ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

Лиза Гамаус

ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

ГЛАВА 1. Три года

Три года брака.

Много это или мало?

Наташке, моей институтской подруге, кажется, что это оптимальное время, чтобы сделать выводы.

– Остановись и подумай. Следующий период наступит, когда браку будет семь лет, а потом двенадцать, – говорит она, сидя напротив меня за чашечкой кофе в самом модном сейчас кафе города – «Айсберге».

У меня от этого названия сразу две ассоциации: фильм «Титаник», красивый, но грустный, и популярная песня времён молодости моей бабушки, где были такие незабвенные слова: «А ты такой холодный, как айсберг в океане».

– Три года – это самый опасный период, – продолжает Наташка.

– В смысле?

– Согласно опросам, это время первой измены. Когда у вас годовщина?

– На следующей неделе.

Сказал бы мне такое кто-нибудь другой, я бы послала его куда подальше и прилично бы огрызнулась, я могу, но Наташке говорить можно всё. Она моя самая близкая подруга, закадычная.

Офлайн встречи хороши тем, что можно почувствовать друг друга энергетически, словить живую волну, если, конечно, в этом есть необходимость. С Наташкой мы обязательно встречаемся раз в десять дней, ну, или две недели.

Наташка в разводе. Но не из-за измены, просто не сошлись характерами. «Осточертели», как она выразилась. Бывает.

Это она меня сюда пригласила. Здесь классные дорогущие пирожные с земляникой, мармелад из мочёных яблок, коньячный трюфель, да и декор прелестный в своей изысканной простоте, где каждый стул по стоимости хорошего холодильника. Ну, и публика непростая. Лишний раз засветиться в таком месте, не помешает, по её мнению.

Модные брендовые шмотки на ней неповторимы своими сочетаниями. Это отдельная песня – Наташка и шмотки. Я так не умею.

– Праздновать будете?

– Особо не собирались. Посидим где-нибудь вдвоём, – говорю, как есть.

– Кожаная свадьба, слышала?

– Натали, завязывай тему, плиз. Расскажи про Богатырёва, – спрашиваю, потому что, правда, мало приятного анализировать кризис семейной жизни, которого нет.

Виктор Богатырёв – известный блогер-фотограф, который освещает разные крутые ивенты светской жизни, выставки и презентации. У него отличные тексты, которые сопровождают его фото и видео, и почти полмиллиона подписчиков. Помимо этого он часто выступает публично с лекциями.

Наташка работает у него имиджмейкером. Подбирает ему луки на разные мероприятия, собирает шмотки в дорогу, сортируя всё, от ботинок до кепки на определённый день. Каждый лук перекладывает в чемодане большими листами пергаментной бумаги, чтобы он не перепутал и не думал вообще, что на себя нацепить.

Вживую я видела Богатырёва всего несколько раз, и каждый раз он куда-то бежит, спешит, пишет что-то в телефоне и так далее. Он как бы тут, но его нет. Сложный занятой тип. Мне даже не удалось с ним ни разу потрепаться как следует. Знаменитость.

– А что про него рассказывать? Книгу начал какую-то писать.

– О чём?

– Что-то про эмоции и фотографии. Он же мастер заглядывать в душу, хоть и считается светским. Выставку готовит.

Я за неё рада, потому что она довольна своей работой. Та ещё тряпичница. Всегда была самой модной на курсе.

Наговорившись вволю, мы выходим из «Айсберга».

– Агат, ты только не психуй, а отнесись ко всему объективно, – мямлит как-то Наташка.

– К чему отнестись?

– Игорёк твой, тебе изменяет.

Глупость какая. Я даже не понимаю, о чём это она.

– Я её знаю, зовут Вероника, она модель. Богатырёв её снимал в студии. Мы с ней делали один проект для ЦУМа, болтали о всякой всячине, и она мне рассказала про своего нового. Всё бы ничего, я бы и внимания не обратила, у неё мужиков больше, чем у тебя туфель, но она мне, дура, фотографию его показала.

Я стою с опущенными руками и медленно закрываю рот, который сам открылся.

– Не узнать Игорька на фото сложно, особенно мне.

– Объективно отнестись? А как это? – рот начинает говорить.

– Лучше знать, Агатик, лучше знать и сделать выводы.

– Выводы? – глотаю я слюну, которой нет, – ты её телефон знаешь?

– Конечно. Записывай, – перекидывает мне её телефон, – Вероника Ифэй.

– Аааа… теперь китайские псевды в моде. Поняла. Азиатка?

