Найденыш. Мама для дракоши

– Уметь адаптироваться к обстоятельствам – и есть тот самый залог выживания. Когда я проникаю в разум создания, я действую так мягко и бережно, как только возможно. Но если я окажусь в ситуации, когда то же самое животное мчится на меня во весь опор и пойму, что не успею – или не смогу – остановить его ментальной магией… Я буду защищаться. И нападать в ответ. Если созданию, которого я защищаю, требуется пища, я буду свежевать столько грызунов, сколько потребуется. Или, как ты, буду помогать ему охотиться. Но, вернувшись в свой мирный, безопасный Ордалон, во время прогулки я буду внимательно смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь жучка. Все просто. Или сложно, я не знаю. Но такова реальность.

Прозвучало путанно, наверное, но Леон, кажется, меня понял. Иначе почему смотрел на меня с такой очаровательной и очаровывающей улыбкой?

Я тряхнула головой, возвращаясь к прерванному делу.

– Или ты предпочтешь, чтобы дракоша умерла с голоду? Или я, когда у меня закончатся проклятые галеты?

Получилось резче, чем я планировала. Все эта улыбка, и близость Леона, и упорно лезущие в голову мысли о нем…

Улыбка, к слову, пропала.

– Я никогда не желал тебе зла, – отчеканил Леон. Помолчал, глядя в медленно разгорающийся огонь. – Даже когда был жутко зол. Звучит странно, но это правда. Наверное, я и сейчас должен злиться, хотя и прошел уже год… А ты… Ты стала увереннее, чем прежде – в себе, в своих силах. Даже более дерзкой. И видеть тебя такой…

Он окинул меня странным взглядом – с головы до ног. Я нахмурилась.

– Ты в обиде, что я не страдаю без тебя?

Первые дни было больно.

Казалось бы – я ведь рассталась с Леоном сама. Вот только легче от этого не становилось. Я обидела не просто того, кого безумно любила, но и хорошего человека, с которым меня связывали четыре года отношений, общих воспоминаний, планов и надежд.

А еще… Когда мне было плохо, успокаивал меня Леон. С ним я делилась даже тем, чем не делилась с родителями. Просто потому, что не хотелось тревожить их.

А тогда я осталась совсем одна. Без подруг даже – потому что не могла объяснить им причину своего поступка. Потому что знала, что щелкнут по лбу и назовут дурой.

Может, я и впрямь дура?

Но затем я обвела взглядом расстилающееся передо мной пространство – пустынный, диковатый мир, хранящий множество тайн о своих обитателях, своем прошлом и настоящем. Сколько еще таких миров ждет меня по ту сторону порталов?

Я там, где должна находиться. А значит, я все сделала правильно.

Погрузившись в воспоминания, я совсем забыла о вопросе, который задала Леону. Он, однако, помнил.

– Нет, Джой. Мне просто горько наблюдать за тем, как ты с каждым днем становишься умнее, сильнее, увереннее, как ты упорно движешься вперед к своей цели… и при этом знать, что ты делаешь это без меня. Что я не могу разделить с тобой твои победы. Что я не могу быть с тобой.

При всем желании я не могла бы ничего ответить, даже если бы придумала, что отвечать. В горло словно набились острые льдинки. Они же кололи меня изнутри где-то на уровне сердца.

Мы поужинали молча, стараясь не встречаться взглядами. Дракоша ела сырое мясо, мы с Леоном – жареное на костре. Я засыпала, обнимая дракошу – Леон сказал, что не хочет спать и лучше подежурит на случай, если к нам в лагерь вздумает сунуться виверна.

Разбудил меня его же голос:

– Джой, у нас проблема.

Едва услышав это, я резко распахнула глаза. Виверны!

Но мир казался таким безмятежным… Лагерь заливали нежные лучи рассветного солнца. В спальном мешке было тепло, мою руку нежно обнимала маленькая ручка, а мой нос утыкался в пахнущий чем-то душистым и сладким светловолосый затылок.

Подождите… что?!

Я вскинула потрясенный взгляд на склонившегося надо мной Леона. Он прижал палец к губам. Осторожно отодвинув маленькую ручку, я медленно поднялась на локте.

Мы с Леоном во все глаза смотрели на мирно спящую очаровательную малышку, оказавшуюся на месте дракоши.

Глава 9. Малышка-метаморф

В голове какое-то время царила звенящая пустота. Потом в ней заметались мысли – хаотичные, громкие, панические. Ребенок – здесь! В диком мире, начиненном всеми видами острых когтей и зубов! Ребенок…

На месте дракоши.

