болезненно остро. Видел магию Фреи, оплетающую все пространство вокруг, как побеги плюща – стены. Ее собственную ауру – зеленое пламя с маленьким черным пятном, точно прореха на ткани. Все было под контролем.

Фрея подошла ближе и потрепала меня по волосам. Она совершенно не боялась, что я сорвусь.

Мне стало спокойнее. Потому что, в конце концов, это глупо – так прятаться от собственных страхов, наделяя магию полноценной волей. Так ненавидеть ее и себя за то, что не смог справиться с новыми способностями. Кто-то ранил, кого-то не спас.

Наконец удалось сделать глубокий и ровный вдох. Воздух пах дождем, свежей зеленью и солнцем. Мир то размывался, то становился четче. Его штормило, как море. Я пытался успокоиться окончательно, притупляя чувства до нормального для обычного человека состояния, но меня слегка вело. Все еще приходилось «выключать» свою силу, а не ставить ее в этакий «режим ожидания». Но ладно. Хватит пока и этого.

– Даже не думай терять сознание. – Руки Фреи сжали мои плечи. Теперь я отчетливо ощутил их тепло, мягкое, как от камина.

– Да я его только нашел. – Я через силу улыбнулся. И такая же улыбка, правда, куда менее вымученная, отразилась на лице Фреи.

* * *

Как же ему все это надоело. Встало поперек горла. Раздражало и выводило из себя.

Прятаться в тени своей временной госпожи, изучать чужие привычки, распорядок дня, часы работы. Хотя в случае с Рейнгардским Лордом о каком-то распорядке и речи не шло. Он мог работать в любое, абсолютно случайное время. Уходил и возвращался в кабинет неожиданно. Следить за ним тоже было той еще мукой. Как вообще нормально следить за тем, кто мало того что мощный эмпат, так еще и чувствует весь этот проклятый замок? Никаких нервов не хватит.

Оставалось только делать вид, что ты не следишь. Что ты здесь случайно. Или не случайно, просто Леди Сейлан приказала.

Несуществующие приказы от Леди Сейлан – неплохое прикрытие. Но это все равно выше его сил!

«Никогда больше, никогда больше, никогда больше», – думал он, перебирая бумаги на столе.

Каждая строчка тут же отпечатывалась в памяти, стоило только пробежать по ней глазами, даже не вчитываясь, не вдумываясь. Обдумать можно и позже. А сейчас его мозг слишком занят.

Он злился.

Потому что Лорд Райн может вернуться в любую секунду. Потому что нужных бумаг вообще может не оказаться на столе. Потому что Леди Сейлан может заметить его отсутствие и что-то заподозрить. Потому что вообще неясно, зачем ему понадобились эти сведения и когда он за ними явится. И явится ли вообще.

Сердце болезненно сжалось. Злость пошла на новый виток, накатила так сильно, что стало трудно дышать.

Как же это все раздражало.

Но руки не дрожали. Они методично перебирали бумаги. Вытягивали один листок, медленно, постепенно. Аккуратно придерживали другие, не давая им сдвинуться. Подносили лист к лицу. Пара секунд, и он возвращался назад, точно в то же место, откуда и был взят.

Тело делало то, что умело и знало. То, что повторяло из раза в раз, довело до совершенства.

Разум в это время был совершенно свободен, так что мог полностью отдать себя злости.

Это все раздражало, раздражало, раздражало.

Наконец с самого дна, из-под целой кипы бумаги показался край исчерченного листа. Пальцы мягко потянули за этот угол, но тут же стало понятно – это не просто лист, это большой чертеж, занимающий весь стол. И над ним четыре слоя других бумаг.

«Никогда больше, никогда больше, никогда больше», – повторял он про себя, убирая бумаги одну за другой, одну за другой. Быстро, но без суеты.

Минут через десять стол был очищен полностью. Глазам предстал чертеж, карта, схема, куча пояснительных записей, магических формул, наползающих одна на другую. Это стоило обдумать. Но позже. Сначала это надо было рассмотреть и запомнить.

«Ты дорого за это заплатишь. Нет, ты дорого заплатишь за все. Особенно за то, что исчез и бросил меня с ней», – думал он, возвращая бумаги на стол одну за другой, одну за другой. Точно в те же места и в той же последовательности, что и раньше.

