Мышка для Сердцееда

Лида Винград

Мышка для Сердцееда

Эта книга – вторая в цикле «Случайное счастье», состоящем из трёх самостоятельных историй. В центре внимания – история Глеба и Ани, которая начинается со случайного знакомства и ведёт к настоящей любви. Каждую из книг цикла можно читать отдельно .

А вы верите, что случайная встреча может стать началом долгой и счастливой любви?

Глава 1. Глеб

– Элечка, солнышко моё ясное, я же сказал: выбирай любое, – протянул я как можно нежнее, не забыв коснуться губами её безымянного пальца. Она хитро прищурилась, смакуя момент.

Эля, а точнее, Элеонора – имя, которое куда лучше подходило этой охотнице за состоятельными мужчинами, – улыбнулась. В её ярко накрашенных глазах не скрывалась искорка жадности, с которой она уже присмотрела себе «безделушку». Ну как безделушку? Нормальное такое колечко.

Камень на выбранном изделии сиял как маяк. По зарплатам моих официантов – месяцев на несколько. Но для меня это кольцо было всего лишь финальной точкой, способом сгладить наше скорое расставание, о котором Эля пока ещё, конечно, не догадывалась.

Она не спешила показывать настоящие аппетиты, пытаясь выглядеть сдержанной. Видно было, что рассчитывала продлить наше общение и лишь со временем показать, какая она на самом деле. Не подозревала, что её номер сегодня перекочует в моём телефоне в список блокируемых контактов.

Подобные приёмы я видел не раз. Успел изучить такой типаж вдоль и поперёк. И хоть Эля остановилась на скромном, по её меркам, украшении, если бы знала о предстоящем финале, выбрала бы самое дорогое не раздумывая.

Но такие фокусы я уже проходил. Поэтому порядок отточен: сначала презент, потом расставание. Иначе прощальные подарки внезапно удваивались в цене, а истерики – в громкости. Теперь всё просто: сюрприз – расставание – точка. Минимум затрат, максимум спокойствия.

– Глеб, котик, вот это. Мне кажется, аккуратно и мило выглядит на руке, – проворковала Эля, скользнув пальцем по витрине, стараясь убедить меня, что выбирает самое простое.

Я внутренне улыбнулся – такая предсказуемая. Кивнул продавщице, и та подала украшение. Эля вертела в пальцах кольцо, а камушек сверкал, будто миниатюрная лампочка. Ох уж эти женские игры.

– На тебе, красотка, всё будет смотреться отлично, – обольстительно шепнул ей на ушко. Она довольно замурлыкала.

Мы торчали в ювелирном уже больше двадцати минут, и мне хотелось перейти к сути. Работы невпроворот, вечером – встреча с друзьями, а главное – пора завершить фарс. Время тикало, а расставание ещё не случилось. Надо ускоряться.

– Ты такой льстец, – она улыбнулась, держа кольцо перед собой, наслаждаясь неожиданным подарком.

– Правда – мой лучший комплимент. Иногда даже слишком честный, – продолжал усыплять её бдительность. Ещё немного и буду свободен.

Я расплатился, и Эля, довольная своей «добычей», моментально прилипла с поцелуями прямо посреди зала. Вежливо выдержал атаку.

Продавщица, уже привыкшая ко мне и моим эпизодическим «Элям», деликатно отвела взгляд. Я не удержался и подмигнул ей, когда она снова посмотрела в мою сторону. В ответ девушка кокетливо засмущалась. Я отвернулся, затем легко подхватил Элю под руку, вывел спутницу на улицу и вдохнул прохладный воздух.

– Элечка, нам ведь хорошо было вместе? – начал я свою привычную, отточенную до мелочей речь, уже зная наперёд её ответ.

Эля, поглощённая созерцанием новеньким колечком, лишь коротко угукнула, даже не поднимая глаз. Ну конечно, камушки всегда в приоритете.

– Вот и мне было замечательно, солнышко. Поэтому давай сохраним только приятные воспоминания и на этом остановимся. Я вызову тебе такси. Куда подбросить?

Я думала, ты сам отвезёшь, котик, – она растерянно взглянула на меня, не догоняя смысл моих слов.

– Прелесть моя, я на работу опаздываю. Сам не смогу, но такси будет шикарное.

– Тогда в центр, позвоню подружке, прогуляемся по магазинам, – протянула она, всё ещё не до конца осознавая происходящее.

– Хороший план, – я быстро вбил адрес в приложении.