– Нет. Просто Ифэй.

Зависаю. Ловлю шум в ушах. Это мир шумит, который не перестаёт меня долбить.

– Может, нет?

– Что нет? Не нет, а да. Зайди к ней в телегу. Там она рассказывает про то, как пульсирует жизнь вокруг, про моду. Она обувь любит рекламировать. У неё ноги, типа, красивые.

– Аааа… ноги.

Думаю про свои. Нормальные как бы, без варикоза, гладкие, но не более того. Раньше длина ног счастью не мешала.

У Наташки звонит телефон, мы быстро целуемся и расходимся по машинам.

Сижу в своём авто со стеклянными глазами минуты две. Морда горит, руки почти трясутся.

«Вероника Ифэй» – набираю я в телеге. Смотрю всё подряд минут двадцать. Серьёзный противник, что уж там. Популярная модель сегодняшнего люкса. Моложе меня лет на десять. И где её только мой Игорёк подцепил, и когда?

Да разве за ним уследишь? Столько командировок разных по всей стране, вечерних встреч, конференций.

А как мне реагировать? Просто так всё ему рассказать, глупо. К тому же, он пронюхает, что инфа может быть от Наташки, и они поссорятся вусмерть. Да и Наташка на меня обидится.

Позвонить модели и сказать, чтобы оставила моего мужа в покое? Ну, как бы тоже дурь.

Тупо смотрю через лобовое стекло, как ходят люди вокруг.

Сознание надо менять. И взять курс на внутренний конфликт. Только хитростью и мозгами. Неужели у меня их меньше, чем у Вероники Ифэй?

ГЛАВА 2. Вдребезги

Дома всё путём.

Игорёк усталый и голодный вваливается из офиса, одаривает традиционным поцелуем в щёку, щиплет за задницу и садится ужинать. Домашняя стряпня превыше всего. Известно, на какой воде приготовлена, на каком масле, на какой соли, с какими овощами и приправами, а главное, чьими чистыми любящими руками. Треплется по телефону, жуёт, встаёт, долбит по пульту телека, потом идёт в гостиную, опять куда-то звонит, ему звонят, он ржёт или ругается, смотрит опять телек или в лэптоп, но уже на диване.

У нас нет детей.

Мы спасались из горящего концертного зала, я упала с лестницы, Игорь не успел меня подхватить, и я пролетела целый пролёт, упав без сознания. Запомнила только бегущие ноги людей. Ребёнка спасти не удалось. Ему было почти семь месяцев. Девочка.

Это случилось полтора года назад.

Вспоминать я об этом практически не могу. Сначала запрещала сама себе об этом думать, потому что только об этом и думала и ночью и днём, а постепенно пришла к тому, что уже не могу вспоминать тот день. Его не было. Точка.

И о детях думать тоже пока не могу. Но я и не беременела больше.

– Ты что такая грустная, Агатик? – спрашивает Игорь, наконец оторвавшись от экрана.

Я открываю рот, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, но тут опять звонит его телефон.

– А, Сергей Владимирович, рад вас слышать.

Я иду к тумбочке, где лежат чехлы от диванных подушек. Мне там ничего не надо, я делаю вид, что что-то ищу и прислушиваюсь к разговору.

– Да что вы! – восклицает Игорь, – ну, если только на часок, завтра на работу, у меня важная встреча завтра с утра. И сколько вам исполнилось?

Мне это не нравится. На часах половина девятого. Какой ещё Сергей Владимирович? На какой часок?

Игорь встаёт с дивана и с телефоном отправляется в ванную комнату.

Меня накрывает горячая волна подозрения. Неужели так вот сразу? Только что узнала про эту модель, и она тут как тут? Стою в раздумьях.

Игорь выходит из ванной комнаты.

– У моего старого бухгалтера день рождения сегодня, надо заехать, я на часок, он в соседнем посёлке. Пить не буду. Возьму твою машину.

Я не понимаю, как такое возможно. Я только что узнала про неё, и сразу прилетело. Да у них всё налажено давно! Мне неудобно показывать Игорю, что я ему не доверяю, у нас так не принято, но оставаться круглой дурой тоже не хочется, как и выдавать страшную тайну, не разобравшись.

– А подарок? – говорю я совершенно ненужную вещь. Говорю, потому что хочется его как-то остановить.

– Какой подарок, Агатик? Ты что? Переведу ему немного деньжат и всё. Он хорошо работал.

– Сколько ему?

– Да я даже не спросил. Семьдесят с чем-то.