– Она – метаморф, – изумленно выдохнула я.

– Ты когда-нибудь слышала о таких? – тихо спросил Леон. – О драконах-оборотнях?

Я покачала головой. Метаморфов – магов, способных принимать как животное, так и человеческое обличье, в Ордалоне было предостаточно. И на любой вкус: волки и лисицы, орлы и вороны, кошки всех мастей – от обыкновенных, домашних, до тигров, пантер и львов. Но драконы…

До сегодняшнего дня я и не подозревала, что среди них есть метаморфы.

– Вот почему драконица показалась мне столь разумной, даже… мудрой. Она была наполовину человеком.

– Как и наша дракоша, которая сейчас, кажется, видит очень сладкий сон, – мягко, даже нежно сказал Леон.

Я подалась чуть вперед, отвела от лица драко… малышки белую прядь. Какое же милое личико: маленький курносый нос, длинные ресницы и пухлые губки… Я поймала себя на том, что улыбаюсь с той же нежностью, что звучала в голосе Леона. Куколка…

На вид ей было года четыре. Это объясняло то, что она могла передать мне образами лишь простейшие мысли и эмоции. Вроде страха, когда думала, что Леон – враг. К тому же, она понимала понятия “мама”, “защитник” или “защитница”, “добыча” (тут в ней явно говорили драконьи инстинкты) и “еда”.

– И что нам теперь делать?! – громким шепотом спросила я.

Склонив голову набок, Леон легонько погладил малышку по щеке.

– А разве ее сущность что-то меняет? Ты уже не хочешь найти для нее маму и дом?

– Конечно, хочу! Но неизвестно, насколько затянется путь до замка. И если она будет часто перекидываться… – Я жалобно взглянула на Леона. – Я совершенно не умею обращаться с детьми!

Он мягко рассмеялся.

– Я тебя научу.

Я отвела взгляд. У Леона было чуть ли не с десяток племянников – его братья и сестры оказались весьма… плодовиты. Но больше всех отличилась его старшая сестра Даника – у нее было пятеро детей.

Леон, кажется, уловил перемены в моем настроении, хоть и вряд ли мог понять их причину. Но стоило ему взглянуть на малышку, в глазах снова пробудилась нежность.

Он и правда безумно хотел детей. Теперь, глядя на него, я видела это совершенно отчетливо.

Меня захлестнул ураган противоречивых чувств: теплоты к Леону, вспыхнувшей с новой силой нежности и… горечи. Переполняющие меня эмоции были столь сильны, что малышка проснулась.

И открыла золотистые с изумрудными крапинками глаза.

– Ох, прости, я тебя разбудила… Послушай… – Неловко кашлянув, я выбралась из спального мешка. – Мы тут выяснили, что ты – метаморф.

Малышка сонно похлопала глазами. В мою голову постучалось что-то вроде растерянного: “А?”. Я послала ей образы человека, чья форма менялась на животную и наоборот. Девочка кивнула.

– Ага, убедились.

Легче, правда, не стало.

– Как тебя зовут? – мягко спросил Леон.

И правда, не можем же мы продолжать называть ее драконышем…

Малышка продолжала непонимающе смотреть на него. Я попыталась достучаться до нее мыслями: “Назови нам свое имя”. Подумала об образах… и крепко завязла. Как вложить в них понятие “имя”?

– Ладно, можешь сказать… ну, хоть что-нибудь?

– А вы точно педагог? – насмешливо хмыкнул Леон, но посерьезнел под моим испепеляющим взглядом.

Если малышке, по людским меркам, три-четыре года, она уже должна связно говорить. Вот только она упрямо молчала.

– Кажется, у ее защитницы не было времени заниматься ее развитием – во всяком случае в том, что касалось человеческой личины, – задумчиво проговорила я. В каком же возрасте она покинула дом? И почему? Из-за войны с вивернами? Но неужели ее собственная мать просто взяла и отпустила ее? – Мне кажется, она немного… одичала.

– Так не должно быть, – тихо заметил Леон. – Утрата одной из личин чревата для метаморфов.

– Знаю. Но это не единственное, что меня смущает. – Я присела рядом с малышкой, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне. – Нам нужно разорвать связь, милая. Это опасно для твоего развития. Ты должна познавать мир самостоятельно…

Я передала это послание мысленно, отчасти – с помощью образов. Малышка, протестующе заворчав, вцепилась в мою руку. Я вздохнула.

Леон покачал головой.