Оставалось десять минут до приезда машины. Чёрт, десять минут на дополнительные разговоры. Я глубоко вздохнул.

Пауза. До неё начало доходить.

– Но, котик… – лоб чуть нахмурился. – Что значит «остановимся»? – голос стал настороженным.

– Значит, неделя закончилась. Мы так договаривались с самого начала: лёгкий флирт, без обязательств, – напомнил я спокойно, морально готовясь к неизбежной истерике.

Она сжала губы.

– Погоди, ты что, уезжаешь? – Эля хлопала своими ресницами такой невероятной длины и густоты, что в реальности подобных просто не существовало. Казалось, ещё пару взмахов и она взлетит. Могла смело благодарить своего косметолога. Жаль, что ум не нарастить так же легко, как реснички.

– Да, Элечка, я уезжаю… на работу, а ты будь умницей и больше мне не звони.

– Почему, Глеб? Что случилось? – И вот оно: настал момент включения тяжёлой артиллерии – капризный тон, накатывающиеся слёзы. Да, сценарий неизменен.

– Потому что так было оговорено. Я честно сообщил условия сразу. Ты согласилась, помнишь?

Она кивнула, пытаясь удержать слёзы.

Да, я не святой. Но и не подлец. С каждой новой знакомой я проговаривал правила: семь дней – максимум. Как только начинал свою «охоту» и получал согласие, сразу озвучивал, что это будет лёгкий флирт – максимум недельные ночные встречи и ничего серьёзного. Дольше недели – никакого продолжения. Никогда. Все соглашались, и уж не моя проблема, что каждая рассчитывала заставить меня влюбиться и получить предложение с заветным штампом в паспорте. Но на восьмой день я всегда ставил точку.

Холостяк я завидный. Мне тридцать пять, у меня три ресторана и вечная очередь из «Эль». Этого хватало, чтобы никогда не скучать. Но каждая свято уверена: вот она-то особенная, приручит, укротит, перевоспитает. Смешно. На самом деле охотник здесь всегда был я. Играл, коллекционировал, добавлял новые трофеи. Причём честно: без обмана. Сказал «неделя без обязательств» – значит ровно неделя. Дальше – стоп.

А они, бедняжки, почему-то влюблялись. И нет, конечно, не в меня – в картинку. В рестораны, в статус, в образ «обаятельного джентльмена». А я, признаться, сам подливал масла в огонь: подарки, ухаживания, комплименты, театральная галантность. Мне это нравилось, игра шла всегда красиво. Вот они и думали, что смогут вить из меня верёвки. Ошибка номер один.

Я же уверен: в наше время любовь нереальна.

– Элечка, ну что ты, зачем плакать? Сейчас тушь размажется – подружка будет выглядеть лучше. Ты же этого не хочешь? – поддел с улыбкой, замечая, как она напряглась от мысли, что может потерять титул «королевы дня».

– Лучше посмотри на колечко, которое выбрала, и улыбнись. Улыбка тебе так идёт, – продолжал успокаивать её. Она слегка приободрилась, решив, что я передумал разрывать отношения.

Подъехало такси. Водитель галантно открыл дверь. Я взял её ладонь и нежно коснулся губами пальцев. Она расплылась в улыбке от удовольствия.

– Элечка, эта неделя была просто незабываема. Я буду часто вспоминать её, – лёгким толчком направил её к машине.

– Тогда почему ты меня бросаешь? – в голосе послышался отчётливый надрыв.

– Я не бросаю тебя. Я просто следую нашему соглашению.

– Но я передумала, Глеб! Я не хочу всего неделю, я готова на большее! – она уже не сдерживала эмоции. – Я не хочу быть без тебя.

– Увы, Эля, я не готов и не хочу большего. Давай не будем портить то, что у нас было конфликтным расставанием. Мой подарок, – я указал на кольцо, – сделает твой день ярче.

Её лицо исказилось от злости.

– Знаешь что, Глеб? – начала она с вызовом. – Мне не нужен был этот подарок! Если бы я знала, как всё закончится, я бы не приняла его!

Выплеснула с такой уверенностью, что я даже на секунду подумал: неужели она откажется от украшения и мир перевернётся?

– Хочешь вернуть подарок? – решил проверить свою теорию, широко улыбаясь.

Эля взглянула на кольцо, брови на миг сошлись в упрямую складку, но она всё равно не могла оторвать взгляд от сверкающего камешка. Помолчала секунду, а потом резко выдала:

– Пошёл ты, Глеб!