Врёт! Я же помню, что он спросил.

– А в каком он живёт посёлке?

– Зачем тебе, солнышко? Я мигом.

Я знаю, почему он взял мою машину. На ней отключена навигация, и я не могу отследить, куда он поедет.

– Там бензина мало, я забыла залить.

– Я же просил всегда держать бак полным, – в голосе слышится раздражение.

– Моя машина, хочу заливаю, хочу не заливаю, – огрызнулась я.

Это был его подарок на мой прошлый день рождения. Но она же всё равно моя, какая разница, подарок это, или я сама её купила. Могу и купить, если что.

Но Игорю не нужен скандал или даже лёгкая перебранка, он спешит. Ему надо поскорее свалить. Я это вижу и чувствую. Он меня слышит в пол уха, как жужжание мухи у стекла. Не опасно, даже не оса.

Он уже на втором. Переодевается. Летит обратно. Мягкие брючки, курточка.

– Я поехал, Агатик! Туда и обратно. Надо уважить старика.

Привет передавать виртуальному Сергею Владимировичу не собираюсь. Напускаю немного недовольства во взгляд, чтобы он оставался с лёгким подозрением того, что я приняла версию с бухгалтером, но с большими оговорками.

Если бы я протянула руку и дотронулась до его промежности, то уверена, обнаружила бы там предстартовую готовность, но я её не протянула. То ли не хочу себя расстраивать раньше времени, то ли опять же себя выдавать.

Открываю лэптоп и сажусь за исследования. Жизнь современной успешной модели в Москве. Интервью, откровения, модели-блогеры, и такие есть уже, модели в службе эскорта, самые дорогие и популярные модели. Нажимаю на этот заголовок и сразу попадаю на прелестную Веронику Ифэй.

Она действительно в топе, на обложках, в светской хронике, вот вручает премию какую-то. В длинном красном платье с разрезом. Ну, хоть за мужа не стыдно перед подружкой. Есть также ощущение, что знаменитый фотограф тоже в курсе о новом друге несравненной Ифей. У них там это, как пописать, кто с кем, где, что подарил, чем дело кончилось. Мельница мелится, мука сыплется, кости премалываются, караван идёт.

Всё ясно, только, когда про тебя , не так ясно, как у других. И вообще не весело.

Посмотрела ему в глаза полчаса назад и увидела там такое нетерпение и похоть, что сдержалась исключительно из-за промелькнувшей надежды всё переиграть и из-за остатков веры в себя, которых мало, но они всё же есть.

Вот Вероника в купальнике белого цвета стоит на фоне зелёного океана и держит в руках кокосовый орешек. Бали, наверное. Красотка. Хорошо, это мы поняли.

А каков её внутренний мир?

Встаю, иду на кухню.

Бью его любимую чашку, которую Игорь из Америки привёз. Вдребезги. Хорошооо.

ГЛАВА 3. «Дубовая роща»

Лежу в кровати и смотрю фигню в телефоне. Звонок. Одиннадцать двадцать.

– Агатик, слушай, тут такая тусовочка, я ещё часик и домой. Привезти тебе что-нибудь?

Это что-то новенькое.

– Да, помидоры.

– Агата!

Разъединяюсь. Не просить же его включить видео и показать «тусовочку». Спать неохота. То есть не могу, естественно, уснуть. Ревность и злость сжирают мозги. Может, меня Высшие силы наказывают, что я забросила все свои дела, творчество, и вообще после того пожара и больницы у меня пропал интерес к себе самой. Ну, а тут, как говорится, если ты сама себе неинтересна, то кому ты нужна.

Смотрю кровавый сериал, на третьей серии слышу ворота поехали, Игорёк прикатил. Время детское, почти два часа. Вот скандалить или подождать? Выключаю телефон, накрываюсь одеялом и делаю вид, что крепко сплю.

Пойдёт в душ или нет? Пошёл.

Крадётся и ныряет в постель.

– Всё хорошо? – поворачиваю к нему голову, типа, спросонья.

– Более чем, спи! – шепчет заботливый муж.

Надо поспрашивать завтра Наташку, будет Богатырёв ещё снимать вопросную несравненную звезду подиумов и когда? Я бы пришла в студию, познакомилась, задружилась. Стискиваю зубы, чтобы не наорать на только что заснувшего предателя. Храпит даже. Устал. Понятное дело.

Утром настроение у мужа приподнятое, роскошная ночная тусовочка ещё жива в воспоминаниях, жена не догадалась, он искусно её обманул, впереди новый плодотворный рабочий день, встречи, общение с интересными людьми, трудовые подвиги.