– Что? – нахмурилась я.

– Все мои знакомые ментальные маги, драконологи и зоологи душу бы продали за шанс оказаться переплетенным сознанием с драконом.

Я понимала, почему. Подобная возможность изучить столь уникальное сознание изнутри дважды не выпадает. Но решительно ответила:

– Скоро я уйду в свой мир, а она останется здесь. И если я нарушу что-то в этом хрупком разуме, нарушу нормальный процесс ее взросления, и из-за меня она не вырастет полноценным, сильным драконом… Я никогда себе этого не прощу.

– Даже если никогда об этом не узнаешь?

Вспыхнув, я открыто взглянула на Леона.

– Я сделаю все, чтобы мне и не нужно было узнавать. Достаточно просто не вмешиваться в естественный ход событий.

Он кивнул, словно получил желанный ответ. Воцарившуюся тишину разорвала телефонная трель. Но, вопреки ожиданиям, эта была не мама.

– Радочка, ну как ты? – спросил папа.

Признаю, у меня самое диковинное имя из всех возможных – Рада Джой. Виной всему родители-земляне, которые говорили на двух разных языках. Мама-англичанка хотела назвать меня Джой, что значило “радость”. Папа – традиционным русским именем вроде Алены и Златы. Но и жену он до безумия любил, а потому согласился на такой оригинальный компромисс. Хотя сам называл меня исключительно Радой.

Я даже рада, что ордалонский они выучили, уже когда я родилась. Иначе ходить мне с тройным именем.

Когда на Земле открылся портал в Ордалон – центральный мир Паутины Миров, эти великовозрастные авантюристы спешно уволились со своих работ, продали дом, схватили меня в охапку и переселились в другой мир. О чем и по сей день не жалели.

И у меня, мироходицы с дипломом ментального мага, на это не было никаких причин.

– Все хорошо?

Как тебе сказать, пап…

Видишь ли, я застряла в чужом мире со своим бывшим, в которого, кажется, влюблена до сих пор. Мы с ним стали невольными защитниками дракоши и неожиданно выяснили, что она может обращаться в человека. Очень маленького человека, который, кажется, по какой-то причине ментально прикипел ко мне.

Я подавила обреченный вздох.

Ложь во спасение – и не ложь вовсе.

– Все в порядке, папа. Все просто замечательно.

Глава 10. Другая мама

Я взглянула на малышку, которая, в свою очередь, неотрывно смотрела на меня. Я ощущала исходящую от нее волнами теплоту… Нет, что-то другое, но близкое.

Доверие.

Она готова была вверить в мои руки собственную жизнь. Но почему? Вряд ли из-за того, что драконица велела мне защищать малышку. Или из-за того, что именно я обнаружила ее в пещере. Я ведь не спасала ее от Леона, да и она сама к этому времени поняла, что беды от него ждать не стоит.

В чем же дело? Только ли в том, что я – ментальный маг?

Я подалась к найденышу и крепко ее обняла.

– Она чего-то испугалась? – встревоженно спросил Леон.

Повернув голову, я успокаивающе ему улыбнулась.

– Нет, просто пытаюсь кое в чем разобраться.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях малютки-метаморфа. Получилось не сразу – отвлекали мои собственные. Тепло, исходящее от малышки, ручки, с готовностью обвившие мою шею, прикосновение нежной детской кожи к моей щеке, щекочущая висок прядь шелковых волос, пахнущих – я готова поклясться! – печеньем.

“Так вот на что это похоже”, – промелькнуло изумленное в голове.

Усилием воли я заставила себя вернуться к ощущениям найденыша. Вернее, к связи между нами, какой ее ощущала именно она.

Ничего не связывало лишь тех людей или живых созданий, которые никогда не встречали друг друга. В любом другом случае возникали узы, а уж слабыми они были или сильными, кратковременными или долговечными – другой вопрос. Кому, как не ментальным магам, знать: каждый человек буквально опутан паутиной, сотканной из уз самого разного толка.

В душе малышки я разглядела целый клубок из эмоций, которых не осознавала даже она сама. И те, что я уже уловила, и многое другое. Не просто наивная, простодушная вера ребенка в правильность того, что говорит или делает взрослый. Что-то более глубинное.

Она и впрямь вверила мне свою жизнь и свою судьбу. Потому что чувствовала, будто нас связывают особые узы. Я попыталась понять их. Не защитница, нет, что-то иное…

Наполовину образами и мыслями, наполовину чувствами и ощущениями малышка передала мне: “Другая мама”.