С этими словами она села в машину. Если бы не водитель, аккуратно закрывший за ней дверь, она бы громко ей хлопнула. Такси растворилось в потоке, а я остался стоять ухмыляясь. Теория не подтвердилась – мир был стабилен.

Насвистывая, направился к машине, довольный тем, что всё прошло вполне цивилизованно. День был чудесный, на душе светло и радостно. Немного драмы, практически без скандалов, в целом спокойно. Со временем, видимо, и в расставаниях оттачивалось мастерство.

Сел за руль, набрал Кирилла – моего давнего друга. Мы дружили втроём уже много лет: я, Кирюха и Тёмыч. Даже не вспомнить, как всё началось, настолько давно это было. В школе держались вместе, потом поступили в один универ и даже создали свою мини-группу.

Эх, были времена: играли на гитарах, орали песни, мечтали о мировом турне. Но жизнь внесла коррективы. Вместо рок-звёзд мы решили стать успешными бизнесменами. Мечты о сцене исчезли, зато амбиции в бизнесе заняли первые места.

Однако дружба осталась нерушимой. Мы по-прежнему часто виделись, несмотря на то, что бизнес отнимал всё больше времени. Вот и сегодня решили встретиться у Кирилла: пожарить шашлыки, развеяться, посмеяться. Вечер обещал стандартные мужские посиделки.

– Да? – в трубке раздался знакомый хрипловатый голос Кирюхи. Он отвечал всегда коротко, по делу, был вечно занят.

– Привет, дружище. Встреча в силе?

– Конечно. Подтягивайтесь с Тёмычем к восьми, – ответил друг бодро, хотя и устало. Я даже сквозь телефон почувствовал, как он выжат с утра.

– Отлично. Сейчас его наберу, – прикидывал, успею ли заскочить в магазин перед встречей или попросить Тёмыча.

– Ты чего такой радостный? – сразу просёк Кирюха. Он всегда умел замечать даже малейшие изменения в настроении.

– А что, нельзя? Жизнь прекрасна! – ответил я с лёгким пафосом.

– Значит, кого-то скинул с крючка? – Он слегка усмехнулся, тихо и тепло, с нотками братского подтрунивания.

– Так заметно?

– Очень! Котяра наш, – его голос стал чуть насмешливым.

– Ой, только не начинай и ты называть меня этим животным! – возмутился я, закатив глаза.

Прозвище «котик» тянулось за мной хвостом от всех моих «Эль». Хорошо хоть не «малыш», но когда тебя постоянно называют котом, можно однажды и замяукать.

– А как тогда? Леопардом? – продолжал подкалывать ещё сильнее.

– Хватит! До вечера. Пора работать, – я нарочно оборвал диалог. Уверен, что Кирюха сейчас сидел по ту сторону трубки с довольной ухмылкой.

– Некоторые, между прочим, уже работают часа два как, – буркнул он, вечно гордый своим трудоголизмом.

– А некоторым давно пора в отпуск, – парировал я. – Иначе забудут, что значит жить. Иногда нужно хотя бы котом себя почувствовать.

– Ага, мартовским, как ты, что ли? – хохотнул Кирюха, и я почти представил, как он откидывается на стуле, довольный своей шуткой.

– До вечера, – сбросил звонок, по-прежнему улыбаясь.

Отложив телефон, я поехал в сторону ресторана. День начался отлично, впереди – хороший вечер с друзьями. Жизнь шла по отлаженной схеме, где чувствам отводилась всего неделя, а правила работали безотказно. И я представить себе не мог, что должно произойти, чтобы одно из них треснуло вместе с моим сердцем.

Глава 2. Аня

Только бы я им подошла… Опыт-то у меня был – не первый год тряпкой махала, швабру держать умела как настоящий мастер. Но как же меня трясло! Работа мне была нужна как воздух, и я даже не смела допустить мысль, что не устроюсь в ближайшие дни. Эта мысль пугала до судорог в животе. А если не получится? Если и тут откажут?

Я искала любую работу. Хоть посудомойкой, хоть уборщицей – лишь бы дали шанс.

У первого кафе на углу меня встретил равнодушный взгляд администратора:

– Опыт есть?

– Нет.

– Тогда извините.

Во втором месте женщина за стойкой даже не дала закончить:

– Нам такие не подходят, – и отвернулась к телефону.

В третьем дверь захлопнули так резко, что я едва не прищемила пальцы.