– Я поехал, Агатик! – говорит муж перед выходом из дома.

Проваливай! Очень хочется сказать.

– Счастливо! – выбираю я слово.

Иногда целует меня перед уходом, иногда нет. Сегодня забыл.

– Наташ, скажи, пожалуйста, – звоню я подруге, – у Богатырёва будут ещё съёмки с Ифэй в скором времени?

– Ты имеешь в виду в студии?

– Да, в студии. Хочу с ней познакомиться. Приду к тебе в гости, например. Мне надо.

– ААА…

Пауза длится дольше обычного.

– Ты хорошо подумала?

– Я не буду ей драть волосы на голове – обещаю. Нужно для чистоты эксперимента. Поможешь?

Тут как бы не очень будет хорошо с её стороны, если она сказала «А», а от «Б» откажется. Зачем тогда говорила?

– Расписание смотрю. Завтра приходи к восьми утра. Я Богатырёва предупрежу.

– Как к восьми?

– Такое расписание. Долго объяснять. Все заняты.

– Я же не могу случайно зайти к подруге в восемь утра. Мне до центра ехать из загорода сорок минут при лучшем раскладе.

– Скажем, что дома не ночевала. Или приехала откуда-то и с вокзала сразу ко мне. Невтерпёж.

– Какой ещё невтерпёж? Ладно, скажешь Богатырёву. Что я за ключами от квартиры приехала.

– Чьей?

– Твоей. Я к тебе как бы приехала, а ключей у меня нет. Найди какие-нибудь ключи старые дома.

– Хорошо. Ключи были от папиного сейфа где-то. Найти ещё надо.

– Да всё равно какие. Ты их что демонстрировать будешь? Погреми там чем-нибудь и всё.

– Агатик, хватит трепаться, мне работать надо. Жду тебя завтра в начале девятого. Сумку с собой возьми дорожную для достоверности.

Разъединились.

Интересный план, но как мне Игорю завтра объявить, что мне надо к восьми утра быть в центре? А встать тогда мне, получается, надо, как минимум полшестого. Тут без веских объяснений не обойтись. Точно спросит, куда это я собралась ни свет ни заря, и не тронулась ли я мозгами.

Может, мне надо кого-нибудь встретить на вокзале? Кого же? Опять Наташку? Да и зачем её встречать? Начнёт ей звонить, уточнять, помощь предлагать, ещё со мной увяжется.

Так, ну, время пока у меня есть, пойду побегаю по посёлку, может, словлю какую мысль в инфополе.

Обуваюсь для пробежки, треники, все дела, телефон в специальную сумочку, ноль косметики – выбегаю.

– Привет, Агата!

Это Мартин. Он настолько похож внешне на Джорджа Мартина, автора «Игры престолов», что по-другому уже к нему никто и не обращается. А в последнее время ещё и кепочку такую же приобрёл, как у фэнтези короля. Наш Мартин разве что лет на семь-восемь помоложе будет настоящего, тому, вроде как, далеко за семьдесят уже. Тоже творческой профессией владеет – архитектор, кажется.

– Ты так и не зашла тогда. Мы же договорились, – он со всеми на «ты», и с ним тоже все на «ты». Считает, что творческим людям можно пренебречь условностями общения.

У нас в посёлке вообще много киношников, пишущих, хореограф один имеется и разные артистические. Как-то так само сложилось, потому как ни к какому ведомству или союзу мы не прикреплены. Но среди жильцов есть и чистой воды бизнесмены и врачи. Двести домов. Целый квартал.

– Ничего мы не договорились. Не сочиняй, Мартин! Знаю я тебя. Опять что-то задумал.

Он, в принципе, мне годится в деды, но он так не считает.

– Мы же клуб хотели организовать, меня народ уже спрашивает. Ты же не хочешь, чтобы я в расцвете лет выглядел пустым балаболом.

На прошлой неделе мы сидели в нашей кафешке, и он мне предложил стать ведущей его вечеров. Чтобы все встречались раз в две недели, кто хочет пообщаться, предложить помощь какую или самим попросить, а каждую встречу посвящать какой-нибудь теме для затравки. Вход за деньги, деньги в фонд «Дубовая роща. Буст» для помощи в экстренных ситуациях. Наше снт так называется – «Дубовая роща». Главное, что не «Вишнёвый сад», как пошутил Мартин.

На территории и правда есть дубы, но не роща, конечно, а так, кое-где растут.