Я так изумилась и растерялась, что отпрянула, высвобождаясь из ее объятий.

“Почему ты так думаешь?!”

Выдохнула, унимая невесть откуда взявшуюся панику, захлестнувшую удушающей волной. Что толку ментально вскрикивать, требуя ответа от ребенка? Я ведь маг. Я должна разобраться сама.

– Что случилось? – встревожился Леон.

Представляю, какая буря эмоций сейчас отражалась на моем лице.

– Она почему-то считает меня другой мамой.

– Неожиданно, – растерянно хмыкнул Леон.

Я попыталась мягко уверить малышку, что она ошибается. Я не первая ее мама и не вторая, и вообще такой не может быть. Точнее, может, когда вступают в дело особые обстоятельства, но касаются они людей, а не драконов. Тут я поняла, что и сама запуталась, и запутала ее.

Я внушила малышке образ яйца – ее саму до рождения, образ красивой морды драконицы и золотисто-зеленых глаз. Воплощение тепла и уюта, родственных черт и родственной же крови… И вот тут-то в ее ответных импульсах и нащупала ответ.

Покачала головой, задумчиво глядя на малышку. А потом – на Леона, который с напряженным вниманием ждал моих слов.

– Для дракоши мама – нечто совсем иное. Точнее, она вкладывает в это понятие совершенно иной, даже неправильный смысл. Для нее слово “мама” тождественно понятию “первая защитница”. Она не понимает слов “родила” или “выносила”, “семья” или “родительница”, как бы я ни пыталась их объяснить.

– Почему? – Леон с сочувствием смотрел на малышку.

– Боюсь, она слишком мало прожила рядом со своей настоящей мамой. Вероятно, потом ее передали другой защитнице.

– И ее она тоже считала “мамой”?

Я послала мягкий импульс найденышу.

– Нет, та была просто защитницей… – Я задумчиво покусала губы. – Не понимаю, почему она выделила именно меня… Неужели она так доверяет мне потому, что я – человек?

Малышка бесхитростно смотрела на меня, но вместе с этим плескалась в моих эмоциях, находясь на пересечении наших сознаний – пыталась, вероятно, понять, о чем мы с Леоном так долго говорим. Любопытная малышка…

Я почувствовала странную грусть, причины которой не знала. От попытки разобраться в себе меня отвлек Леон.

– Но я же нашел ее первым! Я не посягаю на звание “другой мамы”, – хмыкнул он. – Но не отказался бы от особого отношения со стороны маленькой симпатичной дракоши.

В его голосе промелькнула обида. Я невольно рассмеялась.

– Судя по всему, все драконы Эсхантиса владеют ментальной магией. Благодаря этому я смогла общаться с белой драконицей. Дракоша же переплела наши с ней сознания… и прочитала твои мысли – об Ордалоне, чужом для нее мире, и магах, которые будут ее изучать. Разумеется, она поняла, что ты человек…

– Но человек плохой, – огорчился Леон.

Так искренне, что у меня екнуло сердце.

– Не говори так! К тому же… – Я улыбнулась. – Дракоша изменила свое мнение. Сначала да, пришлось убеждать, что ты, как и я, ее защитник. Но потом… Она ведь отправилась с тобой на охоту, а значит, доверилась тебе.

– Возможно, только потому, что ее об этом попросила ты, – вздохнул Леон.

Кажется, он винил себя за желание отдать дракошу исследователям из Ордалона. Неужели передумал? Неужели, как я, сам не заметил, как начал прикипать к ней?

– Поначалу – возможно, – не стала спорить я. – Но не думаю, что мой авторитет так силен, чтобы она безоглядно верила моему слову. Просто первый страх перед тобой – вернее, твоими мыслями и намерениями – отступил, и она решила проверить, из какого ты теста. Не забывай, у нашей девочки полно зубов и когтей…

О чем трудно забыть, когда смотришь на нее в человеческом обличье – нежную, круглолицую, миловидную, с этими огромными распахнутыми глазами, пусть и весьма необычного цвета…

– Наша девочка, – тихо повторил Леон.

В его голосе звучала улыбка, а я вздрогнула, как от удара плети. Эти слова, произнесенные им, да еще таким мягким тоном, наталкивали меня на мысли, допускать которые решительно нельзя.

Чтобы отвлечься и довести начатое до конца, я снова склонилась над малышкой. Той явно наскучила ментальная болтовня и теперь, выбравшись из спального мешка, она чертила каракули пальцем на земле. Леон галантно предложил ей веточку, чтобы сделать этот процесс увлекательнее. Веточка была благосклонно принята.