На самом деле подобный беспорядок – неплохая защита от воров и шпионов. Но не от таких, как он. Впрочем, таких, как он, и нет больше. Этим можно гордиться. Но чтобы начать гордиться, нужно перестать кипеть от злости. А у него уже голова гудела от того, как его все бесило.

Когда работа была сделана, захотелось медленно и облегченно выдохнуть. Но рано. Сначала нужно выбраться. Он подошел к окну, посмотрел вниз и тяжело, раздраженно фыркнул.

Спасибо Лорду Райну за то, что оставил окно приоткрытым. Не спасибо за то, что расположил свой кабинет на третьем этаже. Земля была где-то в десятке метров, и встречаться с ней очень-очень не хотелось. А сверху была гроза. Стена дождя и разряды молний.

Прекрасно. Просто прекрасно.

Другое окно, через которое он и вылез, находилось на этаж ниже. До него было метра четыре. И почему в Рейнгардском замке были такие высокие потолки?

Если его магия снова решит дать сбой и не удержит его, то он труп. Совершенно и абсолютно точно. Ни единого шанса выжить.

А еще в него может попасть молния.

А еще он может вымокнуть, замерзнуть и умереть от воспаления легких.

Раздраженный разум подсказывал только худшие исходы.

«Ненавижу все это, ненавижу, ненавижу», – тихо шептал он себе под нос, спуская ногу за край оконной рамы.

Параллельно он отметил, что ненавидит всю семью Стормланнов поголовно. Лютой ненавистью. Потому что все они ненормальные. От них лучше держаться подальше. И будь проклят тот день, когда он согласился работать на Сивиза Стормланна. И будь проклят сам Сивиз Стормланн.

Дважды. Трижды. Четырежды проклят.

Мог ведь просто отказаться и послать его в Моркет раз и навсегда. Или только убеждал себя, что мог.

– Никогда больше, – выдохнул он и рухнул в бездну, полную дождя и молний.

* * *

– Я польщена тем, что ты вышел из комнаты ради меня.

Улыбка Фриг была сонной, усталой, но радостной. Она по-кошачьи потянулась в кресле и поднялась с него плавным, гибким движением, словно перетекла из одного положения в другое.

– Ради тебя я готов даже на такие жертвы, – усмехнулся Анс.

– Я безмерно ценю это.

Они встретились посредине огромной гостевой спальни, выделенной Фриг. Прямо напротив не менее огромной кровати. Само существование этой кровати Анс заметил, только когда Фриг, обвив его шею руками, толкнула его вбок и вниз, а ноги вдруг подкосились.

Матрас мягко спружинил под ними. Фриг нависла сверху, хитро улыбаясь.

– Магическая подножка, правда? – Анс саркастично изогнул бровь.

– Я думала, ты не заметишь. – Фриг состроила обиженное лицо.

Магическая подножка – шуточное заклинание, сделанное из ослабленного боевого. Любимый фокус Фриг еще с детства. Настолько любимый, что она наловчилась делать его практически незаметным. Сомнительное достижение, но раньше она правда гордилась.

– И вообще, не будь таким ядовитым, простое и действенное заклинание, что тебе не нравится?

– С чего ты взяла, что мне что-то не нравится?

Фриг опустилась ниже, ее руки упирались по бокам от головы Анса, а волосы струились вниз, как цветущие ветви глицинии. В глазах оттенка закатного неба сияли отсветы от камина и вспышек молний.

Она была прекрасна. Так же, как и всегда, после долгой разлуки, пожалуй, даже еще прекраснее. Но что-то все равно было не так.

Усталость пряталась где-то на дне ее глаз, так глубоко, что и не разглядеть, только почувствовать. Сама Фриг стала еще тоньше, легче, словно бы прозрачнее. Так весной истончается небо, становясь выше и дальше. Так проходит и сама весна, сменяясь летом настолько плавно, что ты и заметить не успеваешь, в какой момент ее не стало.

Снова вспомнился сон. Безногая тень на стене туннеля. Истерзанные изящные руки. Трещины разломов, разломы ран, раны тьмы. Но Анс отогнал от себя эти мысли. Не стоило волновать Фриг.

– Знаешь, всегда видно, когда тебе что-то не нравится, – уверенно заявила Фриг и в ответ на недоверчивый взгляд Анса продолжила: – Ну, по крайней мере я вижу.