– Слушай, Мартин, дело есть, – говорю я ему.

В его глазах мелькает огонёк любопытства. Тут же. Но ему можно доверять. Проверено.

ГЛАВА 4. Тернистый путь.

Мартин показывает рукой в сторону скамейки, приглашая меня присесть для разговора, раз у меня к нему дело образовалось. Скамейка, то есть деревянная лавочка-волна, стоит чуть поодаль от основной дороги. Рядом клумба с Анютиными глазками, которые я ненавижу. Нашему садовнику хоть зарплату не плати, а дай их везде натыкать. Любитель милоты и доброй старины. Я бы их все вытоптала, но жалко живое.

– Мартин, мне надо завтра очень рано уехать из дома. Придумай мне причину. Я Игорю должна что-то сказать такое, чтобы он поверил и за мной не увязался.

Слушает молча. Без эмоций.

– Подруге одной хочу помочь, а Игорь её не любит. Он против, чтобы мы общались.

Мартин скрещивает пальцы и подносит руки к подбородку. Левый большой палец сверху, как у меня. Он тоже оптимист. Этот его жест означает, что он что-то придумал. Я хорошо его знаю за два с половиной года общения. Он один из первых, с кем я познакомилась в посёлке, когда мы сюда переехали с Игорем.

– Ну, дело молодое… Давай я с тобой поеду. Скажи, что у нас встреча с одним известным гипнотизёром для клуба. Он будет проездом в восемь утра на Ярославском вокзале. Нам надо встретиться позарез, многое обсудить. По телефону, типа, нельзя, – задумчиво произносит Мартин и разъединяет пальцы.

– Это почему? Ещё и на Ярославском вокзале.

Он порядком меня удивляет. Нафантазирует тоже, а потом мне расхлёбывать.

– Звезда гипноза, – разводит он руками.

Жесты любит. Из него стендапер бы классный получился, будь чуток моложе, да ещё с такой внешностью.

– Я его еле уговорил к нам приехать. Только вживую общается перед тем, как согласиться. Поэтому и тебя с собой беру, чтобы он видел уровень, – льстит, как дышит.

– Как его зовут, если что? Гипнотизёра?

– Скажи, что не помнишь.

Да, вариант, только вряд ли прокатит с Игорьком.

– А что с тобой делать на самом деле, пока буду там, куда мне надо? Тебе туда нельзя.

Включает мобильный и что-то там ищет.

– В ресторан меня отвезёшь, да хоть в кафе «Пушкин». Вот-вот. «Яйцо пашот с авокадо и камчатским крабом, на второе каша рисовая на кокосовом молоке с вареньем», – зачитывает он меню заведения, – сяду завтракать, а потом созвонимся. Да я могу и сам обратно приехать, нашла о чём беспокоиться.

Хороший он временами.

Версия, конечно, так себе по достоверности, но другой у меня нет.

Прощаюсь и договариваюсь с Мартином на шесть сорок пять у его дома. Надеюсь, не проспит. Иду искать подходящую спортивную сумку, чтобы бросить её заранее в багажник.

День пролетает в подготовке – моральной и физической. Обдумываю внешний образ, настраиваюсь с большим трудом на приятные дружеские отношения со знаменитой моделью. Хорошо, что она не знает, что её ждёт.

Игорь возвращается в подпорченном настроении. Наверное, Ифэй вечером занята, и мой красавчик пошёл по боку.

– Ты что-то рано сегодня? – спрашиваю с максимальной радостью в голосе.

– К тебе спешил, дорогая! – громко целует в щёку.

На кухне всё готово.

– Вот умеешь ты этих кальмаров делать, как никто, – тоже старается. Чувствую, не до кальмаров ему моих.

Хотя, когда я спешу и сильно думаю о другом, жрачка, реально, получается самая вкусная.

– С Мартином встречалась сегодня, – вставляю я безобидную вступительную фразу, наливая чай.

– Большое дело! Надо только до площади дойти. Дальше он сам тебя найдёт.

– Про клуб поговорили.

– Год, как говорим.

– У него уже всё готово. Открываем через пару недель, – надо было, конечно, сроки не объявлять, а сказать просто «скоро», но волнуюсь, блин.

– Рад за вас.

– Ещё положить?

– Да, две ложки.

Ест всё-таки. Не совсем прям переживает. Я – больше.

– Тут такое дело… нам надо с Мартином завтра рано утром на встречу к одному известному гипнотизёру. Он проездом будет. Кое-что обговорить.

– Зачем нам гипнотизёр?