Я тем временем вынула из сумки песочного цвета футболку, которую не без труда надела на найденыша. Та протестующе пыхтела, вертелась и пыталась выскользнуть из одежды, явно непривычной для нее.

Когда непростой процесс переодевания был закончен, я снова попыталась убедить малышку в том, что ее настоящая мама – драконица, которая ждет ее там, в замке, вырубленном в горе.

Малышка откликнулась на видения замка, переданного мне белой драконицей. Воспоминания о тех днях, которые она провела там, у нее были, но едва оформившиеся, смутные и размытые.

У драконов, если верить Зои, особая память и мышление – они начинают осознавать себя и окружающий мир почти сразу после рождения. Неужели малышка провела рядом с мамой совсем немного времени? Оттого так и не поняла суть этого понятия и значение столь близких кровных уз? Оттого почти ничего не помнила о том периоде своей крохотной жизни?

Я попросила малышку показать тот день, когда она покинула дворец. Благодаря сплетению наших сознаний увидела уже знакомую мне грациозную драконицу с золотыми глазами с толикой зелени. Ткнувшись мордочкой в шею дракоши, она что-то проворчала. Возможно, это и не было осмысленной речью. Однако, пусть малышка и чувствовала ее решимость, в глазах драконицы застыла боль.

А потом я увидела виверн.

Они ворвались под своды гигантского зала, где находились трое – дракоша, ее мать и ее защитница. Мать-драконица издала громкий рык. Из ее пасти в сторону виверн вырвалось обжигающее пламя. Защитница схватила малышку когтистой лапой. Ее взгляды с матерью-драконицей пересеклись, и дракоша прочитала то, что было предназначено не ей, а ее защитнице: “Защищай. Ценой своей жизни”.

Последним, что видела дракоша – это удаляющаяся фигура матери, которую окружили виверны. И с каждым мгновением их становилось все больше…

А затем защитница схватил дракошу за загривок и вместе с ней вылетела из окна.

Я разорвала нашу связь от шока, боли и страха. Пока Леон обеспокоенно меня окликал, закрывала свой разум всеми мыслимыми щитами. Не могла допустить, чтобы малышка услышала мою паническую мысль.

А жива ли еще ее настоящая мама?

Глава 11. Две личины

– Джой?

Леон неотрывно смотрел на меня. В его глазах плескалась тревога.

Но я уже смогла совладать со своими эмоциями. Внутри крепла та же решимость, которую малышка ощущала в собственной маме. И ради этой чудесной девочки я до последнего буду надеяться, что мы найдем мать-драконицу.

Я улыбнулась Леону.

– Все в порядке. Я все тебе расскажу, но… чуть попозже. – Я стрельнула взглядом в сторону найденыша. – А вообще я проголодалась. И она наверняка тоже.

Леон с готовностью кивнул.

– Я приморозил пару кусочков вчерашнего ужина…

У меня волоски на шее встали дыбом. Эта чудесная милая малышка вчера ела мясо с кровью! Ну и что, что она тогда была маленькой драконицей…

– Бе, – вдруг отчетливо проговорила малышка.

Мы с Леоном подскочили на месте и во все глаза уставились на нее.

– Это что сейчас было? – оторопел Леон.

Я вздохнула.

– Кажется, она только что сказала свое первое слово. И это слово “бе”.

– Любопытный выбор, – заметил он.

– Дракоша прочитала в моих мыслях, что я думаю о ее вчерашнем… рационе.

– И новое слово ей, видимо, понравилось, – развеселился Леон.

Я только головой покачала. Присела рядом с малышкой и попыталась объяснить, что сегодня она будет есть жареное на костре мясо.

– Бе, – был мне лаконичный, но весьма красноречивый ответ.

Леон закашлялся, пряча смех. И занялся разведением костра под моим испепеляющим взглядом.

Призывая на помощь все свое мастерство ментального мага, я попыталась объяснить, что сырое мясо вредно для человеческого организма, а значит, для личины, в которой малышка находилась сейчас. И тут я столкнулась с еще одной сложностью. Сидела, глядя на найденыша и озадаченно морща лоб.

То ли Леон не выносил тишины, то ли и впрямь проявлял искренний интерес к моей специализации, но он снова спросил:

– Что-то обнаружила?

– Я пытаюсь объяснить дракоше, что сейчас сырое мясо есть ей нельзя. Но, судя по ментальному отклику, она совершенно не разделяет две свои личины.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.