Это уже звучало несколько правдоподобнее. Потому что Анс прекрасно знал – об его эмоции ломается даже эмпатия Райна. Нормальные же люди понимают его только в тех случаях, когда он сам хочет донести свои чувства максимально доступно.

– Мне не нравится то, какой усталой ты выглядишь.

– О, будь ко мне снисходительней, я только с дороги вообще-то! – весьма натурально возмутилась Фриг.

Но будь всему виной дорога, Анс и слова бы не сказал. Они оба это прекрасно знали.

– Барьер над Сторградом совсем тебя истощил. И то, что ты так далеко от него, истощает тебя еще больше.

Фриг одарила Анса таким взглядом, который ясно говорил: «Спасибо, а я-то не знала». А после с недовольным стоном рухнула ему на грудь. Устраиваясь поудобнее, она будто случайно несколько раз пихнула его ногой, но наконец все же улеглась, положив голову ему на плечо.

– Мог бы промолчать хотя бы из вежливости, – фыркнула она, и ее дыхание теплом коснулось шеи Анса.

– Вежливость только для тех, кто меня раздражает.

– Да, конечно, ты страшный темный чародей и не можешь просто сказать пару приятных слов по поводу моей внешности и закрыть на этом тему. – Она все еще старательно делала вид, что обижается. Но, конечно, она понимала, что, говоря об усталости, внешность Анс имел в виду в последнюю очередь.

– Ты прекрасна в любом случае, и ничто не сможет этого изменить.

Фриг довольно усмехнулась, как бы говоря: «Вот так бы сразу».

– И то, что я до сих пор прекрасна, сильна и счастлива, я и собираюсь всем продемонстрировать.

Анс не видел ее лица, но знал, что она улыбается. Довольно и гордо. И да, конечно, он знал, что перестань Фриг появляться на публике, поползли бы слухи. А сейчас Сторград должен выглядеть неприступной крепостью, сказочными землями, нетронутыми тьмой. Неважно, каких жертв это потребует. Лорду Сторградскому неважно.

– А еще я хочу продемонстрировать всем тебя в качестве моего…

– Не стоит, – мягко оборвал ее Анс.

Фриг снова приподнялась на локтях и посмотрела на него, нахмурив светлые брови. С таким строгим, несколько осуждающим выражением на лице они с Фреей были невероятно похожи.

– Ты только расторгла помолвку. Тебя сочтут ветреной.

– Мне неважно, что говорят у меня за спиной, но я с радостью посмотрю на того, у кого хватит смелости сказать мне это в лицо. Ты знаешь, я уважаю достойных противников.

А еще она их ищет. Не всегда намеренно, но все же Фриг совершенно не тот человек, который пойдет на что угодно, лишь бы избежать конфликта. Впрочем, мало кто отваживается бросить ей вызов.

– Я люблю твою смелость, но сейчас нужно быть осторожными и терпеливыми.

Эти слова звучали слишком холодно и сухо. Но морщинка между бровями Фриг разгладилась. Лицо ее сделалось грустным, как и всегда, когда она понимала, что не получит желаемого, но готова была это принять.

– Иногда ты говоришь как Фэй.

– Сочту это за комплимент.

Она снова пихнула его ногой. Анс тихо рассмеялся. Фриг поймала его смех едва ощутимым поцелуем.

– Кстати, я надеюсь, что сохранение стабильности в высшем обществе – основная и единственная причина, потому что если ты…

Договорить она не успела. Потому что если хотела вести конструктивный диалог, могла бы отодвинуться чуть дальше, а не шептать ему в самые губы. К тому же Анс не хотел, чтобы она заканчивала фразу.

Но одного поцелуя было явно слишком мало, чтобы сбить Фриг с мысли. Так что она продолжила:

– Потому что если ты считаешь, что будешь достоин меня только после того, как поможешь спасти мир, то выкинь это из головы, пожалуйста.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Сопорнум – сильнодействующее снотворное зелье, используемое во Фрите. Крайне опасно при передозировке (не принимать без рекомендаций врача, имеются противопоказания и побочные действия).

2

Ристеель – вид надгробного памятника, используемый в Бентской республике.

3

Гарда – часть рукояти клинкового холодного оружия, служащая для защиты от удара кисти руки.