– Как зачем? Синхронизация состояний, блоки, транс. Это всё очень помогает.

Смотрит на меня с самым его противным прищуром.

– Ты там зачем, на этой встрече?

Ненавижу его манеру делать из меня дурочку. Прекрасно знает, что это не так, но лишний раз гавкнуть – хлебом не корми.

– Мартин очень просил. Не хочет гипнотизёра упустить, большая негасимая звезда российского гипноза. Он и так колеблется, а Мартин хочет открыть клуб, как следует, с помпой.

– С чем?

– Игорь!

– Как зовут вашего шарлатана?

– Перестань так относиться ко всему, что я делаю, – бросаю кухонное полотенце и гордо выхожу. Имя я никакое все равно ему сказать не могу, я этого больше всего боялась, так как имя понятен за собой поисковик в компе, и всё пойдёт насмарку. И вообще, меня начали раздражать его вопросы и позиция двоечницы у Марь Иванны у доски.

Но против старика Мартина у него ничего нет. Он душка, причём, умная и очень начитанная, настоящая ходячая энциклопедия. Чего он только не знает! Хочешь про моржей тебе расскажет, хочешь про Черчилля. А людей запоминает не просто по фамилии, а ещё и по имени отчеству. В смысле, политиков разных, писателей, художников и так далее.

Держись, Агатик! Я бы помолчала до самого вечера, а ночью бы обиженная уехала тихонечко к Наташке. Лишь бы больше ничего не спрашивал. Не люблю врать. Я враньё быстро забываю и всегда в нём путаюсь.

Я насторожилась, на какой путь я вступаю?

Тут же вспомнила «ноги» и утвердилась в своём решении.

Обратной дороги нет!

ГЛАВА 5. Стамбул

Ложимся. То есть я уже в кровати с телефоном и в наушниках. Слушаю про сложности в молодых семьях с научной точки зрения. А что мне ещё слушать? Можно, конечно, про международную обстановку или теннис посмотреть, который люблю с детства, но внутренний голос просит про «Восемь стадий переживаний измены» или, как выразился этот психолог, который бабки на мне делает в телефоне, «горевания». Отвратительное слово, но меня оно не остановило.

Первую стадию – шок и неверие – я прослушала и даже успела пережить. Правда, психолог этот слишком много внимания уделил тому, что женщинам свойственно оправдывать изменщика. У меня такого не было.

Я сначала не поверила – признаю. Это как спустится к тебе с неба летающий человек и на чистом русском языке вежливо поздоровается. Поверишь? Ну, не сразу. Голограммой, в лучшем случае, обзовёшь. Но потом свыкнешься и поверишь. Я очень даже поверила в его способность такое совершить, Телегу ещё посмотрела с красивыми босоножками, и оправдывать его не собираюсь. Так можно всё оправдать, любое преступление. Выбирай себе позицию и оправдывай предателя. У меня другие задачи.

Вторая стадия – про агрессию, направленную на себя.

– Окно открыть? Не душно? – Игорь пытается наладить контакт, который мне по плану совсем не нужен. А он что-то нервничает.

Пожимаю плечами, типа, как хочешь. Только бы не начал приставать и вопросы задавать, чем я сегодня занималась. Он это любит, когда подлизывается. Встаю, от проблем подальше, и иду с телефоном в туалет. Но вечно там сидеть же не будешь. Ложусь опять.

– Хочешь я с вами поеду завтра?

Меня как холодной водой окатило. Ты его в дверь, а он в окно. Когда не надо. И ведь не спит.

– Работай свою работу. Справлюсь. Клуб – моё дело, – поворачиваюсь на левый бок к нему спиной. Заткнись уже!

– Мне надо в Стамбул на пять дней, очень важная встреча. Контракт, может, подпишу.

Ещё одно ведро с ледяной водой. Я аж рот раскрыла от холода, прямо льдины на меня посыпались с острыми краями.

Не заорать бы! Хорошо, что морду мою не видит перекошенную. Пять дней! Какой контракт пять дней подписывают? Разве что новую атомную электростанцию построить. Наглость зашкаливает все мыслимые шкалы. Прокрасться в кабинет и паспорт его спрятать заграничный, а потом изрезать на ленточки.

Молчу, как будто не слышу. Это лучше всего действует. Если спрошу, когда уезжает, скажет, что завтра. Специально так подстраивает всё, чтобы у меня времени даже не осталось на реакцию – прими, как данность. Бизнес, типа. И тихо торжествует. Радуется своей ловкости.