Втянула воздух и пошла дальше. На душе тяжелело, но я заставила себя улыбнуться. Улыбка была маленьким якорем, она давала сил, помогала не рухнуть в отчаяние, держать в себе крошечный свет, который нельзя было потушить. Сдаваться я уже не могла – позади не было дороги. Только вперёд.

Когда сбегала из дома, специально выбирала столицу – здесь легче раствориться в толпе, затеряться среди миллионов людей. Найти меня? Пусть попробует! Ему даже в голову не придёт, что я здесь.

Надеюсь, он выжил. Вспоминала, как огрела его чайником по голове, прямо по макушке! Даже сейчас руки начинали трястись. Перед тем как сбежать, проверила его пульс, он бился. Этим я себя и успокаивала. Скорую вызвала сразу, как вышла за калитку и отошла немного от дома. И только потом выключила телефон и выкинула его вместе с симкой.

Но страх, что я могла стать убийцей, не отпускал ни на минуту. Иногда в груди сдавливало, начинало тошнить от одной мысли. Старалась стряхивать липкие тени прошлого. Всё это там. А я – здесь. И у меня новая жизнь.

Нет, я точно не могла убить такого здорового мужика, не хватило бы сил. Больше надо было удивляться, как он вырубился от моего удара. Этим себя и успокаивала. И иногда, на какое-то время, страх действительно отступал. Но вскоре возвращался.

Жила уже неделю в громадном городе, а продолжала оглядываться по сторонам. Всё казалось, что вот он сейчас появится из-за угла, ухватит за шкирку и потащит назад, в наш посёлок. Больше всего пугало, что брат у него работал в полиции. Вдруг найдёт?

Именно поэтому приехала в Москву. Да, она огромная, да здесь полно народу, и я надеялась связи его брата сюда не дотянутся. Ну, по крайней мере, я себя так убеждала. Максимум, где меня будут искать – это ближайшие городки. Он уверен: у меня ни денег, ни смелости на большее. Только одного не знал – у меня был козырь.

Мамины серёжки.

Он вынес из дома всё, что хоть немного стоило денег. Всё мамино золото давно пропало в ломбардных ящиках. Но серьги я спрятала. Мама ещё при жизни говорила: «На шестнадцатилетие подарю их тебе, как когда-то моя мама подарила мне». Она не успела. Оставила мне память – и отчима.

Когда мама была с нами, Роберт казался совершенно другим человеком. Ни разу не видела за ним ярких вспышек агрессии, больше злость без выхода. Но как только её не стало, моя жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. Он начал пить.

Отчим и раньше был любителем праздников, веселья и часто перебирал с алкоголем. Обычно это заканчивалось его отключкой на диване в гостиной, под оглушительный храп, от которого невозможно было уснуть. Его совершенно не волновало, что кто-то не мог сомкнуть глаз. Но всё это было до того, как мы остались вдвоём.

После смерти мамы он оформил опеку надо мной и не упускал случая упрекнуть меня в этом. Его пьянки стали ежедневными, а чуть позже начался кошмар. Сперва слова, потом – удары. Не могу сказать, что я была для него обузой. Убирала, готовила, стирала. Но как только он выпивал, его взгляд превращался в яд.

Когда Роберт женился на маме, требовал, чтобы я называла его папой. Детей у него не было, и я, став постарше, поняла, что проблема была именно в нём. Мама не возражала бы родить ещё одного ребёнка, но все их попытки были бесполезными.

Я не могла и не хотела звать его папой. Звала по имени, он злился. Я помнила своего настоящего отца. Папа умер внезапно. Тромб. И его не стало. Так бывает. Мама долго не могла смириться с утратой. А потом появился Роберт.

Он приехал из города, купил маленький дом рядом с нашим. Как-то в разговоре я узнала, что у него была жена, но при разводе ей досталось всё. Роберту пришлось оставить имущество ей, а что перепало деньгами, ушло на жильё. Отчим часто вспоминал городскую жизнь с тоской, сетуя на то, что всё потерял и вынужден теперь прозябать в нашем заброшенном уголке.

Не знаю, что мама нашла в нём. Возможно, ей просто было тяжело одной, всё-таки мужские руки в доме не мешали никогда. А может, она действительно его любила. Но уверена: если бы она знала, каким он станет после её смерти и как будет вести себя со мной, никогда бы не вышла за него замуж.

Но предвидеть этого она не могла. А я осталась одна с ним, и каждый день терпела его побои. Уйти? Куда? Паспорт был у него. Денег не было даже на автобус до ближайшего города. Единственное, что оставалось – терпеть и ждать восемнадцатилетия как освобождения. У меня был план.

Я устроилась мыть полы в пивнушку. Повезло, что тётя Люба взяла меня туда из жалости. По выходным она даже позволяла подрабатывать в продуктовом магазине, подменяя продавщиц. Сначала я радовалась: хоть какая-то работа и немного денег удастся скопить, а там, глядишь, исполнится восемнадцать и выбралась бы от Роберта.

Но радость моя оказалась недолгой. Уже после первой зарплаты отчим забрал у меня всё до последнего рубля. Причём ещё и наорал, что мало принесла. Он стал обыскивать меня каждый вечер, как только я возвращалась с работы, и забирал даже мелочь. А если приносила мало, ещё и доставалось сильнее.

Соседи шептались, что Роберт связался с какой-то мутной компанией из соседнего посёлка. Я слышала слухи, но старалась не думать об этом, сосредоточившись на своей цели: дожить до восемнадцати и сбежать.

Однажды после очередного избиения, я решилась попросить помощи у тёти Любы. Но она только посоветовала мне вести себя хорошо и не злить отчима. По её словам, он остался моим единственным родным человеком. Каким же родным? Ежедневно напоминал мне, что я иждивенка, пригретая в его доме. О том, что это был мамин дом, он, конечно, предпочитал забывать. Своё жильё Роберт продал сразу же, как переехал к нам, а куда ушли деньги, я так и не узнала. Голодать мы, конечно, не голодали, но колбасу я видела разве что по выходным и то в лучшем случае.

Когда всё только началось, мои одноклассники, несколько мальчишек, с которыми дружила с детства, увидели меня с синяками и решили вмешаться. Подкараулили Роберта вечером и пригрозили ему, думая, что этим помогут. Как бы не так. Синяки после того вечера не сходили с моего тела месяц, и я до тошноты заучила его слова: «Ещё раз кому пожалуешься – живой не будешь». Я испугалась так, что даже побои стали казаться легче.

Как-то попыталась сбежать. Но далеко не ушла – до соседнего посёлка, и меня нашли. Двух часов не прошло, как брат Роберта, работающий в полиции, привёз меня обратно и пригрозил, что в следующий раз устроит «отдых» в местах куда хуже. Страх парализовал, отбил желание убегать до поры до времени.

Терпела. Но внутри всё ещё держалась за цель, не опускала рук. Мой план в голове лелеять продолжала. Школа закончится, и я уеду под предлогом учёбы в институт, и уже никто не остановит.

Наивно полагала, что всё посчитала и побег пройдёт гладко. Я решила осуществить свой план в день выпускного, куда я не смогла пойти не только потому, что мне было нечего надеть, но и из-за того, что отчим не отпустил. Единственное, что он позволил, – лишь присутствовать на церемонии вручения аттестатов. Это и помогло. Я обманом выпросила у Роберта паспорт, сказав, что без него не выдадут аттестат. Он поверил и отдал документ.

Заранее договорилась с Лёшкой, моим другом детства, чтобы тот помог с транспортом. Мы условились, что я приду к нему поздно вечером, а он уйдёт из кафе, где все будут отмечать окончание учёбы.

Когда вернулась из школы, на цыпочках проскользнула в свою комнату и начала собирать сумку. Сердце стучало так, что казалось, его слышат все стены.

Дверь распахнулась. Роберт вошёл без стука, бросил взгляд на мои действия и сразу понял, что я собиралась сбежать. Он шёл не как раньше, не шатаясь, а с мужской уверенностью, которую я давно научилась бояться. В его взгляде что-то поменялось: не просто раздражение, а жажда контроля.

– Куда это ты собралась? – спросил он. Слова были ровные, но голос дрожал от выпитого.

Я молчала, потому что паника – худший советчик. Он подошёл ближе. В нос ударил запах дешёвого спирта. Смотрела на его руки, они никогда не знали пощады. Роберт обладал уверенностью, будто всё в мире можно исправить силой.

Резко схватил за волосы, потащил на кухню, проклиная меня за то, чего я даже не понимала. Всё случилось за доли секунды. Его руки держали меня, глаза сверкали злостью, каждый его жест был оценкой и угрозой.

Роберт прижал меня к столу. Его взгляд стал холодным, оценивающим, как у хищника, который показывал, кто сильнее. Одна рука сжала мою талию, другая скользнула к плечу, удерживая меня на месте. Дыхание перехватило. Я попыталась оттолкнуться, вырваться, но отчим был слишком силён.

Он задержался на моей груди и резко потянул к себе. Я не ожидала этого и оказалась уткнувшейся в его грудь, а он начал лапать, не стыдясь ни капли, несмотря на то, что знал меня с детства.

– Ну наконец-то хоть на что-то сгодишься, – прошипел, его слова были отдельной угрозой.

Он разорвал на мне футболку, бросил её в сторону, словно игрушку.

– Это я купил тебе, как и все твои шмотки, значит, ты мне должна. Пришло время отрабатывать.

Я ощущала его руки, контролирующие каждое движение, приближение к себе, тяжесть его силы. Попытки вырваться только раззадорили его: он ещё сильнее сжал хватку, прижал голову к себе, дёрнул за волосы. Стол скрипнул под давлением, тарелки задребезжали.

Каждая попытка пошевелиться встречалась сопротивлением и угрозой. Его дыхание на моей шее и плечах давило. Страх сковал целиком, когда он медленно начал расстёгивать ремень на штанах. В глазах помутилось от ужаса. Этот человек, который когда-то претендовал на роль моего отца, теперь пытался превратить жизнь в кошмар.

Звонок. Его мобильный завибрировал в кармане. Роберт моргнул, отвлёкся. Это была доля секунды, но хватка ослабла. Я использовала момент. Резко вывернула руку – и вырвалась.

Взгляд упал на чайник, тот недавно закипел. Я не думала, а действовала, пытаясь выжить. Схватила его и со всей силы ударила по голове.

Роберт не упал сразу, скорее осел на пол, но достигнув его, лежал без движения. Сердце колотилось так сильно, что я едва могла дышать. Как в тумане рванула в свою комнату за сумкой, вернулась на кухню и увидела его всё там же, лежащего. Страх, что я могла убить, был парализующим. С дрожью в коленях подошла и проверила пульс.

В ушах звенело, ноги не слушались, но я бежала. Каждая секунда подстёгивала.

Добравшись до просёлочной дороги, позвонила в скорую. Мой голос в трубке казался чужим. Чуть заикаясь, сообщила, что пьяный мужчина лежал без сознания, назвала адрес. После выбросила телефон и направилась к лесу, где прятала свои сбережения и несколько вещей. Целый год откладывала туда деньги по крупицам, чтобы Роберт не заметил. Он знал, что я получала проценты от работы, но точную сумму не отслеживал, и я этим пользовалась.

Забрав деньги из-под коряги, пошла к Лёшке. Я была уверена, что друг не подведёт. Единственный, кто знал о моих планах сбежать в день выпускного. Лёшка обещал помочь и сдержал слово.

Когда я появилась у него на пороге вся трясущаяся, он сразу взял машину у брата и отвёз меня в город, на вокзал, не задавая ни одного вопроса, только сжал мою ладонь при расставании ненадолго. Мы попрощались, и я заскочила в автобус.

План был прост: добраться до ближайшего крупного города, на большее денег не хватало. Там заложить в ломбарде мамины серьги, а на вырученные средства купить билет на поезд до ближайшего к столице города. Дальше – на электричке уже в сам мегаполис. Специально старалась сделать как можно больше пересадок, чтобы на всякий случай сбить со следа.

И у меня всё получилось. Денег от продажи серёжек хватило на все передвижения и даже на комнатушку в общежитии. Однако это было всё, что я могла себе позволить. Мой рацион свёлся к хлебу, чаю и банке кильки через день. Кухня была общей, и я могла вскипятить воду, а соседи даже выделили мне отдельную чашку.

Работа была необходима срочно. Я обошла весь район, но без образования и столичной прописки никто не брал. Даже на самую простую должность, вроде уборщицы, зарплата была настолько низкой, что её не хватило бы для жизни в этом дорогом городе.

К тому же я поставила себе цель – поступить в педагогический вуз, пусть и не престижный, но всё же дающий шанс получить профессию учителя начальных классов. И мне удалось. Это было моей надеждой на будущее, шансом на нормальную жизнь, о которой я так давно мечтала. Я цеплялась за эту надежду, боясь её потерять.

Очень надеялась, что мне дадут комнату в студенческом общежитии, но мест не было. До начала учёбы оставался больше месяца, и тогда мне пришла в голову мысль попробовать поискать работу поближе к центру города. Там обычно заведения богаче, а значит, и зарплаты выше.